строки из поэмы "Осенняя печаль императрицы" Ван Чанлина (698 – 756)

— Муж, а муж...

— А?

— О чем задумался? — спросила Ли Шэнь, обнимая своего маленького шицзы, нежно улыбаясь.

Сян Цзинъи начал было говорить, но лишь беззвучно рассмеялся и ничего не ответил.

Семейство генерала Пиндуна сидело в конном экипаже, направляясь на императорский пир.

Сян Цзинъи смотрел на проплывающие за окном пейзажи. Он снова думал о том, что Линь Фэйсин сказал ему в тот день…

— Дагэ, погоди, пожалуйста! У Фэйсина есть к тебе дело.

— Мы братья, тут нет такого понятия, как "дело". Просто скажи, что тебе нужно, и дагэ поможет в меру моих возможностей!

— Дагэ, Фэйсин знает, что его статус низок, и добиться успеха самостоятельно очень сложно. Я бы хотел, чтобы дагэ замолвил за меня слово в решающий момент.

— В чем дело? Это что-то серьезное?

— Дагэ, я собираюсь просить руки принцессы.

Как только Линь Фэйсин сказал это, Сян Цзинъи впал в ступор. Он посмотрел на серьезное выражение лица Линь Фэйсина и понял, что тот окончательно все решил. Сян Цзинъи на короткое мгновение задумался и ответил:

— Син-ди, хоть у тебя нет ранга и титула, любой соображающий увидит, что у тебя впереди еще широкие перспективы. Сочетаться браком с принцессой тоже возможно, но дагэ вот что тебе скажет: ты ведь понимаешь, что мой тесть — почтенный шурин императора?

— Понимаю.

— И ты знаешь, что он приходится дядей наследному принцу и Ее Высочеству старшей принцессе?

— Знаю!

— И тебе известно, что принц Чу голодным взглядом смотрит на место наследника престола, и если ты сейчас женишься на его младшей сестре... конечно, дагэ не хочет вмешиваться в эти запутанные дела, но не следует ли тебе сначала хорошенько все обдумать? Вы оба не так уж часто встречались, неужели это действительно должна быть она?

Линь Ваньюэ тихо вздохнула:

— Это главнокомандующий рассказал об этом дагэ?

— Мгм... перед нашим отъездом мой почтенный тесть даже сказал, чтобы я тебе помог. Он действительно очень высоко тебя ценит.

— Дагэ.

— Мм?

— Я хочу сделать предложение Ее Высочеству старшей принцессе.

… …

— Муж мой... чего ты хихикаешь?

— А? Да так, ничего. Ах, жена, ты только не ведись на благовоспитанный и утонченный вид Фэйсина с его ученым изяществом. В один момент он может такое отчудить!

— О чем это говорит муж?

— Ха-ха-ха, да неважно. Возможно, через несколько дней, а может даже сегодня вечером тебе все станет ясно.

Сян Цзинъи улыбнулся и покачал головой. После пережитого потрясения он испытывал скорее воодушевление. Он не придерживался заскорузлых нравов, как эти гражданские чиновники, и не цеплялся за традиционные представления с присущими им мертвыми шаблонами. Заявление Линь Фэйсина действительно что-то! Это пришлось ему по душе, и он был готов помочь Линь Фэйсину. По мнению Сян Цзинъи, печать командующего северной границы рано или поздно будет принадлежать Линь Фэйсину. Если тот женится на Ли Сянь, его тесть будет искренне счастлив, по крайней мере контроль над северной армией не попадет в чужие руки. Если Фэйсин удержит военную власть, законный наследник будет в безопасности. Однако в сердце Сян Цзинъи закралось смутное беспокойство. Ли Сянь была законной старшей дочерью, и ее статус был гораздо выше статуса принцессы Ли Янь, но, как бы то ни было, Сян Цзинъи поддержит Линь Фэйсина! И не только потому, что он его названый брат. Он хотел посмотреть, какие рожи сквасят эти педанты-чиновники, когда услышат эту новость.

Линь Ваньюэ прибыла ко дворцу как можно раньше. Снаружи скопилось уже немало народу. Куда ни кинь глазом — тьма-тьмущая людей в черных одеждах.

В стране Ли только чиновники третьего ранга и выше и родственники императора имели право носить одежду черного цвета. Вышитые узоры и украшения, за исключением некоторых животных мотивов, которые предназначались исключительно для императорской семьи, были доступны для всех лиц не ниже третьего ранга.

Одежда, которую сегодня надела Линь Ваньюэ, была сшита из особой материи. На первый взгляд она казалась черного цвета, но все же немного отличалась от его традиционного оттенка.

Линь Ваньюэ стояла у входа в тронный зал с выжидающим взглядом. Наконец она увидела семью Сян Цзинъи и радостно поспешила им навстречу.

