Покинув юрэ́ве, я чувствовала себя прямо как Урас̧и́ма Таро́.

Находившийся в потайной комнате Фердинанд ничуть не изменился, так что, проснувшись, я не осознала, сколько времени прошло, и лишь пожаловалась, что девятый год жизни прошёл мимо меня. Но когда Фердинанд вынес меня из потайной комнаты, я увидела, что Никола и Моника уже достигли совершеннолетия. Их волосы были собраны, как у взрослых, грудь стала больше, а подол одежд длиннее. Гил, судя по всему, достиг полового созревания и пережил скачок роста. В моих воспоминаниях он был по грудь Франу, однако теперь Гил уже стал выше его плеч. Голос Гила сейчас звучал ниже и воспринимался так, словно принадлежал кому-то другому.

Я понимала, что проспала два года, однако для меня они прошли, как одна ночь. Честно говоря, проснуться и обнаружить, что все так сильно выросли, оказалось весьма жутко…

Одна только я осталась такой же. На самом деле, моё положение оказалось даже хуже, чем раньше, поскольку мышцы атрофировались настолько, что я даже не могла нормально двигаться. Практически парализованная, я находилась во власти людей, которых не узнавала, позволив им раздеть меня и искупать. И даже испытывая невообразимый страх и тревогу, было невозможно сказать, чтобы они прекратили, и что я могу справиться сама. Я пробовала открывать и закрывать рот, двигать руками и ногами, постепенно возвращая себе контроль над неподвижным телом. Несмотря на сильный страх, я старательно улыбалась, чтобы скрыть истинные чувства от окружающих.

Пока мы были в потайной комнате, Фердинанд дал мне краткую версию событий, произошедших за время моего сна. Слушая о том, как все волновались и ждали моего пробуждения, я смогла немного успокоиться. Тем не менее, столкнувшись лицом к лицу с неумолимым потоком времени, я ощутила, как передо мною встала стена, которую невозможно преодолеть. Чтобы привыкнуть к тому, как всё изменилось, мне требовалось как можно скорее вернуть жизнь в привычное русло.

— Я вернусь к обычной жизни с завтрашнего дня! — заявила я. — Если, конечно, удастся что-нибудь сделать с моим телом.

Фердинанд резко встал, словно что-то придумав.

— Мне потребуются магические инструменты. Ты предпочтёшь подождать здесь или хочешь отправиться со мной?

— Я подожду здесь. Не могли бы вы перед уходом передать мне одну из тех книг? — спросила я, указывая глазами на стопку книг, которые принёс для меня Гил, пока я спала.

Фердинанд взял верхнюю книгу, положил её мне на живот, после чего развернулся и ушёл.

— Новая книга! Эхе-хе, — радовалась я.

Медленно двигая рукой, я коснулась книги и расплылась в широкой улыбке. Затем я попыталась открыть её дрожащими руками, но это оказалось сложнее, чем ожидалось. Просто взять лист бумаги и перевернуть его стало для меня непосильной задачей.

— Э-э…

Из-за того, что я оказалась не в состоянии крепко удерживать книгу при попытке её открыть, она соскользнула с живота и свалилась на пол. Я потянулась за ней, но рука под своей тяжестью просто рухнула вниз и теперь свисала со скамейки. Учитывая, что я была не в силах поднять руку, не стоило даже говорить о том, чтобы подобрать книгу.

«Я настолько слаба, что даже не могу читать книгу…» — удручённо подумала я.

Пожертвовав двумя годами жизни, я совершенно не чувствовала, что стала хоть немного здоровее. Итогом стало то, что я совсем не выросла, мышцы атрофировались, а магической силы лишь прибавилось. Поняв, что здесь нет никакого смысла изображать улыбку, чтобы не беспокоить других, я бросила делать вид, что со мной всё в порядке, и расплакалась.

— Прости, что заставил тебя ждать… — произнёс вернувшийся Фердинанд. — Почему ты плачешь?

— Я даже не могу читать книги, — всхлипывая, ответила я. — Руки такие слабые, что у меня не выходит даже перевернуть страницу. Мне это не нравится…

Фердинанд тяжело вздохнул, после чего взял мою левую руку и надел на плечо какой-то искусно сделанный браслет. Как и магическое кольцо, браслет уменьшился в размерах, став точно впору, и, коснувшись кожи, начал поглощать магическую силу.

— Главный священник, что вы сейчас сделали? Я могу двигать рукой.

— Это магический инструмент, позволяющий использовать укрепление тела. Когда-то я использовал его, чтобы разобраться в том, как работает укрепление тела посредством магической силы. Учитывая, что последней у тебя в избытке, эти магические инструменты должны быть полезны. Я полагаю, они позволят тебе нормально двигаться. Протяни вторую руку.

Когда он надел мне на́ руку второй браслет, я ощутила, что теперь могу свободно двигать всей верхней половиной тела. Думая, что это потрясающе, я попробовала покрутить руками.

— Теперь я могу читать книги!

