Не обременит ли Эвелин мой визит еще больше? И все же она все равно будет находиться под давлением, даже если меня там не будет. Я боялась, что окажу на нее еще худшее влияние, но в конце концов решила повидаться с ней. Она нуждается в ком-то, кто поддержит ее во время этих трудностей.

Хейнли последовал за мной, но не вошел увидеться с ребенком, в комнату я вошла одна. Эвелин нервно расхаживала по комнате с тех пор, как получила известие, что я приду, и, увидев меня, сразу же заплакала.

— Ваше Величество.

Она начала с легкого всхлипа, но затем сразу зарыдала. В ее голосе было такое горе что мои собственные глаза увлажнились.

Когда она немного успокоилась, я села рядом с ней на кровать:

— Твои способности ценные, но их потеря ее не сделает тебя менее значимой. Твой путь шел направо, а теперь ты просто изменишь курс и пойдешь налево.

— !

— Будешь ты магом или нет — ты моя драгоценная Эвелин, и я буду продолжать поддерживать тебя. Так что не переутомляй себя, хорошо?

Плечи девочки дрожали, когда она плакала.

— Я надеялась жить ради Ее Величества.

— Эвелин…

— Цель всей моей жизни — быть полезной Ее Величеству. У меня нет ничего, кроме магии, поэтому я должна стать магом императрицы. Но исчезновение маны… это как будто ценность меня как личности исчезла.

Я изо всех сил старалась успокоить Эвелин, но ее не так легко было утешить. Когда я наконец вышла из комнаты, я была эмоционально истощена.

Хейнли стоял, прислонившись к стене рядом с дверью, с закрытыми глазами. Я подумала, что он устал ждать меня, но он открыл свои фиолетовые глаза… и выглядел расстроенным.

Хейнли тоже беспокоится об успехах Эвелин, потому что он маг?

***

Моя работа в академии была закончена, я решила немного прогуляться с Хейнли. Я хотела еще немного побеседовать с ним, мы давно не виделись и, возможно, не увидимся еще несколько лет.

За пределами академии меня ждали рыцари. Они верны мне и сохранят мои дела здесь, в Вирволе, в тайне. Но я не хотела, чтобы меня видели проводящей слишком много времени с другими мужчинами. Но после развода… идея была заманчивой.

— Вы можете надеть это.

Декан одолжил нам с Хейнли большие мантии с капюшонами, предназначенные для студентов, и мы шли бок о бок в одинаковых нарядах. Поскольку мы не выглядели чужаками, никто не обращал на нас особого внимания. Хейнли спросил меня о моей встрече с Эвелин, и я честно ответила:

— Было бы лучше, если бы я вообще не приезжала. Похоже, я не слишком утешила ее.

— Это не так.

— Для нее магия не просто способность.

Хейнли заговорил тяжелым голосом:

— Я не хотел подслушивать, но…я слышал эту часть.

Некоторое время я молчала. А потом я тихонько призналась:

— Я понимаю, что она чувствует.

— Королева?

Он улыбнулся мне так, словно не согласился со мной. Для тех, кто не знает, что я вот-вот разведусь, мои слова наверняка звучат странно.

Я заставила свои губы приподняться в улыбке. Да, детали другие, но я в таком же положении, как и Эвелин. У меня нет другого выбора, кроме как смириться с решением Совешу развестись со мной. Я могу сопротивляться этому изо всех сил, но все, чего я добьюсь — это приостановить мое неизбежное свержение с трона. Во время долгого бракоразводного процесса моя репутация сильно пострадает. Поначалу люди могут ругать Совешу, но, если я затяну развод в долгий и утомительный процесс, люди обвинят меня в том, что я цепляюсь за свою гордость.

— Она считает, что у нее нет никакой ценности, если она не маг.

— Это…

— Она думает, что ее ценность заключается в ее магических способностях…и я чувствую то же самое.

Хейнли прочистил горло:

— И что же?

Он неправильно меня понял, решив, что я согласна с Эвелин. Я знала, что мои слова прозвучали странно, поэтому рассмеялась и продолжила:

— Магия Эвелин для меня равносильна трону императрицы. Моя ценность и полезность проистекают из того, что я императрица.

— !

— Если его не будет… я буду чувствовать себя так же безнадежно. Несчастной и опустошенной. Как будто будущее передо мной исчезло.

— Королева?

— …

Да. Мне было больно, когда Совешу привел Рашту и стал презирать меня, но у меня были люди, которые сочувствовали мне, и я могла держаться, потому что я — императрица. То, чему я училась всю свою жизнь, то, за что я держалась — это жизнь в качестве императрицы, а не жены Совешу.

Но все это скоро пройдет. Я понятия не имела, каково это — жить просто как «Навье», а не как «императрица Навье». Я не способна действовать с нормальной душой, если со мной начнут обращаться неловко. Когда моего брата изгонят, над моей семьей будут издеваться и высмеивать.

Хейнли на мгновение растерялся и попытался улыбнуться:

— Почему ты думаешь о том, каково это — потерять трон?

— …

Его лицо потемнело, когда я не ответила.

— Что случилось?

Я снова промолчала. Хейнли остановился и повернулся ко мне:

— Что происходит, Королева?

Я ошеломленно стояла и смотрела на Хейнли. Я пришла сюда, чтобы подбодрить Эвелин, но после разговора с ней мой шок только усилился. А теперь, после того как я высказала свои страхи вслух, они словно материализовались в настоящий ужас и душили меня.

— Королева?

Что же мне теперь делать? Кем же мне теперь быть? Я больше не буду императрицей… как же мне теперь жить?

Внезапно мое тело начало дрожать.

— Королева? Королева!

Хейнли испуганно смотрел на меня:

— Что случилось, Королева? Королева?

Я попыталась сказать, что со мной все в порядке, но мои губы дрожали, и голос оборвался. Моя дрожь не утихла, и он обхватил мое лицо обеими руками.

— Навье!

Как только большие руки Хейнли коснулись моего лица, тепло разлилось по всему телу, и ужасное чувство немного утихло.

Я видела беспокойство в глазах Хейнли. К моему удивлению, он выглядел таким же испуганным, как и я. Увидев его таким, я тут же успокоилась.

— Ты действительно хочешь, чтобы я стала твоей королевой?

Вопрос непроизвольно слетел с моих губ. Темные зрачки глаз Хейнли расширились, а губы задрожали.

Я ждала ответа Хейнли. Я знала, что мое предложение безумно, но я знала, что оно сделано только из-за Хейнли.

Хейнли…

— Я хочу этого. Я хочу этого. — Ответил Хейнли дрожащим голосом.

Все в нем дрожало — от подбородка до длинных золотистых ресниц. Его фиолетовые глаза казались еще мягче, чем обычно. Хейнли все еще обхватывал мое лицо ладонями, и я положила одну из своих ладоней на его.

— Я буду твоей королевой.

— !