После того, как мы с Хиршурой немного поговорили о прошлом, она попросила меня отремонтировать магические инструменты, которые сделал Фердинанд во время учёбы в академии. Естественно, я сразу же отказалась. Мне не хотелось, чтобы она воспринимала меня как ещё одного Фердинанда.

— Между прочим, что господин Фердинанд сообщил вам в письме*? — поинтересовалась я. — Похоже, вы знаете многое из того, что должно было держаться в секрете…

— В дворянской академии многие знают о том, что вы подверглись нападению в собственном герцогстве и заснули в юрэ́ве. Согласно мнению лекаря, наблюдавшего за вашим состоянием, вы могли не проснуться раньше зимы, что задержало бы ваше поступление в академию. Во время прошедшего весной собрания герцогов Эренфест предоставил материалы от лекаря и подал запрос на предоставление вам особых условий, если вы не проснётесь к началу занятий.

Когда детям дворян исполнялось десять, они должны были поступить в дворянскую академию, где затем учились до совершеннолетия. Не окончившего такое обучение не признавали дворянином. По этой причине имелась такая процедура, как «предоставление особых условий» тем, кто по каким-то веским обстоятельствам не смог вовремя поступить в академию. Она позволяла студенту посещать занятия в течение всего года, а не только зимой, чтобы закончить обучение до достижения совершеннолетия. Для этого учителя должны были остаться в академии, поэтому герцогу требовалось заранее подать соответствующее прошение.

Эти особые условия нашли наибольшее применение сразу после переворота, когда понадобилось восполнить резко сократи́вшееся число дворян. Тогда священникам и священницам, всё ещё бывшим учениками, позволили поступить в дворянскую академию, чтобы вернуть их в благородное общество.

— Информация, которую знаю только я — это то, что господин Фердинанд — ваш опекун, что после пробуждения ваше тело настолько ослабло, что вы не можете двигаться без магических инструментов, и что из-за этих инструментов у вас могут возникнуть проблемы с практическими занятиями по магии. Ввиду последнего господин Фердинанд попросил меня присмотреть за вами. Кроме того, он сообщил, что у вас, госпожа Розмайн, необычный склад ума, благодаря которому у вас могут появиться довольно интересные идеи.

«Какие ещё интересные идеи? — опасливо подумала я. — Я, конечно, ценю проявленное главным священником внимание, но, честно говоря, не могу найти в себе силы поблагодарить его».

— Я слышала от студентов Эренфеста, что именно благодаря святой Эренфеста оценки по теоретическим предметам начали внезапно улучшаться в последние несколько лет. Да и господин Фердинанд высоко вас оценивает. Я с нетерпением жду начала занятий по изготовлению магических инструментов на втором году обучения.

***

Мне потребовалось достаточно много времени, чтобы привыкнуть точно контролировать магическую силу, и когда в конце концов я вышла из зала, Рихарда и уже закончивший своё занятие Корнелиус ждали меня с крайне встревоженными лицами.

— Госпожа Розмайн, практика заняла у вас довольно много времени, — отметил Корнелиус. — Мне хорошо известно, что у вас нет сложностей с контролем магической силы, а потому я очень волновался, не произошло ли что-нибудь непредвиденное.

Похоже, Корнелиус, как и Вильфрид, считал, что у меня не возникнет проблем с практическим занятием. Я медленно покачала головой.

— Из-за магических инструментов, укрепляющих моё тело, я не могу должным образом контролировать магическую силу.

Точнее, я просто ещё не привыкла контролировать увеличившуюся магическую силу, после того как юрэ́ве растопило имевшиеся сгустки, однако магические инструменты также сыграли свою роль.

— Вот значит как. Я не думал, что их ношение может проявиться подобным образом… Из-за того, что вы двигаетесь нормально, я даже не задумывался о возможных побочных эффектах. Вы спросили у учителя Хиршуры, что с этим можно сделать?

— Она сказала, что мне остаётся лишь привыкнуть, — ответила я, пону́рив плечи.

Корнелиус отошёл от своего образа рыцаря сопровождения и, превратившись в заботливого брата, похлопал меня по плечу, чтобы подбодрить, после чего сказал:

— Ну что же. Возвращаемся в общежитие.

Когда мы прошли через тринадцатую дверь и вернулись в общежитие Эренфеста, к нам подбежала Ангелика, в голубых глазах которой стояли слёзы.

