После некоторого молчания Цзян Жуань задала вопрос:

- Вы уже давно здесь?

Женщина увидела, что Цзян Жуань готова пообщаться. В обычные дни она боялась, что задохнётся в этой тюрьме, поэтому сразу же призналась и заговорила:

- Я здесь уже почти год. И вот уже более полугода, как не привозили ни одного человек. Девочка, что ты наделала, что тебя заперли здесь?

Цзян Жуань слабо улыбнулась:

- Я ничего не сделала.

- Как это возможно... - удивилась женщина. Она хотела задать больше вопросов, чтобы лучше понять ситуацию. - Тебя тоже несправедливо обвинили ? Когда я смотрю на тебя, ты выглядишь как дочь влиятельной семьи. Как они посмели...?

Цзян Жуань посмотрел на неё:

- Что ты имеешь в виду?

Женщина пожала плечами:

- Нет, ничего.

Цзян Жуань тихо вздохнула. В этом вздохе была вся её беспомощность, как будто девушка пережила в жизни много горестей, как будто на её сердце лежал тяжёлый груз, заставлявший её чувствовать безмерную печаль. Женщина тайком посмотрела на Цзян Жуань сквозь волосы, закрывающие её глаза. Увиденное, заставило Цзян Жуань улыбнуться. Её глаза переполняли сила и тепло. Казалось, они сразу же заставляли чувствовать себя комфортно рядом с женщиной. Человек перед ней был явно обычной молодой девушкой, как и сама заключённая, однако, её переполняло своего рода обаяние и она излучала ауру очарования, которая делала так, что другие не могли не взглянуть на неё дважды.

Девушка сглотнула:

- Ты не знаешь, так как ты только что пришла. Чтобы выбраться из этого места, нужно положиться на серебро. Я была обычной молодой женщиной, а когда вышла замуж, муж уехал на море по делам. Но, к сожалению, он встретился там с бандитами и не вернулся. Моя свекровь и я жили вместе. Кто знал, что у моего мужа есть брат... он вложил деньги в моего мужа и однажды, когда меня не было дома, он задушил мою свекровь, а потом обвинил меня. Здешний префектурный судья был тупоголовым чиновником, которого подкупил мой шурин. Меня насильно доставили в тюрьму, и в конце концов пришлось признаться под пытками. Хотя я не была приговорена к обезглавливанию, я была заключена в эту тюрьму на долгое время, - когда девушка рассказывала свою историю, она казалась печальной, но голос ее звучал безжизненно. У нее не было слез. Она провела в тюрьме уже год, поэтому её слезы высохли. Хотя это было болезненно, она могла лишь принять жизнь такой, какая она есть.

Видя, что Цзян Жуань молчит, девушка постепенно освоилась, заговорив:

- Но, маленькая девочка, я вижу, что ты отличаешься от меня. Хотя твоя одежда выглядит не очень хорошо, я вижу, что ты дочь не из обычной семьи. Как ты здесь оказалась?

Цзян Жуань слегка улыбнулась:

- Даже в маленькой семье есть своя доля схем и интриг, так будет ли в большой и богатой семье недостаток этих политических интриг?

Когда женщина услышала сказанное, она почувствовала, что это разумно. Её взгляд в сторону Цзян Жуань стал более сострадательным.

- Девочка, эта тюрьма ничем не лучше, чем снаружи. Я живу здесь уже год. Никто не может здесь оставаться. Поскольку нас обеих постигла одна и та же жестокая участь, нам будет приятно поболтать друг с другом. Меня зовут Шу Фэнь. Ты можешь называть меня Фэнь Цзецзе (1).

Цзян Жуань кивнула:

- Фэнь Цзецзе, - она огляделась. - Всех здешних заключённых обвинили незаслуженно?

Шу Фэнь покачала головой:

- Не всех, но жизненный опыт у большинства людей здесь такой же, как у меня. Некоторые из них действительно виновны, но у них недостаточно серебра, чтобы спасти себя. Но любой, кто виновен в преступлении, и обладает денежными ресурсами, легко сможет выбраться.

Цянь Вань Ли был префектурным магистратом этого района. Цзян Жуань ясно помнила, что этот человек любил деньги и был чрезвычайно жадным. Даже с дохлой гусыни ему захотелось бы сорвать несколько перьев, чтобы получить прибыль. За последние несколько лет у него не было недостатка в возможности обобрать других. На этот раз он взял деньги у Чэнь Чжао, но на самом деле он думал наперёд этих средств Чэнь Чжао. Зная её личность, алчный чиновник запер Цзян Жуань, желая вытянуть как можно больше денег из Цзян Цюаня.