— Не могла бы ты порадоваться чему-нибудь другому?

— А-а? Но я сейчас очень тронута тем, что вы для меня сделали, и благодарна вам, как никогда.

Фердинанд покачал головой, словно смирившись с неизбежным, а затем протянул ещё два браслета и сказал:

— Позже надень их на ноги.

Взяв браслеты, я наклонила голову.

— А почему вы не хотите надеть их прямо сейчас?

— Браслет бесполезен, если не соприкасается с кожей. Ты собираешься показать мне голые ноги? Это довольно нескромно. Меня не волнует, если у тебя есть страсть обнажаться перед другими людьми, но, по крайней мере, занимайся подобным там, где меня нет. Я не хочу, чтобы из-за твоих действий кто-то решил, что у меня странные увлечения.

В настоящий момент на мне были чулки, привязанные шнурками к тканевому поясу, обёрнутому вокруг талии. Это напоминало грубо сделанные подвязки без какого-либо намека на сексуальность. Особенно в сочетании с панталонами. Другими словами, если требовалось надеть браслеты на бёдра так, чтобы они касались кожи, было необходимо снять нижнее бельё. А учитывая, что я пока не могла двигать ногами самостоятельно, просить Фердинанда надеть на меня браслеты — это всё равно, что предложить ему снять с меня бельё.

— Страсть обнажаться перед другими?! Нет у меня таких увлечений! Я просто подумала, что браслеты можно надеть и на лодыжки. Это ваша вина, что вы сразу не объяснили, что необходим контакт с кожей. Если нужно надеть эти браслеты на бёдра, то, пожалуйста, позовите Монику и Николу.

Фердинанд вышел из потайной комнаты, и вместо него вошли Никола и Моника. Я попросила их раздеть меня и надеть мне на бёдра браслеты. Когда всё было готово, я покачала ногами и, к счастью, они двигались так, как я и ожидала. У Моники и Николы округлились глаза, когда они увидели, что к моим слабым ногам, которыми я чуть ранее практически не могла пошевелить, вернулись силы.

— Главный священник одолжил их, чтобы я могла снова двигаться. Не могли бы вы помочь? Я хочу попробовать встать.

— Конечно.

Приложив усилия, я смогла встать, как того и хотела. Отпустив руки девушек, я самостоятельно сделала круг по комнате и приняла победную позу.

— Я наконец-то здорова!

— Магические инструменты главного священника невероятны… — пробормотала Моника.

— Я так рада, что госпожа Розмайн снова улыбается, — с облегчением сказала Никола и улыбнулась сама.

Похоже, та фальшивая улыбка, которую я так старательно изображала, пока они купали меня, не провела их.

— Простите, что заставила вас волноваться, — сказала я и направилась к выходу из потайной комнаты.

Раньше я даже не думала, что простая возможность свободно двигаться — такое счастье. Наслаждаясь тем, что снова чувствовала себя здоровой, я подскочила к двери и распахнула её.

— Главный священник! Благодаря вам я снова могу самостоятельно двигаться. Я очень вам признательна.

Фран и другие мои слуги потрясённо уставились на меня, а затем тепло улыбнулись, не скрывая облегчения. Лишь Фердинанд просто кивнул, словно говоря, что не сомневался в эффективности магических инструментов.

***

— Розмайн, через три дня ты отправишься в замок. Тебе предстоит заучить всё то, что необходимо знать для поступления в дворянскую академию. До зимних кругов общения осталось не так много времени.

— В дворянскую академию? Мне действительно нужно отправляться туда в таком состоянии? Разве нельзя отложить поступление на год, чтобы мне не пришлось ничего усиленно запоминать? — спросила я, нахмурившись.

Как и следовало ожидать, Фердинанд не собирался проявлять ко мне милосердие. Даже если моё состояние было настолько плачевно, что я не могла двигаться без магических инструментов, он всё равно ожидал от меня результатов, подходящих для приёмной дочери герцога. Вот только мне совершенно не хотелось испытывать на себе его суровое обучение.

«Что бы ни случилось, я не собираюсь идти в дворянскую академию! Безумный курс подготовки меня точно убьёт!» — мысленно заявила я.

— Тебя не признают дворянкой, пока ты не закончишь академию. Поскольку для дворян церемония выпуска и совершеннолетия проводятся одновременно, если ты отложишь поступление на год, то даже по достижении пятнадцати лет тебя не будут считать взрослой в благородном обществе. Из-за этого тебе будет труднее выйти замуж, найти работу или заняться чем-нибудь ещё, что допустимо лишь для взрослой дворянки. Это увеличит число твоих слабостей, которыми могут воспользоваться другие.

— М-м-м… Для меня дворянская жизнь и так началась на год позже реального возраста. Да и других слабостей у меня хватает, вроде плохого здоровья или того факта, что я выросла в храме. Не думаю, что перенос поступления на год что-то существенно изменит. К тому же, если моё совершеннолетие отодвинется на год, то это означает, что я смогу провести дополнительный год в храме, верно?

