18 ИЮЛЯ, 1914 ГОД ПО ЕДИНОМУ КАЛЕНДАРЮ, ГДЕ-ТО В ИМПЕРСКОЙ СТОЛИЦЕ БЕРУН

Вначале был лишь свет. Затем пришло нежное ощущение плавания, краткого покоя. Теплота и смутное беспокойство, провоцирующее желание потерять себя: «Потерять себя? Да, я что-то забыло. Но что бы это могло быть? Что же я могло позабыть?»

Прежде чем представился шанс разрешить подобные вопросы, оно внезапно начало дрожать. Мгновением спустя его мозг зарегистрировал холод. Мороз, что пронизывал кожу. Такова была природа первой встречи новорождённого младенца со свежим, сырым воздухом вне утробы. Не то чтобы было время для понимания.

Но внезапный наплыв чужих и в то же время когда-то знакомых ощущений вызвал панику. В то же время оно начало корчиться в страданиях, вызванных отчаянным усилием сделать вдох. Боль была почти невыносима, в то время как лёгкие — всё тело, каждая клетка — нуждались в кислороде. Неспособное оставаться достаточно спокойным для рационального мышления, всё, что оно могло делать, так это резкие движения.

Ошеломлённые, не реагирующие органы чувств, опустошённые агонией, не оставили иного варианта, кроме как молотить от боли. Подавленное этими вещами, оно легко потеряло сознание. Полностью свободное от эмоций человека, не плакавшего годами, тело всхлипнуло инстинктивно.

Самосознание пропало, и концепция собственного «Я» стала спутываться. При пробуждении оно увидело пепельно-серое небо. Мир был размыт… Или, возможно, это из-за затуманенного зрения? Всё выглядело искажённым, как будто через очки по неправильному рецепту.

Несмотря на то, что ему были неведомы человеческие эмоции так долго, даже оно оказалось выбито из колеи таким мутным виденьем. Было невозможно различить даже грубые формы.

После примерно трёх месяцев объективного времени, начав, наконец, вновь обретать чувство собственного «Я», оно оказалось охвачено полнейшим замешательством.

— Что это такое? Что произошло со мной? — этот сосуд не мог долго сохранять внимание, и памяти существа, помещённого в него, ещё лишь предстояло всплыть на поверхность. Так что когда его затуманивающееся сознание едва зарегистрировало плач младенца, оно посчитало плач постыдным, но не смогло понять, почему.

Возможно, взрослые и не плачут, но маленькие дети — совсем другое дело. Младенцев должны оберегать, и, предполагая равные благоприятные возможности, не презирать. Поэтому, с глубоким чувством облегчения, оно задвинуло смутный стыд в тёмный уголок своего разума, возлагая на него вину за отсутствие чёткого самосознания.

Когда в следующий раз смутное чувство понимания прояснилось, оно оказалось абсолютно сбито с толку, и неудивительно. Если память ему не изменяла, оно должно было находиться на Яманотском перроне. Тем не менее, подойдя к ней, оно каким-то образом оказалось внутри массивного каменного здания в Западном стиле, а его рот вытирался монашкой, которая, похоже, являлась нянькой. Если это больница, то можно было бы сделать здравое допущение, что произошёл какой-то несчастный случай. Затуманенное зрение также можно объяснить травмой.

Но сейчас, когда его глаза стали способны чётко видеть в тусклом освещении, оно могло различить монашек в старомодных платьях. И неадекватное освещение…похоже, шло от старинных керосиновых ламп, если, конечно, они на самом деле были тем, чем выглядели.

— Таня, дорогуша, скажи «ааа».

В то же время оно заметило странное отсутствие электрических приборов поблизости. В цивилизованном обществе 2013 года существовала комната, лишённая электроники, но при этом заставленная предметами, которые давно считаются антиквариатом: «Они что — Меннониты или Амиши*? Но…почему? Что я делаю тут, среди них?»

— Таня, дорогуша. Таня!

Ситуация была трудной для понимания. Замешательство лишь углубилось.

— Ну-ка. Не откроешь ли свой ротик для меня, дорогая? Таня?

— Я не понимаю, — именно в этом заключалась проблема. Вот почему оно не заметило ложку, которую держала монашка. Но конечно. Если бы оно и заметило, даже через миллион лет оно никогда и не помыслило бы съесть предложенную пищу. Конечно, ложка предназначалась для этой «Тани, дорогуши».

Но покуда все эти мысли вертелись вокруг, монашка, наконец, потеряла терпение. Со сладкой, но при этом неумолимой улыбкой, не терпящей возражений, она впихнула ложку в его рот.

