***

— Вот ты где, Микото.

Она видела сон.

Она сидела на корнях ветвистого дерева, а прохладный воздух обдувал её кожу.

Её молодое воплощение прижимало колени к груди в тени дерева. Вот как девушка поняла, что происходящее было не сном, а воспоминанием.

— Что случилось? Проголодалась?

Молодая Микото уткнулась в колени лицом. Она даже не подняла взгляд даже когда Такемиказучи, выглядящий в точности также, как и в наши дни, всё с теми же прядями волос, обрамляющими лицо, её позвал.

Сейчас они в родном городе Микото, на Дальнем Востоке, за святилищем в котором проживают сироты. Их голоса уносят порывы ветра.

— …Такемиказучи-ками.

Голос маленькой девочки из-за коленей слышался приглушенным; она так и не подняла взгляд.

Такемиказучи склонился к девочке, терпеливо ожидая, когда она заговорит снова.

— Почему у меня нет мамочки или папочки?..

Потому что я сирота.

Сейчас Микото могла без запинки ответить на этот вопрос.

Бедствия, болезни и монстры.

Дети Дальнего Востока очень часто теряют своих родителей и остаются сами по себе. На самом деле, Микото очень повезло, поскольку её приняли в святилище, в котором проживали боги, вроде Такемиказучи.

…Боги даже водили её на оживлённый городской фестиваль.

…Впрочем, вероятно это был не фестиваль, а самый обычный крупный торговый порт.

Она в кругу друзей, вроде Оуки и Чигусы, её окружают боги и богини, но Микото всегда обращала внимание на родителей, которые играют со своими детьми. Эти картины вызвали у неё чувство опустошения, которое она не могла выносить.

— …Мать и отец, которые дали тебе жизнь, Микото, оставили тебя на наше попечение и отправились в долгое путешествие.

— Я когда-нибудь… увижу их снова?..

— Что же… они могут не вернуться в этот мир на твоём веку.

Могут пройти десятки, даже сотни лет, прежде чем души её родителей переродятся.

Микото была слишком молода чтобы понять значение слов Такемиказучи в то время. Из слов божества ей было понятно только то, что она никогда больше не увидит своих родителей. Девочка прижала ноги к своему телу сильнее.

— Тебе одиноко?

Микото не могла ни кивнуть, ни помотать головой.

Она лишь сильнее сжала свои ноги, пальцы её рук погрузились глубже в кожу, будто она отчаянно пыталась удержать что-то, что грозило выплеснуться из неё в любую секунду.

Такемиказучи сел рядом с девочкой на колени, когда её тело начало дрожать.

Неожиданно он поднял девочку на руки, будто она была лёгкой, как пёрышко.

Микото подняла взгляд, удивившись неожиданному солнечному свету начавшему пробиваться сквозь её руки. После этого она посмотрела на держащее её божество.

— Микото, стань моей дочерью.

Улыбающееся лицо Такемиказучи отразилось в наполненных слезами глазах девушки.

— А?..

— Однажды я передам тебе свою Фалну. И в тот день, в который это случится мы разделим кровавые узы, как настоящая семья… Паства.

— Семья… Паства.

Его слова не были пустыми, они отогрели наполненную болью душу девочки.

Всё потому, что девочка смогла увидеть в глазах Такемиказучи ту нежность, с которой родитель смотрит на своего ребёнка. Бог продолжал держать её над головой будто гордый отец свою дочь.

— Боль обитает в духе, а дух располагается в теле, так я считаю. Поэтому я обучу тебя такому количеству боевых искусств, что твоему телу и духу некогда будет ощущать одиночество. Расслабься, Микото и будь к этому готова. — сказал Такемиказучи поражённой молодой Микото. Потом он улыбнулся с детской наивностью. — Микото, чем бы ты хотела заняться со своей мамой и папой?

Бог попросил Микото говорить искренне, всё с той же нежностью в глазах.

— Я.. я хотела бы прокатиться на Папе.

— Сейчас устроим. Что-нибудь ещё?

— Спать рядом ночью на футоне, чтобы мне не было одиноко.

— Хорошо, сегодня будем спать вместе. И ещё что-нибудь?

— Я хочу съесть конпейтоу, те сладости, которые мы видели в городе!

— Л-ладно. С этим я как-нибудь разберусь.

Искреннее желание первоклассных разноцветных сладостей заставило Такемиказучи улыбнуться.

Несмотря на то, что святилище было невероятно бедным, Такемиказучи отвёл её, Оуку, Чигусу и ещё несколько детей в город и исполнил своё обещание всего через несколько дней.

Ребёнок и божество, одетые практически в лохмотья обменялись улыбками, наполненными симпатией и нежностью.

— Впрочем, ничего страшного если ты захочешь вступить в Паству Цукиёми и не захочешь быть в моей…

— Я хочу быть вашей, Всевышний Такемиказучи!!!

Маленькая Микото громко прервала фразу своего божества.

Её щёчки порозовели, а взгляд тёмно-фиолетовых глаз был направлен только на божество.

— …Хорошо.

Такемиказучи несколько раз удивлённо моргнул, а потом улыбнулся девочке.

Он поставил Микото на землю и растрепал ей волосы.

Девочка потёрла пальцами глаза. Последняя слезинка скатывалась по её щеке.

Она забралась на спину бога, и вдвоём они пошли к Оуке, Чигусе и остальным детям, отправившимся на её поиски. Бог и девочка улыбнулись идущим им навстречу друзьям.

В тот день Такемиказучи стал ей отцом и Микото окружила любовь.

В какой-то момент её любовь к Такемиказучи переросла в нечто новое.

***

***

— …

Микото медленно открыла глаза.

Мягкие лучи света пробивались в окно, чириканье птиц снаружи давало понять, что ночь подошла к концу.

Девушка уставилась на потолок, ощущая лёгкое чувство ностальгии из-за своего сна. Вскоре она заметила, что её губы сами собой расплылись в улыбке.

Всё больше воспоминания проникало в разум девушки, она начала подниматься с футона.

До её ушей донеслось тихое посапывание.

Посмотрев в сторону Микото увидела девушку-ренарта, Харухиме, спящую на спине на футоне рядом.

Губы Микото снова расплылись в лёгкой улыбке. События, связанные с Паствой Иштар, стали целым набором испытаний и злоключений, но, благодаря этим событием девушка снова со своей подругой детства с Дальнего Востока. Осторожно, чтобы не разбудить Харухиме, Микото пробежалась пальцами по золотым локонам спящей девушки и легонько прикоснулась к лисьим ушкам.

Они были в одной из комнат дома Паствы Гестии, Поместье Домашнего Очага.

Микото и Харухиме вступили в Паству благодаря ритуалу Обращения и поселились в комнате, на третьем этаже.

В этой комнате не было кроватей, предметы обихода Дальнего Востока смешивались со стилем и дизайном континента. Открытая раздвижная дверь, распахнутый гардероб в уголке, заполненный множеством разноцветных кимоно и боевой одежды в стиле Дальнего Востока.

Оставив свой сон позади Микото перестала думать о святилище, которое когда-то называла своим домом и перевела своё внимание на нынешнее место своего проживания.

Она бросила ещё один взгляд на спящее лицо девушки, с которой ей повезло снова встретиться после долгих лет разлуки и посмотрела в окно, свет за которым становился ярче с каждым мгновением.

— …Настал новый день!

Девушка потянулась в раннем утреннем свете.

***

***

— Харухиме-доно, не могли бы вы подготовить стол?

— Д-да, конечно!

Пробуждающий аппетит аромат разносился по столовой поместья.

Микото с завязанными в хвост длинными чёрными волосами и накинутым поверх одежды фартуком работала на кухне, за дверью. Пока несколько рыб готовилось на открытом огне, девушка помешивала содержимое котла деревянной ложкой.

Стук и звон тарелок и стаканов по столу смешался с торопливыми шагами Харухиме, семенящей между кухней и столовой с едой и приборами в руках.

— Харухиме-доно, не нужно так напрягаться…

— Нет, нет. Меня приняли в эту Паству. Пожалуйста, позвольте мне отплатить за это хоть так, Микото-сан.

Харухиме была одета в наряд горничной, а не в своё обычное кимоно.

Лили хотела подыскать какую-нибудь домработницу и Харухиме охотно вызвалась на эту роль: «Прошу вас возложить на меня какие-нибудь обязанности!», заявила девушка-ренарт, оказавшись в Пастве.

Поскольку девушка была рождена в благородной семье и провела пять лет в борделе, она практически не представляла как проводить уборку или прислуживать другим людям. Но она проявила сильное рвение к обучению и сейчас, одетая её золотой хвост радостно метался из стороны в сторону. Микото тоже была рада тому, что Харухиме ей помогает.

Альянс Орарио и силы Королевства Ракии сошлись в битве в этот самый момент.

Паству Гестии не призвали на линию фронта, поскольку в ней было слишком мало членов для участия. Поэтому сегодня их ждал такой же мирный день, как и все остальные.

— Ого, как вкусно пахнет…

— Сегодня же очередь Микото? Вот поэтому готовка и хороша.

— Белл-сан, Гестия-ками, доброе утро.

Микото попробовала суп и поздоровалась с беловолосым парнем и богиней, головы которых торчали в дверном проёме.

Члены Паствы Гестии готовят еду по очереди. Если не случается каких-то неожиданностей, двое или трое людей, включая богиню, помогают готовить столовую к принятию пищи.