— Госпожа Розмайн, пожалуйста, позвольте мне снова охранять вас. Сейчас, когда вы находитесь в академии, у меня появилось гораздо больше возможностей служить вам эскортом, но я совсем не работаю.

Со стороны могло показаться, что Ангелика была красивой девушкой, настолько преданной своей госпоже, что после того, как ей запретили выполнять свои обязанности, она со слезами на глазах молила о позволении вновь вернуться к работе. Но Ангелике меня было не обмануть. На самом деле её слова значили: «Поскольку вы, госпожа Розмайн, теперь посещаете дворянскую академию, я хочу служить вам эскортом, чтобы поменьше учиться». Другими словами, пока все усердно учились, Ангелика думала лишь о том, как бы сбежать от учёбы.

Встретившись взглядом с Корнелиусом, я увидела в его угольно-чёрных глазах призыв «Разбей её надежды и покажи правильный путь». Мы кивнули друг другу, и я ответила:

— В таком случае, Ангелика, я приказываю тебе сдать письменные экзамены как можно быстрее. Эта миссия имеет первостепенную важность. Я с нетерпением буду ждать, когда ты сможешь вернуться к своим обязанностям рыцаря сопровождения.

— Госпожа Розмайн…

— Ангелика, это приказ твоей госпожи, — не дав ей что-либо возразить, сказал Корнелиус. — Разве как рыцарь сопровождения ты не должна приложить все силы, чтобы исполнить его? А теперь иди и усердно учись. Извини, Леонора, но не могла бы ты побыть эскортом госпожи Розмайн вместо меня?

Стоило Корнелиусу утащить Ангелику, как его место тут же заняла Леонора. Я создала ездового зверя, забралась внутрь и направилась в свою комнату, чтобы переодеться. Когда я поднималась по лестнице, то услышала жалобный крик Ангелики. Оглянувшись, я заметила, что Леонора тоже смотрела в сторону источника шума.

— Госпожа Розмайн, вы с Корнелиусом очень близки с Ангеликой, не так ли? Сначала я даже не поняла, почему вы так строги с ней. А правда в том, что вы отчаянно пытаетесь помочь ей, чтобы она не провалила учёбу и не была исключена из академии.

— В конце концов, Ангелика — мой рыцарь сопровождения. Я просто не могу позволить ей провалиться, пока нахожусь рядом с ней, — ответила я, гордо выпятив грудь.

Леонора бросила вниз лестницы завистливый взгляд, после чего опустила глаза.

— Она любимая ученица господина Бонифация, и все так заботятся о ней… Верны ли слухи, что Ангелика выйдет замуж за одного из сыновей господина Карстеда? — спросила Леонора.

— Есть такие слухи? Я впервые слышу о таком…

«Ангелика выйдет замуж за одного из моих братьев? Мне даже просто представить это сложно», — подумала я, а вслух сказала:

— Независимо от того, сколько у неё магической силы, Ангелика по-прежнему средняя дворянка. Даже если дедушка хочет, чтобы она вышла замуж за одного из его потомков, разве внуки со стороны второй или третьей жены, вроде Трауготта, не подошли бы лучше? Да и самой Ангелике больше подошла бы роль второй или третьей жены.

Конечно, если бы Бонифаций стал настаивать на таком союзе, то никто не смог бы ему противостоять. Однако из-за разницы в статусе Ангелике пришлось бы тяжело, если бы она вышла замуж за сына командующего рыцарским орденом. Стоило также учитывать, что Ангелика — девушка, которая всегда ленилась думать и действовала исключительно инстинктивно, а это не подходило для первой жены.

— Роль второй или третьей жены? Тогда… Госпожа Розмайн, как вы думаете, какая девушка подошла бы на роль первой жены?

— Все трое моих братьев — рыцари сопровождения герцогской семьи. Поэтому я считаю, что лучше всего на роль первой жены подошла бы девушка, которая могла бы тесно общаться с герцогской семьёй и поддерживать своего мужа, управлять особняком во время его регулярных отлучек, а также выступать от имени дома в общении с другими дворянами. Другими словами, похожая на мою маму. Она у меня потрясающая. Я очень надеюсь однажды стать такой же великолепной, как она.

Услышав историю и обстоятельства мужа, который привёл домой какого-то непонятного ребёнка и заявил, что это его дочь, она не только выслушала его, но и крестила девочку как свою собственную дочь, дала ей образование, подходящее для ребёнка высшего дворянина, отнеслась к ней со всем уважением как к дочери герцога, и я могла сказать о ней ещё много хороших слов. Не каждая могла бы поступить подобным образом.