Я не видела необходимости спешить в дворянскую академию. То, что я стану взрослой чуть позже, позволит мне дольше сохранять связи с нижним городом.

Выслушав мой ответ, Фердинанд задумался.

— Десять лет — это возраст, когда все дети отправляются в дворянскую академию. Если ты останешься здесь, то тебе придётся провести зиму, терпя на себе пристальные взгляды дворян и их бесчисленные вопросы о том, есть ли у тебя как у дочери герцога будущее после того, как ты отложила поступление на год. Я искренне считаю, что в дворянской академии тебе будет гораздо спокойнее.

— Даже если будут проблемы от дворян, мне ещё нужно позаботиться о ритуале посвящения и Повелителе зимы. К тому же, если я останусь в храме для того, чтобы поправить здоровье, то сомневаюсь, что увижу за зиму много дворян.

Фердинанд хмыкнул и кивнул, но его взгляд оставался таким же тяжёлым. Я предприняла хорошую попытку избежать поступления, но её явно было недостаточно. Он всё ещё намеревался отправить меня в дворянскую академию. В ожидании его следующей атаки я гадала, есть ли у меня шансы на победу. Тем не менее я набралась решимости не сдаваться, что бы он ни сказал.

— Имей в виду, что если ты отложишь поступление на год, то окажешься в том же классе, что и Шарлотта. Ты и без того выглядишь моложе неё из-за двухлетнего сна. А если вы с ней будете в одном классе, то что станет с твоим статусом «старшей сестры»?

«А-а?! — чуть не выкрикнула я. — Если я отложу поступление на год, то попаду в один класс с Шарлоттой?!»

Ситуация складывалась ужасно. Моя решимость дрогнула. И, похоже, Фердинанд почувствовал мою слабость. Краешки его губ чуть приподнялись, и он продолжил:

— Шарлотта очень переживала, чувствуя вину за то, что ты уснула на столь долгое время. Если она окажется в том же классе, что и её дорогая старшая сестра, то наверняка будет сожалеть о своих ошибках каждый день, что вы проведёте вместе в дворянской академии. Тебе действительно безразличны её страдания?

Тогда я бросилась на помощь, чтобы спасти свою милую младшую сестрёнку. Поэтому я вовсе не хотела, чтобы Шарлотта волновалась и винила себя в случившемся. От одной только мысли об этом моё сердце сжалось. А ещё меня раздражало, что Фердинанд видит меня насквозь.

— Тебе предстоит выучить не так много, как перед церемонией крещения Шарлотты. А двигаться можно и с помощью магических инструментов. Пусть ты и потеряла два года, но если постараешься, то сможешь остаться для Шарлотты уважаемой старшей сестрой.

— Поняла. Я постараюсь. Я и дальше буду старшей сестрой для Шарлотты.

— Хорошо. В таком случае мы отправляемся в замок через три дня. Если ты собираешься встретиться с компанией «Планте́н», то сделай это пораньше.

Показывая, что разговор окончен, Фердинанд открыл дверь потайной комнаты. Я полностью проиграла. Не важно, что там могли подумать обо мне дворяне, но мне было абсолютно необходимо отправиться в дворянскую академию, чтобы оставаться для Шарлотты старшей сестрой.

***

— Госпожа Розмайн, можем ли мы доложить вам о том, что произошло, пока вы спали? — спросил Фран.

Я обвела взглядом слуг, что в полном составе выстроились передо мной. Фран, Зам и Моника, занимавшиеся делами покоев главы храма, стояли вместе. Никола держалась чуть в стороне, собираясь рассказать о кухне, где она преимущественно работала последние два года. Далее своей очереди ждали Вильма и Розина, которые должны были сообщить о состоянии дел в приюте. И похоже, что Вильма за эти два года смогла преодолеть свои страхи и зайти в дворянскую часть храма. И наконец, были Гил и Фриц, собиравшиеся отчитаться о мастерской.

— Да, пожалуйста, — ответила я.

— Что касается ваших покоев, не произошло ничего особенного, — сообщил Фран. — Чтобы помочь главному священнику, Зам, Моника и я каждый день работали в его покоях. Во время весеннего молебна и праздника урожая госпожа Шарлотта и господин Вильфрид объехали центральный регион вместо вас. В первый год у них имелись некоторые проблемы, но на второй они блестяще справились с божественными инструментами и благословениями.

— Понятно. Позже мне следует их поблагодарить.

— То, что они посещали храм перед тем, как отправляться на весенний молебен и праздник урожая, а также по возвращении, привело к тому, что отношение к работе среди священников изменилось. Священники начали серьёзно относиться к своим обязанностям, надеясь заслужить расположение господина Вильфрида и госпожи Шарлотты.

Я подумала, что причиной такой мотивации была жадность, но всё же это лучше, чем ничего. Следующие слова Франа оказались тревожными.