Запечённое или жаренное на открытом огне мясо, «еда настоящих мужиков», коронные блюда Вельфа. Лили предпочитает готовить, пытаясь сэкономить на всём, на чём только можно. В готовке каждого из членов Паствы можно найти какие-то черты их характеров, но только когда у плиты стоит Микото вся Паства сходится на том, что еда получается вкусной.

Она развивала свои навыки готовки с самых молодых лет вместе с Чигусой и остальными девушками из святилища, где приходилось любые попавшие под руку ингридиенты превращать во что-то вкусное. Серьёзность и полученные навыки позволяли Микото создавать блюда, которые даже Гестии, одержимой воздушной картошкой, не могли не понравиться.

— Эм, Микото, то коричневое варево в кастрюле… что это?

— Это называется суп мисо.

Белл заглянул в кастрюли и задал вопрос, на который Микото с радостью ответила.

Традиционный суп её родных земель, который сочетает наваристый рыбный бульон и специю, называемую мисо. Обычно Микото готовит еду используя хлеб и ингредиенты, которые можно легко найти в Орарио, и которые нравятся её товарищам. Но в этот раз девушка подумала, что было бы неплохо сделать впервые за долгое время суп мисо, когда обнаружила нужную специю в одной из лавок несколько дней назад.

Микото рассказала, что это особое блюдо с её родины, вкус, на котором она росла. После этого девушка дала каждому по ложке таинственного «коричневого варева». Белл и Гестия переглянулись, вкус их приятно удивил.

— Вкус какой-то… не знаю как назвать, расслабляющий.

— Ну да, едва ли это плохо. Дети твоей родины называют подобное едой для души?

Микото не могла не обрадоваться, когда увидела, насколько вкус пришёлся по душе её друзьям.

Белл и Гестия улыбнулись, начав осыпать девушку комплиментами.

— Микото, ты очень хорошо готовишь.

— Ага, повезёт тому парню, которому ты станешь невестой.

После слов Гестии, Микото медленно побледнела, как лист бумаги.

— Н-не-невестой?!

Мертвенная бледность почти мгновенно сменилась густой краснотой, и девушка начала мотать руками, будто пыталась всё наотрез отрицать.

— Д-да что вы такое говорите, Гестия-ками?! Я слишком незрелая, чтобы даже думать о том, чтобы стать невестой… Аха-ха-ха-ха-ха-ха!

— Микото, нож! Нож!

— Опасно же!

Багровая от смущения и смеющаяся Микото напрочь забыла об остром предмете в руке, когда начала ей размахивать после слов Гестии.

Гестия и Белл испуганно и отчаянно попытались защититься от неосознанных атак девушки.

***

Утреннее возбуждение и завтрак подошли к концу.

Гестия ушла на свою работу, а остальные прибрались в столовой. Микото убрала последнее блюдо и присоединилась к своим товарищам, уже собравшимся в гостиной.

— Вот, пожалуйста… — руки Харухиме заметно дрожали, когда она медленно поставила чашку чая перед Беллом. Парень натянуто улыбнулся и устроился поудобнее за столом, начав утреннее собрание.

— Сегодня Лили хотела бы обсудить, стоит ли брать с нами в Подземелье Сударыню Харухиме…

Лили взяла главенство над процессом и все взгляды устремились к ренарту, сидящей рядом с Микото.

Всё ещё одетая в наряд горничной Харухиме нервно обхватила себя своим пушистым хвостом.

— Если говорить честно, Лили хотела бы чтобы она пошла с нами при любых условиях. Наверное, не стоит объяснять, насколько сильнее нас сделает её Заклинание.

— Но Лили-сан, мы ведь не можем позволить другим людям увидеть эффект заклинания Харухиме-доно…

— Разумеется. И, всё же, присутствие сударыни Харухиме будет очень полезно для нашей группы. Все мы будем в большей безопасности. Лили предлагает предпринять все необходимые меры для сокрытия заклинания сударыни Харухиме и брать её с собой в Подземелье.

Заклинание Харухиме, Учиде но Козучи мгновенно поднимает уровень цели.

Несмотря на то, что она не может сама становится целью своего заклинания, способность увеличивать уровень другого авантюриста на определённое время очень редкое явление. Это чародейство ренартов чуть не стоило девушке жизни, когда она стала центральной частью плана Паствы Иштар. Если о её магии пойдут слухи, почти наверняка множество групп попытаются заполучить Харухиме чтобы исполнить свои тёмные пожелания.

Впрочем, драгоценность, которая никогда не выносится в свет обречена собирать пыль в какой-нибудь коллекции. Примерно так прозвучал аргумент Лили. До тех пор, пока их группа будет осторожна, пользу, которую может принести Харухиме упускать нельзя. Мнение Лили обладало значительным весом, поскольку она уже успела зарекомендовать себя «мозгом» Паствы.

Остальные выслушали аргументы Лили и Микото, Белл не решился принять чью-то сторону, а Вельф почти сразу обратился к Харухиме напрямую.

— Что ты делала, когда была с Иштар? Тебя когда-нибудь брали в Подземелье?

— Я часто бывала в боевых группах и оказывалась глубинных этажах Подземелья. Но меня всегда заставляли сидеть в ящике или оставляли в плотном оцеплении во время боёв…

— …

— Я никогда не сражалась с монстрами.

За исключением Магии, характеристики на спине Харухиме были даже ниже, чем у помощницы группы, Лили. Поскольку она никогда не сражалась самостоятельно, Харухиме не сможет справиться с опасностью, даже в момент крайней нужды. Ни у кого не осталось сомнений, что девушку придётся защищать во время сражений.

Харухиме не могла ничего сказать в свою защиту и уставилась в стол. Вельф и Лили посмотрели на ренарта с жалостью.

— …Ну так, что решаем? Оставим её караулить нашу базу, пока нас нет?

Вельф предложил оставить Харухиме в поместье, как самую настоящую горничную.

Микото почти рефлекторно перевела взгляд на Белла.

Парень был лидером, пусть и не без изъянов к тому же, Микото хотела узнать мысли парня, который рискнул всем ради спасения её подруги.

— …Я обещал Айше. Я не знаю, какое решение сейчас лучше принять, но возьмём мы Харухиме в Подземелье или нет… я буду… её защищать.

Белл начал краснеть, когда завершал фразу, но он прояснил свою позицию.

Харухиме тоже слегка порозовела, когда Белл закончил говорить. Лили, впрочем, нисколько этому не удивилась. Что же до Микото, выражение на её лице начало становиться светлее с каждым мгновением.

Беловолосый парень не мог ни на кого посмотреть, его взгляд метался между полом и потолком. Вельф ухмыльнулся и по-братски похлопал парня по спине. После этого все взгляды снова остановились на Харухиме.

Похоже, последнее слово оставалось за ней.

— …Я буду вас сопровождать. Я, Харухиме, стану активом боевой группы.

Несколько мгновений прошло в напряжённом молчании, прежде чем девушка заговорила и сказала, чего она желает.

Она посмотрела на Микото и Белла, от взгляда её зелёных глаз веяло решимостью.

— П-потому что я… член этой Паствы.

Её взгляд снова вернулся на стол и уверенность покинула голос девушки.

Белл, Вельф и Лили переглянулись и улыбнулись, прежде чем снова посмотреть на девушку-ренарта, беспокойно сидящую за столом гостиной. Её золотой хвост никак не унимался, а щёки покраснели чуть сильнее, чем раньше. Даже Микото с улыбкой до ушей ничего не сказала против.

Боевая группа из пяти человек.

Харухиме Санджоуно присоединилась к группе в качестве помощницы и чародейки.

***

***

Пронзающий тьму рёв монстров царствовал в пещерах глубоко под землёй.

Пепельные скалы и булыжники образовывали стены. Несколько летучих мышей пронеслось где-то наверху, зловещие, похожие на червей создания вырывались из каменистых стен и яростный скрип когтей и клыков наполнял воздух, авантюристы перекрикивались, пробиваясь по заполненному монстрами коридору.

— Оружие и броня держатся?

— С ними нет проблем!

— Всё готово к бою!

Клинки Белла и Микото со свистом рассекли воздух, готовясь встретить приближающихся зверей, а их владельцы ответили на вопрос Вельфа.

Высший кузнец отремонтировал и обновил броню Белла, нынешняя её итерация была пятой. Золотые и белые куски металла смешивались и поблёскивали даже в тусклом свете. Этот лёгкий доспех должен был защищать владельца, нисколько не сковывая его скорость или ловкость, и он прекрасно справлялся со своим предназначением, пока Белл направлял один поток ударов кинжала за другим в ближайших врагов. Микото добивала оставшихся выпадами своего вторичного оружия, длинного копья. Это копьё разрывало прочные шкуры будто листы бумаги. Пещера наполнилась предсмертными завываниями монстров.

Пятнадцатый этаж Подземелье.

Группа, в рядах которой теперь состояла Харухиме направилась прямо в подземный лабиринт сразу после утреннего совещания.

Полагаясь, в основном, на характеристики ставшего авантюристом второго ранга Белла, и новенькое оружие и броню сделанные Вельфом, авантюристы быстро и эффективно прошли верхние уровни и оказались на том этаже, который пока покорился им не окончательно.

