— Ты что? — Лит продолжал использовать Бодрость, перегружая своё тело маной. У него не было причин верить в такую перемену настроения.

— Да, извини, открытие стольких тайн сразу ошеломило меня на секунду. Я останусь верна своему слову и оставлю тебя в покое. Я не знаю, что это за штука и кто ты, но это не причина, чтобы убивать.

Скарлетт заметила, что за исключением этой мимолётной секунды, оба ядра маны вернулись в нормальное состояние, артефакт снова стал кольцом.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что не знаешь, кто я? — теперь Лит испугался ещё больше, чем раньше.

— У тебя, может быть, и внешность ребёнка, но на деле это не так. Ты ближе к мерзости, чем к человеку. Обратное касается твоего партнёра. Эта штука — не извращённое подобие жизни, а живое существо, какого я никогда раньше не встречала. Мои рассуждения основывались на ложных предположениях. Я почти позволила своему высокомерию управлять мною, и за это я прошу прощения.

Скорпикора опустила голову, её угрожающая аура стихла.

— Почему ты решила, что мой партнёр обманывает меня? — спросил Лит. Он не знал, как реагировать. Единственное, о чём он мог думать, это как действовать дружелюбно, но оставаться бдительным.

— Ты знаешь, что оно забирает часть твоей жизненной силы?

— В общем, да. Когда я нашёл её, она была на грани смерти. С тех пор мы всегда помогаем друг другу, — Лит продолжал извергать невероятные истины, как будто они были самой естественной вещью в мире. У Скарлетт голова шла кругом, она гордилась своими знаниями и мудростью, но ничто из этого не помогало разобраться в этой неразберихе.

Находясь на грани нервного срыва, Скарлетт решила сделать последнюю попытку.

Она положила левую лапу на голову Лита, а правую — на Солус, одновременно активируя ауру.

«Их мысли не могут лгать. Если живой артефакт попытается вмешаться, я немедленно это замечу», — подумала она.

— Ты человек или мерзость? — спросила она у Лита.

— Насколько я знаю, человек.

Правда.

— Ты был полон ярости, прежде чем нашёл своего партнёра?

— Я думаю, я был даже хуже раньше.

Правда с искренностью на высоте.

[У тебя есть какая-нибудь неприязнь к человеку?] — на этот раз Скарлетт спросила Солус.

[Нет, он мне очень нравится].

Этот ответ привёл скорпикору на вершину отчаяния.

— Всё, что я когда-либо учила, — ложь! — в отчаянии закричала Скарлетт, отпуская их.

Не в силах больше удерживать столько маны, Лит позволил ей рассеяться. Всё ещё находясь в оцепенении, скорпикора повернулась спиной, готовясь уйти.

— Подожди! По крайней мере, объясни мне, что заставило тебя передумать.

— Связь между вами двумя не паразитическая. Эта штука на самом деле не высасывает твою жизненную силу. Напротив, она позволяет тебе использовать больший поток маны, чем ты мог бы естественным путём, не давая излишней энергии навредить твоему телу и используя её для своего питания. О том, чтобы убить тебя, тоже не может быть и речи. Ты не сделал ничего плохого. Я наблюдала за твоей командой в эти дни, вы проявили уважение к лесу. Пока вы ведёте себя хорошо, вы вольны жить своей жизнью как студенты, это не моё дело.

Скорпикора взмыла в небо одним взмахом крыльев.

«Добродушный проклятый предмет и мерзость, способная сохранить своё самосознание. Теперь я видела всё».

У Лита было так много вопросов, оставшихся без ответа, в уголке его сознания. Что такое истинная магия? В чём заключала суть пробуждённых? Как с ними связаться?

Но единственное, о чём он мог думать, была радость от того, что он всё ещё жив. Он не хотел больше встречаться со скорпикорой, по крайней мере до тех пор, пока не получит достаточно сил, чтобы постоять за себя.

Лит вернулся в пещеру, его тело уже начало испытывать последствия перегрузки маны. Двигаясь так тихо, как только мог, он вошёл в боковую пещерную ванную, окончательно потеряв контроль над мочевым пузырём.

На следующий день он должен был использовать Бодрость, чтобы вернуться к своему прежнему состоянию. Из-за физического и психологического напряжения, вызванного встречей со скорпикорой, ему едва удалось немного поспать.

Он был в ужасном состоянии, как и его спутники.

Во время завтрака, поедая травы и фрукты, оставшиеся со вчерашнего дня, Лит сделал свой шаг.

— Ребята, почему бы нам просто не сдаться? — все за столом были удивлены, но никто, казалось, не был возмущён этой идеей.

— Я имею в виду, посмотрите на меня. Я целитель, но я сражался на линии огня с первого дня. Я уже использовал все уловки в своём репертуаре, если эти звери вернутся сегодня, я сомневаюсь, что у нас есть шанс выиграть бой. Нас послали сюда учиться, и будь мы прокляты, если узнаем больше, чем одну-две вещи. Сейчас мы физически истощены и морально устали. Если бы это было поле битвы, я бы сказал, что лучше отступить, чтобы сражаться в другой день, а не продолжать воевать в заранее проигранной битве.

С глубокими глазами и ноющими от двухдневного сна на земле телами они считали, что предложение звучало довольно заманчиво.

— Как бы мне это ни было больно, я не могу согласиться. Если бы это было поле битвы, ты был бы прав, но это всего лишь тренировка, и нам ещё многому предстоит научиться, даже если мы потерпим поражение, — первой заговорила Флория.

Лит кивнул, он не мог опровергнуть её рассуждения.

