— Вот следующая.

Нас подвели к клетке с еще одной рабыней из полулюдей. Опять же, сытой и здоровой.

Эта… еще девочка.

Но тоже машет ручкой и приторно улыбается.

— Эх… мимо.

— Что?!

Как я и думал, эта тоже возмутилась.

Да, она действительно ведет себя как ребенок по сравнению с предыдущей, но больно уж энергичная.

Я привык к рабам с мертвыми глазами, в которых давно угас свет надежды.

Даже Кил — и та меня до смерти боялась, пока Рафталию не увидела.

Ни за что не поверю, что эта девочка с мордашкой авантюристки-мечтательницы — на самом деле рабыня.

Мы пошли дальше.

Каждая рабыня вслух возмущалась, когда я отказывался их покупать.

Я догадался, что за чертовщина творится, и с прищуром посмотрел на работорговцев. Они дружно вытирали со лба пот.

— Эй, вы.

— Нам очень жаль, что мы не оправдываем ваших надежд, Герой Щита-сама. О да.

— Эх-х… ладно. Не хотелось, но придется, — пробурчал я и поманил очередную рабыню к прутьям.

Только подошла — схватил за грудки и переключился на угрожающий голос:

— Говори, что задумала. Тебе приказывает сам Герой Щита. Промолчишь — сотру твою страну с лица земли.

— Ай-й… П-папа сказал… чтобы я вышла замуж за Героя Щита-саму. А поскольку Герой-сама подпускает к себе только рабынь, мы заплатили деньги посредникам, чтобы они… — ответила рабыня.

Мой взгляд ее сильно напугал. Ну, маленькая девочка ведь, что с нее взять.

— ...И ты согласилась?

— Э?

— Тебя хотят ради блага семьи отдать на милость незнакомого человека. Неужели ты согласна?

Выглядит она еще младше Рафталии в день покупки.

Вызывает отвращение сама мысль о том, что кто-то за счет маленькой девочки хочет чего-то добиться.

— Короче, возвращайся домой и скажи, что тебя раскусили. Если не уймутся, скажи, мол, Герой Щита помогает только тем полулюдям, которым действительно нужна помощь.

Кажется, тут таких как она целая толпа.

— В общем, я от их предложения отказываюсь.

Кажется, страна полулюдей Шильтвельт пытается сосватать мне своих девочек.

Они прислали сюда дочерей богачей и знати, чтобы меня подкупить.

— Я правильно помню, что в той стране слова Героя Щита считают непреложным законом? Может, мне им письмо написать? “Будете и дальше впаривать рабов — вам же хуже будет”.

— О да, как вам будет угодно. Полагаю, они сразу прекратят, как только узнают о вашей воле.

— Великолепно, Герой Щита-сама. Меня восхищает проницательность, с которой вы раскусили фальшивых рабынь!

— Тоже мне достижение!

Да у них на лбу написано, что они ненастоящие!

Хоть бы самую малость попытались.

Скажем, подослали бы рабов, которых купили в кое-какой стране, исповедующей превосходство людей.

— До чего печально смотреть… — даже Рафталия не удержалась от вздоха. — Неужели они считают, что Наофуми-сама легко поддастся соблазну?.. Будь это так, я бы не страдала.

Хм? Что ты сказала?

— На твое счастье, с вами есть я. Я мигом излечу Наофуми-тян от мнительности в отношении женщин!

— Рафу! — заголосила Раф-тян, поддерживая энтузиазм Садины.

Ох, опять расшумелись. Лучше буду молчать.

— О? Кажется, Наофуми-тян не против! Значит, пора браться за дело.

Что?!

Я ее просто игнорирую, а она все воспринимает по-своему! Как же она задалбывает!

— Вот! Получай сиськи!

Садина обняла меня со спины и прижалась грудью.

— Отстань!

— Наофуми-сама, успокойтесь! Сестренка Садина, хватит!

— О?

Как только я рявкнул, Садина действительно отошла.

Но продолжила раздражать улыбкой до ушей.

— Уа-а-а-а…

— А мне-е можно вас сзади обнимать, господин-сама?

— Нельзя.

Фиро, видимо, решила, что мы играем, обратилась Королевой Филориалов и уже развела крылья в стороны.

