3. Волчица и забота об овцах

Если посчитать, прошло немногим более тринадцати лет, как он открыл купальню в деревне горячих источников глубоко в горах. Получается, что он работал хозяином купальни дольше, чем одиноким странствующим торговцем.

"Да, старею..." - подумал Лоуренс, лёжа на спине в своей повозке и глядя в небо.

- Поднимайся, дурень. Или ещё не проснулся?

Одновременно с этим обращением на его лицо упал мех. Он посмотрел сквозь шерстинки с запахом соломы, высушенной под щедрыми лучами солнца, и ароматом разогретого сладкого мёда, и разглядел прекрасную, хорошо расчёсанную, блестящую в лучах солнца шерсть.

- Я не буду возражать, если ты будешь править повозкой. Ты годами сидела рядом со мной и смотрела, как я управляюсь с поводьями, разве нет? - ответил он из-под меха, игриво тёршегося о его лицо.

- Я Хоро, мудрая Волчица из Йойтсу. Гордости волка не пристало браться за поводья коня.

Мех покинул его лицо, на него смотрела девушка, недовольно скрестив руки на груди.

У нее были льняные волосы и красновато-янтарные глаза. А ещё большие острые волчьи уши одного цвета с её волосами и пушистым хвостом, бьющимся под плащом взад-вперёд. За семнадцать с лишним лет, прошедших с их первой встречи, она совсем не изменилась внешне.

Хоро, называвшая себя мудрой волчицей из Йойтсу, не была человеком, она была воплощением волчицы, обитавшей в пшенице.

- Тогда подожди чуток. У меня болит спина...

- Фух... - нарочито вздохнула Хоро и, расплетя руки, начала рыться в вещах.

- И это результат тяжёлой мужской работы.

Она посмотрела на него искоса сердитым взглядом.

- Разве праздник в том городе закончился не несколько дней назад? Как трогательно, что ты целый день сидишь на козлах, а потом не можешь двигаться из-за боли в спине.

Она достала из сумки большой кусок круглого хлеба, масло, ещё сыр и мёд.

- Э-эй, ты же не собираешься на самом деле съесть всё это на... ох...

Всё это им дала в знак благодарности гильдия менял того города, в который они приехали по делу на некоторое время, Сувернер. Их послал совет деревни Ньоххиры, где Лоуренс построил купальню, они должны были помочь менялам на большом празднике, называвшемся "Праздником мёртвых". На нём пришлось заняться увлекательным делом - ловлей овец и свиней, выпущенных на городской площади. Пойманных животных тут же забивали. Благодаря хитрости - волчьей помощи Хоро - он сумел добиться победы, поймав невероятное количество добычи, однако с возрастом он справиться не смог.

Его мышцы и суставы болели несколько дней. Когда он, наконец, решил, что уже сможет справиться с дорогой, они покинули город, но теперь он оказался в таком положении.

- Ну и оставайся на месте, дурень. Я сама буду наслаждаться этим.

Она стала намазывать маслом весь кусок хлеба, не утруждая себя разрезанием на ломти. Она вела себя немного лучше в присутствии их единственной дочери или гостей у них в купальне, но здесь, на обочине дороги в лесу, их никто не мог видеть.

Намазав побольше масла, Хоро широко раскрыла рот и впилась в хлеб. Она не обращала внимания на рассыпавшиеся повсюду крошки и казалась вполне довольной, её хвост радостно покачивался.

- Честное слово... - проговорил Лоуренс, чувствуя, что никакие его слова сейчас не имели бы для неё значения, он мог лишь расслабиться и посмотреть в небо. Он так и сделал, и тогда Хоро стала, трижды откусив сама, на четвёртый раз отламывать кусочек и подносить к его рту. Он сказал себе, что причитавшиеся ему кусочки были не слишком велики не из-за её жадности, а потому, что она следила, чтобы ему было легко проглотить.

Щедро посоленное масло вкусно оттеняло сладость пшеничного хлеба.

Лоуренс смотрел на небо, жевал и глотал. Погода была хорошая, совсем безветренная. Он был не прочь так проводить время.

Несколько птичек взлетели с поля и направились в лес.

- Это напомнило мне о прошлом, - рассеянно сказала Хоро, провожая их глазами и держа в руках мех с вином.

Но она совершенно не казалась опьяневшей от неумеренного возлияния.

- Снова хочешь отправиться в странствие?

Это было во времена странствующего торговца Лоуренса, на своём пути он встретил и взял в свою повозку Хоро, и они вместе в увлекательном странствии искали её родину, снова и снова попадая во всевозможные передряги.