— Ты не должна быть привередой, дорогуша. Открой ротик!

Это была полная ложка овощей, тушёных до состояния пюре. Но эта одна ложка также всунула и правду в до сих пор не понимающую «Таню».

Тушёные овощи. Это — всё, что монашка впихнула в его рот. Но для упомянутой личности данное действие сделало положение вещей лишь ещё более сбивающим с толку: «Иными словами, это я — Таня».

И крик вырвался из глубин его души: «Почему?»

14 АВГУСТА, 1971 ГОД Н.Э., СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ

14 августа 1971 года группа исследователей, возглавляемая доктором Филипом Зимбардо, провела эксперимент за счёт гранта, полученного от исследовательского института военно-морского министерства США, офиса морских исследований (ОМИ). Запланированная длительность составляла всего две недели. Задача заключалась в том, чтобы собрать элементарные данные по проблеме с тюрьмами корпуса морской пехоты, с которой также столкнулся и флот.

Участники, завербованные для этого эксперимента, являлись обычными студентами ВУЗа, здоровыми телесно и умственно. Тем не менее, со второго дня, команда упёрлась в серьёзную этическую проблему.

Те, кого назначили надзирателями, не только вербально оскорбляли и унижали тех, кого назначили заключёнными, несмотря на запрет подобного поведения, но также акты физического насилия стали распространяться всё шире. В результате команда была вынуждена прекратить испытание всего через шесть дней с момента его начала.

Позднее он стал известен как Стэнфордский тюремный эксперимент*. Довольно иронично, что, несмотря на западни сомнительной моральности проекта, результаты оказались переполнены применениями для психологии. Вместе с его предшественником, экспериментом Милгрэма*, Стэнфордский тюремный эксперимент продемонстрировал кое-что фундаментальное о человеческой природе.

В изолированном пространстве индивидуумы будут подчиняться авторитету и власти, в то время как находящиеся в доминантных позициях станут пользоваться ими без ограничений. Анализ этого феномена, известного как «подчинение авторитету», дал шокирующие результаты. На удивление, подчинение не имело никакой связи с рациональностью, восприимчивостью, или личностью, но вместо этого оказалось продуктом заметной потери индивидуальности, запущенной назначением ролей.

Иными словами, эти два эксперимента продемонстрировали, что поведение человека зависело от окружения. Экстраполируя до крайностей, результаты показали, что любой мог работать надзирателем в Аушвитце*, вне зависимости от его индивидуальной предрасположенности или моральных качеств.

В конечном счёте, окружение играло большую роль в становлении личности, нежели персональные качества. Когда он узнал в университете, что люди являлись такого рода созданиями, это показалось ему скорее правильным, нежели ошибочным.

Конечно, каждому читали, что люди рождаются равными, как часть обязательного образования в начальной школе. Детей учат, что все они одинаково уникальны и незаменимы. Но нетрудно найти несоответствия, противоречащие этим знакомым принципам:

Почему ребёнок, сидящий впереди, выше меня?

Почему некоторые из моих одноклассников хороши в вышибале, а другие — нет?

Почему ребёнок рядом со мной не может решить столь простую проблему?

Почему дети позади меня не могут помолчать, пока учитель говорит?

Но в среде начальной школы от детей ожидают, что те будут «хорошими». Им говорят, что каждый по-своему особенный. Они боятся, что если не будут следовать этикету, то станут «плохими». И поэтому «хорошие детки» стараются избежать становления «плохими».

К тому времени, как они начнут тщательно зубрить уроки, чтобы подготовиться к вступительным экзаменам, хорошие дети скрытно смотрят на плохих сверху вниз, и считают, что нужно их избегать. Они поступят в хорошую среднюю школу, далее — в уважаемую старшую школу, а затем — в престижный университет. Эти люди идут по пути успеха, стараясь изо всех сил в рамках правил и инструкций, предоставленных им.

Для того чтобы оставаться хорошими в такой среде, ученики вынуждены поступать именно так, как им говорят, и всегда соответствовать ожиданиям других. В точности как им и говорят, сгорбившись над учебниками и справочниками, они проводят день за днём, соревнуясь с одноклассниками за оценки. Ведя такой образ жизни, вовлечённые в неистовую битву за вступительные экзамены в колледж склонны рассматривать лентяев в качестве неудачников. В среде, где оценки определяют всё, для отличников вполне естественно презирать отстающих учеников. С другой стороны, большинство этих успешных учеников не считают себя особо смышлёными. В конце концов, много времени прошло с тех пор, когда каждый раз как обычный ученик показывал даже небольшую гордость, действительно одарённые одноклассники тут же ставили его на место.

