Глава 53. Радость от встречи. Рассматривая в яшме ее лицо

По просьбе Ли Сянь Линь Ваньюэ пробыла в столице еще десять дней. За это время ей удалось хорошо ознакомиться со столичной помпезностью. Но страннее всего было то, что она не питала никаких чувств к столице, и ей не было грустно при мысли о разлуке с ней. Вечером девятого дня Линь Ваньюэ собрала вещи для возвращения в военный лагерь.

Ли Чжао подарил ей превосходного коня по кличке Лунжань*.

* Лунжань —龙冉 (lóngrǎn) — досл.: хрупкий дракон

Также, он отправил посыльных с вестью: "Выражаю надежду на то, что Линь Фэйсин выполнит присягу, данную на императорском пиру, удостоится военного звания за ратные заслуги и будет охранять границы".

Линь Ваньюэ взяла у стражника поводья для Лунжаня и поклонилась в сторону востока.

На утро десятого дня пришла пора уезжать.

Линь Ваньюэ повесила дорожный мешок за плечо, надела на пояс клинок и оседлала Лунжаня. С первыми лучами утреннего солнца она покинула город Тяньду.

В нескольких ли от города она заметила карету, запряженную четверкой лошадей, которая остановилась на обочине дороги.

Сердце Линь Ваньюэ невольно дрогнуло. Она натянула поводья, и скорость Лунжаня замедлилась.

Стоявшая у кареты сяо-Цы увидела Линь Фэйсина верхом на крупном коне, приближающемся к ним.

— Принцесса, принцесса, Линь цянху здесь! — взволнованно крикнула она.

Услышав голос сяо-Цы, Линь Ваньюэ обрадовалась: она не ожидала, что Ли Сянь приедет проводить ее.

Линь Ваньюэ остановилась перед каретой Ли Сянь и спрыгнула с коня. Сегодня она уже переоделась в холщовую крестьянскую одежду. Сяо-Цы бросила взгляд на Линь Ваньюэ сбоку и цокнула от удивления: какой же он все-таки заурядный человек…

— Принцесса, не торопитесь.

Сяо-Цы осторожно помогла Ли Сянь вылезти из кареты, затем бросила выразительный взгляд извозчику. Вдвоем они перешли на другую сторону.

Так как был конец осени, знаменующий начало первых холодов, Ли Сянь была одета в алую накидку. Из-за этого ее безупречная кожа казалась еще более нежной и очаровательной.

— Принцесса, Вы здесь.

— Я здесь, чтобы проводить тебя.

От изменения в обращении сердце Линь Ваньюэ екнуло. Она смотрела на Ли Сянь, которая мягко ей улыбалась. Словно прочитав мысли Линь Ваньюэ, она сказала:

— Я знаю, что тебе не нравятся чрезмерные формальности, но во дворе их нужно строго соблюдать. Но здесь только мы вдвоем. Если, конечно, Фэйсин все еще видит во мне друга, несмотря на наши различия в статусе?

Линь Ваньюэ покачала головой и улыбнулась:

— Как могу я, при...Сянь-эр.

— Провожая гостя в дальний путь, в конце концов придется расстаться. Столица находится далеко от северо-запада. Горы высоки, а дороги длинны. Кто знает, когда мы свидимся вновь. Сегодня я дарю эту яшмовую подвеску Фэйсину. Будешь смотреть на нее, вспоминай меня.

Ли Сянь сняла с пояса подвеску и вручила ее Линь Ваньюэ. Та машинально протянула руку, чтобы принять подарок. На ладони лежала изящная подвеска из белой яшмы с выгравированным на ней иероглифом “Сянь”.

— Это...

Линь Ваньюэ ошарашенно поглядела на Ли Сянь. Она собралась было отказаться, но, встретив ласковый взгляд принцессы, так и не смогла произнести слова возражения.

— Езжай, Фэйсин. Буду ждать хорошие вести о твоем повышении по службе с ратными заслугами.

— Да!

Линь Ваньюэ кивнула с серьезным видом, держа в руках подвеску Ли Сянь, затем, натянув поводья, взобралась на коня.

Она проницательно посмотрела на Ли Сянь и открыла рот, но в конце концов смогла только произнести:

— Берегите себя.

Ли Сянь кивнула. Из-за гор с пожелтевшей растительностью поднималось солнце.

