Когда Нин Цинсюэ покинула кладовку, то не увидела Сю Вей. Она знала, что та была плохого мнения о ней и ушла в раздражении. «Я и правда настолько плоха?», в душе спросила Нин Цинсюэ, но так и не смогла найти ответ.

У нее была бессонная ночь, и когда она проснулась следующим утром, Сю Вей уже ушла на работу. Нин Цинсюэ быстро собрала свои вещи, потом уставилась на чайник в углу комнаты, потерявшись в мыслях. Е Мо часто использовал его, заваривая травы. Он и правда это использовал, чтобы обманывать людей на улице Бу Син? Потом она перевела взгляд на черную сумку. Она знала, что в этой сумке у Е Мо был маленкий чемоданчик. Все это он использовал, чтобы продавать липовые лекарства. Как только Нин Цинсюэ подняла сумку, в дверь позвонили. Она открыла дверь и увидела Ли Мумей.

Осмотрев дом и не найдя Е Мо, Ли Мумей полюбопытствовала: «А где Е Мо?».

«Он ушел вчера и все еще не вернулся», неосознанно ответила Нин Цинсюэ.

«Ох, я привезла карту, неважно, хочет он или нет, мы все же должны дать ему денег, не так ли? В конце концов, мы долго его использовали. В любом случае, твои родители заберут тебя в городе Ю, они не приедут в Нин Хай, поэтому мы поедем в Ю, чтобы встретиться с ними», небрежно сказала Ли Мумей.

Нин Цинсюэ отрицательно качнула головой и сказала: «Нет, мы не должны давать ему денег. Я уже дала ему карту с пятью сотнями тысяч долларов. Я думаю, этого будет достаточно в качестве оплаты».

«Где ты взяла пятьсот тысяч?», спросила Ли Мумей, глядя на Нин Цинсюэ в удивлении.

«Из Пекина конечно. Когда мы уезжали, ты дала мне карту!», ответила Нин Цинсюэ.

«Хух, эта карта бесполезна. Они заморозили ее в день нашего отлета из Пекина. Я узнала потом, но забыла сказать тебе». Ли Мумей беспомощно посмотрела на Нин Цинсюэ. Нин Цинсюэ надолго застыла, но потом пробормотала: «Бесполезная карта? Так все это время я жила на его деньги? Неудивительно, что он так жадничал… Так вот как оно было…».

«Нин Цинсюэ, о чем ты говоришь?». Ли Мумей заметила, что Нин Цинсюэ потерялась в раздумьях, а голос ее был тихим, поэтому торопливо спросила. «Я…», внезапно Нин Цинсюэ в голову пришла какая-то мысль, и она тут же подошла к сумке. Она взяла сумку, достала оттуда маленький медицинский чемоданчик и быстро его открыла.

В нем было семь или восемь бутылочек, упаковка серебряных игл, и карта гражданина. Карточка, которую она дала ему, была там же. Еще в чемодане лежало несколько шармов со странными узорами. Наконец там было письмо без имени адресата на конверте.

Когда Нин Цинсюэ взяла в руки карту, ее начало трясти. Если бы в полу была дыра, она провалилась бы туда без колебаний. Она всегда думала, что Е Мо использует ее деньги, она даже попросила у него две тысячи, не сомневаясь. Она ела и пила здесь, не обременяя себя. Только сегодня она узнала, насколько смешной была. Она всегда использовала деньги Е Мо, но почему он ничего не сказал?

Неудивительно, что он колебался, идти ли в «Гламурную Кузину» в тот день. Кода он оплачивал счет, то доставал даже пятерки и двадцатки. Еще более забавным было то, что она на самом деле намеренно заказала бутылку вина за две тысячи долларов. Еще на дне чемодана была стопка чеков. Нин Цинсюэ взяла в руки сложенные чеки и тут же почувствовала, как гудит ее голова. Ее лицо стало бледным, она почти свалилась на землю.

