Не считая резкого запаха разложения и его вновь изодранной одежды, не было и следа того, что только что произошло в палатке Лита. Форма перчатки Солус полностью восстановилась от всех повреждений и теперь была наполнена силой.

[Какого чёрта? Зов Смерти не должен так работать. Это было похоже на совершенно другое заклинание].

[А чего стоит то, что ты казался совершенно другим человеком. Твои глаза стали нечеловеческими, и когда поток энергии достиг своего пика, все твоё тело начало пульсировать в соответствии с его ритмом. Ты начал мутировать в… — Солус не могла подобрать слов, чтобы описать чудовищный силуэт, который почти перекрывал Лита, — нечто, но, хвала небесам, всё прекратилось до того, как стало слишком поздно].

Лит не помнил о таких изменениях, но, проверив воспоминания Солус, он смог увидеть, что именно произошло. После того, как его глаза стали жёлтыми, светящимися изнутри, с вертикальной щелью зрачка, тёмная аура вокруг него приняла физическую форму.

Вместо теневых щупалец его тело испускало изумрудное пламя, в то время как тени в палатке, казалось, забирали жизнь членов Когтя, атакуя вместе с пламенем.

Результат был, к сожалению, безупречным. Ничто не уцелело от совместной атаки, даже оружие, оставив его с пустыми руками за свои труды.

Лит никогда не испытывал ничего подобного, поэтому он сел на пол, скрестив ноги, и активировал Бодрость в поисках ответов. Сначала он просканировал своё тело, затем ядро маны и обнаружил, что ничего не изменилось.

Затем он проделал то же самое с Солус, но результат был таким же.

Всё произошло так быстро, что казалось всего лишь сном. И всё же он чувствовал себя опустошенным как никогда прежде. Как будто он увидел что-то значимое лишь для того, чтобы забыть об этом через секунду после пробуждения.

Он несколько раз пытался вызвать эти энергии и ощущения, но безуспешно. Сбитый с толку больше, чем когда-либо, он надел форму чумного доктора. Килиан должен был появиться в любую секунду, и Лит стремился уладить последние шаги с лечением и вернуться к своей жизни.

***

Несмотря на их крепкую, почти дружескую связь, Тайрис не понравилось, как Лигейн оставил их канал связи открытым, пока обсуждал аномалию со своей новой ученицей.

Не только потому, что это вызвало веселье Салаарк на её счёт, а потому, что задело за живое. Аномалия была на её территории, добавляя ещё одну обязанность к её и без того тяжёлой работе.

В отличие от него, последние столетия она не мирно посапывала, показывая средний палец всем проблемам своей страны и принимая меры только тогда, когда происходило что-то серьёзное.

Также она не занималась тотальным контролем своих подданных, как это делала Салаарк, что позволяло ей делегировать, по крайней мере, некоторые из своих обязанностей надёжным пробуждённым. Её роль как Хранителя заключалась не в том, чтобы сдерживать или доминировать, а в том, чтобы вызвать перемены.

Тайрис инициировала объединение Королевства Грифонов, побудив других последовать его примеру и положить конец многовековым войнам.

Она научила истинной магии Лохру Сильвервинг, которая, в свою очередь, сумела адаптировать её в формы, доступные обычным людям, распространяя новаторские знания, которые улучшили жизни миллионов.

С каждым столетием у неё возникало всё большее искушение сдаться и заняться своими делами. Подталкивать страну в правильном направлении без прямого вмешательства, сохраняя при этом равновесие, было гигантской задачей.

Сама чума служила доказательством того, насколько отчаянным было её положение. Она не позаботилась об этом лично не потому, что ей было всё равно, а потому, что у неё уже было дел невпроворот. В последние годы Тайрис заметила увеличение количества мерзостей, появляющихся в Королевстве Грифонов.

Обычно они встречались реже, чем пробуждённые, а теперь появлялись, как грибы, по две или даже по три в год. Слишком часто, чтобы это могло быть естественным явлением.

