Глава 162. За фужуновым пологом в жаркой тиши провели ту весеннюю ночь

строчки из "Песни о бесконечной тоске" танского поэта Бо Цзюйи

фужуновый полог (芙蓉帐) — занавески из цветов лотоса

весенняя ночь (春宵) — брачная ночь

Линь Ваньюэ, обвивая руками прекрасную женщину, вдыхала исходящий от нее легкий аромат. В эту тихую глубокую ночь в спальне их было только двое.

Линь Ваньюэ крепко обнимала Ли Сянь, и в ее груди закопошилось неуемное желание побезобразничать.

Она повернула голову и легонько коснулась губами нежного уха Ли Сянь.

Неведомое доселе волнующее чувство заставило Линь Ваньюэ вздрогнуть.

Она была совершенно неопытна и лишь следовала своим инстинктам, страстно желая большего.

Ее губы едва заметно скользнули по щеке Ли Сянь.

Дыхание Ли Сянь участилось, но все же она высвободилась из объятий Линь Ваньюэ и, протянув изящный палец, прижала его к ее губам.

На ее лице расцвел подозрительный румянец, и она прошептала:

— Сейчас длится траур по отцу-императору, не шали.

Одно предложение вырвало Линь Ваньюэ на поверхность.

Первая интимная связь возникла между ними из-за эмоций и прекратилась из-за нужды соблюдать этикет.

Дни летели за днями. Принц Ци, Ли Чжэнь, его супруга и их шицзы Ли Кэ приехали в столицу.

За ними прибыли принц Сян, Ли Хуань, затем жена принца Юна и принц Вэй, Ли Хэн.

Впрочем, еще до того, как все они явились в столицу, произошло кое-что интересное.

По словам Ли Сянь, из-за того, что на дорогах было оживленное движение, и Линь Ваньюэ брала под контроль учреждения и чиновников в каждом городе, где останавливалась, все эти господа после ее отъезда, немедленно повысылали в столицу жалобы на Линь Фэйсина.

В те дни двор был перегружен мелкими делами, и у нового императора не было времени рассмотреть жалобы.

В конечном счете, после того, как он предоставил Линь Ваньюэ титул и земли, узнавшие об этом чиновники прислали новые письма, прежде чем он смог прокомментировать жалобы.

Письма содержали похвалы и извинения Линь Фэйсину.

Как только Ли Сянь рассказала Линь Ваньюэ об этом, они обе посмеялись.

Все, кто был вызван в столицу, уже прибыли.

Кроме принца Чу.

В действительности, если бы он без всяких уверток приехал и вернул знак военачальника, Ли Сянь, вероятно, надоумила бы нового императора забрать военную власть у принца Чу и не преследовать его.

Но сам принц Чу имел недобрые намерения. У него все еще оставалась верительная бирка военачальника и половина войск страны. Он отказался возвращаться в столицу, чтобы почтить память покойного императора Ле.

Ли Сянь по секрету посоветовала Ли Чжу обвинить принца Чу в непочтительности к родителям и братьям, чтобы тем самым ответить чаяниям народа. Как только Ли Чжу основательно устроится на троне, можно будет приступать.

Но Ли Чжу был молод и порывист. В одно прекрасное утро взойдя на престол при проддержке Линь Фэйсина, имеющего стотысячную армию, он начал подумывать о том, как избавиться от принца Чу.

Раз принц Чу отказался вернуться в столицу и почтить память покойного императора Ле, Ли Чжу обвинил его в пренебрежении сыновнего и братского долга. Не проявляя никакого уважения к старшим, принц Чу нарушил общественный порядок и предал свой род и свою страну.

Ли Чжу предъявил принцу Чу ультиматум: если в течение пятнадцати дней он не вернется в столицу, Ли Чжу уберет его имя из золотой книги и отберет нефритовый документ, лишив его права причислять себя к императорской семье.

Но и спустя пятнадцать дней принц Чу так и не явился в столицу.

Ли Чжу отправил группу посыльных во владения Чу, чтобы забрать печать, но все они были убиты.

Первый год Тяньюаня · второй день седьмого месяца

Новый император Ли Чжу уведомил всю страну о том, что принц Чу устроил политический заговор.

Первый год Тяньюаня · десятый день седьмого месяца

Принц Чу прислал донос, в котором гневно осудил безнравственность Ли Чжу за намерение убить старшего брата.

Наряду с этим он утверждал, что, в соответстии с посмертным указом императора Ле, ему была пожалована половина знака военачальника для наведения порядка в стране.

