Грантсал, столица Эсвальдской империи. Уже какое-то время Флания жила в особняке Сайласа. Это незнакомая территория, и девушка, можно сказать, находилась в заточении под постоянным надзором. Жизнь здесь отличалась от той, что царила в её доме — Уиллеронском дворце.

Оказавшись в таких обстоятельствах...

— Ах! Милашка!

...Флания наслаждалась каждым мгновением.

— Ты только глянь, Нанаки! Она пытается ходить! Какая прелесть!

— Ага... — выпустил Нанаки со скучающим видом, в то время как его хозяйка прыгала от радости.

Причина её восторга стояла прямо перед ними.

— Ба.

Обыкновенный ребёнок, которому не было и года, — совсем ещё карапуз, но уже с беленьким пушком на голове. Ноги маленькую девочку едва держали, а сама она являла собой крохотный комочек счастья.

— Сюда, Элис.

— Аву.

Элис — так звали дитя. Малышка опиралась о стену и потихоньку шла к Флании. Дойдя же до принцессы, девочка прижалась к её коленям, чтобы не упасть.

— Умничка, Элис!

Флания крепко обняла ребёнка и потрепала за щёчки, что те порозовели. Девушка влюбилась в малышку с первого взгляда.

— Похоже, Ваше Высочество души не чаете в Элис, — улыбнулась женщина-фламийка, глядя на них.

Её звали Мирабель; жена Сайласа, хозяина дома, и мать Элис.

— И Элис вы столь же сильно понравились. Я очень рада.

— Хи-хи-хи, вы правда так считаете?

— Она просто льстит тебе, — шепнул Нанаки.

Флания отвесила ему пинка, но парень молча уклонился.

— Глупости говоришь, — шикнула принцесса и с улыбкой повернулась к ребёнку: — Элис и я — родственные души.

Малышка в её руках растерянно хлопнула глазками, а затем провела ручонкой по щеке Флании.

Внезапно девочка насупилась.

— Ва...

— Что случилось? И чем это пахнет...

Нанаки сразу смекнул, в чём дело:

— Она обкакалась.

— Обка... А?!

Принцесса как ошпаренная отшатнулась от Элис, хотя и осторожно, чтобы не уронить.

— Прошу прощения, Ваше Высочество, я украду у вас девочку ненадолго.

Мирабель со смешком протянула руки, и Флания передала ребёнка. Женщина умело сменила пелёнки — её гостье оставалось лишь восхититься.

— Разве у Элис нет няньки? — поинтересовалась она.

— Нет. Я ухаживаю за ней сама.

Фланию ответ не на шутку удивил. Девушка привыкла к знати, которая оставляла все бытовые дела слугам и чванливо считала, что достойна этого по праву рождения. Потому у большинства за детьми ухаживали сиделки. Естественно, были как бедные аристократы — они не могли позволить себе подобную роскошь, так и дворяне из сёл, где нянчиться с отпрыском не считалось чем-то предосудительным.

Тем не менее Мирабель — жена благородного вельможи из столицы целой империи. Раз она всё делает сама...

— Вы хотите воспитать ребёнка лично? — предположила Флания.

Неожиданно для принцессы Мирабель слегка улыбнулась.

— Я не права?

— Нет, что вы, — заверила женщина и извинилась. — Просто слова Вашего Высочества напомнили мне о дружбе Натры с нашим народом.

Флания растерянно наклонила голову, и тогда Мирабель продолжила:

— В Эсвальдии к фламийцам не относятся с предубеждением, но многие всё ещё остерегаются нас. Честно говоря, мало кто согласится ухаживать за беловолосым ребёнком.

Принцесса ахнула. Она только теперь вспомнила: для такого дворца его хозяева держали уж слишком мало прислуги. Стало быть, большинство отказывалось служить фламийцам.

— Кроме того, мы из знатного богатого рода — к необоснованной ненависти прибавляется ещё чёрная зависть. Я боюсь доверять нашу Элис таким людям, — добавила Мирабель, укачивая малышку. На мгновение на лице женщины промелькнула печальная улыбка.

— Ясно, — поджала губы Флания. — Многое в Эсвальдии ещё по-старому.

Эсвальдская империя считалась одним из самых развитых государств на континенте Варно. Принцесса с нетерпением ждала приезда, и многое в Грантсале оказалось для неё в новинку, отчего девушка лишь сильнее разочаровалась, когда выяснила: отсталая Натра способна дать ребёнку перед её глазами куда больше.

— По сравнению с западными королевствами, Эсвальдия сильно продвинулась, — угрюмым тоном заговорила Флания. — Местами там стало чуть лучше, но я знаю, что в некоторых краях фламийцы бреют детей налысо и выкалывают им глаза — лишь бы защитить от чего-то гораздо более страшного...

Без белых волос и алых глаз они ничем не отличались от других людей. Однако дети и их родители проливали немало горьких слёз. Флании часто рассказывали такие душераздирающие истории, но услышать её от самого фламийца для девушки — точно ножом по сердцу.

