День восьмой

До конца света осталось два дня.

С телефона проигрывается песня, которую я слушала бесчисленное количество раз, ставя ее на повтор.

С тех пор как я перестала платить за связь, дисплей на нем показывал «нет сигнала». Впрочем, музыка записана в самом телефоне, так что я могу слушать ее сколько захочу.

— Что это?

— Мм, никогда не слышала? Она же из каждого утюга звучала.

— Да знаю я. Но это еще не значит, что она мне нравится.

Я спросила, какую музыку она любит, но не услышала ничего знакомого. Рири с таким серьезным лицом стала объяснять, что ее отметил какой-то знаменитый человек, а я все это время глазела на нее.

— …Ты ведь даже не слушаешь?

— Рири-чан, давай сделаем это. Ты же знаешь, скоро конец света, — вырвалось у меня.

— Нет.

Сегодня она опять меня избегает. Я выложила все и призналась, но ответа так и не получила.

Как обычно, ни единого признака что Руру может объявиться. Неужели родители Рири и правда собираются оставить ее здесь совсем одну? Подобное обстоятельство мне только на руку — да, но это так отвратительно, пренебрегать собственной дочерью.

— Просто подумай, лучше испытать это до конца света.

— Что значит «лучше»?

— Лучше попробовать, чем никогда не сделать, ну?

— Все не так просто.

— Рири-чан.

Нежно поглаживая ее волосы, я провела рукой по плечам, чувствуя ее тихую дрожь. Затем обхватила ее и впилась жадным взглядом в лицо.

— Ты ничего не потеряешь, переспав со мной.

— Кроме моей невинности?

— Я имею ввиду, ты ничего не потеряешь, потеряв ее.

— Я не понимаю.

— Мм…

Мягкое прикасаюсь к ее губам. Мы уже целовались пару раз, так что я знаю ее слабые места. Эта девочка, в ней нет ни капли притворства: полна страсти, любопытства, всегда серьезна и прямолинейна.

Будь у меня больше времени, ни за что не стала бы так торопить события.

— Не волнуйся, будет только приятно. Здесь нечего бояться. Как с поцелуем, ну?

— Правда?..

Будь у нас больше времени, можно было бы провести несколько дней вместе, может даже остановиться в отеле. Но все что у нас осталось — эти два дня.

Я хочу ее, хочу здесь и сейчас. Ни о каких яблонях в моем случае и речи не идет, ни в одном из смыслов. Но я всегда буду хотеть ее, даже если мир разваливается на части… нет, именно потому что он разваливается на части.

— Рири, я люблю тебя, — прошептала прямо в ее ухо.

Кажется, напряжение стало потихоньку покидать ее, какая же она теплая. Поверить не могу, что через два дня это все может исчезнуть.

— Правда, люблю.

— Сказала та, что любила мою сестру… — прошила она меня взглядом.

— Это все в прошлом.

— Любила так, что готова была убить.

— Да, но не теперь. Я люблю тебя так сильно, что готова съесть прямо сейчас.

— Больше чем ее?

— Да, намного больше.

Именно так я себя и чувствовала. В последние несколько дней, все мои обиды и мысли об убийстве выветрились из головы. И это несмотря на то, что я была словно одержима ими столь долгое время.

— С этого и надо было начать… — бессильно прошептала она.

И вот, я обнимаю ее на ее же кровати, успокаивая, словно маленькую девочку на грани слез.

С тех пор как я взяла на себя инициативу, прошло довольно много времени.

Она так покорна, совершенно очаровательна; просто не могу сопротивляться. Ее маленькая грудь, эта прекрасная кожа, каждая ее частичка до которой могут добраться мои руки, — все это невероятно очаровательно. Словно сон наяву.

— Ах…

Рири достигла «пика», лишь для того чтобы вновь оказаться в моих объятьях. Пусть я и жаловалась совсем недавно на нехватку времени, сейчас меня устроит даже если мир рухнет в этот самый миг.

— Видишь, это было совсем не страшно, верно?

Даже не взглянув на меня, она отвернулась. Похоже ей теперь очень неловко, но я продолжаю обнимать ее.

— Было…

— Как так? Где-то болит? Прости меня…

Нежно поглаживая черные волосы, через какое-то время я заметила, как она робко обернулась:

— …потому что мне было хорошо.

Не сдержавшись, целую ее. Пусть мне очень хотелось бы повторить, но стоит оставить эти мысли; она и так напугана.

Последний раз проведя рукой по ее волосам, шепчу: «спокойной ночи». Несколько мгновений спустя, Рири прижимается ближе, и тихим, на грани слышимости голосом, желает мне в ответ: «спокойной ночи».