В Японии узнали об этом около семи часов утра первого апреля две тысячи девяносто седьмого года.

Тацуя, Миюки и Минами, которые вчера вернулись из Окинавы, как раз сидели за обеденным столом и смотрели специальный выпуск новостей.

— Это что, первоапрельская шутка?.. — со страхом произнесла Миюки, не в силах поверить в услышанное.

— Если так, то очень плохая, — Тацуя нахмурил брови, взял пульт и вывел на экран новости с субтитрами от ещё четырёх каналов. Везде передавали одни и те же плохие вести. — Похоже, не шутят.

В Южной Америке, в районе департамента Санта-Крус на территории бывшей Боливии, тридцать первого марта в семнадцать часов по местному времени бразильская армия после трёх месяцев безуспешных боёв с группировкой партизан применила магию стратегического класса Синхро-линейный синтез.

— Взрыв приравнивают всего к нескольким килотоннам... Но тут важен не масштаб магии, а место, где её применили. В горах или пустыне пострадали бы одни боевики...

— А в городской черте или недалеко от лагеря беженцев?

— Там часто ведутся боевые действия, так что вряд ли осталось много жителей, — ответил Тацуя, и следом на экране всплыли субтитры с официальным объявлением бразильской армии. — Эпицентр взрыва — опустевший город, где боевики основали базу. Пострадали только вооружённые партизаны, примерно тысяча погибших? — прочёл Тацуя с помрачневшим лицом. Он не побледнел, только потемнел взгляд. А вот Миюки и Минами встревоженно посмотрели на юношу. — Они бы не сняли печать с Синхро-линейного синтеза... ради такого количества противников... — расплывчато произнёс парень, что совершенно на него не походило.

— Думаешь, пострадало больше?

— Догадываюсь, что намного больше. Уверен я лишь в одном — погибли там не только боевики.

— Не может быть! — выкрикнула Миюки.

Тацуя протянул руку сестре, которая сидела напротив, и обхватил её ладонь. Девушка не обрадовалась как обычно, но всё же дрожать стала чуть меньше.

— Боевиков трудно отличить от обычных людей. В регулярной армии поставками часто занимаются военные. А обычно те, кто отвечают за припасы и трудятся на боевиков, считаются гражданскими, — произнёс Тацуя и медленно переместил руку сестре на голову. — Как ни переживай, а помочь мы ничем не сможем, — он слегка взъерошил её волосы и сразу же пригладил их назад. Сам жест был грубоватым, но парень делал это так нежно, что Миюки наконец счастливо улыбнулась.

Заметив, что сестра успокоилась, Тацуя снова перевёл взгляд на выпуски новостей.

— Тем не менее Бразилия подозрительно легко пустила в ход Синхро-линейный синтез... — пробормотал юноша.

В расплывчатых словах брата Миюки услышала весьма зловещее предсказание: началась эпоха применения магии стратегического класса.

Девушка вздрогнула, вдруг ощутив холодок по спине.

◊ ◊ ◊

В девять утра Тацуя, Миюки и Минами, несмотря на весенние каникулы, пришли в школу.

Они до сих пор переживали за ту магию стратегического класса и хотели ещё послушать новости, но планы есть планы. Сегодня совещание по поводу вступительной церемонии. Из-за поездки на Окинаву они и так задержались с подготовкой, так что больше переносить встречу нельзя.

Адзуса* и её сверстники окончили школу, а Тацуя с Миюки через несколько дней перейдут на третий, последний год обучения. Так что пора искать замену членам школьного совета, выбирая лучших из лучших. И желательно успеть к октябрю. Впрочем, Тацуя не волновался по этому поводу, как и сестра — они оба особо не пылали чувством ответственности, просто надеялись, что не произойдёт никаких проблем.

Когда они зашли в кабинет школьного совета, их уже ждали: Идзуми*, Касуми, которая замещала главу дисциплинарного комитета, и новая ученица Мицуя Сина — представительница новичков этого года.

Новенькая, похоже, уже давно знала девушек — когда Тацуя, Миюки и Минами вошли, те оживлённо о чём-то болтали. Однако Идзуми сразу же вскочила с места и подбежала к Миюки, как только её увидела.

— Миюки-сэмпай, давно не виделись! Ты всё так же прекрасна... Нет, даже ещё лучше...

— С добрым утром, Идзуми-тян. Спасибо, что всё приготовила, пока меня не было, — Миюки внутренне содрогнулась от столь пылкого приветствия, однако всё равно улыбнулась в ответ.

— Миюки-сэмпай, я не заслуживаю таких слов! Но я так счастлива...

Казалось, девушка вот-вот упадёт в обморок.

— Идзуми-тян, не преувеличивай, — упрекнула Миюки с улыбкой. Она давно поняла, что Идзуми не остановится, пока ей не сказать об этом. — И тебя с добрым утром, Касуми-тян. Спасибо, что пришла вместо Ёсиды-куна*.

— Доброе утро, президент, Шиба-сэмпай, Сакурай-сан, — как подобает ответила Касуми, в отличие от восхищённой младшей сестры-близнеца.

После того как Тацуя с Минами поздоровались в ответ, Миюки воспользовалась паузой и повернулась к новой ученице:

— Доброе утро. Рада с тобой познакомиться, Мицуя-сан. Меня зовут Шиба Миюки, и я президент школьного совета.

— Д-доброе Утро. Мицуя Сина. Рада познакомиться.

От улыбки Миюки девушка занервничала ещё сильнее и необычайно резко поклонились. Тёмно-коричневые пушистые волосы слегка подпрыгнули и приоткрыли наушники. Ойкнув, она поспешила их снять.

— Всё хорошо, я знаю о твоих сложностях, — остановила её Миюки.

— Прошу прощения. На вступительную церемонию я надену менее заметные, — опустила голову и смущённо произнесла девушка. Она стояла в наушниках перед людьми, которые вскоре станут её старшими товарищами. Однако никто её не винил. О сложностях девушки знали все присутствующие.

Сина не слушала музыку или радио, она носила особые защитные наушники. От противошумных они отличались тем, что были со встроенными динамиками и микрофонами. А использовала она их, потому что не выносила громкие звуки.

И дело не в обычной повышенной чувствительности. В её случае слух был просто донельзя острым. Сина улавливала даже самые слабые колебания воздуха, которые обычный человек не услышит.

Эти «симптомы» проявились по мере развития у неё магии. Поэтому считалось, что виной всему магическое восприятие девушки. Однако Сина оказалась восприимчива не к пушионам или псионам, как Мидзуки*, а к физическому звуку. Так что проблема не в чувствительности к магии.

Девушке поставили предположительный диагноз: «Постоянное неосознанное применение магии для усиления слуха», — правда, учёным так и не удалось зафиксировать признаки активации магии. А когда они попытались ослабить её слух заклинанием, обнаружили побочный эффект — девушка переставала чувствовать даже магию. В повседневной жизни подобное не стало бы проблемой, но не в жизни волшебника.

В конце концов они нашли выход: защитные наушники со встроенными динамиками; наушники практически полностью блокируют внешние звуки, а динамиками автоматически регулируют громкость до приемлемого уровня. Благодаря им Сина смогла нормально жить и как обычный человек, и как волшебник.

В общественных местах девушка использовала наушники с шейным ободом, который прятала под волосами. Вот только из-за хороших микрофонов и динамиков они весьма тяжёлые. Поэтому девушка чаще носила другие, с ободом через голову — они меньше давили на уши.

— Да, на вступительную церемонию лучше взять менее заметные. Но, думаю, на занятиях можешь носить и эти. В школе мало кого волнуют подобные мелочи, даже учителей. Так что не волнуйся, — вмешался Тацуя. От Миюки эти слова девушка могла принять за простую любезность, поэтому он заговорил первым.

— Хорошо... Спасибо большое, Шиба-сэмпай. — Сина виновато улыбнулась и поклонилась, всё равно посчитав, что он слишком тактичен. Поклон даже в глазах Тацуи выглядел весьма красиво, хоть и недотягивал до уровня Миюки.

Дальше совещание прошло в спокойной обстановке. Похоже, слова Тацуи всё же успокоили девушку: она перестала переживать о том, что надела не те наушники.

— Думаю, речь как раз нужной длины, — поделилась мнением Миюки.

— Хорошо, — серьёзно кивнула Сина, так как ещё не привыкла к подобным разговорам и волновалась.

— Если не уверена, что запомнишь наизусть, можешь взять с собой текст.

— Наверное... я смогу запомнить.

— Она справится, Миюки-сэмпай. У Сины-тян хорошая память, — добавила Идзуми.

Сина сдержанно улыбнулась.

В таком ключе встреча и прошла; закончилась она на треть раньше, чем планировалось. Спасибо Идзуми, которая хорошо подготовилась, пока отсутствовала Миюки. Сина тоже не отставала, она прекрасно следовала программе и схватывала всё на лету. Видимо, девушка уже обсуждала все эти вопросы с Касуми и Идзуми.

Она примерно одного с ними возраста и тоже из Десяти главных кланов. Живут они рядом — главные дома их семей располагаются в столичном регионе, — так что неудивительно, что девушки сдружились. У Сины довольно большая семья, но все намного старше неё. Поэтому, похоже, она часто проводила время с Касуми и Идзуми.

Как бы то ни было, встреча закончилась в одиннадцать часов. У Миюки и компании ещё остались некоторые дела в школе, однако Сина могла идти домой.

— Спасибо, что пришла сегодня, Сина-тян, — сказала Идзуми.

— Если честно, мы хотели пообедать с тобой, но сейчас рановато для обеда, — с сожалением произнесла Касуми и улыбнулась.

Сина тоже улыбнулась, но немного смущённо.