Используя верительную бирку военачальника, принц Чу созвал людской и конский состав войск с намерением восстать против нового императора.

Сражение было неизбежно.

Первый год Тяньюаня · пятнадцатый день седьмого месяца

Принц Ци, Ли Чжэнь, направил на утверждение императору просьбу организовать нападение на предателя и лично возглавить войска, чтобы уничтожить мятежные войска принца Чу во имя мира и справедливости в стране.

В ту же ночь Ли Чжу въехал на паланкине в поместье великой старшей принцессы.

В кабинете находились только брат с сестрой. Ли Чжу сразу же перешел к делу:

— Цзецзе, я обязательно расправлюсь с Ли Сюанем и верну половину знака военачальника.

Ли Сянь тихо вздохнула:

— Как уже сказал император, даже если у принца Чу всего половина знака, он пренебрег сыновним почтением и братским долгом, да при том убил посланцев императора; он уже считается бесславным полководцем. Но власть принца Чу над войсками земель Чу нельзя недооценивать. Кого император желает назначить командующим?

Ли Чжу улыбнулся и ответил:

— Я знал, что цзецзе поддержит меня. Принц Ци вызвался возглавить контрповстанческие войска, но... Я ему не доверяю. У него уже есть контроль над армией земель Ци. Если он возглавит придворные войска, то под предлогом нападения на принца Чу просто присвоит себе медный знак военачальника. Если он сбежит с этим знаком в земли Ци, то станет вторым доставляющим неприятности принцем Чу.

Ли Сянь слегка улыбнулась. Она уже знала ответ, но все же мягко спросила:

— Так кого же император хочет назначить командующим?

— Я хочу, чтобы маршалом карательных контрповстанческих войск стал зять со своей армией в сотню тысяч человек. Принц Ци со своей закованной в золотые доспехи армией в сто тысяч человек будет помощником главнокомандующего. Объединив свои войска, они сразят предателя. Что думает цзецзе?

Выражение лица Ли Сянь было непроницаемым, как гладь воды. Она сказала с улыбкой на губах:

— Ты сын неба, все и вся подчиняется воле государя.

Необычно радостный Ли Чжу покинул поместье. Ли Сянь сидела в своем кабинете, разрываясь между страданием и счастьем.

Счастье она испытывала потому, что после стольких лет наконец исполнила последнюю волю матушки-императрицы и помогла Чжу-эру взойти на трон.

Она с нетерпением ждала дня, когда ее младший брат сможет постоять за себя, но когда этот день действительно настал, ее сердце разрывалось от боли.

Ли Чжу действительно сильно повзрослел, но Ли Сянь все еще могла разглядеть его методы и маневры.

Ли Чжу сказал, что не доверяет принцу Ци место главнокомандующего, поэтому хотел использовать Линь Ваньюэ.

Но значит ли это, что он доверял Линь Ваньюэ?

Указ предыдущего императора имел огромную силу, что беспокоило Ли Чжу. Линь Ваньюэ оказала великую услугу, и он не мог просто так объявить посмертный указ недействительным. Тем не менее, она обладала армией в сто тысяч человек. Как Ли Чжу мог сидеть сложа руки?

Вот почему он хотел, чтобы Линь Ваньюэ и принц Ци возглавили одинаковое количество солдат, чтобы покончить с предателем. Во-первых, эти двое могли сдерживать и контролировать друг друга.

Во-вторых, где вы видели войну без ресурсозатрат? Неужели с этой половиной медного знака военачальника не возникнет никаких проблем? Императорскому двору не нужно будет выделять солдат и снаряжение, чтобы сформировать огромную армию в двести тысяч человек. Какой превосходный расчет.

Ли Сянь не могла отрицать, что Ли Чжу сделал отличный ход. Но когда она поняла, что в качестве пешки он использовал Линь Ваньюэ, ей стало не по себе.

Хотя она и сама раньше сверх меры использовала Линь Ваньюэ, сейчас у нее была только одна мысль.

Линь Ваньюэ ее.

Кто бы ты ни был, тебе не позволено к ней прикасаться.

Линь Ваньюэ строго придерживалась принципов чести. Будучи непоколебимо преданной, она не могла замышлять измену!

Вот почему, даже если этот человек был ее родным младшим братом, ему следовало выбросить эту идею из головы.

Первый год Тяньюаня · семнадцатый день седьмого месяца

Сын Неба издал указ. Линь Фэйсин Чжуну-хоу станет главнокомандующим и поведет войска на предателя. Принц Ци, Ли Чжэнь, посодействует ему и примет должность помощника главнокомандующего.