Мирабель попыталась взбодрить гостью:

— Не извольте беспокоиться, Ваше Высочество: мы не поступим так с нашей малышкой. Мы твёрдо намерены и дальше жить в Эсвальдской империи, не скрывая своего происхождения. — Она с лукавой улыбкой погладила Элис по волосам. — Но хорошо, что у неё белые волосы. Уж не знаю, что бы я делала, родись она с рыжими.

— Рыжими?

— Разве вам не известна эта знаменитая фламийская легенда?

Флания впервые о ней слышала. Она вопросительно глянула на Нанаки, и тот ответил:

— Раз в несколько столетий рождается фламиец с огненно-рыжими волосами, знаменуя золотой век для своего народа — так гласит легенда.

— С древнего языка флам означает яркий. Вождей прошлого почётно называли фламийцами за рыжий цвет. Со временем так стали именовать весь наш народ.

— Надо же... Не знала об этой легенде, — восхищённо пролепетала принцесса.

Мирабель тепло посмотрела на неё и продолжила:

— В ней говорится, что рыжий фламиец когда-то возвёл для нас королевство на западе. Многие верят: однажды он вновь придёт. Родись Элис рыжей, её бы всю жизнь почитали как пророка или даже богиню, ожидая от девочки невозможного.

— Что она построит для фламийцев королевство?

Принцесса узнала для себя нечто совершенно новое. Она уже хотела засыпать собеседницу вопросами, как в дверь постучался слуга:

— Прошу меня простить. Господин Сайлас прибыл.

Флания и Мирабель вышли в гостевую встретить хозяина дома.

— С возвращением, дорогой, — улыбнулась Мирабэль с Элис на руках.

Сайлас подошёл к ней и пальцем погладил щёчку дочурки.

— Ну, как вы тут без меня?

— Её Высочество и я непринуждённо болтали и играли с нашей малышкой.

Кивнув, мужчина повернулся к Флании и поклонился:

— Прошу прощения, Ваше Высочество. Вы драгоценная гостья, а вынуждены развлекать дитя.

— Будет вам, — помахала руками принцесса. — Мне было только в радость. К тому же я нашла очень занимательными рассказы госпожи Мирабель.

— Рад слышать, — улыбнулся Сайлас.

— Закончили ли вы на сегодня? — спросила Мирабель.

Тот покачал головой:

— Ещё предстоит ненадолго посетить императорский дворец — события в Нальтии не дают покоя.

Флания вздрогнула. Весть о поражении Деметрио облетела всю Эсвальдию и, разумеется, достигла ушей девушки. Старшему наследнику удалось бежать, но о самом Уэйне — ни слуху ни духу.

— Флания, — тихо позвал её Нанаки.

— Ничего страшного. С Уэйном точно всё хорошо, — с улыбкой повернулась к нему принцесса, а после обратилась к Сайласу: — Кстати говоря, что насчёт тех дел, которые мы обсуждали ранее?

— Рад сообщить: с одним из двух достигнуты определённые успехи. Несколько уважаемых господ ожидают встречи с Вашим Высочеством в императорском дворце. Если позволите, я вызовусь сопровождать вас к ним в самое ближайшее время.

— Благодарю. В таком случае мне должно уже готовиться.

Флания волновалась за брата, но чутьё подсказывало: он жив и здоров. Вдобавок ей было чем заняться, кроме как трястись о благополучии Уэйна.

«Я выполню свой долг, — крепилась девушка. — Уверена, ты тоже, Уэйн».

Флания действовала, зная, что её молитвы обязательно достигнут брата.

* * *

Как только войска наследников выстроились в походные колонны, Роуэлльмина оказалась с головой погружена в работу.

Принцесса возглавляла фракцию поборников отечества — тех, кого заботило будущее Эсвальдии. Её сторонники разделяли взгляды решить вопрос престолонаследия мирно, но не были готовы посадить её саму на трон.

Вместе с этим людей у Роуэлльмины мало. Помощники приносили Роуэлльмине сведения со всех концов империи, но составить полноценные отчёты рук не хватало: обыкновенная слежка за братьями — и та истощала силы.

Императорский дворец. Кабинет второй эсвальдской принцессы.

— Так где там сейчас Деметрио? — спросила Роуэлльмина в самый разгар работы.

Фиш перерыла гору бумаг и наконец откопала нужную.

— Вот, — устало, но торжествующе произнесла девушка. — Его Высочество отступил к Беллиде перегруппироваться.

— Интересно, и сколько же солдат у него осталось?

История не раз доказала: участь проигравших — кануть в небытие. На словах взять реванш просто, но осуществить — совсем другое дело.

— Докладывают, в городе у него примерно три тысячи. В лучшем случае принц Деметрио соберёт пять — по всей видимости, он понёс тяжёлые потери.

— Десять тысяч или преставились, или дезертировали — до чего страшная цифра, — протянула Роуэлльмина.

