С тех пор как Лит был официально принят в академию Белого Грифона, жизнь жителей деревни Люция стала легче и безопаснее, особенно для Наны. Когда распространилась весть о том, что в деревне родился маг, дворяне стали более дружелюбными.

Даже проезжающие мимо торговцы предлагали большие скидки, не беспокоя больше местных кузнецов. Обычная толпа жуликов и смутьянов, обычно околачивавшихся в таверне по ночам, смирилась или совсем ушла.

Конечно, такое поведение было вызвано не добротой их сердец и не страхом перед юношей, который, возможно, в будущем станет великим магом. Все знали, что он уехал, и ему понадобится не меньше двух лет, чтобы вернуться.

Причина такой внезапной перемены настроения крылась в том, что те, кто плохо себя вёл, имели странную тенденцию бесследно исчезать, убивать себя, оставляя после себя предсмертную записку с признанием в своих преступлениях или просто погибали в результате несчастных случаев.

То, что все, кроме Наны, игнорировали, так это что место рождения мага было его первым поместьем. Так как Лит оценен как студент ранга А, одно из личных подразделений королевы постоянно следило за деревней, отсеивая проблемы в зародыше.

Они никак не могли отличить простого преступника от того, кто по собственной воле или в результате манипуляций пытался причинить вред семье Лита. А главное, им было всё равно.

Как только кто-то будет идентифицирован как потенциальная угроза, даже если расследование не давало никаких результатов, они избавлялись от проблемы просто для подстраховки.

Королева держала их в курсе деятельности и потенциала Лита, подчеркивая важность того, чтобы не давать ему повода возмущаться Королевством Грифонов и переметнуться на другую сторону.

После результатов пробного экзамена, только из-за того, что герцог Гестия соблюдал правила академии, не пытаясь отомстить, ему едва удалось сохранить своё герцогство и свою голову.

(Прим. автора: Герцог Гестия — отец лидера трио девушек, которые пытались наказать Лита в первый день (Том 2 Глава 17).)

Судя по тому, что рассказали Нане её знакомые, как только талант Лита был признан самим Манохаром, и двор, и Ассоциация магов приняли близко к сердцу его благополучие.

Для Наны это означало возможность сохранить высокую цену за свои услуги, несмотря на то что ей больше нечего было делать, кроме как работать целительницей.

— Ох! Ох! Ох! — Нана засмеялась, наслаждаясь ещё одним солнечным утром. — Кто бы мог подумать, что помощь твоего брата может принести новый расцвет моей жизни. Никогда ещё здесь не было так спокойно за много лет.

— Как мой младший брат может иметь к этому какое-то отношение? — Тиста усмехнулась, используя бытовую магию, чтобы очистить комнату.

Нана покачала головой.

— Тиста, девочка моя, ты во многом затмеваешь своего брата. Внешность, доброта, манеры у постели больного. Есть только две вещи, которые ты должна действительно взять от него.

— Я знаю, что первое — это талант. А как насчёт другого?

Несмотря на то, что Тиста изучила заклинания до третьего уровня, она до сих пор понятия не имела, как Лит сумел вылечить её. Она могла объяснить это только чудовищным разрывом в их магическом даре.

— Нет, я никогда не стала бы критиковать кого-то за что-то врожденное. Я говорю о том, чтобы быть циничным и практичным, ты слишком наивна для своего возраста. Если бы твой брат был здесь, он посмотрел бы на меня леденящим душу взглядом, задал бы пару вопросов, на которые я загадочно ответила бы, и я уверена, что он понял бы, что я имела в виду.

— У Лита нет леденящего душу взгляда! — упрекнула наставницу Тиста. — Он самый любящий и заботливый младший брат, о котором только можно мечтать.

Нана усмехнулась.

— Потому что он всегда относился к тебе как к драгоценному камню. Попробуй спросить своего будущего шурина, что он думает о Лите. И когда ты это сделаешь, посмотри ему прямо в глаза и не позволяй ему сменить тему.

Тиста уже собралась возразить, когда дверь кабинета открылась. Обе женщины повернули головы, обнаружив, что это был не пациент, а Лит.

— Братишка! — крикнула Тиста и встретила его тёплым объятием. — Ты совсем не изменился!

Он крепко обнял её, желая поцеловать в макушку, но она была на семь сантиметров выше его.

— Я уехал всего на месяц! Или ты ожидала, что я вернусь весь в шрамах? — спросил Лит.

— Злюка! — она оттолкнула его с притворной яростью, слегка ударив по плечу.

— Спасибо за всё, что вы для меня сделали, Нана. Без вас меня бы в академии не было, — Лит обнял свою старую наставницу.

Нана наслаждалась этим объятием, спрашивая себя, не было ли ошибкой, что она не завела детей. После того, как она впала в немилость, она удалилась, избегая каких-либо значимых отношений, чтобы не пострадать снова.

Может быть, это была просто старость, или, может быть, общение с этими двумя маленькими сопляками сломало её панцирь. В любом случае, было уже слишком поздно.

— Зачем ты тратишь время на эту старушку? — отругала его Нана, ткнув тростью в голову. — Твои родители очень беспокоятся о тебе. Тиста, я дам тебе сегодня выходной. Отведи его домой, примени силу, если понадобится.