Возглавив армию в двести тысяч человек, они должны отправиться в путь двадцатого дня седьмого месяца!

… …

Девятнадцатый день седьмого месяца

По причине траура по императору Ле, великой старшей принцессе в течение трех лет не разрешалось зажигать красный фонарь над своими покоями.

Все эти дни Линь Ваньюэ ночевала в малом дворе.

Следующим утром нужно было уезжать, поэтому она легла пораньше.

Дверь спальни со скрипом отворилась.

Линь Ваньюэ сразу же открыла глаза:

— Кто здесь?

Ответа не последовало. Шаг за шагом кто-то приближался к постели. Но как только этот кто-то закрыл дверь спальни, напряженное тело Линь Ваньюэ тут же расслабилось.

Звук шагов этого человека был слишком знаком.

И действительно, сквозь густую темень Линь Ваньюэ смогла разглядеть Ли Сянь.

— Принцесса! Ты почему здесь?!

— Завтра ты выступаешь в военный поход. Я все никак не могу успокоиться, поэтому пришла к тебе.

— Погоди, я зажгу свечу!

Ли Сянь остановила ее:

— Не нужно. А-Юэ, можешь полежать и поболтать со мной немножко?

— Конечно!

Линь Ваньюэ и Ли Сянь легли бок о бок.

Линь Ваньюэ не удержалась и протянула руки, чтобы обнять Ли Сянь, которая придвинулась ближе и устроилась поудобнее. Этой ночью они тихо рассказывали друг другу о сокровенных вещах.

Все эти три дня Ли Сянь терзали думы, и она все же рассказала Линь Ваньюэ о недоверии Ли Чжу.

— А-Юэ, я сама раньше тебя использовала, но после того, как все уладилось, Чжу-эр начал действовать так же, и я испытала то же, что и ты. Прости меня, А-Юэ.

Линь Ваньюэ беззвучно усмехнулась и теснее прижалась к Ли Сянь:

— Все нормально, принцесса. Если борьбой с принцем Чу можно защитить тебя, я на все согласна. И кроме того, император — твой родной брат. Пока он жив, ты тоже в безопасности. На худой конец, через несколько лет я под предлогом ухудшения здоровья уйду с должности главнокомандующего северной границы и вернусь в столицу, чтобы быть твоей фумой и папой Байшуй. Буду рядом с вами.

— А-Юэ~, — Ли Сянь вздохнула от избытка чувств, но в ее сердце бушевали сильные эмоции. Она положила голову на грудь Линь Ваньюэ, прислушиваясь к ее стабильному и мощному сердцебиению, и переместила руку на ее талию.

Тесная близость.

Линь Ваньюэ вздохнула.

— Что такое? — спросила Ли Сянь.

Линь Ваньюэ с сожалением ответила:

— Жалко, что меня не будет на твоем дне рождении в этом году. Извини, принцесса.

Внезапно наступила тишина.

Линь Ваньюэ с любопытством опустила голову, чтобы посмотреть на Ли Сянь, чья голова покоилась у нее на груди, и спросила:

— Почем… ммф!

Линь Ваньюэ широко раскрыла глаза. Мягкость на ее губах, сладость на кончике языка — все это растаяло в потоке тепла, устремившемся к ее макушке!

В комнате было слишком темно, чтобы Линь Ваньюэ могла ясно разглядеть лицо Ли Сянь. Все, что она она видела, — закрытые глаза и длинные трепещущие ресницы.

Линь Ваньюэ больше не могла бездействовать и начала повторять движения Ли Сянь. Как по инстинкту, она следовала своей жажде и с неистовством начала отвечать!

Перевернувшись, она подмяла Ли Сянь под себя и углубила поцелуй!

Ли Сянь обвила руками ее шею. Такая реакция опьянила Линь Ваньюэ, которая врывалась в рот Ли Сянь, как обезумевшая!

— Ммм~ — от этих поцелуев Ли Сянь почувствовала жар во всем теле и не смогла сдержать стон.

Линь Ваньюэ неохотно разорвала поцелуй, но не отстранилась. Они все еще могли чувствовать дыхание друг друга.

Ли Сянь тяжело дышала в нежных объятиях Линь Ваньюэ, чувствуя слабость во всем теле. Ее тонкие руки слабо соскользнули с плеч Линь Ваньюэ, глаза очаровательно блестели.

— Ты... почему такая опытная? Ты что, бывала в военном борделе?!

Нелогичное обвинение свалилось как снег на голову и напугало Линь Ваньюэ до дрожи. Она торопливо начала объясняться:

— Нет-нет-нет! У меня нет опыта! Принцесса, я..! Это мой первый раз!