Ему показалось, что они вернулись в прошлое, но, глядя сбоку на лицо Хоро, устремлённое в небо, он подумал, что она немного изменилась.

Хоро посмотрела на него сверху вниз и с какой-то мукой улыбнулась.

- Дурень. Конечно, нет.

Она встала, отряхнула крошки хлеба, усеявшие её юбку, и потянулась. Она обвела глазами всё, что их окружало, лес и поля, дорогу и город вдалеке, и уголки её рта приподнялись в довольной улыбке.

- Мне по сердцу там, где я каждый день могу впитывать горячую воду. Место, которое ты создал.

Она снова посмотрела на него сверху вниз и улыбнулась шире, обнажив клыки.

Лоуренс прищурился, но не из-за слишком яркого солнца.

- Горячая вода может вылечить мою больную спину.

- Конечно. И ночи пока холодные. Мне странствия не доставили бы удовольствие.

Хотя солнце уже неплохо пригревало, в тёмных уголках леса ещё лежало много снега. После заката становилось ужасно холодно, и он не сможет уснуть без хвоста Хоро.

- Ещё было бы ужасно, если бы я заболел. Так много нужно сделать, чтобы подготовиться к лету, нам понадобится чья-то помощь. Нам надо подготовить ей комнату и подумать, как разделить работу. Вернёмся домой и начнём... Хм? Что не так?

Пробегая в голове перечень того, что надо сделать, он вдруг осознал, что Хоро пристально смотрит на него. Она не собиралась спорить с ним, она смотрела на него, как на обмороженный палец на ноге, который зудит, но почесать его нельзя.

- Ничего, - и она раздражённо отвернулась.

Некоторое время Лоуренс недоумённо смотрел на её полную обиды позу, пока, наконец, не понял, в чём дело. Его губы тронула кривая усмешка.

- Что, ты по-прежнему недовольна?

- О чём это ты? - поинтересовалась она, даже не взглянув на него.

В довершение всего, она притворилась, что не понимает.

- Серьёзно...

От этой ситуации он не мог отделаться, просто молча вздохнув, если её реакция была наполовину игрой, то вторая половина была вполне серьёзна. На празднике в Сувернере, у Хоро и Лоуренса произошла неожиданная встреча с теми, о ком ходило довольно много разговоров, с теми, в ком видели возможных соперников для купален деревни с горячими источниками Ньоххиры, с теми, кто не являлся людьми. Сверх того, они были не птицами, кроликами или овцами, а волками.

Они были наёмниками на юге и, когда им удалось раздобыть разрешение, они отправились на север основать свою собственную деревню с горячими источниками, где бы им удалось начать мирную жизнь. Но это разрешение втянуло этих волков в проблемы, и Лоуренс с Хоро протянули им руку помощи. Он думал, что всё закончилось как нельзя лучше. Но, сглаживая неровности этого дела, Лоуренс забыл о самой существенной.

Так вышло, что один из волков в итоге должен был жить отдельно от своих спутников.

В то же время у хозяина купальни в Ньоххире произошли перемены. Честный молодой человек и единственная дочь хозяина - озорная, но трудолюбивая, - помогавшие с работой в купальне, отправились в странствие, оставив купальню лишь на хозяина с его женой, которым было бы трудно управляться с ней.

Но, наняв этого одинокого волка для работы в купальне, хозяин мог убить двух пташек одним камнем. Сложность в том, что это была самка, воплощение волчицы, её человеческая форма имела вид молодой девушки. Хоро, видимо, было, о чём подумать по этому поводу.

И отказать в найме этой девушке по имени Селим было нельзя. Ей тогда совсем некуда будет пойти, раз ей приходилось жить вдали от своего старшего брата и семьи, с которыми она добиралась с юга. Для не-человека было бы ужасно жить в одиночку в незнакомом городе, к примеру, Хоро к одиночеству была куда чувствительней обычного человека. Она не возражала против найма самой Селим, но это затрагивало её волчье чувство своей территории в самой глубине её сознания.

- Молодая девушка, что к нам сейчас придёт, не значит ничего.

Сколько бы он это ни повторял, убедить Хоро полностью не удавалось.

- Дурень. Меня это не беспокоит.

Ответ снимал проблему с текущей повестки дня, но Лоуренс знал, что какое-то беспокойство она всё ещё испытывает. Он почти решился заговорить о том, как много она для него значит. Но Хоро, способная по одному запаху обнаружить перчатку, оброненную за две долины от неё, лучше всех знала, что он ничего не сможет скрыть от неё, особенно живя под одной крышей. Поэтому её раздражение вызывалось не рассудком, а чувствами.