Места появления всегда находились недалеко от границ королевства, где её чувства были наиболее слабыми, так что Тайрис могла заметить это только тогда, когда было слишком поздно. Она была убеждена, что поняла извращенную логику, согласно которой Королевство Грифонов было единственной целью.

Лигейну было бы всё равно, в то время как Салаарк, благодаря своим слугам, нашла бы источник угрозы быстрее, чем Тайрис когда-либо смогла бы. Кто-то использовал мерзости, чтобы проверить силы и ресурсы Хранителей, но Тайрис понятия не имела зачем.

Ей хотелось бы попросить помощи у своих коллег, но Хранители были чрезвычайно территориальными. Даже если каждый из них контролировал одну треть самого большого континента на планете, этого никогда не было достаточно, они едва могли терпеть друг друга.

Аномалия была всего лишь мелкой рыбешкой, она могла подождать. Во-первых, ей нужно было положить конец угрозе мерзостей, затем она должна была убедиться, что Арджин действительно мёртв, и дать Королевскому Мертвецу нового седьмого члена. Только тогда она займется аномалией.

Всё это время надеясь, что королевство всё ещё поддержит её возвращение, а её потомкам удастся избежать гражданской войны.

От одной мысли обо всём, что ей нужно было сделать, у Тайрис заболела голова. Она глубоко вздохнула, в то время как «Мать-Земля», её техника Бодрости, сообщила ей, что рядом с северными границами появилась ещё одна мерзость.

— Мне действительно нужен отпуск, — сказала она перед тем как переместиться Варпом прочь, чтобы поймать своего таинственного противника, прежде чем он сможет снова сбежать.

***

Узнав, что её лечение почти завершено, и что Лит уйдет вскоре после того, как он закончит с ней, Ниндра стала довольно напористой. Она часто сидела прямо, как стрела, подчеркивая свою грудь, возилась с волосами или от души смеялась всякий раз, когда он говорил что-то, едва ли похожее на шутку.

Не говоря уже о том, что она продлевала физический контакт на пару секунд дольше, чем это было необходимо.

— Разве ты не можешь хотя бы назвать мне своё имя? Я не думаю, что твои родители были настолько изобретательны, чтобы дать тебе редкое имя, так что я не причиню вреда, зная его, — сказала она, когда Лит удалял последних паразитов из её рук.

После этого она полностью выздоровеет, и после того, как Лит сообщит Варгрейву, он сможет вернуться домой. Ему не терпелось выбраться из палатки. Под предлогом уединения Ниндра убедила его закрыть занавеску и шептала каждое слово ему на ухо.

Быть объектом привязанности женщины, которая не была его родственницей или ребёнком, пробуждало древние инстинкты, слухи о смерти которых были сильно преувеличены.

— Мне очень жаль, но оно засекречено, — ответил Лит хриплым голосом, как будто теннисный мяч застрял в его горле. В другой жизни и других обстоятельствах он не упустил бы такую возможность. Увы, это был нужный человек, но не в то время. — Кроме того, мисс Люц, несмотря на то, что я польщён вашим вниманием, я боюсь, что без этой маски вы обнаружите, что я слишком юн на ваш вкус.

Она хихикнула, отчего её волосы пощекотали кожу Лита, заставляя его почти захотеть выбросить маску и испытать настоящий поцелуй после более чем тринадцати лет воздержания. Почти. Ситуация сильно отличалась от его безумной влюбленности в профессора Налир, его эмоции были под контролем, а его приоритеты четкими.

Он понял, что даже если Ниндра будет согласна, несмотря на его возраст, и притянуть моральные нормы нового мира за уши, это всё равно означало бы нарушение всех правил безопасности лагеря. Скорее всего, это будет стоить Ниндре её жизни, а ему — всей репутации и доверия, завоеванных до сих пор, и заклеймит Лита похотливым идиотом. Итак, он быстро закончил свою работу и отдернул занавеску, освободив немного личного пространства.

— Ниндра Люц официально очищена, — сказал он охранникам. — Сопроводите её в третий блок для заключительного осмотра перед её освобождением. Мисс, мне очень жаль, что у нас было тяжёлое начало, но было приятно познакомиться.

