Вступление

Утро четвертого дня школьной поездки. Уже завтра нам предстоит вернуться в школу.

Сегодня у нас намечено полноценное свободное перемещение, и хотелось бы провести этот день так, что бы потом не осталось сожалений.

По результатам вчерашнего обхода достопримечательностей ровно половина из двадцати групп набрала не менее двадцати очков, все участники этой десятки заработали по тридцать тысяч приватных баллов.

В то же время пятнадцатая группа, в состав которой входят Мии-чан и Миямото, не смогла уложиться в заданное время и была дисквалифицирована, поэтому сегодня они будут заниматься в гостинице. Досадно, конечно, но тут уже ничего не поделать. По окончании занятий они могут по полной насладиться горячей ванной.

К этому времени купальни закрываются для уборки, поэтому я поспешил выйти и переодеться. Думал посмотреть телевизор, как вчера, но экран уже пожирал взглядом Кито. Не знаю всех подробностей, но, кажется, его интересовал некий специальный выпуск программы про моду.

— Эй, Аянокоджи, говорят, на улице будут играть в снежки!

— Снежки?

Переодевшийся вместе со мной Ватанабе показал экран телефона.

Там были сообщения от разных людей, предлагавших организовать снежные баталии со свободным участием.

— Звучит интересно, посмотрим?

— Рьюен, Кито, что скажете?

Ушедший с головой в телевизор Кито ничего не ответил, а Рьюен без лишних раздумий отправился к своему излюбленному месту, как бы намекая, что никуда идти он не собирается.

— Тогда пойдем туда вдвоем.

— Ага.

Видимо, придется оставить вместе воду и масло. Остается только надеяться на их совесть.

Я вышел из гостиницы вместе с Ватанабе. Снаружи уже собралась большая толпа учеников.

— Доброе утро, Киётака-кун, Ватанабе-кун, — обратился к нам стоящий неподалеку от выхода с телефоном в руках Йоске.

— Как много народу. Неужели все они пришли поиграть в снежки?

— Думаю, дело не столько в самой игре. Кажется, тут идут самые настоящие матчи со ставками, принимаются приватные баллы. Для участия нужно внести тысячу баллов. Победившая команда получает баллы проигравшей.

Понятно. В случае проигрыша потеря будет не столь значительной. Тем временем победители получат деньги, на которые можно купить один-два лишних сувенира. И теперь царящее здесь оживление уже не вызывает удивления.

— А так можно? Места-то надо много, и придется занять территорию гостиницы.

— Можно. Этот момент уже уточнили. Они не против, если только играть будем утром. Наверное, на руку сыграло то, что в гостинице, кроме учеников нашей школы, нет других постояльцев.

Правила, как всегда, просты и понятны: ловить нельзя, только уклоняться. Ученик, в которого попали, должен покинуть поле. Но тут важен размер снежка. Допустим, если кинуть рыхлым снегом, словно дробью, или же снежок разлетится в воздухе, например, то такое попадание не засчитывается. Попадание же должно фиксироваться как самим игроком, так и решением судьи.

Ну, на кону всего лишь горстка приватных баллов, так что вряд ли кто-то будет намеренно жульничать.

— И сколько человек планируют принять участие?

— Пока что где-то человек тридцать. Присоединишься, Аянокоджи-кун?

— Нет, я…

Уже было подумал отказаться, но ведь это снежки… Откажусь сейчас, и, может, возможности уже не представится.

— Хотел бы, но у меня нет команды.

— Ничего. Я определю тебя туда, где будет не хватать игроков. Подождешь немного?

Похоже, Йоске вызвался взять на себя столь тягостное бремя, за что ему огромное спасибо.

Кстати, возможно, он именно поэтому выжидал у входа. Наверное, самолично подписался на хлопотное дело, и ему явно придется попотеть, тем не менее мне определенно будет спокойнее, если организацию целиком и полностью возьмет на себя Йоске.

До наступления крайнего срока оставалось еще порядка десяти минут. И пока я ждал, из гостиницы показалась Хорикита. Должно быть, она пришла, также услышав про снежные баталии.

— Я, конечно, слышала про снежки, но людей тут собралось немало.

— Неужели и ты участвовать собралась?

— Почему нет?.. Школьная поездка как-никак. Если останется место, возможно, присоединюсь.

Судя по всему, изначально этого не было у нее в планах, но они изменились после того, как она увидела небывалый ажиотаж.

— Вот и славно, сразись со мной, Хорикита! — бросила вызов показавшаяся из толпы Ибуки, будто только ее и ждала.

— …И ты здесь, Ибуки-сан? В самом деле, куда я, туда и ты. Ладно, неважно. Раз это всего лишь игра, и ты так сильно этого хочешь, я, так и быть, составлю компанию, — озвучила ответ Хорикита.

Услышав его, Ибуки стиснула кулаки.

— Игра это или нет, но проигрыш есть проигрыш. И что бы потом никаких детских отмазок, поняла?

— Могу сказать тебе то же самое.

А Йоске, похоже, пристально наблюдал за парочкой; подсмотрев в его телефон, я заметил, что он предусмотрительно определил их в разные команды. Окажись они в одной, и будет не так интересно.

Заодно я шепотом попросил Йоске об одной просьбе.

— Утречка всем!

Перед нами показалась Кушида в сопровождении Ямамуры, Нишино и Амикуры.

— Решила пригласить Ямамуру с остальными? Отлично сработано, Кушида.

— Э? А, ну да… — уклончиво ответила Кушида.

Думал, улыбнется мне, как это обычно бывает, но в итоге она отвела взгляд. Хотя в ту же секунду поспешила вернуть прежнюю улыбку.

— Я просто сказала, что буду ждать в номере до тех пор, пока Нишино-сан и Ямамура-сан не решатся пойти вместе со мной. Нам ведь выпала такая возможность.

— И правильно сделала.

За время, проведенное в составе одной группы, их взаимоотношения постепенно улучшались. И сейчас совместный досуг имеет большее значение, и при этом неважно, будут они принимать участие или останутся зрителями.

— Так ты тоже участвуешь? — обратилась Ибуки к Кушиде.

— М? Ты про снежки?

— Да. Вообще-то у меня тут намечается бой с Хорикитой.

— Правда? Ну а я, пожалуй, откажусь. Нехорошо будет, если попаду в кого-нибудь снежком. От одной только мысли становится жалко того человека, поэтому не смогу даже бросить его.