Тиста хихикнула, и взяла брата за руку, прежде чем уйти.

— С каких это пор тебе нравится, когда тебя балуют? — Лит рассмеялся нежному жесту.

— Всю жизнь!

***

Во время прогулки Лит заметил, что многие молодые люди внезапно меняют направление движения или переходят дорогу. Несмотря на свою красоту, статус и доход будущей целительницы деревни, Тиста была одной из самых желанных девушек. Мало кого волновал тот факт, что ей оставалось ещё два года до брачного возраста.

До отъезда Лита, большинство из них были слишком напуганы, чтобы подойти к ней. Он убил магического зверя в восемь лет и был печально известен тем, что чрезмерно опекал свою семью.

В то время как матери и девочки хвалили его решительность, она вселяла страх в сердца женихов, которые теперь считали, что наконец-то имеют с ней полную свободу действий.

— Тебя кто-нибудь беспокоил?

Тиста изобразила одну из своих лучезарных улыбок, которая могла бы осветить всю комнату.

— Нет, все в порядке, спасибо. И я могу постоять за себя. Кроме того, они безобидны.

— Ты уверена? Несчастные случаи случаются. Тебе просто достаточно сказать слово, — сказал Лит.

Солус вздрогнула. Несмотря на небрежный тон и яркую улыбку, Лит вовсе не шутил.

Тиста ничего не заметила и рассмеялась над «шуткой».

— Если говорить о несчастных случаях, то в деревне в последнее время стало совсем тихо. Я боялась, что после твоего ухода разбойники нападут, как только Нана покинет деревню. Вместо этого, тут никогда не был так безопасно в течение многих лет.

Лит недоверчиво поднял бровь, это не имело смысла, пока он не вспомнил слова Линьоса.

«Я почти забыл, что моя семья находится под наблюдением. Я должен быть осторожен, чтобы меня не увидели, когда я провожу свои эксперименты», — подумал Лит.

Поскольку они ежедневно общались через коммуникационный амулет, Тиста спросила его, почему он исчез в последние три дня. Лит рассказал ей все о пробном экзамене, оставив её в благоговейном страхе.

— Пять магов сражаются вместе против злых магических зверей? Что за опыт! Бьюсь об заклад, вы были похожи на героев историй, которые папа всегда рассказывал нам, когда мы были маленькими.

— Не все магические звери злые, одни хорошие, другие плохие, как и люди. И мы не были похожи на героев, скорее на испуганных подростков. Кроме того, я ужасно отношусь к людям, и ты это знаешь. Ты меня не слушала или просто пытаешься мне польстить?

В ответ Тиста снова ударила его по плечу.

Когда они вернулись домой, Лит заметил, что возделанные поля стали больше, чем он помнил, и там были батраки, помогавшие их родителям. Теперь, когда все их дети стали независимыми, Элина и Рааз решили расширить семейный бизнес.

Увидев его, они бросились к нему, обнимая и безудержно плача.

— Мой ребёнок, мой маленький ребёнок вернулся, — это было единственное, что они смогли сказать.

Лит чувствовал себя невероятно счастливо и неловко одновременно. Радовался их бесконечной любви, чувствовал себя неловко, потому что ещё не привык к ней и не знал, заслужил ли он её.

Настоящий Лит, их сын, умер двенадцать лет назад, и в его теле другая душа. Он знал, что это не его вина, он не убивал ребёнка и не выбирал их добровольно.

Конечно, Орпал и Трион прокляли себя своими действиями, но именно чудесное выживание ребёнка привело их к этим событиям. Лит чувствовал себя ответственным за разрушение этой замечательной семьи.

[Ты ничего не забыл? — Солус вмешалась в ход его мыслей. — Без тебя твоя мать могла бы умереть от родов. Помнишь, какой слабой она была тогда? Если бы она тогда огорчилась, потеряв ребёнка, то, возможно, не выжила бы. Не говоря уже о том, что мы не знаем, что бы произошло. С таким же успехом Орпал мог бы нацелиться на Тисту, а не на тебя, и мы оба знаем, что она не смогла бы постоять за себя. Она могла умереть либо от болезни, либо от руки твоего больного брата. Конечно, позже он извинился бы и понял бы свою ошибку, но я всё равно думаю, что он бы отрёкся от себя. Неужели ты каким-то образом заставил его говорить все эти гадости Тисте, заставляя её, твою мать и Рену всё время плакать? Ты манипулировал им, чтобы он послал этих пятерых головорезов избить тебя до полусмерти? Всё это было его рук дело, и он заплатил за это. Гораздо лучше иметь двух здоровых хороших детей, а не вспыльчивых болванов. Для того, чтобы Орпал был счастливым, ему нужно было быть единственным ребёнком в семье].

Зная человеческую натуру, Лит был склонен согласиться с ней. Кража еды для новорожденного, его навязчивая потребность во внимании — всё это признаки извращённой личности. Лит не простил Орпала и пожалел его только ради своей семьи.

Чувствуя теплые объятия Тисты, видя её в безопасности и счастливой, он быстро рассеял сомнения, которые омрачали его разум. Спасение одной Тисты или Рены стоило того, чтобы убить тысячу Орпалов.