Глава 161. Сокровенные слова растапливают прошлые раздоры

В тот же день, когда император скончался, с наступлением сумерек Линь Ваньюэ и Ли Сянь вернулись в поместье старшей принцессы.

Уже достроенное поместье фумы располагалось совсем рядом, но Линь Ваньюэ так не терпелось увидеться со своей дочерью, что было не до отдыха, поэтому она отправилась в поместье старшей принцессы, чтобы навестить Линь Байшуй.

В последние дни малышка пребывала в сильнейшем испуге. Ей не разрешали видеться с мамой, а в поместье часто наведывались стражники с обысками.

Девочка крепко спала, когда Линь Ваньюэ и Ли Сянь вошли в будуар.

Линь Ваньюэ сразу же увидела на стене свой портрет.

Изображение в точности передавало все детали, и здесь на ее губах играла ласковая улыбка. С одного взгляда было ясно, чьими руками это нарисовано.

— Дочь уже подросла и скучает по отцу, — тихо сказала Ли Сянь. — Она попросила на день рождения папу, и я написала этот портрет. Ей очень понравилось.

Сердце Линь Ваньюэ растаяло и превратилось в весенний ручей, мягкий и нежный.

— Спасибо, принцесса.

Больше всего ей было стыдно перед собственной дочерью, так как из-за Ли Сянь она отказывалась возвращаться домой и пренебрегла ее чувствами. Из нее и вправду был никудышный "отец".

С одной стороны, Линь Ваньюэ была тронута тем, что Ли Сянь сохранила ее образ в сердце дочери; с другой стороны, после отступления опасности отношения между ними снова стали странными.

Они обнялись в порыве эмоций, но сама проблема так и оставалась нерешенной.

Все это произошло так давно; Линь Ваньюэ не желала вечно цепляться упрямой хваткой за прошлое. Теперь ей хотелось услышать позицию Ли Сянь.

На короткий момент, из-за неразрешенной проблемы Линь Ваньюэ не могла открыто посмотреть в глаза Ли Сянь. Ну твердолобая она, да, ну непокорная она, и что?

Ли Сянь заметила, как неестественно вела себя Линь Ваньюэ, и понимала, что лучше не лезть, потому нашла предлог уйти.

После этого Линь Ваньюэ почувствовала себя гораздо спокойнее.

Она стояла у постели Линь Байшуй, с нежностью рассматривая спящее личико маленькой госпожи и терпеливо ожидая, когда та проснется.

Малышка проснулась и потерла глаза, затем увидела незнакомого "мужчину", сидящего у ее кровати.

Сяо-Байшуй не испугалась. Она вытаращила свои большие блестящие глаза на Линь Ваньюэ.

Человек перед словно сошел с того портрета, вот только седые волосы вязались с образом какого-то дедушки, что вызвало у нее сомнения.

Линь Ваньюэ, внимательно глядя на Линь Байшуй, с улыбкой сказала:

— Байшуй, папа дома!

При слове "папа" глаза Линь Байшуй сразу же загорелись. Она вскочила с кровати и бросилась к Линь Ваньюэ, крепко обняла ее за шею и ласково позвала:

— Папа!

Одно объятие дочери развеяло все тревоги в сердце Линь Ваньюэ. Переполненная счастьем, она подняла сяо-Байшуй на руки, думая о том, какой тяжелой стала дочь, — и впрямь подросла.

Она чувствовала смесь счастья и горечи, вспомнив друзей, ушедших из жизни.

— Папа, а ты когда вернулся? Дочь так скучала по тебе. Папа что, опять уедет?

Девочка закидала Линь Ваньюэ вопросами, и та терпеливо ответила:

— Папа тоже скучал по Байшуй. Папе... возможно, скоро придется снова уехать.

Взгляд малышки погрустнел, но она быстро оживилась и гордо сказала:

— Дочь знает, что папа — отважный герой, великий генерал, и защищает простых людей северной границы, которых обижают гунны!

Линь Ваньюэ посмотрела на Линь Байшуй. Она удивилась словам, исходящим из уст малого ребенка, поэтому с любопытством спросила:

— А кто тебе об этом сказал?

— Конечно же мама. Она сказала, что папа защищает тех детей и никому не позволяет их обижать.

Линь Ваньюэ лишилась дара речи.

Сяо-Байшуй не заметила перемен в своем "отце". Она начала вертеться в руках Линь Ваньюэ и сморщила нос. Принюхавшись, она с неприязнью сказала:

— Папа, ну ты и вонючка.

