– Что? Ты играешь со мной? – закричал Ся Чуньюй от возмущения, подскочив на ноги.

– Тсс... Потише! Успокойся! И для начала выслушай меня. – Е Цзяяо была готова провалиться от смущения, быстро прикрыв свой рот ладонью, когда она увидела его ярко-красный нос, и сразу же вспомнила, как он только что такой взволнованный, в такой спешке ринулся в жилище господина Лю, которое находилось на другой стороне деревни. Должно быть, он прошел длинный путь, и все наверняка видели его нос. Вдруг она покраснела до ушей от стыда, за свое поведение. Наверняка никто не терялся в догадках, кто именно это мог сделать, ведь никто другой не осмелился его и пальцем тронуть, не то, что допустить мысль укусить его за нос. Поэтому кто еще мог пойти на этот отважный поступок и так все догадались. Все улики указывали на нее, ведь даже огромная, яростная черная собака, которую воспитывал Второй глава, боялась его, не осмеливаясь тяфкнуть лишний раз.

– На самом деле, у меня... у меня наступили дни. – Голос Е Цзяяо был на столько тихим, что больше напоминал жужжание комара. Даже она не была уверена, расслышала ли саму себя.

– Что? Какие? - переспросил Ся Чуньюй, нахмурившись, не понимая, толи он не понял ее, то ли отчетливо не расслышал, что она промямлила.

– Это... это то, что приходит к женщине, каждый месяц...

Всего два слова – «Женская менструация». Вот почему она не хотела объяснять это людям мужского пола! В современном мире это было обыденным делом. Она могла, не прыгая с ноги на ногу в смущении, просто подойти к классному руководителю или учителю по физкультуре, и с уверенным голосом, прямо сказать, что у нее начались критические дни и отпроситься от занятий, без малейшего психологического бремени. Но времена меняются и сейчас попав в этот мир, все кажется совершенно иным и она уже не может говорить об этом так открыто.

Ся Чуньюй уставился на нее с удивлением, но через мгновение, казалось, что до него дошел смысл ее слов, потому как его лицо залилось румянцем. Он молча встал и вышел.

Е Цзяяо услышала, как он перешёптывался с господином Лю, но о чем конкретно они говорили, увы, узнать не довелось, она лишь смогла расслышать, то, как господин Лю от души засмеялся и сказал:

– Третий глава, Вы женаты всего ничего! Тут все понятно! «Хахаха». Поскольку с Третьей госпожой все в порядке, с вашего позволения, разрешите откланяться...

Е Цзяяо может себе только представить, как он был смущен, признаваясь господину Лю. Сломя голову вытащил человека из дома, и ради того чтобы в конце узнать, что у его жены просто начались критические дни. Это действительно была неловкая ситуация.

Почти сразу после того, как ушел господин Лю, он вернулся назад с некоторой стыдливостью на лице и бросил на нее сердитый взгляд, как ребенок, которого смутила его собственная мать за совершенную глупость.

– Ты о себе, что вообще не черта не знаешь? У тебя это происходит каждый месяц!

Конечно Е Цзяяо не знала. Она не виновата, что у нее никогда не было такого жизненного опыта касательно менструальных болей, собственно, как и у прежней владелицы тоже. Черт знает, как такое вообще могло произойти?! Одна лишь мысль о том, что каждый последующий месяц ей придется мириться с этой сильной болью, заставляющей парить между жизнью и смертью, уже заставляла хотеть добровольно помереть от горя, но хотя бы без мук.

– Я хотела сказать это заблаговременно, но от этой ужасной боли, лишилась дара речи. Да и ты тоже ударился в бег в такой спешке, – защищалась Е Цзяяо, поджав губы.

Ся Чуньюй фыркнул и сел рядом с кроватью, уставившись прямо на нее.

Е Цзяяо почувствовала нервозность в своем сердце и слабо спросила:

– Почему ты так смотришь на меня, не отрывая глаз? Думаешь, я притворяюсь?

«Притворяться?! Это уж вряд ли. Я полагаю, что она не так способна в этом» – сказал Ся Чуньюй про себя. Но ранее она была в диком бешенстве, как сумасшедшая, оскалив свои зубы. Это превзошло все его ожидания. И слово «строптивая баба», возникнувшая в его сознании, подходила ей как ни как лучше. Она действительно соответствовала образу бандитки.

– Сестрица, сестрица, тетя Цзян здесь, – сообщил Сун Ци, стуча в дверь.