Он посмотрел на неё и отметил для себя, как она очаровательна. Мудрая волчица Хоро открывала свои неразумные порывы только Лоуренсу.

- И чему это ты улыбаешься? - поинтересовалась она, одарив его ледяным взглядом.

Лоуренс предпочёл тут же отвернуться. Если бы он разозлил её в это время года, Хоро точно заставила бы его спать в холодную ночь в одиночку.

- В любом случае, когда придёт госпожа Селим, напряжённое лето уже будет на подходе. Времени думать о ком-то другом уже нет.

Хоро, всё ещё выглядевшая обиженной, не ответила. Обычно в таких случаях он обнимал её, исправляя ей настроение, но сейчас он не мог двигаться, как ему хотелось, из-за боли в спине. Пока он ощущал недовольство самим собой, Хоро безучастно шевелила своими волчьими ушами и хвостом и глядела вдаль.

- Не это меня беспокоит, - пробормотала она.

Пока он думал над её словами, Хоро прикрыла голову капюшоном. Вскоре необходимость раздумывать дальше отпала, когда он услышал слабый крик раскапризничавшегося маленького ребёнка где-то вдали.

Ребёнок? На этой дороге?

Лоуренс озадаченно наклонил голову. Потом он услышал характерный звук колокольчика. Возможно, настроение Хоро испортилось, потому что она заметила их присутствие раньше него. Она волчица и плохо ладила с этого рода людьми.

Пастухи.

- Дурость, - пробормотала она под нос, сказанное повисло в воздухе, хотя было неясно, кому оно адресовалось. Затем она натянула одеяло на голову и легла.

Конец пастушьего посоха ударял в землю, колокольчик вторил приглушённым звяк, звяк. Инструмент, свидетельствовавший о роде занятий своих хозяев и использовавшийся, чтобы пасти овец за пределами городов.

Лоуренс слышал, что это изнурительная работа - весь день без сна и отдыха ходить с овцами, не давая им отбиться и убежать, защитить их от бродячих собак и воров. В то время как горожане относились к ним как к чужакам, почти не появлявшихся в городах из-за рода их деятельности. Более того, из-за того, что людям не часто приводилось видеть пастушью работу своими глазами, они были подвержены множеству предубеждений. Эти предубеждения людей против пастухов вызывали поверия, что те понимают слова зверей, лежат с ними или совершают иные отвратительные действия, бросая вызов учению Бога. Пастушка, которую давным-давно повстречали Лоуренс и Хоро, испытала это на себе.

И лишь пастуший пёс обычно сопровождал пастуха, являясь тем, на кого можно было положиться. Эти компаньоны держали овец единым стадом, бок о бок отбивались от воров и даже от волков. Хоро, воплощение волчицы и страстная любительница баранины, и пастух - это были совершенно несовместимые существа.

Теперь Лоуренс понял, почему она надулась и спряталась под одеяло, это означало, что она оставляло ему иметь дело с незнакомцем. Превозмогая боль в спине, он сел и, глянув перед собой, начал тереть глаза. Это было необычно.

- Слава Богу, что ведёт нас! Приветствую тебя, странник! - громко прокричал пастух, держась несколько на расстоянии, его пастуший пёс громко залаял, и стадо остановилось.

Овец было много - не одна-две дюжины, целая масса их собралась здесь. Помимо количества Лоуренс также обратил внимание на их состояние, извозюканные по брюхо овцы выглядели упитанными и вполне здоровыми. Что явно свидетельствовало о мастерстве пастуха, тот, на вид добродушный, с козлиной бородкой с проседью на подбородке, стоял перед стадом овец, радостно блеявших от избытка энергии.

Своего пса он почему-то держал на плечах, поверх плаща цвета каштанов, и казалось, что мохнатый пёс был его волосами.

- Я пастух Хорад!

Пастух был уже достаточно в возрасте, его лицо покрыли глубокие морщины, ситуация казалась несколько несуразной.

- Я странствующий торг... гмм. Я - хозяин купальни в Ньоххире Крафт Лоуренс! Тебе что-то нужно?! - Лоуренс напряг голос, чтобы блеянье овец не заглушило его.

Хорад низко склонил голову, словно благодаря за этот простой ответ.

- Я искренне верю, что встреча с тобой здесь, хозяин Лоуренс, это провидение Господне! Прояви милость ко мне, позволь нам воспользоваться твоей повозкой до Сувернера?!