Черт. Тактика “не обращать внимания” не помогает. И что тогда делать?!

— Эх… кто-нибудь еще есть? Если окажется, что мы зря пришли, я буду очень зол.

— Разумеется, есть. Более того, именно их мы собирались показать в первую очередь.

— ...То есть иногда вы меня все-таки пытаетесь обмануть.

Господи, как же я не хочу иметь с ними каких-либо дел.

— Кого бы вам хотелось посмотреть, Герой Щита-сама?

— В первую очередь рабов для тонкой работы. Желательно более-менее способных сражаться.

У меня уже есть работники с ловкими пальцами, но нужны еще.

Мне очень нужны умелые рабы наподобие Имии, которую я учу создавать украшения.

— Как скажете. Прошу за мной.

— И никаких фальшивок, ясно?

— Да, разумеется.

Работорговцы привели нас к… рабам уже известной расы.

— Здесь у нас торкообразные.

Я подошел к клетке с кучей похожих на кротов полулюдей.

Может, Имия не родилась в Рулороне, но если удастся найти среди них кого-то, кто ее знает, с ними будет легче всего.

Примерно как с Кил было легко благодаря Рафталии.

Короче, спрошу.

— Кто из вас знает девочку по имени Имия?

— Слишком частое имя… О ком конкретно вы говорите? — ответил мне э-э… парень немного выше Имии ростом.

Хм-м… значит, Имий много? Жаль, я ее полное имя не помню.

Как же ее звали-то? Помню, какое-то дико длинное имя было.

А, с нами же Лисия. Вдруг помнит?

— Лисия, ты помнишь то длиннющее имя Имии?

— Уа-а-а…

Судя по реакции, не помнит.

— Ладно, придется потом ее саму сюда привести, — сказал я и собирался уже махнуть рукой, но тут заговорила Рафталия.

— Ее зовут Имия Люсрен Лисера Терети Квализ, Наофуми-сама, — выговорила она, ни разу не запнувшись.

Ничего себе у тебя память.

Хотя, у Рафталии все характеристики на высоте. Видимо, и память на имена тоже.

— Но ведь и вы держите в голове длиннющие названия блюд, Наофуми-сама. Помните из недавнего?

— А-а, ты про ту пародию на filet de sardines au basilic?

В переводе на нормальный это “сардины с базиликом”.

В этом мире есть рыбы, похожие на сардин, но все-таки не сардины.

И базилика нет, приходится импровизировать с пряными травами.

Помнится, мы ими отмечали возвращение жителей деревни домой, благо отмечать уже было где.

Блюдо, к слову, французское.

— Такое запомнить не легче, чем имя Имии-тян.

— Ты так думаешь?

Запомнить название блюда нетрудно, это ведь сочетание ингредиентов.

А вот имя Имии пришлось бы зубрить.

— А, вот вы о ком! — снова заговорил парень.

— Ты ее знаешь?

— Еще бы я свою племянницу не знал.

Ого, мы нашли родственника.

Это нам повезло.

— Тут ваши с ней односельчане есть?

— Да, из нашей колонии полно.

— Значит, их всех и беру. Повидаетесь с Имией.

Я объяснил работорговцу, что беру парня и всех его односельчан.

— Как скажете. О да.

— А вы… кто такой?

— По мне не видно? Рабовладелец.

Если скажу правду, они ко мне все слетятся. Лучше промолчу.

— Опять врать приходится...

— С Имией… все хорошо?

— Она жива, здорова и трудится на благо деревни Наофуми-самы.

— Ясно. Жду не дождусь снова ее увидеть.

Паренек честный, молодец. Жаль только немного бесхарактерный.

А вот то, что длинное имя Имии пригодится — не ожидал. Кто бы мог подумать.

— О-хо-хо, кажется, станет шумно, — вмешалась Садина.

— Это точно. Кстати, давно спросить хотел, вы с Рафталией кем друг другу приходитесь?

— Мы с родителями Рафталии вместе бежали. Они хорошо ко мне относились.

— Ясно.

Получается, ни Садина, ни родители Рафталии — не уроженцы Рулороны?

Ну, неудивительно.

Скажем, регион, в котором я тружусь, осваивал только отец Эклер. Как я узнал, землю ему дали именно затем, чтобы он попытался наладить дружбу с полулюдьми.

