Уровень развития Оуян Цзянь тоже был на четвертом уровне духовной сферы.

Но в вопросах боевого Дао и его видения, его четвертый уровень полностью отличался от уровня Цзян Чэня.

Его скорость Шестнадцати Ударов Светящегося Питона Пламени и в самом деле была ошеломительной, а импульсы его меча поражали.

Но Цзян Чэнь в последнюю очередь боялся такого вида физических атак, подчеркивающих скорость и импульс.

Скорость?

Для обычного культиватора четвертого уровня этот удар и в самом деле был быстрым. Но для Цзян Чэня такая скорость была самой обычной.

Ярость?

Импульс дикого питона хоть и был немного яростным для обычного культиватора, но для Цзян Чэня он ничем не отличался от случайного перемещения.

Учитывая все это, такой уровень техники был ничем в сравнении с уровнем знаний Цзян Чэня.

Цзян Чэнь даже не хотел вытаскивать свою безымянную саблю. Вместо этого он вытащил перо из хвоста Короля Огненных Воронов.

На его глазах внезапно вспыхнул свет, когда перо выстрелило вперед, словно соглашаясь достигнув с юношей некого негласного соглашения.

*Динь.*

Раздался звук резкого столкновения.

Цзян Чэнь использовал это перо из хвоста, чтобы ударить им точно в Меч Огненного Питона, проигнорировав десятки тысяч его теней.

Этот небрежный бросок казался очень простым, но в самом деле он прорвался через все сложные изменения положения меча одним движением, попав прямо в сердце атаки.

Даже мастер Шуйюэ, которая до настоящего момента стояла с отстраненным выражением на лице, слегка нахмурилась, заметив это движение.

Настоящий уровень мастерства был раскрыт одним движением.

Для мастера Шуйюэ, был ли это Оуян Цзянь или мирской гений, оба они красовались и выполняли излишне красочные движения в своих прошлых битвах, не используя фатальных ударов, которые сообщались бы с их сердцем боевого Дао.

Однако обычный удар Цзян Чэня привлек внимание мастера Шуйюэ.

Этот удар, упростивший сложное, полностью отразил настоящее значение боевого Дао. В нем не было ни театральности, ни кричащих поз, которые нарочно выглядели бы круто.

Всего лишь один удар полностью разрушил иллюзию, возникшую от Ярости Питона Пламени и точно попал в сердце атаки Оуян Цзяня.

В этом ударе содержалась абсолютная эссенция!

Из Меча Огненного Питона вылетело множество искр, когда его коснулось перо. Оуян Цзянь почувствовал внезапное давление, резко навалившееся на него сверху.

Не удержавшись, он отступил назад на несколько шагов, пока наконец-то не смог сохранить равновесие.

Когда он снова взглянул на Меч Огненного Питона, то с ужасом заметил выбоину на лезвии в том месте, где оружия схлестнулись. Духовное оружие, которым он так гордился, которое улучшалось более шести раз, получило такое страшное ранение!

- Похоже, это и был твой козырь, на который ты полагался больше всего? Это все, на что ты способен, - усмехнулся Цзян Чэнь. - Я уже выдержал удар твоего так называемого "Яростной Питона Пламени". Теперь держи мой!

Говоря, Цзян Чэнь поднял руку, и странный ритм, невероятный темп внезапно заставил все окружающее удивительно задвигаться.

Внезапно...

Тело Цзян Чэня бросилось вперед, будто сверкнувшая в воздухе молния.

Оуян Цзянь обнаружил, что другое странное оружие уже готово было вонзиться ему в лицо.

- Ах! - Оуян Цзянь торопливо поднял меч и едва успел защитить себя.

*Дин, дин, дин...*

Звонкие взуки столкновения прозвучали десять раз подряд.

Меч Огненного Питона Оуян Цзяня развалился на сантиметровые кусочки и упал на землю.

- Теперь это вопрос времени, хм? - Цзян Чэнь присвистнул, направляя руку вперед и вонзая перо из хвоста Короля Огненных Воронов прямо между бровей Оуян Цзяня.

Оуян Цзяню было некуда отступать, все пути были заблокированы. Ему оставалось только закрыть глаза и ожидать своей смерти.