— Я... в честь нашего знакомства я приготовила кое-что, — проговорила она, наклонилась к спортивное сумке у ног и достала из неё корзинку для пикника.

Затем открыла крышку. Внутри аккуратненько лежали замотанные в вощёную бумагу бутерброды из блинов — сложенные пополам круглые блинчики с начинкой из крема и фруктов в середине, чтобы не испачкать руки, — каждый был небольшим, как раз поместится в руке.

— Ух ты, как аппетитно! — невольно воскликнула Касуми. Форма, цвет, слабый аромат... Так и хочется проглотить.

— Ты просто великолепно готовишь сладости, Сина-тян, — с сияющей улыбкой произнесла Идзуми, заглядывая в корзину.

— Миюки-сэмпай, пожалуйста, угощайся, — робко предложила Сина.

— С удовольствием, — ответила девушка и мельком взглянула на брата. Тацуя незаметно кивнул. — Спасибо большое, Мицуя-сан. — Миюки взяла в руку блинчик, поднесла ко рту и откусила. — Очень вкусно!

Проглотив кусочек, Миюки радостно улыбнулась — на губах и зубах не осталось и следа от крема, хотя его было много.

— Шиба-сэмпай, а ты будешь? Или тебе не нравятся сладости? — боязливо спросила Сина.

— Не откажусь, — ответил Тацуя, выбрал бутерброд с шоколадным кремом и за два укуса съел его. Затем взял бумажную салфетку у Пикси, которая принесла напитки, и вытер губы.

Недовольным он не выглядел.

У Сины точно гора с плеч свалилась.

— Минами, тебе тоже следует попробовать, — предложил Тацуя.

Минами протянула руку к корзинке, а за ней последовали Идзуми, Касуми и наконец сама Сина.

◊ ◊ ◊

Сина боялась, что домашние сладости получатся не такими вкусными, как из кондитерской. Но они разлетелись так быстро, что теперь девушка шла из школы чуть ли не вприпрыжку. Напряжение и тревога, которые терзали её до встречи, бесследно исчезли. «А мы довольно легко поладили с ней», — лучилась оптимизмом девушка.

Всё это время она опасалась, разумеется, президента школьного совета — преемницы Йоцуб. Ведь даже среди Десяти главных кланов эта семья необычная. Необычная до ужаса. Йоцубы и Саэгусы считаются лучшими среди японского магического общества, но из них Йоцубы сильнее. У Саэгус больше людей, и лишь поэтому кажется, что они могут соперничать с Йоцубами. Об этом Сине рассказал старший брат.

Так что девушка сильно переживала и пыталась угадать, насколько ужасающей окажется Миюки при первой встрече.

Сина смотрела Турнир девяти школ в прошлом и позапрошлом году, поэтому знала, как выглядит Миюки. Она поражала неземной красотой и владела невероятно сильной магией — казалось, будто это и не человек вовсе. Так что Сина не удивилась, когда услышала в начале января, что Шиба Миюки — будущая глава клана Йоцуба. Если она преемница «Демоницы Дальнего Востока», то наверняка будет «Дьявольской Принцессой».

Вот только после разговора с Миюки эти мысли стали совершенно неуместными. Да, преемница Йоцуб очень красива, величественна и элегантна, точно принцесса. Даже нет — королева. Однако дьявольского ужаса Сина не ощутила. Невообразимо красивая и сильная девушка оказалась неожиданно обычной. Той эксцентричности, которая часто встречается у сильных волшебников, не было, и это чуть-чуть разочаровывало.

Тем не менее исчезло не всё беспокойство. Второй человек из Йоцуб, Тацуя, выглядел устрашающим, даже чересчур жутким. Однако Сина понимала, что он не причинит ей вреда... Они, скорее, подружатся, чем станут врагами. Пока клан Мицуя по-глупому не разозлит Йоцуб, нечего бояться. От этих мыслей у Сины и было так легко на сердце...

После всего того волнения она даже немного радовалась. Поэтому, когда кто-то позвал её по имени у школьных ворот, девушка чуть не подпрыгнула от неожиданности.

— Сабуро-кун!.. — едва сохраняя самообладание, выкрикнула она.

— Привет, Сина, — спокойно поздоровался юноша, будто совсем не заметил, как она дёрнулась. У него были длинные волосы, что довольно необычно для молодого парня.

— Ты всё это время меня ждал? Я же говорила, можешь идти домой.

— Ты освободилась быстрее, чем я предполагал. К тому же, как охрана, я не могу оставлять тебя без присмотра.

— Охрана... Ну и ладно, — с небольшим замешательством ответила Сина, заметив, что парень слегка помрачнел.

Это был её хороший друг детства — Ягурума Сабуро. Они знакомы, считай, с рождения — Сина родилась всего на два дня раньше него.

Семья Ягурума — волшебники древней магии, которые служат дому Мицуя уже тридцать лет. Они выполняют роль как телохранителей, так и домашней прислуги. А поскольку Сабуро и Сина одного возраста, его с самого детства прочили ей в телохранители. Однако перед зачислением в старшую школу магии от этих планов отказались: у Сабуро не возросла магическая сила до ожидаемого уровня. Он поступил вместе с ней, но на второй поток.

После экзаменов родители советовали Сабуро перевестись. У парня был старший брат и старшая сестра, но никто из них не ходил в школу магии. Их семья не подходила для современного магического образования. Поэтому брат и сестра Сабуро учились у дедушки с бабушкой в ещё работающей части третьей лаборатории.

Сабуро же хотел быть поближе к Сине, чтобы защищать её. Правда, у него отсутствовало кое-что очень важное — талант к магии. Не только к современной, но и к древней. Несмотря на это, парень всё равно сдал экзамены в Первую школу. «В любом случае я не смогу жить как обычный человек», — говорил он, но для его семьи и семьи Сины было очевидно, что поступал юноша туда ради неё.

В конце концов его не сделали телохранителем Сины, но разрешили ходить в ту же школу. Позволили находиться рядом с ней, как прежде.

— Так как оно? — спросил парень, догнав подругу, когда та снова пошла к станции. Он пропустил мимо ушей намёк, что охрана ей не нужна. Правда, она говорила совсем о другом, но Сабуро истолковал её слова именно так.

— Как оно? — не поняла вопрос Сина. Пусть они и друзья детства, но она не обязана всегда понимать его с полуслова.

— Как... — он считал, что Сина вполне поймет его даже без подробностей, и теперь раздражённо гадал, что конкретно спросить. — Как прошла встреча с кланом Йоцуба? Я волновался с самого утра.

— О, тогда будь спокоен. Президент Шиба оказалась очень доброй, а Шибу-сэмпая можно в расчёт не брать.

— Как это? Точно всё нормально?

Сабуро больше переживал о её встрече с Тацуей, а не с Миюки. Не сказать, что он его опасался, просто Сина — девушка; более того, красивая девушка. Какой бы прекрасной ни была возлюбленная, красавицы заинтересуют любого мужчину, Сабуро всегда так считал. Так что от слов «Шибу-сэмпая можно в расчёт не брать» парень стал переживать ещё сильнее.

— А, ты волнуешься из-за Шибы-сэмпая?

— Если он опасный человек, то наедине лучше с ним не встречаться... — совершенно серьёзно произнёс Сабуро.

Сина хихикнула, будто услышала шутку.

— Знаешь, Сабуро-кун, я не стану встречаться с парнем один на один, даже если это будет не Шиба-сэмпай.

«Я не это имел в виду!» — хотел было запротестовать Сабуро, но девушка шёпотом сразу же произнесла:

— Но спасибо, что волнуешься обо мне. Я очень признательна.

— К-конечно я буду волноваться! Я ведь твой телохранитель! — громко ответил он и смущённо отвёл взгляд.

Сина тайком улыбнулась. Он провозгласил себя телохранителем, но она возражать не стала.

◊ ◊ ◊

Из-за угощения Сины обед начался несколько позже обычного. Когда все устроились за столом, Тацуя приказал Пикси вывести новости о применении Синхро-линейного синтеза. Идзуми и Касуми не возражали — столь крупный инцидент их тоже взволновал.

Настенный монитор обычно был разделён на маленькие части, но чтобы всем было видно, робот развернула выпуск новостей во весь экран. В этот миг невольно перестал есть не только Тацуя, но и Миюки с близнецами.

— Остальные. Каналы. Передают. Практически. То. Же, — разъяснила Пикси. На днях Тацуя доработал её механическое тело, поэтому говорила она не телепатически, как Паразит, а через динамик. Он был гением в магической инженерии, а вот в робототехнике оставался дилетантом. Ему предстояло ещё много чего улучшить.

Впрочем, сейчас сойдет простая понятная речь. Юноша кивнул и снова перевёл взгляд на экран, хоть смотреть было не обязательно — всю важную информацию зачитывал ведущий новостей.

По последним данным, погибло примерно девять тысяч человек, ранено — три тысячи. А утром сообщали всего о тысяче. Конечно, то был срочный выпуск, и нормально, когда со временем число пострадавших возрастает. Но не настолько же. Значит, правительство пыталось утаить настоящие цифры и не смогло.

Оружие массового поражения применяют, чтобы сломить сопротивление врага. Вот только противников должно быть много. Но зачем тогда пускать такие противоречивые данные? В бразильском правительстве нет единства? Или о такого рода жертвах нельзя сообщать народу?

В последние годы редко происходят битвы, в которых за один день появляется более двенадцати тысяч пострадавших; разве что «Выжженный Хэллоуин». К тому же число мёртвых намного больше, чем раненых. Тацую это сильно беспокоило.

Он не понимал, как работает Синхро-линейный синтез, но знал, как эта магия выглядит и что делает.