Харухиме, ошеломлённая увиденным держалась рядом с Лили, предоставлявшей поддержку передним рядам своим наручным арбалетом. Остальные трое членов Паствы без устали сражались, не подпуская к помощницам ни единого монстра.

— …Скоро нападут минотавры!

— Сейчас будет рёв! Малютка Лил, прикрой уши!

Микото определила приближение новой волны монстров благодаря своему навыку, Чёрному Ворону Ятано. Вельф прикончил червя подземелья своим двуручным мечом и выкрикнул предупреждение в задние ряды.

Сражавшиеся в первых рядах Белл и Вельф, а также поддерживавшая их из центра Микото тут же приступили к отбрасыванию волны монстров, при появлении огромных, двухметровых силуэтов Минотавров, показавшихся дальше в коридоре. Почти в то же мгновение, в которое крикнул Вельф, новоприбывшие монстры испустили громогласный рёв.

— УУОООООООООООООООООО!

Рёв Минотавра, зловещий звук пробуждающий страх в слабых созданиях и заставляющий их замирать на месте волной пронёсся по коридору Подземелья.

Лили быстро прикрыла уши, чтобы защитить их от воздействия рёва, также поступила и Харухиме. Поскольку девушки были авантюристками первого уровня, им было сложно противостоять эффекту рёва. Вельф, наоборот, ухмыльнулся.

Использовав силу своего мощного духовного «контейнера» чтобы справиться с эффектом рёва, он присоединился к контратаке, в которую бросились Белл и Микото.

— …Использую магический меч!

Лили пришла в себя после рёва, увидев, как Белл бросился на Минотавров. Она поняла, что ещё больше монстров готовы присоединиться к битве, поэтому крикнула своим союзникам предупреждение. Бросив взгляды назад авантюристы первых рядов увидели, как Лили достаёт красный клинок размером с нож из своего огромного рюкзака. Белл, Вельф и Микото тут же бросились в рассыпную.

Лёгкий взмах искрящегося ножа запустил в поле боя массивный огненный шар.

— !..

Взрыв огня уничтожил всех монстров, заполонивших коридор до единого.

Даже минотавры, чья шкура известна естественным сопротивлением к огню, оказалась бесполезна, и они были истреблены пламенем, как и все остальные монстры.

— Лил, не используй эти штуки вот так, сразу! Они только на случай опасности, нельзя полагаться на них в долгой перспективе!

— Но ситуация была опасной! Подземелье непредсказуемо, нужно реагировать на изменения вовремя, иначе будет поздно!

— П-полегче, ладно? Вельф, Лили?

— П-пожалуйста, не кричите так сильно, громкие голоса могут привлечь монстров… Уххх.

— Харухиме-доно правильно говорит. Успокойтесь.

Битва была окончена, но на останках поверженных противников разгорелся жаркий спор. Вельф сорвался на Лили за поспешное применение магического меча Кротцо.

Вельф изготовил его и отдал Лили, чтобы тыл формации мог себя защищать, или для необходимого масштабного удара. Этот нож был слабее чем оружие, использованное в битве с Чёрным Голиафом или в «Битве», но его разрушительная сила всё равно была сравнима с заклинанием нескольких магов высокого уровня.

— Не полагайся на Магические Мечи, так ты будешь только слабее. Сейчас мы бы и своими силами с монстрами справились! — кричал Вельф на девушку-полурослика.

Лили парировала обычной фразой что подобное отношение к Подземелью может привести к непоправимым последствиям.

— Лучше перестраховаться, чем оказаться зажатыми со всех сторон. — девушка не меняла своей позиции. Подземелье известно не за свою снисходительность, так что лучше не испытывать судьбу.

Обе точки зрения были верны. Оба спорщика говорили правильные вещи.

И Вельф и Лили задумывались о том, что будет лучше для группы.

Белл и Микото только криво улыбнулись, услышав разгорающийся спор, а Харухиме попыталась выступить в роли примирителя.

После того как ситуация успокоилась, все вернулись к более насущным проблемам.

— Так, получается это добыча, а это магические камни…

— Правильно. Добыча отправится в рюкзак Лили, пожалуйста собирайте магические камни, сударыня Харухиме, не пропускайте ни одного.

— Х-хорошо!

Харухиме внимательно слушала распоряжения Лили, пробираясь по кучкам пепла и собирала выпавшие предметы.

Девушка-ренарт была одета в боевые одежды восточного стиля, которые напоминали робы жрицы, те же самые, которые она носила в Пастве Иштар, и которые её заставила одеть Айша, а за её плечами висел рюкзак. Также на Харухиме был накинут плащ из Саламадровой Ткани, такой же, как и на всех её союзниках.

Перед походом Лили заявила, что она превратит скромного не боевого члена в «полноправную помощницу», для своей группы. Харухиме кланялась снова и снова, повторяя: «Буду рада у вас обучаться», и приняла вверенную ей роль без заминок. Между ними сразу установилась связь, подобная связи мастера и подмастерья.

Микото и остальные встретили такое развитие событий лёгкими улыбками, после чего группа продолжила двигаться по Подземелью истребляя монстров.

— Мы довольно далеко зашли на пятнадцатом этаже и продвигаемся очень быстро.

— А чего ещё было ожидать после того, как поднялся уровень сударя Белла, и наша группа стала сильнее.

— Мисс Эйна… эм, моя советница дала нам разрешение на спуск к восемнадцатому этажу, если мы не встретим особых сложностей.

Лили и Белл ответили на замечание Микото, не сбавляя шага.

Лили продолжила, отметив, что фронт боевой группы практически безупречен. — Слабость нашей боевой группы в том, что нам не хватает боевой силы в задних рядах, где находится Лили. Честно говоря, мы двое вам не ровня. Чтобы это исправить, Лили бы добавила сильного целителя.

— Да нам бы и обычный маг не помешал. — будто невзначай заметил Вельф, почти обращая эту фразу к Лили, использовавшей Магический Меч.

— Лили услышала. — ответила девушка, её щека начала подрагивать.

— Что насчёт сударыни Лю из бара? Она отлично владеет и целебной магией, так ведь? А ещё то заклинение, которым она ударила во время битвы на восемнадцатом этаже было поразительным… Может она захочет присоединиться к нашей группе?

— Нет, сомневаюсь… Д-да и Мия просто жуткая.

Белл улыбнулся, но отверг предположение Лили. Если попросить Лю, бывшую авантюристку, сейчас работающую официанткой в Щедрой Хозяйке, присоединиться к этой боевой группе, это наверняка разозлит владелицу, Мию. Мысль о ярости этой женщины заставляла пробежать холодок по спине Белла, поэтому он отказался наотрез.

Нынешний состав группы, Белл и Вельф в первых рядах, Харухиме и Лили в задних, и Микото, выполняющая функцию бойца на всех дистанциях в центре группы. Впятером они продвигаются в глубь Подземелья, с предельной осторожностью бродя по тёмным, каменистым коридорам.

Несмотря на то, что и Лили не слишком сильна, прямой удар монстра по неопытной авантюристке первого уровня Харухиме станет настоящей трагедией. Благодаря Чёрному Ворону Ятано Микото могла определить приближение монстров и вовремя защитить подругу.

— Поразмыслив, Лили предлагает вернуться на четырнадцатый этаж. Нужно найти пустынный угол Подземелья и проверить на каждом из нас действие заклинания сударыни Харухиме.

— Согласна. У нас не будет времени на проверку своих возможностей в напряжённой битве… Харухиме-доно, вы согласны?

— Да. Такая проверка не повредит.

— Эй, Белл, ты же пользовался этой силой раньше? На что это похоже?

— Ну, знаешь… сначала вспыхнул свет, а потом я стал сильнее и быстрее…

Микото быстро убедилась в безопасности своих союзников и группа двинулась на четырнадцатый этаж Подземелья.

***

***

К тому времени как Микото и остальные вернулись на поверхность почти наступил закат.

Сделав единственную остановку у обмена в Башне Вавил, авантюристы прошли сквозь Центральный Парк, уже заполненный авантюристами, возвращавшимися из Подземелья. Несмотря на то, что настроение группы подходило для посещения какого-нибудь бара или главного отделения Гильдии, Паства Гестии решила отправиться прямиком домой.

— О, вы вернулись.

— Такемиказучи-ками!

Божество с длинными волосами встретило авантюристов, как только они вошли в главные ворота.

Такемиказучи улыбнулся пришедшим. Микото была так рада его увидеть, что подошла к богу с такой же широкой улыбкой на лице, как и у Такемиказучи.

— Простите, Всевышний Такемиказучи… Нам пришлось просить вас остаться в поместье, пока мы уходили.

— Не считай, что мне это в тягость, Белл Кранелл. Мои дети взяли выходной и составили мне компанию.

Через Гестию Белл попросил Паству Такемиказучи охранять дом их Паствы, пока они в Подземелье.

В отличии от скрытой комнатки под старой церковью, которую Белл делил с Гестией раньше, или ветхого здания, в котором располагалась база Паствы Такемиказучи, нынешняя Паства Гестии обладала премиальным поместьем и положением Паствы среднего класса. Если все члены и сама богиня оставили бы поместье пустым, существовала очень высокая опасность что кто-то вломился бы в их дом чтобы похитить ценности или информацию. Положение серьёзно изменилось с тех пор, как Паства Гестии была гораздо беднее и меньше.