— Больше всего нас в ваше отсутствие беспокоило количество лекарств, употребляемых главным священником. Он вновь стал сильно на них полагаться. Поэтому мы просим вас убедить его остановиться, как вы уже делали это раньше. Наши советы он просто игнорирует.

Я кивнула. Количество работы, которое навалилось на Фердинанда, оказалось настолько огромным, что даже регулярное употребление лекарств не помогало справляться со всем, что было необходимо сделать. Я нисколько не сомневалась, что он оставался глух к предупреждениям слуг и не собирался сокращать приём лекарств.

— Думаю, мне следует помочь главному священнику с работой, чтобы ему не требовалось полагаться на лекарства, — ответила я.

Когда Фран закончил с отчётом, Никола выступила вперёд, держа дощечку, и принялась докладывать:

— Госпожа Розмайн, благодаря вам я смогла тренироваться последние два года в качестве ученицы повара. Теперь я могу приготовить все рецепты, что вы нам оставили. Кроме того, между Хуго и Ильзе проходили кулинарные состязания, в результате которых появились новые рецепты.

«Кулинарные состязания? Интересно, что это? Звучит весело!» — подумала я и поинтересовалась:

— Я только рада попробовать новые рецепты, но кто победил?

— Пока ничья. У каждого по одной победе и одному поражению.

— Тогда я с нетерпением буду ждать развития событий.

— Также Хуго и Элла просили дать им разрешение на брак. Хуго попросил меня сообщить об этом, как только вы проснётесь.

«Что?! — захотелось закричать мне. — Так невестой Хуго оказалась Элла!»

— Госпожа Розмайн, я слышала, что после свадьбы дворянки бросают работу, однако Элла хочет и дальше работать вашим поваром. Если возможно, я была бы очень признательна, если бы вы приняли это во внимание.

— Я рада, что она хочет продолжать работать даже после свадьбы… Но как насчёт того, где они будут жить? Я поговорю о них с главным священником, а пока давайте устроим им свадьбу следующим летом.

— Ах, Хуго будет счастлив! Я очень вам благодарна.

Никола завершила отчёт упоминанием, что книга рецептов была завершена, после чего отошла в сторону. Вперёд вышли Вильма и Розина.

— Сначала наш отчёт о приюте, — начала Вильма. — За те два года, что вы спали, число сирот увеличилось на три. Двое были найдены брошенными у ворот, а третьего ребёнка родила Лили, которая ранее служила господину Эгмонту.

Насколько я помнила, Эгмонт был тем, кто устроил беспорядок в моей библиотеке. И вот теперь он сделал своей слуге ребёнка, а затем отправил её в приют. «Такое здесь в порядке вещей? Я могу разозлиться или мне нельзя?» — думала я, ошеломлённая услышанным.

Я не знала, как реагировать, а потому решила пока не думать об этической стороне действий Эгмонта.

— Правильно ли я понимаю, что она родила в приюте?

— Нет… поскольку никто из нас ничего не знал о родах, мы не могли сами о ней позаботиться. Посоветовавшись с Тули и компанией «Планте́н», мы перевезли её в монастырь в Хассе и попросили местных о помощи.

Насколько я поняла, Фердинанд сказал им оставить Лили в покое, и что ребёнок родится сам по себе. Однако Вильму это беспокоило, а потому она посоветовалась с Тули и Лутцем, которые, естественно, указали на ошибочность суждений Фердинанда. Какие молодцы́.

В приюте было около двадцати женщин, но ни одной из них никогда не доводилось помогать при родах. Поэтому Вильма и остальные, прислушавшись к советам Бенно, решили перевезти Лили вместе с несколькими служительницами в монастырь Хассе. Там инициативу на себя взяла Нора, которой раньше уже доводилось помогать с родами, а кроме того, помощь оказали жительницы Хассе. В итоге всё прошло гладко.

Правда, во время подготовки Бенно накричал на Вильму из-за её нежелания ехать в Хассе и наблюдать за родами, несмотря на то, что та была ответственной за приют. В итоге Вильме пришлось отправиться вместе с другими служительницами в Хассе.

— Эм-м… Вильма, для тебя это, должно быть, оказалось очень тяжело… Ты в порядке?

Даже просто оказаться отруганной Бенно весьма страшно, а учитывая страх Вильмы перед мужчинами, случившееся, должно быть, ужасно перепугало её. Мне казалось, что от такого травма Вильмы должна была лишь усугубиться.

— Конечно, мне пришлось тяжело, но это был ценный опыт, — пояснила Вильма. — И мать, и ребёнок сейчас находятся в приюте. Мы используем наш опыт с Дирком и по очереди ухаживаем за младенцами.

— А как сам Дирк? Его магическую силу поглощали?

— Да. Как только мы замечали признаки того, что в нём скопилось много магической силы, мы через Франа немедленно связывались с главным священником, и тот сразу же отвечал. Так что у Дирка не было никаких проблем.