Е Цзяяо, с покрасневшим лицом, изволила осведомить:

– Я попросила Сун Ци позвать тетушку Цзян. У меня нет необходимых гигиенических принадлежностей.

Ся Чуньюй вопросительно приподнял брови, хотя он понятия не имел, о чем она говорит, но догадывался, что это должны быть вещички, которые требуются женщинам. Женщины... слишком проблематичны.

Ся Чуньюй хотел спастись от их разговора, подробностей ему только не хватало слышать, и тихонько сбежал в свой кабинет. Когда в комнату вошла тетя Цзян, Е Цзяяо потянула ее, чтобы она зашла в комнату и тихим голосом шепнула. Тетя Цзян смущённо удивилась:

– У меня их не было уже с прошлого года, и я все выбросила. Что же теперь делать?

Выражение лица Е Цзяяо стало кислым от разочарования.

– Как бы там ни было, ты должна подкинуть мне некоторые идеи. Я тебя умоляю, пожалуйста.

– Хорошо, хорошо! Но тогда тебе придется немного подождать, я вернусь и приготовлю для тебя несколько штук, – перейдя на «ты» ответила тетя Цзян, немного подумав.

– Как долго? – с беспокойством спросила Е Цзяяо. К счастью, в данный момент не было большого потока, она отделывается лишь парочкой пятен. Но если это дело увеличится, она не сможет двигаться, не получив нужные прибамбасы. Теперь она очень скучала по своим фирменным прокладкам из коллекции «Семь Степеней Космической Девушки», было бы неплохо запастись ими и желательно на пару десятков лет.

– Я постараюсь сделать их, как можно скорее. До обеда должна уложиться, – утешительно сказала тетушка Цзян.

– Прости, что доставляю тебе столько хлопот. - Е Цзяяо была в безвыходном положении, ей ничего не оставалось кроме, как ждать.

Тетушка Цзян снова отправилась на кухню и приготовила ей чашку имбирного чая с коричневым сахаром.

– Выпей это, чтобы согреть живот. Ни в коем случае не пей холодной воды в эти дни. Одежду и прочие вещи оставь на меня, я о них позабочусь. Здесь на горе ты не сможешь получить такое же лечение, как у себя дома. Прислуга может позаботиться об этом должным образом, поэтому ты должна беречь свое тело, и держать его в тепле.

Возможно, это прозвучала резко, но в действительности это было сказано так душевно, что Е Цзяяо была так растрогана, что ей хотелось заключить тетушку Цзян в медвежьи объятья и поплакаться у нее на плече.

***

Обеденное время миновала и Тетя Цзян засеменила готовить ужин, а также выстирать всю одежду. Тем временем, Е Цзяяо валялась на кровати, словно заболевшая, лежа на одре болезни. Она вынуждена быть очень осторожной, когда переворачивалась, боясь, что все по неосторожности протечет. Импровизированные древние прокладки, которые изготовила тетушка Цзян, не внушали особого доверия.

– Сколько дней это дело будет длиться? - невзначай спросил Ся Чуньюй, присев на диван, читая книгу.

– Я не знаю. – безразлично ответила Е Цзяяо, в процессе постукивая пальмами.

– Как ты можешь не знать о таких вещах? – с негодованием нахмурился Ся Чуньюй.

– Такого рода «вещи», как ты говоришь, могут меняться в зависимости от изменения окружающей среды, смены настроения, и даже прилив луны может повлиять на изменение физиологического цикла, – красноречиво высказалась Е Цзяяо, первое что взбрело в голову.

Ся Чуньюй стал подавленным, не понимая, что это за уму непостижимые небылицы?

В таком случае, ты будешь вот так лежать в лежку все последующие дни? – Ся Чуньюй был крайне взволнован на счет завтрашней еды и послезавтрашней, а может даже и за последующие три дня, ибо приготовленная Тетей Цзян пища, просто колом стояла в горле.

Е Цзяяо, решив добить бедолагу, довольно непринужденно добавила:

– Могу сказать даже больше, что во время этих дней, характер также может меняться. Я могу стать скверной. Могу от любого пустяка легко вспылить, а плохие эмоции усилятся в мгновение ока. И так, совет на будущее, когда у меня начинается менструация, лучше по добру, по здоровому проявляй уступчивость ко мне, не советую тебе перебраниваться со мной, иначе, я за себя не ручаюсь.

