— Я тебя предупредил!

Слова бывшего руководителя заставили Ван Хайфэна побледнеть.

Когда он вышел из офиса, то шел словно зомби, как марионетка.

Он вспомнил выражение лица академика Лю и внезапно осознал, насколько опасно поступал.

Возможно из-за того, что Лу Чжоу слишком молод, даже моложе собственныx учеников, он почти забыл о правилах академического мира.

Благо ему повезло, что Лу Чжоу не мстительный человек.

Иначе Лу Чжоу мог с легкостью уничтожить его.

Впервые ему повезло, что противник не обращал на него внимания, словно он лишь муравей…

***

На самом деле Ван Хайфэн переоценивал себя.

Если бы Лу Чжоу не встретил его на государственном банкете, он бы даже не вспомнил его.

В рамках церемония вручения Нобелевской премии, после Нобелевского банкета, на следующей день состоялась серия Нобелевских лекций.

В два часа дня Лу Чжоу пришел в лекционный зал Шведской королевской академии наук. Он проведет тридцатиминутную лекцию на тему «Тайна чисел в микроскопическом мире».

Лекционный зал был заполнен, а когда приехал Лу Чжоу, в него набилось еще больше народа, но никто не жаловался.

На эту лекцию со всего мира не только съехались ученые-химики, но и пришли студенты Стокгольмского университета, Королевского технологического института и даже некоторые местные жители, интересующиеся наукой.

Из-за особенностей Нобелевских лекций они не были полностью академическими. Даже если кто-то не разбирался в определенной области, он все равно мог понять, что говорят люди на сцене.

Конечно, лекции не были упрощенными до безобразия.

Проще говоря, цель Нобелевских лекций в том, чтобы дать возможность ученым из одной и той же области, но в разных ответвлениях взглянуть на то, что делали или делают Нобелевские лауреаты. Дать им понять смысл и значение проделанной работы.

На словах это просто, но на деле не совсем.

Ведь еще со второй половины двадцатого века развитие науки перешло от примитивного к совершенствованию различных отраслей. Ученые-электрохимики не обязательно смогут понять исследования в области физической химии, а ученые-биохимики могут не суметь прочитать статьи ни в одной из этих областей.

И это относится к любой дисциплине.

На своей лекции Лу Чжоу не использовал никаких сверхсложных формул для аргументации. Он говорил только о проблемах с которыми столкнулся при исследовании Пус-2 и некоторые мысли по поводу некоторых неожиданных обнаружениях.

Хотя он не использовал никаких привлекающих слов, аудитория слушала его.

Одной из причин было уважение к Нобелевской премии.

Другой причиной было восхищение знаниями Нобелевского лауреата.

Большинство людей могли работать всю жизнь и быть опытными только в одной области.

Добиваться прогресса на этой основе и делать небольшие успехи — задача ученого.

Современная наука развивалась именно так.

Однако это правило распространялось только на нормальных людей.

Для него, будь то теоретическая электрохимии или прикладные литий-серные батареи, он в одиночку решил проблемы для которых нужно много людей.

Вскоре Лу Чжоу подошел к концу. Он помолчал немного, а затем сделал несколько простых заключительных замечаний.

— Помню, как давным-давно услышал одну фразу, когда ты совершаешь все ошибки, которые только бывают в какой-либо области, ты становишься экспертов в этой области. Потому что к этому моменту ты уже понимаешь, какие гипотезы обречены быть неверными.

— На мой взгляд математические инструменты эквивалентны предоставлению уникальной перспективы. Она позволяет обходить накопление опыта с ошибками и стоять впереди, думая о неизвестных явлениях.

— Что такое наука?

Лу Чжоу посмотрел на толпу и сделал небольшую паузу, после чего уверенно произнес:

— На мой взгляд это рациональное мышление. Давать ответ на неизвестное.

Громовые аплодисменты эхом прокатились по залу.

Толпа уважительно встала.

Лу Чжоу слегка поклонился, после чего развернулся и спустился со сцены.

***

Перед лекционным залом в коридоре Королевской академии наук стояли несколько человек в костюмах, перед ними был китаец средних лет.

Как только мужчина увидел Лу Чжоу, выходящего из лекционного зала, его глаза загорелись. Он улыбнулся и направился к Лу Чжоу.

— Профессор Лу, ваша речь была действительно захватывающей!

Услышав неожиданный комплимент, Лу Чжоу улыбнулся и посмотрел на незнакомца:

— Спасибо, а вы?

Чжан Вэньбинь улыбнулся и протянул правую руку:

— Чжан Вэньбинь, китайский посол в Швеции.

Посол?

Лу Чжоу не ожидал встретить такого человека здесь.

— Для меня большая честь познакомиться с вами.

— Это для меня большая честь, — ответил Чжан Вэньбинь, пожимая руку Лу Чжоу. — Поздравляю! Честь, что вы завоевали для всего китайского научного сообщества, огромна!

— Вы слишком добры, — Лу Чжоу смущенно улыбнулся, — в китайском научном сообществе много выдающихся ученых, одна Нобелевская премия — лишь вишенка на торте.

— Вы слишком скромны! Если Нобелевская премия лишь вишенка на торте, то нет славы достойной похвалы, — посол перевел дыхание и спросил — Могу я узнать, какие у вас планы после окончания поездки в Стокгольм?

Немного подумав, Лу Чжоу ответил:

— Мне придется посетить Францию.

— Францию?

Лу Чжоу улыбнулся:

— Да, вручение премии за задачу тысячелетия, поскольку она по пути, я решил принять ее.

Принять награду потому что она по пути…

Задача тысячелетия…

Этот парень…

Сотрудники посольства поежились от его слов.

Даже посол Чжан, который много чего повидал, не смог не удивиться.

Но он быстро закашлял и попытался скрыть свои эмоции.

— Я только думал, что спортсмены устают от медалей. Не думал, что такое может быть и в академических кругах. Профессор Лу, вы удивительны.

— Возможно.

С учетом Филдсовской премии, которую он получил несколько месяцев назад, это правда, что он выиграл довольно много наград в этом году.

Посол тут же спросил:

— А что после Франции?

Лу Чжоу немного задумался, поняв, что у него нет других планов, ответил:

— Помимо поездки домой, ничего больше не планировал.

Услышав это, посол Чжан широко улыбнулся и сделал предложение:

— Тогда перед тем как поедете домой, не могли бы вы посетить Пекин?

— Пекин?

— Да. Кое-кто хочет встретиться с вами.