Потому богиня попросила дружественную Паству присмотреть за поместьем, пока из Паствы Гестии никого не будет на месте. Подобные просьбы поступали и Пастве Миаха, и эта ситуация будет продолжаться и в обозримом будущем. Каждый член Паствы Гестии был очень благодарен охранникам дома, особенно за то что они работали бесплатно.

— Как я и сказал, мне не в тягость. Мы помогаем друг другу. К тому же каждый из нас по полной использовал ванные комнаты. — добавило божество. — И не беспокойтесь, мы убрались после себя. — присутствующие дружно рассмеялись.

— Огромное спасибо. — ещё раз сказали авантюристы.

Две Паствы планировали устроить совместный ужин вечером, поэтому Белл и его товарищи вернулись в комнаты чтобы переодеться.

— Простите, Такемиказучи-ками… примите пожалуйста.

Микото сказала Харухиме, жившей с ней в одной комнате, что она вернётся чуть позже и осталась лично поговорить с Такемиказучи. Девушка достала небольшой мешочек, наполненный чем-то тяжёлым.

Каждый из авантюристов получил свою долю денег из Подземелья; и Микото передавала свою часть.

— Пожалуйста, отправьте эти деньги на поддержку святилища.

Такемиказучи и его Паства совершили путешествие в Орарио в первую очередь ради того, чтобы заработать денег для святилища, в котором они жили.

Микото попросила принять её деньги передавая их божеству, но Такемиказучи покачал головой.

— Эти деньги ты получила, сражаясь с Беллом Кранеллом и его группой. Не нужно использовать их для нас, потрать их для блага новых товарищей.

Путешествия в Подземелье требуют тщательной подготовки, включая ремонт оружия и небольшую, но всё равно внушительную кучу предметов.

Такемиказучи попросил Микото использовать эти деньги на благо своей новой боевой группы.

— Н-но я ведь тогда ничего не сделаю для поддержки святилища…

Микото попыталась настоять, чтобы Такемиказучи принял эти деньги, но…

— Микото, сейчас ты стоишь передо мной как член Паствы Гестии.

— !..

Эти слова положили конец всем спорам.

Девушка не могла отрицать непреложную истину. Ставить под удар своих нынешних товарищей ради блага прошлых компаньонов не было логичным шагом.

В конце концов она присоединилась к Пастве Гестии чтобы отплатить свой долг Беллу.

И всё равно, я…

Воспоминания об утреннем сне всплыли в памяти девушки.

Тот момент, когда Такемиказучи попросил её стать его дочерью. Связь кровью, которая сделали их семьёй, само слово Паства.

Микото не сожалела о том, что стала частью новой Пастве. Она гордилась тем, что стала одной из товарищей Белла и была рада сражаться на его стороне. Благодаря её новой семье Харухиме осталась жива.

Но глубоко в душе, она не могла забыть, что она также часть семьи Такемиказучи. Девушка опустила взгляд, когда мысли об этом заполонили её голову.

— …Микото, ты помнишь тот день, когда я попросил тебя стать моей дочерью?

— !

Микото удивлённо подняла взгляд. Божество использовало ту самую формулировку, которая ей запомнилась.

Девушка увидела на лице стоявшего перед ней Такемиказучи улыбку. Мягкую, отеческую улыбку.

— Первое благословение которое получает дитя никогда не пропадает насовсем, даже после Обращения. Как Гестия ощущает тебя благодаря своему благословению, так и я, чувствую каждый твой вдох.

— …

— Ты всегда будешь моей дочерью, частью моей семьи. Я никогда этого не забуду. Так что не делай такое лицо.

Божество читало её чувства будто открытую книгу. Сделав шаг, бог положил руку на волосы девушки и легонько их потрепал. Микото мгновенно покраснела.

Его рука была гораздо меньше, чем она её помнила, она сильно выросла с того дня. Однако, в руке бога была всё так же теплота, за прошедшие годы она нисколько не изменилась.

Такемиказучи даже не заметил, как сильно покраснела девушка, пробежав пальцами по её гладким чёрным волосам и слегка усмехнувшись.

— Я рад что ты по-прежнему беспокоишься о благополучии святилища. Но тебе стоит узнать, что помимо Оуки, Чигуса получила второй уровень после боёв с Паствой Иштар. У нас всё хорошо, тебе нет нужды беспокоиться.

Такемиказучи напомнил, что обе Паствы могут объединиться для похода в Подземелье, когда это позволит их расписание, и этого будет вполне достаточно.

— Верь в нас.

Микото подняла голову и встретилась взглядом с божеством. Она уверенно кивнула.

— Хорошо. — сказал бог, убрав свою руку с головы девушки и развернулся чтобы уйти. Такемиказучи обыденно бросил через плечо что позовёт остальных на ужин и спустится в главный зал. Микото смотрела ему вслед пока божество не скрылось.

…Теперь, когда я не в его Пастве, я …

Проведённое порознь время освежило в памяти девушки чувство привязанности девушки к Такемиказучи, поэтому, когда она смотрела богу вслед, её щёки оставались розовыми.

Сердце бешено билось в груди. Микото схватилась за воротник своих боевых одежд будто пытаясь вернуть пульс под контроль, но каждый удар сердца будто бы сотрясал её тело.

— …Эм, Микото?

— ОЙ!

Тихий голос за спиной заставил девушку подпрыгнуть.

Вернув равновесие и повернувшись Микото увидела стоявшую сзади Чигусу.

— Чигуса-сан! Сколько ты тут стояла?

— Эм, прости… довольно долго.

Обычно скрывавшие глаза Чигусы пряди сейчас были немного сдвинуты и Микото видела её взгляд и лёгкий румянец. Девушка тут же поняла, что её подруга видела весь разговор.

Чигуса видела, как Такемиказучи не принял её подношение, как покраснели щёки Микото от прикосновения божества, как она смотрела богу вслед, когда тот уходил, всё.

Несмотря на то, что Чигуса знала какие чувства Микото питает к Такемиказучи, сейчас девушке хотелось прямо здесь и сейчас провалиться под землю.

— Мне правда жаль. Я не хотела прерывать…

— Прошу, Чигуса-сан, больше ни слова!

Микото обычно очень серьёзна и прямолинейна, но переполнявшие её чувства присущие молодым девушкам, бушевавшие в груди, заставили её перейти на визг.

Девушка зажала голову руками, от стыда покраснели даже её уши. Чигуса и Микото были близки с самых ранних лет, было очень мало вещей которых они друг о друге не знали. Однако, подобные щекотливые ситуации заставляли Микото смущаться даже перед одной из её лучших подруг.

Чигуса с состраданием посмотрела на Микото и дала той некоторое время на восстановление душевного равновесия, прежде чем наконец заговорила о том, почему она искала Микото.

— Уже довольно поздно, но Оука и остальные решили провести обычное празднование в честь Такемиказучи-ками…

Обычно стеснительная Чигуса могла заговорить с Микото о чём угодно. Она чётко и ясно рассказала подруге о планах членов своей Паствы.

— Мы хотели пригласить Харухиме и подготовить для него подарок… Как ты поступишь?

Смена темы разговора наконец позволила Микото оправиться от ощущения стыда.

Взгляд девушки блеснул решимостью.

***

***

После ужина с Паствой Такемиказучи прошло два дня.

Микото, пожелавшая взять выходной от Подземелья шла по улицам Орарио под чистым утренним небом.

С ней были Белл и Вельф.

— Зачем мы сюда пришли?.. — пробормотал Вельф, когда их трио оказалось на улице, заполненной оживлёнными лавками на Северной Главной Улице.

— Я прошу у вас обоих прощения… но я хотела бы попросить вас о помощи в сегодняшнем походе по магазинам!!! — Микото сложила руки и начала активно кланяться, выпрашивая двоих парней отказаться от проведения времени в Подземелье и у наковальни ради похода по магазинам с ней.

Белл натянуто улыбнулся и спросил:

— Так, ты, эм, сказала, что мы идём по магазинам, а что мы собираемся купить?

— По правде говоря… Оука и остальные планируют устроит праздник в честь Такемиказучи-ками через несколько дней…

Микото рассказала Беллу и Вельфу о праздновании, про которое ей рассказала Чигуса.

Прежде чем они прибыли в Орарио дети святилища преподносили особые подарки богам и богиням в день их явления на Земле, вроде дня рождения для богов. Однако, из-за «Битвы» и событий касавшихся Харухиме в этом году день празднования явления Такемиказучи пропустили.

Микото хотела того же, чего желали её друзья детства: подарить своему богу подарки и отметить его особый день.

— Я всегда вкладываю очень много искренности и очень долго размышляю над подарками, но у меня никогда не хватало денег на что-то стоящее. Сейчас я в Орарио второй год и у меня появился стабильный доход, поэтому я хотела бы подарить хороший подарок.

— Это я понять могу… Но зачем мы здесь?

— Точно! Я хотела бы услышать мужское мнение, какое как у него, чтобы найти вещь, которая порадует Такемиказучи-ками!..

Микото наклонилась к Вельфу отвечая на вопрос.

Празднование планировалось провести завтра.

— Пожалуйста, помогите мне!..

— Что же… легче сказать, чем сделать.

— Я, ну, хорошо… я буду рад помочь.

Микото поклонилась парням ещё ниже. Вельф потянул спину, а Белл приставил руку к подбородку. Оба не слишком обрадовались возложенной на них задаче.