Эту сделку Цзян Цюань, безусловно, совершит. И Цзян Су Су, и её мать также будут молить её о прощении. Но она не позволит другим использовать себя в своих интересах. Если Цянь Вань Ли захочет съесть жирного гуся, она не станет возражать, чтобы его убили в процессе.

- Если бы у тебя был шанс выбраться отсюда, ты бы хотела высказаться? - спросила Цзян Жуань Шу Фэнь.

Шу Фэнь вздрогнула. Она посмотрела на новерькую:

- Как может появиться другая возможность добиться справедливости? Я уже провела здесь год. Я могу видеть вещи ясно. В этой системе нет справедливости. Если ты думаешь о том, чтобы вызвать волнение, я могу сказать тебе прямо сейчас, что это ошибка. Послушай эту Цзецзе. Лучше этого не делать, иначе ты сама пострадаешь.

Цзян Жуань улыбнулась:

- Фэнь Цзецзе не надо забывать, что мой отец - не обычный человек. Он знает, что я здесь, в тюрьме, поэтому неизбежно придёт, чтобы спасти меня. Я невиновна. Ты должна воспользоваться возможностью, которую я предоставлю твоему вниманию, чтобы выйти. Я, конечно, не забуду тебя за пределами этих стен, даже если наши семейные ситуации настолько разные.

Слушая, как Цзян Жуань говорит о своем отце, выражение лица Шу Фэнь стало немного нерешительным:

- У твоего отца действительно есть такая возможность?

Цзян Жуань кивнула.

- Если это так, то всё наладится, - Шу Фэнь внезапно увидела проблеск надежды в темноте, однако вскоре возникло мучительное подозрение. - Но если твой отец любит тебя, как он мог позволить тебе оказаться в таком жалком положении?

Цзян Жуань опустила голову. Сквозь маленькое тёмное окошко в камере на её белую шею падали лучики солнца. Её трепещущие ресницы скрывали эмоции в глазах. Только слабые плечи юной девушки казались такими хрупкими, что люди не могли не пожалеть её.

Шу Фэнь вздохнула:

- Хорошо, я не буду спрашивать о твоей семье. Просто... твой отец действительно придёт, чтобы спасти тебя?

- Да, мои служанки, должно быть, уже послали ему письмо. Отец скоро пришлёт кого-нибудь за мной, - Цзян Жуань моргнула.

- Когда? - Шу Фэнь все еще сомневалась.

- Завтра, - улыбнулась Цзян Жуань. - Я думаю, что завтра будет возможность обратиться за справедливостью, Фэнь Цзецзе. В это время не только ты, но и все заключенные в этой тюрьме должны будут воспользоваться возможностью и громко кричать. Вы должны помнить, чем громче вы кричите, тем больше вероятность, что вас освободят.

Шу Фэнь кивнула и начала всем в тюрьме рассказывать о плане.

Ночь прошла быстро. На десятый день месяца солнце полностью скрылось за густыми облаками. Небо было заполнено снежинками, падавшими мягко, словно перья. Земля была покрыта слоем снега. В тюремных камерах было темно и сыро, в некоторых углах застыл лёд. Шу Фэнь нашла солому, разбросанную вокруг, и дала её Цзян Жуань, чтобы та могла согреться.

Цзян Жуань мягко покачала головой. Здешняя тюремная камера была раем на земле по сравнению с ужасающей ситуацией, в которой она оказалась в своей прошлой жизни. В то время её поместили в самую страшную камеру, в самое тёмное подземелье за то, что она была преступницей. Она промокла в наполовину заполненном бассейне, когда всё её тело было погружено в холодную воду. Там тоже были крысы, бегающие вокруг, дожидаясь, когда смогут полакомиться её телом. Ледяная вода постоянно стекала по телу Цзян Жуань, вызывая холод в сердце наблюдавших. А такой снег, выпавший сегодня, не мог бы сравниться даже с тысячной долей её опыта.

В эти дни, казалось, что события её прошлого повторяются. Она снова была заперта в тюрьме. Но на этот раз девушка уже не будет такой несчастной и беспомощной, как в прошлой жизни. Она не позволит себя мучить. Теперь, когда она всё ещё была жива, то была в долгу перед некоторыми людьми, и некоторые люди были обязаны ей. Цзян Жуань нужно было вернуть долги. Страдания, которые она испытывала в настоящее время, в сочетании с обидами из прошлой жизни, должны быть полностью возвращены всем людям, которые были причиной этого. А пока посмотрим, кому именно будет хуже!

---

1. Jiějiě ( 姐姐 ) – Цзецзе - старшая сестра; подруга, которая стала словно сестра.