И это не считая потерь Бардлоша. От одной мысли о бойне, что развернулась под Нальтией, к горлу подкатывала тошнота.

— Его Высочество Бардлош восстанавливается после сражения, — добавила Фиш. — Его Высочество Манфред почти собрал армию, но мы не уверены, что он предпримет дальше.

— А что Уэйн?

— Неизвестно. Сообщения о его смерти не поступало — полагаю, он по-прежнему с Его Высочеством Деметрио.

Девушка тяжело задумалась. Средний наследник сразил старшего, но главное теперь — что будет дальше. Кто из оставшихся игроков сделает шаг?

— Также нам не стоит забывать о подозрительных действиях принцессы Флании, — напомнила Фиш.

— И что же там подозрительного?

— Через господина Сайласа мы выяснили: она намерена встретиться с высокопоставленными сановниками и ведущими торговцами из Грантсала.

— На то Флания и приехала в столицу — дабы завести знакомства, только....

Будь на месте гостьи любая другая принцесса, Роуэлльмина бы не беспокоилась. Но речь шла о Флании — её нельзя недооценивать.

— Порой кажется, что её устами говорит сам дьявол.

Голос для политика значил всё. Лёгкий и звучный, он возносил его речь. Уэйн словами поднимал боевой дух солдат, равно как Роуэлльмина заставляла их забыть о страхах. Однако Флания способна на много большее: она одними только речами повела за собой тридцать тысяч горожан Мильтаса. Ни Уэйну, ни Роуэлльмине такое не под силу. Поднять солдат — да, но не вывести из своих домов простых жителей. Они не умеют сражаться, у них нет воли идти вперёд. Тем не менее совсем ещё девчушка смогла.

Она сотворила чудо.

«Флания — чёрный лебедь, который должен был заставить меня поступить необдуманно, — размышляла Роуэлльмина. — Роль принцессы на этом могла окончиться, но, а если у неё есть и другие намерения?»

Провернёт ли она в Грантсале то же, что и в Мильтасе? Едва ли. Её голос правда завораживает, но в столице нет тех условий, в каких оказался город купцов.

Тем не менее бдительность ослаблять нельзя.

— Фиш, — позвала её Роуэлльмина, — есть ли у нас сейчас свободные люди?

— К сожалению, нет, Ваше Высочество. Я постараюсь что-нибудь придумать, если будет на то нужда.

— Усильте наблюдение за Фланией. Выясните хотя бы, с кем у неё назначены встречи.

— Всенепременно.

Карт в рукаве не осталось. Весьма важно иметь резервы, но в нынешнем положении такой роскоши они лишены.

«Неужели Уэйн связал мне руки? Наверняка он. Будь ты проклят», — выругалась про себя Роуэлльмина и мысленно отвесила ему пощёчину.

Неожиданно со стуком в кабинет влетел запыхавшийся слуга:

— Прошу прощения!

— Что стряслось? — спросила девушка, не предвкушая ничего хорошего. В глазах принцессы застыла тревога.

— Его Высочество Бардлош готовится пройти таинство в Нальтии!

Роуэлльмина прямо видела ухмылку на красном от её ладони лице Уэйна.

* * *

После битвы с Деметрио Глен вскоре заметил: в Нальтии творится что-то странное.

Горожане невзлюбили Бардлоша и их армию сразу, стоило тем занять город. И немудрено: они вторглись в священные земли, дабы прервать почитаемый обычай. Деметрио проиграл, никакого таинства теперь точно не будет.

Глен не сомневался, что нальтийцы разгневаются сильнее прежнего. И как прикажете ему понимать праздничное настроение на улицах старой столицы, которое он наблюдал во время патрулей? Сперва капитан решил, что это сторонники Бардлоша отмечают победу второго принца, но вскоре выяснил: ликование охватило всю Нальтию.

«Так-то мы уйдём отсюда сразу, как наведём порядок — жители наш скорой уход празднуют? Но ведь...» — терзался сомнениями Глен в караульной.

Тут к нему вбежал солдат:

— Ваше высокоблагородие! Разрешите доложить!

Он как раз был родом из Нальтии, и парень послал его выяснить, отчего народ столь взволнован.

— Узнал что-нибудь?

— Не могу назвать источник, но говорят, Его Высочество принц Бардлош скоро пройдёт таинство.

Ответ превзошёл все ожидания.

— Что-что, повтори? — нахмурился Глен. — Но мы же на днях уйдём из города.

— Да, но из ниоткуда вдруг взялась эта молва. Среди горожан нарастает беспокойство.

Таинство очень значимо для нальтийцев. И им не важно, кто его пройдёт. Деметрио проиграл, и жители решили, что Бардлош займёт место императора.

«Такими темпами добра не жди...» — подумал Глен, ощущая, как по спине пробежал холодок. С мрачным предчувствием юноша встал со стула.

— Кто распространяет слухи?

— Горожане рассказывали о незнакомцах, которые твердили о таинстве. Наверное, они как-то связаны.