— Фэйсин приветствует дагэ и невестку.

— Мы же братья, нет нужды в церемониях!

Маленький шицзы вежливо поприветствовал Линь Фэйсина:

— Второй дядя.

Сян Цзинъи похлопал Линь Фэйсина по плечу и со смехом спросил:

— Ну, Син-ди, нервничаешь?

На обычно невозмутимом лице Линь Фэйсина появилось застенчивое выражение, вызвавшее у Сян Цзинъи громкий смех. Однако смуглость перекрывала женские черты.

Услышав смех, недалеко стоящие чиновники, которые говорили шепотом, обратили свои взоры в их сторону, желая выяснить, кто имел наглость устроить шум у дворца.

Когда они увидели генерала Пиндуна, то сразу же отвернулись.

Большинство гражданских чиновников Ли свысока смотрели на военных чиновников, но к прославленным генералам, обладавшим крупными военными силами и территорией, особенно таким, как Сян Цзинъи, происходившему из знатной семьи, они проявляли необычайное снисхождение.

Четверо евнухов медленно открыли двери в тронный зал.

Старший дворцовый евнух Шуньси, обычно стоявший рядом с Ли Чжао, вышел из зала. Покачивая мухогонкой и торжествующе улыбаясь, он громко объявил:

— Его Величество приказал каждому высокопоставленному войти в зал и ожидать.

— Благодарим Его Величество!

— Милостивые государи, добро пожаловать.

От входа до самой тронной платформы был расстелен красный ковер шириной в три метра. По левой и правой сторонам зала было расставлено три ряда столов.

Сян Цзинъи повел свою жену внутрь. Линь Ваньюэ, соответствуя низкому статусу, выбрала сиденье у входа. Но когда она уже собиралась сесть, ее остановил Шуньси:

— Генерал Линь, пожалуйста, подождите.

— Что прикажет господин управляющий*?

* 总管 (zǒngguǎn) — почетное обращение к старшему дворцовому евнуху-распорядителю

От такого обращения от Линь Фэйсина Шуньси расплылся в улыбке. Он встряхнул мухогонкой и вежливо ответил:

— Его Величество сказал, что ему очень нравится генерал Линь, и он желает побольше побеседовать с генералом, поэтому проявил особую милость, предоставив генералу Линю место поближе к нему, чтобы вам было удобнее разговаривать. Следуйте за мной.

Линь Ваньюэ снова оказалась в центре внимания. В ее сторону устремились разные взгляды. Некоторые смотрели с завистью, другие — с недоумением, и лишь небольшая часть — с недовольством.

Из присутствующих низших чиновников, за исключением Линь Фэйсина, все были из третьего ранга. Но отчего вдруг этот безранговый юнец получил благосклонность императора?

Они свыклись с тем, что во время аудиенции он стоял перед ними на месте Ли Му, но теперь ему было предоставлено отдельное место.

Линь Ваньюэ улыбнулась. Чувствуя взгляды из толпы, она все еще делала вид, что не замечает этого, и прошествовала за Шуньси к своему месту.

Удачно совпало, что место Линь Фэйсина находилось недалеко от места генерала Сян Цзинъи. Другие места, предназначенные для принцев и прочей знати, были все еще пусты.

Глядя на место, которое Ли Чжао предоставил Линь Фэйсину, многие вздохнули. Даже сам Ли Му мог попасть на это место только при удачном раскладе! Неужто Его Величество хочет, чтобы этот Линь Фэйсин унаследовал военную власть на северной границе?

Невозможно! Сколько ему лет? К тому же, он простолюдин. Это просто возмутительно!

Линь Ваньюэ немного нервничала. Сян Цзинъи утешающе улыбнулся ей.

Все уже расселись по своим местам. После громкого объявления все официальные лица встали.

— Приветствуем Его Величество, императорскую наложницу Сянь, императорскую наложницу Шу, императорскую наложницу Дэ, Его Высочество наследного принца, Его Высочество принца Ци, Его Высочество принца Чу, Его Высочество принца Юна, Ее Высочество старшую принцессу, принца Хуаня, вторую принцессу и принца Пэя.

— Эти подданные приветствуют Его Величество и его наложниц.

— Приветствуем Его Высочество наследника престола, принцев и двух принцесс.

Мимо сотен коленопреклоненных чиновников Ли Чжао провел трех наложниц и наследного принца Ли Чжу к тронной платформе. Принцы сели рядом с военными чиновниками, а две принцессы — рядом с гражданскими чиновниками.

— Мои уважаемые господа, чувствуйте себя свободно! Можете садиться.

— Благодарим Его Величество!

Линь Ваньюэ села на колени. Подняв глаза, она застыла.