— Езжай!

Линь Ваньюэ пришпорила Лунжаня, который унес ее вдаль, поднимая копытами пыль...

Линь Ваньюэ держала поводья, крепко сжимая в кулаке подвеску. Внезапно, в самый последний момент, ей пришла мысль спросить Ли Сянь: "Вы собираетесь замуж?".

Но она этого не сделала.

Тысячи слов вместились лишь в просьбу беречь себя.

Скорость Лунжаня была несравнима со скорость ослиной повозки. Ветер завывал в ушах Линь Ваньюэ. При такой скорости возвращение в военный лагерь должно было занять более-менее половину времени, которое они затратили, добираясь в столицу.

Линь Ваньюэ ехала вдоль главной дороги. Через три дня она достигла развилки. Прямая дорога вела в Хучжоу, тогда как та, что была на возвышении, — к городу Лянь, а та, что была пониже, — к городу Уи.

Линь Ваньюэ прикинула в уме, какую дорогу выбрать, затем направилась по той, что была на возвышенности. Лунжань скакал достаточно быстро, можно было немного изменить направление, чтобы сделать кое-какие дела.

Однако как только она заехала в Лянь, случилось кое-что непредвиденное.

Город Лянь находился в захолустье, и людской поток здесь был невелик. Но на пути возник замурзанный человек с растрепанными волосами. В руках у него был мешок, а в руке — дубинка. Он выжидательно оглядывался по сторонам, стараясь быть как можно более заметным…

Линь Ваньюэ прищурила глаза, чтобы получше разглядеть. Разве это был не тот крикливый горный разбойник? Неужели он поджидает здесь, чтобы отомстить?

Губы линь Ваньюэ растянулись в холодной усмешке. Она натянула поводья, и Лунжань замедлил темп. Ей было интересно узнать, что же все-таки замыслили эти горные разбойники?

Стоявший на холмике сяо-Кай все глаза проглядел и, увидев издали Линь Ваньюэ, он встрепенулся и подбежал к ней.

Линь Ваньюэ одной рукой натянула поводья, а другой сжала поясной клинок. Прищурившись, она холодно посмотрела на сяо-Кая, который подбегал все ближе и ближе.

Чего Линь Ваньюэ не ожидала, так это того, что, приблизившись к ней на пять шагов, он “плюхнется "на колени и громко завопит:

— Линь Фэй-дагэ, этот младший ждал тебя здесь больше полугода

Придя в замешательство, Линь Ванью нахмурилась и равнодушно сказала:

— Вставай и говори, кто тут твой дагэ?

— Ай-ай-ай! Если дагэ так хочет, я встану!

Сяо-Кай поспешно поднялся с земли и стряхнул пыль и грязь с колен, совершенно не обращая внимания на застывшую Линь Ваньюэ.

Она сверху вниз посмотрела на сяо-Кая, но убрала руку от клинка.

Сяо-Кай сделал два шага вперед. Он бросил жадный взгляд на Лунжаня, норовясь погладить его, но все же не осмелился. Он заискивающе улыбнулся Линь Ваньюэ и сказал:

— Линь Фэй-дагэ, этот младший решил начать все с чистого листа и завязать с разбойничеством. Дагэ, твои навыки поистине восхитительны. После того, как этот младший брат похоронил главаря...нет-нет, после того, как я похоронил Хэй Лаоху и сяо-Мао, я собрал свои вещи и без передышки мчался в Лянь, чтобы найти тебя. Войдя в город, я разузнал, что никого с именем Линь Фэй там не было. Но этот младший брат не сдавался и остался ждать у городских ворот. Лучше век терпеть, чем вдруг умереть. Я действительно ждал, когда дагэ приедет, хе-хе…

— Вернуться на правильный путь — это хорошо, но зачем ты преследуешь меня? Я всего лишь обычный крестьянин, у меня нет богатств.

Сяо-Кай не купился на это. Он быстро подумал и ответил:

— Дагэ, ты меня не дурачь. Я тщательно проверил тела сяо-Мао и Хэй Лаоху, когда похоронил их. У обычного крестьянина не могут быть такие способности, как у дагэ. И кроме того, дагэ, ты посмотри на себя и на эту лошадь. Хе-хе, сказать по правде, до того, как я стал горным разбойником, у меня был период, когда я воровал лошадей, хе-хе. Лошади такого качества я раньше не видел. Сказать, что ты не какой-нибудь высокопоставленный молодой господин, который попал в беду, — никто не поверит. Дагэ, позволь этому младшему брату следовать за тобой!