Глен расстелил карту:

— Где их видели?

— Здесь и здесь... — указал солдат. — Больше всего в северной части города.

— Там ведь озеро.

Нальтия стояла на южном берегу Вейлльского озера. Через него проходило много водных артерий, а потому порт старой столицы служил важным торговым узлом. Любое военное вмешательство вызовет бурю недовольства — вот армия Бардлоша и не препятствовала судоходству, хотя и заняла город.

— Собери всех и идите в порт. Я пока всё разведаю, — велел Глен, когда оторвал взгляд от карты.

— Но, ваше высокоблагородие, мы разозлим горожан, если станем им мешать. Одному идти опасно.

— Нельзя терять ни минуты. Исполнять!

— Аргх, как прикажете! Но не лезьте на рожон, пока мы не подоспеем! — поклонился солдат и выскочил из караульной.

Глен накинул плащ, повесил меч на пояс и также вышел на улицу.

В порту жизнь кипела столь же бурно, как когда Глен только прибыл в Нальтию. Старая столица служила центром для прочих городов на берегу Вейлльского озера: через неё проходили торговые пути, а рыбаки доставляли сюда большую часть добычи. По воде товары перевозить проще и быстрее — нальтийские пристани никогда не пустовали.

Силы Бардлоша побоялись гнева горожан, не решились мешать купцам и тем самым предоставили прекрасную лазейку в старую столицу.

Вейлльское озеро имело жизненно важное значение для Эсвальдской империи. Власти жёстко пресекали всякие бесчинства, и всё же несколько сомнительных личностей пробралось в Нальтию.

Глен плохо знал город и искать улики — единственное, что он мог. Поэтому парень начал с прилавков.

— Простите, — обратился капитан к торговцу яблок. — Не видели ли вы поблизости подозрительных людей?

— Ну конечно. Один как раз стоит прямо передо мной, — пожал тот плечами.

Глен взял фрукт и всучил лавочнику монету.

— Кроме меня и любых других военных.

— Да разве ж я знаю? Кто только не сходит с тех кораблей, — махнул торговец в сторону пристани.

— Ладно, давай так: слышал ли ты что-нибудь о Его Высочестве Бардлоше и таинстве?

— А как же. Матросы у пристаней только и делали, что судачили об этом.

— У пристаней, говоришь... Ну, спасибо.

— Обращайся. А, возьми ещё одно в дорогу.

Получив совет в следующий раз брать товар мешками, капитан взял ещё яблоко и пошёл туда, где между домами мелькала серебряная гладь Вейлльского озера.

Вскоре Глен добрался до пристани. Всюду сновали грузчики с товаром, торговцы с проверочными бумагами да рыбаки. Юноша огляделся и подошёл к группе матросов, которая на вид ничем не занималась.

— Простите, я бы хотел задать вам несколько вопросов, — заговорил он с ними.

Матросы уставились на Глена:

— Простить?

— Эй, ребят, у нас тут служивый.

— Здесь тебе не рады — проваливай.

— Обещаю уйти сразу, как ответите на мои вопросы.

— Вот настырный.

Однако капитан не отступался. Атмосфера накалилась. Один глянул на фрукт в руках Глена.

— Устрой фокус с яблоком, и мы расскажем, чего тебе там надо.

— Фокус?

— Да-да. Или вояки только мечами горазды махать?

Матросы разразились хохотом. Глен посмотрел сперва на яблоко, а потом на мужчин.

— Ладно. Не сводите с меня глаз.

— Что?

Глен подкинул фрукт в воздух. Матросы запрокинули головы, и тут парень ударил одного в живот, а другого — в челюсть и ноги. Пока третий опомнился, капитан уже вывернул ему руку и повалил на мостовую.

— Агх!..

— Какого чёрта?!

— Да он чудовище!

Матросы очутились на земле за долю секунды. Глен поймал яблоко и посмотрел на них сверху вниз:

— Сказал же не сводить с меня глаз.

— Ах ты парши!.. Гха?!

Один попытался накинуться на юношу, но тот заснул фрукт ему в рот.

— У меня нет на вас времени. Можете бросить вызов в другой раз, но тогда я вам кости переломаю.

В глазах Глена мелькнула ярость, и матросы, зная, что не управятся с ним, сдались:

— Х-хорошо, мы извиняемся. Пощади!

— Мне всего-то нужно задать вам пару вопросов.

— Ч-что ты хочешь? Мы ничего не нарушали.

— Это меня не волнует. Вы слышали о Его Высочестве Бардлоше и таинстве?

Матросы переглянулись.

— Знаешь что-нибудь? — спросил один.

— Нет, — ответил второй. — Мне не интересно, кто там будет императором.

— Я!.. Я слышал! Говорят, раз Бардлош надрал зад Деметрио, то теперь он возьмёт корону.

Глен пронзил третьего взглядом:

— Где ты это услышал?

— Н-не знаю. С другого корабля, наверное...

— Где сейчас его матросы?

