Два дня спустя Альфред вернулся в школу. Те страшные раны полностью исцелились. Как и ожидалось от будущего Героя, его способность к восстановлению была за пределами обычного понимания. Дил при виде Альфреда заорал и убежал. Ну, думаю, это лучше, чем если бы он опять полез в драку?

Тот день действительно был тяжёлым по разным причинам. Но я нашёл человека, который знал мою ситуацию и помог мне. Благодаря этому мою подавленность как рукой сняло. И мой хронический гастрит на почве стресса... не начал проходить. В действительности. Прямо сейчас. Мой живот ужасно крутило от боли.

Потому что на пути в кабинет лекций среднего уровня владения магией... Нет, весь сегодняшний день, с самого утра, Альфред буквально сверлил мою спину взглядом. И без какого-либо выражения на лице. Страшно! Я совсем не мог понять, о чем он думал! Но и услышать ответ я боялся, так что не спрашивал!

Полутруп? Нет, подушечка для иголок? Как вообще я должен назвать это состояние? А, пусть с ним. В любом случае, из-за этого нелепого состояния я не мог успокоиться и мой желудок сводило с самого утра.

Всё, с меня хватит. Хочу как можно скорее поехать домой.

Я вздохнул. В настоящий момент в коридоре, ведущем к корпусу, где проходили занятия для спец-класса, не было других учеников. Даже моя верная злобная троица находилась в школьном дворе на практику по агрономии. Так что сейчас здесь были только я и Альфред... Тот шёл позади меня. В буквальном смысле след в след. Пожалуйста, отойди немного подальше! Слишком близко! Мне очень не нравилось такое маленькое расстояние!

— Эй... — он меня окликнул.

Каким-то чудом мне удалось удержать рвущийся наружу вопль. Всё-таки тот заговорил со мной. Сбежать не получится — мы шли на один и тот же урок.

— Че-чего тебе?..

Я услышал, как после паузы Альфред открыл рот:

— Ты... позавчера...

— В-вчера, как закончились занятия, я сразу пошёл домой! Прямо домой! Даже в библиотеку не заходил! — я в тот же момент выпалил заранее подготовленную реплику, продолжая смотреть вперёд.

Верно. С начала и до конца я буду притворяться, что «позавчера отправился сразу домой»... в смысле, стоять на своём. К счастью, не найдётся ни одного доказательства, что я был в лесу. А окружающие поддержат (?) меня. Никто не скажет Альфреду правду. Идеальное преступление. Правда, никаких преступлений я не совершал.

Альфред замолчал. Поверил мне на слово... нет, понял, что ему не оставалось ничего, кроме как поверить, не так ли? Ну, а другого выбора у него было. Потому что я не оставил никаких доказательств, что был с ним тогда! Так что теперь мы вернёмся к повседневно-...

Вдруг он схватил меня за руку.

— Ааа?! — он остановился и потянул мою руку назад, пришлось тоже остановиться.

— Ч-что...

Альфред поднёс мою руку к своему лицу. Он внимательно осматривал её, то поворачивая, то наклоняя... Словно что-то искал.

— Позавчера... нет, до того дня мне снился кошмар... — он зашептал, опустив глаза вниз. — Я всё ещё не могу ясно вспомнить, что происходило позавчера. Всё словно было во сне... или наяву... что было сном... а что явью... не могу разобрать...

— Э... эм... Вот как? — услышав это, я почувствовал облегчение. Отлично, просто отлично. Он ничегошеньки не помнил, что случилось позавчера. Ну, ожидаемо, он же большую часть времени был без сознания!

— Но... всё это время... чья-то теплая рука держала мою... кто-то говорил... что «Всё будет хорошо»... сон... нет... сон ли это был... — я тяжело сглотнул. — Тонкие, такие изящные пальцы, очень маленькая рука. Да, вот такая, — словно в подтверждение, он сжал мою ладонь.

Сердце заколотилось, как сумасшедшее. Хреново. Этот паразит Альфред слишком хорошо запомнил детали!.. Нужно как-то убедить его, что это был сон. С большим трудом до этого момента я поддерживал сюжет арки стартовой деревни. Если сейчас она пойдёт в неизвестном мне направлении, то я перестану понимать, как лучше поступать в следующие четыре года. Я не смогу больше предсказывать события. Поэтому я должен вернуть всё обратно, в русло оригинального сюжета.

— Э-это у тебя было то самое, точно. Ты просто видел очень реалистичный сон.

— Настолько реалистичный, что он на сон не походил?

— Именно! Ты же часто видишь сны, близкие к яви? Очень реалистичные сны. Например, если сильно устаешь, да? Видишь-видишь, у меня тоже такое бывало. Это как раз твой случай. Так что сон, который ты видел, ни вот столечко не имеет ко мне никакого отношения!

— Сон...

Верно. Сон, это был всего лишь сон. Так что отпусти уже мою руку. Почему ты всё ещё продолжал рассматривать мои пальцы? Этот паразит... Неужели не верил в то, что я сказал... и искал доказательства? Доказательства, опровергающие моё идеальное алиби! Пф... увы. Это я тоже предусмотрел. Мое алиби безупречно, тебе его не разрушить!

— Я... очень сильно сжимал ту руку... всё время... так что, думаю, даже сломал...

Вот это, кстати, правда! Пальцы на правой руке покраснели и опухли, и болели так сильно, что даже пошевелить было невозможно! Возможно, причиной той ужасной боли действительно стала трещина в кости. Всё твоя дурная силища. Впрочем, я воспользовался высококачественным целебным кристаллом, и даже следа не осталось. Так он всё это время беспокоился, что ранил своего спасителя? Не переживай, рука полностью здорова. Но больно было до слез! Задумайся над этим.