«Цинсюэ, что случилось?». Ли Мумей торопливо поймала Нин Цинсюэ. Нин Цинсюэ взяла стопку чеков и быстро засунула ее в чемодан. Потом она повернулась к Ли Мумей и произнесла: «Мумей, не могла бы ты подождать меня снаружи?». Нин Цинсюэ побежала в комнату и закрыла за собой дверь.

«Цинсюэ, что-то не так? Ты плачешь?», стоящая перед дверью Ли Мумей была тоже ошеломлена. Она явно видела слезы на лице Нин Цинсюэ. На ее памяти Нин Цинсюэ никогда не плакала, неважно насколько грустной она была. Она не плакала никогда, ни разу.

Но сегодня Нин Цинсюэ заплакала. Что с ней случилось?

Что сделало ее такой грустной?

Нин Цинсюэ села около кровати и открыла чемодан Е Мо еще раз. Перед ней были чеки за сдачу крови. Дата на самом последнем чеке была за несколько дней до приезда ее одноклассницы.

Е Мо продавал свою кровь, а она спросила у него две тысячи и заствила заплатить три за еду в ресторане «Гламурная Кузина». Один прием пищи стоил ему нескольких сдач крови, а она еще смеялась, что он становится более скупым, и даже жаловалась, что еда, которую он готовил, становилась хуже.

Почему он никогда не жаловался перед ней? Было ли это из-за презрения? Или просто не хотел? Что это за человек? Правда ли он бесполезный мусор, выкинутый из Семьи Е?

Если широчайшей вещью в мире был океан, то сейчас, в глазах Нин Цинсюэ, сердце Е Мо было несоизмеримо шире океана. Но каким человеком была она в его глазах? Бессердечной? Безразличной? Безрассудной?

Слезы Нин Цинсюэ падали на чеки от продажи крови, слова на них начали смазываться. Словно она хотела выплакать все слезы, накопившиеся за двадцать два года. Но она не могла смыть разочарование, печаль и раскаяние из своего сердца.

«Подходите и получите рецепт, пришедший от предков! Он поможет излечить все болезни, головные боли, жар, внутренние и внешние ранения, близорукость… Я могу вылечить даже то, о чем вы не можете себе представить!». Заявление Е Мо все еще звучало у нее в ушах. Но его нигде не было видно. Смешно, но в то время она держала в руках золотой пирог, в надежде, что городской управляющий выгонит Е Мо!

Смешно? В то время его голос звучал смешно, но сейчас она чувствовала себя ужасно. Возможно, золотой пирог в ее руках был куплен на деньги Е Мо за сдачу крови. Но она держала пирог в руках, прячась за углом и смеясь над его бесстыдством и невежеством.

Невежество? Когда Е Мо расплачивался после ужина десятками и пятаками, Нин Цинсюэ было за него стыдно, но сейчас девушка возненавидела себя так сильно.

«Бах бах…», звучали удары Ли Мумей по двери, но Нин Цинсюэ ничего не слышала. В ее голове снова и снова повторялись слова: «Нет, здесь слишком доро…».

«Мы истратим на еду только тысячу в этом ресторане», таков был ее ответ. Всего лишь тысяча долларов. Но сколько раз Е Мо пришлось идти в больницу, чтобы заработать эту тысячу? Он был всего лишь студентом. Откуда еще он мог взять денег, кроме как со сдачи крови?

Нин Цинсюэ подсознательно вытащила деньги, которые ей дал Е Мо. Из них осталось только несколько сотен. Нин Цинсюэ, которая всегда думала, что деньги — грязь, гладила деньги в руках, чувствуя боль на сердце.

Он спал на под деревом на заднем дворе и на каменных плитах, потому что у него не было денег на ночлег вне дома. Почему Сю Вей поняла, что он сделал это, чтобы сэкономить деньги, а она сама не поняла?

Мне так жаль, Е Мо…