Высказав просьбу, Хорад, чуть присев, поправил положение пса на плечах. Его партнёр послушно лежал там и следил за овцами.

- Вообще-то мы как раз выехали из Сувернера и теперь возвращаемся на север!

Отсюда до Сувернера было некоторое расстояние, вряд ли удалось бы выполнить просьбу до заката. И если они не хотели ночевать под открытым небом, у них не было другого выбора, кроме как двигаться на север до постоялого двора у дороге.

- О... понимаю...

Он мог предполагать, что им будет по пути, тогда его могли бы подвезти. Хорад выглядел разочарованным, и, казалось, собака на его плечах могла внезапно соскользнуть.

- Что-то случилось?!

Было неслыханно, чтобы пастух просил о чём-то путешественника. Многие видели в пастухах нечто колдовское, поэтому когда-то люди даже просили об особых пастушьих молитвах для защиты в дороге, некоторые пастухи даже сами предлагали путникам эти услуги, чтобы немного подзаработать. Но Хорад не походил на таких, и кроме того Лоуренс впервые увидел пастуха, нёсшего своего пса на плечах.

- Вообще-то мой партнёр наступил на острый камень и не может идти!

И тогда Лоуренс заметил повязку на передней правой лапе пса.

- Вот как...

Когда-то он был странствующим торговцем, живущим дорогой, не имевшим места где-нибудь в городе, которое он мог бы назвать домом. Как бы он тогда себя почувствовал бы, если тот единственный, с кем он говорил, конь, впряжённый в повозку, поранился?

Затаив дыхание, он опустил взгляд к днищу повозки, где под одеялом лежало, надувшись, воплощение волчицы.

- Хоро.

Она должна была слышать весь разговор, и по голосу Лоуренса ясно прочитать его чувства. На земле ещё лежал снег, дорога была настоящим месивом грязи, многократно замёрзшей и снова оттаявшей. И тут единственный товарищ и надежда пастуха получил случайную рану и не мог идти. Он не мог просто пройти мимо.

- Возможно, нам придётся ночевать в поле ... - он нерешительно положил руку на одеяло.

Но оттуда на него не выпрыгнула свирепая волчица с обнажёнными клыками. Он смутно различил движение хвоста под одеялом, потом послышался ответ:

- Если будет холодно, ты дашь мне согреться, так?

Она так намекнула на хорошо перегнанный спирт, что они купили в Сувернере.

- Если будешь пить до упаду, я даже потом о тебе позабочусь.

- Хммм, - фыркнула Хоро, на чём переговоры благополучно завершились.

- Господин Хорад! - позвал Лоуренс, и пастух, изучавший лапу своего товарища, поднял голову. - Мы вам поможем!

Мужчина тут же расплылся в улыбке.

- Спасибо!

- Тебе, значит, нужно в город?!

У ног Лоуренса Хоро демонстративно зажала уши, но, возможно, её просто раздражало блеянье овец.

- Ну, я тут подумал. Даже если вы останетесь тут на ночь, а потом отвезёте меня в город, мне всё равно нечем будет вам отплатить!

Лоуренс хотел возразить, сказать, что в этом нет нужды, но Хорад снова заговорил:

- Как думаешь, если вместо этого, вы бы немного позаботились о моих овцах?!

- Твоих овцах? - ошеломлённо пробормотал почти самому себе Лоуренс.

А Хорад побежит в город со своим напарником за плечами?

- Я вдруг вспомнил, что у меня там есть друг! - объяснил Хорад, указывая за спину Лоуренса.

Мгновенная дрожь пробежала по спине Лоуренса, а вдруг появятся разбойники, окружат их и нападут с разных сторон? Но тут же понял, что Хоро наверняка заметит это. Его могучая сторожевая волчица, прятавшаяся под одеялом, заткнув уши и надув щёки, была в довольно плохом настроении.

- Я знаю одного человека, он пережигает дерево на уголь и должен быть в своей хижине в это время! Я схожу и оставлю с ним моего помощника, поэтому могу ли я попросить тебя присматривать за моими овцами, пока я не вернусь?!

Даже самым опытным пастухам не стоило бы завести такое большое стадо в лес и ожидать хороших результатов. Но, выполнив просьбу, Лоуренс с Хоро сохраняли возможность успеть добраться до следующего постоялого двора к закату, им лишь надо было позаботиться об овцах.

- Ладно, хорошо!

Хорад облегчённо улыбнулся и начал подходить ближе, удерживая овец вокруг себя. Каштановый пёс тревожно старался уследить за всем стадом. Потом он смирился и посмотрел на Лоуренса, тот увидел умные и глубокие, тёмно-болотного цвета глаза.

