Глава 105. Нет такого плана, что смог бы устранить эти чувства

Так Линь Ваньюэ и провела три дня, играя в облавные шашки с Ли Сянь. Каждое утро она завтракала на постоялом дворе, наряжалась и летела в поместье старшей принцессы, которое находилось недалеко.

Обедали они в поместье принцессы. Когда они, порой заигравшись, засиживались допоздна, Ли Сянь приглашала Линь Фэйсина остаться на ужин.

Линь Ваньюэ была только начинающей, поэтому училась с особым рвением. Она нисколько не чувствовала себя стесненной. Каждый день она приходила с нетерпением и уходила счастливая.

На четвертый день Линь Ваньюэ и Ли Сянь играли в павильоне посреди озера, покрытого дрожащей рябью, вызываемой ветром.

Ли Сянь положила камень на стол и подняла голову, улыбаясь Линь Фэйсину:

— Фэйсин, я не ожидала, что ты научишься играть со сказочной быстротой, всего за три дня. Теперь по твоим первым тридцати ходам и не скажешь, что ты новичок.

Линь Ваньюэ ухмыльнулась и двинула свой камешек:

— Все потому, что принцесса хорошо учит.

Ли Сянь без раздумья сдвинула свой камешек и мягко сказала:

— Эти несколько дней игры в шашки с Фэйсином принесли мне неимоверное удовольствие.

— И мне!

— Только не знаю, появится ли у нас возможность поиграть снова, после того как нам придется разлучиться.

Белый камешек выскользнул из пальцев Линь Ваньюэ и звонко упал на доску — точно на расстановку в левом углу, приведя ее в беспорядок.

Ли Сянь слегка улыбнулась и подняла выроненный камень, чтобы вернуть его Линь Ваньюэ:

— Посмотри на себя, я только что похвалила твои навыки, так чего же ты сейчас бедокуришь?

Линь Ваньюэ протянула руку за камешком в руках Ли Сянь. Кончики их пальцев соприкоснулись.

— Принцесса... Вы ведь не выйдете замуж за шицзы Ли Чжуна, верно?

— Нет. Отец-император хочет расторгнуть помолвку.

Линь Ваньюэ положила камень на доску.

Ли Сянь перевела на него взгляд. Еще одно необдуманное движение, которое испортило расстановку.

Она сделала свой ход. На самом деле она тоже начала бедокурить на пару с Линь Фэйсином.

— Свадебная церемония неминуема. За кого же... принцесса выйдет замуж?

— Брачный вопрос — не что иное, как воля родителей и уговоры свахи. Я может и принцесса, но этого мне неизбежать.

— Но все же... не будет ли это слишком поспешно? Осталось меньше месяца…

— Мой отец хочет изменить канидидатуру, но не дату. Во-первых, это сведет к минимуму недовольство народа и опасения простолюдинов. Во-вторых, грядущий фестиваль Шанъюань — самый благоприятный и редкий день. Удобного события больше не предоставится, нельзя упускать эту дату. В следующем году мне уже девятнадцать, и если я не выйду замуж, то останусь старой девой. Таким образом, я обязана выйти замуж. Поскольку уже все решено, какая разница — раньше или позже?

Линь Ваньюэ бросила яшмовый камень обратно в коробку.

Ее левая рука, лежавшая на краю доски, давно уже была сжата в кулак.

Линь Ваньюэ резко вскинула голову и пристально взглянула на Ли Сянь:

— Что Вы сделаете, если Его Величество выдаст Вас за подобного Ли Чжуну чудовище в человеческом обличьи или за какого-нибудь неженку с золотом и яшмой снаружи и гнилыми оческами внутри*?

* 金玉其外败絮其中 (jīnyùqíwàibàixùqízhōng) — обр. в знач.: прекрасное обличье, но черная душа; хорошая внешность, но отвратительное нутро; снаружи мил, а внутри гнил

Ли Сянь встретила взгляд Линь Ваньюэ своим, мягким и непоколебимым, как вода, но таящим в себе множество слов.

После долгой паузы она ответила:

— В этом мире не без сожаления и смирения. Как член императорской семьи, я наслаждаюсь безграничной роскошью, но пришло время взять на себя ответственность. Что касается моего брака, тот, с кем меня просватает отец-император, за того я и выйду. Если мой будущий фума окажется таким, как описал Фэйсин... Что ж, такова моя судьба.

Грудь Линь Ваньюэ сдавило болью. Она прервала зрительный контакт с Ли Сянь.

Из-за печали и безысходности, из-за невозможности противостоять этому она почувствовала ярость.