— Мама знает, как заботиться о тех вещах, что приносят ей пользу, вносить собственный вклад в общество, как и полагается высшей дворянке, получать похвалу окружающих и не идти на уступки, когда дело доходит до её увлечений. Я говорю это от всего сердца, она для меня идеальный образец для подражания.

— В таком случае я тоже буду стараться стать похожей на госпожу Эльвиру, — с улыбкой сказала Леонора.

Вот так мы стали вместе стремиться к тому, чтобы стать такими же достойными дворянками, как Эльвира.

***

Переодевшись, я пришла в общий зал, где обнаружила, что все с головой ушли в учёбу. И хотя первокурсники были единственными, кто выглядел так, словно сражался в отчаянной битве, их энтузиазм, похоже, оказался заразителен и для остальных команд. Я подумала, какие же все молодцы́.

Вильфрид, наблюдавший, как все учатся, поднял на меня глаза.

— Розмайн, практика заняла у тебя на удивление много времени.

— Да. Я не ожидала, что из-за того, что ношу магические инструменты, у меня возникнут проблемы с контролем магической силы. А как продвигаются дела здесь? — спросила я, подойдя к остальным первокурсникам, чтобы проверить их прогресс.

Филина ответила, что старается изо всех сил, в то время как все остальные первокурсники, желая устранить собственные слабости, молча заучивали содержание тех заметок, что я написала для них.

«Если они и дальше продолжат так старательно учиться, то, должно быть, смогут пройти?» — подумала я, а затем обратилась к Вильфриду.

— Кстати говоря, Вильфрид, а мне нужно, чтобы все сдали только теорию? Или потребуется сдать ещё и практику?

Взгляды всех устремились на Вильфрида, который в страхе отпрянул, а затем поспешно замотал головой.

— Т-только теорию! Ты разве сама не говорила, что хочешь в этом году сосредоточиться лишь на ней? Кроме того, из-за большой разницы в количестве магической силы, мы не сможем обучать их практическим умениям. Сдать экзамены по теории — более чем достаточно, — ответил Вильфрид, неоднократно упомянув, что теории достаточно.

Первокурсники вздохнули с облегчением, и, честно говоря, мне было понятно это чувство. Отсутствие необходимости заботиться о практических экзаменах означало, что я стала на шаг ближе к тому, чтобы отправиться в библиотеку.

— Если достаточно сдать теорию, тогда уже через несколько дней я смогу пойти в библиотеку. Давайте все постараемся, чтобы завтра сдать экзамены.

После этого мы с Вильфридом принялись помогать первокурсникам. Через какое-то время вернулась Брюнхильда и передала мне дощечку.

— Госпожа Розмайн, библиотекарь Соланж ответила вам.

— Ах! — воскликнула я, радуясь, что получила ответ так быстро.

В целом сообщение Соланж было следующим: «Поскольку регистрация студентов проводится отдельно для каждого герцогства, я прошу вас привести всех новых студентов Эренфеста в библиотеку в обеденный перерыв через четыре дня». Также в сообщении указывался регистрационный сбор. Помимо него существовал залог, необходимый, чтобы одолжить из библиотеки книги. Я чувствовала, что с такими больши́ми расходами не многие студенты смогут пользоваться библиотекой.

— Похоже, регистрационный взнос составляет одну малую золотую монету на человека. Это довольно дорого, — заметила я.

— Это слишком дорого, — ответила Филина, погружаясь в отчаяние. — Я не смогу позволить себе такие расходы…

— Не беспокойся, Филина. Я одолжу тебе денег на регистрационный взнос. А ты вернёшь мне их тем, что будешь собирать истории и переписывать книги. У тебя будет на это достаточно свободного времени после сдачи экзаменов, не так ли?

— Госпожа Розмайн, а если я тоже перепишу книги, вы купите их у меня? — робко спросил Родерих.

Окинув общий зал, я увидела, что на меня смотрели не только первокурсники, после чего энергично кивнула.

— Конечно. Книги стоя́т выше каких-либо раздоров между фракциями. Я хочу собрать как можно больше историй и книг, пока буду учиться в дворянской академии, а потому я с радостью куплю все книги, которых ещё нет в библиотеке замка, если вы их перепишите. Однако, имейте в виду, что сумма, которую вы получите, будет зависеть от аккуратности вашего почерка и количества ошибок.