Если бы количество магической силы у Дирка увеличилось слишком сильно, то это поставило бы его жизнь под угрозу. Поэтому я была рада услышать, что у него всё хорошо.

— Обучение музыке в приюте тоже идёт гладко, — сообщила Розина. — Мы разрешили всем коснуться фешпи́ля, однако учили играть лишь тех, кто проявил интерес. На мой взгляд, лишь у одного ребёнка есть талант, необходимый, чтобы стать музыкантом, вот только ребёнок не проявляет особого интереса к практике, а потому я не думаю, что он этот талант разовьёт.

В отличие от дворян, которым требовалось получить перед дебютом музыкальное образование, в приюте оно не являлось необходимым. Я лишь хотела найти тех детей, что обладали талантом и стремлением учиться. Тем не менее среди детей, у которых имелся талант, могли найтись как те, кто не прикладывали усилий, так и те, кто вовсе не интересовались музыкой. А если у человека не было желания учиться, то и тратить время на него незачем.

— Правда, есть дети, которые могут стать художниками. Им нравится рисовать, и каждый раз, когда у них появляется время, они подражают работам Вильмы, рисуя на грифельных дощечках.

— Понятно. Если потребуется, вы можете купить ещё грифелей и грифельных дощечек, а потому позвольте тем детям продолжать.

— Как пожелаете.

Похоже, Розина со всей серьёзностью отнеслась к обучению детей в приюте. Поскольку это работа не для личного музыканта, я беспокоилась, что она не согласится. Но, к счастью, опасения не оправдались, и я смогла вздохнуть с облегчением.

— Позвольте дать отчёт по мастерской, — низким голосом сказал Гил.

Мне было сложно поверить в то, каким высоким стал Гил. Он был уже почти взрослым. Гил кратко изложил мне положение дел в мастерской за последние два года. Как оказалось, у них закончились пригодные для печати рукописи, а потому они решили позаимствовать книгу у Тули. В свою очередь, её и Лутца обучили в приюте этикету.

— Я считаю, что теперь знания этикета Тули и Лутца достаточно хорошие, чтобы они могли предстать перед средними дворянами, — сказал Фриц, обучавший этикету Лутца.

Вильма, обучавшая Тули, кивнула и добавила:

— Они оба амбициозны и много работали над собой. Они регулярно посещали приют, и их советы очень помогли с воспитанием Дирка и родами Лили.

— В таком случае, мне нужно будет поблагодарить их.

После моих слов Гил добавил:

— Тули порекомендовала нам сделать книги по этикету, так что мы напечатали их прошлой зимой. Поскольку книги содержат дворянские приветствия, они хорошо продаются среди богатых людей в нижнем городе. Поблагодарите её и за это.

«Тули действительно настоящий ангел», — подумала я.

Пока я спала, в общей сложности в качестве готовых продуктов было выпущено пять книг. Сборник историй о рыцарях, сборник маминых рассказов, который я подарила Тули, книга рецептов, которую написала Никола, и проиллюстрировала Вильма, и две книги по этикету, составленные моими слугами по предложению Тули.

— Помимо перечисленного, мы также напечатали рукопись, которую передала нам госпожа Эльвира. Но поскольку сроки для печати были очень сжатыми, мы напечатали лишь требуемое количество и не смогли оставить экземпляр для вас. Также госпожа Эльвира потребовала передать ей всё, что касалось её книги, даже неудавшиеся листы. Она забрала готовые книги, рукописи, страницы с ошибками, не оставив в мастерской ничего, что касалось проделанной работы, — пояснил Гил.

По тому, как Гил порой отводил глаза, я смогла догадаться о примерном содержании книги. Неудивительно, что мама ничего не оставила. Если бы Фердинанд хоть мельком увидел эти книги, то он, несомненно, пришёл бы в ярость и приложил все силы, чтобы уничтожить мастерскую.

«Мама, неужели ты так сильно хотела книгу с господином Фердинандом, что пошла на такой риск?» — мысленно обратилась к ней я.

Также Гил отчитался о ходе работ в Хальдензеле. Похоже, Гутенберги хорошо постарались, создав филиалы ассоциаций растительной бумаги и полиграфии, а также договорившись о распределении прибыли. Затем они отправились в подготовленные гибом Хальдензелем мастерские, чтобы предоставить рабочим наши технологии.

— Металлические детали, необходимые для изготовления печатных станков, мы привезли с собой из Эренфеста. По словам Иоганна, он не был уверен, что сможет сделать их без привычных инструментов. Мы намеревались научить местных ремесленников, как сделать всё необходимое, но пусть у них и имелись инструменты, вот только навыков не хватило.

— Неудивительно, — ответила я.

Навыки Иоганна, выполнявшего мои заказы, требующие высокой точности, неуклонно росли. Сейчас он находился на совершенно другом уровне по сравнению с большинством остальных кузнецов.

— Зимой они собирались изготовить собственные металлические литеры, а потому просили, чтобы весной мы проверили качество.

— Понятно. Гил, тебе пришлось отправиться далеко. Я благодарна тебе за старания.

