Он мертв? Это Уилл Осептин? Он уже давненько лежит здесь… Может быть, это обманка?— Задумался Клейн.

Детектив с удивлением разглядывал тело ребенка, пока бурлящие мысли строились догадками и гипотезами.

Из вводных данных Клейн узнал, что Уилл Осептин был особенным ребенком и мог каким-то образом быть связанным с первой последовательностью Пути Монстра, Змеем Меркурия.

Играясь с картами ему хватило лишь одной брошенной фразы, чтобы у успешного хирурга жизнь пошла кавардаком… Бумажный журавлик, сложенный им, позволял Астральной проекции Аарона путешествовать по Духовному Миру, а также насылал на него всевозможные откровения… В этом деле мне даже пространство над серым туманом не помощник… Как он умер? Он здесь лежал еще до того, как Аарону начал сниться тот змей? А как же семья мальчика?

Клейн прищурился и не принимая во внимание рвотные позывы, начал тщательно осматривать почти разложившееся тело ребенка. Он также заметил рядом с трупом несколько разорванных карт таро.

Его духовная интуиция подсказывала ему, что труп, лежавший перед ним, скорее всего, принадлежал Уиллу Осептину.

Это ужасно… И непонятно… Мне следует подняться над серым туманом и уточнить, Уилл ли это… Так, подождите, а какое мне, вообще, дело? Я ведь, вроде-как, уже решил, что не буду вмешиваться в какие-то странные дела, связанные со Змеем Меркурия. Все может обернуться куда круче, чем если бы я вступил в контакт с запечатанным артефактом 0-08… — вышел из оцепенения Клейн.

— Зовите полицейских! — Вдруг прикрикнул детектив перепуганному смотрителю кладбища и доктору Аарону, что был на грани психического срыва.

— Да… Да! Точно! — Растерялся нанятый Аароном мужчина и с лопатой в руке развернулся на месте, чтоб устремиться прочь оттого места.

Чего и следовало ожидать от обыкновенного человека… Двое незнакомцев выкопали труп ребенка, а ты так просто развернулся к нам спиной и побежал отсюда? А вдруг у нас тут какой-то злой умысел затевается? — Взглянул Клейн на спину смотрителя кладбища, уносящего ноги оттуда, и вздохнул.

Когда Клейн был еще Ночным Ястребом, он перечитал множество дел, где жертвами фигурировали люди, павшие как раз от рук своих товарищей.

Подумав об этом, детектив подошел к Аарону, наклонился и протянул ему руку.

— Ничего страшного, он же мертв, в конце концов.

— Само понятие смерти… Меня пугает до жути, — немного успокоившись промолвил Аарон, проигнорировав протянутую Клейном руку.

Его черный сюртук был вовсю перепачкан свежевскопанной грязью, и Клейну, по понятным ему причинам, было больно смотреть на эту некогда изысканную одежду.

Ненавижу, когда такие хорошие вещи портятся… — горько вдохнул Клейн.

Заметив, что Аарону все еще было нехорошо, он со смешком выдал:

— Я слышал, что в такие моменты как нельзя кстати подходят молитвы…

— Неужто? — Ошеломленно вопросил доктор, а затем исполнил молебный жест. — Богиня Вечной ночи, ты благороднее звезд на небосводе, извечна, чем сама вечность. Ваш покорный слуга молит о вашем благословении…

Повторяя эти слова снова и снова, он постепенно успокаивался.

Клейн, в свою очередь, исполнил молебный жест Бога Пара и Машин и тихонько прошептал:

— Бог Пара и Машин, твой совершенно непостоянный слуга тоже молит о твоем благословении, — прошептал Клейн, настолько тихо, чтобы его точно никто не услышал.

Вымолвив это, он не мог не потешаться над собой в тот момент и даже побаивался, что его тут же разразит гром.

Хорошо, все-таки, что раскаты грома привилегия Повелителя Бурь… — хмыкнув подумал Клейн.

Уже через двадцать минут они оба были в комнате для допросов в ближайшем полицейском участке.

Во время дачи показаний, Клейн откровенно поведал полицейским, что он был частным сыщиком, который сам не понимал, что происходило. Что касалось доктора Аарона, то он не менее откровенно поведал служащим закона о своих снах и о том, что это была его затея, пойти в тот лес.

Клейн был полностью уверен, что полицейские и на секунду не поверили словам Аарона, но после того, как они вышли, им оперативно довели, что они ни в чем их не подозревали и те вольны идти домой, после того как подпишут протоколы своих показаний.

Аарон был удивлен тому, что детектива все произошедшее ничуть не смутило. А Клейн был уверен, что беседовали они с Ночными Ястребами.

Как бы то ни было, «успешное» завершение их приключения как нельзя хорошо подтверждало дееспособность походов в церковь.

Дежурный, что, скорее всего, был капитаном Ночных Стражей, носил серую ветровку и, очевидно, куда лучше переносил холод, нежели Клейн. Голубые глаза мужчины, что притворялся полицейским, едва заметно скользнули по лицу Клейна.

Клейн же, что в свою очередь притворялся детективом, поправил очки, надел цилиндр и покинул полицейский участок вместе с доктором Аароном, сев в экипаж.

Приказав кучеру двигаться на Минек-Стрит, Аарон повернулся к Клейну и промолвил:

— Шерлок, как вы думаете, это конец?