Оба парня подумали об одном и том же. Им казалось, что их советы не смогут принести большой пользы.

Когда дело касалось Подземелья или кузницы Белл и Вельф знали очень многое. Но ни один из них не интересовался чем-то другим. Если спросить кого-то что может порадовать большинство мужчин и что они пожелали бы получить в подарок, они оба задумались бы не на шутку.

— Но, знаешь, ты ведь знаешь Всевышнего Такемиказучи гораздо дольше нас. Разве его вкусы не известны тебе лучше нас?

— Д-да, но!..

— Хех… Раз уж мы пришли, можем хотя бы осмотреться.

Микото не нашла чем можно возразить словам Вельфа, и тут же растерялась. Белл неловко улыбнулся, увидев шок на лице Микото и предложил для начала просто пройтись по лавкам.

Северная Главная Улица проходит по границе первого района. Особенно на ней выделяются крупные магазины с товарами для каждой из рас, но немало здесь и лавок, продающих сделанные своими руками товары и прочие интересные предметы. Микото была такой же серьёзной, как и всегда, внимательно рассматривая каждый выставленный товар один за другим, прежде чем перейти к следующему прилавку. Как и Белл до недавнего времени она жила в бедности до недавнего времени и ей никогда не представлялся такой огромный ассортимент. Она бродила взад и вперёд будто деревенская девчушка, впервые оказавшаяся в большом городе.

Белл и Вельф обменивались беспокойными взглядами следуя за ней.

Обеденное время подкралось прежде, чем авантюристы успели осознать его приближение. Завершив круг по расположенным лавкам Микото, Вельф и Белл решили отдохнуть в тени большого здания.

— Микото ты увидела что-нибудь подходящее?

— Д-даже не знаю…

— Что, серьёзно.

Микото ответила на вопрос Белла честно и её внимание тут же привлёк Вельф.

Выражение на лице девушки было таким, будто она готова за что-то извиниться, она нервно вращала большими пальцами друг вокруг друга, не зная, что делать дальше.

— Раз так, какие подарки ты обычно ему дарила?

— Когда мы жили на Дальнем Востоке я собирала красивые ракушки, жёлуди и семена, а потом делала из них ожерелья и другие небольшие украшения…

Рассказ о прошлых подарках ничем не помог разрешить дилемму Микото.

Чигуса сказала девушке что каждый из детей в этом году готовит Такемиказучи какой-то подарок от себя, но Микото понятия не имела, что это будет так сложно… Она сидела, погружённая в напряжённые размышления, когда вдруг у Белла загорелись глаза. Он повернулся к Микото и сказал.

— Почему бы не подарить еду? Разве это не отличный вариант?

— Э?

— Микото, ты очень хорошо готовишь. Почему бы тебе не приготовить что-нибудь вкусное для празднования?.. Просто мысль такая пришла.

Парень наверняка вспомнил о супе мисо, который был недавно приготовлен. Микото обдумала предложение.

— …Если подумать, у нас никогда не хватало для подобных празднований еды в святилище…

По крайней мере, сиротам никогда не удавалось сделать празднование пышным.

Вельф, будто видевший как вращаются шестерёнки в голове девушки также вступил в разговор. — Почему бы не приготовить что-нибудь необычное? — предложил он. — Речь идёт о празднике. Почему бы не торт?

— Торт?..

Губы девушки невольно повторили последнее слово.

Лакомство происходит не с Дальнего Востока, но Микото понимала, что это такое, мягкое и пышное тесто, запечённое в печи и украшенное кремом и фруктами… Она видела немало примеров на банкете, который устраивал Аполлон.

Подобная идея нравилась Микото всё больше и больше. Это было то, что нужно.

— Я попробую…я сделаю торт.

Вельф и Белл также считали такой подарок хорошим.

Микото извинилась за несколько часов потраченных в бесполезной прогулке и начала размышлять с чего ей начать.

— Наверняка ты хочешь сделать торт своими руками, но сможешь ли? — спросил Вельф.

— Я никогда их раньше не готовила и не могу сказать наверняка… Мне нужен рецепт чтобы я приготовила один на пробу. — ответила Микото.

— В Щедрой Хозяйке продаются торты… Может нам дадут рецепт, если мы попросим? — сказал Белл.

Щедрая Хозяйка по вечерам служит прибежищем для авантюристов, а днём работает как кафе для обычных горожан. Белл пробовал куски тортов в этом кафе и попытался описать какие они на вкус. Микото вслушивалась в каждое слово и решила зайти в Щедрую хозяйку, в которой Силь и Лю работали официантками.

***

Чуть позже полудня.

Микото повела остальных на Главную Западную Улицу в Щедрую Хозяйку.

Лю встретила авантюристов у дверей и ей рассказали о цели прихода. Белл начал договариваться о получении рецепта, а две кошкодевушки, Аня и Хлоя, как и все остальные работницы заведения почуяли в рассказе любовную историю и с хищными ухмылками собрались вокруг Микото. Они согласились помочь только после того, как довели девушку до густой красноты. Шумиха привлекла Мию, и услышав историю она сказала — Пообедаете у нас, тогда и посмотрим. — также давая своё разрешение. Кошкодевушка работавшая на кухне записала один из рецептов торта и передала его Микото.

Напоследок выслушав жалобы Ани и остальных работниц на то, что Силь в очередной раз отлынивает от работы, авантюристы покинули Щедрую Хозяйку.

— Что же, мы получили то, за чем пришли… Думаешь справишься дальше сама?

— Да, спасибо вам, Вельф-сан, Белл-сан.

— Рад что мы смогли помочь.

С рецептом в руках и решимостью приготовить торт Микото быстро поблагодарила парней и направилась домой.

Девушка несла в руках коробку с тортом. Мия настояла, чтобы был куплен целый торт. Несколько кусочков было съедено ещё в кафе, но у Микото на руках теперь был готовый продукт и правильный рецепт, поэтому она ощущала уверенность.

Она сама не заметила, как начала улыбаться, подумав, что она стала на шаг ближе к своей цели.

— Ой…

— Что-то не так, Белл?

— А это разве… не Всевышний Такемиказучи?

Возвращаясь домой, авантюристы оказались посреди одного из переулков, Вельф спросил Белла что не так, когда тот остановился, а тот в ответ указал чуть дальше пальцем.

Микото повернулась в указанном направлении и узнала стоявшего неподалёку Такемиказучи.

Бог остановился перед богиней с волосами медового цвета проходившей мимо.

— Эй, Деметра. Что-то ты бледновата. Хорошо себя чувствуешь?

— …Ой, наверное, перегрелась на солнце, и сама того не заметила.

— И чего ты такая беззаботная? Иди сюда, температуру проверю.

…С этими словами бог приобнял богиню за плечи и без предупреждения коснулся своей щекой её щеки.

— Ну, кажется… жара у тебя нет.

— Ой-ёй… Н-нельзя же так, Такемиказучи. Так у близких людей температуру проверяют, не у прохожих на улице.

— Не глупи, я же из-за тебя беспокоюсь.

— …

— Я же помню кто приносил свежие фрукты и овощи, когда мои детишки голодали. Мы у тебя в неоплатном долгу.

— …Фуууф! Вот поэтому вам с Миахом нельзя к женщинам приближаться.

За короткую беседу Такемиказучи умудрился заставить Деметру покраснеть.

Богиня нисколько не разозлилась, просто отстранилась от Такемиказучи и пошла дальше.

— …

— М-Микото?

— Э-эй.

Поражённые Белл и Вельф попытались привлечь внимание Микото, но та будто их не слышала.

— В-всевышний Такемиказучи! Спасибо что недавно спасли нас от тех развратных богов!

— Примите от нас подарок.

— Постойте, не слишком ли это за такую мелочь?

Считанные секунды спустя к Такемиказучи подбежали две девушки из Гекая.

По виду казалось, что они были самыми обычными горожанками, не принадлежащими ни к одной Пастве. Обе несли в руках по небольшому пакету печенья, и были слегка смущены. Божеству пытались отплатить за хороший поступок, поэтому он сделал к девушкам шаг и с благодарностью принял подарки.

А потом настала очередь последнего удара. Бог легонько потрепал девушек по волосам, и они обе густо покраснели.

— …

Шух! Коробка с тортом в руках Микото, следившей за происходящим, не моргая от начала и до самого конца сжалась.

— Гах!

— Эй! Привет?

Холодок пробежал по спинам Белла и Вельфа, когда пальцы девушки сжали коробку ещё сильнее. Но она снова будто даже их не заметила.

Количество физических контактов Такемиказучи с другими особами женского пола только увеличивалось.

Иногда эти контакты были инициированы девушками, иногда им самим. Молодые и старые, принадлежащие к каким-нибудь расам или божества будто не имело значения. Каждая встреча оканчивалась каким-нибудь прикосновением. Все женщины реагировали очень невинно, приобретая на лицах оттенки разной степени красноты и улыбаясь. А худшим было то, что Такемиказучи будто понятия не имел что он делает, и совершенно не обращал внимания на их реакции.

Микото наблюдала происходившим из теней. Как только старые девушки отходили от божества, их место практически мгновенно занимали новые, будто намеренно указывая насколько бог был популярен у противоположного пола.

— …

— Микото? Микото!

— Эй, скажи уже что-нибудь!

Парни вскрикнули необычно высокими голосами.