Взрыв тяжёлого металла, Левиафан, Туман-бомба, Земляная армия, Громовая башня, Бездна, Синхро-линейный синтез, Порыв бога Агни, Озоновый круг и Багамут — это десять обнародованных заклинаний стратегического класса тринадцати волшебников. Среди них ничего неизвестно только о Туман-бомбе Игоря Андреевича Безобразова из Нового Советского Союза, у остальных слышали про время активации, как они выглядят, последствия применения, или хотя бы про какой-то из этих параметров. О Синхро-линейном синтезе знали ещё больше. Бразильские военные часто демонстрировали эту магию, да и процесс вызова у неё очень заметен, его практически не спрячешь. Так что увидеть активацию не трудно.

Синхро-линейный синтез создаёт два плотных облака водородной плазмы, которые формируются далеко друг от друга — от пары до нескольких десятков километров. Они разгоняются до бешеной скорости и сталкиваются над целью. Это запускает ядерный синтез, ударная волна и жар от которого уничтожают район.

Эта сила равна стратегическому ядерному оружию. Чтобы её получить, каждый протон одного облака плазмы должен столкнуться с протоном другого практически одновременно, а их там очень и очень много. Неизвестно, как учёные добились такой точности, но без неё не создать взрыв как у настоящей водородной бомбы. Однако сила разрушения обратно пропорциональна кубу расстояния до эпицентра. Иными словами, опасно только в непосредственной близости к центру взрыва.

И всё равно погибших намного больше, чем раненых. А в том районе, ко всему прочему, не очень большая плотность населения. Странно, что столько погибло. Если бы магия задела только боевиков, вопросов бы не возникло. Нет, конечно, это негуманно, но война есть война — волшебника не обвинили бы за подобный итог.

А если он намеренно целился в крупный лагерь беженцев?

Сражение шло в бывшей Боливии, департаменте Санта-Крус. Во время Третьей мировой войны — региональных войн, которые, казалось, никогда не закончатся — Бразилия однажды присоединила себе эту территорию, но теперь над ней властвует независимая вооружённая группировка.

Бразильская армия время от времени воюет с партизанами, из-за чего появилось много беженцев. Скорее всего, они и стали жертвой магии стратегического класса. В битве против партизан мирные жители гибнут нередко. Увы, при военных действиях это допустимые потери. А вот сознательно пойти на бойню — уже преступление. Осудят не только человека, который отдал приказ, но и исполнителя.

Ещё повезёт, если вся критика падёт на Мигеля Диаза, волшебника стратегического класса Бразилии. Ведь врагами человечества могут объявить всех волшебников мира.

Тацуя помрачнел.

Обед, как и выпуск новостей, прошёл, а в кабинете школьного совета все оставались угрюмыми. И всё же они продолжали активно работать, чтобы успеть к вступительной церемонии. Выложились на полную не только Тацуя с Миюки, но и остальные.

— Давайте сегодня на этом закончим, — объявила Миюки около четырёх вечера.

— Миюки-сэмпай, — нерешительно обратилась Идзуми, когда все стали собираться домой.

— Идзуми-тян, что-то случилось?

— Ты не знаешь, что с Мицуи-сэмпай? Может, её следует проведать?..

Сегодня Хонока не пришла. Когда она вернулась с Окинавы, у неё вдруг начался жар. Пусть остров и находится в южных регионах, но всё-таки было рановато гулять в купальнике.

— Сегодня-завтра она поправится. Мне по почте сообщили, что можно не приходить.

Если бы Хонока сказала ей это сама, Миюки бы не поверила: девушка просто могла притвориться, что всё хорошо. Но с ней связалась Шизуку, которая никогда не сделает плохо подруге. Так что Хонока точно за день выздоровеет.

К тому же если Идзуми решит сходить, Миюки пойдет тоже, а к ней непременно присоединится Тацуя. Вряд ли Хонока захочет показываться перед ним больной, особенно когда простудилась из-за какой-то глупости. На её месте Миюки бы не обрадовалась.

— Ясно...

— Если завтра жар не спадёт, то, думаю, мы навестим её. Идзуми-тян, пойдёшь с нами?

— Можно?!

— Да, конечно.

— Хорошо! С удовольствием!

Миюки вздохнула с облегчением, так как ловко убедила Идзуми не идти к Хоноке, хоть и необычным способом.

И Идзуми так радовалась, что у всех мысли о магии стратегического класса и больших жертвах перешли на второй план.

◊ ◊ ◊

Миюки и её компания кое-как отвлеклись от ужасных новостей про Синхро-линейный синтез. А вот люди, которые не владеют магией и считают волшебников опасными, так просто забыть об этом не могли.

До сих пор общество не поддерживало движение против волшебников. Многие опасались силы под названием магия, но они верили, что волшебники под контролем правительства. Вот только когда эти самые лидеры официально признали, что применили магию стратегического класса, оказалось, что страхи людей не так уж далеки от реальности.

Что касается японских властей, то они не раскрыли ни одной подробности об ударе, который в конце октября две тысячи девяносто пятого года уничтожил военно-морскую базу Великого Азиатского Альянса. По разрушениям было видно, что применили магию стратегического класса, но на официальные запросы по дипломатическим каналам и на требования СМИ армия отвечала одинаково: «Военная тайна, связанная с обороной страны». Разумеется, военные пытались скрыть свой козырь, волшебника стратегического класса, особого лейтенанта Огуро Рую*, и в то же время не хотели оправдывать использование в настоящем бою заклинания массового поражения... массового убийства. Иначе у других стран появился бы повод ударить такой магией по самой Японии.

И хоть это тайна, о которой всем известно, власти не зря хранят молчание. Если Япония в открытую не признает, что применяла магию стратегического класса, то и не станет в открытую её применять. В тот раз они были вынуждены её использовать, и всё равно с трудом дали команду на запуск.

Применять оружие массового поражения всегда психологически трудно. И не важно, секретное оно или нет. Вполне естественно, что никому не захочется пользоваться им в настоящем бою.

Однако бразильская армия показала, что готова воевать магией стратегического класса как любым другим оружием. Как только военные признались в применении Синхро-линейного синтеза, они, считай, официально заявили о своей позиции. Такое заклинание вряд ли бы удалось спрятать, однако власти могли всё отрицать до последнего. А они попросту решили, что использовать магию массового поражения для урегулирования конфликтов больше не табу. Потому-то и не стали ничего скрывать.

«Выжженный Хэллоуин» дал трещину в том психологическом барьере, что раньше не позволял военным применять магию стратегического класса. А теперь политики развалили этот барьер окончательно. Люди, которые это поняли, ответили более яростно, чем прежде.

Соединённые Штаты Северной Америки (СШСА*), штат Нью-Мексико, окрестности Розуэлла. Первое апреля, пятнадцать часов по местному времени. Второе апреля, шесть часов утра по японскому времени.

— В Мексике восстание?! — разнёсся девичий крик по штабу Звёзд, отряда под прямым подчинением Объединённого комитета начальников штабов. — Сильви, это какая-то злая первоапрельская шутка! — лейтенант Анджелина Сириус натянуто улыбнулась и посмотрела на помощницу в надежде, что та посмеётся и ответит: «Ты меня раскусила».

Сильвия осталась такой же серьёзной.

— Это не шутка, командир, — ответила уоррент-офицер Сильвия Меркурий Фёст*, которая работала с ней со дня тайной операции в Японии.

— Не шутка? — со страхом спросила Лина.

— В девять пятьдесят по местному времени в городе Монтеррей, что в Северной Мексике, антимагическая группа подняла мятеж. Гвардия штата попыталась подавить бунт, но внезапно часть войск открыла огонь по своим и присоединилась к мятежникам. Все выстрелы были предупредительными, никого не убили, — ровно проговорила Сильвия.

Когда Мексика присоединилась к СШСА, территорию страны поделили на три штата. Северная Мексика, где началось восстание, заняла всё, что выше северного тропика, включая весь Калифорнийский полуостров. Юг с центром в Мехико объединили в Южную Мексику, а территории, что за перешейком Теуантепек на юкатанском полуострове, отошли к штату Восточная Мексика.

— Нацгвардия присоединилась к мятежникам? Но почему?..

— Видимо, не следовало посылать с ними Визгвардию.

— Визгвардию? Люди бунтуют против магии, а они отправляют к ним волшебников? Да это все равно что масла в огонь подкинуть!

Гвардия штата (Национальная гвардия) состоит из обычных людей. Они поддерживают общественный порядок и подчиняются правительству штата. В Визгвардию же набирают волшебников низкого ранга — солдат, которые не смогли стать даже кандидатами в Звёзды. Они поддерживают общественный порядок уже на уровне страны и подчиняются федеральному правительству.

Эти две организации и раньше не ладили друг с другом. А тут ещё их отправили к людям, которые протестуют против волшебников. Кто-то в правительстве намеренно поднимает шумиху?

— Кто отдал такой приказ?! Что он, чёрт возьми, думал?!

— Не знаю, на каком уровне и с какими намерениями дали команду, но наверняка они не ожидали, что обстановка настолько накалится, — всё так же ровно, незаинтересованно отвечала Сильвия.

Благодаря этому Лина чуть успокоилась, перестала устраивать сцену и с холодной головой спросила:

— Что ты имеешь в виду?

— Группа нацгвардейцев, которая дезертировала и присоединилась к мятежникам, уже давно думала о волшебниках плохо и симпатизировала антимагическим демонстрантам. Они с протестующими как никто понимали друг друга, так что наверняка бы подавили мятеж мирно.

— А тут нежданно-негаданно пришла Визгвардия, чтобы силой подавить бунт?..

— К сожалению.