Я всегда стремилась вкладывать заработанные деньги в увеличение доступных мне книг. Если люди были готовы переписывать для меня книги, то и я была готова щедро вознаградить их.

— Чтобы вы могли переписывать книги, я предоставлю бумагу и чернила, однако они до́роги. Поэтому, чтобы гарантировать, что они не будут украдены или проданы, я собираюсь вести учёт, сколько вам было предоставлено, и сколько вы вернули в виде переписанных книг.

Когда низшие дворяне услышали, что я одолжу им всё необходимое для переписывания книг, их глаза заблестели. Похоже, что деньги, которые я заплатила за рассказы и информацию в первый день в дворянской академии, оказали на них весьма сильное впечатление.

— Розмайн, а как ты узнаешь, есть ли книга, которую хотят переписать, в библиотеке замка? — поинтересовался Вильфрид.

— Я составила каталог всего, что есть в библиотеке замка, а потому будет достаточно просто свериться с ним.

— Постой… Когда вообще ты успела его составить?

— Разве не естественно отмечать книги, прочитанные в библиотеке? У меня есть копии каталогов всех книг, доступных в библиотеках храма, замка и особняка командующего рыцарским орденом. В конце концов, каталоги необходимы для создания «десятичной системы классификации Розмайн», — ответила я, гордо выпятив грудь и посмеиваясь про себя.

На это Вильфрид недоверчиво покачал головой.

— Ты действительно спала два года? Ты же не читала тайно книги всё это время?

Если бы Вильфрид оказался прав, и я все два года втайне читала книги, то это было бы чудесно. К сожалению, реальность была ко мне жестока.

— В любом случае, регистрация в библиотеке состоится через четыре дня, поэтому давайте постараемся, чтобы все первокурсники смогли сдать экзамены к тому времени, — сказала я.

— Хорошо…

Позднее Корнелиус сообщил мне, что все старшекурсники с жалостью в глазах наблюдали за тем, как отчаянно учатся первокурсники. И кстати говоря, я слышала, что Ангелика даже молилась богам, благодаря их за то, что не оказалась на том же году, что и я.

***

Вечером мы учились до седьмого колокола, а на следующее утро после завтрака ещё раз всё повторили, чтобы быть уверенными, что первокурсники сдадут экзамены. Несколько невыспавшиеся, с красными глазами первокурсники бормотали имена королей и названия герцогств. Старшекурсники, видя их, прокомментировали, что это больше напоминает подготовку не к первым экзаменам первого года, а к выпускным экзаменам, которые определят их судьбу. Это стало ещё более очевидным, когда по пути к лекционному залу нам начали встречаться студенты из других герцогств, большинство из которых волновались только по поводу начала своей жизни в академии.

— Сегодня нас ждёт финальная битва. Вы все усердно учились. Уверена, что все мы добьёмся успеха, — произнесла я речь.

Я думала о том, что если они сдадут экзамены по истории и географии, то останется лишь лёгкий экзамен по магии, посвящённый атрибутам и цветам магических камней, что не могло доставить проблем.

— Да, мы сделаем всё, что в наших силах.

После того как перед нами легли листы для экзамена по истории, и мы взяли наши магические ручки, битва, исход которой должен был решить наши судьбы, началась. Я намеревалась передать бумаги, как только мы все закончим, однако Филине и Родериху, чтобы закончить, сегодня потребовалось больше времени. Похоже, они столкнулись с вопросами, вызвавшими у них сложности.

— З-закончила! — нервно выкрикнула Филина.

Когда Филина решилась сдать работу, экзамен уже подходил к концу. Однако большинство низших дворян из других герцогств всё ещё мучились над вопросами, а потому она не особо выделялась.

— Филина из тринадцатого, пожалуйста, подойди, — донёсся голос учителя, усиленный магическим инструментом.

Филина, бледная от того, что её выделили, подошла к учителю. Я видела, что они о чём-то говорили, и она качала головой.

— Как ты думаешь, что случилось? — спросила я, глядя на Вильфрида.

— Не знаю…

Мы с Вильфридом с тревогой наблюдали за Филиной, пока та не вернулась. Она прижимала руку к груди, и на её лице читалось облегчение.

— Филина, что сказал учитель?