— Всё в порядке. Это было ради распространения полиграфии, — ответил он и гордо ухмыльнулся, прямо как раньше.

Видя его таким, я не могла не улыбнуться. Поскольку отчёты подошли к концу, я похвалила всех:

— Вижу, вы все усердно работали в моё отсутствие. Спасибо. Я не ожидала ничего меньшего от своих слуг.

Поскольку отчёты подошли к концу, Фран уложил меня в постель и дал несколько дощечек.

— Госпожа Розмайн, мне передал их сегодня главный священник. Поэтому, пожалуйста, отдохните и прочитайте их. Вам ни в коем случае нельзя перенапрягаться.

— Но мне нужно написать письма…

— Не беспокойтесь. Я свяжусь с компаниями «Планте́н» и «Гилбе́рта». Доверьте подготовку встречи нам, а сами отдохните. Через три дня вы отправитесь в замок, где вас ждёт тяжёлый курс обучения вплоть до отправки в дворянскую академию.

Я кивнула, откинулась на кровать и стала читать то, что было написано на подготовленных Фердинандом дощечках. Там оказались длинные списки всего, что мне требовалось запомнить перед поступлением в дворянскую академию, начиная с самых важных вещей. Наибольшим приоритетом обладали история страны́, география, рейтинг влияния герцогств на основе магической силы и экономической мощи, а также имена и описания членов королевской семьи и кандидатов в аубы, которые будут посещать дворянскую академию одновременно со мной. Насколько я понимала, мне предстояло очень много читать.

«Эхе-хе, хе-хе, похоже у меня будет много книг для чтения, — мысленно радовалась я. — Ой? А что это за тренировка танца посвящения? Ещё и дедушка должен устроить мне специальную тренировку по укреплению тела? Да разве я не умру прежде, чем попаду в дворянскую академию?!»

***

Фран организовал встречу очень быстро. Она должна была состояться днём, так что моё утреннее расписание оказалось таким же, как и всегда.

Я уже не спала, когда пробил второй колокол, и ко мне пришёл Дамуэль, вернувшийся в храм, чтобы служить моим рыцарем сопровождения. Он уже не походил на юношу и стал совсем взрослым. Заметив, насколько изнурённым выглядел Дамуэль, я задалась вопросом, не было ли причиной подобного состояния разбитое сердце, однако правильный ответ оказался иным. Это Бонифаций выжимал из него все соки.

— Господин Бонифаций ежедневно тренирует рыцарей сопровождения герцогской семьи, чтобы гарантировать, что вы, госпожа Розмайн, больше никогда не подвергнетесь такой опасности. И Ангелика, и Корнелиус стали на удивление сильны.

— Понимаю. Мне ещё больше захотелось поскорее посетить замок.

После завтрака я с Розиной практиковалась играть на фешпи́ле. Я удивилась тому, насколько неумелой стала. Движения пальцев оказались совершенно неуклюжими.

— Говорят, что если не практиковаться три дня, то звучание изменится. Вы же спали два года, так что ничего не поделаешь с тем, что навыки ухудшились. Тем не менее должна отметить, что вы быстро восстанавливаетесь. Возможно, дело в том, что для вас с последней практики прошло лишь несколько дней.

— Разве для меня не будет стыдно с таким уровнем отправляться в дворянскую академию?

Уровень моей игры соответствовал восьмилетним детям. Не будет удивительным, если мне не хватит навыков для дворянской академии, где будут дети, которые тренировались до десяти лет.

— Не волнуйтесь. Просто продолжайте практиковаться и дальше, и тогда всё будет в порядке. План обучения, составленный для вас главным священником, был таким, что уровень сложности рос довольно быстро. Поэтому, как только вы привыкните правильно перебирать струны пальцами, вам больше не нужно будет ничего бояться.

И всё же я считала, что даже так я едва достигну приемлемого уровня. Когда дело касалось чего-то вроде игры на музыкальном инструменте, было трудно наверстать потерянное время, так что мне ничего не оставалось, как продолжать практиковаться.

После третьего колокола я отправилась в покои главного священника, чтобы помочь ему с работой. Когда я вошла туда вместе с Франом и остальными, слуги Фердинанда прослезились от радости. Это очень наглядно показало, насколько тяжёлой была их рабочая нагрузка.

— Скоро мне предстоит отправиться в дворянскую академию, так что я смогу помочь лишь сегодня и завтра… — предупредила я их.

— Достаточно даже того, что теперь количество вызовов из замка снизится. Одно это придаёт нам сил.

«Гр-р! Приёмный отец! Ты опять взялся за старое!» — мысленно негодовала я.

В любом случае, чтобы хоть немного облегчить работу Фердинанда, я приложила все силы к расчётам. Когда я закончила, он кивнул с чрезвычайно довольным выражением лица.

— Очень хорошо, — сказал он, протягивая мне лекарство от усталости.

— Благодарю, — ответила я, принимая лекарство.