— Ха?

Ибуки всем своим видом показала, какое отвращение вызвало у нее поведение Кушиды.

Хорикита увидела это и сразу ударила ребром ладони в бок Ибуки.

— Больно! Какого черта ты делаешь?!

— Не забыла еще, что твой противник – я? Будешь думать не о том, и проиграешь в два счета.

— Как бы не так! Ты у меня еще поплачешь!

Понятно. Я заметил, что в последнее время Хорикита и Кушида немного сблизились, но, похоже, то же самое относится и к Ибуки. Весьма причудливая троица, однако удивительным образом она способна на саморегуляцию.

Желающих принять участие все прибавлялось, и в конечном счете вышло шесть команд – всего сорок два человека. Из них четыре команды по семь человек составлены без постороннего участия. И две команды сформированы из изгоев вроде меня.

Игра будет проходить не в виде турнира, а обычными командными матчами.

Возможно, Йоске также подумал и о том, как расшевелить публику, поэтому приковывающий внимание матч между Хорикитой и Ибуки состоится третьим по счету, то есть последним.

В первом матче сойдутся две команды по семь парней, которые возглавляет Ишизаки с одной стороны, и Судо – с другой.

Самый настоящий мужской поединок.

Как только был дан сигнал к старту, с обеих сторон стремительно полетели снежки. Поскольку в сумме участников четырнадцать, увернуться ото всех – задача довольно-таки непростая. И вот уже где-то секунд через десять из обеих команд выбыло шесть человек.

Кстати говоря, скакавший от перевозбуждения Ишизаки выбыл как раз в эти самые десять секунд.

В то же время Судо, который был отвергнут Хорикитой, казалось, вкладывал всю свою досаду в снежки, тем самым обращая в бегство противников одного за другим.

Однако в команде Ишизаки также присутствовал Альберт, тот демонстрировал не соответствующие его исполинскому телу ловкие движения, уклоняясь от летящих снарядов. В ходе напряженной борьбы он уже одолел двух противников.

За этой впечатляющей битвой тихо наблюдала Ямамура, и я решил подойти к ней поближе.

— Тут, кажется, весело, — сказала Ямамура, заметив мое присутствие.

Как это обычно бывает, выражение ее лица почти не изменилось, и тем не менее она получала удовольствие.

— Да, похоже на то.

«Ха-а». Ямамура подышала на свои руки. На них не было перчаток, которые она купила на горнолыжном курорте.

— Неужели ты снова забыла перчатки?

— Так получилось.

Я уже хотел было снять свои перчатки, но Ямамура остановила меня:

— Извини, это была шутка. Я взяла их с собой.

Она вытащила из кармана перчатки. На ее лице появилась едва заметная улыбка.

— Надо же, ты, оказывается, тоже умеешь шутить, Ямамура?

— …Знала ведь, что это не мое…

Улыбка исчезла с ее лица, и я убедился в одном: моя ремарка явно была лишней.

— Нет же, все в порядке. Просто кажется, будто мы сплотились как группа.

По крайней мере в первый день трудно было представить, что произойдут такие изменения.

— Мне тоже… так показалось. Я же всегда была неприметной, поэтому что бы ни делала, мало кто обращал на меня внимание… Но Кушида-сан, Нишино-сан, Амикура-сан не только заметили меня, но и приняли в свой круг. И все благодаря группе.

Весьма вероятно, что не будь этой школьной поездки, и Ямамура вплоть до выпуска оставалась бы незаметной для окружающих.

Для девушек, в том числе для Ямамуры, поездка оставит много хороших воспоминаний.

То же самое, скорее всего, будет верным и для остальных групп.

Надев перчатки, Ямамура выставила руки мне на показ.

— Это касается не только девочек, но и мальчиков. До недавнего времени я совсем по-другому представляла себе это.

Поведение Ямамуры по сравнению с первым днем, когда наша группа только сформировалась, стало более мягким. Разумеется, ее изменения в разы скромнее таковых у других учеников, но они однозначно есть.

— Сначала я думала, что поездка выйдет очень долгой, но уже сегодня она подходит к концу.

— Есть такое.

Школьная поездка в составе, который тебе не нравится, тянулась бы, скорее всего, долго и мучительно. Но стоит в процессе осознать, что группа, в которой ты оказался, не так уж и плоха, и восприятие времени кардинально преображается.

— Я бы сказал, изменилась не только ты, Ямамура. Кито, Ватанабе, Амикура и Нишино тоже получили кое-какой опыт. С ними также произошли изменения. У кого-то больше, у кого-то меньше, но произошли.

Хоть в нашей группе постоянно случались какие-то происшествия, но, с другой стороны, это также добавило некоторой остроты.

— Еще мне кажется, что Кито-кун все меньше ругается с Рьюен-куном.

— Разве?

— С самого создания группы он постоянно говорил: «Я прикончу тебя» или «Отправлю в ад».

Звучало и правда весьма угрожающе. Хотя, насколько я могу судить, они не столько подружились, сколько притупилось их восприятие из-за постоянных стычек…

Тем не менее Кито в моих глазах все-таки изменился. Изначально я думал, что он не из тех, кто станет попусту болтать с кем-либо, но, когда сблизился с ним, выяснилось, что Кито на удивление разговорчивый.

Содержание разговоров, пожалуй, вызывает некоторые вопросы, но в целом…

Отдельно стоит выделить настороженность, царящую между учениками классов Сакаянаги и Рьюена. Им ведь не представилось возможности узнать положительные стороны друг друга.

— А Токито, похоже, теперь ни на шаг не отходит от Сакаянаги.

— Кстати о них… Кажется, они постоянно что-то обсуждают с тех пор, как оказались в одной группе.

Даже сейчас они стояли рядом и, наблюдая за ходом снежной битвы, о чем-то увлеченно разговаривали.

Украдкой взглянув на Ямамуру, я заметил, что от ее недавнего приподнятого настроения не осталось и следа. Если бы пришлось описывать выражение ее лица, самым близким было бы словосочетание «ничего смешного».

Из-за чувств ли к Токито, или она имеет что-то против самой Сакаянаги? Судя по всему, один из вариантов должен оказаться верным.

— Ямамура, что ты думаешь о Сакаянаги?

Не то чтобы я хотел копнуть поглубже, мне просто было интересно узнать характер их взаимоотношений.