Один ученик может иметь проблемы с учёбой, в то время как ребёнок рядом с ним беззаботно ездит на международные олимпиады по физике или математике. Требуется немалое усилие, чтобы сидеть плечом к плечу в одном классе с гениями, для которых понимание всего учебного материала — данность. Несмотря на искажённое восприятие, они обладают достаточно сильным чувством реализма для того, чтобы прилежно заниматься учёбой.

Нравится им это или нет, но все ученики колледжа знают правду. Если им хочется зарплаты, сравнимой с той, которую получают их родители, то они должны вступить в хороший университет и получить неплохую работу, как минимум. Эта группа ведома сильным, молодёжным желанием преуспеть. Но вместе с этим желанием приходит и фатальная боязнь неудачи. По существу, у них нет иного выбора, кроме как приковать себя к своим партам.

После борьбы в этом суровом мире, лучшие студенты успешно сдают вступительные экзамены в университеты, достойные называться «престижными». Затем правила игры меняются. Многие вынуждены осознать, что они вошли в мир, где людей определяют уже не оценками, а вопросом «чего вы достигли?»

Те, кто могут адаптироваться к внезапной смене парадигмы и новой среде, делают это. Подчиняйся правилам. Ищи лазейки. Насмехайся над предписаниями, даже будучи связанным ими. В конечном счёте, каждый запоминает, что правила необходимы для того, чтобы система могла функционировать гладко.

Свобода без законов означает анархию; законы без свободы — тиранию. Так что как бы им ни были ненавистны ограничения, они боятся беспредельной свободы.

Он не мог понять людей, опаздывавших на урок. Он не мог разглядеть ценность людей, напивавшихся до беспамятства. Он не мог постичь умом спортивных типов, бубнивших про человеческую силу духа.

Но когда он столкнулся с Чикагской школой* и увидел, как эти работы придают рациональности отношениям между правилами и свободой, он был в экстазе. В конце концов, это означало, что он мог продолжать свой жизненный путь, пока играл по правилам. Ему удалось выдавить из себя видимость прилежного университетского студента, в то же скрывая тот факт, что он являлся тупицей. По сути, вот что это значило — быть свободным в рамках правил.

Покамест это касалось друзей, ему нравилось околачиваться с приятелями со своей старшей школы, равно как с группой добрых душ, которых он встретил в ВУЗе. Это было его мораторием до тех пор, пока не вышел в мир, хотя он всё равно удостоверился, что самосовершенствовался и развил связи. Естественно, он инвестировал в свой человеческий капитал, тщательно изучив языковые и культурные навыки. Это, вкупе с его образовательным прошлым, согласно сигнальной теории, спроецировало бы идеал социума о «хорошем студенте ВУЗа».

К его удивлению, талант, в общем-то, не являлся тем, что было нужно людям наподобие него; наиболее важной вещью оказалось выглядеть хорошим на бумаге. Иными словами, работодатели предпочитали кого-то, кто прошёл экзамен компании на лету, закончил престижную школу и был корешем проводящих собеседование. Именно по этой причине встречный ветер резкого спада показателя занятости не особо дул ему в лицо.

В конце концов, он начинал на черте совершенно иной линии старта, по сравнению со всеми остальными. По правде говоря, у него имелось преимущество — состязания были полностью подстроены. С самого приветствия было вполне естественно навестить выпускника того же высшего учебного заведения, что и он сам. Фактически, он зашёл настолько далеко, что принимал приглашения пропустить по бокальчику с проводящими собеседование, из отдела человеческих ресурсов*.

А теперь представьте, что кто-то со стороны работодателя ходил в ту же младшую или среднюю школу, или был выпускником того же ВУЗа. Они бы предложили руководство о том, какие качества работодатели искали в такой-то или такой-то компании, и как надо презентовать себя на собеседованиях.

Пока он совмещал свои разнообразные связи и достойно проходил собеседования, ему было не о чем беспокоиться. Если он был не слишком разборчив, то мог получить работу, которая точно обеспечила бы еду на столе. Покорно делая всё, что ему говорили, он стал социумной шестерёнкой, хорошо вращающейся в постоянном ритме. Какое-то время спустя он начал рассматривать себя как взрослого в отношении той работы.