Я чувствовала себя довольно противоречиво. Я не знала, улучшился ли вкус или нет, и всё же понимала, что Фердинанд сделал это от чистого сердца, заботясь обо мне, а потому мне следовало вести себя благодарно.

После обеда я отправилась осмотреть приют и мастерскую, чтобы сообщить, что со мной всё в порядке, а также поблагодарить всех за тяжёлую работу. Меня сопровождали Гил и Дамуэль, поскольку Моника и Никола отправились заранее, чтобы подготовить покои директора приюта.

В приюте многое изменилось. Некоторые из учеников достигли совершеннолетия, а те дети, что были ростом с меня, стали учениками. Сейчас в приюте было четверо детей, не достигших возраста крещения: Дирк и трое малышей. Делия, которая и раньше была хорошенькой, сейчас стала невероятной красавицей, а Дирк выглядел уже не как малыш, а как маленький мальчик. Мне стало интересно, вырос ли Камилл таким же больши́м. Вот только, если Камилл и Дирк продолжат расти такими же темпами, то вскоре станут выше меня. Одна лишь мысль об этом была довольно пугающей.

***

Я сидела за своим столом в комнате директора приюта и просматривала переданные Гилом документы по работе мастерской, когда пришёл Фран и объявил:

— Госпожа Розмайн, прибыли люди из компании «Планте́н».

После этого на второй этаж, где я находилась, поднялись трое. Бенно, Марк и Лутц. Лутц вырос не так сильно, как Гил, но всё равно уже был по плечо Франу. Черты лица Лутца стали более резкими, возможно, из-за того, что ему приходилось много работать. От него исходила аура способного сотрудника.

После стандартных утомительных приветствий мы направились в потайную комнату. Как и всегда, когда я имела дело с компанией «Планте́н», меня сопровождали Гил и Дамуэль. Как только я убедилась, что дверь закрыта, я прыгнула в объятия Лутца.

— Лутц, ты так вырос!

Когда он поймал меня, послышался отчётливый удар. Если раньше моя голова была на уровне его плеч, то теперь я доходила лишь до его солнечного сплетения. Разница, которая раньше составляла примерно пятнадцать сантиметров, теперь превратилась в тридцать. Моё настроение тут же упало.

Пока я цеплялась за Лутца, Бенно подошёл и похлопал меня по голове. Затем, удивлённо моргнув, он спросил:

— Розмайн… ты что, стала ещё меньше?

— Нет! Господин Бенно, это грубо! Пусть я и не выросла, но и не уменьшилась! Мне и самой не нравится, что я оказалась в такой ситуации… — возмущенно ответила я, и, словно прорвав плотину, из глаз хлынули слёзы.

Возможно потому, что в потайной комнате я могла не скрывать эмоции, слёзы текли, не останавливаясь.

— Ох, прости… Кто-нибудь ещё говорил тебе такое? Или ты просто долго сдерживала слёзы? — спросил Бенно.

Я задумалась, а затем ответила:

— Главный священник сказал, что мне нельзя волноваться, поскольку моя магическая сила увеличилась, и нельзя, чтобы мои эмоции вышли из под контроля. И всё же я хочу выплакаться…

— Разве не слишком опасно позволять магической силе выходить из-под контроля?!

— Всё в порядке, правда. Сейчас на мне четыре магических инструмента для укрепления тела.

— Хорошо. Тогда плачь сколько хочешь. Это, наверное, единственное место, где ты можешь выплакаться, верно? — сказал Бенно, взъерошив мне волосы, после чего отошёл.

Лутц слегка улыбнулся и похлопал меня по спине.

— Всё хорошо. Плачь сколько хочешь. Если честно, я рад, что ты не изменилась. Не так давно я разговаривал с Тули о том, что делать, если ты вдруг проснёшься совершенно другим человеком.

— У-у-у-у… Лу-у-утц…

Получив разрешение, я плакала, не пытаясь сдерживаться. Я цеплялась за Лутца, удивляясь, как же много у меня скопилось слёз. Лишь спустя какое-то время я почувствовала облегчение, и слёзы наконец прекратились. Мне стало легче, словно весь страх и разочарование, скопившиеся во мне, смыло вместе со слезами.

Подняв глаза, я посмотрела в лицо Лутца, которое теперь располагалось выше, чем я помнила. Но, к моему облегчению, нефритово-зелёные глаза, смотрящие на меня, остались такими же, как прежде.

— Лутц, ощущения от объятий совсем не похожи на те, что были раньше. Ты слишком жёсткий и мускулистый. Вы с Гилом очень выросли. К тому же теперь вы выглядите такими мужественными. У Гила даже голос стал другим. Лишь господин Бенно не особо изменился. Он просто постарел.

— Ах ты! Что ты там сказала?! — выкрикнул Бенно.

Воспользовавшись Лутцем, как щитом, я засмеялась и высунула язык. Вот только Бенно с гримасой на лице всё же сумел ударить по моей голове кулаком.