— В плане?.. — испуганно ответила Ямамура. Мой вопрос прозвучал в тот самый момент, когда она мысленно была где-то в другом месте.

— Мне просто хочется узнать, каково это, смотреть на способного лидера класса A, будучи одним из его товарищей.

— Даже не знаю. Я же никогда не была близка с кем-либо. Тем более с Сакаянаги-сан – мы практически не общаемся, — самоуничижительно улыбнулась Ямамура.

Получается, из-за своей неприметности она не смогла обзавестись друзьями. То есть это просто восхищение, с небольшим оттенком зависти, умением Токито вести непринужденную беседу.

— Тогда почему бы не воспользоваться шансом и не пригласить ее сходить куда-нибудь? Может, согласится на предложение?

— Нет, на это смелости у меня точно не хватит.

— Тогда как насчет Кито? В тот раз, когда у нас было групповое передвижение, кажется, вы немного сблизились. Разве нет?

— Э?.. Ну, с мальчиками у меня немного…

Я всего лишь пытался пошутить, но Ямамура напряглась даже больше, чем можно было ожидать.

— Прости, это было весьма необдуманно с моей стороны.

Неважно, как они относятся друг к другу, но, когда дело касается отношений между парнем и девушкой, естественно, тема становится весьма чувствительной.

— Нет, тебе не за что извиняться. Ты же сказал это ради меня? Спасибо.

Я посмотрел на Ямамуру, затем окинул взглядом находящихся поблизости учеников.

Новые знакомства, новые друзья.

Правда и ложь.

Те, кого видно насквозь, те, кто видят фальшь.

В этой поездке при помощи сдержек и противовесов происходит взаимное изучение.

Интересно, какой же класс окажется победителем?

— Сейчас мне это не под силу… но я подумаю, — в конце концов ответила Ямамура.

— Хорошо.

На этом мы прервали нашу беседу и сосредоточились на проходившем матче.

Альберт демонстрировал поистине невероятные способности, однако его броски не отличались точностью. Но в итоге все решила крайне умная и точная атака со стороны Судо. Надо отдать должное: когда дело касается спорта, он способен показать высший класс в любых условиях.

Даже Хорикита принялась щедро осыпать его аплодисментами. Свою поддержку также выражала и Онодера, стоявшая в отдалении с невинным видом.

Настало время второго матча. Сражения проходили в смешанном виде, и ввиду отсутствия учеников, способных продемонстрировать результаты на уровне Судо и Альберта, этот матч больше походил не на реальное состязание, а на шумную забаву.

Вскоре после завершения игры обе стороны поблагодарили друг друга за весело проведенное время.

— Скоро твой выход. Удачи тебе.

Наконец-то пришел черед третьего матча. Мне и Ибуки предстоит сразиться с командой Хорикиты.

— Давай постараемся вместе, Ямамура.

— Э?.. — она застыла с открытым ртом.

— Я попросил Йоске, чтобы тебя включили в команду.

— Э-э-э?! Н-нет, я не могу. От меня мало того, что пользы не будет, я еще и помешать умудрюсь.

— Если проиграем, я возмещу тебе приватные баллы, можешь не переживать.

— Не в этом же дело!..

— Ты очень поможешь, даже если просто увеличишь численность команды. Ну что, идем?

— Но ведь…

Когда я сделал первый шаг, все еще охваченная сомнениями Ямамура пошла следом. Как только станет известно, что не хватает одного человека, все взгляды устремятся на нее, а этого она хотела бы избежать.

— С-серьезно, я не отвечаю за результаты!

— Все будет в порядке. Видела предыдущий матч? Это всего лишь игра.

— Но… не для всех.

— Победа любой ценой! — воспылала боевым духом Ибуки. Она уже приступила к отработке последовательности действий: скомкала снег и начала воображать броски.

— На нее можешь не обращать внимание.

Я проинструктировал Ямамуру и велел ей отойти на задний край поля. Целятся, как правило, в учеников передней линии, а так она избежит этой участи.

Хорошо, если она вместо того, чтобы сосредоточиться на попадании по кому-либо, получит возможность изрядно повеселиться.

Матч начался, и основная масса снежков отправилась в сторону сражающихся на передней линии учеников, подобно тому, как это было в двух предыдущих матчах.

В то же время на заднюю часть поля залетали как случайные, так и прицельно брошенные снежки, но при определенной сноровке от них можно увернуться.

— У-уах?!

Ямамура даже не успевала набрать снега и запустить снежок, она лишь отчаянно уклонялась от летящих в нее снарядов. Однако один летел под таким углом, что попал бы в левое бедро Ямамуры.

— Э-э…

Пусть и без разрешения, но я потянул ее за правую руку, чтобы защитить, и вывел из-под удара.

— С-спасибо, что выручил.

— Людей остается все меньше, а на передней линии схватка становится ожесточенной. Давай пока займемся снежками.

— А-а, х-хорошо.

Собранный на скорую руку снежок вышел неожиданно большим. Не похоже, что он смог бы достичь цели, но это было по-своему забавно, поэтому я решил промолчать.

— Е-е-ей…

Ее выкрик получился не столь энергичным, но большой снежок взмыл в воздух. А потом сразу приземлился на нашей территории.

— А…

— Не бери в голову. Следующий сделай поменьше.

— Л-ладно.

Ямамура в спешке принялась снова набирать снег.

Тем временем матч продолжался: ученики выбывали сами и выбивали других игроков. Хотелось бы дать ей одолеть хотя бы одного противника…

Ямамура завершила лепку второго снежка, однако так сильно зациклилась на втором броске, что вложила слишком много силы: снаряд пролетел меньшее расстояние и упал почти у самых ее ног.

— А-а-ай.

Наша команда лишилась уже трех нападающих, и противник начал концентрировать свое внимание на Ямамуре. Я решил отвлечь их на себя, а потому вышел вперед. Быстро слепил снежок и попал в целящегося Наканиши.

Однако это дало обратный эффект. Ямамура совсем позабыла о необходимости уворачиваться, вместо этого уткнувшись глазами в лежащий под ногами снег, и ей в голову прилетел брошенный Яно снежок.

— А!..

Сжимаемый в руке снаряд стал бесполезным: Ямамура подняла руки и спешно покинула поле.

По выражению лица было видно, что она расстроена и подавлена.

И все же я задался вопросом, смогла ли Ямамура хоть немного испытать напряжение и веселье от подобной снежной баталии?

Затем в ходе взаимных атак игроки выбывали один за другим, в результате чего в команде противника осталась лишь одна Хорикита. В нашей команде осталось два человека: я и Ибуки. Если исходить из ситуации, то, разумеется, преимущество за нами.

Ибуки позади меня с гордым видом победителя скрестила руки на груди.

— Ты мне мешаешь.

— Знаю.

Я не стал уворачиваться от брошенного Хорикитой снежка, а просто поймал его на лету.

Разумеется, поимка снаряда означает выбывание.

— Это еще что такое?

— Ибуки хочет сразиться один на один. А раз наш лидер говорит, что победит, мне остается только подчиниться его воле.

Игра продлилась недолго, но я получил от нее удовольствие, и этого мне вполне достаточно.

Да и все веселье бы испортил, если бы просто выбил Хорикиту.

Опять же, по способностям у них практически паритет, поэтому мне любопытно понаблюдать за ходом их противостояния.

— Не очень мне нравится ваша затея, но, может, оно и к лучшему. Так я смогу полностью сосредоточиться на Ибуки-сан.

— Рассчитываю на тебя, Ибуки. Наши деньги на сувениры находятся в твоих руках.

— Заткнись и проваливай с поля. Можно подумать, я проиграю Хориките.

Под пристальными взглядами целой толпы начинается бой Хорикиты против Ибуки. Ничья правилами не предусмотрена.

Если судья решит, что они одновременно попали друг по другу, то будет выделено дополнительное время.

Казалось бы, игра в снежки, но для них это самое настоящее сражение, в котором проигрыш неприемлем.

— Самый лучший бой тот, что способен конкретно определить, кто кого!

На протяжении всей игры Ибуки была в перчатках, однако сейчас сняла их и стиснула снежок в правой руке. Она, видимо, решила снизить защиту от холода, чтобы повысить точность.

Хорикита же, наверное, посчитала, что переохлаждение пальцев приведет к потере контроля над снарядом, а потому снимать перчатки не стала.

Значит, при непродолжительной решающей битве преимущество за Ибуки, а в затяжном сражении – за Хорикитой?

— Прости, от меня не было пользы, — проронила Ямамура. Похоже, ее дыхание еще не восстановилось, судя по вздымаемым плечам.

— Все нормально. Смогла хоть немного повеселиться?

— Да… Но все-таки хотелось бы попасть по кому-нибудь, — едва заметно улыбнулась Ямамура.

Пускай она больше не сможет принять участие в снежной баталии в подобном составе, но ей еще представится возможность сразиться в каком-нибудь другом состязании.

Пусть тогда сохранит к тому времени это чувство досады, чтобы потом у нее получилось отыграться.

Вернувшись к переходу между корпусами здания, мы принялись наблюдать за поединком один на один между двумя девушками.

— А они… серьезно за дело взялись.

— Ага.

Хорикита поняла, что Ибуки делает ставку на короткую решающую схватку, поэтому вместо атаки сосредоточилась на уклонении.

— Хватит увиливать!

У Ибуки уже начали замерзать пальцы, и она постепенно теряла терпение, чем выдавала себя. В ходе затянувшегося сражения Ибуки запустила в Хорикиту уже восьмой по счету снежок, который едва не задел ее щеку.

— Да уймись ты уже и просто уступи победу мне!

— И не подумаю.

Несмотря на явную усталость, Ибуки слепила снежок и провела молниеносный бросок.

Хорикита уклонилась от него, попутно проведя контратаку снарядом, который уже какое-то время сжимала в руках.

Однако надо отдать должное Ибуки. Даже изможденная, она не потеряла бдительность и, едва стоя на ногах, смогла увернуться.

— Кажется, ты совсем вымоталась, может, пора заканчивать?

Хорикита, с другой стороны, оставила идею ведения затяжной битвы и пошла в атаку.

Иначе говоря, обе девушки приготовились поставить все на один-единственный бросок. Их дуэль уже порядком затянулась.

Отправленный Хорикитой в сторону Ибуки снежок развалился в воздухе. Возможно, поддавшись эмоциям, она его плохо спрессовала. А снаряд посыпался на Ибуки мелкими хлопьями.

Сама Хорикита попыталась уклониться от летящего снаряда Ибуки в самый последний момент, в результате чего потерпела неудачу: снежок пролетел под ее левой рукой, коснувшись рукава одежды.

Вроде бы и уклонилась, но попадание можно было зачесть.

Решение предстоит непростое. Тем не менее Йоске явно не привлекало дальнейшее затягивание битвы, а потому вынес следующий вердикт:

— Попадание по Хориките-сан! Победитель – Ибуки-сан!

— Есть!

Ибуки яростно вскинула руку в своей победной позе и довольно улыбнулась.

«Подумаешь, всего лишь снежки», – всем своим видом демонстрировала Хорикита, однако на ее лице читалось огорчение.

— Ну что, неудачница? Живо гони мою тысячу баллов! — не обращая внимание на то, что руки уже трясутся от холода, Ибуки достала телефон и сунула его под нос Хориките.

— Боже, как же раздражаешь… Передам я их тебе, могла бы и не напоминать.

— Ну так давай! Ну! Ну! Давай!

Не могу понять, дружат они или враждуют…

Ибуки еще какое-то время скакала вокруг Хорикиты, задирая нос.

Часть 1

Мы решили сегодня напоследок еще раз насладиться катанием на лыжах. Только в этот раз не стали разбегаться кто куда, а вместе отправились на пологую трассу для начинающих. Рьюену, правда, было скучно все это время, но самое главное, что он не действовал в одиночку без согласования.

Потом мы походили по сувенирным лавкам, чтобы закупиться сувенирами для первогодок.

И вот, четвертый день нашей веселой школьной поездки подходил к концу, оставалась только ночь.

Когда я закончил ванные процедуры, мне пришло сообщение от Сакаянаги. Она хотела встретиться со мной. Ответив на ее просьбу, я отправился в вестибюль, где была назначена встреча.

Еще только восемь вечера, но учеников стало уже заметно меньше. Наверняка у многих есть что обсудить в последнюю ночь, поэтому они либо находятся в столовой, либо разошлись по комнатам.

В вестибюле практически не было никого из учеников. Скорее всего, она приняла в расчет данное обстоятельство.

Та, кто и создал благоприятные условия, Сакаянаги, уже ждала меня, сидя в тишине на стуле.

— Долго ждала?

— Вовсе нет. Спасибо, что нашел время прийти.

Мы хоть и находились в безлюдном месте, но я и Сакаянаги – комбинация, которая слишком выделяется, причем в плохом смысле этого слова. Так что хотелось бы, чтобы она сразу перешла к делу, и мы поскорее закончили…

— Наша школьная поездка выдалась недолгой. Несмотря на это, скажи, она пришлась тебе по душе?

— Можно и так сказать. Я изучил много того, с чем прежде никогда не сталкивался. Но что важнее, общение с учениками других классов действительно оказалось ценным опытом. Кажется, я даже начал немного понимать Ямамуру и Кито.

Упомянутые мною имена не вызвали никакой реакции со стороны Сакаянаги.

— Вот как? Однако в этом нет ничего удивительного, ведь ты всегда был жадным до знаний, Аянокоджи-кун.

— Ты с ними в хороших отношениях? — спросил я, пытаясь копнуть немного глубже.

— Среди одноклассников нет тех, с кем я была бы особенно близка. Все для меня равны между собой. Хорошие ли между нами отношения? – да, можно и так сказать. Но в то же время они довольно прохладные, — расплывчато ответила Сакаянаги. Она не соврала, но и правду тоже не сказала.

Ведь если относиться к кому-то по-особенному, то появится склонность испытывать различные чувства по отношению к таким ученикам, как например, зависть.

Быть может, Сакаянаги, будучи лидером, действительно смотрит на всех одинаково.

— Скажешь, зачем ты меня позвала?

— Светские беседы на этом окончены? Быть может, что-то заставляет тебя нервничать? И правда, если Каруизава Кей-сан увидит нас в подобном месте, то заподозрит в неких связях, не так ли? — сказала она, смеясь, как маленькая дьяволица.

— Будет нехорошо, если меня застанут на встрече один на один с представителем класса A.

— Фу-фу, шучу. Я это и сама понимаю, — подавив улыбку, Сакаянаги перешла к делу: — За время поездки многое для меня встало на свои места. Перед нашим возвращением в школу я бы хотела поговорить про того человека, что обратился к тебе на спортивном фестивале.

Это произошло, когда мы разговаривали в моей комнате, отказавшись от участия в мероприятии.

Значит… речь пойдет о человеке, который говорил со мной через дверь прихожей?

— Ясно. Что ж, я бы не отказался послушать.

— Вот и славно. Похоже, тебе тоже интересна личность обладателя того самого голоса, Аянокоджи-кун.

— У меня самого есть кое-какие мысли на его счет.

Хотя даже с учетом соображений, на которые меня натолкнула Нанасе, до сих пор неизвестно, друг или враг обладатель того номера.

— Сперва я хочу спросить тебя: как думаешь, что из себя представляет этот человек на самом деле? Мог ли он прийти из того же места, откуда ты сам? – как, например, Амасава Ичика-сан и Ягами Такуя-кун?

— Нет, я так не считаю. Если бы только он и вы были знакомы, то этот вариант отмести полностью нельзя, но он также назвал моего отца «Аянокоджи-сенсеем». И это все меняет.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Прежде всего, будь он учеником Белой комнаты, то не стал бы называть его «сенсеем».

То же самое можно сказать обо всех воспитанниках Белой комнаты.

— Но разве только поэтому можно судить? А если вы из разных поколений, то и воспитание могло проходить с иными установками, разве нет?

— Соглашусь, стопроцентной гарантии нет. Это просто мое субъективное мнение. Поводом для этого стал его телефонный звонок в прошлом году, когда отец посещал школу. Можно сделать предположение, что они как-то связаны друг с другом. И раз ты говорила, что помнишь его голос, возможно, он близок к политическим или финансовым кругам, верно?

И то, что он назвал отца «сенсеем», также укладывается в эту картину.

Слегка удивившись, Сакаянаги с радостным видом закрыла глаза и кивнула.

— Да. Быть может, подсказки и советы были излишни. У меня есть предположение, кто является обладателем того самого голоса, тем не менее не могу сказать наверняка. Сегодня я хотела окончательно это прояснить, поэтому и пригласила тебя.

Я обратил внимание на мобильный телефон, лежащий прямо у колен Сакаянаги.

— Но перед тем, как приоткрыть завесу тайны… Я позвала сюда человека, который мог бы его знать. Думаю, он будет здесь с минуты на минуту.

— Хочешь сказать, среди второгодок есть ученик, который с ним как-то связан?

— Предположу, в твоей голове нет подходящих кандидатов. Я права, Аянокоджи-кун?

В точку. У меня нет даже догадок, кого она может иметь в виду.

Разумеется, обладатель голоса живет своей школьной жизнью на первом году обучения, поэтому вполне нормально, если кто-то со второго года состоит с ним в близких отношениях. Тем не менее мне кажется, дело вовсе не в этом. Этого человека нет смысла звать сюда, если он хотя бы не посвящен в наши обстоятельства. Неужели на нашей параллели есть кто-то, за исключением Сакаянаги, кто знает о Белой комнате, моем отце или обо всем сразу?

— Пока он не пришел, давай продолжим нашу беседу.

— Что ж, не возражаю.

Провести это время молча – не самый мудрый способ завершить школьную поездку.

— Каковы твои мысли насчет текущего разделения на группы, Аянокоджи-кун?

— Совершенно точно можно сказать, что большое влияние оказали заполненные учениками таблицы. Насколько я могу судить, и не только по моей группе, подбор происходил таким образом, чтобы группы включали в себя учеников с диаметрально противоположными оценками.

— Согласна. Ученики с самыми высокими оценками и ученики с самыми низкими оценками, а также середнячки, которые не принадлежат ни тем, ни другим. Полагаю, это относится не ко всем группам, тем не менее подобная задумка все же имеет место. Пожалуй, комбинации были подобраны так, чтобы они оказали больше влияния в будущем.

— Раз уж на то пошло, я бы тоже хотел кое-чем у тебя поинтересоваться.

— Рада слышать. Можешь спрашивать о чем угодно.

— Что думаешь насчет итоговых экзаменов?

Разделение на группы в этой школьной поездке непременно будет иметь последствие в дальнейшем.

Сакаянаги закрыла глаза и с довольным видом кивнула два-три раза.

— И правда, вести с тобой беседы – одно удовольствие, Аянокоджи-кун. Мы все время думаем об одном и том же. Скорее всего, итоговые экзамены будут более суровыми по сравнению с теми, что были в прошлом году.

Возможно даже, что одного-двух учеников исключат. По крайней мере, как мне кажется, Сакаянаги ожидает примерно такого исхода.

— У тебя ведь есть очки защиты, поэтому беспокоиться не о чем. Но классные очки вы все равно потеряете, если займете последнее место. Тебя не волнует, что можешь утратить удерживаемый вами долгое время большой отрыв?

— Считаешь, в прямой схватке с Рьюен-куном меня ждет поражение? Моя победа уже предрешена.

Выходит, Сакаянаги, также как Рьюен, не допускает даже мысли о том, что может проиграть?

— Я признаю, его действия довольно любопытны. И да, можно даже вспомнить историю о Давиде и Голиафе: порой действительно встречается сила, способная сразить противника, превосходящего ее саму. Но в противостоянии со мной такой исход невозможен. По крайней мере в следующем году состязаться с твоим классом буду именно я, Аянокоджи-кун.

Непоколебимая уверенность в себе.

Есть и другой вариант: ничья. Но это уже стоит рассматривать как исключение. Сомневаюсь, что школа утвердит правила, предполагающие легкую ничью на итоговых экзаменах. В этом я смог убедиться по прошлогоднему сражению с классом A.

— Или… ты все-таки считаешь, что я могу проиграть?

— Как знать…

Сказать наверняка нельзя, пока не узнаем содержание предстоящего экзамена. Но если сообщу об этом Сакаянаги, то собью весь ее настрой. Ведь это будет намеком, что к проигрышу ее может привести сама суть экзамена.

Кто бы из них ни одержал верх…

— А кто бы из нас ни потерпел неудачу, твоим планам ничего не угрожает… Да, Аянокоджи-кун?

Из-за того, что наши мысли во многом сходятся, Сакаянаги также понимает, о чем я думаю.

— Учти, Аянокоджи-кун, будущее не всегда будет соответствовать твоим задумкам.

— Что ты имеешь в виду?

Стоило мне задать вопрос, как Сакаянаги приложила указательный палец к губам.

Судя по всему, объявился посетитель, которого она ждала.

— Прости, что заставил ждать.

Рядом со мной встал Канзаки. Он выглядел слегка удивленным, видимо, из-за того, что ему не сообщали обо мне.

Но Канзаки – надо же. Из всех, с кем я взаимодействовал, он не производил впечатления того человека, который как-то был связан с моим прошлым.

— Итак, раз все собрались, давайте начинать. Канзаки-кун, можешь подойти поближе?

— Что все это значит, Сакаянаги?

Сакаянаги с улыбкой дала знак непонимающему Канзаки встать рядом с ней. Кажется, он все еще не разобрался в ситуации, поскольку недоуменно прищурился и скрестил руки на груди.

Впрочем, я пока тоже ничего не понимал – есть ли вообще какой-то смысл в том, где он будет стоять?

— Аянокоджи-кун, о чем ты думаешь, когда видишь пару из меня и Канзаки?

— О чем я думаю?

— Будь добр, ответь честно.

— Мне это кажется неуместным. Все-таки я ни разу раньше не видел, чтобы ты и Канзаки взаимодействовали друг с другом.

И когда они стоят рядом, у меня в самом деле возникло чувство несоответствия.

— Могу понять. С позиции учащихся этой школы между мной и Канзаки-куном нет никакой связи. Мы не коллеги-лидеры классов, и никто не видел, чтобы мы общались в частном порядке. Откровенно говоря, я практически не общалась с ним после поступления в школу.

Она, кажется, хочет сказать, что разговаривала с Канзаки в прошлом.

— Сколько лет прошло с тех пор, как мы вот так говорили?

— Кто знает? Если ты имеешь в виду без посредников, то три или четыре года, как минимум.

И не похоже, что оба они помнили точную дату.

— Могу я узнать, что именно вас связывает?

— Мы знаем друг друга через родителей. Тем не менее хочу заметить, что между семьями Сакаянаги и Канзаки нет прямой связи. Когда твои родители – лица известные, тебя приглашают на приемы и подобные мероприятия.

Отец Сакаянаги – председатель попечительского совета этой школы, а учитывая, что он знает про Белую комнату, его семья определенно из знатных кругов.

— Отец Канзаки – представитель Инженерной корпорации Канзаки.

Их связь происходит из связности в мире бизнеса. Тогда понятно, почему Канзаки не вызвал у меня подозрений.

— Ну и о чем этот разговор? Зачем рассказывать об этом Аянокоджи? Нет, сначала объясни, зачем ты вызвала меня сюда?

— Разговор имеет отношение к причине.

— Не понимаю, какое?

— Я хотела, чтобы ты рассказал нам про Ишигами-куна, который учится в нашей школе.

Тут выражение лица Канзаки напряглось еще сильнее.

— Хочешь обсудить… Ишигами?

Ишигами? Среди второгодок нет ученика с такой фамилией. Зато есть на первом году.

— …Вот как. Тебя он тоже заинтересовал?

— Можешь понимать и так, я не возражаю.

— А что насчет Аянокоджи? Тут не должно быть никакой связи между ним и Ишигами. И не думаю, что он станет без причин связываться с учеником с другой параллели. Ну, разве что если возникнет какое-нибудь происшествие. Рьюен-то ладно, но Аянокоджи? – нет, такую бессмыслицу он не сделает.

Канзаки вкратце описал ситуацию так, как понимал ее сам.

— Эта связь есть в прошлом, а не в настоящем.

— Что?..

— Неужели ты еще не понял? А ведь фамилия Аянокоджи должна находить в тебе очень глубокий эмоциональный отклик.

— Что ты… Нет, только не говори…

Словно осознав что-то, Канзаки переводил взгляд с Сакаянаги на меня и обратно.

— Много же времени у тебя ушло. Хотя понять можно.

— …Так вот оно как.

Канзаки, казалось, сделал какой-то вывод из слов Сакаянаги.

Затем, посмотрев какое-то время в потолок, он вновь перевел взгляд на меня.

— Аянокоджи, да?.. Подумать только, ты ребенок того человека.

Из одной только фразы я узнал одну вещь.

Канзаки знаком с кем-то, чья фамилия – Аянокоджи.

И этим человеком, вне всяких сомнений, является мой отец.

Ведь он тесно связан с миром бизнеса. Разумеется.

— Развеяло ли это твои сомнения по поводу нашего с Аянокоджи-куном совместного времяпрепровождения?

— Да. Мне думалось, ты заинтересована только в его способностях, но, видимо, не в них дело. Как давно ты знаешь, что он ребенок Аянокоджи-сенсея?

— С того самого момента, как впервые заметила его в этой школе, разумеется. Все-таки Аянокоджи-куна я встречала еще в детстве, в отличие от тебя, Канзаки-кун.

Она не упомянула про Белую комнату, зато дала ему понять, будто мы дружим с ранних лет.

— Необычный человек, ну естественно. Если уж ты – его сын, то… обязательно будешь выдающимся, по-другому быть не может.

Канзаки посмотрел на меня так, словно для него все встало на свои места.

— Мой отец очень чтит Аянокоджи-сенсея, поэтому мне много раз доводилось лично встречаться с ним на разных мероприятиях. Хотя нормальный разговор у нас состоялся лишь раз.

Это хороший пример того, что случается при наличии косвенной связи с директором Сакаянаги.

Кроме того, сам он, похоже, очень уважает того человека. Мне ничего неизвестно о его личной жизни, поэтому сложно представить, в каком виде он предстал перед Канзаки, но расхождения в его и моем восприятиях была очевидна.

— Мое мнение о тебе менялось два или три раза, но теперь оно сложилось окончательно. Раз в классе Хорикиты учится ребенок Аянокоджи-сенсея, понятно, почему противник оказался таким сложным.

Насколько же высоко он ценит моего отца, раз одного только этого ему достаточно, чтобы с таким восхищением принять все?

— Итак. Когда проблемы в осведомленности были заполнены, можем идти дальше. Аянокоджи-кун, ты знаешь Ишигами-куна?

— Впервые слышу.

Судя по всему, некий ученик Ишигами и есть тот самый человек, который связывался с нами несколько раз.

— Он из тех, кто глубоко уважает твоего отца, Аянокоджи-кун. Канзаки-кун, ты ведь знаешь его?

— …Знаю. Он, как я понимаю, в самом деле восхищается Аянокоджи-сенсеем. У меня не хватало смелости беззаботно завязать с ним разговор, а вот Ишигами другое дело. Не знаю, когда это началось, но в беседах с ним он принимал довольно активное участие.

— Ишигами-кун на год младше нас, и теперь он учится на первом году обучения.

Значит тот, кто почитает того человека, поступил в эту школу, зачем-то несколько раз связался со мной и даже окольным путем помог мне избавиться от Ягами на культурном фестивале.

Цель этого самого Ишигами до сих пор неясна.

— Допустим, у тебя были возможности пересечься с первогодками, и все же когда именно ты заприметила Ишигами?

— Как только просмотрела «ОИС». Хотя он не из тех людей, что выйдут на передний план, поэтому мне еще не довелось поговорить с ним. Мое взаимодействие с классом A происходило через Такахаши-куна, а Ишигами-кун, наверное, намеренно со мной не пересекался.

А сама Сакаянаги, видимо, не собиралась подстраивать контакт с ним.

— Он способный?

— Мне кажется, на вопрос должен ответить Канзаки-кун, ведь он знаком с ним намного ближе, чем я.

Прояснить этот вопрос доверили Канзаки, но тот вовсе не выглядел довольным. Скорее, наоборот.

— Не то чтобы. Я лишь ходил с ним в одну подготовительную школу. Но если честно отвечать на твой вопрос, Аянокоджи, то он гений, сомнений нет. Его образ мышления часто поражал меня, это я могу сказать однозначно, поскольку видел, на что он способен.

Не похоже, чтобы ему был по душе Ишигами, но его ответ – своего рода признание факта.

— Такая вот история. Конечно, это все с точки зрения Канзаки-куна, но я уверена, мнение можно использовать за основу.

— Но так в чем дело? Разве не стоит просто оставить его в покое?

— У тебя совсем нет соображений на этот счет? Он уважает отца Аянокоджи-куна. И неудивительно, если Ишигами-кун поступил сюда, чтобы проверить, на что способен его сын.

Сакаянаги вводила Канзаки в суть дела, при этом не раскрывая информацию по Белой комнате.

— Ишигами хочет проверить, на что способен Аянокоджи?.. Хотя не могу сказать, что такого не может быть.

Видимо, он сопоставил ее слова с образом Ишигами, которого знал, и в какой-то степени убедился в происходящем.

— Мы соревнуемся на нашей второй параллели. Даже если класс Канзаки-куна отстает сейчас, каким будет результат – все еще неизвестно. Но справедливо ли будет, если Ишигами-кун начнет вмешиваться, чтобы проверить способности Аянокоджи-куна?

— Я понимаю, что ты пытаешься сказать. Но почему ты так стараешься помочь Аянокоджи? Тебе должно быть все равно на учеников из противостоящих тебе классов.

А если оставить ситуацию на произвол судьбы, Ишигами сделается препятствием для ученика из вражеского класса. Любой бы подумал, что это только на руку Сакаянаги.

— Я просто хочу в полной мере насладиться моментом. Такова моя обязанность, предать забвению вместе с ним весь класс Хорикиты. Неприятно ведь будет, если вдруг объявится кто-то другой и отберет у меня цель.

Хмыкнув, Сакаянаги обратилась к Канзаки:

— Большое спасибо, Канзаки-кун. Теперь я бы хотела обсудить план противодействия Ишигами-куну наедине с Аянокоджи-куном.

Это была благодарность… и в то же время она ясно давала понять, что посторонним нужно уйти.

— Я и не против, не хочу иметь дело с Ишигами, — твердо ответил Канзаки. Затем он развернулся и собрался пойти. — Аянокоджи, давай позже поговорим. Я хочу больше узнать о том человеке.

Он страстно желал узнать об отце, но, к сожалению, мне самому ничего о нем неизвестно. Тем не менее в сложившейся ситуации лучше просто кивнуть.

— Ну что же, Аянокоджи-кун. А теперь давай проверим, является ли Ишигами-кун правильным ответом.

— Как ты это выяснишь?

— Спрошу напрямую, разумеется. Так быстрее всего, верно?

Сакаянаги достала свой телефон и без запинки ввела одиннадцатизначный номер. Видимо, провела предварительное расследование, и так узнала номер Ишигами.

Сакаянаги включила громкую связь, и через несколько секунд на звонок ответили:

— Вот и дождался наконец твоего звонка, Сакаянаги, — произнес Ишигами тоном, будто заранее это предвидел.

И да, сомнений нет: голос принадлежал тому, кто звонил мне в прошлом году и кто связывался со мной во время спортивного фестиваля.

— Ты весьма быстро догадался, что это я.

— Я попросил сообщать мне, если кто-то не с первого года захочет узнать мой номер.

— Что и следовало ожидать. О тебе уже ходят самые разные слухи.

Ее информационная сеть постоянно улавливает колебания, точно распространившаяся во все стороны паутина.

— Может, тебе следовало первым пойти на контакт со мной?

— Я намеренно его избегал. К тому же у тебя не должно быть причин иметь со мной дела, разве нет?

— Не совсем. Мне бы хотелось подтвердить, встанешь ли ты на пути у Аянокоджи-куна в будущем или нет.

— Тогда позволь спросить: что ты станешь делать, если все-таки встану?

— Я не считаю, что Аянокоджи-кун проиграет кому-то кроме меня, но мне не понравится, если кто-то посмеет вмешаться в наше противостояние. И в этом случае, скорее всего, мне придется остановить тебя.

— Остановить? Ты – меня? Тебе, наверное, лучше будет просто закрыть глаза вместо того, чтобы идти на такие бессмысленные поступки. Я выбрал эту школу по рекомендации Аянокоджи-сенсея. И поступил сюда с целью пожить жизнью обычного ученика. — С его слов, он пришел в эту школу с мыслями, похожими на мои. — И в настоящий момент можешь считать, что вероятность исчезновения Аянокоджи из школы отсутствует.

— «В настоящий момент», значит? Тревожные слова.

— В том маловероятном случае, если Аянокоджи-сенсей велит избавиться от него, я так и поступлю. Ни больше, ни меньше.

По ровному, спокойному голосу можно было сделать вывод, что он не лжет.

— Когда это ты успел стать настолько преданным ему?

— Сакаянаги, не нужно копать глубже. Особенно если хочешь подольше оставаться с Аянокоджи.

«Не обожгись сама», – явно читалось в его предупреждении.

— Я не собираюсь просить не говорить Аянокоджи обо мне, поскольку рано или поздно он выйдет на меня. Поэтому предупреди. Пусть решит, как лучше всего защитить свою школьную жизнь. Хотя нет, в этом нет особой нужды, раз уж мы все равно разговариваем по телефону.

У него нет неопровержимых доказательств. Тем не менее он учитывает возможность, что я подслушиваю.

— Если хочешь, так и передам. Ну, в таком случае позволь как-нибудь поприветствовать тебя в школе.

Видимо, решив, что на этом разговор можно закончить, Сакаянаги первой прервала звонок.

— Все-таки это Ишигами-кун. Хотя он, судя по всему, с самого начала не намеревался скрываться.

— Похоже на то. Если он в самом деле поступил сюда, чтобы наслаждаться жизнью ученика, я не намерен в будущем лезть к нему.

Во всяком случае, в прошлом от Ишигами я не чувствовал никакой опасности, и то же самое касается этого телефонного звонка. Нет никакой необходимости суетиться, поскольку вполне возможно, что отец вовсе не стремится исключать меня из школы.

— Хорошо. Я буду уважать твой выбор, Аянокоджи-кун.

— Я признателен тебе. Ты помогла мне узнать про Ишигами.

— Итак, с направлением мы, пожалуй, определились. И мне очень жаль, что наша встреча затянулась. Но не возражаешь, если продолжим с того места, где нас прервали? – как я там говорила?

— «Будущее не всегда будет соответствовать твоим задумкам». Так, вроде?

Сказанное Сакаянаги и правда вызвало во мне интерес.

— А-Аянокоджи-кун!

К сожалению, когда она собралась продолжить тот разговор, меня окликнули.

— Такое дело, ты видел Хонами-чан? — взволнованно спросила Амикура, быстрым шагом пробежавшая по коридору.

— Нет, не видел. А что с ней?

— Ну, школьная поездка, считай, уже подошла к концу. И весь наш класс решил собраться вместе и поболтать до отбоя, но Хонами-чан так найти и не смогли.

На поиски, судя по всему, отправилось довольно много людей: пока Амикура вводила в курс дела, мимо нее торопливо прошла девушка из класса D.

— Я так понимаю, номер и купальни вы уже проверили.

— Мне сказали, что вечером она словно ушла в себя… Если честно, я немного волнуюсь за нее.

К взволнованной Амикуре подошла другая одноклассница.

— Мако-чан, я проверила: там лежит юката Хонами-чан. Она, похоже, вышла на улицу.

— Э, на улицу? Но ведь уже почти девять вечера? А ее группа? – ребята же в гостинице остались, нет?

Выходить наружу разрешалось до девяти, но могут возникнуть проблемы, если уйти в одиночку.

— Так, я еще раз проверю купальни!

Амикура, не желая тратить время на разговоры, извинилась и пошла дальше. Тревога из-за отсутствия Ичиносе в этот час полностью оправдана.

— Продолжим наш разговор в следующий раз. А ты, будь добр, найди Ичиносе-сан. Насколько могу судить, сейчас она все еще необходима тебе.

— Тогда я пойду.

Попрощавшись с Сакаянаги, я вышел из вестибюля.

Хотя уходить куда-то без группы запрещено, Ичиносе однозначно не из тех учеников, что станут неразумно нарушать правила школы. Эта установка непоколебима даже если у нее самой возникнут неприятности.

Я выглянул наружу из коридора гостиницы: снег шел довольно сильный.

Если она в самом деле вышла на улицу… то мест, куда она могла бы пойти, не так много.

Я вернулся в номер, переоделся в повседневную одежду и направился на задний двор рёкая. За ним располагалась возвышенность, с которой можно полюбоваться залитым светом пейзажем.

Этот участок на вход и выход закроется ровно в девять вечера. При этом он все еще считается внутренней территорией гостиницы, а значит, отпадает необходимость в групповом перемещении.

Местность освещалась, но ступать по ней все еще опасно из-за лежащего снега.

Довольно много учеников поднялись на эту возвышенность в первый или второй день поездки. И мало кто из них захочет вновь взобраться на нее в мороз и снегопад.

Тем более сегодняшний день – последний. Подавляющее большинство наверняка хотело бы спокойно провести это время в гостинице.