После чаепития с Эглантиной я продолжила наслаждаться ежедневными походами в библиотеку. Правда, эти счастливые деньки должны были закончиться примерно через две недели. Таким образом, мне оставалось радоваться тому, что имею, и стараться прочитать как можно больше, прежде чем я вернусь на церемонию посвящения.

Читая книгу, я услышала, как кто-то кричит: «Эй!», стараясь привлечь чьё-то внимание. Подумав, почему люди не могут вести себя в библиотеке тихо, я перелистнула очередную страницу.

— Эй, мелкая из Эренфеста, — вновь раздался голос.

— Госпожа Розмайн! Принц Анастасий здесь! — вскрикнула стоящая сбоку от меня Лизелетта и в спешке захлопнула мою книгу.

Вернувшись к реальности, я посмотрела вверх. Похоже, тем, кто ранее шумел в библиотеке, был Анастасий. Судя по разговору с Лестилаутом из Дункельфельгера, кандидаты в аубы и члены королевской семьи обычно посылали последователей принести им нужные книги. В таком случае непонятно, почему Анастасий пришёл в библиотеку. Возможно, ему просто нравится читать книги именно здесь? Моё мнение об Анастасии улучшилось.

— Вы что-то хотели? Если вы ищете какую-то книгу, то можете спросить о ней у госпожи Соланж. Кроме того, Шварц и Вайс хорошо знакомы с книгами и материалами, которые есть на втором этаже, — объяснила я с вежливой улыбкой, которая была примерно на тридцать процентов дружелюбнее, чем обычно.

В отличие от меня, Анастасий выглядел так, словно съел лимон.

— Ты ещё спрашиваешь, что я хотел? Твоё чаепитие с Эглантиной состоялось ещё три дня назад. Почему ты не пришла мне доложить? И не пытайся сказать, что твоё письмо с просьбой о встрече потерялось в пути.

«А-а? Так значит, принц вовсе не любит книги? Как жаль», — подумала я и разочарованно вздохнула, чувствуя, как возникшая к нему симпатия тотчас испарилась.

Сказать, что письмо с просьбой о встрече потерялось в пути — было по сути попыткой свалить вину на служащих, которые вроде как не выполнили свою работу должным образом. Это всё равно, как если бы политик попытался оправдать свой провал словами: «Во всём виновата моя секретарша».

Смотря в серые глаза Анастасия, в которых явно читалось разочарование, я наклонила голову и несколько раз моргнула.

— Принц Анастасий, разве я не обещала, что буду держаться от вас подальше*? Я не могу нарушить обещание, данное члену королевской семьи, а потому могла лишь благовоспитанно ждать, когда вы меня к себе вызовите.

«Ну, таково официальное оправдание».

На самом деле я подумала, что если попытаюсь связаться с принцем Анастасием, то начнётся настоящий переполох, а потому решила, что просто отложу проблему на потом и буду ждать, пока он сам меня не вызовет.

Анастасий фыркнул.

— Так мне показалось, ты была настолько поглощена чтением, что даже не заметила, как я звал тебя?

Я предпочла притвориться дурочкой и с улыбкой ответила:

— Я безмерно рада возможности предоставить вам отчёт.

Поскольку наша прошлая беседа с Анастасием проходила без свидетелей, никто из моих последователей не знал, что мне требуется отчитаться перед ним о чаепитии с Эглантиной. И как итог, сейчас все они стояли белее мела.

— В таком случае я вызываю тебя прямо сейчас. Я хочу услышать отчёт немедленно.

— Но я даже не подготовила дары… — сказала я, надеясь перенести нашу встречу.

Анастасий оказался нетерпелив и, бросив: «Я не возражаю, поторопись», развернулся, взмахнув чёрным плащом, и направился к выходу из читального зала.

Я вскочила со своего места и схватила книгу. Если моя встреча с Анастасием затянется, то, возможно, мне не удастся вернуться в библиотеку, а потому, прежде чем уйти, следовало пройти необходимую процедуру, чтобы одолжить книгу и вернуть ключ от каррела.

— Я хочу одолжить эту книгу… — начала я, но меня тут же прервала Лизелетта.

— Я одолжу книгу вместо вас и верну ключ от карре́ла. Госпожа Розмайн, вам следует поторопиться и доложить обо всём принцу Анастасию, — сказала она, отобрав у меня книгу.

— Юная леди, вам нужно поторопиться, — поддержала Рихарда Лизелетту.