— Да откуда мне знать? — развёл руками мужчина. — Тут судов как собак нерезаных — разве всех упомнишь?

«Слухи тянутся из причалов, — рассудил в уме Глен. — Но, чтобы узнать, кто в последние пару дней здесь швартовался, понадобится уйма времени. Мне нужна хотя бы одна зацепка...»

Парень никогда не отличался сообразительностью. Его друзья по академии уже бы придумали, как выкрутиться, но их здесь нет. Прошли те дни, когда Глен мог просто полагаться на их остроумие.

— Эй, ты ведь ищешь подозрительных типов, да? — несколько робко поинтересовался вдруг один из матросов.

— Вроде того.

— Тогда загляни в вон те продовольственные склады, — указал мужчина на постройки возле причалов, где временно хранили грузы. — От рекрутских наборов людей не стало, и склады пустуют, но недавно по ночам там зачастили всякие бродяги.

Кто распространял ложную молву, не хотел бы попасться на глаза. В порту полно мест, где можно укрыться, как и путей отхода — лучшего злоумышленнику и желать нельзя.

— Уже другой разговор. Благодарю.

Глен бросил матросу серебряную монету и направился к складам.

Стоял полдень, и между большими и малыми постройками суетились рабочие. Парень искал взглядом подозрительных людей, но так ничего и не добился. И неудивительно — ему здесь всё в диковинку.

«Стоит ли прочесать каждый склад?» — задался вопросом Глен.

Он уже думал дождаться солдат, как вдруг его взгляд зацепился за что-то.

— Это, случаем, не...

Ноги сами понесли Глена в глубь складских строений, словно нечто тянуло их.

«Не может быть...» — не верил капитан. За углом промелькнула тень человека, который не должен был здесь находиться.

Наконец Глен дошёл до заброшенного склада. Вокруг — ни души, но следы на земле заставили парня в этом усомниться. Юноша мгновенно высвободил меч из ножен, разрубил деревянную дверь и влетел внутрь постройки.

Пахло плесенью и пылью. Единственный свет в помещение пробивался из входа. Когда Глен привык к темноте, он обнаружил стоящего перед собой человека.

— Так и знал, что это ты... — произнёс капитан без толики удивления в голосе. Скорее, для парня всё встало на свои места. — Даже не пытайся увиливать. Это ведь его рук дело, да, Ниним?

Блёклый свет вырвал из тьмы её белые локоны, сквозь которые на Глена глядели два алых огонька. Ниним Рэлей.

— Полагаю, я всё же притворюсь невеждой — вдруг сработает, — ответила девушка.

Как и Глен, Ниним не выказывала и толики беспокойства. Она смотрела на него так, будто это обыденное дело, что старый друг внезапно нашёл её на заброшенном складе.

Капитан с ностальгией в глазах улыбнулся:

— Не попробуешь — не узнаешь.

Они провели много времени вместе в военной академии. Ниним всегда молила его помочь, когда Уэйн вконец отбивался от рук, а Глен спрашивал у неё совета, какой подарок выбрать невесте. Между ними уже давно сложилась нерушимая связь.

— Так или иначе, я беру тебя под стражу, — сказал парень.

Они как ни в чём не бывало направили друг на друга сверкающие холодом клинки.

— И в чём же меня обвиняют?

— Решу, когда схвачу тебя.

— Как низко.

В её голосе не нашлось места ни злости, ни грусти. И Глен, и Ниним считали: можно быть одновременно и другом, и врагом. И потому, что они друзья, каждый знал, на что способен оппонент.

— Ха!

Глен нарушил молчание первым — блеск его меча очертил тьму, подобно стреле. Ниним проворно увернулась и метнула в него кинжалы. Юноша отбил все.

— Ты пролезла в Нальтию во время битвы?

— Нечего было заискивать перед горожанами и держать порт открытым, — бросила фламийка и скрылась в тени. Её глаза и волосы исчезли. — Я пробралась сюда только благодаря вам.

— Использовал целую армию как приманку? Да! Этот тип себе не изменяет!

Глен взмахнул клинком в сторону голоса Ниним, но лишь разрубил пустые ящики, подняв в воздух пыль да труху. Тут же девушка выскочила из тьмы. Посыпались искры — меч Глена остановил её кинжал. Ниним сразу же отпрянула, чтобы не влезать в поединок.

— Уже здесь вы распространили слухи, якобы Бардлош намерен пройти таинство — играли чувствами горожан, внушали им то, что они хотят услышать, — обвинял капитан.

— Ничего сложного, — отмахнулась Ниним. — Все эсвальдские поданные жаждут поскорее увидеть императора на троне.

— Тогда я пришёл вовремя.

Глен устрашающе нависал над ней свирепым медведем. Его клинок наготове, и нет в парне ни единого слабого места. Теперь он настроен серьёзно. Кроме долга, у Глена была честь офицера, которая не позволяла ему отступить перед другом.