Бежавший по спинам Белла и Вельфа холодок обратился волной ужаса, от вида мрачной энергии, скапливавшейся над девушкой.

Микото будто превратилась в статую, пряди волос упали на её лицо, когда она опустила голову и начала рассматривать каменную мостовую.

— Такемиказучи-ками!

— Уж не Харухиме ли это.

…и в этот самый момент.

— Я наконец приготовила их правильно! Попробуйте пожалуйста!

— Данго… Посмотрим, посмотрим… Ммм?

Такемиказучи потянулся чтобы взять одну из палочек со сладостями с подноса Харухиме, но неожиданно заметил странность. Вместо этого рука бога поднялась к подбородку девушки.

— Харухиме, ты ведь съела несколько, не так ли?

— И что?!

— У тебя крупные крошки остались на губах… Стой смирно, дитя.

Такемиказучи взял оставшийся на губах Харухиме кусочек пальцами и отправил прямо себе в рот.

— Ага, очень сладко.

— Такемиказучи-ками… Делать со мной такое…

— Очень вкусно, Харухиме. Уверен, они будут очень довольны… И кстати, у меня такое чувство что ты станешь прекрасной невестой.

— Э?.. Вы… вы правда так думаете?

— Правда. Ты хороший человек, у тебя очень трудолюбивый дух. Именно такой я хотел бы видеть свою невесту, если бы не был богом. Ха-ха-ха!

Шлёп!

Микото услышала, как что-то в ней ломается.

Топ, топ, топ. Она не подняла взгляда, но уверенно направилась вперёд. Она не слышала криков Белла и Вельфа за своей спиной. Она шла прямиком к покрасневшей Харухиме, смущённо прижавшей руки к щекам, неподалёку от беззаботно смеявшегося божества.

— Микото?

— Микото-сан?

Эта парочка заметила приближение девушки только когда та остановилась.

Излучая всепоглощающую тишину Микото громко сорвала с коробки, которую держала в руках крышку.

— Ого? Что это?..

Такемиказучи попытался увидеть содержимое коробки. Микото наконец подняла взгляд, её губы дрожали.

— …Такемиказучи-ками…

Её голова задралась, когда девушка швырнула контейнер и выпуская всю свою злость крикнула.

— Такемиказучи-ками вы безмозглый потаскун!

— О…оууууу?!

Торт ударился в лицо божества и разлетелся в разные стороны.

— Такемиказучи-ками?!

Микото отпрыгнула от бога, а по улице разнёсся вскрик Харухиме.

Остатки торта глухо падали на мостовую у его ног.

— Отличный бросок, малышка Микото!!!

— Так ему!

— Записывайте меня в фанклуб Вечной Тени!!!

Неожиданно раздались одобрительные выкрики и аплодисменты прятавшихся в тенях богов, но Микото никого не слышала.

Она повернулась спиной к окаменевшему Такемиказучи и бросилась бежать.

***

***

— Что это была за чертовщина?!

— Зачем ты это сделала?!

Вельф и Белл нагнали Микото после безумного спринта Микото по улицам Орарио и дружно на неё прикрикнули.

Этот побег дал Микото время чтобы унять бушующее в её сердце пламя и взять его под контроль. Но в глазах её уже виднелось сожаление, теперь она ходила кругами по одному и тому же месту.

— Я-я… простите… Моё тело взяло верх, и я просто это сделала…

— Ты только что «просто» размазала целый торт по лицу божества!

— Это же святотатство! Намеренное богохульство!

Микото слегка склонилась от громкости голосов Белла и Вельфа.

Девушка понимала, что ей действительно стоит обратить внимание на серьёзность своего поступка, но жар в её сердце всё никак не унимался, заставляя руки и ноги дрожать.

— Это была серьёзная ошибка, моего благочестия оказалось недостаточно… Тело меня просто не слушалось!..

— …

— Единственное что мне оставалось, размазать что-нибудь по лицу Такемиказучи-ками!.. Это всё моя вина, что я не смогла сопротивляться этому желанию. Я совершенно ни на что не гожусь!

— …

— О, нужно себя наказать!

Девушка рухнула на колени и начала бить сжатым кулаком по каменной мостовой.

Белл и Вельф не знали, что им сказать. «Что такое? Что случилось?» Проходившие по улице полулюди останавливались, пытаясь понять, что творится посреди дороги. Множество взглядов устремилось на девушку, казавшуюся потерявшей рассудок.

Микото видела контакты Такемиказучи с другими девушками ещё когда они жили в святилище на Дальнем Востоке. Однако, поскольку вокруг было не так много людей, да и святилище было уединённым, ей никогда не удавалось увидеть так много, чтобы потерять самообладание.

В Орарио всё по-другому. Большинство людей ищет общения и пытается наладить новые связи. Сейчас единственной мыслью в голове Микото была мысль о том, что пока она трудилась в Подземелье, Такемиказучи бродил по городу занимаясь подобными непотребствами… и это разрывало девушку изнутри.

Она злилась на себя понимая, что её гнев исходит от недостатка морали в действиях и словах Такемиказучи и от её собственной ревности. Это лишь усиливало пламя в её сердце, потому что теперь ей казалось, что ей нужно было проявить больше понимания.

Теперь её переполняло смущение, в глазах Микото появились слёзы.

— Эмммм… Микото?

— Как собираешься исправляться?

Белл попытался мягко привлечь её внимание, а Вельф задал прямой вопрос девушке размазавшей по лицу божества торт.

Микото оторвала слезливый взгляд от мостовой и поднялась на нетвёрдых ногах.

— Как и планировала, сделаю торт… и извинюсь.

Её голос был тихим и подавленным, будто он мог оборваться в любой момент. Но девушка всё равно нашла силы ответить на вопрос.

Ей оставалось только извиниться перед Такемиказучи. Однако, она не знала как отреагирует на новую встречу, почти боялась, что может наговорить лишнего, когда снова его встретит. Целая буря сложных эмоций бушевала в груди девушки, когда она сделала первый шаг к дому.

Топ, топ. Белл и Вельф беспокойно смотрели как девушка в гордом одиночестве пошла по переулкам.

***

***

Солнце скрылось с западной стороны неба за вершинами гор.

Авантюристы начали возвращаться после продолжительного дня изучения Подземелья, сумрак опустился на дома, выстроившиеся в западных кварталах Орарио.

Вдалеке от главной улицы стоял небольшой домик, до которого прямой солнечный свет не добирался никогда из-за окружающих зданий. В этом домике продавались целебные предметы, но очень немногие люди ходили пополнять в него запасы. Эмблема Паствы, очертания человеческого тела была вывешена над дверью, служа вывеской со словами Синяя Аптека, написанными на всеобщем языке, Коине. Таким был дом Паствы Миаха.

Группа авантюристов осматривала лабиринт полок лавки в поисках уникального средства Паствы, двойного зелья. Отыскав, его авантюристы подошли к молодой девушке-чинтропу, стоявшей у длинной стойки. «Спасибо…» сказала она, помахав авантюристам на прощание рукой, когда те покидали магазин. Несколько минут спустя две молодых девушки вошли в двери магазина.

Они были вооружены и одеты для битвы, авантюристки обратились к Наже, чинтропу.

— Мы вернулись домой из Подземелья.

— М-мы дома…

Одна авантюристка была с короткими волосами, другая с длинными. Взгляд первой был собранным и смелым, у второй смотрела мечтательно и лениво. Вместе они образовывали интересный дуэт. Та, что была с короткими волосами отчётливо заявила о прибытии, в то время как длинноволосая едва поздоровалась.

Нажа, выглядящая сонно из-за своих полузакрытых глаз улыбнулась и поздоровалась с вошедшими авантюристками.

— Добро пожаловать, Дафна, Кассандра…

Девушки, Дафна и Кассандра, обе авантюристки третьего ранга, бывшие члены Паствы Аполлона, вошли в магазин и положили на стойку мешочек с монетами.

— Вот. Заработанные в Подземелье деньги. То, что нужно на подготовку мы уже вычли.

— Простите за беспокойство и спасибо…

— Д-да ладно. Мы же в одной Пастве, теперь…

Нажа приняла деньги от Дафны и выразила благодарность. Длинные волосы Кассандры раскачивались из стороны в сторону, когда она говорила.

Девушка-чинтроп, бывшая до недавнего времени единственным членом Паствы Миаха, радостно замахала хвостом.

— Белл стал очень известен после того как появился в «Битве»… Благодаря ему всё больше покупателей к нам заходят, так что я рада вашей помощи.

Нажа улыбнулась, взяла две бутылки, наполненные соком из-под стойки, и протянула их девушкам.

— Вы уверены, что наша Паства лучший выбор?.. У нас довольно серьёзный долг.

— После того как я узнала, что кое-кто задолжал двести миллионов валис, остальные долги кажутся не такими уж большими.

Шёлк, шёлк. Искусственная рука Нажи, аиргетлам, при движении издавала механический скрежет. Дафна опустошила свою бутылку с соком и вздохнула, посмотрев в пустоту.

И Дафна, и Кассандра пришли в Паству Гестии во время рекрутирования, надеясь присоединиться, но тогда бомбой стало известие о долге богини в двести миллионов валис, поэтому девушки передумали. Молодым авантюристкам пришлось ещё немало времени искать себе Паству, но, наконец, они оказались у дверей Паствы Миаха. Пройдя Обращения Миах официально стал их богом, а Нажа другом и союзницей.

