Дождливый вечер, в коридоре стояла женщина с длинными тёмными волосами.

Если честно, я слегка испугался. Я заработался до двух ночи, и для этого времени зрелище было пугающим, потому я чуть было впервые за несколько лет не закричал, но костюм на женщине был мне знаком.

— Моя соседка Саотоме-сан?

— А, аба, соседка... Простите, Саотоме, верно.

Вздрогнув, она обернулась. Передо мной хлопала глазами и убирала прилипшие к щеке мокрые волосы моя соседка из квартиры шестьсот три Саотоме-сан. Похоже и она меня тоже запомнила.

Однако «а» я ещё понимаю, но «аба» для меня в новинку.

— С работы возвращаетесь? Довольно поздно.

— Да, вроде.

Вроде.

Стоит мокрая точно мышь, конечно хочется понимать, что с ней, и пройти просто не получится. Нам обоим завтра на работу, так что шла бы она скорее отдыхать.

— Что ж, спокойной ночи.

— Д-да, спокойной ночи.

Я достал ключи и вставил в замочную скважину. Провернув, я открыл замок, и меня приветствовала почти пустая квартира, где были лишь компьютер и горшок с кактусом.

А Саотоме-сан не спешила делать то же, что и любой другой житель дома. Она стояла и пялилась на дверь. Неужели.

— Вы что, ключи потеряли?

— Н-нет, не потеряла, — замахав руками, она стала отрицать это, а её взгляд опустился влево и вниз. — Просто забыла во время командировки, и дорога в одну сторону три часа занимает...

— А это не одно и то же? И теперь не знаете, что делать?

— Простите...

— Вам незачем извиняться... Не звонили туда, где оставили ключи? — спросил я, да только на часах уже два ночи. За исключением корпоративных рабов вроде меня город спит.

— Телефон, кошелёк и ключи в одной сумке...

— И как вы с закрытой дверью внизу без ключей справились? Вместе с кем-то заскочили?

— Верно...

— А кого-то о помощи попросить нельзя?

Если выйдет из дома, возможно к своей квартире не вернётся. Вот она и стоит тут столбом.

— Я не могу воспользоваться таксофоном, а если бы и могла, в такое время никто не ответит.

— Даже если выйти, всё равно вряд ли что-то получится сразу сделать.

— Да...

Кивнувшая с серьёзным видом Саотоме-сан напоминала потерявшегося ребёнка.

Я до сих пор помню, как встретил её впервые, переехав сюда прошлой весной. Обрадовался, что моя соседка такая красавица. Только я думал, что не увижусь с ней, ведь возвращаюсь, когда другие люди только встают.

Не думал, что и она такая.

— В любом случае так вы простудитесь. Я дам вам денег, и вы переночуете в бизнес-отеле.

— В-вы не обязаны.

— Бросать я вас не обязан. Я дам вам полотенце, пока такси не приедет, хоть волосы вытрите. Вас устраивает?

— Д-да, спасибо большое.

Я стараюсь никому не одалживать деньги, но ладно уж.

Я собирался войти в квартиру за полотенцем, а Саотоме-сан уставилась на меня. И дело не в том, что она недостаточно поблагодарила.

— Саотоме-сан.

— Аба, да!

— Вдох.

— Фу.

— Выдох.

— Фух.

— Большой вход.

— Фу-у-у-у.

— Большой выдох.

— Фу-у-у-у-ух.

Люблю дыхательные упреждения. Они позволяют быстро успокоиться. К тому же бесплатные.

— Теперь прошу.

— Это, у меня завтра важная работа.

— Да.

— А нужные материалы дома.

— Что?

— Без них наша компания может быть закрыта.

— Так вы что, в серьёзной беде?! — я вскрикнул, не ожидая, что всё настолько серьёзно, а потом в спешке осмотрелся. В два ночи в коридоре был слышен лишь шум дождя. Похоже никого не разбудил, уже легче.

Но это значит, что кроме меня Саотоме-сан некому помочь. Ничего не поделаешь.

— Саотоме-сан, у вас что-нибудь на балконе есть? Может большой горшок с цветком или бельё?

— На балконе? Нет, ничего.