Внезапно клочок белоснежного шелка коснулся пера в руке Цзян Чэня, сопровождаясь вспышкой бриллиантового света.

Цзян Чэнь почувствовал, что его рука онемела, а кровь застыла. Перо из хвоста оказалось откинуто в сторону, так и не коснувшись Оуян Цзяня.

- Достаточно! - раздался холодный, величественный и бесстрастный голос.

Оуян Цзянь смог выхватить свою жизнь из когтей смерти, и холодный пот покрыл все его тело. Когда он услышал этого голос, то понял, что мастер Шуйюэ спасла его жизнь.

Цзян Чэнь понял, что вмешался эксперт, когда его удар провалился. Он слегка фыркнул и быстро изменил позу, посмотрев на мастера Шуйюэ и холодно спросив у нее:

- Что мастер имела под этим в виду?

Мастер Шуйюэ уклончиво ответила:

- Ты победил. Почему бы не проявить милосердие?

- Я только спросил, разрешено ли экзаменаторам вмешиваться? - тихо спросил Цзян Чэнь.

Цзян Чэнь выглядел спокойным, но внутри его переполняла ярость. "С чего мне проявлять милосердие, если я победил? Насколько фальшивы эти слова? Сказала бы она то же самое, если бы победил Оуян Цзянь?"

Но Цзян Чэнь знал, что Секта Пурпурного Солнца всегда любила действовать властно. Бесполезно было спорить с ними по этому поводу.

Если описывать эту секту, то главным для них была власть. Они признавали только силу и власть. Поэтому у Цзян Чэня не было никакого желания спорить с ними.

Делать нечто подобное с тем, кто не признавал логику, было тем же самым, что проповедовать глухому. Как игра на лютне для коровы.

Существовал только один единственный способ общения с такими людьми, как она. Это использовать силу, еще более мощную, чем ее собственная, чтобы победить, поймать и раздавить ее, пока она не подчинится.

Хотя Цзян Чэнь был в полной ярости, он знал, что ничего хорошего из открытой вражды с этой старой женщиной не выйдет. Хотя его гнев уже достигал небес, он все же не стал громко ругаться, чтобы не переходить к открытой вражде.

Мастер Шуйюэ спокойной сказала:

- Пока это не связано с победой или поражением, у экзаменатора есть право вмешиваться в неожиданные инциденты. Почему бы и нет?

Она говорила это так бесстыдно, что еще оставалось сказать Цзян Чэню?

Он злобно подумал: - "В настоящий момент эта женщина гораздо сильнее меня, пока нет необходимости высказывать все мои соображения, касающиеся ее совести".

Он холодно фыркнул и отошел в сторону, смотря на Оуян Цзяня с усмешкой:

- Полагаться на то, что старший из твоей секты защитит тебя, вот и все, что ты можешь делать в этой жизни.

Оуян Цзяню нечего было сказать, и он остался наедине с собой и своим позором.

Цзян Чэнь на самом деле не мог продолжать свои испытания, вляпавшись в такое. Он холодно улыбнулся и взглянул на мастера Шуйюэ. Он сошел с арены изящным движением тела, словно разгневанный орел.

В душе мастер Шуйюэ была в ярости. Как старейшина Секты Пурпурного Солнца, она занимала высокое положение и обладала большим авторитом. Теперь, когда она стала смотрителем земного сектора, никто не смел ослушаться ее слов.

Все кандидаты земного сектора вели себя как мыши перед кошкой, завидев ее.

Однако этот мирской ученик не только посмел заговорить с ней в ответ, но и в его голосе и во взгляде было только презрение к ней, светиле секты.

Было ли это с точки зрения ее силы или влияния, или же от ее собственных взглядов и поведения, мастер Шуйюэ абсолютно не могла принять такого презрения.

Цзян Чэнь легко спрыгнул с возвышающейся арены и сел с безразличным выражением на лице, скрестив ноги, на клочке пустой земли.

Он был просто мирским учеником в земном секторе и, как результат, держался в стороне и сильно выделялся среди остальных.

Хотя без товарищей ему было немного одиноко, его это не сильно тревожило.

Однако после того движения, которым он собирался вывести из строя Окян Цзяня, никто не смел больше игнорировать его существование.