Но если подумать — как она могла противостоять? В этот момент Линь Ваньюэ чувствовала себя потерянной.

В ее голове вдруг промелькнула мысль: "А что, если я женюсь...".

Это настолько потрясло Линь Ваньюэ, что она вскочила с каменной лавки.

"О чем я только думаю? Совсем обезумела?! Не говоря уже о моем низком статусе, недостойном Ее Высочества, моя личность...! Я женщина! Самая что ни на есть женщина! Как я могу... жениться на ней, раз она тоже женщина? Быть с такой, как я, — чем это лучше перспективы остаться вдовой?! Если меня разоблачат, как я смогу претендовать на что-либо? Возненавидит ли она меня? Но... почему эта идея все сильнее и сильнее одолевает меня? По крайней мере, я могла бы защитить ее репутацию и честь, могла бы оберегать ее. До тех пор, пока однажды... она не найдет мужчину, который ей предназначен...".

От этих мыслей Линь Ваньюэ почувствовала боль, как будто ее сердце размалывали в порошок.

Она стояла в павильоне, оцепенело глядя на Ли Сянь. Она смотрела прямо на нее, но в то же время словно сквозь.

От вида такого Линь Фэйсина Ли Сянь глубоко вздохнула: "Этот человек и впрямь влюбился в меня".

Ее чувства становились все смешаннее. Ей больше нечего было сказать.

Павильон с четырехугольной крышей с загнутыми углами, расположенный в центре озера, доска для облавных шашек на каменном столе. Две каменные скамьи, расположенные друг напротив друга. Вокруг — хрустально-чистая озерная вода с рыбками, которых было больше сотни, беззаботно снующими в ее голубизне.

Ли Сянь, облаченная в абрикосового цвета дворцовое платье, сидела на скамье и смотрела в глаза человеку в серебристом ханьфу.

Никто из них не находил слов.

Паническое бегство.

Линь Ваньюэ совершила паническое бегство из поместья старшей принцессы.

Она даже не попрощалась с Ли Сянь, как того требовал этикет. Под внимательным взглядом Ли Сянь она неуверенно повернулась кругом и быстрым шагом ушла без оглядки.

Однако Ли Сянь не собиралась упрекать Линь Фэйсина за эту бестактность. Она тоже не попросила его остаться и продолжала тихо сидеть на месте. Ее глаза следили за удаляющей тощей фигурой Линь Фэйсина, пока та не исчезла за увядающей листвой сада.

Ли Сянь еще некоторое время сидела одна. В павильон вошла сяо-Цы с накидкой в руках и набросила ее на плечи Ли Сянь.

— Ваше Высочество, поднялся ветер. Давайте вернемся в дом.

— Сяо-Цы, я все это время думала, возможен ли другой план. Но, поломав голову, к результатам я так и не пришла.

— Ваше Высочество имеет в виду…

— Да, возможно, я это и имею в виду. Мне не следовало втягивать во все это Линь Фэйсина.

Сяо-Цы подошла к Ли Сянь и присела на корточки. Умелыми и нежными руками она завязала ленту накидки на Ли Сянь.

— Все именно так, как предполагала эта служанка. Похоже, этот Линь Фэйсин и вправду особенный для Вашего Высочества.

От этих слов в прекрасных глазах Ли Сянь впервые проступила растерянность:

— Я столько лет жила во дворцах. С тех пор как скончалась матушка, я начала строить планы относительно Чжу-эра. Я повидала слишком много людей, и один Линь Фэйсин оказался без желаний или стремлений, без эгоизма или жадности. Во всем императорском дворе Ли он самый чистый человек, которого я когда-либо встречала. В последнее время я думала о том, что, даже если бы я не вила из него веревки, он все равно стал бы выдающимся генералом, думающим о благе простых людей. Но... многочисленная северная армия... и я, и наследный принц не можем ее потерять.

— Ваше Высочество, Вы, должно быть, устали. Давайте вернемся назад. Раз уж так получилось, незачем на этом зацикливаться. Более того, это генерал Линь ведь сам отверг предложение принца Чу, поэтому у Вашего Высочества не было иного выбора, кроме как привести этот план в действие. По сути, это и его личный выбор. Кстати, генерал Линь обязан жизнью Вашему Высочеству. Если бы не покровительство Вашего Высочества из-за кулис, кто знает, сколько раз он бы умер. Генерал Линь отверг и принца Чу, и принца Юна, и если бы не Вы, он бы не выехал из столицы живым.