— Хахахахаха!

Линь Ваньюэ приняла ванну и пошла в главный зал. Малышка Байшуй неугомонно сидела на коленях у Ли Сянь. Обе весело о чем-то разговаривали, прямо как родные мать и дочь.

Увидев Линь Ваньюэ, Линь Байшуй выпрыгнула из рук Ли Сянь. Одной рукой таща за собой папу, а другой маму, она повела их ужинать.

Из-за смерти императора ужин был очень простым, на стол были поданы блюда из овощей. Это был первый их совместный семейный ужин.

После ужина Линь Ваньюэ некоторое время играла с Линь Байшуй. Ли Сянь заметила усталость Линь Ваньюэ и позвала няню, чтобы та унесла малышку.

В главном зале осталось только два человека. Линь Ваньюэ перестала улыбаться:

— Принцесса…

Линь Ваньюэ только открыла рот, но Ли Сянь уже догадалась, что она хочет сказать. Разве у самой Ли Сянь не накопилось слов за все это время?

С одной стороны, обстановка была пока неопределенной, и Ли Сянь не могла ничего обещать Линь Ваньюэ. Она не совсем сильна в объяснениях, поэтому решила подождать еще немного.

С другой стороны, Ли Сянь очень беспокоилась за нее. Обычному посыльному потребуется примерно семь дней, чтобы добраться от столицы до северной границы, а эта женщина привела сюда стотысячную армию всего за шесть; весь ее вид говорит об этом. А с этими необычными седыми волосами на висках Ли Сянь еще больше волновалась о ее здоровье.

— Фума, ты, должно быть, устала от долгого путешествия. Уже поздно, я тебя больше не задерживаю. Твое поместье достроено, но если ты не против, внутренний двор в твоем распоряжении. Отдохни хорошенько, впереди еще достаточно времени.

Линь Ваньюэ кивнула. Она встала и попрощалась, затем направилась в малый двор. Войдя в спальню, она, не снимая одежду, плюхнулась на кровать и сразу же заснула, едва ее голова коснулась нефритовой подушки…

Тем временем Ли Сянь приняла решение обдумать способы, как доставить сюда Ло И, чтобы ухаживать за здоровьем Линь Ваньюэ. В особенности это касается седых прядей на висках; всякий раз, когда она смотрела на них, ее сердце разрывалось.

Упустив выпавшую им возможность поговорить, Линь Ваньюэ и Ли Сянь на следующее утро окунулись в свои хлопоты, готовясь к восшествию наследного принца на трон.

Линь Ваньюэ взяла столицу под свой контроль, а также поместила под стражу левого и правого советника, коменданта Инь, его старшего сына Инь Боюаня и вторую принцессу Ли Янь.

По словам Ли Сянь, наследный принц не являлся на придворное собрание, но оба канцлера даже не запросили никаких указаний. По крайней мере с одним из них была проблема.

Ли Сянь и Линь Ваньюэ были заняты до второго дня шестого месяца.

Ли Сянь стала великой старшей принцессой, а Линь Ваньюэ получила титул Чжуну-хоу. Наконец у них появилось достаточно времени, чтобы сесть и нормально поговорить.

— Принцесса…

Этот день наконец настал, но Линь Ваньюэ вдруг поняла, что не знает, с чего начать.

— Фума, ты все еще держишь на меня обиду?

Линь Ваньюэ молчала. Она кивнула, а потом покачала головой. С потерянным выражением лица посмотрев на Ли Сянь, она сказала:

— На самом деле, я тут поняла, что мы обе никогда не ставили себя на место другой. Принцесса… ты…

Ли Сянь посмотрела на напряженное выражение лица Линь Ваньюэ; между этими красивыми бровями залегла морщинка. Ли Сянь слабо улыбнулась и, прежде чем Линь Ваньюэ успела закончить, тихо позвала:

— А-Юэ.

Слова Линь Ваньюэ оборвались. Она в растеряноости уставилась на Ли Сянь. Уже много лет никто не произносил этого имени.

Ли Сянь подавила улыбку и со всей серьезностью сказала:

— То, что я сейчас скажу, предназначено для Линь Ваньюэ. Ты должна внимательно выслушать: я признаю, что совершила тогда много безнравственных поступков. Я не собираюсь оправдывать себя. Что сделано, то сделано. Тогда, возможно, существовали... более подходящие методы, но я выбрала самый быстрый путь. А-Юэ, я... никогда не чувствовала, что поступаю неправильно.