- Да благословит тебя Господь, хозяин Лоуренс.

- О, не беспокойся. Мы и так собирались побыть здесь некоторое время.

- Там... - проговорил Хорад, подойдя к повозке и разглядев, наконец, Хоро, затем он понимающе кивнул. - Издали я решил, что с тобой мальчик-слуга, но... Как невежливо с моей стороны прерывать...

- А, нет, ты неправильно понял. Мы в Сувернере поучаствовали в празднике Мёртвых и остановились передохнуть, потому что я повредил спину.

Хорад в замешательстве посмотрел на него, не зная, смеяться ему или нет.

- Кстати, господин Хорад, - полюбопытствовал Лоуренс. - Ты не боишься, что я сбегу с твоими овцами?

Неопределённая улыбка сохранилась на лице Хорада, когда он переместил взгляд своих ярко-голубых глаз на Лоуренса. Он производил впечатление того, кто, пройдя самые чёрные дни, всё равно будет смотреть на закат с таким выражением лица.

- Странно, но, каждый день наблюдая за овцами, я почему-то обрёл возможность оценивать людей.

Лоуренс пожал плечами и кивнул.

- Кроме того, дорога непролазная от грязи, а в лесу повсюду снег, ещё не тронутый, так что, по крайней мере, до наступления весны я смогу следовать за тобой куда угодно, хозяин Лоуренс.

Он был совершенно прав.

- Ладно тогда, я буду острым глазом следить за твоими овцами. Тебе нужна вода? У нас и вино есть.

- Большое спасибо. Немного воды, пожалуйста.

Лоуренс достал из вещей мех с водой, Хорад, попросив разрешения, положил своего напарника на дно повозки, чтобы передохнуть, пока пьёт. Затем он набрал в руку немного воды и предложил своему спутнику. Пёс забил хвостом и выпил, однако он продолжал поглядывать на Хоро под одеялом.

- Ладно, мы пошли. Это не так далеко, поэтому если даже овцы начнут разбегаться, я скоро вернусь.

Хорад снова погрузил своего верного пса на плечи.

- Если угольщика не будет и я не смогу его найти, я приму это как знак Божий, что вы согласны вернуться в Сувернер.

Хорад лучезарно улыбнулся Лоуренсу и слегка опустил голову, пёс был всё же тяжеловат, а потом, не раздумывая, углубился в лес.

- Ладно, тогда... - пробормотал Лоуренс и взял посох пастуха, прислонённый к повозке. - Пусть и ненадолго, но как мне удержать всех этих овец вместе?

Как только Хорад и с напарником исчезли, овцы, не переставая блеять, тут же стали разбегаться, как клёпки бочки, у которой сбили обручи.

Лоуренс попытался встать, но каждая косточка и каждая мышца в его теле тут же откликнулась болью.

- О-о-оф... Проклятье, честное слово.

Но думая, что, немного подвигавшись на месте, ему удастся приноровиться к боли, он положил руку на край повозки, и вдруг получил удар посохом по голове. Он обернулся - посох был в руке Хоро, всё ещё недовольной.

- Ты выводишь меня из себя.

- А?

- Я не дура какая-то, которая только ест и спит. Кто я для тебя?

Хоро задавала ему этот вопрос в дни тех торговых странствий, и Лоуренс вспомнил, как его ошеломил этот вопрос в то время. Время, когда он смотрел лишь под ноги и всё, что ему удавалось подобрать, он считал настоящим Божьим благословением. И не мог заставить себя поверить в огромное сокровище, находившееся прямо перед носом, и потому тогда боялся протянуть руку. Но теперь он мог говорить с уверенностью.

- Моя милая жена, которой я очень горжусь.

Хоро шире раскрыла глаза, её уши и хвост двигались с такой силой, что он почти слышал, как движется воздух от этого.

- Дурень.

- Возможно и так.

Хоро легко спрыгнула с повозки. Такая маленькая и худенькая, что посох пастуха возвышался над её головой, что, однако, только прибавляло ей очарования. Лоуренс ожидал, что она сразу начнёт собирать овец, с такой решимостью она спрыгнула, однако вместо этого она развернулась и, поставив ногу на колесо, запрыгнула обратно.

- Что случилось? Что не так?

Хоро, шумно копаясь в вещах, ответила серьёзным тоном:

- Мой хвост испачкается! Где-то должен быть чехол для моего хвоста!

Хоро мало изменилась за эти годы. Лоуренс для себя отметил, что в этом, вероятно, есть и его вина, он её избаловал.