— Командир Визгвардии что, дурак? — невольно выругалась Лина.

Сильвия подумала о том же. Визгвардия означает «Wizard guard», «Чародейская гвардия». А учитывая, что у слова «чародей» есть оттенок «мудрец», мысль о несоответствии напрашивалась сама собой.

— Должно быть, чужакам из Визгвардии демонстранты дали хороший отпор. А когда волшебники приняли жёсткие меры, взбунтовались один за другим и местные жители. И теперь под контроль мятежников попали главные административные структуры Монтеррея.

Между Розуэллом и Монтерреем час разницы во времени. Сейчас в Монтеррее четыре вечера, прошло шесть часов после восстания. Нацгвардию и Визгвардию отправили не сразу, да к тому же до места бунта было четыре-пять часов хода. Администрацию города захватили фактически час назад.

— Боже мой... — произнесла Лина и надолго замолчала. Затем решительно посмотрела на помощницу и печально спросила: — Значит, в Комитете хотят, чтобы мы подавили бунт?

— Нет, столь абсурдный приказ не давали, — произнесла Сильвия, и напряжённая до предела Лина чуть расслабилась.

Звёзды не занимаются общественным порядком. Иногда они уничтожают волшебников-предателей внутри страны, но в основном выполняют задания за рубежом. Вряд ли бы им приказали подавить мятеж, но Лина всё равно переживала. Как никак, пришлось бы ранить соотечественников.

Впрочем, радоваться было слишком рано.

— Визгвардию окружили. Нам поручили вызволить волшебников, пока кто-то из них случайно не открыл огонь. Потери нужно свести к минимуму как среди гвардии, так и среди мятежников.

— Легко сказать... Но я благодарна, что не заставляют убивать сограждан, — прижав руку ко лбу, утешила себя Лина. Хоть задание и осложнилось, девушка радовалась, что не придётся наставлять оружие на своих. Пусть раньше жители тех мест были мексиканцами, теперь-то все считались американцами. Такими же, как она.

— Командующий Уокер хочет, чтобы мы явились на совещание немедленно, команду выберем там же.

Полковник Пол Уокер командовал базой. Лина была командиром Звёзд, а Уокер занимал управленческую должность как не волшебник.

— Полковник? Где будет сбор?

— В его кабинете. Скоро придёт и майор Канопус.

Канопус, командир первого отряда, второй в Звёздах после Лины.

— Ты уже связалась с Беном? Хорошо. Передай, буду через пять минут.

Лине, несмотря на превосходные навыки волшебника, не хватало командирского опыта. Так что в управлении отрядом девушка в основном полагалась на Канопуса: без его советов она не принимала никаких важных решений. Если бы не Уокер, его бы позвала Лина.

— Так точно, командир, — Сильвия поднесла руку к голове и вышла из раздевалки.

Лина сняла боевую форму, которая испачкалась после тренировки, подумала секунду и решила остаться в старой майке, затем торопливо продолжила переодеваться.

Берлин, столица Немецкой федерации. Третье апреля, десять тридцать по местному времени или семнадцать тридцать по японскому.

На территории Университета Берлина (бывшего Свободного университета Берлина) вышли на демонстрацию и столкнулись между собой две группы студентов: первая выступала против волшебников, а вторая за сосуществование с ними.

Пока обходилось без насилия. Обе стороны вели себя сдержанно и только выкрикивали ругательства в адрес друг друга. Но обстановка так накалилась, что стычки могли произойти в любую секунду. Даже перерасти в полномасштабное вооружённое столкновение.

Сложнее всего приходилось волшебникам. Они волновались не только от заявлений противников магии, но и от высказываний людей, которые выступают за сосуществование с ними.

Профессор Кара Шмидт из своей лаборатории недовольно наблюдала, как споры становятся всё менее аргументированными и превращаются в эмоциональные перебранки. Она смотрела через монитор, а не в окно. Так безопаснее — неизвестно, что могли в него запустить. Конечно, это была бы не пуля, но точно что-нибудь увесистое. Профессор Шмидт за последние несколько месяцев в этом убедилась.

Женщина решила отвести взгляд от монитора, и как раз замигал индикатор входящего вызова на визифоне. Шмидт не стала использовать голосовое управление, а нажала на кнопку консоли.

«Доброе утро, профессор Шмидт. Как ваше здоровье?»

— Профессор Маклауд... — на секунду удивилась Шмидт, так как не ожидала звонка от него. — Давно не виделись. Благодарю, всё хорошо. А ваше?

«Стар, но, к счастью, никаких проблем. И я уже не профессор, больше ведь не работаю в университете». — Маклауд возражал не всерьёз, просто шутил. На лице играла лёгкая улыбка.

Шмидт не улыбнулась на шутку и серьёзно ответила:

— Ваша квалификация профессора, герр Маклауд, в нашей стране всё ещё действует. Мы всегда примем вас с распростёртыми объятиями.

«Думаю, в моём университете в Британии вас тоже с радостью примут, если надумаете переехать, — немного напористо произнёс Маклауд. — Кажется, в Университете Берлина сейчас неспокойно».

— Вы уже знаете?.. — пробормотала женщина; она была не изумлена, а, скорее, устыдилась.

«Новости дошли и досюда. Прямо сейчас идёт трансляция с места событий».

— В университете должны были отказаться от интервью... — запротестовала Шмидт, но быстро остановилась. Маклауд не имеет никакого отношения к её коллегам, которые согласились на съёмку, поэтому злиться на него бессмысленно.

«Свобода прессы — основа демократии. Даже без интервью есть много способов попасть на камеру».

Шмидт глубоко вздохнула. Женщина понимала, что спускать злость на Маклауде бесполезно. Но ей совсем не хотелось в очередной раз слушать о скверном положении дел, в котором она оказалась. Лучше потратить своё драгоценное время на исследования.

— Профессор, вы позвонили мне, чтобы подискутировать о важности СМИ? — спросила Шмидт, чтобы сменить тему разговора.

«Извините, просто хотел немного поболтать с вами. — Маклауд понял, что она сейчас не склонна шутить, сел ровнее и сказал: — Профессор Шмидт, почему бы вам не эмигрировать в Британию?»

— Профессор... — неловко произнесла Шмидт, однако Маклауд её прервал:

«Я не шучу, а приглашаю вас на полном серьёзе».

— Тогда это ещё хуже. Мы с вами не в том положении, чтобы нам позволили уйти.

Кара Шмидт, как и Уильям Маклауд, — официальный волшебник стратегического класса. Она одна из Тринадцати апостолов. Человек, от которого зависит оборона страны. После «Выжженного Хэллоуина» таких людей взяли под колпак. До октября две тысячи девяносто пятого они с большим трудом, но всё же могли выезжать за границу. Теперь же правительство ни разу за полтора года не позволило уехать волшебнику стратегического класса.

«Мне кажется, Германия сейчас для вас не самое приятное место».

— А вы... довольно прямолинейны, профессор.

«Прошу прощения. Но, как мне кажется, вам прежде всего следует подумать о себе. Среди молодёжи становятся всё популярнее политические партии с расистскими идеями, где "волшебники" — не чистокровные люди, которым следует сильно ограничить права. — Заметив, что Шмидт нахмурила брови, Маклауд сделал паузу. Наверняка ей было неприятно слышать о том, как молодые сограждане ведут себя лицемерно и безответственно, отказываются логически мыслить и идут на поводу у агитации. Тем не менее он не собирался на этом останавливаться. — Магия — сила государства. У волшебников, которые, как считается, должны отдавать всё стране, с каждым днём становится всё больше и больше влияния в армии. А вы продолжаете работать над мирным применением магии. Разве такие исследователи скоро не утратят свое место в мире?»

Шмидт ничем не возразила.

Значит, согласилась с его словами.

«К счастью, Британия задушила идеи о радикальном антимагическом движении ещё в зародыше. Столкновений между жителями у нас практически нет».

— Насколько мне известно, радикалов у вас просто изолировали.

«Да. Тех, кто не мог ужиться с другими, мы переселили. Результаты впечатляющие, — спокойно ответил Макклауд, будто не заметив издёвки в словах Шмидт. — Правда, это только временные меры. Как только они поладят с другой стороной, то сразу же вернутся в свои старые дома. В Британии корона гарантирует волшебникам и не волшебникам равные права».

Его слова показались Каре Шмидт очень правильными, особенно сегодня.

— Какая великолепная речь... Но я всё равно не могу покинуть свою родину.

Потому-то она не согласилась на его предложение.

У слишком хорошей истории всегда есть какая-то подоплёка.

Её окружение... мир, в котором она живёт, хорошо её этому научил.

«Вот как... Ладно. Но если вам, как исследователю, станет трудно жить, обращайтесь ко мне в любое время. Уверяю, у меня нет никакого злого умысла».

— Хорошо, я вас услышала. Всего доброго... — Шмидт не стала ждать ответа Маклауда и отключила визифон; она попросту сбежала.

По пути к столу женщина мельком увидела монитор, который показывал обстановку снаружи.

Рядом со зданием, где располагалась её лаборатория, завязалась драка.

Новый Советский Союз, Черноморская база, четвёртое апреля, одиннадцать часов утра. По японскому времени — пять вечера, тот же день.

Контр-адмирал Леонид Кондратенко встречал особого гостя из Москвы.

— Давно не виделись, контр-адмирал.

— Добро пожаловать, доктор Безобразов.

На базу приехал человек, которого сравнительно молодым — всего в сорок лет — Академия Наук Нового Советского Союза признала передовым исследователем магии. Это был Игорь Андреевич Безобразов, один из Тринадцати апостолов, официально признанный волшебник стратегического класса. И хотя формально он просто видный учёный, в стране Безобразов обладает не меньшим влиянием, чем министр обороны.

