Льюис первым опомнился от потрясения.

Он быстро прокрутил в голове все разговоры со знатными людьми Алании за последнее время, и неуверенно спросил посланника: - Это… вы уверены, что Его Величество Отец Нации пригласил меня? Нет ли какой-либо ошибки?

Все вокруг были тоже уверены, что произошло какое-то недопонимание.

Все эти старые аристократы тут же загалдели: - Да, какая-то ошибка.

- Он всего лишь низкий торговец.

- Парень, вышла ошибка, Его Величество хотел видеть меня.

- Черт, как вообще этот жалкий купчишка смеет говорить с господином Отцом нации?!

- Э-э-э, что случилось, почему господин Отец нации хочет видеть эту жирную свинью, это неправда… - и прочее.

Доброжелательный молодой человек обвел внезапно ледяным взглядом толпу, отчего все тут же прикусили языки, они вдруг ощутили, что этот юноша настолько же вежливый, насколько он способен хладнокровно перебить их всех, и все испуганно опустили глаза.

Никто больше не осмеливался возразить.

Очевидно, этот юноша лет двадцати был истинным мастером.

Тот повернулся к Льюису и его лицо снова потеплело, он улыбнулся: - Господин, прошу вас!

Льюис и его семейство с растерянными лицами последовали за воином, перед которым толпа встревоженно расступалась.

Он подвел их к ступеням императорского дворца.

Льюис не смел сделать ни шага дальше, вместе с женой и дочерью они опустились на колени, не решаясь даже поднять глаз, он закричал: - Смиренно приветствую Его милосердное Императорское Величество и Его милосердное Королевское Величество Отца нации!

- Поднимись, - прозвучал голос юного императора.

Только теперь Льюис решился подняться с колен, готовый вот-вот потерять сознание, вот так вот стоять перед улыбающимися ему высочайшими особами, которых в обычной жизни он не мог даже мечтать увидеть… Может, это сон? Джинни и его жена стояли рядом на таких же ватных ногах.

- Не надо так теряться, это господин Отец нации пригласил вас, подойдите ближе, - величественно произнес Рио, увенчанный золотой тиарой, и приглашающе махнул рукой с драгоценным скипетром.

Это была огромная честь.

На лицах стоявших рядом вельмож застыло выражение удивления, они никак не могли взять в толк, почему его Величество вдруг оказывает такую милость семье безродного торговца, позволяя ему стоять рядом с ним, чего не было позволено большинству из потомственных аристократов.

Льюис приблизился на негнущихся ногах, не зная, в чем причина происходящего, за ним неуверенно последовали жена и дочь, изо всех сил пытавшиеся выдавить из себя улыбки, выглядевшие неестественно – не потому что они не были рады происходящему, но все это было слишком внезапно, они не понимали, что случилось, а поэтому внутренне тряслись от страха и волнения.

- В разговоре с господином Отцом нации я узнал, что в Титикаке есть торговец зерном по имени Моро Льюис, благородный и щедрый, настоящий патриот, который в такие тяжелые для империи времена организовал раздачу голодающим рисовой похлебки, спас немало жизней. Господин Отец нации не уставал хвалить его, и я был рад таким новостям, редко можно встретить такой пример всем торговцам Алании!

Слова юного императора ошеломили присутствующих.

Льюис наконец понял, в чем причина такого приема.

То, о чем говорил император Рио, вовсе не было его инициативой, на самом деле это его добросердечная дочь Джинни, увидев страдающих от голода бедняков, каждый день потихоньку выносила немного риса из хранилища и варила рисовую похлебку для нищих. Когда Льюис узнал об этом, он не стал останавливать ее, хотя продовольствие в Титикаке ценилось на вес золота. Хотя торговец не был особенно рад этой новости, он слишком любил свою дочь, чтобы препятствовать ей, а потому позволил ей продолжать. Кто же знал, что весть об этом дойдет до самого Отца нации Александра и принесет ему такую славу.

Осознав причину, Льюис покраснел от стыда.

Сун Фей заметил это и рассмеялся: - Неплохо, я сам лично видел это, сейчас, когда мертвецы наводнили страну и запасы продовольствия за несколько лет погибли, а на дорогах лежат трупы умерших от голода, если в империи есть такие люди, как этот благородный муж, тогда императору Рио не о чем печалиться!

Эта фраза придала Льюису уверенности.

На протяжении последнего времени толпы людей пытались всеми правдами и неправдами вытянуть из [Отца нации] хоть словечко одобрения, особенно министры и военная верхушка, все они лебезили перед ним, но сам он никак не думал, что таким нежданным образом он получит поощрение от Сун Фея.

Вне сомнения, одно слово Отца нации могло коренным образом изменить судьбу простого торговца и вознести его до небес как минимум во всей империи, а при дальнейшем возвышении Зенита и удачном стечении обстоятельств, и куда дальше.

На лицах стоявших вокруг аристократов появилось растерянное выражение, когда они узнали истинную причину.

