— Почему…

У меня не оставалось другого выбора, кроме как спросить напрямую.

— Почему ты собрала только таких людей и сделала их своими возлюбленными?

Хозяин башни – Ча Су Чон.

Однажды она построит башню, чтобы приютить там брошенных людей из всех миров. Детей, что стали жертвой религиозных фанатиков. Воинов, что погибли в результате нелогичной катастрофы. Женщину, что жила, заточённой в непреодолимой аномалии… Она призовёт всех брошенных людей с разрушенными жизнями в башню и даст им новый мир.

«Она – та, кто построила башню для жертв».

Так зачем такому человеку нужны возлюбленные, что были убийцами?

Я вопросительно смотрел на виконтессу Ча Су Чон.

— Таких людей?.. — улыбнулась она. — Что ты имеешь в виду, советник?

— Такие люди – те, кто свершили слишком большой грех. Убивали детей, бичуя их плетью. Поедали человеческую плоть. Начинали войны, что привели к гибели тысяч мирных жителей. Почему ты любишь таких людей? Почему ты до сих пор разрешаешь им быть дворянами? Ведь ты – та, кто в будущем построит башню. Ты практически всемогуща. Так почему бы тебе не наказать их…

— Советник, — резко оборвала меня виконтесса, — ты очень добрый человек.

— Что?

— Люди, которые будут подниматься в башне вместе с тобой, наверное, будут очень счастливы.

— Что это значит? — наклонил я голову.

Но виконтесса Ча Су Чон ничего не объяснила. Вместо этого она уселась в кресло и посмотрела перед собой. Меня привлек её взгляд, и я посмотрел в том же направлении.

— Смешно рекомендовать на место герцога человека, которому ещё и двадцати нет!

В комнате отдыха разгоралась нешуточная дискуссия.

Дворянка из консервативной фракции… Как её там звали? Графиня А Ру Хо? Девушка с растрёпанными, словно львиная грива, волосами, сильно нервничала.

— Виконтессе Ча Су Чон восемнадцать! Всего восемнадцать лет. Неважно, сколько восстаний она подавила или сколько драконов покорила, в королевстве есть выше и нижестоящие. Здесь установлен определённый порядок.

— Верно.

Дворянин из фракции виконтессы Ча Су Чон шумном пыхтел кальяном.

— Её Превосходительство графиня сказала всё правильно. Мне всё было невдомёк, почему повстанцы не были разбиты за последние несколько десятилетий, а лишь становились сильнее день ото дня… Но, услышав слова Её Превосходительства, у меня словно глаза раскрылись. Пока восемнадцатилетняя барышня боролась с мятежниками, проливая пот и кровь, великие дворяне, подобные Её Превосходительству графине, только и делали, что исправляли дворянские порядки. Как я понимаю, только благодаря этому королевство и не разрушилось, а процветает по сей день.

Отовсюду послышался смех. Это смеялись и дворяне из фракции виконтессы Ча Су Чон, и товарищи дворянки, что только что высказалась.

— Действительно. До сих пор я винила себя в том, что переложила всё бремя на маленькую девочку. А теперь меня стоит осудить ещё и за то, что свой феод подняла на ноги.

— Я имею в виду, что если бы лидер нашей партии не вмешалась и не покорила Золотого Дракона, количество жертв превысило бы двести тысяч человек. А если бы она не подавила восстание Красных Когтей, миллионы чиновников и простых человек стенали бы от боли. И какой в этом смысл? Молодая барышня, которой только восемнадцать лет, спасла жизни сотен тысяч солдат и миллионов простых людей. Получение герцогства для неё – ерунда.

— И правда, какое счастье, что у нас есть Её Превосходительство графиня А Ру Хо, которой небезразличны дворянские устои королевства!

Дворяне подняли гомон. Все они были возлюбленными виконтессы Ча Су Чон.

Убийца ребёнка, маркиза Бэк Соль То, смотрела на всех с осторожностью. Хищник, охотящийся на людей – виконтесса Сун Хык Син – поддерживала своих товарищей. Виконтесса Тэ Ха Ран, убийца, открыто насмехалась. Хоть у всех были разные реакции, все они собрались здесь ради Ча Су Чон.

— Ха…

Лицо графини А Ру Хо исказилось от гнева. До чего же позорно, когда тебя так высмеивают в споре.

— Чёртовы шавки, прихлебатели кисэн… Только лаять и умеете, — спешно пробормотала графиня.