Кондратенко был тоже отнюдь не из простых людей. Он мог свободно распоряжаться всеми ресурсами и личным составом Черноморской базы, при том что не возглавлял её. Леонид Кондратенко даже не подчинялся командиру базы, тоже контр-адмиралу. Этот волшебник стратегического класса подчинялся непосредственно министру обороны, но на деле приказывать ему мог только премьер-министр, глава федерального правительства — у него больше всего власти, поскольку в Новом Советском Союзе отказались от президентской системы.

Кондратенко пригласил Безобразова к себе в комнату. Вернее, в гостиную своей резиденции, которую ему оборудовали непосредственно на базе. По сервису и удобствам она не уступала роскошному номеру гостиницы международного класса.

Единственное отличие — тут не было ни одной женщины. Нет, он не увлекался мужчинами, но ему не особо нравилось отвлекаться на красивых подчинённых.

— Доктор, хотите чего-нибудь выпить?

— О, мне так неловко, — ответил Безобразов, — в последнее время я плохо переношу алкоголь.

Кондратенко дважды щёлкнул пальцами, и в комнату тут же вошёл дежурный с маленьким самоваром, чашками и двумя небольшими горшочками с вареньем. Рядовой взял заварочный чайничек, который стоял на самоваре, налил в чашку чёрный чай и вместе с вареньем поставил перед Безобразовым. Затем обслужил Кондратенко, поставил самовар на стол между мужчинами и, дождавшись кивка, покинул гостиную.

Леонид Кондратенко на автомате долил в чашку горячей воды из самовара, после чего маленькой ложечкой съел немного варенья и запил чаем.

Безобразов глотнул чая с вареньем и тоже добавил немножко горячей воды.

Мужчины поставили чашки на стол и снова посмотрели друг на друга.

— Что ж, доктор... вы ведь не просто так почли меня визитом?

— Вероятно, вы догадываетесь, зачем я здесь.

— Если вы имеете в виду вчерашний бунт на базе, то дело уже улажено, — нахмурился Кондратенко. Мужчина первый раз за сегодняшнюю встречу показал недовольство.

— Об этом я знаю. Если бы меня волновал сам бунт, я посетил бы командира базы, а не вас.

— Вот как? — Кондратенко погладил белую бороду, пытаясь скрыть своё раздражение. — Тогда что вы хотите от меня услышать?

Безобразов с небольшой заминкой ответил:

— Я — исследователь магии, а не военный полицейский.

— Конечно я это понимаю, — чётким и ясным голосом ответил Кондратенко, что было несвойственно его преклонному возрасту.

Безобразов, впечатлённый твёрдостью Кондратенко, подавил всю нерешительность и перешёл к главному:

— Я здесь не затем, чтобы выяснять причину мятежа. Но мне нужно знать, замешала ли во всём этом магия.

— Вы подозреваете иностранных агентов или оппозицию? Считаете, люди взбунтовались... нет, людей подстрекнули к восстанию с помощью магии психического вмешательства?

— Пока рано делать выводы. Просто есть такая вероятность. Из девяти волшебников стратегического класса нашей страны официально объявлено о двоих, о вас и обо мне. Всем известно, что на этой базе находитесь вы, поэтому мне трудно представить, чтобы мятеж произошёл просто так.

— Мне не очень приятно, когда меня ставят в один ряд с недоделанными копиями, этими клонами, которые и выйти-то не могут из стерильной комнаты без защитного костюма. Однако я понимаю ваше беспокойство. Но, вынужден сказать, это явный перебор.

— Вы так считаете? — спросил Безобразов.

— Полагаете, я так стар, что не почувствовал бы магию? — раздраженно ответил Кондратенко.

— Ни в коем случае, прошу прощения, — торопливо произнёс Безобразов.

Этого извинения хватило, чтобы Кондратенко слегка смягчился и спросил:

— Доктор, вы ведь подозреваете «Дракулу»?

— Да, вы верно догадались, — Безобразову оставалось только поднять белый флаг.

«Дракула» — кодовое имя румынского волшебника, который специализируется на убийстве и подрывной деятельности. Настоящее имя этого специалиста незаконных операций неизвестно. Ходят даже слухи, что на самом деле он — тайный волшебник стратегического класса.

Когда Безобразов услышал о мятеже на Черноморской базе — располагалась она недалеко от границы с Румынией и не имела ничего общего с базой Черноморского флота, — то первым делом подумал о причастности «Дракулы».

— Честно говоря, я думал о том же.

— Думали? — растерялся Безобразов.

Кондратенко весело рассмеялся:

— Мы досконально осмотрели солдат, которые подняли мятеж, и не нашли ни следа магии психического вмешательства. Зачинщика я осматривал лично.

— Понятно... Видимо, я проделал совершенно лишнюю работу.

— Не волнуйтесь, доктор. Мне самому не очень нравится, как трусы из Кремля злоупотребляют своей властью... Если говорить не для протокола.

— Да, я вас понимаю.

Кондратенко и Безобразов ухмыльнулись как мальчишки. И наконец в гостиную вернулось спокойствие.

— Но если здесь не замешаны иностранцы и оппозиция, тогда...

— Тогда столкновения волшебников и обычных людей среди солдат будут возникать всё чаще, да?

Безобразов кивнул.

— В Америке и Японии растёт антимагическое движение. Люди недовольны социальным неравенством, и их становится всё больше и больше. В нашем Союзе такого неравенства нет. — Точнее, не должно быть, но ни Кондратенко, ни Безобразов не стали говорить лишнее.

— Хоть вчера подняли мятеж сторонники антимагического движения, проблема в другом, верно?

— Да. Простые солдаты встревожены. В ближайшем будущем активными в армии останутся только волшебники, и не волшебники боятся, что потеряют своё место, — ответил Кондратенко.

— Только на практике армия, которая состоит из одних волшебников, невозможна. Их не хватит, чтобы покрыть всю линию снабжения, — согласно кивнул Базаров.

— Чтобы солдаты это поняли, нам нужно настоящее поле боя, — указал Кондратенко.

— Так давайте создадим его.

— Хм... есть предложения? — Во взгляде Кондратенко чувствовалась сила — и не скажешь, что это семидесятилетний старик.

— Увы, сейчас мы не можем перебросить войска в Европу, — с искренним сожалением ответил Безобразов.

— Доктор, я лучше вас знаком с европейской военной обстановкой, — ответил Кондратенко. Похоже, Безобразов излишне беспокоился.

— Вот как? Прошу прощения.

— Кроме Европы у нас есть... Дальний Восток?

— Ага, — с готовностью согласился Безобразов. — Недавно в гонконгской армии офицер собрал своих людей и дезертировал из Великого Азиатского Альянса.

— Да? Впервые слышу.

— Я сам узнал позавчера. И для захвата дезертиров Азиатский Альянс объединился с японской армией.

— Дезертиры что, собирались организовать в Японии диверсию?..

— Верно. И уже потерпели неудачу.

— Понятно. Значит, многолетняя война между Японией и Великим Азиатским Альянсом закончилась, и теперь старые враги показали, что способны объединиться. Вполне ожидаемо, ни один человек или организация не сможет существовать в постоянной вражде. И мы воспользуемся этим, — закивал Кондратенко, поглаживая свою длинную белую бороду.

— Как только вернусь в Москву, предложу это Кремлю. Если операцию одобрят, я, вероятно, одолжу и нескольких ваших подчинённых.

— Для солдат это станет хорошим соревнованием. Спасибо, доктор. — Кондратенко, который из-за повреждённого колена не мог стоять без трости, поклонился сидя.

Безобразов с улыбкой поклонился в ответ старому генералу.

◊ ◊ ◊

В субботу, шестого апреля две тысячи девяносто седьмого года, в университете магии в Токио блестяще прошла вступительная церемония.

Однако жители прибрежной части региона Хокурику сидели как на иголках. Вчера недалеко от острова Садо видели подозрительное судно.

Пять лет назад, как раз когда Великий Азиатский Альянс вторгся на Окинаву, небольшой отряд Нового Советского Союза высадился на Садо. И хоть отряд считался небольшим, им хватило сил победить местный гарнизон и захватить ключевые учреждения города. Тогда пало множество гражданских. В том числе погибли родители Китидзёдзи, которые работали в магическом научно-исследовательском институте на острове.

Новый Советский Союз до сих пор не признал свою вину. Вот только местным жителям было всё равно, почему правительство Союза держит их за дураков.

«Не позволим никому снова вторгаться на наши земли. Ни войскам какой-либо страны, ни вооружённым группировкам», — поклялись все до единого добровольцы, которые в то время отбили вторжение.

И сейчас они собрались вместе, чтобы исполнить клятву.

В этот раз добровольцев собралось больше. Те, кто пять лет назад не мог сражаться, тоже поклялись защищать свою родину и вызвались помочь. С ними стоял и потерявший родителей Китидзёдзи.

— Не волнуйся так, Джордж.

Китидзёдзи был уверен, что подозрительное судно принадлежит Новому Советскому Союзу, и просто не мог не думать о мести.

— Это я должен тебя успокаивать, Масаки, — ответил тот и всё же взял эмоции под контроль. По крайней мере внешне.

— Раз так, значит всё хорошо, — выдохнул Масаки.

— Все готовы? — поприветствовал бойцов и решительно спросил командир отряда, глава семьи Итидзё, Гоки.

— Так точно! — воинственно прокричали добровольцы. Все были в приподнятом боевом духе, в том числе Масаки и Китидзёдзи.

— Отлично! Выдвигаемся!

— Есть!