От мала до велика все люди в Титикаке готовы были из кожи вон лезть, чтобы получить похвалу от [Северного владыки людей], тратили массу денег и времени, сломали головы в поисках подходящего способа, и ничего не добились, а тут какой-то торгаш раздал беднякам немного рисовой похлебки и так легко заполучил его расположение?

Как прихотливо поступает судьба!

Льюис наконец оправился от потрясения и справился с волнением, теперь он пытался обуздать захлестнувшую его радость, буквально ощущая завистливые взгляды аристократов на его спине.

В сердце Джинни, стоявшей за спиной отца, тоже вспыхнуло ликование, и она украдкой подняла глаза на великого императора и еще более великого "Отца нации", и как только ее глаза остановились на Сун Фее, она обмерла.

Потому что она прекрасно помнила этого красивого юношу, которого встретила в бедном квартале четыре дня назад!

"Так это… это был господин владыка людей, это он ходил по бедным районам, да еще и так долго говорил со мной… Неужели он сам расспрашивал о положении бедняков в городе, да еще о моей семье… Выходит, господин владыка людей все время рядом с нами, неустанно заботится о народе Алании!"

Та встреча крепко запечатлелась в памяти веснушчатой девушки.

Джинни снова искоса взглянула на господина "Отца нации" и вдруг встретилась с ним взглядом, тут же смешалась и покраснела, опустила взгляд, но заметила, что он улыбается, глядя на нее.

- Что, не узнаешь старого приятеля, ты ведь и меня тогда угостила! - рассмеялся Сун Фей, чтобы помочь девушке справиться со смущением.

В тот день он и впрямь скрытно вышел в город и вместе с простодушным Хески прошелся по трущобам, и увиденное им сильно обеспокоило его, особенно жестокий голод повсюду. Он как раз был занят этими мыслями, когда на обратном пути увидел девчонку, раздававшую рисовую похлебку, и остановился поговорить с ней, а потом послал людей разузнать побольше о ней. Он проникся симпатией к девушке, и как раз ломал голову над тем, как накормить народ Алании, когда все это произошло.

Слова Сун Фея заставили присутствующих с завистью уставиться на нее.

Джинни окончательно растерялась, она не поняла ни слова от растерянности, очнувшись только когда кто-то рядом с ней произнес что-то еще.

Сун Фей поглядел на своего нового друга, пребывавшего в полном смятении, и ничего не говоря, достал небольшое украшение с бантиком из своего запасающего перстня, протянув его девушке: - Ладно, не стой так, я дарю тебе эту заколку, если тебе понадобится моя помощь, ты всегда сможешь с ее помощью связаться со мной, и я помогу тебе.

Джинни совсем утратила способность думать, она машинально взяла заколку и даже забыла поблагодарить.

Видевшие эту сцену аристократы просто умирали от зависти, они мысленно были готовы разорвать эту девчонку, небеса, за что ей такая удача?! Она не только получила одобрение самого [Северного владыки людей], но и его поддержку, теперь никто во всем северном регионе не посмеет обидеть ее!

Даже сидевший рядом Рио с тенью зависти взглянул на девушку, даже он не удостоился такой чести от Сун Фея.

Родители Джинни же были вне себя от радости, Льюис мысленно благодарил небеса за такой подарок судьбы, эти простые слова изменили их жизни, немыслимо, но его глуповатая добрая дочурка оказалась таким талисманом для него, раз привлекла расположение [Северного владыки людей], эта девчонка просто клад!

Пока эти слова Его Величества все еще отдавались эхом в его ушах, Льюис, словно в полусне, слышал, что отныне он становится главным поставщиком продовольствия в империи и доверенным поставщиком императорского двора, получает титул аристократа, становится аристократом третьего ранга, и его дочь тоже получает дворянский титул.

Этой ночью семья Джинни поднялась до небес, и этот неожиданный результат этого торжественного ужина имел влияние на судьбу всей Алании.

Произошедшее этой ночью еще долго передавалось из уст в уста, пока не стало излюбленной историей бардов, знакомой всем и каждому.

Через много лет Льюис стал главным поставщиком зерна в северном регионе и в Алании, заключив единственный в своем роде партнерский контракт с Соросом, и он часто вспоминал эту ночь, и каждый раз его сердце заполнялось теплом; с помощью этого промышленника и благотворителя Алания и ее императорский двор пережили еще много трудных времен.

Конечно, в этой истории был и другой важный персонаж. Пухлая веснушчатая мягкосердечная Джинни вышла замуж за императора Алании Рио и стала его любимой и единственной женой, а также самой любимой народом императрицей в истории империи, за ее доброту и благородство ее прозвали "Веснушчатая императрица с кристальной душой".

Но это уже другая история.

……

На следующий день после ужина, войска Чамборда выступили на юг.

Вместе с ними отправилось "Освободительно-очистительное войско Алании", численностью около ста двадцати тысяч человек.

Им предстояло противостоять не только толпам нечисти, но и стоявшим за их спинами коварным врагам, а также легендарному [Великому прорицателю], еще одному юному бхагавану, принцу Дортмунда Гётце.