Вот так у меня не только отобрали книгу, но и практически насильно вытащили из библиотеки.

«Эх, я полностью проиграла», — печально подвела я итог.

Я шла за Анастасием в сопровождении Рихарды, Хартмута, Корнелиуса и Леоноры. Конечным результатом моей попытки не выделяться стало то, что принц лично вызвал меня, и вот теперь я шла прямо за ним. Что ещё хуже, в последние дни всё больше студентов успели закончить занятия, а потому количество взглядов, направленных на принца и меня, идущую за ним, оказалось немалым.

«Мне следовало послать обычный запрос о встрече, — запоздало подумала я. — Я полная идиотка!»

Я изо всех сил перебирала ногами, стараясь не отставать, при этом держа осанку и продолжая улыбаться, но уже чувствовала себя усталой и больной. Внезапно Анастасий остановился и обернулся.

— Медленно. Розмайн, ты ходишь слишком медленно.

— Мне очень жаль. Пожалуйста, не обращайте на меня внимания и возвращайтесь в свой дворец первым.

Я не могла ничего поделать с тем, что шла медленно. Всё-таки разница в росте у меня с Анастасием была значительная. Я и так старалась не отставать, а потому уже запыха́лась. Если попытаюсь выложиться изо всех сил, то, боюсь, возникнет неловкая ситуация. Сейчас я должна быть более здоровой, чем раньше, но мне всё ещё не хватало выносливости, а потому я полагалась на магические инструменты.

«Если я и дальше буду сохранять текущий темп, то просто упаду в обморок, так и не дойдя до резиденции принца!»

В последнее время я не ходила пешком, за исключением прогулок до библиотеки и обратно, а потому неудивительно, что я была не в форме. Между прочим, это напомнило мне, что я перестала заниматься утренней зарядкой. Если Фердинанд узнает об этом, то наверняка рассердится.

«Ну и ладно… В любом случае, произошло уже много всего, за что он на меня разозлится, и даже если к этому списку добавится ещё один пункт, то это мало что изменит, верно?» — думала я, прикладывая все силы, чтобы не отставать.

Вот только восстановить дыхание не получалось, и сил идти дальше уже не было. Тело ощущалось совсем тяжёлым.

— Простите меня, юная леди.

С этими словами Рихарда взяла меня на́ руки.

— Рихарда… — с благодарностью пробормотала я и, чувствуя облегчение, прислонилась к ней.

В следующий момент я поймала на себе взгляд Анастасия, а потому мне пришлось немного приподняться. Анастасий остановился и с недоверием посмотрел на меня.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Госпожа Розмайн с рождения слаба, и ей не хватает выносливости, — ответила за меня Рихарда. — Она стала бледной и вот-вот потеряет сознание, поэтому я надеюсь, вы позволите мне понести её.

— Потеряет сознание? Я слышал от Руфена, что она слаба, но неужели настолько? — округлив глаза, спросил Анастасий.

Судя по всему, Анастасий уже слышал историю о том, как я отправилась в Сокровенный зал за штапом и потеряла там сознание. Но так или иначе, Руфен оказался слишком разговорчивым. Может ли так быть, что в его обязанности входит передавать информацию членам королевской семьи и кандидатам в аубы из герцогств, занимающих высокое положение? Но почему-то мне кажется, что он просто разболтал информацию обо мне всем подряд.

— Юная леди стала более здоровой, чем раньше, но ей по-прежнему не следует перенапрягаться, — ответила Рихарда, крепче сжимая меня в объятиях, стараясь защитить.

На лице Анастасия смешались недоверие и раздражение.

— Если она не может пройти такое короткое расстояние, то как она передвигается по вашему за́мку?

— Ауб Эренфест дал юной леди разрешение использовать ездового зверя для перемещения по замку и общежитию. Естественно, это разрешение не распространяется на дворянскую академию.

Чтобы ездить на пандочке по дворянской академии, мне требовалось разрешение королевской семьи.

— Тогда можешь нести её. Просто поторопись, — со вздохом сказал Анастасий и пошёл вперёд.

Рихарда последовала за ним со мной на руках. Заметив, что теперь мы стали привлекать ещё больше внимания, я захотела накрыть голову накидкой, чтобы скрыться от взглядов окружающих. Вот только я не могла так поступить, поскольку это привлекло бы к нам ещё больше взглядов.

— Юная леди, вы в порядке? Вы стали выглядеть ещё бледнее, — прошептала Рихарда, не сбавляя шаг.