— Можно из моей квартиры пролезть в вашу по балкону, придётся разбить окно и тогда уже можно открыть замок. Что вы скажете?

— А, а-а?!

Она удивилась тому, что я предлагал разбить окно, перепрыгнуть на балкон на шестом этаже или скорее всему сразу. Но другого варианта всё равно нет (через неделю я узнаю, что есть круглосуточная служба, занимающаяся вскрытием замков, отчего лишусь всех своих сил, но это уже совсем другая история).

Сейчас нельзя было бросать человека перед запертой дверью.

— Заходите ко мне. Если хозяин всё лично засвидетельствует, проблем будет меньше.

— Н-но это же опасно...

— Надо просто встать на перилла и перебраться через перегородку, не волнуйтесь. Да и дождь уже не такой сильный.

— Тогда я сама.

— Нет, — тут же отказал я.

Уж простите, но не производит Саотоме-сан впечатление человека, способного на соседний балкон запрыгнуть. И если она свалится, в моей квартире может появиться черноволосое приведение.

— К тому же.

— Ещё что-то?

— У меня не прибрано...

— Ну, пошлите. Я дома.

— П-подождите. Э, а, простите за вторжение.

У меня было не так уж чисто, что прямо гордиться можно, но вещей не так много, потому тревоги от того, что женщина мою квартиру увидит, я не испытывал. Войдя в прихожую, я дал полотенце, а Саотоме-сан, несколько раз поклонившись, стала вытирать волосы.

— Так, вроде вынужденно купленные инструменты я где-то здесь оставил.

— ... Вынужденно купленные?

— Купил то, что может пригодиться для работы с клиентами. Думал, компания оплатит, а шеф сказал что-то вроде «инициатива наказуема» и выкинул чек.

— Это же незаконно...

— Нет закона, который велит, что кто-то обязан инструменты для работы оплачивать. О, нашёл.

Пока Саотоме-сан за спиной протягивала «правда?..», я сунул нужные инструменты в карман, и открыл дверь на балкон. Дождь всё ещё был достаточно сильным и его капли попадали в квартиру.

— Давайте подтвердим. Я разбиваю окно, забираюсь в квартиру и открываю дверь. Всё верно?

— Д-да, прошу. Но если поймёте, что не получится, сразу же откажитесь от этой затеи.

Опустившая голову женщина кивнула, и я поставил ногу на балкон.

Шум ветра и дождя, а также мокрый пол на миг заставили меня испугаться, но я взялся руками за перилла и забрался

— А, абабабаба.

... А позади разносился крик (?) Саотоме-сан.

— Начинаю.

— Д-да!

— Йо!

Хоть я и находился на шестом этаже, это же соседняя квартира, потому до неё недалеко. Использовав перегородку как точку опоры, я перескочил и уже через три секунды оказался на балконе Саотоме-сан, хотя по ощущениям прошло полчаса.

Глубоко дыша, чтобы успокоить колотившееся сердце, я осмотрел балкон, здесь и правда ничего не было, только наружная часть кондиционера.

— Это, вы в порядке?!

— Да, в норме.

— Ничего себе... На что мальчишки способны...

Так вы оцениваете мужчину, которому уже далеко за двадцать, Саотоме-сан?

— Я сейчас окно разобью, можете подождать в прихожей.

— Н-не пораньтесь.

— Буду осторожен.

Я ответил женщине за перегородкой и начал доставать инструменты из карманов. Перчатки, изолента и лом с пояса.

— Стереть воду с окна, заклеить, надеть перчатки.

Я надёжно приклеил изоленту рядом с замком. Так осколки не разлетятся. К тому же это приглушает звук, потому снижает риск, что кто-то из соседей примет меня за вора и вызовет полицию.

Идеально подготовился. Осталось лишь.

— Разбить чем-нибудь вроде лома!

Не чем-нибудь вроде, а именно что ломом. Случайно с губ сорвалось.

Теперь по итогам. Стекло оказалось крепче, чем я думал.

— Рука, моя правая рука...

Я взялся за онемевшую руку. Я ударил не слишком сильно, думая, что будет просто, но сейчас в коридоре ждала Саотоме-сан. Да и поздно уже сдаваться.