— Не сочиняй чепухи!

Линь Ваньюэ нахмурилась. Не желая больше иметь дело с горным разбойником, она натянула поводья, и Лунжань снова пустился в путь.

— А? Дагэ, дагэ! Подожди! Подожди меня, ах, дагэ!

И через некоторое время на дороге в Лянь развернулась захватывающая сцена: смуглый молодой человек ехал на крупной лошади, а за ним несся парень с дорожным мешком за спиной и дубинкой в руках. На бегу он хрипло кричал:

— Дагэ! Подожди меня!

Линь Ваньюэ это надоело, но она боялась, что ушибет случайного встречного, если поедет слишком быстро. Когда она, наконец, выехала за пределы города, она громко крикнула: "Н-но!"

Лунжань поднял ветер. С грязной дороги поднимались клубы пыли. Вскоре Линь Ваньюэ исчезла из поля зрения сяо-Кая...

Она ехала около двух часов, пока, наконец, не добралась до деревни, где она впервые осталась на ночлег с Ли Сянь. С тех пор как они уехали, она часто вспоминала эту пожилую супружескую чету.

Эти люди были довольно стары, а их единственный сын пал в бою. Таким образом, они и стали "вымирающим родом". Их дни будут становиться все более и более трудными. В время "побега" Линь Ваньюэ не было времени беспокоиться об этом. Но теперь, когда она проезажала мимо, и у нее было много денег, подаренных наследным принцем, Линь Ваньюэ решила помочь.

"Тпрр!”

Линь Ваньюэ слезла с коня. Прежде всего она отправилась в дом главы деревни Чжан Эрфу. Хорошо привязав Лунжаня, она постучала в ворота.

— Кто там?!

— Чжан-эргэ, это я!

Чжан Эрфу отпер дверь ворот и увидел незнакомого молодого человека.

— Чжан-эргэ, я Линь Фэй, который недавно заходил к Вам и купил ковш белого риса. Помните меня?

— Ооооо, помню. Ты купил его для своей жены, чтобы та хорошо поела. Недурно с твоей стороны. Такой молодой и так заботится о родных. Конечно я помню! — сказал Чжан Эрфу и отступил назад, пропуская Линь Ваньюэ внутрь.

Линь Ваньюэ вошла во двор и сказала Чжан Эрфу:

— Чжан-эргэ, на самом деле этот младший брат пришел с просьбой. Несколько дней назад я заработал немного денег, занимаясь торговлей. Я хочу купить немного еды у Чжан-эргэ.

— Эй, малой, я не могу рассмотреть тебя, подойди же сюда. Прошло всего несколько дней, и тебе уже счастье привалило. Что хочешь купить и сколько?

— Я хочу два килограмма риса. Белого риса.

— Одно ведро риса стоит пять чжу, два кило — сто чжу!

— У Чжан-эргэ разумные цены, я сейчас отсчитаю деньги.

Линь Ваньюэ сняла дорожный мешок со спины и отсчитала сто десять чжу из набитого деньгами мешка, затем отдала их Чжан Эрфу.

— Чжан Эр-гэ, можете не выдавать мне весь рис сразу. Я хочу, чтобы Вы каждый месяц присылали достаточное количество семье Оу, которая живет на западе.

Чжан Эрфу принял деньги обеими руками. С широко раскрытыми глазами он пробормотал:

— Братишка, ты с ума сошел? Некуда деньги потратить? Ты ведь только ночевал у Оу, а теперь отплачиваешь им годовым запасом еды? И эти деньги, ты должен вложить их в свой дом или отдать своим родителям!

Линь Ваньюэ улыбнулась и покачала головой:

— Эргэ, сделайте так, как я попросил. Время от времени я буду возвращаться и проверять, — сказала Линь Ваньюэ вышла во двор.

Она не хотела объяснять, что у нее больше не было ни живой семьи. Старик и старушка Оу были семьей военных без потомства. Линь Ваньюэ чувствовала с ними некую схожесть.

В конце концов, однажды и она состарится. Хотя супруги Оу потеряли своего сына, они все еще были друг у друга. Но как насчет нее самой?