Правда, когда он умер, регион быстро разорили.

— Ну… вроде бы, все…

Мы потратили огромную сумму, чтобы расплатиться с долгами Садины, так что в кошельке сейчас негусто.

На других рабов денег не хватит.

— Ладно, пора возвращаться.

— Пожалуйста, подождите. О да, — вдруг остановил меня зельтбулский работорговец.

— Чего тебе еще надо?

— У нас есть рабы, которых вам всенепременно нужно увидеть.

— Если их тоже прислала та страна, то я пас.

— Нет-нет… более того, они, так сказать, гвоздь сегодняшней программы.

— У меня почти нет денег.

— Эти рабы… похожи на сильнодействующие лекарства, если вы понимаете, о чем я. Мы верим, что вы сможете с ними совладать, поэтому отдадим задешево.

“Сильнодействующие лекарства”?

Это из тех, что могут сильно покалечить, если ими неумело пользоваться?

Так и быть, посмотрю. За просмотр денег не берут.

— Ладно, — сказал я и пошел следом за работорговцами.

***

— Прошу сюда.

Нас привели в огороженную часть рынка. Кажется, это карантинная зона для больных рабов.

Санитарные условия тут никудышные.

Я, конечно, не сестра милосердия, но совесть все равно грозилась довести до нервного расстройства.

Поэтому я сразу подошел к первой же клетке, показал склянку с лекарством и попросил раба подойти.

— У-у…

— Вот, поможет. Выпей.

— С-спасибо вам.

Я не вытерпел и начал помогать всем страдальцам, чтобы успокоить нервы.

***

Я много зарабатывал на продажах лекарств и знаю, что даю рабам действенные препараты.

— И как вы, надеюсь, понимаете…

— Премного благодарим и обязательно вышлем часть выручки!

— Премного благодарим и обязательно вышлем часть выручки!

— Хором не отвечайте, слушать тошно.

Дальше зельтбулский работорговец шагал вприпрыжку.

Прекрати, опять тошно стало!

В общем, уже скоро… мне на глаза попались они.

— Мы пришли, прошу.

В клетке сидело два получеловека.

— Ч-что за?! Я работаю на совесть и делаю все что говорят! Зачем вы пришли?!

Первый — мальчик лет где-то двенадцати. Так и лучится здоровьем.

— Ой, да ведь это же Фоур-тян.

— А ты… Надия!

Хм? Они знакомы?

Я спросил у Садины, и она кивнула.

— Когда я только прибыла сюда, мы с ним иногда сражались в колизее. Порой разговаривали после битв.

Раб-гладиатор, значит?

Да, я слышал, что в Зельтбуле люди порой попадают в рабство, где их заставляют сражаться.

Видимо, этот Фоур как раз из таких.

— А это кто? — я указал вглубь клетки.

— Не знаю.

В темноте сложно что-либо разобрать, но кажется, там кто-то лежит на соломенной подстилке.

И ему явно нехорошо.

— Кхо… кхо…

Ну ладно. Осмотрю сначала Фоура.

Первое, что бросается в глаза — цвет волос.

Смесь черных и белых. Уже по цвету волос и прическе можно сказать, что он куда ценнее многих рабов.

Глаза голубые… с вертикальными кошачьими зрачками.

Как ни странно, зрачки, голубая радужка и белки глаз внушают и наводят на мысль, что с этим парнем шутки плохи.

Выражение лица агрессивное.

Взгляд такой, будто он весь мир за врагов считает.

Уши напоминают кошачьи, но очень круглые и очень пушистые. Наконец, глаз остановился на полосатом черно-белом хвосте.

Он напоминал…

— Наофуми-сама. Мне почему-то кажется, что мы уже встречали похожих существ в мире Кидзуны-сан.

— Какое совпадение. Мне тоже.

— М-м-м… э-э-э… белых тигров?

О, Фиро еще помнит.

Да-да, этот паренек напоминает мне Бякко, против которых мы сражались в мире Кидзуны.

Еще мне сразу вспоминаются эксперименты Кё по скрещиванию людей и животных.

В общем, если бы он довел свое дело до конца, у него получился бы Фоур.

Передо мной, так сказать, крайне удачный результат скрещивания человека с белым тигром.

Хотя, наверняка он никакой не результат, а просто получеловек.

В общем, пока что мои впечатления не лучшие.

— Может, и ребенок, но явно дорогой.

— Восхищаюсь тем, что первое впечатление побудило вас дать финансовую оценку, Герой-сама.

Рафталия ничего не ответила, но чуть не потеряла равновесие.

— У тебя такой наметанный глаз, Наофуми-тян.

А тебя я игнорирую!

Впрочем, соглашусь — немного странно в первую очередь говорить о цене.

— Но вообще, мне кажется, он чем-то отличается от всех остальных рабов.

— Блестящий вывод. Он относится к одной из самых знаменитых рас полулюдей — хакукообразным.

— Хакукообразным?

— Поговаривают, это имя придумала самая первая четверка Священных Героев еще в незапамятные времена.

Слово “бякко” состоит из двух иероглифов. У первого помимо “бяку” есть чтение “хаку”.

Иными словами, если неправильно прочесть слово “бякко”, как раз “хакуко” и получится.

Значит, он принадлежит к древней расе полулюдей…

Это, конечно, неплохо… лишь бы он, повзрослев, не превратился в монстра на манер Лингуя.

Кстати, с какой стати его вообще прозвали в честь Бякко?

Как я уже убедился по Кальмире, вкуса у древних Героев не было совершенно.

...Сказал Герой, который назвал своего Филориала “Фиро”.

— Ага… и что дальше?

— Мы хотели бы преподнести их вам в подарок.

— Он, конечно, выглядит крепким, но я пока не вижу, с какой стати ты назвал его “сильнодействующим”.

В мире Кидзуны мы успешно победили нескольких Бякко.

И об открывшихся с них вещах я в первую очередь помню то, что они все с неприятными сюрпризами.

Рафталия рассказывала об открывшейся с них катане как о крайне сложной в использовании.

— Уровни и характеристики какие?

— Вот такие.

Я взял у работорговца бумаги и окинул взглядом.

Ага, брат и сестра.

Уровень… 32? Он кажется слишком юным для такого Уровня.

У меня в деревне все уже к 30 Уровню взрослеют.

— Не ожидал такого высокого Уровня. Я так понимаю, это какая-то расовая или индивидуальная особенность?

— Как видите, несмотря на Уровень, он еще ребенок. Особенность этой расы в том, что их предельный Уровень 60-й, а Повышать Класс можно с 50. После Повышения предельным становится 120-й. О да.

— Короче, вырастет — станет еще сильнее?

— Именно так.

Впечатляет. Значит, у него какая-то особая раса?

Даже Фиро не могла подняться выше 40 без Повышения Класса. Что же будет, если его прокачать?

Вот теперь мне становится интересно.

Кстати, его сестра 1 Уровня.

— Хакукообразные известны тем, что не раз срывали гениальные планы знаменитого Короля-мудреца Мелромарка исключительно за счет силы. О да.

Нет, про Подонка ты мне можешь что угодно рассказывать, но я-то его ни во что не ставлю.

Кажется, он и здесь занимался самодурством и насилием.

— Нашел с кем сравнивать…

— Но без него от Мелромарка бы камня на камне не осталось.

— ...Как ты о нем хорошо отзываешься.

— Как бы там ни было, их раса входит в пятерку самых знаменитых. О да.

— Ясно.

Плевать я хотел на подвиги Подонка в его золотые годы, но, по-видимому, бойцов мне предлагают действительно отличных.

Способность сокрушать вражеские планы за счет грубой силы мне, как сражающемуся от защиты, очень пригодится.

Весь вопрос в том, действительно ли в них сокрыта такая сила.

Тут работорговец начал шептать мне на ухо, чтобы рабы не услышали:

— Однако под водой даже непобедимые хакуко бессильны против финообразных*.

— ...Ты на кого сейчас намекаешь?

Работорговцы дружно покосились на Садину.

— Хм?

...Теперь оказывается, что и Садина не абы какой получеловек, а элитный!

Мне, правда, вспоминается, что кандзи “косатка” состоит из элементов “рыба” и “тигр”, так что некоторое отношение к тиграм она иметь может.

Впрочем, вернемся к переговорам.

— Хотя брат здоров как бык, сестру поразило наследственное заболевание. Она слепа, не ходит и настолько слаба, что долго не проживет. Тем не менее, брат очень дорожит ей.

Брат, который готов себя в рабство продать, чтобы опекать больную сестренку? Да он на главного героя книги тянет.

Такого идейного можно хоть злодеем в мангу вставлять — фанатов будет толпа.

Более того, его упорство подкрепляется расовой силой.

Что тут думать, надо брать.

— Хм-м.

— Я бы предложил вам сначала разделить их, потом впрячь брата в работу. Соврите ему, что положили сестру в больницу, а сами выбросите где-нибудь в глуши. Конечно, брат должен считать, что она жива. У вас ведь есть звери-подражатели, Герой-сама? Которые голос менять умеют?

Разве у меня есть какие-то монстры-пародисты?

У меня четыре типа тварей: копающие, катающие торговцев, пасущиеся и воюющие…

Он про Фиро? Я перевел на нее взгляд.

— Что-о?

— Фиро, подражать голосам умеешь? Голосу Мелти, например.

— Умею. “Фиро-тян, ты само очарование”, — без промедления исполнила Фиро.

Да так хорошо, что я даже подумал, будто сама Мелти и сказала.

А вообще, какого черта?! Что за “само очарование”?!

Чувствую, надо будет с Мелти на эту тему побеседовать.

Я подал работорговцу знак, чтобы продолжал:

— Уверен, после такого брат будет до последней капли крови сражаться за на самом деле мертвую сестру. А вам останется просто снимать сливки.

До чего омерзительное предложение.

Я разочарован.

Если я на такое пойду, он меня однажды предаст, как пить дать.

Так и вижу, как во всю эту историю врывается Ицуки, спасает брата и на пару с ним идет меня убивать.

И я не шучу. Безусловно, разгромить их я разгромлю, но зачем врагов наживать?

— Так вот почему у вас рабы такие бесполезные. Смотрите и учитесь, как правильно с ними обращаться.

Я приказал работорговцам отпереть клетку.

— Ч-что ты задумал?!

— Да-да, я понял, ты у нас ребенок суровый и сердитый. Но пока помолчи.

— Что?! Какой я тебе ребенок?!

— На мой взгляд — самый обыкновенный.

Отмахнувшись от с чего-то привязавшегося брата, я вошел в клетку и зашагал к сестре.

— Нет! Не смей трогать Атлу!

Брат встал на моем пути. Я достал из кармана зелье и показал.

— Я просто дам ей лекарство.

Зелье, к слову, изготовил Щит.

У него настолько сложный рецепт, что сам я его просто не сделаю.

В списке оно появилось после того, как я освоил способность “чудодейственные рецепты лекарств” Щита Дерева Лингуя.

***

[Щит Дерева Лингуя 0/40 С

Способность освоена… Бонус экипировки: Чудодейственные рецепты лекарств

Особый эффект: Дар древних растений, Благословение священного древа

Мастерство: 0]

***

Что делают особые эффекты — понятия не имею, но догадываюсь, что они как-то связаны с растениями.

Рецепт мне от Щита открылся только один.

Причем он требует безумную гору реагентов.

И лекарства, и улучшенные лекарства, и целебную мазь, и магическую воду, и лекарство восстановления духа, и так далее.

Помимо них нужно в исключительно точных пропорциях смешать несколько ядов, отфильтровать и добавить к ним… некую смолу священного дерева, знать бы еще, где она берется.

Я как-то попытался сделать зелье собственноручно, но потерпел неудачу.

Отправился за консультацией к аптекарю, а он на меня наорал, чтобы я больше не пытался.

В общем, лекарство настолько сложное и драгоценное, что даже через Щит его было очень трудно сделать.

И называется оно зельем Иггдрасиля.

Думаю, его мощь станет ясна, если я скажу, что непобедимо адаптирующаяся Бабулька их в свое время пила.

Как правило во всевозможных играх такие зелья называют “эликсирами”.

Имя тоже под стать, ведь Иггдрасиль — название мирового древа.

— …

Кстати, а откуда у Бабульки взялись деньги на такие дорогущие зелья?

Она в свое время подрабатывала по всему миру за счет стиля непобедимых адаптаций?

А вот сын у нее вообще неприметный! Я его даже не замечаю!

Ну ладно. В общем, в руке у меня лекарство от всех болезней.

— Я буду вашим новым хозяином. А это — лекарство, которое спасет твою сестру. Отрабатывать будешь до гроба.

Аптекарь говорил мне, что стоит это зелье немало.

Вот только… я бы не смог скупить всех деревенских рабов, даже если бы начал ими торговать, да и запасов у меня нет.

В мире этих зелий так мало, потому что некоторые болезни иначе никак не вылечишь.

Они очень эффективные, и спрос на них огромный. Ходят слухи, что они и мертвого поднять могут.

У меня почти не осталось денег, и я надеялся впарить лекарство какому-нибудь страждущему, но так даже лучше.

Если учесть предстоящие битвы, сила мне сейчас важнее денег. С помощью зелья я навсегда превращу их в моих должников, которые будут слушаться каждого слова.

— ...Вроде, и правда лекарство, — брат принюхался к зелью.

— Ты не знаешь, как оно пахнет?

Хотя, откуда ему знать запах этого зелья? Знал бы — не сидел бы в клетке.

Брат еще несколько раз втянул воздух, затем поднял взгляд и выпалил:

— Зелье Иггдрасиля!

— ...Надо же, угадал.

У него и нюх как у собаки? Видимо, из-за таких мелочей их расу так ценят.

— Но… но оно может быть отравлено!

— Ты собираешься всю жизнь сомневаться в лекарствах? Так и не дашь сестренке ничего выпить?

— У…

— Если ты мне не веришь, то ладно, я не буду настаивать. Но разве этим ты поможешь сестре? Я все равно куплю тебя, как бы она ни страдала.

— Кх… — с досады протянул он.

— ...Кто пришел? — девочка прокашлялась и повернула голову.

Работорговец сказал, что она слепая. Голос услышала?

— Здесь кто-то… очень сильный и добрый… кто пришел, брат?

— Т-тебе показалось.

— Но я… ощущаю огромную силу… вот только…

Девочка медленно повернула голову ко мне.

Брат скривился, но жестом разрешил мне подойти к ней.

Я приблизился к девочке, которую он назвал Атлой.

Да уж… у нее все тело перебинтовано, лица совсем не видно.

Вся кожа в воспалениях. Удивительно, что она вообще жива.

Лишь по ушам и хвосту можно еле-еле понять, что они с братом одной расы.

— Вот только… что? — спросил я, понимая, что она уже заметила меня.

Первое впечатление самое важное. Надо вести себя с ней надменно, как и с остальными.

— В глубине доброты и силы я чувствую печаль…

Печаль, говоришь…

Вспомнилось, как я психовал после того, как меня предала Сука, но на место тех воспоминаний тут же пришел образ Рафталии.

...Если бы я только сегодня пришел в этот мир, то наверняка счел бы ее весьма симпатичной.

Вообще, в манге и играх полно персонажей, которые разговаривают такими намеками.

Вот и больные девочки в таком же духе заговорили.

Слишком стараешься.

— Зачем… вы пришли сюда?

— Ты понимаешь, что я с тобой сделаю?

— Да… Вы возьмете меня в заложницы, чтобы мой брат работал на вас, да?..

Она говорит так, будто все понимает, и все равно… Точнее, так, будто уже смирилась со своей судьбой.

— Как вас зовут, человек с добрым голосом?

— Наофуми.

— Наофуми… сама.

Идеальное произношение*. Единственное, не считая Героев, существо в этом мире, которое сумело правильно выговорить мое имя.

В параллельном мире получилось только у Кидзуны. Ни Ларк, ни Грасс правильное произношение так и не освоили.

— Наофуми-сама. Прошу, позаботьтесь о моем брате.

— Атла?! Что ты несешь?!

Видимо, девочка понимала, что жить ей осталось недолго.

— Увы, я не собираюсь выполнять твою просьбу.

— Яс… но…

— Потому что заботиться буду о вас обоих. На, пей.

Кажется, Атла хотела что-то сказать, но все-таки кивнула молча.

Я поднес зелье Иггдрасиля ко рту девочки.

Ее брат сжимал кулаки, но не ворчал.

— К… м…

Атла пила, не сопротивляясь.

Хм? Что-то спецэффектов очень много, сработало явно не только привычное повышение эффективности.