Сто девять волшебников взошло на три бронированных корабля клана Итидзё, замаскированные под суда для исследования морского дна в поисках природных ресурсов. Пришли практически все мужчины-волшебники, которых смогли мобилизовать Итидзё.

Корабли были частными, так что на них не разрешили бы установить ракеты или установки Флеминга. Поэтому их оборудовали лишь тяжёлой бронёй старого образца. Благодаря современным технологиям скорость кораблей осталась прежней; правда, резко маневрировать, чтобы уйти от вражеской атаки, они не могли.

От ракет и снарядов защитит магия. А вот если враг откроет огонь из пулемётов или пойдёт на таран, она не справится. Так что Гоки правильно решил перевозить волшебников на тяжелобронированном транспорте.

Три корабля вышли в море.

Два из них пришвартуются у острова Садо, а один пойдёт в сторону подозрительного судна, которое вчера стратосферные камеры обнаружили в японских территориальных водах. Оно уже ушло в открытое море и сейчас находилось в пределах экономической зоны Японии. Пока судно не нарушает экономические интересы страны, его запрещено преследовать и задерживать. Можно только приблизиться ради проверки. Конечно, если оттуда начнут стрелять, действовать будут уже совсем другие законы.

Как только корабль покинул гавань, Гоки спросил у парня, который стоял рядом:

— Ты как, Шинкуро?

Китидзёдзи и Масаки были на одном корабле с Гоки.

— Совершенно спокоен!

— Не боишься?

— Честно говоря... совсем чуть-чуть.

— Это хорошо, — довольно кивнул Гоки. Когда из-за гнева и ненависти притупляется страх, начинаешь ошибаться. Храбрецы умирают молодыми. Гоки не хотел такой участи для своих последователей. Затем он перевёл взгляд на своего сына: — Масаки.

— Да.

— А тебе страшно?

— Да, но я не показываю этого.

Бойся, но не показывай этого.

Масаки ответил как настоящий мужчина, отчего Гоки вызывающе рассмеялся.

— Хорошо. Ты будешь на передовой. Шиба Тацуя-доно из клана Йоцуба совершил военный подвиг у Окинавы. И ты не ударь в грязь лицом.

— Разумеется.

Йоцубы скрывали, что Тацуя предотвратил диверсию на искусственном острове у Кумэ. Но каждому главе из Десяти главных кланов вкратце рассказали о том, что случилось. Если кто-либо из Десяти семей участвовал в магическом бою, то он обязан сообщить об этом на Конференции главных кланов независимо от масштаба сражения. Такую меру ввели для того, чтобы исключить злоупотребление магией ради личной выгоды.

Этому правилу мало кто следовал безоговорочно, ведь магические битвы легко скрыть. Однако в той операции участвовали военные, так что Йоцубы сразу раскрыли карты.

Официально информация предназначалась только для глав семей. Поэтому родители Идзуми, Касуми, Шиппо Такумы и Мицуи Сины утаили её от детей. А вот Гоки разболтал об этом Масаки вечером того же дня. Разумеется, чтобы мотивировать сына. На следующий же день Масаки кинулся рьяно тренироваться, и до сих пор его боевой дух не сошёл на нет.

Нынешняя операция заключалась в том, чтобы спровоцировать подозрительное судно на стрельбу. И тогда можно будет атаковать в ответ.

Гоки с самого начала собирался находиться на этом корабле и быть приманкой. Многие не одобряли его решение. Даже можно сказать, что все, кроме Масаки и самого Гоки. Номер один и номер два в семье Итидзё бросились в самое опасное место на одном и том же корабле. Любой, кто знает о важности распределения рисков, сказал бы, что это безрассудно.

Однако Гоки не слушал подчинённых. «Мы сильнее, нам проще выжить. И вы не пускаете нас в бой?» — говорил Гоки. Он организовал отряд добровольцев, а не армию.

Для Гоки подчиненные как семья, которую он обязан защищать. Армия же спокойно жертвует солдатами, если под угрозой народ и национальные интересы. А Десять главных кланов — не армия. Это организация, которая отстаивает интересы волшебников, такого же народа, как и все остальные. Они никакой не боевой состав, для семьи Итидзё они — друзья. По крайней мере, так считал Гоки. А Масаки перенял взгляды отца.

Два сильнейших волшебника рвались в бой, но это не было безрассудством. Они просто хотели сосредоточить боевую мощь в ключевом месте сражения. К тому же не так-то много волшебников способно сражаться на воде. Даже среди Десяти главных кланов и подчинённых семьи Итидзё их можно сосчитать на пальцах.

Как правило, магия влияет на одно событие или на один объект; чтобы изменить часть объекта или события, требуется высокий уровень мастерства. А пространственная магия ещё сложнее.

Разрыв, излюбленное заклинание клана Итидзё, взрывает жидкость, резко превращая её в пар. А ведь жидкость есть не только внутри людей и машин. Море — всё равно что бесконечный склад взрывчатки.

Однако даже самый великий волшебник не подорвет весь океан. Он лишь может в сознании выделить часть воды и уже её сделать целью для магии. Так работает не только Разрыв, а любое заклинание, влияющее на жидкость.

В отличие от воздуха, вода видима. Море простирается бесконечно, и именно осознание этого ограничивает подобную магию. Потому создать водяные пули сложнее, чем воздушные. Магия испарения жидкости полезна в морском сражении, но крайне мало волшебников могут использовать её в настоящем бою.

Гоки собрал на борту всех, кто на это способен. И Масаки был одним из них.

В любом случае, все споры остались позади. Если изменить план операции сейчас, начнется неразбериха.

У Садо корабли разделились. Первый и второй обогнули остров с юга и встали в восточном порту Рёцу, а третий корабль с Масаки и Гоки пошёл дальше на север.

Судно, которое принадлежало неизвестной стране, обнаружили на пятьдесят морских миль севернее от Садо. Это за пределами территориальных вод и прилежащей зоны, так что сделать первый шаг японцы не могли. Впрочем, у частного корабля нет полномочий останавливать и досматривать суда. Поэтому они с самого начала приготовились к чрезвычайным мерам: пиратству.

Правда, внезапно топить вражеское судно Гоки не собирался. Хоть он и мог. На корабле добровольцев не было никакого вооружения, но самих волшебников хватало, чтобы разнести врагов в щепки. Даже в одиночку Гоки бы легко пустил ко дну военный корабль.

Волшебник становится волшебником стратегического класса, когда способен уничтожить город или целый флот за один удар. Если же считать не за один удар, а за весь бой, то и Гоки на такое способен. С помощью Разрыва он вполне может потопить пять или десять кораблей подряд. А если у врага нет волшебника, равного по силе члену Десяти главных кланов, то мужчина самостоятельно уничтожит и весь флот.

Гоки мог потопить подозрительное судно издали и не подвергать такому риску добровольцев, но решил навязать врагу ближний бой, чтобы выяснить, кому оно принадлежит.

Пять лет назад Новый Советский Союз вывел войска из Садо, после чего стал отрицать свою причастность. Япония не смогла взять военнопленных, а идентифицировать мёртвых не удалось, так что разоблачить противника не вышло. Несмотря на то что Япония отбила вражеское вторжение, на дипломатическом уровне она проиграла. Из-за этих горьких воспоминаний Гоки и выбрал рисковый план.

— Вражеское судно неподвижно? — в очередной раз спросил он, так как неопознанный корабль уже давно был в поле зрения.

— Так точно! — всё так же ответил подчинённый.

Они не фиксировали ни излучений от радара системы управления огнём, ни тепла от двигателей. Орудийных башен и ракетных установок тоже не замечали.

Подозрительный корабль стоял в тишине.

Такого не должно быть. Они уже подошли так близко, что могли разглядеть корабль без бинокля. По форме он напоминал маленькое грузовое судно. И хоть по стандартам грузовых суден он был маленьким, по размерам превышал эсминец. Пока никто не видел вооружения корабля, но они не забывали про прецедент, когда во время йокогамского инцидента враги использовали замаскированные десантные корабли. Так что добровольцы не теряли бдительности.

Так или иначе, они пришли сюда не для того, чтобы просто наблюдать.

— Разведотряд, вперёд! — наконец принял решение Гоки.

— Есть! — смело ответил Масаки, у которого за спиной стояло четыре молодых человека.

Гоки назвал их разведотрядом, хотя по сути это был авангард, которому предстояло захватить вражеское судно. Все они отличные бойцы, однако выбрали их за защитные навыки и подвижность. Эти парни могут выйти живыми из самого безвыходного положения.

— Береги себя, Масаки. — Китидзёдзи повёл себя по-мужски и не стал останавливать друга перед самой вылазкой. Теперь он должен следить за разведотрядом по стратосферным камерам и при необходимости помочь им эвакуироваться.

— Прикроешь меня, Джордж, — произнёс Масаки.

Китидзёдзи кивнул.

Масаки улыбнулся, оттолкнулся от палубы и прыгнул в море.

Его ноги коснулись волн, и он вместе с четырьмя подчинёнными побежал в сторону подозрительного судна, будто по асфальту.

Парни спокойно добежали до судна и по одному, начиная с Масаки, запрыгнули на палубу. Похоже, противники затаились — по авангарду никто так и не открыл огонь.

— Что происходит? Джордж, что-нибудь видишь? — спросил по рации Масаки. Ему хотелось как можно быстрее уйти с корабля — как-то жутковато на нём было.

«На камере ничего. Судя по собранным данным, на корабле людей нет».

Китидзёдзи проанализировал не только видео из стратосферных камер, но и информацию с датчиков на Масаки и остальных членах разведотряда. Он не обнаружил никаких угроз.

Масаки немного успокоился от слов друга.

«Постой. Датчик выявил утечку газа», — слегка запаниковал и поспешно произнёс Китидзёдзи. Масаки снова напрягся.