— Стыдно признавать, но моя оценка лишь немного превысила проходную. Учитель посоветовал мне прослушать лекции и снова сдать экзамен. Я поблагодарила его за беспокойство, но сказала, что меня устроит и такой результат, после чего попросила засчитать экзамен. Я объяснила, что у меня возникнут сложности, если не успею всё сдать к регистрации в библиотеке через три дня.

Судя по всему, учитель заметил, в каком отчаянии находилась Филина, и, сделав вывод, что ситуация сложная, согласился засчитать ей экзамен, сказав при этом, что она всё равно может посещать занятия.

— Я очень рада, что сдала.

Слова Филины заглушил разнёсшийся по лекционному залу голос учителя, усиленный магическим инструментом.

— Эренфест, все прошли.

Остальные студенты всполошились. То, что все мы сдали арифметику и теологию, не казалось особо удивительным, поскольку в последние годы Эренфест хорошо с ними справлялся, да и среди студентов других герцогств процент сдавших был достаточно высок. Тем не менее мало кто из низших и средних дворян сдавал экзамен по истории и географии с первого раза. Без преувеличения можно было сказать, что целью лекций по этим предметам было именно обучение низших и средних дворян. Однако все студенты Эренфеста, даже низшие дворяне, сдали экзамены с первой попытки. Неудивительно, что мы оказались в центре внимания.

— Мы определённо выделяемся… — пробормотал Вильфрид.

— Я не планировала привлекать внимание, но тут уж ничего не поделаешь. Ради библиотеки мы должны смириться с направленными на нас взглядами. Далее нас ждёт география. Пока всё хорошо, но не расслабляйтесь и приложите все силы, — обратилась я ко всем.

Родерих, которому не очень хорошо давалась география, с тревогой закусил губу и принялся в отчаянии повторять материалы к экзамену.

— Розмайн, я просто не могу поверить, насколько ты одержима библиотекой… — отметил Вильфрид.

— А-а? Разве сейчас что-то может быть важнее библиотеки?

В конце концов, я ещё никогда не была в библиотеке дворянской академии, которая к тому же была второй в стране по количеству книг. Поэтому сейчас для меня не было ничего важнее, чем погрузиться во все те книги, что я могла там найти.

— Так вот что имел в виду дядя, когда говорил, что библиотека может стать как лекарством, так и смертельным ядом…

— Чем господин Фердинанд забил тебе голову на этот раз?

— Он сказал, что использование библиотеки для управления тобой такая же сложная задача, как подобрать верное количество лекарства. Если за такое дело возьмётся кто-то некомпетентный, то его неумелые действия непременно приведут к катастрофе. Только теперь я понимаю, насколько он был прав, — ответил Вильфрид, в голосе которого явно ощущалось уважение к Фердинанду.

— И что ты имеешь в виду, дорогой брат? — спросила я, чувствуя обиду. — Разве мы не сдали все прошедшие экзамены с прекрасным результатом? Где тут катастрофа? Твои слова грубы…

— А что это ещё, как не катастрофа? Тебе тоже следует задуматься о произошедшем. Твои странные приоритеты всегда приводят к нелепым недопониманиям.

Но что бы там он ни говорил, экзамен по географии тоже прошли все. Возможно потому, что учились, не жалея себя. Лишь у Родериха возникли сложности, и он оказался в той же ситуации, что и Филина. Он также попросил учителя засчитать экзамен, поскольку хоть и немного, но всё же смог превысить проходной балл и пообещал посещать лекции.

Последний экзамен был по магии. Мы сдали его быстро и без проблем и вскоре услышали знакомое объявление учителя:

— Эренфест, все прошли.

Таким образом, первокурсники Эренфеста сдали все экзамены по теории с первой попытки. Под удивлёнными взглядами окружающих мы радостно вскинули кулаки.

— Думаю, сегодня я впервые за долгое время смогу почувствовать вкус еды! — сказал Родерих, ударив кулаком об ладонь.

Он радовался, что всё же смог сдать географию, которая давалась ему хуже всего. Лишь сейчас я поняла, как сильно его пугало возможное будущее в академии, если он окажется единственным, кто провалится на экзамене. Особенно с учётом того, что Родерих принадлежал к бывшей фракции Вероники.

— Вы хорошо постарались, — похвалила я первокурсников. — Поэтому я попрошу своих поваров, чтобы они подготовили всем на ужин вкусные десерты.

— Госпожа Розмайн, это правда?! — раздались возбуждённые голоса студентов.