И яркие какие. Видимо, я в последнее время набрал много новых эффектов. Всю ветку Лингуя благодаря Ост открыл, например.

Чувствуется, как мощь зелья растет на глазах.

— Уф… уф…

Кажется, лекарство сработало. Дышать Атле стало легче.

— Ч… что это? Словно… гора с плеч упала.

— Атла?

— Кожа… чешется… Внутри стало тепло.

— Лекарству нужно время, чтобы полноценно подействовать. Пока лежи, ты еще не раз будешь его пить.

— Хорошо… мне нечем вам помочь, но буду надеяться на вашу благосклонность.

Я встал и вышел из клетки.

— Так. Тебя, вроде, Фоур зовут? — я посмотрел на брата, тот сразу отвернулся. — Ну ладно. Атла, прости, что беспокою, но…

— Да-да! Меня зовут Фоур!

— Фамилия?

Фоур снова замолк.

С учетом расы они наверняка из какого-то знатного рода, а представиться не могут потому, что из семьи их выгнали.

А раз так, то и допытываться нечего.

— Ну ладно. Итак, ты отныне мой раб. Тебе ясно?

— ...Ясно. Раз лекарство настоящее, я его отработаю. Мне зарабатывать в колизее?

Хм. Мысль неплохая, но не хочется ребенка в колизей отпускать.

Сначала я хочу его подразвить.

— Пока не решил. В любом случае, у меня на тебя другие планы, так что про колизей можешь забыть.

— И как я тогда должен расплатиться за лекарство?

— Я все устрою, просто делай как говорю. Не волнуйся, не обману.

Я зловеще ухмыльнулся, Фоур ответил пронзительным взглядом.

Вот так и должны разговаривать хозяин и раб.

— Учти, это дорогое лекарство. Гораздо дороже, чем рыночные зелья Иггдрасиля, — на всякий случай попытался я разжечь в нем чувство долга.

Нужно как следует навешать ему лапши на уши, чтобы не сбежал, когда решит, что уже за все расплатился.

Разумеется, сбежать я все равно не дам.

— Еще бы! Я уже понял по тому, насколько легче стало Атле! — с нескрываемым отвращением, но честно отозвался Фоур.

Кажется, к сестре у него болезненная привязанность.

Неужели он и правда все это время жил наедине с ней и считал всех остальных врагами?

У меня тоже был период “кругом враги” после предательства Суки, так что Фоура я отчасти понимаю.

— Но помни… сестренку я тебе никогда не отдам!

— Что за чушь ты порешь?

— Ты такой беспощадный, Наофуми-тян. Все-таки ты и правда замечательный человек!

— Ты сильно ошибаешься, если думаешь, что я радуюсь твоим комплиментам, Садина.

Я не Мотоясу, чтобы вестись на такую дешевую лесть.

Лучше веди себя как Рафталия, которая всегда пожалуется, когда я делаю что-то не так.

— Ну во-от, — раздражающе протянула Садина.

Тут вмешалась Рафталия:

— Вы пришлись по душе девочке, поэтому ее брат начал ревновать, Наофуми-сама.

— Рафу! — поддержала Раф-тян.

Хм, вот оно что. Значит, я неплохо так попутал.

— В-вовсе нет! Как она смеет так говорить?! Надия, ты тоже не лучше! — возмутился Фоур, показывая то на Рафталию, то на Садину.

Видимо, он так и не понял свое место. Значит, по возвращению в деревню его ждет спартанское воспитание.

Мне сказали, вырастет сильным. Жду с нетерпением.

Бабке лекарство помогало. Думаю, его сестре тоже поможет.

Если поправится… ну, найду чем занять.

— Не беспокойся. Наофуми-сама не такой человек, — Рафталия добродушно улыбнулась Фоуру.

— А, и да, Фоур-тян, меня зовут не Надия. Постарайся поскорее выучить мое настоящее имя.

Кажется, никакого напряжения между ними нет…

— Что же, предлагаю перейти к регистрации рабов. О да.

— Ага, давай.

Вот так мы получили в подарок брата и сестру.

1. ↑Здесь ルカ種. Очевидно, ルカ это сокращение от イルカ, которое у нас "дельфин"
2. ↑Атла произносит Наофуми через кандзи