Уголки губ Ся Чуньюя нервно подергивались, а настроение ухудшалось, которым он и так не блистал. То есть, ему каждый месяц, по нескольку дней, придется терпеть ее и позволять ей самодурствовать?

– Хорошо, тогда я буду все воспринимать, будто у тебя началось не долговременное психическое расстройство, и как разумный человек, который не спорит с невменяемым человеком, не стану придираться. – Ся Чуньюй выучил у нее термин «псих» и нашел его довольно подходящим для нее в данный момент.

Е Цзяяо явно была не в восторге слышать это слово в адрес к себе сомой, что была готова просверлить в нем дыру своим взглядом.

– Ты пытаешься нарваться на ссору?

Ся Чуньюй не принимая всерьез ее слова, продолжал читать книгу, уговаривая себя потерпеть еще один месяц. А в следующем... он не был уверен, будет ли он с ней вместе. Первый глава уже отдал приказ открыть завтра «Сломанный Камень Дракона», и если он сможет связаться с Ямаситой и передать ему карту, он был уверен, что это дело с его прикрытием скоро закончится.

В прошлом, неоднократные атаки на гору «Черного ветра» не увенчались успехом, именно потому что было одно огромное препятствие, и имя ему – «Сломанный Камень Дракона», который вечно путался под ногами. На этот раз Хэлянь Сюань преднамеренно достал две артиллерийские пушки из Цзиньлин, которые проще простого могут сломать этот камень. Основное задание было выяснить местонахождение секретного прохода горы «Черного ветра» и после этого настоятельно необходимо осуществить карательную экспедицию, без шанса на отступления.

– Чуньюй, ты завтра собираешься открыть «Сломанный Камень Дракона», верно? Ты сможешь спуститься с горы?

- Ну... Полагаю да!

– Тогда, ты сможешь взять меня с собой в горы? Мне нужно кое-что купить.

– Ты можешь поручить Сун Ци или Пэн Ву, чтобы они это купили.

– Нет, и еще раз нет! Я хочу купить вещи, предназначенные для женщин. Как я могу попросить их купить это? Пусть даже если я в открытую признаюсь, что для меня нужно купить, я сомневаюсь, что у них хватит смелости отправиться за этим!

Нужных материалов на горе было слишком мало, были лишь товары ничего из себя не представляющие. Тут нет даже предметов первой необходимости. Кроме того, она также хотела купить некоторые кулинарные специи для приготовления пищи. Она должна была спуститься с горы, во что бы то ни стало.

Ся Чуньюй нахмурился и на мгновение задумался.

– Посмотрим!

Спуститься со слугами с горы, чтобы купить некоторые товары повседневного спроса, может послужить хорошим предлогом, для того чтобы провести кого-то внутрь.

– Что значит «посмотрим»? Если у тебя нет свободного времени, пусть Сун Ци составит мне компанию. – Е Цзяяо не понравилось его небрежное отношение.

Ся Чуньюй равнодушно взглянул на нее.

– В любом случае, ты сейчас и с места двинуться не можешь! К чему такая спешка? Да ты себе это хоть, вообще, представляешь? «Сломанный Камень Дракона» не успел открыться, как мы с тобой спустимся с горы. Тебе не кажется, что это будет выглядеть слишком подозрительно? Что, по-твоему, в такой ситуации, должен подумать Первый глава?

Ой... а ведь, правда! Ничего не возразишь этому умному суждению. Этот Первый глава склонен всех подозревать налево и направо. Не смотря на то, что он поймал Тун Хэсяна, это еще не значит, что все сразу стали своими, и он перестал сомневаться в других.

– Так и быть, уговорил! Но имей ввиду, в следующий раз ты... ты должен взять меня с собой, – запинаясь, произнесла Е Цзяяо.

– Да, понял я, понял! Хватит докучать болтовнёй! – не выдержав, сказал Ся Чуньюй, потирая свой бедный носик, невольно глотая ртом холодный воздух, пытаясь взять себя в руки и подавить желание на месте размазать ее по стенке, за свой все еще распухший нос. Тем более, когда вспомнил, как по дороге к господину Лю, все братья в деревне странно таращили свои глазенки. Да и во время ужина, Сун Ци и Пэн Ву, глазели во все глаза на его нос, в своем уме уже тысячу раз выставили его на смех, не смотря на то, что их внешний вид оставался спокойным, не подавая и намек на улыбку.