— Правда. В конце концов, именно благодаря вашим стараниям я вскоре смогу посещать библиотеку.

Я приложила все силы для того, чтобы помочь первокурсникам сдать экзамены, но, честно говоря, даже не ожидала, что они действительно сдадут экзамены с первой попытки. Я предполагала, что низшим дворянам, вроде Филины, понадобится как минимум ещё одна попытка. Поэтому я была не против вознаградить их десертом, раз такая награда могла их порадовать.

***

— Мы сдали! Мы все сдали экзамены! — с гордостью хвастались первокурсники перед старшими своими успехами, когда мы вернулись в общежитие на обед.

То, что первокурсники справились со всеми экзаменами по теории, означало, что они стали быстрейшей командой. Однако другие команды не выглядели так, словно завидовали, а наоборот хвалили первокурсников за усилия.

— Поздравляю. Вы все действительно хорошо постарались.

— Я рад, что вы все сдали. Я впечатлён вашими усилиями.

— Вы усердно трудились. Нам тоже нужно прилагать больше сил к учёбе, чтобы не отставать от вас.

То, насколько искренне хвалили нас старшекурсники за упорную работу, несмотря на то, что были нашими противниками, по-настоящему тронуло меня.

***

После обеда должно было состояться практическое занятие по музыке. Поскольку уроки фешпи́ля были частью обучения, которое давалось детям зимой в детской комнате, никто из первокурсников особо не беспокоился. Хотя главной причиной отсутствия волнения всё же было осознание, что все экзамены по теории пройдены. Ну а пока, довольные успехом первокурсники лучезарно улыбались и наслаждались обедом.

— Филина, впереди ещё практические занятия, поэтому не следует слишком расслабляться.

— Хорошо, госпожа Розмайн.

— Значит после обеда у вас музыка? Госпожа Розмайн, вы уже поразили другие герцогства успехами первокурсников, сдавших все письменные экзамены, поэтому вам следует удивить их ещё больше, дав благословение во время выступления на фешпи́ле в музыкальном классе. Тогда каждый признает вас святой, — произнёс Хартмут, оранжевые глаза которого ярко искрились от предвкушения.

— Отказываюсь. Подобным действием я вовсе не подниму репутацию Эренфеста, а просто наделаю шума. Я не стану молиться богам во время выступления.

— Очень жаль, что наши мнения не совпали. Это было бы прекрасной возможностью…

Неизвестно, что могло произойти, если бы я, всё ещё не понимая сколько у меня магической силы, и не в состоянии должным образом её контролировать, попробовала дать благословение. Даже думать об этом было слишком страшно. Поэтому мне пришлось и дальше отказывать Хартмуту, убеждавшему меня передумать, пока наконец не пришло время идти на урок музыки.

***

Как и в случае с практикой по магии, уроки музыки проводились в соответствии со статусом. Иначе было бы сложно заниматься музыкой, соберись в классе слишком много человек. К тому же существовала заметная разница между студентами с разным статусом как по качеству инструментов, так и мастерству учителей, которых они могли себе позволить.

— Сегодня я хотела бы оценить ваши способности, а потому прошу каждого сыграть песню, которая у него получается лучше всего, — сказала учитель.

Студенты исполняли песни в порядке рейтинга их герцогств. Я заметила, что люди, навык игры которых был примерно на одном уровне, как правило, выбирали одни и те же песни. Из-за этого было сложно не начать их сравнивать. Наблюдая за выступлениями, я решила выбрать песню, которую мало кто знал, чтобы позволить учителю оценить её непредвзято.

«Главный священник, ваше обучение было поистине спартанским, — мысленно пожаловалась я. — Вы пытались вбить в меня знаний на несколько лет вперёд?!»

И Фердинанд, и Сильвестр прекрасно играли на фешпи́ле, и даже служительницы, Розина и Вильма, играли очень умело, говоря, что вполне естественно ценить искусство. Поэтому я предполагала, что такой уровень навыков, как у них, был стандартом среди дворян, но как же я ошибалась.

Фердинанд, который умел играть и петь настолько прекрасно, что женщины теряли сознание, был исключительным. Да и Сильвестр, способный играть вместе с ним на концерте, уступал лишь самую малость. Кристина, посвятившая всю себя искусству, тоже была исключительной, благодаря чему в храме её знали как «священницу-ученицу, увлечённую искусством». Не удивительно, что и её слуги, Розина и Вильма, также оказались необычайно умелы в игре на фешпи́ле.