— Да, — вмешалась Белия. — Я понимаю твою точку зрения, ты опытный охотник и с первого же дня смог устоять на ногах. Но вчера была моя первая настоящая битва, я не могу сдаться, это наполнит меня слишком большим сожалением.

— Прямо мои мысли, — сказал Визен с яростным видом. — Я понимаю, какая тяжесть лежит на твоих плечах, но это слишком важно, чтобы вот так всё бросить. Если ты думаешь, что не сможешь меня прикрыть, то не надо. Я отказываюсь быть обузой для группы.

«Ну отлично, — подумал Лит. — Группа негодяев решила отрастить хребет в самый неподходящий момент. Я совершенно измотан. Всё, чего я хочу, это принять горячую ванну и наконец-то освободиться от глаза большого брата».

— Не волнуйся, Лит, я знаю, что в перерывах между зельями, борьбой и исцелением твоё тело должно кричать от боли. Я сделаю всё возможное, чтобы сделать твою работу как можно проще! — сказала Флория и похлопала его по спине.

Лит улыбнулся, мысленно проклиная своё невезение.

«Ага, и к вечеру я буду какать алмазами», — добавил он про себя.

И снова их день начался с охоты, им удалось собрать мясо и фрукты, но они всё время оставались на ногах. Флория передумала насчёт своего предыдущего решения.

Лит был единственным, кто мог использовать зелья, и его первый план сильно зависел от этого, чтобы установить их темп и не оставить Визена без прикрытия. Его заклинания могли всё перевернуть, но требовали много времени на подготовку, поскольку их мощность и область действия были такими большими.

Они видели, насколько измотан Лит, руки у него дрожали, походка была нетвёрдой. Зная о побочных эффектах зелий, она думала, что они были причиной его упадка сил.

Однако, он всё ещё страдал от шока прошлой ночи. Находиться между жизнью или смертью было чем-то, к чему он привык. Но, то, что сказала ему Скарлетт, сильно напугало его.

Неужели скорпикора была права насчёт него? A как насчёт происхождения Солус? Лит просто хотел немного тишины и покоя, чтобы успокоить нервы, но он был вынужден использовать Жизненный обзор, чередуя его с чувством маны Солус, чтобы не тратить слишком много энергии.

Обе их способности требовали сосредоточения и маны, чтобы оставаться активными, особенно для Солус с её слабым ядром маны. И всё же они должны были это сделать, зная, что это лишь вопрос времени до следующей атаки.

В тот день Флория была в паре с Литом, а Белия — с Визеном.

— Приготовьтесь! — крикнул Лит, побуждая своих товарищей по команде принять боевое построение. На этот раз не было никакого предупреждения, все были поражены острыми чувствами и острым инстинктом Лита.

Флория и Белия сумели вызвать своё снаряжение, но на этот раз магические звери были готовы ко всему. Пропитанные магией воздуха, М’Рук и Сентар двигались быстрее, чем когда-либо прежде.

Команда Флории могла следить за ними глазами, но, к сожалению, их тела не могли поспевать за ними. Без зелий и такого большого опыта борьбы на лесной земле их единственной надеждой было активировать заклинание полёта из их колец.

Это отчасти ослабило давление со стороны М’Рука, но сделало Сентар ещё более опасной. Теперь, когда у них не было укрытия, камней и деревьев, крон мог двигаться быстрее стрелы, нанося удары заклинаниями и когтями.

На этот раз цинги не стал нападать в открытую, а предпочёл двигаться бесшумно, сделав землю мягкой. Используя отвлечение своих партнёров, он ждал возможности сделать свой ход.

Как только строй студентов ослабел, он ударил по их слабому месту, Визену, нокаутировав его одним ударом. Лит крикнул, чтобы предупредить своих товарищей по команде, но все уже были поглощены битвой.

Появился профессор, спасший Визена, и с этого момента всё вышло из-под контроля. В среде академии Лит едва мог использовать половину своей настоящей силы, а теперь это количество снова уменьшилось вдвое.

Его тело было лишено сил, разум не мог сосредоточиться, он всё ещё прокручивал в голове разговор со Скарлетт. Но больше всего ему не хватало мотивации.

Ему надоело тащить на себе большую часть веса команды.

«Это моя вина, я слишком долго облегчал им жизнь. Я нападаю, защищаю, лечу, предоставляю еду, охочусь и готовлю! В этот момент они могли бы также засунуть метлу в мою задницу, чтобы я мог вытирать пол для них. Если им нужен какой-то опыт, хорошо, но я устал нянчиться!»

Лит был растерян, когда молния оставила его временно оглушённым, позволив Сентар ударить его в спину. Термин и М’Рук объединились, разбивая доспехи Белии, как консервную банку из-под тунца, в то время как Сентар не давала Флории покоя.

М’Рук ухитрился укусить Белию за обнажённую шею, но не вонзил клыки, не причинив никакого вреда. После этого три магических зверя исчезли так же быстро, как и появились. Экзамен для их команды был закончен.

Оставшись последней, Флория была полна сожаления и разочарования. Было так много вещей, которые она проглядела, слишком много ошибок, которых она могла бы избежать при более правильном подходе.

Она наконец осознала своё высокомерие, всегда полагаясь на бесконечные уловки Лита, чтобы удержать группу на плаву всякий раз, когда что-то выходило за рамки её планов. Ей следовало больше думать об этом и меньше выдавать желаемое за действительное.

Возлагая такую тяжесть на одну единицу, любая группа была обречена на крах, как только ключевой член не мог за ней угнаться. Когда профессор Торман появился, чтобы увести её обратно в академию Белого Грифона, Флория всё ещё оглядывалась назад.

Они совершили так много ошибок, её планы были полны дыр, что она не могла поверить, что им удалось продержаться так долго.