Про пастухов иногда с пренебрежением говорили, что они рождены от смешанных союзов между людьми и животными. Пастухи проводили большую часть жизни в полях и горах, и горожане относились к ним с опаской. Но стоит лишь раз увидеть мастерство пастуха, чтобы понять одну из причин такого ужасного предрассудка - что-то вроде восхищения. Одним движением посоха они могли по своей воле управлять целым стадом овец.

- Хо! Вернитесь сейчас же! Не убегайте!

Клак, клак, клак, - выходил из себя колокольчик на конце посоха. Хоро не столько держала посох, сколько опиралась на него. Она то пыталась взглядом остановить разбегавшихся овец слева, то переводила его направо, а оставшиеся без глазу слева опять начинали разбредаться, она начинала кричать на них, тогда разбегались овцы перед ней.

Хоро умаялась бегать взад-вперёд, грязь покрыла её плащ до колен.

- Ты... глупая!.. - она, демонстрируя глубину своей ярости, впилась в шею ближайшей овцы.

Неудачница, крепко схваченная клыками, кричала, моля о пощаде. Но остальные овцы такого большого стада не восприняли этот урок на свой счёт и без заминки продолжали двигаться, куда им заблагорассудится.

Лоуренс думал, что удержать стадо овец вместе будет для Хоро, воплощения волчицы, как кусок пирога проглотить. Должно быть, она думала так же. Очевидно, так думать было ошибкой.

- Хах... кха, кха... - вздохнула она и закашлялась, её грудь вздымалась от тяжёлого дыхания. Чехол для хвоста под совершенно извозюканным плащом раздулся там, что чуть не лопался. Овцы слушались, пока она пристально смотрела на них, но стоило ей отвернуться, они все про неё забывали.

У неё была лишь одна пара глаз, овцы неимоверно превосходили её числом.

- Хоро, ты как? - крикнул Лоуренс, не в силах оставаться в стороне.

Она повернулась к нему, если он предложит ей помочь, ему придётся расплачиваться за ущерб, нанесённый её гордости.

- Оооооххх... Почему они не слушаются!

Она воткнула посох в землю, но стадо не обратило на это внимания, овцы разбредались во все стороны. Беспрестанное бээ, бээээ явно раздражало её, Лоуренс ясно видел, как топорщится её капюшон от яростно торчащих ушей. Хоро вдохнула так глубоко, что стала зримо больше в размерах, а затем заговорила так, будто выкрикивала проклятия.

- Мне, что, придётся показать, насколько страшной я могу быть на самом деле?

Лоуренс опешил, ей же никак нельзя показывать здесь свою истинную форму, верно?

Сейчас она выглядела хрупкой девушкой, только достигшей своей юности, но её истинной формой была огромная волчица. Если она превратится, обнажив свои клыки перед овцами, те не только задрожат от страха, но и вообще могуть пасть замертво на месте.

В это время потеря даже одной овцы будет серьёзной - когда каждый город должен был нести много расходов. Лоуренс из повозки шёпотом умолял её спину: "Успокойся".

- Ннгфф!..

Ему казалось, что он видит, как дрожат её плечи. Ему казалось, что она принюхивается, но было что-то странное.

Когда он уже собрался позвать Хоро, она подняла посох, словно хотела ударить им изо всех сил.

- Замри!

Штуки три овцы, пытавшиеся вместе покинуть стадо, вдруг разом встали. Они в самом деле слушались волчицу, когда она командовала, глядя прямо на них. Благодаря этой силе Лоуренс был на высоте на празднике в Сувернере. Вот почему Хоро была очень зла.

Но её поведение действительно казалось странным. Теперь она уже явно потянула носом и вытерла лицо открытой ладонью.

- Хоро, - позвал Лоуренс, и её спина вздрогнула от неожиданности.

Лоуренс сам такого не ожидал. Она походила на ребёнка, которого выругали. Он был ошарашен и почувствовал некоторую обиду - она, что, думала, что он действительно разозлится на неё, она, взяв по своей воле посох, не сможет справиться? Он не был столь нетерпим.

Однако Хоро стояла, застыв, крепко вцепившись в посох обеими руками.

Неужели, правда? Она действительно так думала?

Лоуренс почувствовал подступавшие к глазам слёзы, он уже хотел снова позвать её...

- Я... я... не... никчёмная.

Она проговорила это таким тонким голосом, что Лоуренс был готов поверить, что ему её слова почудились. Хоро всегда держалась с достоинством, проявляла спокойствие и сдержанность. А сейчас она вдруг показалась ему сзади ужасно маленькой.