«Почему я раньше не поняла, что и приёмный отец, и Розина, способные на равных играть с главным священником, невероятно хороши?! Почему?!» — мысленно кори́ла я себя.

Учитывая, что я потеряла два года, мои усилия в итоге окупились. Я была по-настоящему рада, что не зря старалась тогда. Вот только чувство сожаления при мысли о том, что вместо уроков музыки я могла бы тратить больше времени на чтение, никак не оставляло меня.

«Обидно! Я могла бы не так сильно напрягаться!»

Пока я тонула в своём чувстве сожаления из-за того, что раньше не понимала насколько умелыми музыкантами были люди, на которых я равнялась, настала очередь Эренфеста. Первыми шли высшие дворяне.

— Я пойду следующим. Ты последняя, — коротко сказал Вильфрид, вставая.

У меня не было возражений, а потому я кивнула и стала наблюдать, как он идёт играть. Как только он начал, я взяла свой фешпи́ль и села на стоящий рядом стул для следующего исполнителя.

— Эй, разве это не та девочка, у которой возникли трудности с контролем магической силы? — раздался шёпот из угла Аренсбаха. — Разве она вообще сможет нормально играть?

— Не следует так говорить, — послышался другой голос. — Она проспала два года в юрэ́ве. Будет достаточно, если она сможет сыграть на уровне того возраста, на который выглядит. Мы должны отнестись к этому с пониманием.

Могло показаться, что говорящий вторым пытался защитить меня, но с таким же успехом он мог сказать: «Она столь же незрелая внутри, как и снаружи, а потому бесполезно возлагать на неё какие-либо ожидания».

«Мне всё равно, что они говорят обо мне, вот только откуда они знают о моих обстоятельствах? — задумалась я. — Неужели это Дитлинда распространила информацию обо мне среди первокурсников?»

Пока я безуспешно размышляла о целях Дитлинды, настала моя очередь играть. Я решила исполнить песню, которая была мне наиболее знакома, и которую мало кто знал. Другими словами, песню из анимэ в аранжировке Фердинанда. Я научила ей Фердинанда, чтобы подшутить, надеясь посмеяться над тем, как он будет играть её, но с тех пор я так часто играла её сама, что она стала для меня наиболее простой для исполнения.

«Всё в порядке. Здесь никто не знает оригинал, — мысленно успокаивала я себя. — А благодаря аранжировке Фердинанда она теперь звучит совершенно иначе. Никто не будет смеяться».

Сосредоточившись, чтобы случайно не дать благословение, я смогла успешно исполнить песню.

— Мне сказали, что вы спали в течение двух лет, но ваша игра намного превзошла мои ожидания, — похвалила меня учитель. — Если вы продолжите тренироваться, то обязательно станете мастером игры на фешпи́ле.

— Благодарю вас, — ответила я с улыбкой, мысленно добавив, что не собираюсь стремиться к званию мастера лишь потому, что окружающие меня люди оказались исключительными музыкантами.

Когда я попыталась вернуться на своё место, учитель остановила меня.

— Госпожа Розмайн, я работаю учителем музыки в дворянской академии почти двадцать лет и поражена тем, что слышу эту песню впервые. Как она называется?

— Это летняя песня, посвящённая Лейденшафту… у неё нет названия, — ответила я, собираясь заявить, что песня была написана неизвестным музыкантом.

Однако Вильфрид, весело ухмыльнувшись, прервал меня.

— Эту песню сочинила святая Эренфеста, чтобы выразить свою благодарность Лейденшафту. Розмайн написала много песен, посвящённых богам, некоторые из которых знаю и я.

«О не-е-е-ет! Проблема пришла со стороны, откуда я совершенно не ожидала!» — мысленно кричала я, потрясённая неожиданной атакой. В то же время учитель смотрела на меня сияющими глазами.

— Мне бы очень хотелось услышать и другие песни.

— В-возможно, однажды, если богиня времени Дрефангуа снова сплетёт нити наших судеб вместе…

Я ответила учителю вежливо и уклончиво, при этом мысленно ругаясь: «Вильфрид! Глупый брат!»

1. ↑ Побочную историю от лица Хиршуры можно прочитать в Власть Книжного Червя. Побочные истории. Том 1https://novel.tl/r/Ascendance_of_a_Bookworm/vss1/ch16