— Бедняжка. Я уверен, этому человеку было очень, просто чертовски больно, — Альфред удивленно поднял брови. Я снова вздохнул. — Слушай, отпусти уже мою руку...

— А...

— Что? — Ч-чего опять? — Ч-что? — Альфред не сводил взгляда с тыльной стороны моего запястья... Снова поднёс руку к лицу, придирчиво рассматривая кожу, причем настолько близко, что я ощущал его дыхание. — Д-да ч-чего тебе?

Что ты высматривал? Мне же страшно.

— Тут царапины.

— Что?!

Альфред без разрешения расстегнул манжету рубашки и закатал её рукав вместе с рукавом пиджака до локтя. Эй, ты что творишь?! А если помнётся? Она дорогая вообще-то! Тот кивнул сам себе и на что-то с торжеством мне указал:

— Вот.

— Чего тебе, ничего там не...

...было.

Царапины и в самом деле были, примерно в пяти сантиметрах по диагонали от запястья змеились две вспухшие красные полосы. Я не заметил. Тогда ничего удивительного, что два дня назад, когда я принимал ванну, при соприкосновении с водой было лёгкое ощущение жжения. Я тогда подумал, что, наверно, соль для ванны раздражала кожу. А это, оказывается, было из-за царапин. Но откуда они взялись? Может ли быть... я расцарапал кожу, когда отвоевал обратно руку? Следы как будто от ногтей... Это крайне хреново. Наверное. Нужно быстро что-то придумать.

— Эм... наверно, о ветку какую-нибудь поцарапался.

— Ветку?..

— Точно! В смысле, да. Думаю, о ветку в саду у меня дома.

— Дома...

— Верно. У нас большой сад, а я каждое утро бегаю, наверное, тогда это и произошло, — старательно пытался я врать.

Альфред все равно не сможет проверить мои слова. Так что царапины не сойдут за физическое доказательство. Увы и ах. Правда, вспотеть я слегка успел! Альфред недовольно посмотрел на меня с расстроенным выражением лица. Я приподнял подбородок, прищурился и торжествующе улыбнулся. Я победил.

— ...Больше не болит?

— Совсем нет. Да это не серьёзная рана, а пустяк. Даже лекарств не понадобится, достаточно просто лизнуть...

— Хмм... — по равнодушному ответу было непонятно, убедил я его или нет.

Альфред, по-прежнему не желая оставить в покое царапины, поднял мою руку ещё выше.

А потом. Он их лизнул. Царапины.

— ?!! — От странных действий Альфреда у меня все мысли вылетели из головы, я застыл. Бросив на меня косой взгляд, он лизнул ещё раз, от локтя к запястью. Я чувствовал, как что-то тёплое и влажное проходилось по той стороне руки, которая мне была не видна.

Чт... Т-т-ты-ы-ы-ы ш-ш-ш-ш-тооо делаешь?!

— Ч-что т-ты...

Альфред поднял голубые глаза и прищурился, глядя на меня. Почему-то у него на лице играла неожиданно неприятная ухмылка.

— Ты сказал, царапины сойдут, если лизнуть. Я хочу, чтобы они сошли.

— !!! — Так это месть!.. Не сумев разрушить моё идеальное алиби, он решил так отыграться! Ты ребёнок, что ли?! А, ну да, и правда ребёнок! Вот чёрт!

— Д-д-д-дура-а-ак! Это фигура речи!

— Ты покраснел.

— За-заткнись! Пу-пусти!.. — Я отчаянно вырывал свою руку, но Альфред не отпускал.

Он веселился, с ухмылкой наблюдая за моими безуспешными попытками вырваться. Засранец! Да ты издеваешься! Нет, это должна быть моя роль! Я был так расстроен, в смысле зол, что с силой пнул этого бугая под колени, в слабое место. Я вложил в удар всю силу. Получилось очень громко.

— Ай!

Как и ожидалось, будущий Герой тоже чувствовал боль, так что тихонько застонал и пошатнулся. Да даже Бэнкэй* бы заплакал от такого! А уж Герой — тем более должен был заплакать.

Хватка на руке ослабела, и я воспользовался моментом, чтобы сбросить захват и освободить запястье.

— С-сам виноват! Дурак! Идиот! Извращенец! Тупица! Ходячее недоразумение! Домогатель! Да чтоб тебе вечно опаздывать, нахватать неудов и в одиночку ходить на дополнительные уроки!

Выдав все оскорбления, которые только мог придумать, я рванул прочь, как от пожара, оставив в коридоре Альфреда, потиравшего голень.

Вот придурок! Меня грязно домогался будущий Герой! Да если б ты такое с девушкой сделал, на тебя бы в суд подали! Нет, сделай такое и тебя проклянут, будут презирать и заклеймят извращенцем! Чтоб с тобой так и сделали... пусть так и будет.

Точно, я тоже могу подать жалобу. За внезапное облизывание руки...

Нет-нет-нет. Ни за что, слишком стыдно. Вынести на публику? Да ни в жизнь. Верно, лучше просто забыть. Забудь. Забудь об этом!

Так будет лучше всего.

Черт, и как теперь заснуть после домогательств?! Аааа, блин, да он просто невозможен. Надо было ещё разок ему врезать, по голове или по животу.

Кто-нибудь, прошу, подарите ему чуточку здравого смысла!

*Бэнкэй — легендарный воин-монах, друг и ближайший сподвижник Минамото-но Ёсицунэ, японского полководца. В фольклоре изображается человеком большой силы и преданности.