- Я никогда не думал о тебе так. А что ты?..

И тут Лоуренс, наконец, понял это. Он вспомнил разговор в Сувернере, тот разговор с Милике, человеком, управлявшим городом. Обсуждали, могут ли они нанять волков, пришедших с юга. Милике, тоже не вполне человек, поддразнивал Хоро, не слишком восторженную по поводу найма Селим и других волков.

Перед своим племенем она не сможет позволить себе небрежность выпить или подремать днём.

Хоро отличалась тщеславием и упрямством. Держа себя как прекрасная мать и хозяйка дома перед Коулом и единственной дочерью Миюри, она в глубине души своей была куда ранимей сорванца Миюри, и этим походила на стеснительную девочку.

К тому же Хоро часто смотрела на вещи с мрачной стороны. Возможно, она слишком долго жила одна в состоянии почти несуществования, но были времена, когда её предвзятость проявлялась особенно сильно. Из-за ее рокового решения брать многое на себя, она была невероятно надёжна, когда в ней была нужда, но она также могла столкнуться при этом с чем-то странным. Вот как сейчас.

Держась за спину, обеспокоенный Лоуренс встал и, стиснув зубы, слез с повозки. Стадо продолжало своё бээ и рассредоточивалось по сторонам. Забыв пока про стадо, Лоуренс обнял сзади Хоро, которая, казалось, тоже могла распасться на частички и разлететься по округе.

- С каким бы старанием ни работала Селим, ты можешь пить, сколько хочешь - прямо у очага.

Хотя им и следовало произвести хорошее впечатление на нового человека в доме, Хоро, вероятно, чувствовала неуверенность, представив, что ей снова надо будет усердно работать, ведь в последнее время они чувствовали себя с этим свободней.

- Почему я не упрекаю тебя за то, что ты спишь подолгу каждый день, приходишь поесть на кухню по четыре-пять раз в день и при каждой возможности ухаживаешь за хвостом, так это потому, что я знаю, что у тебя есть своя собственная работа.

Если представить их купальню в Ньоххире в виде стада, то Хоро в нём занимала место выше Лоуренса. Даже когда она на первый взгляд ничего не делала, он прекрасно знал, что она внимательно следит за своими подопечными.

Только Хоро могла приструнить озорную Миюри, и если она скажет серьёзному, трудолюбивому Коулу передохнуть, тот так и сделает. Он также понимал, что всякий раз заходя перекусить на кухню, Хоро подберёт то или это к обеду вместо Ханны, заправлявшей кухней. А если Лоуренс был подавлен или нервничал из-за проблем с купальней, она не отходила от него, словно забивая клинья в каменную кладку, готовую разрушиться.

Так поддерживалось ровное существование купальни "Волчица и пряности". Даже когда появится новенькая - Селим, он не пошлёт свою жену рубить дрова, разжигать очаг или замешивать с солью сыр. Этой работой займутся те, кто сможет её выполнить. Хоро была единственной, кто мог пасти это стадо. Пока она это делала, ему нечем было её попрекнуть.

Если возникли какие-либо проблемы, именно Хоро было несладко стоять над всеми.

Поэтому всё и произошло. Будь она из тех, кто получает удовольствие, управляя другими, её бы обескуражило предстоящее появление Селим, это не вызвало бы у неё никаких странных мыслей. Будь она такой, ей бы не терпелось воспользоваться возможностью обучить новую девушку.

- Прости, я не заметил.

Он положил руку на посох, который она продолжала держать, к его удивлению она лишь крепче сжала его в руках.

- Ссфф... - снова потянула она носом, - я... я должна следить за овцами.

То, что она могла сказать это даже сейчас, показало всю её решимость. От этих слов Лоуренсу стало намного лучше, куда лучше, чем от слов "я в порядке".

- Это верно, но... они все разбегаются.

Овцы разбредались кто куда. Лоуренс подумал, что если она не может справиться сама, что-то можно будет сделать с его помощью.

- Слушай, дай мне глянуть этот посох. У тебя есть твоё достоинство волчицы, поэтому он тебе не нужен.

Она всё равно не разжимала рук.

- Тот пёс может  сделать это, так... почему же?.. - пробормотала она.

Видимо, она не хотела проигрывать пастушьему псу, её гордость волчицы была под сомнением.

- Может, это просто хороший навык? Пусть даже пастуший пёс - это просто пёс.