… …

Ночь · Дворец

В тронном зале мелькали колышащиеся огоньки дворцовых фонарей.

Зал был пугающе пуст и необъятен. На высоком троне сидел Ли Чжао, а позади него тихо стоял Шуньси, прислуживающий Ли Чжао уже несколько десятков лет, следующий за ним словно неотступная тень.

Перед ними стоял на коленях человек в форме стражника.

— Докладываю Его Величеству, этот презренный слуга получил результат.

— Говори.

— Слушаюсь. Этот слуга выполнил приказ и направил несколько человек следить за поместьем старшей принцессы. Выяснилось, что с поры своего возвращения принцесса заперла двери и отказалась принимать гостей три дня. Единственным исключением был помощник главнокомандующего северной границы генерал Линь Фэйсин, который ежедневно посещал поместье Ее Высочества старшей принцессы, каждый раз приходя на рассвете и уходя в полдень или вечером.

Ли Чжао поднял бровь.

— Линь Фэйсин... это тот самый солдатик, который привез тогда Сянь-эр обратно в столицу?

— Отвечаю Вашему Величеству, это он. Линь Фэйсин, восемнадцать лет, нет ни отца ни матери, родился в окраинной деревне Чаньцзюань. Он самовольно завербовался четыре года назад и продвигался по службе от пехотинца до заместителя генерала к настоящему времени. Этот человек — тот, кто взял с собой трех человек на вылазку в племя Тукту и нанес ему поражение. И руководил армией северной границы в более сотни тысяч человек для возведения нового города Янгуаня и передела участков на склонах холмов тоже он. Говорят, что этот детеныш приглянулся генералу Ли Му, и не так давно тот вызвал к себе генерала Пиндуна, Сян Цзинъи, чтобы побратать его с Линь Фэйсином, что повысило статус последнего.

Ли Чжао выслушал до конца и удовлетворенно кивнул. Он был стар, и ему было трудно вспоминать о пустяковых событиях последних нескольких лет, поэтому Шуньси взял на себя роль живого архива. Он хорошо знал правила и говорил только с Ли Чжао, чем тот был очень доволен.

— Докладываю Его Величеству, слуга Си говорит правду. У этого презренного тоже есть важная информация.

— Говори.

— Слушаюсь. Этот слуга разговорил управляющую поместья старшей принцессы с помощью крупной взятки. Она сказала, что в тот день, два года назад, когда Линь Фэйсин уезжал из столицы, Ее Высочество старшая принцесса на рассвете покинула дворец и отправилась за десять ли от города, чтобы дождаться там этого Линь Фэйсина. Затем она подарила ему яшмовый кулон, оставленный ей императрицей Хуэйвэньдуань. Эта сяо-Цы видела все своими глазами, никакой ошибки нет.

— Сяо-Цы? Та девушка, которую Цинчэн подарила Сянь-эр?

— Именно!

— Ясно. Об этом никто не должен узнать. С каждым стражником, участвовавшим в расследовании, разобраться. Уяснил?

— Да! Ваше Величество может не беспокоиться.

— Мгм. А ты можешь идти, — обратился Ли Чжао к стражнику.

— Слушаюсь!

Когда стражник вышел из зала, Ли Чжао лениво сказал:

— Я хочу знать все о Линь Фэйсине. Трех дней будет достаточно?

Шуньси согнулся и прищурил глаза:

— Да.

— Мгм... Когда разберемся с низшими стражниками, этого стражника...

— Ваше Величество может не беспокоиться, этот слуга все понимает.

— Со всем, что касается репутации Сянь-эр, нужно обходиться радикально. Я скорее убью по ошибке, чем рискну промахнуться. А эта сяо-Цы…

— Ваше Величество, дворцовая служанка сяо-Цы была лично выбрана императрицей Хуэйвэньдуань. Она выросла вместе с Его Высочеством наследным принцем и Ее Высочеством старшей принцессой. Они очень близки, ее нельзя трогать.

— Если так, то ее можно оставить.

— Слушаюсь.

— Шуньси, вот ты скажи мне... неужели Сянь-эр и вправду заинтересовалась этим юнцом-простолюдином?

— Этот слуга не смеет строить догадки о мыслях Ее Высочества старшей принцессы.

— Ха-ха-ха... Старый хрыч, ты больше за свою жизнь боишься.

— Этот слуга просто хочет служить Его Величеству до конца своих дней. Если Его Величество желает, чтобы этот слуга умер, то у этого слуги не будет возражений.

— Ладно, ладно, живи себе дальше и продолжай работать.

— Благодарю Его Величество.