Кассандра всей душой была за присоединение к Пастве Гестии, поэтому такой исход её слегка разочаровал.

— К тому же, Всевышний Миах замечательный бог. С таким божеством мы ничего не потеряли от присоединения.

— Я, конечно, рада это слышать… но не стоит в него влюбляться.

— Да будто я стану.

— Хе-хе-хе…

Обменявшись игривыми замечаниями, Дафна добавила:

— Кстати… — после этого девушка заглянула за спину Нажи, за стойку. — А что здесь происходит?

В открытой двери виднелись два сидевших друг напротив друга бога за столом в гостевой комнате. Один из них был приятным на вид божеством с длинными волосами цвета океана, связанными в хвост, это и был Миах, бог Нажи, Дафны и Кассандры. Он был одет в робу пепельного цвета, которая явно видала дни и получше, признак бывшего финансового статуса Паствы, за который можно было легко принять бога за обедневшего дворянина.

С другой стороны сидел бог со связанными в два хвоста волосами по разные стороны лица, величественный бог Такемиказучи.

— Самое бесполезное совещание в истории мира…

Слегка раздражённо Нажа оставила Дафну и Кассандру следить за лавкой, а сама отошла на кухню.

Боги разговаривали в гостиной как ни в чём не бывало, игнорируя проходящую мимо них Нажу.

— …Вот что сегодня случилось.

Такемиказучи закончил рассказ о происшествии с Микото.

Получив тортом в лицо озадаченное божество пошло просить совета у друга Гестии и товарища по бедности.

Он не мог понять, почему Микото так сильно на него разозлилась.

— …

Миах внимательно слушал историю бога от начала и до конца ни разу его не прервав. После этого он прикрыл глаза, сделал глубокий вдох и шумно выдохнул.

Открыв глаза, он посмотрел в глаза божеству напротив, совершенно не понимавшему неожиданного взрыва своей последовательницы и сказал.

— …Понятия не имею.

— Ага, ага, вот видишь?

Тук! Глухой стук раздался с другой стороны открытой двери. Подслушавшие разговор Дафна и Кассандра дружно стукнулись лбами о дверной косяк.

Оба божества слегка рассеянно начали осматриваться. Кассандра начала массировать разболевшуюся голову, а Дафна пробормотала. «Как можно быть такими трудными?..». Может они и боги, но недостаток способности к сопереживанию Миаха и Такемиказучи вызвал у девушек головную боль.

— Вот поэтому последователи Всевышней Гестии и злятся…

— Нажа?

Девушка вернулась в гостиную сделав две чашки чая и поставив их перед богами.

Она никак не отреагировала на удивление Миаха.

— Мне очень жаль её… жаль Микото.

— А?..

— Раз вы не можете понять… я не могу указать вам в чём быть осторожней, но…

Такемиказучи переминал плечами ощущая явное неудобство, от взгляда Нажи.

В то же время, Миах ощутил будто девушка-чинтроп каким-то образом и его поддела этими словами.

— Что-то не так? — спросило божество.

Нажа ответила своему богу тихим вздохом. После этого, она снова посмотрела Такемиказучи в глаза.

— Хорошенько подумайте и примите результат, который покажется вам верным…

Такемиказучи замер, пытаясь понять слова смертной девушки. Несколько секунд спустя он скрестил на груди руки.

Пар поднимался от чашки чая, стоявшей перед ним на столе, задумчивое лицо божества отражалось на его поверхности.

***

***

Настал день празднования в честь Такемиказучи.

Микото принялась за готовку торта с самого раннего утра.

Вернувшись домой, она несколько раз попыталась приготовить торт, но ничего не шло так, как планировалось. Она даже просила Вельфа и Белла пробовать образцы её творений, и каждый из парней провёл остаток вечера не слишком отдаляясь от уборной. Солнце только начало свой восход, а девушка шлёпнула себя обеими руками по щекам, пытаясь сконцентрироваться.

Микото заставила себя выкинуть вчерашние события из головы и сконцентрировалась на поставленной задаче.

— Простите за вмешательство Микото-сан… Это насчёт моей вчерашней встречи с Такемиказучи-ками, я, эм…

— Всё хорошо, Харухиме-доно. Я не возражаю.

— Я не это имела в виду… Микото, это была…

— Я сказала всё хорошо!

Микото даже не взглянула на вошедшую в кухню Харухиме, полностью сосредоточившись на своей работе.

Харухиме не знала, что сказать в ответ на грубый тон Микото и стояла с сожалением на лице. Девушка-ренарт покинула кухню несколько секунд спустя.

Гестия и Лили после этого происшествия присматривались к девушке, а потом пришёл Белл и рассеянно рассказал им что вчера произошло. Замешательство девушек сменилось недовольством Такемиказучи, но они решили помалкивать и держаться от этой истории подальше.

Микото отгоняла от себя все неприятные мысли и старалась следовать полученному в Щедрой Хозяйке рецепту так близко, как это было возможно. Для начала она запекла тесто в металлическом котелке, который обычно использовался для варки риса, над открытым огнём, потом начала нарезать сладости и фрукты… и впечатляющий торт был готов.

Он был украшен множеством различных ягод, никто бы даже не подумал, что такой обычный, для континентальной кухни торт мог быть приготовлен девушкой с Дальнего Востока.

— Готово, только вот…

Пока Микото стояла перед своим шедевром в её голову начали возвращаться мысли, которые прежде ей удавалось отогнать.

Больше делать было нечего. Микото осталась на кухне, пока небо за окном не начало снова темнеть. Девушка поставила трот, вместе с тарелкой в коробку и подготовилась к уходу.

Покинув поместье, она побрела по улицам Орарио к дому Паствы Такемиказучи, осторожно неся в руках коробку.

В городе загоралось тем больше ламп с магическими камнями, чем темнее становились небеса, будто отражая моральное состояние девушки. Множество различных чувств крутилось в её голове и сердце, когда она достигла своей цели.

Старенькое, обшарпанное здание которое Микото привыкла называть домом, расположенное в узкой улочке в северо-западной части города. Сейчас в нём жили Такемиказучи и пятеро остальных членов его Паствы. Свет выливался из окон, возможно, празднование уже началось?

— Простите за опоздание… — сказала Микото раскрывая дверь и заходя внутрь с неуверенным выражением на лице. Согласно традициям Дальнего Востока она сняла обувь. Она слегка переживала от того, что никто её не встретил. Несмотря на это, она прошла по узкому коридору.

Оказавшись перед дверь. В зал, девушка остановилась и, сделав глубокий вдох, распахнула её.

Мгновенье спустя, поп!

— …Эм?

Над головой девушки что-то хлопнуло и на неё будто снежным комом посыпались разноцветные ленточки и конфетти. Прежде чем она успела понять, что происходит, её плечи покрылись бумажками и лепестками настоящих цветов.

Микото лишь стояла на месте и пыталась понять, что здесь происходит.

— Ты почти вовремя.

— Добро пожаловать, Микото.

Друзья встретили девушку аплодисментами и одобрительными выкриками.

Оука, Чигуса и ещё трое членов Паствы Такемиказучи, даже Харухиме, смеялись, над явным удивлением, которое испытывала Микото. Они даже подготовили кусуридаму, шар из бумаги который легонько взрывался и всё вокруг осыпал своим содержимым и подвесили его над дверью.

Комната была украшена лампами с магическими камнями всевозможных расцветок, а на стенах висели искусственные цветы. Стол практически ломился от еды. Особое место было выделено воздушной картошке.

Микото была поражена, как никогда в своей жизни получив такую встречу, будто она герой дня.

— Что… что всё это значит?.. Сегодня же праздник Такемиказучи-ками, разве нет?..

— Конечно, праздник Такемиказучи… но мы решили собраться сегодня и для того, чтобы как следует тебя проводить.

Микото удивлённо смотрела на своих друзей детства, пока Оука не раскрыл эту тайну.

Может она уходит всего лишь на год, но друзья подготовили ей прощальную вечеринку отправляя в Паству Гестии.

Они хотели, чтобы вечеринка стала сюрпризом, поэтому даже замаскировали её под ежегодное празднование в честь Такемиказучи и пригласили Харухиме.

Когда всё раскрылось, челюсть Микото отвисла. Она ещё раз осмотрела всех своих друзей.

— Харухиме решила приготовить еду… сказала, что хочет отпраздновать и наше воссоединение тоже.

— …Я хотела поучаствовать в проводах Микото-сан.

Оука изо всех сил попытался подавить смешок, а Харухиме широко улыбнулась Микото.

Первый же взгляд на блюда, расставленные на столе, позволил Микото понять почему она вчера увидела Такемиказучи.

— Такемиказучи-ками предложил нам провести вечеринку в честь твоих проводов.

Услышав слова Чигусы, Микото снова начала нервничать.

Её друзья расступились, пропуская божество вперёд.

Так много эмоций бушевало в сердце Микото, что она не могла даже двинуться, не то, что начать говорить. Бог остановился в шаге от неё и бережно положил руку ей на голову.

— Эмм… прошу прощения за вчерашний день.

На губах бога появилась лёгкая улыбка, когда он взглянул на удивлённую девушку. Выражение на его лице стало расслабленным, а плечи опустились.