Лит протянул руку, как во время их первой встречи, но его снова проигнорировали. Ниндра крепко его обняла.

— Спасибо вам, доктор. Я провела здесь дни в ожидании смерти перед вашим приездом. Я очень надеюсь, что рано или поздно я смогу наверстать упущенное, — это было всего лишь лёгкое движение, но ей удалось потереться бедрами о него во время объятий, с предсказуемыми последствиями.

— Если ты когда-нибудь передумаешь, ты знаешь, где меня найти, — последнее она сказала шёпотом, прежде чем отпустить его.

Охранники и Килиан тоже протянули руки, но, к их большому разочарованию, она просто пожала их, улыбаясь.

— Готовы к вашему последнему отчету? — спросил Килиан с ноткой зависти в голосе.

— Да. Теперь, когда последнее лекарство усовершенствовано, мне больше нечего здесь делать.

Двое мужчин шли молча, но Лит и Солус разговаривали всю дорогу до палатки Варгрейва.

[Это действительно лестно, что такой женщине, не видевшей даже моего лица, понравилось моё общество. Это означает, что она действительно ценила меня как личность, а не мою внешность].

[Да, но я вынуждена сказать, что это, скорее, эффект подвесного моста (психологическое явление). Не говоря уже о том, что ты единственный достойный мужчина, которого она встретила во время своего заключения. Одиночество — жестокий зверь. Я это хорошо знаю], — ответила Солус.

[Разве ты не раздражаешься из-за ревности?] — Лит послал ей мягкую мысленную улыбку.

[Ну, да! Конечно, я ревную. У неё есть всё, о чём я мечтаю], — Солус вздохнула, её жизнь в каменном облике с каждым днём становилась для неё все более тесной.

[Представляешь, что бы случилось, если бы я снял маску?] — Лит сменил тему, пытаясь подбодрить её.

[Конечно, представляю!] — Солус спроецировала изображение закрытой двери и кричащий голос «Откройте! ФБР!» перед тем как её выбивают, чем заставила их обоих усмехнуться.

После их прибытия Варгрейв использовал синий драгоценный камень, открывая канал связи с членами королевской семьи.

Лит передал им хорошие новости, подробно объяснив, как вылечить блокирующего ману паразита. Однако они не были так счастливы, как он ожидал. Слова Килиана всё ещё звучали в их головах. Идея о том, что Лит скрывает свои навыки, была подкреплена его мастерским анализом.

— Чрезвычайно важно начинать процесс с брюшной полости, давая пациенту отдохнуть не менее трёх дней, прежде чем продолжить лечение.

Ядро Ниндры было самым сильным среди последних зараженных, и ему потребовалось всего полтора дня, чтобы полностью восстановиться. Лит продлил сроки, чтобы оставаться в безопасности.

— Я заметил, что все пациенты, пораженные блокирующими ману паразитами, ведут себя неустойчиво, вероятно, из-за того, что токсины воздействуют на их разум. Чтобы избежать синдрома отмены после лечения, печень и почки должны сначала полностью восстановить свои способности. В противном случае они могут стать агрессивными, нанеся вред себе или другим, как это случилось с Гаритом Сенти. Его смерть научила меня не недооценивать проблему.

Лит был действительно доволен предлогом, который он предоставил. Профессор Март уже подчёркивал идею объединения медицины и исцеляющей магии, смерть Гарита была последним толчком, в котором он нуждался.

— Замечательная работа, маг Лит, — сказал король Мерон. — Королевство Грифонов в долгу перед тобой. Если есть что-нибудь, чего ты желаешь, перед отъездом, не стесняйся просить.

Литу не нужно было повторять дважды.

— Я хотел бы попросить о снисхождении в отношении полковника Варгрейва. В то время он был убит горем, но он хороший человек и верный слуга короны. После этого случая я подумываю последовать примеру моего старшего брата и пройти добровольную военную службу. Я хотел бы служить под началом офицера, которого я знаю и уважаю.

«Что ещё более важно, под руководством того, кто будет мне обязан. Наличие кого-то в армии всегда может оказаться полезным в будущем, что бы я ни решил».