Удовлетворение от работы? Индивидуальность? Креативность? Он являлся шестерёнкой в обществе, и мог утверждать, что суть его работы не имела значения, пока он получал справедливую компенсацию. С точки зрения компании, идеальный сотрудник должен был выполнять поручения быстро, при этом сохраняя уровень качества, соответствующий его зарплате.

Оставаясь верным философии компании во всех отношениях, идеальный сотрудник взял бы инициативу и искал бы пути повышения прибыли. Для него не было бы слишком трудно адаптироваться к жизни в качестве раба корпоративной логики.

Бессердечный? Действующий как робот? Чёрствый? Обезличенный? Опасения такого рода беспокоили его лишь в самом начале. Он был в ужасе от людей, которые позорно орали или прибегали к насилию; для него оказалось невозможным постичь столь недостойное поведение. Но со временем, он акклиматизировался. Точно так же, как и в школе.

Люди — существа, предназначенные приспосабливаться к изменениям. Когда доходит до этого, соответствие окружению означает принятие человеком отведённой ему роли: надзиратель ведёт себя как надзиратель, а заключённый — как заключённый. Дни проходили без особых происшествий, чередуясь между работой и хобби. Естественно, работа продвигалась вперёд эффективно. Следовать директивам компании и избегать ошибок, насколько возможно, было важно для того, чтобы не позволить работе урезать драгоценное свободное время.

Следовательно, к тому времени как ему стукнуло тридцать, он оказался не только близок к тому, чтобы получать столько же, сколько его родители, но также совершенно точно встал на путь к повышению в должности. Его высоко ценили за отверженность компании и преданность руководителям, и он взобрался по карьерной лестнице в отделе человеческих ресурсов. Он даже получил награду за образцовость, как заведующий участком.

— Да, верно. У меня была важная работа. Нет абсолютно никакой причины — вообще какой бы то ни было — для того, чтобы монашка пропихивала ложку с тушёными овощами мне в глотку. Будучи воспитанным джентльменом, я даже не ору во всё горло: «Какого лешего ты зовёшь меня “Таня, дорогуша”?»

Теряя терпение, он попробовал встать, чтобы запустить свою «почему я» тираду. И тогда его осенило. Его голова затрепетала, когда неприятные воспоминания внезапно выплыли на поверхность.

22 ФЕВРАЛЯ, 2013 ГОД Н.Э., ТОКИО, ЯПОНИЯ

— Почему? Почему я?!

Почему? Это очевидно — потому что твоё соотношение «производительность/цена» стремится к нулю! Более того, ты довольно много прогуливал. И в качестве ещё одного гвоздя в крышку гроба, у меня есть отчёт от твоего прямого начальника, утверждающий, что ты брал многочисленные денежные займы, и кто знает сколько раз. К тому же ты каждый раз непреклонно отказываешься пройти медосмотр. И что наиболее важно, мы не можем позволить тебе вызвать какой-то скандал и навредить доброму имени компании.

Я бы хотел спросить тебя: «а есть ли вообще какая-нибудь причина для того, чтобы оставить тебя на борту?» — но из-за определённых законов я должен упрятать подобные мнения глубоко в своём сердце и отвечать настолько тактично, насколько возможно.

— Вы уже дважды не смогли завершить ваш план улучшения производительности. Компания давала вам абсолютно обоснованное предписание пройти тренинг по завершению этого плана, но вы отказались. И у вас имеется множество невыходов на работу без уважительной причины, — неискренняя вежливость? Всё в порядке. Она не запрещена законом. У нас тут корпорация, создающая прибыль, а не приют для социумно недееспособных. — Скажу так — поскольку вы работали в нашей компании столь долгое время, я верю, что ваш уход по собственному желанию лучше послужит нашим общим интересам, нежели дисциплинарное увольнение.

Хотя, возможно, это и громадная трата времени, она — часть моей работы.

— До этого мне никогда не нужно было ходить на встречи с клиентами! Каким боком это считается обучением?!

— Оно борется с ухудшением результатов работы, помогая администраторам понять продавцов и найти способы улучшения их управленческой практики. Учитывая это, мы подумали, что для вас будет необходимо пройти этот тренинг.

Даже если это — вся работа на день, она всё равно утомляет. Такая боль в заднице — разбираться с этой бесконечной процессией работников, нытиков и попрошаек, пытающихся свесить с нас свои ноги. Если вы думаете, что плач изменит ситуацию — вперёд. В некоторых областях мира бизнеса эта тактика применима, но если вы думаете, что она сработает после того, как вы обозвали меня чем-то вроде «бессердечный монстр», «прихвостень босса» или «киборг», разочарую — на деле всё будет совсем наоборот.