— Честно говоря я до сих пор не понимаю, чем я заслужил такую реакцию… но, получается, я сделал что-то что тебя рассердило, так ведь?

— !..

— И даже дома я часто делал вещи, которые заставляли тебя злиться.

— Э-это не правда!

Микото пришла в себя, когда Такемиказучи начал извиниться и энергично затрясла головой.

— Это всё я, я во всём виновата! Я виновата в том, что разозлилась на вас, в том, что я чувствовала тот гнев… Я просто завидовала!!!

Её срыв заставил Такемиказучи понервничать, заставив девушку заново прочувствовать чувства стыда и вины, снова оказаться в той буре эмоций, которые её охватывали в тот момент.

Слёзы наполнили глаза девушки, её лицо приобрело лёгкий красноватый оттенок, когда она произнесла что у неё не было права расстраиваться, злиться или ревновать.

Но ей не хватало смелости чтобы выразить то, что было у неё на сердце. Она чувствовала, что у неё нет права испытывать подобные эмоции.

— Нет, вина не твоя. Я не только твой бог, я ещё и твой отец.

Микото опустила взгляд в пол, но слова Такемиказучи заставили её глаза снова распахнуться от удивления.

— Если тебе есть что сказать, просто говори. Я приму что угодно в любое время. Так в семьях принято, разве нет?

После этого бог улыбнулся и добавил, что только так он может что-то понять.

Медленно, очень медленно, Микото подняла голову. Её щёки стали краснее, а губы открывались и закрывались, не произнося ни единого звука. Несмотря на то, что ей пришлось отстраниться от семьи, о ней беспокоились настолько, что решили устроить прощальную вечеринку. Осознание того, что здесь по-прежнему живут близкие ей люди грело сердце девушки.

Бог сказал, что примет всё, что она скажет, но правда ли это?

Если правда, ей бы хотелось, чтобы принял. Не только принял, но и ответил.

Ей хотелось услышать, что он скажет о возможности зайти в отношениях дальше, чем отец и дочь, дальше, чем семья.

Она хотела знать, что на самом деле думает бог, который вызывал в ней бурю эмоций долгие годы.

Губы Микото дрожали, её уши стали ярко красными, а сердце бешено билось.

Чигуса, Оука и остальные члены Паствы осознали, что это означает и ждали следующих слов затаив дыхание.

Микото отбросила свою гордость и набралась храбрости чтобы начать говорить.

— Такемиказучи-ками, я!..

— Микото, у меня есть для тебя подарок. Подожди немного.

В голосе бога слышало самодовольство, когда он повернулся и пошёл к углу комнаты, совершенно не заметив, что Микото впервые в жизни набралась решимости.

Микото застыла, будто обратившись тёмно-красной статуей в дверном проёме. Оука и остальные уставились на божество, разочарованные его уровнем понимания человеческих чувств.

Слёзы снова побежали по щекам девушки. Не видя впившихся в него взглядов, Такемиказучи вернулся к девушке и с довольной улыбкой протянул ей свой подарок.

— Прощальный подарок.

— А?..

В протянутой руке бога был небольшой меч, больше похожий на длинный кинжал.

В другой руке он держал такой же меч, но другого цвета.

— …Парные мечи, мужской и женский.

Голос Микото дрожал.

— Точно. — довольно кивнув ответил Такемиказучи. — Я использовал деньги со своего заработка, не забирая их из бюджета Паствы… и да, ещё пришлось занимать.

Удивление в Микото победило все остальные чувства.

Оука и Чигуса тоже ничего про эти мечи не знали. Все члены Паствы были удивлены так же сильно, как и Микото.

— Я узнал, что Гестия влезла в долги чтобы подарить Беллу Кранеллу кинжал. Я не пытаюсь с ней соревноваться, но мне показалось, что стоит сделать что-нибудь такого же рода… Не думаю, что долги красят человека, но мне…

Бог прикрыл глаза, не зная, что сказать. На лице Такемиказучи также появилась лёгкая краснота.

Микото осмотрела оставшийся в руках бога меч, когда тот признал, что его поступок подобен поступку юной богини.

Чёрный и белый. Мечи были подобны формой катанам, а ножны были украшены и заметно высокого качества.

На мечах стояли знаки Паствы Гоибниу, каждый из них был сделан вручную.

Тёмно-фиолетовые глаза Микото задрожали.

— …Небольшой знак внимания моей прекрасной дочери.

Микото улыбнулась, и эта улыбка прорвала эмоциональную плотину, поэтому по её лицу хлынули слёзы.

Такемиказучи замешкался, натянуто улыбаясь заливающейся слезами девушке. Он сделал ещё шаг вперёд и встал на колено, чтобы оказаться взглядом на уровне глаз девушки.

— Мужская Тенка, женская Чизан… Эту я даю тебе, а второго буду хранить.

Поскольку Микото держала в руках коробку с тортом, она не могла принять меч, поэтому Такемиказучи пристроил ножны чёрного меча, женскую версию, Чизан, ей на пояс.

Убедившись, что меч не вылетит, божество взглянуло в мокрые от слёз глаза Микото.

— Второй станет твоим в тот день, когда ты к нам вернёшься. — добавил бог. — Поэтому обязательно возвращайся.

Показав на белый меч, Тенка, Такемиказучи снова улыбнулся.

— Я буду ждать столько, сколько потребуется, Микото.

Микото закрыла глаза и из них полилось ещё больше слёз.

Тёплое, приятное ощущение окутало её сердце, а вместе с ним и всё остальное тело. Не открывая глаз, девушка улыбнулась.

Она представила себе момент воссоединения двух клинков.

В этот день она раскроет свои настоящие чувства, о которых так и не рассказала в эту ночь.

Она станет человеком, который будет достоин носить эти мечи.

В следующий раз, она скажет о том, что у неё на уме.

— …Конечно!!! Дождитесь меня!

Несмотря на мокрые от слёз щёки, на лице девушки читалась радость.

Она и Такемиказучи улыбнулись друг другу.

Чигуса, Оука, Харухиме и остальные присутствующие не могли не начать улыбаться сами.

— Эм, это… это торт… Такемиказучи-ками и остальные, давайте вместе его попробуем…

— О, спасибо, Микото! А теперь, налетайте на еду!

— Дааааа! — раздался дружный хор голосов.

Такемиказучи принял коробку из рук ещё всхлипывающей Микото и комната наконец оживилась. Парни больше не могли ждать и в считанные секунды собрались за столом, протягивая руки к еде.

Чигуса, Харухиме и остальные девушки собрались вокруг Микото. Её обнимали, ей улыбались и хлопали по спине. Главная гостья вечера вытерла слёзы руками и улыбнулась подругам.

Свет фонарей с магическими камнями с улицы пробивался в комнату сквозь окна.

Празднование как в старые времена, в святилище. Небольшая комнатка наполнилась радостью.

***

***

Тёплые солнечные лучи падали с чистых голубых небес.

В Орарио появились первые признаки лета. Клинок блеснул в солнечном свете и рассёк воздух.

Дом Паствы Гестии, сад поместья.

Микото была сама по себе, она тренировала боевые техники на роскошной зелёной лужайке, между деревьев.

Она вращалась, наносила удары сверху и снизу, держа в руках подаренный Такемиказучи Чизан.

— Моё мнение о Всевышнем Такемиказучи улучшилось… немного…

Белл и Вельф наблюдали за тренировкой Микото стоя в тени стен неподалёку. С ними разговаривала Нажа.

Она пришла чтобы доставить Пастве Гестии заказанные предметы. Когда она узнала, что произошло вчера, девушка заметно повеселела. Даже её хвост раскачивался из стороны в сторону с куда большим энтузиазмом, чем обычно.

— А я уже начал беспокоиться. Всё думал, что мы могли упустить что-нибудь важное. — отметил Вельф, опирающийся рукой на деревянную колонну.

— Микото снова в хороших отношениях с Всевышним Такемиказучи. Кажется, она очень рада… — Стоящий рядом Белл бодро улыбнулся.

Вскоре Микото закончила тренировку, взглянула на клинок в своей руке и улыбнулась.

Девушка была в очень приподнятом настроении. Наблюдавшие за ней Белл и Вельф переглянулись и беспечно, слегка косо улыбнулись. Нажа, в свою очередь прищурила глаза, посмотрев на девушку. Пусть она и восторгалась тем, что Такемиказучи лично подготовил для Микото оружие, у девушки-чинтропа всё равно осталось беспокойство.

— Знаете…

Медленно, но верно уголки губ Нажи расплылись в улыбке.

— …Он всегда совершает подобные поступки, совершенно не задумываясь о том, как их примут люди. Мне кажется, именно поэтому его называют бесцеремонным.

Разделение мужской и женской части парного оружия между богом и его последователем, как сделал это Такемиказучи, это почти как…

— …как будто он подарил обручальное кольцо. Кажется, божества называют подобное «помолвкой».

— …Ну, да.

— Ха, ха-ха…

Вельф размял шею свободной рукой. Белл засмеялся пустым смехом.

Было очень просто неверно понять подобный близкий жест за предложение руки и сердца. Все трое участников разговора разделяли эту мысль.

— Эй вы! Почему бы вам не потренироваться со мной, раз у вас столько свободного времени?..

Микото увидела наблюдавших за ней авантюристов и помахала им.

Держа в руках женскую часть парного оружия, девушка расплылась в улыбке, такой же ясной, как весеннее небо.