— Сдавайся, — предложил капитан. — Сознайся моему сюзерену, и я гарантирую тебе защиту.

Ниним покачала головой:

— Ты правда думаешь, что я соглашусь?

— Считаешь, что одолеешь меня с этой железкой?

— Почти угадал, — вдруг одарила его улыбкой Ниним. — В поединке на мечах ты победишь — стало быть, сражаться честно явно нет резона.

Позади до Глена донёсся странный шум. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять: выход закрыт.

Тем временем противница прыгнула вверх. Юноша полоснул мечом, но разрубил только воздух. Глен запрокинул голову — на балках склада стояли люди. Они держали верёвку, которой и подняли Ниним. Капитан стал рыскать взглядом по складу, ища способ взобраться наверх, когда треснули уже сами стены постройки.

— Что за?..

— Заготовить ловушку для преследователя — правило хорошего тона. Правда, не думала, что использую её на тебе.

— А ты держишь планку!

Стены и потолок начали рушиться, и Ниним спешно выбралась из склада через заготовленный выход на крыше.

— До встречи, Глен.

Стоило ей выскочить, как строение в ту же секунду обрушилось на парня.

* * *

Фламийка окинула взглядом груду обломков, которая только что ещё была зданием, и побежала следом за соратниками в тенях портовых складов.

— Госпожа Ниним, каков наш следующий шаг? — спросил один из них.

— Уходим из города, пока нам не сели на хвост, — прямо ответила девушка. — Нельзя терять ни секунды.

— Но тот военный погиб — разве это не выиграло нам время?

— Он так просто не умрёт, — сказала Ниним и бросила взгляд на удаляющиеся склады. Она не сомневалась, что её друг выжил, хотя и оказался под завалами. — Задание выполнено. Глен может кричать о нас сколько влезет — им не угнаться.

— Как прикажете.

Так, скрытыми перебежками, они бесшумно выбрались из Нальтии.

— Эй, народ, вы только гляньте, — указал один из матросов на развалины.

Мужики, которых отколотил Глен, из любопытства пошли за ним, но натолкнулись на груды хлама и теперь стояли, поражённо раскрыв рты.

— Складу сто лет в обед — никак от старости рухнул?

— Наверное... Как думаете, похоронило ли им того служилого?

— Навряд ли...

Матросы переглянулись и робко произнесли:

— Э-эй, есть тут кто?

Нет ответа. Может, они напрасно волновались, а может, уже ничем не могли помочь. Тем не менее нужно убрать обломки.

— В общем, давайте позовём ребят и разберём весь этот мусор, — предложил один.

— Ага... А, погоди. Смотри туда! — указал другой матрос.

Они повернулись и разом опешили: обломки шевелились. Груда выглядела в несколько раз больше человека.

— Да вы шутите.

— Дьявол. Ты человек вообще?

Под ошалевшими взглядами матросов Глен раздвинул обломки и выбрался из развалин.

— Вот так да, дала же она мне жару. — Капитан стряхнул пыль, осколки и глянул вдаль. — Да и гнаться теперь нет смысла — всё равно не поймаю.

Упустить преступников — большой промах. И в то же время слепая погоня за подругой только притупит его меч.

— Э-эй.

— А, вы же те самые морячки, — заметил Глен наконец матросов, только когда его окликнули. — Простите уж. Обещаю, я всё возмещу владельцу.

— Х-хорошо...

— Мы и не хотели тебя волочить к нему. Да даже если бы и хотели — не смогли...

В глазах матросов Глен казался выкован из стали. Они ни за какое вознаграждение не подняли бы на него руку.

— Ваше высокоблагородие! — вбежал в переулок солдат. — Ваше высокоблагородие, мы вас обыскались! И что тут произошло?! — округлил он глаза, когда увидел руины склада.

Глен подобрал меч, отправил в ножны и ответил:

— Потом объясню. Возвращаемся в штаб — у меня срочное донесение для Его Высочества.

Военный ахнул:

— Я как раз за этим! Вашему высокоблагородию нужно скорее прибыть туда!

— Что-то случилось?

— Видите ли...

Выслушав солдата, Глен со всех ног бросился в штаб.

* * *

Армия Бардлоша использовала одно из зданий городского самоуправления Нальтии в качестве ставки командования. Принц и советники заперлись за дверями на целые сутки, строили планы и разрабатывали стратегии...

Как вдруг раздался чей-то крик:

— Вы в своём уме?!

Хриплый от ярости голос принадлежал самому Бардлошу. Перед ним сидел совет фракции и, пусть принц злился, вельможи не утратили решительности. Их лица выражали готовность продолжать «бой».

— Я бы ни за что не просил об этом Ваше Высочество из личных побуждений. Пожалуйста, поймите, что это единодушное решение. Позвольте повторить: Ваше Высочество, умоляем вас, пройдите таинство — не упускайте возможность.

Бардлош возмущённо скривился:

— Забыли?! Мы взяли Нальтию во имя справедливости! Дабы не допустить самоуправства Деметрио! И теперь вы просите меня поступить ровно так же?! Хотите сделать из меня посмешище?!