Судя по всему, я перенапряглась. Когда Рихарда взяла меня на руки, я почувствовала облегчение, но сейчас ощущала, что мне плохо, и у меня кружится голова.

— Мне так плохо, что я тоскую по доброте Фердинанда… — призналась я.

Я нечасто сама просила дать мне лекарство. Рихарда закрыла глаза и тихо вздохнула.

***

— Госпожа Розмайн, пожалуйста, сюда, — главный слуга Анастасия предложил мне сесть, но, стоило ему увидеть, как плохо я выгляжу, он бросил на принца укоризненный взгляд.

Видимо, я выглядела настолько бледной, что даже человек, практически не знавший меня, не мог не нахмуриться. Впрочем, Анастасий лишь слегка пожал плечами и махнул рукой.

— Розмайн, пусть твои последователи оставят нас.

— Разве мы не можем воспользоваться магическими инструментами, что блокируют звук? — спросила я. — Мы с госпожой Эглантиной пользовались такими во время нашего чаепития.

Я не хотела, чтобы Рихарда, у которой находились мои лекарства, покидала меня, но, к сожалению, Анастасий тут же отклонил моё предложение.

— Нет. Некоторые служащие-ученики умеют читать по губам, а потому блокирующие звук магические инструменты бесполезны.

Сначала я подумала, что он излишне перестраховывается, но, скорее всего, Анастасий вырос в среде, где многие умели читать по губам, а потому уже убедился в бесполезности магических инструментов, которые должны предотвращать подслушивание. Кроме того, членам королевской семьи следовало всегда сохранять бдительность, так что он проявлял осторожность даже с таким ребёнком, как я.

Не имея другого выбора, я сначала выпила переданное Рихардой лекарство, а затем попросила своих последователей оставить нас. Таким образом, в комнате теперь находились только я, Анастасий и его слуги. Мне предложили чай и сладости, но я к ним едва притронулась. После всех этих формальностей Анастасий перешёл к главному. Ему явно не терпелось получить отчёт.

— Розмайн, так что она ответила? Кто будет сопровождать её на выпускной церемонии?

— Она сказала, что планирует попросить об этом кого-нибудь из родственников.

— Она всегда так говорит. Для меня это совершенно бесполезно, — слегка помотав головой, сказал Анастасий и вперил в меня взгляд серых глаз. — Это всё, что ты можешь сказать после того, как заставила меня так долго ждать?

Я сказала как есть, так что бесполезно было сверлить меня взглядом.

— Принц Анастасий, мне жаль, что я не смогла ничем вам помочь. Однако правда такова, что госпожа Эглантина не собирается выбирать ни вас, ни вашего брата.

«А теперь прошу меня простить…» — намеревалась сказать я, но тут Анастасий поднял руку, останавливая меня.

— Постой, Розмайн, что значит, она не собирается выбирать ни меня, ни моего брата? Она любит кого-то еще?

«Да с чего ты это взял?!» — хотелось мне выкрикнуть, схватившись за голову.

В моей памяти всплыл наш разговор с Эглантиной на чаепитии, во время которого она выглядела обеспокоенной. В отличие от Анастасия, у которого в голове была одна любовь, Эглантина серьёзно пострадала во время политических изменений, а потому, даже несмотря на то, что она — кандидат в аубы, всерьёз думала о присоединении к храму в качестве священницы.

— Госпожа Эглантина не в том положении, чтобы могла найти себе другого возлюбленного. Принц Анастасий, вы должны и сами прекрасно это понимать.

Если бы она заявила, что влюблена в кого-то другого, в то время как два принца сделали ей предложение, то ситуация бы только усложнилась. Я вздохнула и поймала на себе суровый взгляд Анастасия. Настолько суровый, что мне стало страшно. Я сглотнула и выпрямила спину. Меня беспокоила тупая пульсирующая боль в голове, но ситуация не позволяла расслабиться.

— Что ты знаешь? Что тебе сказала Эглантина? — потребовал он ответа.

— Принц Анастасий, вам наверняка и самому всё известно.

— Я буду решать, известно мне это или нет. Говори.

Анастасий источал давление человека, обладавшего невероятно высоким статусом, а потому я просто не посмела его ослушаться. Впрочем, если я расскажу всё, кроме желания Эглантины присоединиться к храму, то проблем, наверное, не будет.

— Вам известно, что госпожа Эглантина — бывшая принцесса, потерявшая семью во время политических изменений, верно?