— Сей! Сей!

Появились трещины.

— Сей!!!

Перед мощным тройным ударом стекло, являющееся венцом человеческой науки, разбилось. Осколки не разлетелись, а свисали внутрь на изоленте. Остерегаясь острых краёв, я сунул руку и открыл дверь прямо как мою.

И вот попал домой к Саотоме-сан. И жизнь такой красотки явно отличалась от моих ожиданий.

— Ува...

Всё преграждали картонные коробки.

Книжный шкаф и буфет были почти пустыми.

Пол завален посылками.

А ещё пустыми бутылками.

Похоже она после переезда минимум распаковала, а бутылки после распития так и оставались стоять на полу. Крышки закрыты, потому не то, чтобы бардак, но всё равно выглядит неважно.

— Как бы. Не моё это дело.

Я думал, что квартира работящей красотки окажется более современной. Хотя в определённом смысле она современная.

«Пим-пом».

— Это, вы вошли?..

От неожиданности я застыл, и в чувства меня привёл звонок. Я забыл, что у входа осталась хозяйка этой уникальной квартиры.

— А, уже вошёл. Сейчас открою.

Я открыл входную дверь, и там меня ждала не способная успокоиться Саотоме-сан. Выглядит такой миниатюрной.

— Вы видели? — глядя снизу, спросила она, и ни к чему было уточнять, что речь о бардаке.

— Как бы сказать, образ жизни, направленный на эффективность.

Бледное лицо Саотоме-сан покраснело.

Я старался смягчить, но похоже сделал ещё больнее.

— У-у...

— В общем проходите. Я заклею окно изолентой и пойду к себе.

Я взял Саотоме-сан за руку и завёл в комнату. Маленькая рука была холодной, похоже она долго прождала у двери.

— Если не помоетесь, то простудитесь. Если заболеете, то уже даже за документы порадоваться не сможете.

— Да... Я дома...

— С возвращением. Тяжёлый сегодня день был.

— ?!

Я обронил ответ, и пытавшаяся снять туфли на невысоком каблуке Саотоме-сан застыла.

— Я-я дома.

— А? С возвращением?

Почему-то она повторила ещё раз, глядя в пол, а я ответил.

— Я дома.

— С возвращением.

— Я дома.

— С возвращением.

Понравилось, что ли?

Хотя что тут понравиться может, правда она столько раз повторяла, что думать оставалось лишь это.

— Мне это впервые за десять лет сказали...

Похоже понравилось. И она похоже никак не унималась.

— Ну, когда один живёшь, такого не слышишь.

— М-можно ещё разок?

— Могу отвечать сколько угодно.

— Правда?

Саотоме-сан должна быть старше, но сейчас выглядит как ученица начальной школы.

— Правда. Но уже поздно. Давайте в другой раз.

— А...

Не смотрите как брошенная собачка, провожающая хозяина.

У меня сердце не выдержит, когда вы так смотрите, ещё и одежда на груди мокрая. В полутора метрах от меня прямо по глазам било непропорциональное телу огромное орудие Саотоме-сан.

Хоть искушение и похищало мой разум, я посмотрел на часы и понял, что уже больше трёх. Ничего хорошего при том, что завтра на работу как обычно. А я успел сильно устать и испытывал сонливость.

— Т-тогда завтра. Завтра скажете? — громко ответила женщина, а я вспомнил свою тяжкую работу и замотал головой.

— Вряд ли время для этого подходящим будет. Обычно я только сейчас возвращаюсь.

Когда-то я удивился, узнав, что в Токио поезда ходят только до часа тридцати ночи.

Я был под впечатлением первую неделю, когда перебрался из Фукуоки в Токио, и в первый месяц на работе искал в интернете «железнодорожная компания, взорвать, способ».

Не знаю, во сколько Саотоме-сан возвращается, но точно не позже меня. И говорить ей это будет сложно.

— Вот как...

— Можно в выходные, если будет возможность встретиться.

Правда я не знаю, когда у меня выходной.

— Понятно.

— Рад, что вы поняли. Ладно, я заделаю окно и пойду.