Глаза Линь Ваньюэ потускнели, в них промелькнуло разочарование.

Но Ли Сянь продолжила:

— Тем не менее, я могу обещать тебе. Начиная с этого момента, такого больше никогда не повторится. Я знаю, что тебе очень сложно принять мои былые поступки, но мы с тобой разные люди. Я обещаю тебе, что с сегодняшнего дня и впредь я не буду ничего от тебя скрывать и не буду делать того, что делала в прошлом. Ты... можешь простить меня?

Линь Ваньюэ впала в оцепенение. Ли Сянь обворожительно улыбнулась и продолжила говорить от всего сердца:

— Я о многом думала эти два с лишним года, что мы провели врозь, и начала прикидывать, как бы я поступила, появись у меня возможность пройти через это снова. Я думаю, что все равно сделала бы то же самое. А-Юэ, я понимаю, что жизнь для тебя это что-то драгоценное. Вступать в сговор с гуннами и жертвовать провизией — непростительное преступление. Но я не хочу лгать тебе. Хоть ты и… использовав свою силу, позволила мне понять многие вещи, можешь ли ты, пожалуйста... принять наши различия?

Линь Ваньюэ не спускала с Ли Сянь глаз. С упрямством на лице она спросила:

— Даешь слово?

Ли Сянь начала улыбаться. Она думала, что эта женщина повзрослела, но все же ее детская сторона никуда не делась.

— Даю слово. Теперь, когда на трон взошел новый император, хоть ситуация еще не стабильна, мне нет необходимости что-то делать. Я потихоньку передам цичжу в руки Чжу-эра, а при себе оставлю только трех. Впредь я ничего не буду скрывать от тебя и никогда не убью невинных людей.

Линь Ваньюэ начала улыбаться. Ее улыбка была чиста, как у ребенка. В течение последних нескольких лет она так хотела, чтобы Ли Сянь изменила свое отношение к жизни, и вот, наконец, дождалась этого дня!

— Может ли А-Юэ тоже мне кое-что пообещать?

— Говори, принцесса.

— Я отправила письмо Ло И с просьбой приехать в столицу и позаботиться о твоем здоровье. О гуннах можешь не беспокоиться, Тени сразу же сообщат, если возникнут неприятности. Но прежде обещай мне, что будешь следить за своим здоровьем.

— Хорошо. Принцесса… я хочу сказать еще кое о чем важном!

Линь Ваньюэ нервно посмотрела на Ли Сянь, ее ладони вспотели.

— Принцесса, как ты уже знаешь, я женщина, поэтому нам... нам...

Ли Сянь ослепительно улыбнулась. Это была та самая улыбка, от которой трепетало сердце Линь Ваньюэ.

— И впрямь дурашка.

— Принцесса... что это значит?

Улыбка не сходила с лица Ли Сянь еще некоторое время, но все же она приняла серьезное выражение лица. Под робким взглядом Линь Ваньюэ она медленно взяла ее мозолистую руку.

Во время глубокого траура по покойному императору Ли Сянь не должна была говорить подобные вещи Линь Ваньюэ, но она больше не могла выносить ее несообразительность. Если сейчас же не прояснить ситуацию, она снова навыдумывает себе всякую ерунду, а это чревато для ее здоровья.

Ли Сянь сжала руку Линь Ваньюэ и, нежно посмотрев ей в глаза, сказала мягким голосом:

— А-Юэ, мы обе женщины. Согласна ли ты пойти наперекор законам неба? Согласна ли ты всегда держать меня за руку и состариться вместе со мной?

Линь Ваньюэ шевелила губами, все ее тело слегка дрожало. Она сжала руку Ли Сянь в ответ, и ее глаза покраснели.

Искренность Линь Ваньюэ была заразительна, и Ли Сянь еще крепче стиснула ее.

Линь Ваньюэ притянула Ли Сянь к себе и крепко обняла. Та нежно погладила ее спину, успокаивая дрожащее тело.

— Да! Согласна! Согласна! Принцесса, я согласна!

Ли Сянь улыбнулась, зарывшись лицом в шею Линь Ваньюэ:

— Тогда все решено.

Переводчице есть что сказать:

если вы думаете, что это финал, НЕТ, АБСОЛЮТЛИ НЕТ, впереди нас ждет "веселый" аттракцион

(: (: (: