1.

Сильвия сжала кулаки.

— Что вы хотите сказать… что значит «как мы с этим разберемся»?

— Я кратко перечислю темы, по которым мы расходимся во мнениях. — Спокойно продолжила моя возлюбленная. — Я сильно обидела тебя. И хотя я извинилась, трудно будет исцелить обиду одними словами. На самом деле, я сомневаюсь, что нанесенную тебе травму вообще возможно полностью излечить.

— Ну, когда вы так это формулируете, получается, я как будто выгляжу жалко, но… Если это так, то…

— Тогда у нас есть три выхода.

Равиэль выдвинула три пальца и загнула один из них.

— Первый — я должна пасть так низко, чтобы ты, наконец, удовлетворилась.

Услышав эти слова, я непроизвольно сжал кулаки.

Равиэль глянула на меня краем глаза, а затем снова перевела взгляд на юную госпожу.

— Однако я не могу так поступить. Как в прошлом, так и в настоящем слишком многое зависит от меня и пострадает вместе со мной. В прошлом от меня зависела безопасность Империи, а сейчас — счастье моего любимого, поэтому этот вариант нам придется отмести.

— Более того, так мы не сделаем тебя счастливой, твой дворецкий уже пожертвовал свою жизнь, чтобы доказать это.

Сильвия опустила голову.

История о дворецком навеки останется долгом, который она никогда не сможет погасить.

Равиэль загнула еще один палец.

— Вторым выходом будет твоя физическая ликвидация с последующим стиранием всех следов твоего существования.

— …!

Вздрогнув, Сильвия подняла голову.

Серебряная Тигрица сверкнула на Сильвию пылающими красными глазами.

— Обычно я бы без колебаний выбрала именно этот метод.

— …

— Моя любовь однажды передал мне слова Бога. Бог сказала ему, что убийство – крайняя форма беспомощности. Я полностью согласна с Ней. Убийство ни в коем случае нельзя воспринимать, как способ разрешения противоречий, это просто то, что выбирают, когда другого выхода нет.

Однако Равиэль выбрала именно эту цитату.

Однако, я не всемогущий бог. Я не всеведущий трансцедент. Я всего лишь человек с недостатками, не более, чем «обезьяна с чуть более развитым мозгом», которая живет на этой земле и не может прожить без хлеба и воды. У меня есть ценности, которые мне приходится защищать при всех моих недостатках. Вот почему у меня нет другого выхода, кроме как физически уничтожать все, что представляет угрозу или может таковой стать.

Голос с готовностью подтверждал ограниченность возможностей говорящего и через эту ограниченность выражал человеческое достоинство.

— Итак…

Сильвия стиснула зубы.

— Я… вы хотите избавиться от меня? Или вы хотите сказать, что кому-то вроде меня не будет позволено иметь тело, поэтому вы оставите меня в кандалах Злых Духов?

— И то, и другое возможно, но я не буду выбирать из этих вариантов.

Сказав это, Равиэль загнула последний палец.

— И наконец, третий выход — принять твое признание.

— …?

— Другими словами, я приму тебя в качестве своей любовницы.

Наступило молчание.

— …

— …

Чмокнув, Ча Су Чон сделала глоток своего ячменного чая. Звук ее глотка прозвучал слишком отчетливо. Кроме него, не было слышно ни единого звука, даже члены культа, прятавшиеся в тени стен, затаили дыхание.

— Вау.

Наконец, до моих ушей донеслось восхищенное восклицание Пэ Ху Рёна. Эта легенда среди легенд, покорившая 99-й этаж башни, осматривала двор с поистине серьезным выражением лица.

— Зомби, сгоняй-ка мне за попкорном. И не просто попкорном, я бы предпочел карамельный попкорн. На мой взгляд, попкорн намного вкуснее, когда он в меру покрыт коричневым цветом. Как бы это выразить, он ощущается более необыкновенно, поскольку каждый кусочек отдает кариесом. В общем, поспеши.

В отличие от выражения его лица, в его словах не было ни капли серьезности. Честно говоря, сначала я был даже рад, что он наконец хоть что-то сказал, но лучше б он и дальше молчал.

В конце концов, спустя какое-то время, во дворе раздался женский голос. Это была главная героиня, Сильвия Эванейл. Леди Золотая Слива.

Губы Сильвии дрожали.

— Что за чушь вы говорите!?

Я не мог разглядеть в темноте, но по разным причинам был уверен, что ее глаза дрожали так же сильно, как и губы.