Во всем виновата это сумасшедшая женщина! И теперь она снова позирует из себя белого и пушистого кролика. Ему бы очень хотелось кинуть ей пару язвительных фраз, указывая, кто она и как далеко ей пойти, но он не посмел открыть и рта, потому что был уверен, что она сразу начнет реветь. В слезах она выглядела очень жалкой и ни в чём не повинной, будто потерпевшая сторона это она.

Через некоторое время Е Цзяяо снова спросила:

– Ты не мог бы сегодня переночевать на диване?

Ся Чуньюй недоверчиво покосился на нее.

– С какой это радости, я должен хотеть спать на диване?

– Ты уже забыл, про возникнувшую маленькую проблему? Это вынужденная мера на случай, если это попадёт на тебя... – Е Цзяяо была обеспокоена о существующих мерах защиты, которые не внушали особого доверия.

– А ты не могла бы просто держаться от меня на дальней дистанции? – равнодушно ответил Ся Чуньюй. Он не привык спать на диване.

Е Цзяяо была зла и не могла удержаться, чтобы про себя не пробубнить: «Во всяком случае, я дала тебе шанс. Мое дело предложить – Ваше отказаться, только в случае чего, потом не вини меня во всех посмертных грехах.

Ночью живот Е Цзяяо снова нестерпимо болел, что она не могла уснуть, чувствуя всевозможные неудобства. Она вспомнила, как у ее одноклассницы, с которой она была соседками по комнате в общежитии, был такой же болезненный период, что она была готова помирать от этого. А она, в свою очередь, как и обычно, преисполненная энергией, радостно продолжала свою повседневную жизнь, поэтому она особо не могла понять беды своей соседки, пологая, что она лишь притворяется, прикинувшись такой слабой и хрупкой. Теперь она сама «насладилась вкусом» того же болезненного периода. Е Цзяяо молча в своем сердце, извинилась перед своей одноклассницей, за все те плохие мысли, которые у нее возникали.

– Почему ты еще не спишь? – в смятении спросил Ся Чуньюй.

Она елозила по кровати так, что он не мог нормально уснуть.

– Оставь меня в покое и просто спи! – сердито издала Е Цзяяо сдавленным голосом. Так уж устроено, что мужчинам никогда не познать мучительные страдания, что пали на долю женщин.

Через некоторое время в ушах снова послышался легкий звук сопения. Она в неверии посмотрела на него: «Какая наглость, этот упырь снова посмел уснуть». Е Цзяяо подавленная, массировала свой живот, надеясь, что боль пройдет, но через некоторое время потираний у нее начал болеть не только живот, но ныла уже и рука.

Внезапно он прижался к ней, а его большая рука потянулась к ее платью, и в следующее мгновение скользнула под нее. Покрыв ее живот, он легкими движениями, поглаживал и массировал.

У Е Цзяяо, едва ли челюсть не отвисла от безмерного удивления, от такой заботы, что ее тело на мгновение застыло. А его теплая ладонь, как ни в чем не бывало, продолжала приятно поглаживать ее нижнюю часть живота. Медленно согревая и придавая чувства блаженства. Неприятные ощущения мало-помалу исчезали, оставив лишь уют.

– Тебе лучше? – пробормотал он ей на ушко. Его голос звучал томно, с нотками сонливости.

– Угу... – кивнула Е Цзяяо, потираясь в его объятьях, она прижималась сильнее к его широкой груди, ощущая комфорт, и предавая неописуемое чувство безопасности. Она закрыла глаза и вскоре погрузилась в мир сновидений.

Ся Чуньюй увидел, что она наконец-то уснула, и хотел уже отвести руку назад. Он на мгновение замешкался, но все же решил продолжить держать ее в своих объятиях, боясь издать хоть малейшее движение. Если она снова проснется, он и сам не сможет уснуть. Однако ее тело было мягкое и стройное, с легким оттенком аромата, и на свое удивление, весьма приятно лежать с ней обвив ее руками. Когда это женщина не сходит с ума, и спит так безмятежно, оказывается, она может быть довольно милой, будто принявши облик ангела.

Ся Чуньюй с сожалением вздохнул в своих потаенных глубинах души. Будет ли она скромной и более покладистой в будущем, если узнает его истинную личность? В таком случае, он может подумать оставить ее при себе. В этом вопросе решающую роль сыграет ее поведение.

За окном лунный свет расширяет свой серебристый покров, а поздняя ночь безмятежно стихает, но это лишь затишье перед бурей и вскоре, такие тихие и мирные деньки закончатся.