— Да, конечно.

— Из-за пережитого госпожа Эглантина не хочет выбирать никого из вас. Если ей прикажет король или ауб Классенбург, то она подчинится, но вот сама делать выбор не хочет, поскольку не желает стать причиной новой борьбы за власть. Но вам ведь всё это уже известно, не так ли? — продолжила я, осторожно наблюдая за его реакцией.

Анастасий удивлённо моргнул и ненадолго замолчал, прежде чем ответить:

— Разве Эглантина не хочет вернуться в королевскую семью? Я так слышал…

Настала моя очередь удивлённо моргнуть.

— Насколько мне известно, это её дедушка хочет, чтобы она вернулась в королевскую семью. Он сожалеет, что удочерив госпожу Эглантину, тем самым лишил её подобающего ей положения члена королевской семьи.

— Так это предыдущий ауб… — пробормотал Анастасий и медленно вздохнул. — Значит, сама Эглантина не хочет вернуться в королевскую семью?

— От госпожи Эглантины я слышала, что больше всего она хочет мира.

Я не знала, была ли причина в том, что дворяне так сильно полагалась на эвфемизмы, или в том, что Анастасий всегда пытался узнать её мнение лишь через других людей, но я смогла ясно понять возникшее между ним и Эглантиной недопонимание, пускай и встречала их вместе лишь дважды.

— Это всего лишь моё мнение, так что если сочтёте мои слова неподоба́ющими, то можете просто проигнорировать их как глупость ребёнка. Однако, принц Анастасий, разве вам не кажется, что прежде, чем говорить о сопровождении во время выпускной церемонии, вам с госпожой Эглантиной следует обсудить, чего вы с ней желаете. И под этим я подразумеваю личную беседу, а не проводимую через третьих лиц, таких как я. Мне кажется, что ни один из вас совершенно не понимает чувств и желаний другого.

— Что значит, не понимаем? — спросил Анастасий, морщась, словно его поразила моя грубость.

Мне же казалось странным, что до сих пор никто не заметил возникшего между ними недопонимания.

— Госпожа Эглантина сказала, что и вы, и ваш брат сделали ей предложение только для того, чтобы повысить свои шансы стать королём.

— Нет. Я ведь её… — попытался оправдаться Анастасий, но я его прервала.

— Пожалуйста, скажите эти слова госпоже Эглантине, а не пытайтесь передать через меня.

Мне было плохо, а потому я не хотела слушать о том, как он искренне любит Эглантину. Чего я хотела, так это поскорее вернуться в общежитие.

— Я считаю, что ваши чувства, принц Анастасий, не доходят до неё из-за стены, именуемой «борьба за власть». Почему бы вам не преодолеть эту стену, начав с того, что вы лично спросите у госпожи Эглантины, чего желает она?

Анастасий заметно поник, вероятно, раздавленный новостью, что Эглантина воспринимала его предложение брака как попытку приблизиться к становлению королём. Естественно, я не могла сказать ему: «Раз вы с ней всё равно так мало понимаете друг друга, то, возможно, для будущего госпожи Эглантины было бы лучше, если бы вы просто сдались и никогда с ней больше не разговаривали?» — и вместо этого применила более дипломатичный подход.

— Госпожа Эглантина не желает борьбы за власть, а потому ищет способ избежать брака с королевской семьёй. Она хотела бы стать аубом Классенбурга, но действительно ли это поможет? — спросила я.

— По крайней мере, это помешало бы ей выйти замуж в другую семью. Женщины редко становятся аубами, поскольку в таком случае мужья будут должны войти в их семью.

Оказалось, что когда умирал преемник-мужчина, и женщине приходилось наследовать положение ауба, то её помолвка обычно отменялась, поскольку её мужем мог стать только кандидат в аубы. Аналогичным образом отменялась и помолвка женщины, собиравшейся стать аубом, когда рождался её младший брат. Насколько я понимала, именно это и произошло с Георгиной и Сильвестром.

— Отдадите ли вы приоритет её чувствам, посчитаете ли, что для вас важнее стать королём, или же найдёте иное, более удачное решение, о котором я не догадываюсь, но именно вам, принц Анастасий, предстоит сделать выбор. В любом случае, ради того будущего, которого вы желаете, вам придётся приложить усилия.

Я не разбиралась в делах королевской семьи, а потому совершенно не знала ни о том, как стать королём, ни о том, может ли принц в текущей ситуации просто отказаться от подобного будущего, ни о том, какие действия ему необходимо предпринять при том или ином выборе.