— Если это действительно тело Уилла Осептина, то вам, наверное, больше не стоит беспокоиться. Аарон, вы не замечали больше ничего необычного вокруг себя?

— Нет, — задумавшись произнес Аарон и повертел головой.

— Тогда это стоит отпраздновать! — С улыбкой заключил Шерлок.

Для него это было лучшим завершением всей этой странной истории мальчика, игравшего с картами таро. Однако, Клейн боялся, что какой-нибудь находчивый Ночной Ястреб сумеет отыскать какие-нибудь зацепки и выйдет на великого сыщика, разгадав тайну бумажного журавля, что был сложен в пространстве над серым туманом. Но теперь, со смертью Уилла Осептина, это дело легко могло зайти в тупик, а все материалы по нему безвременно переехать в архив. Уже достаточно расслабившийся Аарон спросил детектива:

— Честно говоря, я не думаю, что мое заявление их убедило. Почему полиция вообще смогла хоть сколько-нибудь во все это поверить?

— Понятия не имею, — изобразил недоумение Клейн. — Я уже готовился вновь просить своего адвоката вносить за меня залог.

— Шерлок, — ухмыльнулся Аарон, — а у вас, как мне кажется, большой опыт в посещениях подобных мест…

— Издержки производства, — рассмеявшись произнес Клейн.

Когда еще Клейна и Аарона везли в полицейский участок, Форс Уолл, облаченная в длинное черное платье и шляпку с вуалью, вошла не безмолвное кладбище и отыскала могилу Аулисы Уотсон.

За час до этого они с Сио ездили в Район Императрицы, чтобы навестить виконта Глайнта, с которым они успешно заключили устное соглашение о беспроцентном займе в 400 фунтов.

Впрочем, Глайнт попросил девушек, чтобы те сопроводили его на собрание Мистера «А», что должно было произойти тем же вечером. Ему не терпелось наконец раздобыть яд Королевской медузы, чтобы сварить зелье Аптекаря.

Одри, под предлогом проведения некоего биологического эксперимента, взяла из семейного хранилища рог взрослой особи Летающего единорога и компенсировала часть своего долга.

Она также выдвинула Глайнту дополнительное условие, обязывающего его заручиться помощью потомков герцога Негана, дабы те посмотрели, были ли в их семейном хранилище какие-нибудь компоненты Тысячеликого охотника.

Когда деньги были собраны, Форс не спешила взмаливаться Шуту, дабы закрыть сделку, чтобы не вызывать у Сио каких-либо подозрений.

Воспользовавшись появлением свободного времени, она приоделась, взяла карету напрокат и направилась до Кладбища Гримм, что находилось на окраине Западного Района.

Зная о Законах Сохранения и Нерушимости Черт Потусторонних, Форс понимала, что главной причиной, по которой та приобщилась к миру мистики, был дар, оставленный ей госпожой Аулисой. Она осознавала, что в какой-то степени была ее наследницей.

Поэтому она не могла не прийти к ней на могилу и не положить ей букет цветов. Форс чувствовала, что должна была поблагодарить ее.

Стояла ранняя зима, и большинство венков на могилах уже давно увяли. Форс пришла к своей бывшей пациентке с одним небольшим букетом.

Цветы из ее букета выращивались в теплице и стоили довольно дорого.

Благодарю вас, Император Розель, за ваше изобретение… — промелькнуло в уме Форс, когда та вспомнила недавно посещенную ею оранжерею.

Насколько она знала, большинство цветов, которые покупались дворянами для своих зимних банкетов, были как раз из теплиц. А некоторые особо редкие экземпляры доставлялись с вечно теплого юга воздушными суднами. Такое удовольствие не мог себе позволить даже крепкий средний класс Баклунда.

Стоя перед темным надгробием, Форс пристально вглядывалась в портрет Миссис Уотсон.

Перед тем как возложить ей на могилу цветы, форс прошептала:

— Спасибо вам.

Закончив, она тут же выпрямилась, закрыла глаза и вспомнила случай из прошлого.

В тот миг по ее сознанию ветром пронесся престарелый голос.

— Вы действительно хорошая и добрая леди, — эхом прозвучал в уме голос госпожи Аулисы.

Форс раскрыла глаза, повернула голову и увидела, что мистер Лоуренс тоже стоял рядом с ней. Он держал в руках букет простых, но изысканным цветов.

— Госпожа Аулиса подарила мне, человеку, потерявшему родную мать, незабываемые часы радости и человеческого тепла, — искренне произнесла Форс.

На ее глазах выступили слезы.

Лоуренс, вокруг чьих глаз уже проступали очевидные морщины, отложил цветы и вздохнул.

— Вы хороший человек, — произнес пожилой мужчина.

После того, как они немного поговорили, Форс уже собиралась уходить, как вдруг Лоуренс, что махнул ей на прощание, сильно закашлялся.

От кашля у него подкосились ноги. Упав не землю, он схватился обеими руками за свое горло. Казалось, он прямо там умирал от удушья.

Будучи врачом по образованию, Форс без колебаний развернулась, присела над мужчиной и принялась оказывать первую помощь.

Через какое-то время Лоуренсу стало лучше. Он вытер слюни с уголка рта и улыбнулся девушке.

— Мисс, вы не могли бы отвезти меня обратно в отель?

— Да, конечно, — помогла ему подняться Форс.

Лоуренс, никуда не вглядываясь смотрел прямо, а затем покашлял.

— Кажется, мне тоже пора на покой, — с грустным смешком произнес мужчина.