Эта паника только раззадорила Ли Сянь, вызвав у нее умиление. Она с улыбкой смотрела на нависающую над ней встревоженную Линь Ваньюэ.

Она снова обвила руками шею Линь Ваньюэ и заговорила тихим и сладким голосом:

— А-Юэ, отец-император очень заботился обо мне при жизни. Скажи, если бы я не удержалась и в пылу страсти нарушила правила, старик бы обвинил меня?

— Хмм... Нисколько бы не обвинил, принцесса, не беспокойся!

Ли Сянь снова начала улыбаться этой простодушной глупости Линь Ваньюэ.

Она приложила немного силы и притянула Линь Ваньюэ за шею, ближе к себе.

Их губы сомкнулись во влажном поцелуе.

Ли Сянь слегка прикусила нижнюю губу Линь Ваньюэ:

— А-Юэ, возьми меня...

Роскошное дворцовое платье было отброшено на пол.

Линь Ваньюэ сначала не была уверена в правильности своих действий. Ее руки дрожали, она не знала, что делать дальше.

На губах Ли Сянь играла улыбка. До невозможности застенчивая, она взяла шероховатую руку Линь Ваньюэ и положила ее себе на грудь.

После этого вода сама проложила себе русло*.

* 水到渠成 (shuǐ dào qú chéng) — придет вода, образуется арык (оросительный канал); обр. все образуется само собой

Насладившись сладостной гармонией*, они крепко обнялись. Ли Сянь положила голову на грудь Линь Ваньюэ, прислушиваясь к ее сердцебиению.

* 水乳交融 (shuǐrǔjiāoróng) — смешиваться как вода с молоком (обр.: тесная близость, близкие отношения, неразрывная связь)

Сжимая Ли Сянь в своих объятиях, Линь Ваньюэ ласково поцеловала шелковистые черные волосы на ее макушке:

— Принцесса, ты не задумывалась о том, что будет, когда все уляжется?

Ли Сянь некоторое время молчала. Она беспокойно провела тонкими пальцами по твердым мышцам живота Линь Ваньюэ и ответила:

— После смерти матушки-императрицы мы с Чжу-эром ходили по тонкому льду. Тогда моим единственным желанием было, чтобы Чжу-эр благополучно вырос, и я могла бы исполнить последнюю волю матушки и помочь ему взойти на престол...

Линь Ваньюэ поймала озорную руку Ли Сянь и спросила:

— А после этого?

— После этого...

В темноте на лице Ли Сянь промелькнуло глубокое беспокойство: после этого она встретила Линь Ваньюэ. Она думала, что подобрала драгоценный незаточенный меч, но не ожидала, что столкнется с не зависимыми от нее факторами. Слишком много всего произошло с ними обеими на этом пути. Словно бьющий горный ручей, Линь Ваньюэ собирала вокруг себя людей и тихо меняла их.

В самом начале нити их судеб на время соприкоснулись друг с другом, но в конечном итоге тесно переплелись. Когда Ли Сянь попыталась их распутать, то обнаружила, что чистый ручей уже проник в озеро в ее сердце…

Ей хотелось сказать многое, но она не знала, с чего начать.

— Принцесса? Ты чего так притихла?

Услышав голос Линь Ваньюэ, Ли Сянь опомнилась. У нее действительно много накопилось в душе, но сейчас было не самое подходящее время облекать это в слова. Завтра Линь Ваньюэ предстояло отправиться на битву, она очень устала.

— Потом расскажу, когда вернешься.

— Хорошо.

Ли Сянь положила голову на плечо Линь Ваньюэ. Едва она заснула, как вспомнила, что не спросила Линь Ваньюэ, какой жизнью она сама хочет жить в будущем. Она собралась с духом и пробормотала:

— А-Юэ... а что насчет тебя?

Линь Ваньюэ тихо вздохнула. В голове роились мысли и невысказанные слова, но ночь коротка, а разговор получился бы долгим. Как она успеет все рассказать?

— Принцесса, спи. Я расскажу потом. Жди моего возвращения.

— Мхм... хорошо.

Ли Сянь крепко заснула в объятиях Линь Ваньюэ, которая любовалась ею в тусклом лунном сиянии. В какой-то момент Линь Ваньюэ действительно хотела рассказать Ли Сянь, что во время войны с пятью племенами она вдруг осознала, что устала быть генералом. Ей больше не хотелось воевать.

Но сейчас не самое подходящее время. Она расскажет обо всем по возвращении.