— Ваше Высочество, и в мыслях не было. Вам известно, сколь сильно народ жаждет видеть нового государя. Прознав о столь блестящей победе, люди уже не сомневаются, что именно Ваше Высочество вскоре воссядете на престоле. Всё наоборот: если уйдём, если предадим их чаяния и надежды — вот тогда мы и превратимся в посмешище!

Советники не отступали даже перед лицом гнева Бардлоша. Более того, он ими не управлял.

— А что же Манфред? — не сдавался средний наследник. — Мы договорились, что я вернусь в свои владения, как только покончим с Деметрио. Брат не станет молчать.

— Это нам и нужно, Ваше Высочество. Победа над обоими принцами лучше всего докажет, что именно вы достойны нести венценосную волю.

Бардлош изо всех сил старался закончить разговоры о таинстве, но без толку: стороны всё огрызались. Обстановка накалилась, и Лоренцио постучал по столу, привлекая внимание.

— Нужно немного остыть — сделаем перерыв, — объявил он.

— Господин Лоренцио, это дело не терпит отлагательств!

— И потому к нему необходимо подойти с холодной головой. Его Высочество давно бы принял власть, если бы желаемое в самом деле становилось действительностью.

Лоренцио носил титул графа и был старшим на совете: прочие стихли, хотя и неохотно.

— Перерыв, — решил Бардлош. — Соберитесь с мыслями.

Совет разошёлся.

По прибытии Глен сразу же кинулся в кабинет Лоренцио.

— А, Глен, — встретил его граф. — Придётся подождать — я немного занят.

Он и впрямь над чем-то работал, однако парень решил настоять на своём.

— Прошу прощения, ваше сиятельство, но это касается таинства. Боюсь, я не могу ждать.

— О, ты уже знаешь. Слухи застали тебя во время дежурства? — полюбопытствовал Лоренцио и предложил Глену стул. — Так какие вести ты принёс?

— Нальтийцы хотят, чтобы Его Высочество Бардлош прошёл таинство, но у меня есть доказательства: это всё план принца Деметрио... точнее, самого Уэйна.

Глен рассказал, как пошёл в порт, откуда разлетелась молва, что там, на заброшенном складе, наткнулся на лазутчиков, но те от него улизнули.

Лоренцио чуть подумал и лишь потом заговорил:

— Кто ещё знает?

— Только я и вы.

Граф кивнул.

— Никому не говори. Ты ничего не видел, никого не встретил.

— Простите? — опешил Глен. — П-подождите, ваше сиятельство. Я готов понести любое наказание, что упустил лазутчиков, но ведь иначе...

— Его Высочество пройдёт таинство перед коронацией — ну не чудесно ли? — оскалился Лоренцио, будто вернулся в свои молодые годы. — Он ещё в сомнениях, но вскоре поймёт: такой шанс нельзя упускать. Полагаю, я премного обязан принцу Уэйну — он избавил нас от нужды внушать народу правильные вещи.

— Но ваше сиятельство! Именно этого враг и добивается! Пойдём у него на поводу? Мы ведь сами лезем в капкан!

— Тогда мы просто сломаем его, — заявил старик. — Пойми, Эсвальдии нужен император. Нам должно действовать решительно, иначе вновь потеряем время, борясь с младшим принцем в политической трясине.

Глен не нашёлся с ответом. Парень понимал, что однажды придётся сделать выбор, и даже с готовностью согласился бы на таинство сюзерена, не знай он правду: они — марионетки, привязанные за невидимые нити. И Глену известно, кто за них дёргал. Уэйн и Ниним — те самые кукловоды, которые прятались за кулисами.

Капитан предпринял последнюю попытку:

— Ваше сиятельство, нужно хотя бы предупредить Его Высочество!

— Нет. Свободен.

Мольбы оказались напрасны. Глен понурился и тяжёлой поступью вышел из кабинета, уже чувствуя: очень скоро их ждёт новая битва.

* * *

Беллида, штаб старшего наследника. В комнате находились двое.

— Не один простой люд теряет терпение, — начал Уэйн. — Почти все эсвальдцы согласны, что вопрос короны надо решать мирно, но они готовы сплотиться вокруг любого претендента, стоит им увидеть свет в конце тоннеля. Всё повисло, ничего не меняется — оттого люди и впадают в крайности. Это справедливо и для простолюдинов, и для фракций.

Его собеседником выступал Деметрио. Парень бы в жизни не поверил, что им придётся сидеть за одним столом как союзникам.

Уэйн продолжал:

— И это ещё не всё. Фракции служат своему предводителю не только из преданности. Ими движут почести, признания, награды, что дарует будущий монарх. Два года прошло, а отдачи — ни гроша.

— Я понимаю, к чему вы клоните, — с горечью кивнул Деметрио. — Поэтому я объявил о коронации — фракция стала выходить из-под контроля.