— Это может быть сложно, учитывая нынешнее положение госпожи Эглантины, но я считаю, что лучше найти путь, который позволит ей вести мирную и спокойную жизнь, — закончила я.

— Я тоже так думаю, — пробормотал ошеломлённый Анастасий.

Затем его губы изогнулись в лёгкой улыбке, словно ему в голову пришла какая-то блестящая идея.

— Знаешь, Розмайн, твой отчёт оказался гораздо ценнее, чем я ожидал.

На его лице читалась решимость, а потому я поняла, что он не намерен легко отказываться от Эглантины. Я не знала, что именно он собирался делать, но, по крайней мере, надеялась, что он будет прикладывать все силы, пока не покорит Эглантину либо пока не получит решительный отказ. Главное, чтобы в итоге Эглантина была счастлива.

— Принц Анастасий, я могла бы добавить кое-что ещё, но, боюсь, вы сочтёте мои слова невероятно грубыми. Зная это, вы позволите мне продолжить?

— Хорошо, я выслушаю тебя, — ответил Анастасий, изогнув бровь, а потом мотнул подбородком, призывая меня говорить.

Я приложила руку к щеке, чтобы придержать кружащуюся голову, и медленно заговорила.

— Из того, что я видела на практике, становится ясно, что госпоже Эглантине очень нравится танец посвящения. Принц Анастасий, если вы хотите стать для неё достойным партнёром, то вам следует больше сил уделять практике. Сейчас, танцуя рядом с ней, вы выглядите заметно хуже.

Анастасий недовольно нахмурился, но я проигнорировала его и продолжила:

— Кроме того, я могу научить вас песне о любви, услышав которую, женщины Эренфеста падали в обморок. Если вы уверены в своих навыках игры на фешпи́ле, то, может, попробуете сыграть её? Госпожа Эглантина сильно увлечена искусством, так почему бы вам не попытаться покорить её музыкой? Помимо этого, делая ей комплименты, не просто говорите, что она в чём-то хороша, а скажите, что вам в ней так нравится. Например, будет лучше сказать: «Мне нравится твой голос», а не: «Твой голос прекрасен».

Услышав мои советы, Анастасий скривился.

— Ты, конечно, не стесняешься говорить, что думаешь. Даже мои слуги не осмеливаются говорить так открыто.

— Прошу меня простить. Вы можете не обращать на мои слова внимания.

Я уже сказала ему всё, что, по моему мнению, ему было бы полезно знать. А прислушается он к моим советам или нет — не имело ко мне никакого отношения.

Анастасий недовольно побарабанил пальцами по подлокотнику стула, после чего произнёс:

— Розмайн, я хочу дать тебе несколько советов. Тебе следует научиться лучше скрывать свои эмоции и не делиться известной тебе информацией так легко, потому как то, что ты знаешь, определяет твою ценность. Ты же делишься информацией слишком беспечно. Другие постараются воспользоваться этой твоей слабостью и не будут воспринимать тебя всерьёз.

Слышать его критику было неприятно, но я понимала, что он прав. Осознавая своё невежество, когда дело касалось общения, я решила принять его советы с благодарностью.

— Для меня больша́я честь получить ваши наставления. С этого момента я приложу все силы, чтобы стать лучше. А теперь, если вы позволите, я бы хотела оставить вас. У меня ужасно кружится голова, и, боюсь, что я скоро потеряю созна…

Я так и не договорила. Пусть мне и стало немного лучше от лекарства, но сейчас к тупой головной боли добавилась ещё и сильная сонливость.

— Освин! — выкрикнул Анастасий. — Вызови последователей Розмайн!

— Есть!

Теряя сознание, я откинулась на спинку стула, и последнее, что увидела — это с грохотом вскочившего со своего места Анастасия и Освина, убегающего в комнату ожидания, где меня ждали Рихарда и остальные.

***

Проснувшись, я обнаружила письмо от Анастасия, в котором он извинялся, что заставил меня дать ему отчёт, хотя знал, что я плохо себя чувствую. Учитывая, что рядом обнаружились слова сочувствия от Эглантины, должно быть, он написал это письмо после того, как она его отругала.

«Добился ли он с ней какого-нибудь прогресса? Очень надеюсь, что так», — подумала я и слабо улыбнулась, видя их имена, написанные рядом друг с другом.

1. ↑ напоминание: это обещание Розмайн дала во время практики танца посвящения.