— Любовница? Вв…, Вы только что сказали «любовница»? Вы, как вы смеете говорить это мне, Сильвии Эванейл. Мне, признанной Его Высочеством наследным принцем наследной принцессой, быть любовницей…!? Вы только что предложили мне стать вашей любовницей!?

— Именно так.

— Чушь! Чушь-чушь-чушь-чушь! Что это за чушь, это… это бессмыслица! Вы, о чем вы вообще думаете…

— Мм. Это и правда чушь. — подтвердила Равиэль.

Мое влюбленное сердце с ужасом поползло вверх по позвоночнику.

— Есть две причины, по которым мое предложение можно счесть чушью. — сказала Равиэль, еще раз подняв пальцы.

— Первая. Я не могу принять такое решение самостоятельно. Лицо. Статус. Взгляд. Все эти формальности можно урегулировать потом, но сначала мы с Гон Джа должны прийти к соглашению. То, что мы не достигли соглашения до того, как я сделала предложение, будет первой причиной, почему я считаю свое же предложение чушью.

Я облегченно выдохнул. Когда мое сердце, пытавшееся уползти вверх по позвоночнику, вернулось на место, Сильвия завопила:

— Нет, дело не в том! Как насчет того, чтобы спросить мое мнение?! Вот что должно быть обязательным условием…

— Вторая. — Равиэль загнула пальцы. — Любила ли ты меня по-настоящему???

Вопившая Сильвия захлопнула рот.

— Испытывала ли ты любовь или просто влечение к той, кого ты боготворила? Разве ты не просто захотела обладать тем, чего у тебя не было, и чего, как ты считала, у тебя быть не могло?

Снова надолго воцарилось молчание.

— Я,

Тук. Равиэль поставила свою чашку.

А Ча Су Чон поставила ее чашку на поднос и скрылась в доме.

— Я люблю Кима Гон Джа. Я люблю все, что связано с Кимом Гон Джа. Я никогда не верила, что можно так сильно кого-то любить, это непостижимо для большинства людей, живущих и умерших, но это чудо было даровано мне, когда я встретила его.

Равиэль.

Она говорила спокойно, словно объясняя очевидные вещи.

— Все в нем идеально. Звук его дыхания, остающееся после него пустое место на кровати, когда он уходит утром… Его тепло… Каждый отголосок моей любви к нему делает меня счастливой. Я понимаю его, а он понимает меня. Мы живем в одно и то же время. Вот почему…

Равиэль снова повернулась к Сильвии.

— Я не могу счесть любовью то, что не похоже на [такую любовь].

— …

— Ты настолько сильно меня любила?

Сильвия опустила голову.

Этим жестом она словно говорила, что она не может ответить, не хочет отвечать, и вообще предпочла бы избежать этой темы.

— Ты уже должна знать. Ты не любила меня. Поэтому и я не могу любить тебя.

Вот так.

Вот и все.

Сколько совпадений и пролитой крови потребовалось, чтобы я полюбил Равиэль, а Равиэль полюбила меня? Причина, по которой мы смогли позволить себе такое сильное чувство, заключалась в том, что наша любовь далась нам нелегко.

Было множество препятствий для нашей любви.

Но мы с Равиэль заслужили эту любовь.

— …В таком случае…

Когда Сильвия сказала «В таком случае».

Ее голова опустилась так низко, что растрепавшаяся челка закрыла ее лицо.

— В таком случае, что как вы намерены поступить… после всего этого?

Несмотря на то, что она стиснула зубы, ее губы тряслись и постепенно покраснели, когда их окрасила кровь, начавшая сочиться из десен.

— Вы не убьете меня, вы не запрете меня, вы не будете любить меня… Что остается? После выброшенного на ветер извинения, ах, что тогда… что будет…

— Я бы предпочла это оставить на твое усмотрение.

Равиэль снова повернулась ко мне.

— Гон Джа.

Мм.

— Да, Равиэль.

— Если бы ты дал Сильвии тело, при помощи коробки воспоминаний Дракона Земной Кости, стала бы она свободнее, чем, когда была Злым Духом?

Я понял, чего она хочет добиться своим вопросом, и кивнул.

— Да, она стала бы свободнее.

— Была бы эта свобода подобна той, которую она имела при жизни?

— Да, была бы.

— Достаточной, чтобы она могла добиваться, чего захочет?

— Достаточной, чтобы она смогла добиться, чего захочет.

Кивнув, Равиэль повернулась к Сильвии.