— Я вас найму. Будьте моим менеджером по возвращению.

Разговор не клеился.

Что она говорит? Её похоже уже в младенчество унесло, речь ничем не отличается.

— Это, вы андестенд, что говорите?

— Андестенд.

— Андестенд? Но так запросто предлагаете нанять?

— В месяц я зарабатываю пятьсот тысяч.

Она спокойно сообщила о том, что получает втрое больше меня, работающего до последнего поезда.

Слова Саотоме-сан силком вернули меня в реальность, и я повторил их.

— Пятьсот тысяч?

— Пятьсот.

— Официально? На руки?

— Конечно на руки.

Устроившись на работу, я узнал, что получать можно официально или на руки.

Первое, это то, о чём говорят «годовой доход в три миллиона». Отсюда вычитают пенсия, страхование, налоги и прочее, а второе — это то, что в итоге ты получаешь.

В итоге работник получает в районе восьмидесяти процентов. То есть теряет двадцать процентов. Из пяти рабочих дней в неделю один даром работаешь.

Мне есть, что сказать по поводу этой системы, но оставлю это на другой раз, так как не по теме. То есть с премиями за год Саотоме-сан больше десяти миллионов получает.

— Гордиться тут нечем, но у меня нет увлечений, любимого и друзей, с которыми я бы могла встретиться на выходных.

— И правда нечем.

— Еда и выпивка в дорогом ресторане в одиночестве кажутся невкусными, потому я питаюсь только дешёвой и питательной едой. В частности тофу.

— Тофу вкусный.

— Мне и мисо-суп нравится.

— Тофу и мисо — соя with соя.

— Благодаря этому я здорова и накоплений у меня много. Однако.

— ... Однако?

Я переспросил, так как она сделала паузу.

— Только людей, с которыми этим можно было бы насладиться, в магазине не купишь!..

— Ну, в играх друзья отдельно продаются.

Есть те, кому не нравятся игры на четверых.

— Но я так больше не могу. Услышав «с возвращением» я к прежней жизни уже не смогу вернуться. И потому. Триста тысяч в месяц. Я найму вас за эту сумму.

Звучало ужасно. Но если что-то отвечу, это уже точно будет сексуальным домогательством, потому промолчу.

Однако триста тысяч — это на семьдесят процентов больше, чем сейчас. И при том, что просто надо говорить «с возвращением» Саотоме-сан, то лучше уже просто не придумаешь. Слишком соблазнительно. Даже страшно.

— Хоть вы и предлагаете, но я же и так уже работаю.

— Простите, а где вы работаете?

— А, простите, что сразу не подумал об этом...

Я дал ей визитку. И привычка говорить так, протягивая белую визитку, уже буквально въелась.

— Понятно.

— Что понятно?

— Простите, что отняла столько времени. Я сама заделаю окно. И ни о чём не переживайте.

— А?

— Спокойной ночи.

Я был обескуражен её улыбкой. Меня выпроводили в прихожую, и через три секунды я уже стоял в коридоре.

И о чём мне не переживать? Конечно я переживать буду, но сегодня уже поздно. Завтра подумаю, а пока я завалился на футон в своём мрачном жилище.

***

На следующее утро.

— Ну точно!

Проспал.

Будильник на телефоне, который я забыл зарядить, продолжал бить тревогу, заряда всего восемь процентов, а на часах уже десять двадцать четыре. При том, что рабочий день с девяти, я безвозвратно опоздал.

В списке пропущенных выстроились звонки от руководителя Хаякавы, который даже мою фамилию до сих пор не запомнил.

Хаякава Икуо. Похоже он думает, что его работа злиться, образцовый начальник, который кричит с начала и до конца рабочего дня, а потом вовремя уходит домой. Из-за внешнего вида и паразитического образа жизни он получил прозвище «лысая кукушка».

Я нажал на звонок лысой кукушки, убавил звук до минимума и приложил телефон к уху.

Где-то через десять сигналов... Кстати, он сам говорит подчинённым, что они отбросы, если не отвечают после первого сигнала... Я услышал звук, указывающий на начало разговора.