Пёс цвета каштана безупречно делал свою работу даже с плеч Хорада. У Лоуренса даже мелькнула мысль, что там должен быть какой-то трюк. Ведь временами казалось, что Хоро каким-то образом удерживала овец более или менее в стаде, значит было что-то, что могло помочь решить задачу.

- Это и вправду странно. Я думал, что с повозки было бы невозможно уследить за всеми. Но будь у этого пса здоровая нога, он смотрел бы с более низкого уровня, чем большинство овец, и все же он мог блестяще держать стадо вместе.

Если подумать, если бы их глаза смотрели ниже уровня овечьих глаз, было невозможно увидеть всё стадо. А псу все же удавалось держать стадо вместе и направлять в нужную сторону. Это казалось волшебством, чего, конечно, быть не могло. Значит, что?

Он напряг голову, и в его голове внезапно вспыхнуло озарение. Это было очевидно для стада.

- Эй, Хоро, окликнул он.

Она обернулась. Похожая на маленькую девочку, готовую расплакаться, её глаза и впрямь подозрительно блестели. Лоуренс утёр большим пальцем краешки её глаз и объяснил свою мысль. Она слушала с сомнением, но, видимо, решила, что стоит попробовать. Продолжая сжимать посох в руке, она поставила ногу на колесо и встала на край повозки.

Поднявшись над стадом непослушных овец, она отклонилась назад и глубоко вдохнула. Затем проорала одно слово:

- Дурачины!

Она не стала выть, если бы вой достиг ушей Хорада, он бы в безумном порыве прибежал обратно.

На первый взгляд все овцы отреагировали одинаково. Услышав рёв волчицы, все подняли головы и засуетились в общей сутолоке. Каждая спешила найти безопасное место, но не знала, куда идти, поэтому они толкали друг друга и блеяли без перерыва.

Но было одно место в стаде, куда постоянно поворачивались все овечьи морды. Все следили за одним бараном, пытаясь приноровиться к нему.

- Я нашла его! Это ты! - взмахнув посохом, Хоро указала им на этого барана.

Не особенно большой, вполне обычный на вид, но, увидев направленный на него посох, существо жалобно заблеяло, и ближайшие овцы в испуге засуетились.

Этот баран был вожаком. Будь то стая птиц или стадо овец, в сообществе существовала положенная иерархия, прибрав вожака к рукам, Хоро могла управлять всеми. Она повела посохом по дуге вправо, и у овец под пристальным взглядом волчицы не было иного выбора, кроме как подчиниться. Вожак брёл вдоль указанного направления, а остальные следовали за ним. Интересно, что овцы теперь двигались как одна.

  - Хех, - гордо усмехнулась Хоро, стоя на повозке.

Её состояние было теперь прямо противоположным тому, что было совсем недавно. Должно быть она была счастлива, подтвердив свою волчью репутацию. Когда она раскрыла трюк, всё стало получаться сразу же. Она направляла овец движением одного подбородка, гоняя их по бесконечному пути вокруг повозки. Это подняло ей настроение, она вышла из повозки, продолжая управлять овцами, лишь поглядывая на них.

- Иногда нам просто нужно посмотреть с другой точки, - пожал плечами Лоуренс.

Хоро слегка самоуничижительно рассмеялась.

- Это потому я что долгое время смотрела только на одного барана. Но это неважно.

Она прильнула к Лоуренсу.

- Мне легче. Мне нужно смотреть только на одну волчицу.

- Я не прощу, если ты будешь смотреть на других волчиц.

- Конечно, нет, - он потрепал её по голове и медленно облегчённо вздохнул. - Думаешь, у тебя всё будет в порядке с Селим?

Продолжая льнуть к Лоуренсу, Хоро глубоко вздохнула и остановилась.

- Уверен, вы уживётесь.

- Ты дурень, - выдохнула Хоро и улыбнулась. - Я не ребёнок.

Лоуренс, соглашаясь, пожал плечами, и Хоро, потершись лицом о его щеку, усмехнулась.

Овцы блеяли в досаде, продолжая ходить кругами.

Хорад, благополучно оставив своего напарника в хижине угольщика, вскоре вернулся, стадо можно было передать ему. Спина Лоуренса ещё болела, но надо было отправляться.

Когда Хорад и его стадо скрылись из виду, Лоуренс залез на козлы и взял поводья.

- Ладно, поехали домой.

- Мм, - ответила Хоро обычным голосом, садясь рядом с ним.

Не обращая внимания на то, что она по колено была перепачкана грязью, Хоро положила голову на плечо Лоуренса, радостно виляя хвостом.

Зима почти закончилась. Наступал новый сезон, сезон новых начинаний.