Хотя Цзян Чэнь отдыхал с закрытыми глазами, он мог все же чувствовать осуждающие взгляды, направленные на него со всех сторон. Он знал, что его демонстрация силы в бою вызвала немалый интерес.

Это было ни плохо, ни хорошо.

Цзян Чэнь не обращал на них внимание. Его сила все равно раскрылась бы рано или поздно во время состязаний. Пока у него имелось достаточно козырей, ему нечего было бояться.

Поэтому он добровольно отказался от следующих состязаний. Его итог на сегодня составляли две успешные победы.

- Неплохое выступление, брат.

Позади Цзян Чэня раздался смешок. Молодой человек с рисунками на лице из всевозможных странных форм подошел к Цзян Ченю и поприветствовал его добрым тоном.

Цзян Чэнь знал этого человека. Кажется, его звали Лю Вэньцай из Секты Мириад Духов.

У этого парня был седьмой номер значка в мистическом секторе, и однажды он приглашал Цзян Чэня выпить с ним, но в тот раз Цзян Чэнь отказался.

У Цзян Чэня было достойное впечатление об этом человеке. Как седьмой номер он не испугался столкнуться с номером один, Го Жэнем.

Это заставило Цзян Чэня лучше думать о нем.

Этот парень заполучил восьмое место в сотне испытаний мистического сектора и попал в земной сектор вместе с Цзян Чэнем. Но он выглядел более обычным в земном секторе.

В мистическом секторе с ним все время кто-то был вне зависимости от того, куда он направлялся. Теперь же, в земном секторе, рядом с ним никого не осталось.

Земной сектор был наполнен гениями почти что первого уровня. Они точно не стали бы поклонниками Лю Вэньцая.

Цзян Чэнь слегка приподнял веко и тихо спросил:

- Хочешь снова пригласить меня выпить?

Лю Вэньцай усмехнулся:

- Здесь все так строго контролируется, я не посмею пригласить тебя. Все знают, что с мастером Шуйюэ шутки плохи. Я не хочу попасть к ней в немилость.

Цзян Чэнь не стал комментировать и беззаботно кивнул.

- Только что ты выглядел очень круто, когда растоптал Оуян Цзяня, - вспышка азарта промелькнула в глазах Лю Вэньцая. - Раньше я тебя недооценивал. Похоже, ты чувствуешь себя как рыба в воде в земном секторе.

Казалось, он подумал о своей собственной судьбе, слегка вздохнув:

- Не то что я. Скорее всего, я здесь просто на прогулке. Похоже, я вернусь в мистический сектор после этого круга.

В земном секторе была просто ассамблея талантов, а эксперты встречались так же часто, как облака. Лю Вэньцай тоже через два дня осознал, что даже кандидат со знаком отличия, вроде него, налетал на стены везде, куда бы он ни направился в земном секторе. Даже его сверстники были безразличны к нему.

Это чувство поражения сильно повлияло на падение его ожиданий. У него было ощущение, что ему некуда выплеснуть свои чувства!

Именно это ощущение регресса и исходящее из него одиночество заставило его сблизиться с Цзян Чэнем, когда он увидел его недавнее проявление силы.

У него не было своего окружения в земном секторе. Его товарищи из Секты Мириад Духов не приняли его, потому что их дружба была обычной. Поэтому, когда он увидел Цзян Чэня, с которым был хоть как-то знаком, размазавшего Оуян Цзяня, то тоже почувствовал с ним общее чувство победы.

Это было потому, что он чувствовал, что они оба поднялись из мистического духовного сектора, и из-за этого ощущал искреннюю радость и гордость за Цзян Ченя.

Вдобавок одиночество в сердце заставило его найти хоть кого-то, с кем он мог бы поделиться этой печалью, поговорить и даже найти компанию.

К тому же с его прежним пониманием Цзян Чэня, этот мирской гений плохо ладил с людьми, поэтому он набрался мужества прежде, чтобы подойти к нему.

Его поведение полностью отличалось от того, каким он был в мистическом секторе. Он был заметным противником в мистическом секторе, полным уверенности в себе.

Но он получал холодное отношение, куда бы ни пошел за эти два дня. Так что на его уверенности уже появились легкие трещины.