— В этом вы не одиноки, уж не сомневайтесь. После победы любой ухватится за призрачный луч надежды. Здравый смысл остаётся не у дел, сюзерен теряет власть над вассалами. Виктория над вами вскружила людям голову.

— Не зазнавайтесь.

— Виноват, — пожал Уэйн плечами.

Деметрио вперил в регента взгляд, но проглотил своё ничем не прикрытое недовольство и спросил:

— Пойдёт ли на такое Бардлош?

— Из-за вражды между фракциями — безусловно. Даже победа им дорого обойдётся. Потому-то средний наследник и надеялся перетянуть к себе ваших сторонников, окрепнуть и дать решающее сражение младшему. Но теперь народ буквально требует, дабы принц Бадрлош взошёл на престол, и весьма кстати фракция всецело разделяет мнение подданных. Их костяк — офицеры, чья жизнь — война. Он потеряет почёт и влияние, стоит только проявить слабость. Принц Бардлош рискнёт — помяните моё слово.

— Манфред не станет сидеть сложа руки. Ему придётся повести армию на бой.

— И, пока они будут убивать друг друга, мы соберём сливки.

Деметрио стиснул зубы. Уэйн разыграл всего одну карту: чаяния нальтийцев. Это подарило ему возможность победить. До чего устрашающей прозорливостью обладал наследный принц чужой страны.

— Также я намерен командовать в следующем сражении, — добавил Уэйн.

При иных обстоятельствах подобное обращение регента другого государства равнозначно объявлению войны. Деметрио видел в Уэйне яд и держался подальше — настолько он смертелен. И сейчас старший наследник оказался перед выбором: принять убийственный пузырёк или нет?

— Вы сможете победить? — спросил он.

— У меня есть свой подход — всего-то нужна толика изобретательности.

Деметрио закрыл глаза и через силу ответил:

— Дайте мне немного подумать.

Первый принц будет тянуть с решением до последнего, но Уэйн не торопил, потому что верил: в конце концов, Деметрио выпьет яд и без его помощи.

— Готов ждать хоть до морковкина заговенья. Как раз наслажусь хорошим вином прежде, чем прочие наследники сцепятся друг с другом, — ухмыльнулся Уэйн и поднял бокал.

* * *

Весть, что Бардлош пройдёт таинство, долетела до Манфреда быстро.

— Он провёл меня. Теперь я обязан сразиться с братом, — пробормотал младший наследник, окинул взглядом карту и продолжил: — Но Бардлош слишком глуп, дабы поступать себе во благо. Едва ли его в одночасье обуяла алчность — держу пари, на брата надавила фракция. Он теряет над ней власть. Это дело рук принца Уэйна, ведь так, Стрэнг?

— Несомненно, — с почтением кивнул юноша рядом. — Они далеко, и доказательств у нас нет, но стоило Вашему Высочеству и принцу Бардлошу одолеть принца Деметрио, как в ту же секунду вы оказались врагами. Принц Уэйн стравил нас, и когда пробьёт час, он украдёт добычу. Очень в его духе.

— Звучит просто и даже натянуто... Впрочем, ты знаешь регента лучше. Я поверю тебе на слово.

Стрэнг дружил с Уэйном, Гленом и Роуэлльминой во время учёбы в военной академии, и Манфред об этом знал. Поначалу наследник подозревал, что он в сговоре с иными силами, но привязанность к малому отечеству в нём возобладала над дружескими чувствами. Манфред не сомневался в Стрэнге, ведь польза родине для него превыше всего.

— От нашего следующего шага зависит слишком многое — сможем ли мы победить?

— Да, — без промедления заверил Стрэнг. — Военное сословие на стороне принца Бардлоша — это его сила. Всё остальное же — слабости. Поскольку армия второго наследника измотана предыдущим сражением, у нас есть все шансы на победу.

В нём говорила не пустая самоуверенность. В академии Уэйн учился лучше всех, однако Глен превзошёл друга в военном ремесле, а Стрэнг — в тактике. Потому-то Манфред и сделал его своей правой рукой.

— Гм... Чего нам стоит опасаться более всего? — спросил Манфред.

— Войск принца Деметрио. Особенно принца Уэйна. Очень важно не допустить, чтобы он ударил нам в тыл, пока мы сражаемся с принцем Бардлошем.

Манфред кивнул. Он развязал среднему брату руки и сейчас с болью осознавал: теперь им предстоит бой.

— Стрэнг, приведём в действие план, который ты предложил.

— Принц Деметрио понёс ощутимые потери, и нам удастся осуществить задумку. Правда, как поданный Эсвальдской империи, я пожелал бы никогда к ней не прибегать, хотя и родом из покорённой губернии.

— Это жертва во имя виктории. Держимся плана.

— Как прикажете, — поклонился Стрэнг.

Поле сражения между Деметрио и Бардлошем осталось за вторым. Тем не менее плоды победы не сорваны, и ныне ещё больший хаос грозил захлестнуть собой Эсвальдию.