Напротив нее сидела ни кто иная, как сама Ли Сянь.

Ее сердечная струна натянулась, словно лук, и зазвенела. Верхняя часть волос Ли Сянь была скреплена буяо*, с виду простым, но в то же время роскошным. Оставшаяся часть волос водопадом струилась по плечам. Ее нежное лицо было прекрасно, как светлая луна в середине осени, цвет его напоминал распустившийся на весеннем рассвете цветок. Волосы на висках гладкие и ровные, а брови — точно тонкие мазки тушью. Глаза сияли мягким блеском. От изгиба алых губ, пленяющих очарованием, на щеках появлялись слабые ямочки.

* 步摇 (bùyáo) — жемчужные (яшмовые) подвески женского головного убора, раскачивающиеся при ходьбе

Она была облачена в черное дворцовое платье с широкими рукавами, расшитыми красной каймой, и невероятно длинным шлейфом, расстеленным позади нее, словно раскрытый веер.

Поскольку платье Ли Сянь было специфичным, за ней не стояло никакого стола. Ряды за рядами сидящих за столами людей заполоняли обзор, но исключением была Ли Сянь, подобная статуе из яшмы, окруженная свободным пространством. Отчужденная, недостижимая для мира смертных.

Сердце Линь Ваньюэ безудержно билось, не поддаваясь контролю. Ее немигающий взгляд не желал покидать Ли Сянь ни на мгновение.

Та время от времени бросала ответные взгляды, в которых виднелся намек на улыбку. Она была так прекрасна.

Если за пределами дворца Линь Ваньюэ одолевали сомнения и мысли об отступлении, то в этот самый момент ее сердце разрывалось безграничной радостью.

Какое счастье, что она не вышла замуж за Ли Чжуна.

Линь Ваньюэ понимала, что ее мысли абсурдны, но не жалела об этом.

— Син-ди! — Сян Цзинъи дернул Линь Фэйсина за руку, притягивая его к себе. Это вернуло Линь Ваньюэ на поверхность.

— Дагэ?

— Кхе, — неловко кашлянул Сян Цзинъи, увидев недовольное выражение лица Линь Фэйсина. Он заговорил тихим голосом поближе к уху Линь Фэйсина: — Слушай, Син-ди. Дагэ понимает, что... таковы уж человеческие потребности, но это императорский пир на сотню персон. Его Величество и наложницы смотрят. Так беззастенчиво пялиться на Ее Высочество старшую принцессу — это, пожалуй, чересчур.

— Кхе-кхе... — Линь Ваньюэ тоже начала кашлять. Она прикрыла рот кулаком, по ее лицу расползлась краска: — Спасибо за замечание дагэ, этот младший брат... был неосмотрителен.

— Не волнуйся, дагэ тебе поможет.

— Спасибо, дагэ.

К счастью, остальные не заметили переглядок Линь Ваньюэ и Ли Сянь, но Ли Чжао с его высокого трона все было прекрасно видно.

Поначалу он был несколько обеспокоен. А что, если он неправильно понял, и его дочери не нравится этот Линь Фэйсин? Но когда он собственными глазами увидел, как эти двое строят друг другу глазки, он вздохнул про себя: поистине выросшую девушку не следует задерживать дома!

Ли Чжао был готов на все ради благополучия своей дочери, но в то же время в его сердце поселилось недовольство. Возможно, это были сложные отцовские чувства, возникающие, когда любимая дочь выходит замуж.

Из-за этого чувства он уже не находил Линь Фэйсина таким приятным для глаз.

Лицо Ли Чжао посуровело. Он махнул широким рукавом:

— Начинаем пир!

— Ваше Величество, сколько треножников поставить генералу Линю?

Сначала Ли Чжао хотел проявить к Линь Фэйсину отношение, как к чиновникам второго ранга, но вместо этого он сказал Шуньси:

— Три.

Шуньси ненадолго замер на месте и ушел.

С подносами в руках вереницей зашли дворцовые служанки и встали на колени у каждого из стола, чтобы разместить треножники и гуи.

Зазвучала музыка, в центр зала проплыли певицы и танцовщицы.

Атмосфера тотчас же оживилась.

Вино рекой лилось в чаши, слышался громкий смех и разговоры, члены императорской семьи и чиновники поднимали тосты за императора.

Автору есть что сказать:

***

Я немного замешкала с этой главой. Я ломала голову над описанием красоты Ли Сянь, и вот как теперь мне описывать ее во время свадьбы? Хнык-хнык…

***

Кто-то сказал, что предложение Линь Ваньюэ скоропалительное, но я так не считаю. Неужели она будет сидеть на месте и смотреть, как Ли Сянь выходит замуж за какого-то чужака? Я думаю, это было бы трусливо. Линь Ваньюэ уже думала о результатах.