— Простите, руководитель. Буду через час, нет, возьму такси и прибуду через полчаса.

— Да, Матсумото-кун. Можешь уже не приезжать.

Прервавший меня ответ заставил всё перед глазами потемнеть.

Можно не приезжать.

В Японии эти слова имеют лишь одно значение.

— То есть больше не приезжай. У меня тоже есть семья. Больше не переступай её порог.

... Хм?

Что-то странное. Меня точно уволили, но его голос слишком уж настойчивый. Будто у него в переполненном поезде живот прихватило.

— Это, руководитель, что это значит?

— Я объясню.

Голос сменился. И мне был знаком этот величественный с хрипотцой голос.

— ... Президент?

— Угу.

Каждый день я слышал запись его благодарности за труд.

Наш генеральный директор, президент Кутики. Почему-то он считал, что с кассеты его чувства звучат лучше, чем с диска.

— Почему, президент?

— Я хотел предоставить это Хаякаве-куну, но он сбежал в туалет, держась за живот.

И правда прихватило. Хоть я и подумал об этом, но плевал я сейчас на его самочувствие.

— Всё как сказал Хаякава-кун. Тебя перехватили хэдхантеры, и с сегодняшнего дня ты меняешь работу.

Уже решено всё. А куда мнение самого человека делось?

— Это, я не очень понимаю смысл сказанного.

— Не переживай, я и сам не понимаю. Ясно лишь то, что сделка за тебя самая крупная с самого основания нашей компании. Спасибо, Матсумото-кун.

Торговля людьми. Работорговля. Человеческое жертвоприношение.

Такие слова крутились у меня в голове.

И кто мой новый наниматель?

— С тобой должны будут связаться. В общем ты больше не наш сотрудник. И даже если что-то не устраивает, держись от нас на расстоянии не менее пяти километров. Прощай, Матсумото-кун. Я никогда тебя не забуду.

— А, это, директор?! Эй, ты что, плешивый, несёшь?!

Разговор был закончен в одностороннем порядке, и хоть я говорил, возвращался ко мне лишь сигнал о том, что осталось лишь пять процентов заряда.

— И я уже много раз говорил, что я не Матсумото, а Матсутомо...

Прежде чем не забывать, запомнил бы для начала. Меня разве что кохаи знают, как зовут.

Всё тело лишилось сил, и я прислонился к стене.

— Причина этому может быть лишь одна.

Я вспомнил вчерашний разговор с соседкой. Я думал, что это была шутка, оброненная посреди ночи, или просто сон.

Но лежавший на полу лом и звонок в дверь подсказывали, что всё на самом деле. Я тут же поднялся, пошёл в прихожую и открыл дверь. И мне пришлось прикрыть глаза при виде голубого неба и девственно белой блузки, заставлявших задуматься, а был ли вчера дождь.

— Доброе утро.

— Да, доброе... Так всё-таки это ваша работа, Саотоме-сан?!

— Я же сказала, что можете ни о чём не переживать.

Одетая в костюм женщина победоносно улыбалась. Похоже она в рабочем режиме.

— Вы и правда собрались меня нанять?

— Я же говорила вчера. И мы оформим трудовой договор. Моя компания позаботится обо всех документах.

Она самоуверенно говорила о том, что обратилась с просьбой по поводу улучшения собственного благосостояния.

— Уже никаких сил злиться нет...

— В общем давайте попробуем. А, и зовите меня Мио. Саотоме Мио.

Меня вытащили из дома, и мы пошли к квартиру Саотоме.

Когда я оказался внутри, она закрыла дверь, судя по звукам, спустилась на лифте вниз, поднялась и подошла.

— Я вернулась, Матсумото-сан!

— ... С возвращением, Мио-сан.

Вот так я за семь часов сменил работу.

И мой новый работодатель Саотоме Мио-сан.

А в обязанности входить говорить «с возвращением», когда она возвращается.

Конечно же будет заключён договор, и мой месячный заработок составит триста тысяч йен. К тому же работа рядом с домом.

Если смотреть просто на текст, то даже возразить нечего, всё чётко. Но есть кое-что, о чём я просто не мог промолчать.

— Меня зовут Матсутомо!