Я всегда знал, что не был лучшим. Не в состоянии соревноваться с гениями, и неспособная сравниться с достигнувшими успеха тяжелейшей работой и полным посвящением ей, моя личность исказилась до неузнаваемости. Я — просто спутанный клубок комплексов.

По-настоящему великодушные люди внушают благоговение. Касательно лицемерия, у меня есть то, что общество в целом считает здравым, но осознание своей неискренности лишь заставляет меня ухмыляться ещё больше.

Несмотря на то, что я отдаю себе отчёт об этом — насколько бесчеловечным стал — я всё равно самонадеянно питаю веру в своё превосходство над бестолковым дураком, причитающим предо мной. По крайней мере, по соотношению цена-качество я поддерживал результаты на выдающемся уровне. Так что даже при том, что реструктуризация отделов, предназначенных для слияния через увольнения — сплошная боль, я берусь за неё всерьёз. Она станет трамплином, который запустит меня вверх по карьерной лестнице, прямо в кресло директора по человеческим ресурсам*.

Моя жизнь должна была протекать довольно гладко.

…Должна была.

При размышлении до этого момента, всплывает довольно неприятное событие.

Говорят, что люди по своей природе — животные политические, но, похоже, тип людей, носящих розовые очки — это животные, которые ставят первобытные эмоции выше логики и общепринятых табу. Если взглянуть поподробнее, то не окажется ли, что большинство людей, в отличие от «хороших» белых воротничков, действуют импульсивно? Директор отдельно предупредил меня, чтобы я смотрел за спиной на станции, но я не смог понять, что он имел в виду.

Бам! Что-то резко ударяет по мне. Я падаю с платформы в причудливо замедленном движении. В мгновение, когда я вижу поезд, моё сознание отключается.

Когда я просыпаюсь, то сталкиваюсь с отвратительной несправедливостью.

— Вы что — и в самом деле живые существа из плоти и крови?

— Прости, а ты кто?

Седой дедушка, словно взятый прямиком из шаблонной новеллы, испускает тяжёлый вздох, осматривая меня. Это, должно быть, одно из трёх возможных объяснений:

1. Я чудом выжил и врач осматривает меня, но я не способен воспринять это адекватно. Иными словами, возможно, что либо мои глаза, либо мозг получили серьёзную травму.

2. Я умираю, и это либо иллюзия, либо галлюцинация. Может быть, моя жизнь проносится у меня перед глазами.

3. Я проснулся в реальном мире после того, как спутал грёзы с реальностью. Я всё ещё могу быть полусонным.

— …У множества из вас наиболее извращённые личности. Что за сгусток бессмыслицы в твоей голове!

Он что — только что прочитал мои мысли? Если да, то это крайне неприличное и непрошеное нарушение моего уединения, равно как и вмешательство в мою частную жизнь.

— Конечно же прочитал. Но это отвратительно — читать мысли бессердечных неверующих.

— Ой, да что ты знаешь?… Никогда бы не подумал, что дьявол и вправду существует.

— Ты важничаешь безумнейшими идеями!

Лишь Бог и дьявол способны нарушать законы вселенной. Если бы Бог существовал, он бы не стал игнорировать всю несправедливость в мире. Значит, в мире нет Бога. Следовательно, Существо Икс предо мной — это дьявол. Утверждение доказано.

— …Вы, неверные, что — пытаетесь загрузить вашего Творца работой до смерти?

«Вы, неверные?» Во множественном числе. Которое значит, что он также обращается к другим вместе со мной. Следует ли мне получить успокоение от того факта, что я не одинок? Трудно сказать. Хотя я и не особо себя ненавижу, я также и не слишком-то себя люблю.

— Я имею в виду заблудшие души вроде твоей! Они везде в эти дни. Почему вы не достигаете просвещения, когда человечество продвигается вперёд? Разве вы не хотите освобождения от земных оков?

— Я подозреваю, что это просто результат общественного прогресса.

Теория справедливости Роулса* абсолютно прекрасна, но фактически применить её на практике нереалистично. Люди уже разделены на имущих и неимущих. Это было бы интересным в качестве гипотетического предложения, но в реальности люди не могут отдать то, что имеют, ради других. Разве не естественно преследовать материальную выгоду в этой жизни, вместо того, чтобы беспокоиться о будущем? А даже если и нет — то что это будет значить?

Если я мёртв, что произойдёт с моей душой? Давай обсудим это конструктивно. Действительно важно то, что произойдёт далее.