— Ай-ай-ай! — закричала я. — Больно! Больно!

— Ты заслуживаешь такого наказания. Поможет не забывать о том, как много мы для тебя работали и сколько невзгод преодолели.

— Ой! Но мы здесь как раз затем, чтобы поговорить об этом, не так ли?!

— Тогда перестань валять дурака и слушай! Мне много чего нужно рассказать.

Я кивнула и села. На колени Лутцу. Бенно сел напротив меня и бросил на меня неодобрительный взгляд.

— Эй, Розмайн…

— Мне всё ещё не хватает Лутца, так что позвольте мне посидеть так. Кроме того, мне скоро предстоит отправиться в замок, где придётся усиленно учиться, чтобы наверстать два года. Нужно будет подготовиться к поступлению в академию, полную дворян. Поэтому я должна накопить побольше хороших эмоций, пока ещё могу.

— Ох, вот как. Тогда делай, что хочешь. Я просто дам тебе отчёт.

Бенно сообщил мне о прогрессе и состоянии полиграфической промышленности в Хальдензеле. В отличие от Илльгнера, где нам требовалось только научить местных делать бумагу, там было необходимо обучить жителей и другим важным вещам, вроде изготовления металлических литер. Одного сезона оказалось недостаточно, а потому они планировали вновь посетить Хальдензель следующей весной, чтобы всё проверить. Имелось также и несколько других вещей, которые засто́порились, поскольку требовали моего одобрения.

— В таком случае, когда придёт весна, мы отправимся туда на моём ездовом звере и закончим всю работу разом, — сказала я.

— Закончить всё разом, да? Это было бы замечательно. А пока я просто рад, что ты наконец-то проснулась. Нам очень нужно, чтобы ты обуздала своё окружение. Я устал от деловых переговоров, на которых высшие дворяне смотрят на меня сверху вниз, в то время как я могу рассчитывать лишь на сочувствующий взгляд главного священника.

Я тактично отвела глаза. Не составляло труда представить Бенно в окружении дворян Хальдензеля, которые сомневались в том, действительно ли печать окажется для них прибыльным делом, в то время как Эльвира подгоняла его, движимая личными скрытыми мотивами для создания мастерской.

— Ох-х… Что я могу тут сказать?.. Спасибо за вашу тяжёлую работу.

Затем Бенно рассказал о том, насколько тяжело оказалось выполнить невероятно срочный заказ Эльвиры, поскольку требовалось успеть до зимних кругов общения. После того, как он закончил, я передала Лутцу письмо для моей семьи.

— И что мне с ним делать? — спросил он. — С лета прошлого года я живу в компании «Планте́н», а Тули сейчас живёт в компании «Гилбе́рта».

— А-а? Ох, верно. Тули ведь тоже да́пла…

Когда Тули исполнилось десять лет, произошло разделение компаний «Планте́н» и «Гилбе́рта». Из-за царившей тогда суматохи Тули не смогла сразу же перебраться жить при мастерской. Бенно и его приближённые теперь жили на втором этаже компании «Планте́н», а Коринна и Отто переселились с третьего этажа компании «Гилбе́рта» на второй. Только после этого была подготовлена ​​комната для Тули.

— Лутц, будет лучше, если ты отнесёшь письмо ей домой. А пока держи его у себя, — посоветовал Бенно.

— Как скажете, мастер.

Разобравшись с тем, как моя семья получит письмо, я сообщила, что мы не сможем встретиться какое-то время, поскольку зимой я отправлюсь в дворянскую академию. Бенно попросил меня поговорить с дворянами о полиграфической промышленности в Хальдензеле, и на этом встреча с компанией «Планте́н» подошла к концу.

— Гил, присядь. Я поглажу тебя по голове в награду за хорошую работу, — сказала я и протянула руку.

— Госпожа Розмайн, но я уже слишком взрослый для этого, — потрясённо ответил Гил.

— А-а?! Ой… ну да. Верно.

Гил выглядел настолько смущённым, что я поспешно убрала руку. Я думала, что он изменился только снаружи, а не внутри, и запоздало поняла, что Гил уже был четырнадцатилетним юношей, почти достигшим совершеннолетия.

Мне стало грустно, что больше не было того Гила, который любил, когда я гладила его по голове. Как оказалось, за прошедшие два года он изменился и внутри.

Когда я понурилась, Гил преклонил передо мной колено и склонил голову.

— Эм-м, вообще-то я только что вспомнил, что хотел бы, чтобы вы погладили меня по голове. Пожалуйста.

Несомненно, Гил сказал это ради меня, но я не хотела отказываться от его доброты. Я протянула руку к голове повзрослевшего Гила и нежно погладила его волосы. Они оказались немного грубее, чем я помнила. При этом я понимала, что глажу его так в последний раз.

— Гил, ты очень много работал последние два года. Проснувшись, я была очень счастлива увидеть рядом с собой пять новых книг. Спасибо. Старайся так и дальше.

— Конечно.