— Тогда следуй за своей мечтой, Сильвия Эванейл.

— Хочешь уничтожить меня? Тебе это уже почти удалось. Можешь попытаться снова. Однако для этого тебе придется стать сильнее меня и моего любимого, а также пренебречь любовью дворецкого, который пожертвовал собой ради тебя.

Дыхание Леди Золотой Сливы на мгновение замерло.

Равиэль продолжила:

— Хочешь, чтобы я умерла и исчезла? Или может быть хочешь лично убить меня? Попробуй, но я не намерена стоять и молча смотреть. Я буду противостоять любой угрозе в свой адрес всеми силами, что у меня есть, и я справлюсь с чем угодно. Тебе придется превзойти себя, как это уже было раньше, когда ты хотела меня уничтожить.

— Или ты хочешь заставить меня полюбить тебя? Или получить то же поклонение и обожание, которое ты испытывала ко мне в прошлом? Это тоже будет зависеть от твоих собственных усилий. Но тебе придется усердно потрудиться.

Возможно, ты добьешься всего этого, пробормотала Равиэль.

На протяжении всего этого монолога она не сводила глаз с Золотой Сливы.

— В любом случае, Сильвия Эванейл.

Глаза одной девушки встретили глаза другой.

— Я признаю тебя своим врагом, той, что может стоять против меня, той, которую я могу считать равной себе.

С начала.

С самого начала вот и все, что нужно было миру.

— Итак, я хотела бы спросить, Сильвия Эванейл. — Спокойно сказала Равиэль Иванси. — Признаешь ли ты меня равной себе?

И наступила тишина.

2.

Сильвия безучастно смотрела на Равиэль.

По черному небу плыла белая луна.

Лицо Равиэль, освещенное лунным светом, выглядело решительно.

Прошло немало времени.

— …

Прежде чем Золотая Слива открыла рот.

В ее груди скопилось так много воздуха, что даже после того, как она открыла рот, слова не последовали.

Последовало лишь горячее дыхание, наполненное злобой, гневом, стыдом, раскаянием, обидой и завистью.

— Я…….

Она сказала «я».

Сильвия действительно изверглась.

— Я… Это так тяжело. Вы, вы все….

Она стиснула зубы так сильно, что пошла кровь. И смотрела она тоже пристально, до боли.

— Вы не переоцениваете, не принижаете… Вы принимаете людей такими, какие они есть… Вы благосклонны к другим, даже если они не будут относиться так же к вам…

Ее голос звучал хрипло, казалось, он был самым хриплым голосом во всем мире.

—…даже сейчас. Вы извинились, но все же я… я не могу извиниться. Я не могу простить вас… я.

Сильвия закрыла лицо руками.

— Я знаю… как бесстыдны эти слова. Я знаю, что поступила с вами гораздо, гораздо хуже. Я знаю, что… что.

Наступал момент когда власть, авторитет или статус уже не имеют значения, Тот, кто прощает, сильнее того, кого прощают, просто в силу одного этого факта.

Поскольку она не могла простить Равиэль, Сильвия была слабее.

— Вот почему, во-первых…

Дрожа, Сильвия сделала глубокий, дрожащий вдох, как будто пережевывала слова, прежде чем их отпустить.

— Сначала я хочу попробовать… поступить так же… — поклялась Сильвия. — Вы… вы все… я прощу вас… Я не знаю, сколько времени мне понадобится, чтобы признать вас людьми, и сможет ли прощение проникнуть в мой слабый ум, но я буду стараться, начиная с этого момента.

— Потому что….

Сильвия проглотила свои слова.

Она могла бы проглотить их и переварить, но, опустив голову, она все же позволила им выйти наружу:

— Я не хочу быть таким человеком… Он… то, чего, должно быть, хотел мой дворецкий…

Ее глаза наполнились слезами, когда она выговаривала последнее слово.

Затем, немного похныкав, она всхлипнула.

— Хоть раз… Я хочу… Я хочу стать человеком, которого он не стыдился бы…

Я.

Это называется волей к жизни.

— Да будет так.

Как человек, обладающий силой даровать жизнь, я ответил с готовностью:

— Если ты хочешь жить именно так. Леди Золотая Слива. Сильвия Эванейл. Чтобы добиться своей мечты. Чтобы доказать то, что ты хочешь доказать. Живи.

В моей руке блеснула золотая карта.

— Я буду сопровождать тебя.

Я положил ее волю в коробку Дракона Земной Кости.

[Навык активирован!]