— Я просто брошу тебя обратно в цикл жизни и смерти — и ты переродишься, — отвечает самопровозглашённый Бог, Существо Икс. Ответ незнакомца весьма прост. А, ставлю на то, что он выполняет свои обязанности по разъяснению. Да, работа — это не то, к чему относятся легкомысленно. Я высоко ценю важность взятия на себя ответственности и действий в соответствии с законом. Нравится мне это или нет, но как члену общества — организации — мне, наверное, следует показать, что я понял, как мы будем действовать дальше.

— Очень хорошо. В таком случае продолжай и делай свою работу.

Для начала я планирую куда лучше смотреть за спиной в следующей жизни. Я понял, что есть два вида людей — рациональные и иррациональные, так что мне, несомненно, нужно пересмотреть поведенческую экономику.

— …Тьфу! С меня хватит, — но слова, тихо прошёптанные им, оставляют меня в недоумении.

— Что?

— Почему вы, народ, не можете привести свои деяния в порядок? Сколь же далеко каждый из вас от достижения просвещения и освобождения из цикла, коли в вас нет веры и с горчичное зерно! — жалуется он, из-за чего я чувствую себя неловко.

Честно говоря, я не имею ни малейшего представления о том, почему это Существо Икс (самопровозглашённый Бог) так сходит с ума. Я осознаю, что люди в возрасте могут быть раздражительными, но когда кто-то, по всей видимости, занимающий довольно высокую должность, впадает в слепую ярость, его очень трудно понять. Если бы это было аниме, я мог бы списать это на комическую вставку, но в реальном мире у меня вряд ли окажется такая роскошь.

— Люди в сии дни чрезмерно далеко заблудли от всеобщих законов! Они не могут отличить худо от добра!

Ну и ну! Существо Икс может проповедовать сколько ему угодно об этих всеобщих законах, но я и понятия не имею, о чём он говорит, чёрт побери. И если эти законы действительно существуют, раздражает, что он не уведомил о них заранее. Он требует слишком многого, если ожидает, что люди будут следовать законам, которые они и в глаза-то не видели, и уж тем более — не подписывали. Я не могу принять нечто, что не было выражено словесно. Насколько я знаю, я ещё не развил телепатические способности.

— Я дал вам Десять Заповедей*, знаете ли!!!

1. Да не будет у тебя других богов перед лицем Моим.

2. Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно.

3. Наблюдай день субботний, чтобы свято хранить его.

4. Почитай отца твоего и матерь твою.

5. Не убивай.

6. Не прелюбодействуй.

7. Не кради.

8. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.

9. Не желай жены ближнего твоего.

10. Не желай дома ближнего твоего.

Заповеди внезапно вливаются в мой разум через телепатию или нечто подобное, но…хм…ладно…чтоб его. Видишь ли, я родился в политеистическом регионе мира, где мы привыкли к проскальзыванию таких вещей как «религиозная толерантность».

Так что, признаться, я не уверен, как реагировать, когда кто-то ставит вопрос о заповедях. Для протокола, я уважал своих родителей и никогда никого не убивал. Но биологически я — мужчина. Определённые сексуальные инстинкты запрограммированы в меня. Я ничего не могу с этим поделать. Был бы совсем другой разговор, если б я сам делал программирование, но его производили за меня.

— Я буду жалеть об этом всю свою жизнь!

А как долго живёт Бог? Я слегка заинтригован, хотя бы с чисто академической точки зрения. Неудивительно, учитывая мою любознательность и любопытство.

Я никогда не испытывал желание или порыв кого-то убить. Конечно, когда я выбиваю хедшот* в FPS* игре, это будоражит, но подобное не делает меня более кровожадным, нежели парень по соседству. Я за права животных; я весьма уверен, что как минимум брал постеры для поддержания движения, пытающегося сократить программы отлова-истребления различных питомников.

— Так ты не марал свои руки, но всё равно получал удовольствие от акта убийства, не так ли?

Я никогда ничего не крал, не давал ложных показаний против другого и не имел удовольствия завоевать сердце замужней женщины. И что важнее всего, я шёл по жизни как законопослушный, честный человек. Я выполнял свои обязанности на работе и придерживался закона, и я не припомню случая, когда я бы активно попирал предначертанные нормы поведения для человеческого существа. Если бы я оказался отправлен на войну, возможно, во время прыжка с парашютом, мне бы явилось откровение от Бога, что я должен посвятить свою жизнь разведению креветок. К сожалению, мой опыт военных действий ограничивается онлайн-играми.