Он тут же проверил датчик на себе — на борту и вправду утечка. И концентрация газа достаточно высокая, чтобы его обнаружил обычный многофункциональный сенсор в виде наручных часов.

— Возводите барьеры и эвакуируйтесь с корабля.

Датчики зафиксировали пропан. Вероятно, его выбрали, потому что он без цвета и запаха, к тому же он тяжелее воздуха и, по сравнению с метаном, плохо рассеивается. Но эта ловушка ненадежная. Хоть и считается, что газ трудно рассеять, его унесет даже слабый ветерок.

И даже если всё судно заполнить пропаном, взрыв не пробьётся через магический барьер элитных бойцов семьи Итидзё. К тому же, если концентрация этого газа превысит определённый уровень, он больше не взорвётся. А воспламеняется пропан очень легко, даже в небольшом объеме. Так что он подходит всего лишь для того, чтобы внезапно напугать врагов.

Масаки не считал, что надо торопиться. А Гоки и остальные добровольцы разочарованно посмотрели друг на друга.

Наверное, это и есть вся ловушка.

Напряжение спало и Гоки перевёл взгляд на поверхность моря. И тут...

— У воды признаки магии!.. — прокричал Китидзёдзи, но не успел закончить фразу.

Никакой магической атаки не чувствовалось, как вдруг корабль Гоки окружили бесчисленные последовательности магии, спроецированные на воду. И сразу же активировались.

— Отец?! — прокричал Масаки. Он уже успел спуститься на воду и тоже заметил признаки магии.

В следующий миг поверхность моря у него перед глазами взорвалась.

Словно воду за секунду покрыли мины и одновременно сдетонировали.

В Масаки и его подчинённых ударил ветер, а затем волны сбили их с ног и кинули под воду. Парень поспешно всплыл, однако практически ничего не разглядел — из солёной воды образовался мелкий дождь.

— Чёрт! — Он встал на воду, создал воздушный поток и сдул пелену дождя. — Отец!

Корабль остался на плаву: тяжёлая, устаревшая броня была не просто для виду. Корму не успели закрыть барьером, и её сильно искорёжило. Зато передняя часть палубы и нос корабля практически не повредились. Видимо, последний слой возведённых барьеров выдержал. Масаки интуитивно понял, что это отец применил защитную магию.

Но чувство облегчения было мимолётным.

«Масаки, Масаки! Гоки-сан, он!..»

Масаки еле разобрал растерянный голос Китидзёдзи, но когда понял, что тот говорит, похолодел и тут же прокричал в микрофон:

— Джордж! Что с отцом?!

«Дела плохи! Ско-скорее возвращайся!»

— Понял! — Масаки кинулся назад на бронированный корабль, забыв что-либо приказать подчинённым.

Подозрительное судно так и не двинулось, а ударная волна сдула весь взрывоопасный газ.

◊ ◊ ◊

Завтра, седьмого апреля, пройдёт вступительная церемония во всех девяти школах магии. И Миюки, как президенту школьного совета, придётся изрядно попотеть: произнести приветственную речь от имени нынешних учеников, провести саму церемонию, принять гостей и так далее.

Часть закулисных обязанностей возьмут на себя остальные члены школьного совета, в том числе Тацуя. Из-за этого его не будет рядом, и наверняка не только завтра.

К счастью для Миюки, ей не придётся долго развлекать гостей — уже всем известно, что она следующая глава Йоцуб. В прошлом году многие «гости» подходили к ней со злым умыслом, но теперь смельчаков поубавится.

И всё равно завтра будет дел невпроворот, так что Тацуя хотел, чтобы сестра отдохнула подольше. Вот только после ужина он получил письмо с грифом совершенно секретно. Парень прочёл его в своей комнате и тут же вызвал по домашней линии сестру.

Миюки пришла в гостиную и села на диван рядом с братом. Тацуя попросил Минами закрыть жалюзи. Комната, у которой и так была высокая звукоизоляция, теперь стала полностью изолированной — ни подглядеть, ни подслушать.

По этой осторожности Миюки поняла, что Тацуя позвал её не по пустяковому делу, и села ровнее.

— Прости, что беспокою тебя.

— Ничего. Так, Онии-сама... ты позвал меня из-за Оба-самы?

«Ложись сегодня пораньше», — сказал он час назад, перед ужином. Она уже собиралась принять ванну, как зазвонил домашний телефон. Девушка не жаловалась, ведь дела брата для неё превыше всего. Если он позовёт, она придёт когда угодно и куда угодно, что бы ни делала. И не важно, возможно это или нет.

С другой стороны, Тацуя никогда не станет злоупотреблять её доверием. Он тоже ставит Миюки превыше всего — всегда и везде. Нередко он действует вразрез с намерениями сестры, но всё ради её же блага. Тацуя не просто пытается делать как можно больше для Миюки, а всегда всё делает ради неё. И это не преувеличение.

Значит, появилось что-то важнее завтрашней вступительной церемонии. Это вполне могут быть необоснованные требования от главы клана Йоцуба.

— Ты права, пришёл доклад из главного дома, однако от нас не требуют ничего делать.

— Доклад?..

Не приказ или уведомление, а доклад. Она стала преемницей Йоцуб, но лишь формально. Отношение Майи и глав побочных семей не могло так внезапно измениться. А значит, в докладе говорится о чём-то очень важном. И Миюки не ошиблась в своих догадках.

— Сегодня после полудня глава клана Итидзё, Гоки-доно, попал во вражескую ловушку и был тяжело ранен. Он в сознании, но, похоже, не может нормально двигаться. Физических повреждений нет, поэтому в главном доме предположили, что паралич вызван перегрузкой зоны расчёта магии.

Миюки застыла, широко раскрыв глаза и прикрыв рот руками. У Минами кровь отхлынула от лица.

— Они пытались захватить неизвестный корабль, предположительно враждебный. И внезапно произошёл сильный магический взрыв. Чтобы защитить подчинённых, Итидзё-доно возвёл четыре слоя барьера, но атака была настолько мощной, что он едва удержал последний. В докладе делают вывод, что когда разрушилось три слоя столь большого барьера, зона расчёта магии серьёзно повредилась. Как никак, он сумел защитить более ста человек.

— Более ста... — ошеломлённо пробормотала Минами всё с тем же белым, лишённым эмоций лицом. Она сама специализировалась на магии барьера и понимала, как это невероятно и в то же время трудоёмко.

— Итидзё не так сильны в защитной магии, как клан Дзюмондзи. Возводить несколько барьеров слоями неэффективно и опасно. Вероятно, это и стало причиной перегрузки.

— Онии-сама... — обеспокоенно прошептала Миюки. Брат говорил так равнодушно... Скорее всего, он вспомнил Хонами, которая умерла по той же причине.

Сакурай Хонами, Страж матери Тацуи с Миюки, а также биологическая тётя и точная взрослая копия Минами. Летом пять лет назад она потратила все свои силы, чтобы защитить Тацую от корабельного обстрела.

Его рассказ очень напоминал обстоятельства, при которых умерла Хонами. Нелегко говорить о таком перед тем, кто похож на неё как две капли воды. Явно ему нахлынули болезненные воспоминания. «Даже мне стало печально, а брату и подавно», — думала Миюки.

— Прости, Миюки... Я заставил тебя вспомнить о грустном, да? — Однако Тацуя неверно истолковал причину её переживаний.

«Нет, не мог же он меня неправильно понять? Или мог?» — гадала Миюки, но сразу же забыла о своих сомнениях, когда Тацуя произнёс:

— Но мы не в том положении, чтобы остаться в стороне.

В голосе брата она ощутила иную тревогу — тревогу куда серьезнее, чем простые воспоминания о прошлом.

— У Итидзё из Третьей школы достаточно магических сил, чтобы стать главой клана. Однако его отец играет важную роль в обороне береговой линии со стороны Японского моря. Чтобы заменить главу, мало одних магических сил, — завил Тацуя, и Миюки наконец поняла всю серьёзность положения.

Пять лет назад вторжение в Садо отбила не армия, а добровольцы, организованные семьёй Итидзё. Этот клан незаменим в обороне побережья — от региона Хокурику до западной половины Тохоку. У них не просто превосходные магические способности, их силы сосредоточены на севере (в Хоккайдо) и юге (в Кюсю и Окинаве) Японии. Так что болезнь Итидзё повлияет и на Десять главных кланов, и оставит большую дыру в обороне государства.

— У клана Итидзё, конечно, должны быть контрмеры на случай временного отсутствия главы. Уверен, семьи Итинокура и Ицусики усилят свою поддержку. Тем не менее даже Йоцубам не позволят сидеть и смотреть на происходящее.

— Мы тоже должны помочь?

— Пока ограничились тем, что послали Юку-сан для лечения Итидзё-доно.

Тацуя ответил пессимистично, словно считал, что одной Юки будет недостаточно. Но Миюки больше заинтересовало не это.

— Не знала, что Юка-сан способна вылечить волшебника, — удивилась она.

— В магистратуре она изучает явление, при котором из-за чрезмерного использования магии перестаёт функционировать зона расчёта. Исследовательская работа называется «Перегрев зоны расчёта магии».

— Да?..

— Похоже, в главном доме активно поддерживают её работу. Перегрев этой зоны — угроза не только для навыков, но и для жизни хороших волшебников. Подобная тема просто не могла не заинтересовать главный дом.

Тацуя и Миюки потеряли от перегрузки только Хонами. Однако у Йоцуб по той же причине погибли многие, включая Йоцубу Гэндзо, предыдущего главу семьи. Они в поисках лечения ещё с тех времён.