После этих слов наступила полная тишина. У дворян, которые до сих пор лишь беззлобно подтрунивали над графом, лица в миг стали отчуждёнными и холодными. Улыбки исчезли с их лиц. В глазах горел гнев, прячась за масками безразличия на лице.

— Ну как, Ким Гон Джа? — прошептала виконтесса Ча Су Чон.

Её голос был столь тихим, что слышал его только я.

— Разве это не весело? Все люди, что встали на мою сторону, – убийцы, как ты и сказал. Они безжалостные преступники. Грешники. Но послушай их. Посмотри на их лица.

Виконтесса Ча Су Чон приподнялась на месте и облокотилась на меня.

— Они страдают, — шепнули одни её губы. — Они только что услышали, как меня назвали кисэн. И это не совсем ложь. С помощью музыки, танцев и сладких речей я обольстила огромное количество дворян, включая членов королевской семьи. И обворожила людей с разнообразными талантами. Кто-то вроде кисэн, да. Как видишь, графиня А Ру Хо отлично подобрала слова. Вот только она публично высказалась обо мне, как о шлюхе, — Ча Су Чон резко потянула меня за рукав. — Смотри же, Ким Гон Джа.

Я был вынужден склониться под её весом. И когда мои плечи поравнялись с её лицом, она прошептала мне на ухо:

— Человек, забивший ребёнка до смерти хлыстом. Дворянка, что ест людскую плоть. Генерал, который зверски убивал мирных жителей. Они всего-то услышали, как меня обозвали кисэн. И это их ранило.

— А…

— Так забавно, — прошептала виконтесса Ча Су Чон и приобняла меня за правую руку.

От этого прикосновения мне показалось, будто по моему телу поползла змея.

— В королевстве действуют сотни законов. И согласно им, мы можем подсчитать грехи этих «преступников», измерить глубину их ошибок и наказать. Пусть и нудно, но в этом нет ничего сложного. При желании, я могу в любой момент казнить всех преступников. Как тебе такое, Ким Гон Джа? Мне их всех убить?

— Это…

— Да, — её глаза по-змеиному улыбались, узкие зрачки под длинными ресницами сияли фиолетовым цветом. — Думаешь, что это чересчур жестоко? Да, моих глазах ты именно такой человек. Ты молодец, раз ты чувствуешь, что слишком сурово убивать тех, кто допустил ошибку, то ты уже от меня отличаешься.

— Что это значит?

— Было бы неплохо убить её, — схватила меня за щёчку виконтесса Ча Су Чон и заставила перевести взгляд.

Наши с ней взгляды устремились к дворянке с белыми, будто у снежного кролика, волосами. Маркиза Бэк Соль То озадаченно смотрела на людей обеих фракций.

— Маркиза Бэк Соль То убила подростка, когда и сама была несовершеннолетней. Глава маркизата на тот момент пришёл к консенсусу с семьёй погибшей. С одной стороны – род великих дворян, зарекомендовавших себя в столице. С другой же стороны – семья обычных вольных граждан. Но действительно ли денежная компенсация всё решила?

Не думаю.

— Убийца на момент преступления был несовершеннолетним. Кроме того, очевиден тот факт, что дворянин достиг соглашения с семьёй погибшего. В таком случае приговор, который получит маркиза Бэк Соль То… Каким же он будет? Независимо от того, как сильно она избила ребенка, в лучшем случае её лишат титула. Та-дам! Вот и всё наказание, гарантированное законом, — игриво произнесла виконтесса Ча Су Чон. — С другой же стороны, семья погибшей всё равно пропадёт. В отличие от дворянских, семьи простолюдинов на удивление легко разбиваются. Например, эта семья. В ней было трое: внучка, бабушка и дедушка. Внучка, убитая маркизой Бэк Соль То, была единственным потомком. И она мертва, — шептала виконтесса Ча Су Чон. — Понимаешь, Ким Гон Джа? Семья распалась. Она сломалась. Какая им теперь польза от получения компенсации, будь она хоть целый миллиард? Можно ли из золота заново склеить поломанное детское тельце? Согласно великим и благородным законам королевства, даже если добрый и справедливый судья лишит маркизу Бэк Соль То титула, облегчит ли это горе семьи покойной?

— Кхм…

— Преступница разрушила их жизнь и семью. Даже если она будет убита, их обида не исчезнет. Подумай об этом. Их внучка умерла. Однажды зимним днём на заснеженном поле хлыст знатной барышни рассёк ей кожу на спине и перебил позвоночник. Разве смерть наступила после одного удара?

— Тогда… Что тогда нужно делать? — я понимал, куда клонит виконтесса.