— Да как ты смеешь! Если ты не покаешься, у меня не будет иного выбора, кроме как покарать тебя соответствующим наказанием!

Хотелось бы мне думать, что эти ложные обвинения не зайдут настолько далеко. И почему я? Но на практике мне известно, что неразумно просто позволять вещам плыть по течению.

— Погодите минутку, если вы изволите.

— Заткнись!

Я бы хотел, чтобы ты не терял своё терпение. Если ты провозглашаешь себя Верховным Существом (даже если ты не очень хорошо справляешься с этой работой), я хотел бы, чтобы ты был чуть более зрелым ментально. Я полагаю, ты мог бы даже притворяться. Мне на ум приходит один юрист, который вёл себя в суде и онлайне как два совершенно разных человека. Этот человек даже вёл насыщенную светскую жизнь! Пусть я и не ожидаю от тебя совершенства его уровня, но ты мог бы постараться чуть сильнее.

— Я и так работаю сверхурочно, управляя семью миллиардами душ!

Библия молвит: «Плодитесь и размножайтесь, и наследуйте землю». Признаю, мои познания в данной области весьма ограничены, но я вполне уверен, что человечество правоверно придерживается этой доктрины. Я уже вижу, как Мальтус перевернулся в могиле. Ты можешь сказать, что человечество «размножалось» слишком усердно. Если бы ты работал в администрации, я бы посоветовал тебе следить за приказами, которые ты отдаёшь. Твоё счастье, что тебя не уволят после того, как ты потеряешь доверие всех своих подчинённых.

В любом случае, поскольку ты — администратор, то тебе следует брать на себя полную ответственность за свои слова.

— В-всё, что я когда-либо получаю — это вас, скептиков без единого зерна веры! Вы приносите мне одни убытки!

Честно говоря, не значит ли это, что в твоей бизнес-модели есть изъян?

— Я не приму это от кого-то, кто нарушил свой контракт! Не вы ли — те, которые хотели шанс на просвещение в первую очередь?

Ты не можешь ожидать, что я буду знать, если ты мне сперва не сообщишь. Вот что я думаю на самом деле. Это здравый смысл — посылать важные документы через почту, в которой уверен, а контракт, по правде говоря, должен вручаться персонально. Было бы замечательно, если бы ты также составил контракт на постоянной основе.

— Вы склонились пред законами Божьими, знаете ли!

Ух, научные достижения в наши дни почти волшебны. Сверхразвитая наука почти неотличима от магии. Ура естественным наукам! Всё правильно в этом мире. В нашем обществе изобилия, ни чувство кризиса, ни набожность не распространятся без нависшей угрозы. Вот почему мы так отчаянно цепляемся за материальное. Люди не ухватятся за религию, пока их не загонят в угол.

— …Итак, иными словами, это что-то вроде…этого…ну…ты же знаешь, о чём я?

Ты говоришь, что я знаю, но боюсь, это не так, пока ты не скажешь мне.

Ничего нельзя поделать с тем, что я отношусь к Существу Икс во всё более легкомысленной манере. Но неспособность вести диалог действительно разочаровывает. Что мы можем с этим поделать? На этом этапе, если бы можно было воспользоваться чем-то вроде услуг толкователя, я бы заказал их, не обращая особого внимания на плату.

— Ты ведом своими желаниями, тебе недостаёт веры, и ты не боишься Творца своего. Более того, ты не сможешь найти ни единой моральной клетки во всём своём теле.

— Протестую! — хочу я выкрикнуть. Я не настолько плох. Основываясь на моральных и общественных нормах, я даже близко не настолько ужасный, каким ты меня выставляешь!

— Отказано! Вы все одинаковы, или мы бы не крутились на месте, и не повторяли бы эти песни и пляски каждый раз, когда один из вас перерождается!

Ну, как я и сказал ранее, настоящая проблема тут — перенаселённость. Или, по крайней мере, она связана с увеличением нашей длительности жизни… Ещё существует такая вещь, как средняя продолжительность жизни. Да, конечно, также есть «Опыт закона о народонаселении*» Т. Мальтуса. Ты не читал его? Учитывая, что мы размножаемся как крысы, у тебя, должно быть, забот полон рот. Не то чтобы мы делали что-то особенное; я верю — простой анализ покажет, что твоя бизнес-модель имеет изъян.

— Если бы количество верующих увеличивалось вместе с ростом населения, то все было бы в порядке!