И клан Йоцуба такой не один. Магическая техника семьи Дзюмондзи, их козырная карта, склонна перегревать зону расчёта. Из-за неё потерял свои силы бывший глава семьи, Дзюмондзи Кадзуки. Они изучают способы, с помощью которых можно предотвратить перегрев.

Эту проблему исследуют и другие учёные. Однако никому так и не удалось подробно разъяснить, что зона расчета магии собой представляет. Многие — кроме Йоцуб и Дзюмондзи — сомневаются, возможно ли вообще её «перегреть». И хоть научные труды остаются на стадии гипотез и теорий, именно благодаря их существованию сразу стала понятна причина тяжёлого состояния Итидзё Гоки.

— В семье Цукуба много экспертов внешней магии, из них Юка-сан превосходно владеет магией психического вмешательства. Видимо, Оба-уэ рассудила, что её методы сработают.

Магия Юки не воздействует на сознание через мысли. Она работает с психикой напрямую. Так же действуют «вмешательство в структуру психики» покойной Мии, Коцит Миюки и наследуемый в семье Цукуба Обет.

Миюки замораживает сознание абсолютной силой. А Обет, напротив, лишь ограничивает психические способности. Юка превосходно владеет этой магией, так что может ей и удастся ускорить восстановление зоны расчёта, которая находится в бессознательной области мозга. Наверняка так посчитали и в главном доме Йоцубы.

— Если у неё ничего не выйдет, положение Йоцубы ухудшится?

— Официально Юка-сан не имеет никакого отношения к Йоцубам — её представили как исследователя магии, который может вылечить Итидзё-доно.

— ...

Иными словами, её можно бросить в любое время. Миюки потеряла дар речи — она ещё не превратилась в бездушного человека. Для преемницы клана Йоцуба это слабость, но Тацуя никогда не отвергал доброту сестры.

— Йоцубы предложили вылечить Итидзё-доно по доброй воле. И даже если все понимают, что никто не помогает просто так, провал критиковать не станут.

— Понятно... — прошептала Миюки. Она будто заставляла себя это принять.

Тацуя заметил терзания сестры и перешёл на другую тему:

— Мы немного отвлеклись. Так вот, главный дом послал Юку-сан, и пока с ней собираются только оборвать связь. Но, мне кажется, её одной не хватит.

Не так уж они отвлеклись, но Миюки ничего не заметила. Одна Минами озадаченно посмотрела на парня. Впрочем, в следующую секунду эти мысли вылетели у неё из головы.

— Вполне возможно, меня пошлют на перехват вражеской группы, — произнёс Тацуя.

— Как солдата?! — выкрикнула Миюки. Если так, это нарушит договор между кланом Йоцуба и вооружёнными силами.

— Как члена Йоцубы.

— Онии-сама, ты же мой Страж! — ошеломлённо произнесла девушка.

— Думаю, моё положение изменилось, когда я стал твоим женихом.

— Но...

Миюки всегда винила себя за то, что связала Тацую обязанностями Стража. «Но ему хотя бы не навязывают другую работу», — оправдывалась она. Хотя бы так она переставала чувствовать вину перед ним.

А теперь Тацуя говорит, что отговорка больше не работает. Миюки была потрясена этим сильнее, чем когда услышала, что брат может отправиться на опасное задание.

— Не волнуйся. Я ведь говорил однажды. Миюки, ты единственная, кто способен меня ранить по-настоящему, — успокоил Тацуя побледневшую сестру.

Он не понял, что Миюки переживает не из-за задания. Но всё же его слова более менее успокоили девушку.

— Я тоже продолжаю верить в то, что говорила. Ты не проиграешь никому, Онии-сама, — произнесла Миюки и поймала его взгляд.

— Да, — кивнул Тацуя.

Минами, которая как всегда наблюдала за ними со стороны, на удивление не чувствовала себя не в своей тарелке. Наоборот, она была очарована непоколебимым доверием двух людей.

— Но, возможно, в будущем меня чаще не будет рядом. Так что, Минами.

— С-слушаю! — Минами очнулась от размышлений и ответила громче обычного.

Тацуя слегка выгнул бровь и продолжил:

— В это время ты будешь охранять Миюки.

— Я не подведу!

Девушка понимала это и без слов Тацуи. Как никак, охранять Миюки поручили ей из главного дома. И он это знает. Поэтому Минами задумалась над смыслом, который парень вложил в свой приказ.

— Миюки, я не возьму тебя на поле боя.

— Хорошо... — ответила девушка. Она понимала чувства брата, но всё же не могла скрыть досаду. — Слушаюсь, Онии-сама... нет, Тацуя-сама, — покорно произнесла она, причем не как младшая сестра, а как невеста. Таким способом девушка намекала, что слегка недовольна.

◊ ◊ ◊

О том, что Итидзё попали во вражескую ловушку, узнали не только Йоцубы. Может быть, клан и хотел это скрыть, но новости разлетелись среди Двадцати восьми семей в тот же день. Впрочем, не всё получили одинаково точную информацию.

Маюми как раз возвращалась от отца, который рассказал о нападении на главу семьи Итидзё. Как только она зашла к себе в комнату, ей позвонил Кацуто*.

«Извини, что звоню так поздно».

— Это не похоже на тебя, но я не против. Думаю, я догадываюсь, по какому ты делу. Семья Итидзё, да?

«Да. В таком случае мне будет легче всё объяснить».

В клане Дзюмондзи каждый очень силён, однако у них мало подчинённых. Всех хороших волшебников завербовали себе кланы Саэгуса и Мицуя, которые из того же столичного региона. Вдобавок костяк клана — это боевые волшебники, так что Дзюмондзи отстают от других кланов в сборе информации. Уже был случай, когда при чрезвычайном положении Кацуто воспользовался личными связями, чтобы получить информацию у Саэгус.

— Я как раз услышала об этом от отца. Ты отлично выбрал время, чтобы позвонить, не находишь? Так, Дзюмондзи-кун, как много тебе известно?

«Неизвестный корабль вторгся в наши территориальные воды, но вместо того чтобы сбежать, он остановился в открытом море. При попытке его захвата прогремел взрыв, и Итидзё-доно тяжело ранило».

Парень знал мало, но Маюми не стала хуже оценивать клан Дзюмондзи. Вместо этого она ещё раз поняла, насколько ужасен её отец. Хоть инцидент произошёл сегодня утром, он уже узнал все подробности.

— Одна поправка. Физически Итидзё-доно совершенно не пострадал, но он очень ослаб и не может встать на ноги. Предполагают, что причина — чрезмерное использование магии.

«Чрезмерное использование магии?..»

— Что такое, Дзюмондзи-кун? — озадаченно выгнула брови Маюми, когда заметила, что Кацуто напрягся.

«Ничего, не бери в голову. Ты знаешь, как Итидзё-доно попал под взрыв?»

Вместо того чтобы отвечать на вопрос, Кацуто сменил тему разговора. Маюми это поняла, но не стала допытываться.

— Если верить датчикам, которые установлены на платформе в стратосфере, взорвался гремучий газ. Если быть точной, смесь кислорода и водорода. Очень похоже, что его создали и зажгли дальнобойной магией. Не представляю, каким контролем должен обладать волшебник, чтобы сделать подобное.

«Зажгли? Хм... может, это работа "Поджигателя", Игоря Андреевича Безобразова?» — предположил Кацуто.

— Думаешь, применили Туман-бомбу, магию стратегического класса? Да невозможно... — с улыбкой не согласилась Маюми. Правда, улыбка была настолько натянутой, словно у неё свело лицо.

«Верно... сомневаюсь, что кто-то станет атаковать магией массового поражения обычный корабль», — кивнул Кацуто, будто убеждая самого себя. Он понимал, что это слишком слабый довод, чтобы отрицать такую возможность.

— Да, Дзюмондзи-кун, не преувеличивай! — И хоть Маюми сама осознавала неубедительность своих слов, она чуть ли не подсознательно отворачивалась от реальности.

«Тогда пока будем считать, что это была неизвестная магическая атака.»

— Да.

«Обстоятельства не из лучших».

— Согласна... — ответила Маюми, после чего нерешительно добавила: — И ещё, старший из моих братьев хочет поговорить с тобой, Дзюмондзи-кун. Наверное, это тоже связано с произошедшим.

«Томокадзу-доно?.. Понял. Передай, что я готов в любое время».

— Точно в любое? Разве тебе не нужно согласовать это с кланом?

«Ладно, тогда завтра вечером. И пусть Томокадзу-доно сам выбирает, где встретиться».

— Отлично. О месте встречи передам завтра в обед.

«Хорошо. И спасибо, что предоставила информацию о Итидзё-доно. Ты всегда меня выручаешь», — ответил Кацуто, поклонился по ту сторону экрана терминала и закончил звонок.

Он отключился так быстро, будто совсем забыл о правилах приличия. Он и правда сбежал, но только чтобы Маюми не успела его подколоть.

— Ты до невозможности тугодум, и лишь в такое время сообразительный, — выругалась Маюми, глядя на чёрный экран. У неё на лице играла весёлая улыбка.

1. ↑Примечание переводчика: я сейчас активно изучаю японский язык, и мне всё меньше нравятся неправильные имена, названия и тому подобное. Поэтому некоторые из имён и фамилий я переведу на систему Поливанова, а старые устоявшиеся термины заменю на нормальные. Обо всех изменениях будет указано в подобных примечаниях: стар. Азуса.
2. ↑Стар. Изуми.
3. ↑Стар. Йошида.
4. ↑Стар. Мизуки.
5. ↑Стар. Оогуро Рууя.
6. ↑Стар. USNA.
7. ↑Стар. Сильвия Меркурий Первая.
8. ↑Стар. Катсуто.