Нечто подобное я переживал, когда пожинал Убийцу Небесной Звезды.

Те, кто уже согрешил. И те, кто пострадал от них. Что я могу сделать, чтобы воздать за разрушенные жизни?

Даже у такого прекрасного человека, как Хозяйка Чёрного Дракона, руки были по локоть в крови. Но я подружился именно с такой Хозяйкой Чёрного Дракона. Правильно я сделал или нет, на этот вопрос я всё ещё не нашёл ответа.

— Боль, — ответила хозяин башни. — Боль – это единственный ответ.

Она погладила мои волосы.

— Боль от потери внучки. Боль, с которой им пришлось жить после потери последующие шесть лет. Боль от того, что они никогда больше не увидят внучку, преследовала их до конца жизни. Возвращение этой боли в равной степени грешнику. Это закон, который должен соблюдаться в мире. Закон, который я хочу воплотить в этом королевстве.

Виконтесса Ча Су Чон говорила, как сонбэ, что давала наставления более младшему коллеге, о котором хотела позаботиться.

Но её глаза… В её фиолетовых глазах была какая-то магия. Поэтому какой бы заботой они ни лучились, на деле казалось, что они сияют, словно злое проклятье. Поэтому виконтесса одновременно казалась сонбэ, что заботится о младшем коллеге, и дьяволом, что соблазняет прохожих.

— Я восстановлю это королевство согласно Закону Страданий. Не только королевство, но и мир. Он будет действовать не только здесь, но и по всему миру. Всюду, где ступит моя нога. Всюду, куда долетит свет моих глаз. И башня – средство для этого.

На мгновение я потерял дар речи.

— Это… Разве это возможно?

— Есть два способа сделать невозможное возможным. Первый – сойти с ума. Если ты сойдёшь с ума, сможешь обманываться, будто твои фантазии воплотились, и ты сделал невозможное возможным.

— А что насчёт второго?

— Власть, — прыснула Ча Су Чон, не в силах сдержаться. — Если у тебя есть власть – всё в твоих руках. Ты доминируешь над всеми. Я соблазнила шестерых герцогов, завлекла в свои сети короля и даже поймала трёх драконов, — виконтесса подняла руку. — И всё для того, чтобы стать самым могущественным человеком в мире.

Она дважды постучала по подлокотнику кресла. Дворяне сразу же подняли на неё глаза.

Люди, что до этого испепеляли взглядами графиню А Ру Хо, услышав двойной стук по подлокотнику, прекратили всё, что они делали в этот момент или говорили. Они повернули головы по сигналу своей хозяйки.

Примерно то же самое случилось и с оппозиционной фракцией. Сначала они продолжали говорить, но когда все направили взгляды к одному месту, они почувствовали себя не в своей тарелке. Поэтому дворяне и других фракций оглянулись на виконтессу Ча Су Чон.

Когда все дворяне упёрлись взглядом в одно место, то же сделали и их слуги, разносившие алкоголь. А также музыканты, что исполняли музыку.

Тринадцать секунд.

Сотни людей в просторной комнате отдыха смотрели на виконтессу Ча Су Чон. Свирепые крики, едкие замечания и холодный гнев мгновенно прекратились.

Воцарилась тишина.

— Уважаемые, — под прицелом сотни взглядом заговорила виконтесса Ча Су Чон. — Вы, должно быть, пришли в комнату отдыха, чтобы сделать перерыв. Но видя, как горячо вы обсуждаете здесь вопросы насущные, не могу скрыть своей радости и гордости за королевство. Я беспокоюсь, сможет ли Дворянский Совет заплатить вам надбавку за переработку. Поэтому если вам нужны деньги, не стоит перерабатывать в таком месте.

Виконтесса Ча Су Чон встала, используя моё плечо как ступеньку.

— Успокойтесь. А затем возвращайтесь в зал заседаний и возобновите уже там свои обсуждения.

В этот момент поднялись все дворяне, принадлежавшие к фракции виконтессы. После них осталось много пустых винных бокалов, хотя из некоторых даже испить не успели. Но все дворяне без колебаний собрались вокруг виконтессы Ча Су Чон. Учитывая, что каждый из них был могущественным человеком, власть которого не сравнить с простолюдинами, это была поистине странная сцена.

— Эй.

Пока я сидел, завороженный этой сценой, виконтесса ЧаСуЧон схватила меня за руку.

— Сегодня вечером я покажу тебе чудо, — лучезарно улыбнулась Ча Су Чон.