Да, это и есть изъян в твоей бизнес-модели. Всё, что я могу сказать — ты небрежно выполнил работу по психоанализу своей потребительской базы. Это — структурная ошибка ещё со стадии планирования.

— Итак, в твоём случае, не кажется ли тебе, что всё это потому, что ты был мужчиной, жил в мире науки, не познал войны и нужды?

— …Ха? Что? Я, эм, думаю, что мог немного напутать.

Ладно, давайте успокоимся. Прямо сейчас Существо Икс столь же опасен как наш директор по человеческим ресурсам во время той кутерьмы, когда другая компания переманила группу наших опытных инженеров. Я понимаю ситуацию. И я уже думал о том, как справиться с ней.

— Итак, если я исправлю всё это, то даже в подобных тебе пробудится вера?

Хм, не делаете ли вы поспешных выводов? Почему бы вам не успокоиться? Признаю — я сказал, что сверхразвитая наука затмила веру. Но Боже, пожалуйста, успокойтесь! Да, верно, расслабьтесь. Если бы мы могли ощущать милость Господню, это бы всё решило. Ох, ну конечно, я понимаю. Я знаю уж слишком хорошо, насколько милостиво вы присматриваете за нами, так же как вы направляете меня прямо сейчас. Да, я полностью понимаю, так что будьте так любезны, опустите вашу десницу. И если мне можно добавить, боюсь, часть насчёт того, что я не познал войны — это недопонимание.

— Подхалимством ты сейчас уже ничего не добьёшься!

Погоди, Господи, пожалуйста, вспомни! В нашем мире не доказано существование ни магии, ни чудес, поэтому нет людей подозрительнее тех, которые утверждают, что видели их. То же самое и с Твоим существованием! А что касается другого утверждения — неважно, мужчина или женщина, очевидно, что у обоих полов имеется сексуальное влечение!

— Довольно уже! Ты изложил свои доводы. В любом случае, я собираюсь это проверить.

— Простите меня, что?

— Я собираюсь проверить это на тебе!!!

Итак, да…это примерно подытоживает воспоминания. Хотелось бы мне забыть их.

1. ↑ Меннониты и Амиши — христианские общины, сознательно отказывающиеся от значительной части благ современной цивилизации, включая электронику, по религиозным убеждениям.

---

1. ↑ Стэнфордский тюремный эксперимент — архивные записи, рассекреченные в 2011 году, и исследования, проведённые в 2018 году, доказывают, что этот «эксперимент» на самом деле был подстроен с самого начала, ради «желаемого результата». На деле, надзирателям приказывали вести себя максимально бесчеловечно, якобы ради эксперимента (хотя в результатах утверждалось, что те стали садистами «сами по себе»). «Неблагоприятные» результаты зачастую игнорировались, а «благоприятные» — выставлялись в максимально «красочном» свете.
2. ↑ Эксперимент Милгрэма — интервью с подопытными показали, что результаты этого эксперимента тоже не были полностью объективными — 72% испытуемых, которые вели себя как «садисты», на самом деле догадались о том, что не причиняют вреда человеку.
3. ↑ Аушвитц — у нас более известен по польскому названию «Освенцим» — комплекс из 3 немецких концлагерей и лагерей смерти, располагавшихся в 1940-1945 гг. около города Освенцима.
4. ↑ Чикагская школа (экономики) — вкратце, направление в экономической теории, что рассматривает экономику через поощрение рыночных отношений. Некоторые экстремисты даже используют эти экономические показатели для анализа социальных проблем вне предмета экономики. В том числе и наш главный герой (Таня).
5. ↑ Отдел человеческих ресурсов — отдел кадров.
6. ↑ Директор по человеческим ресурсам — начальник отдела кадров.
7. ↑ Теория справедливости Роулса — вкратце, теория базируется на двух принципах: гарантия индивидуального равенства и свободы, и позволение неравенства ради особого отношения и уравнивания возможностей для социально незащищённых членов общества. То есть, богатые должны платить прогрессивные налоги, заботясь о бедных.
8. ↑ Десять Заповедей — взяты из Библии, Втор. 5:4-21, в сокращённом виде.
9. ↑ Хедшот — от англ. «Headshot», выстрел в голову (как правило, в видеоиграх).
10. ↑ FPS — аббревиатура от англ. «First person shooter», «стрелялка от первого лица».
11. ↑ Опыт закона о народонаселении — классический труд по демографии, утверждающий, что без сдерживающих факторов, рост населения в геометрической прогрессии быстро приведёт к тому, что ресурсов на всех не хватит, и следовательно, к болезням, бедности и т.п.