Сегодня должно было состояться чаепитие с учителями музыки. В прошлом году из-за присутствия Эглантины и Анастасия много чего произошло, однако ввиду того, что к настоящему времени лишь немногие студенты успели закончить письменные занятия, я ожидала, что окажусь единственной студенткой на чаепитии. Со слов учителей, они просто хотели услышать новые песни прежде, чем те будут исполнены на других чаепитиях. При этом они не желали меня излишне обременять, и, думая о событиях прошлого года, я ценила такое их внимание.

Мы планировали представить аранжированные Розиной песни, а так же, как и в прошлом году, принести с собой фунтовые кексы. Шарлотта даже научила меня поднимать в разговоре те или иные темы, сказав: «Сестра, кроме тебя нет больше никого, кто мог бы расспросить учителей. Мы рассчитываем на тебя». В итоге я собиралась приложить к чаепитию все силы.

«В конце концов, я надёжная старшая сестра».

***

— Добро пожаловать, госпожа Розмайн, — поприветствовала меня Полина.

Пока мы обменивались приветствиями, мои слуги раскладывали подарки, а Розина готовила фешпиль к игре.

Когда мы закончили с приветствиями, Полина провела меня к моему месту, после чего отпила чая и попробовала сладости, как того требовали традиции. Я, в свою очередь, попробовала принесённый нами фунтовый кекс. После этого началось наше чаепитие. Я посмотрела на Розину, давая ей понять, чтобы она приготовилась играть, после чего представила новую песню.

— Это новая песня, посвященная Богине Воды.

— Госпожа Розмайн, все ваши песни посвящены богам. Неужели вы не пишете других? — поинтересовалась Полина.

— Я выросла в храме, а потому тема богов наиболее знакома мне, — с улыбкой ответила я.

Точнее, в храме выросла Розина, которая и занималась аранжировкой и написанием текстов песен, вследствие чего мифология являлась для неё наиболее удобной основой для создания лирики.

Поняв переданное через взгляд послание, Розина поправила фешпиль и принялась играть. Песня, основанная на классической композиции, казалась расслабляющей и словно бы имела исцеляющий эффект.

— Госпожа Розмайн, интересно, начнёте ли вы писать песни о любви вместо песен о богах через несколько лет? Весной вы ведь были помолвлены с господином Вильфридом, не так ли?

— Но как решение о помолвке связано с песнями о любви? Я пока не очень задумывалась о будущем…

Мой ответ вызвал смешки учителей, отчего я тоже улыбнулась.

Если Розина влюбится, то есть шанс, что она напишет песню о любви. Вот только в текущих обстоятельствах, когда ей приходится постоянно следовать за мной из храма в замок и обратно, а также, учитывая, что она всецело посвящает себя музыкальному инструменту, Розина скорее всего так никого и не встретит и упустит подходящий для брака возраст.

«Тем не менее, я просто не могу писать песни о любви…»

Даже если я не могла рассчитывать на Розину в написании песен о любви, самой мне всё же не следовало пробовать. Когда я написала любовный роман, Фердинанд назвал его бесстыдным. Если бы я написала лирику для песни о любви, не в полной мере понимая тонкости этой темы, а затем другие люди сочли бы такую песню бесстыдной, то это бы ударило по моей репутации. Да и не только моей, но и всего Эренфеста.

— В любом случае, оценки Эренфеста значительно выросли. Результаты, достигнутые вами в прошлом году, удивили нас, а в этом вы снова отличились, когда все второкурсники смогли с первого раза сдать экзамены по теоретическим предметам.

— Я слышала, что лишь Эренфест смог пройти экзамен по социологии.

— А ещё, даже младшекурсники из низших дворян демонстрируют прекрасную игру на фешпиле.

Насколько я поняла, из-за различий в навыках, связанных с качеством как инструментов, так и учителей, низшие дворяне обычно получали не слишком хорошие оценки. Однако, со слов учителей, уровень игры всех младшекурсников ощутимо возрос, независимо от статуса.

— Госпожа Розмайн, все низшие дворяне Эренфеста говорят, что это ваша заслуга. Что вы сделали? — с любопытством спросила Полина.

— В этом вовсе нет моей заслуги. Я лишь предложила уделить внимание повышению навыков всех наших студентов. Это личные музыканты герцогской семьи обучали детей в зимней детской комнате и в общежитии. Решение одобрил ауб Эренфест, а мои брат и сестра, Вильфрид и Шарлотта, воплотили идею в жизнь, пока я спала в юрэ́ве.

Чтобы избежать дальнейших вопросов, я решила перевести тему и, как учила меня Шарлотта, спросила: «Распространились ли в Центре те песни, которые я сочинила?»

Учителя, сияя глазами, принялись объяснять:

— Да. Они распространяются с поразительной скоростью. Вероятно, потому, что ваши песни заслужили признание принца Анастасия и госпожи Эглантины.

— Их можно услышать на различных чаепитиях, и нас приглашали на несколько, чтобы мы исполнили эти новые песни.

— Особой популярностью пользуется песня, посвященная Богине Света. Говорят, именно этой песней принц Анастасий смог завоевать расположение госпожи Эглантины, а их история любви, безусловно, интересует многих.

То, что Анастасий предпочёл Эглантину возможности стать королём, а также то, что они заявили затем, что поддержат Сигизвальда как следующего короля, сильно удивило дворян Центра и высокопоставленных герцогств.

— Конечно, те, кто поддерживали принца Анастасия, выражали недоумение, когда он предпочёл госпожу Эглантину. Что до принца Сигизвальда, то он, кажется, выбрал первой женой госпожу Адольфину.

Насколько я поняла, во время выпускной церемонии Сигизвальд сопровождал девушку — кандидата в аубы из среднего герцогства, после чего женился на ней как на второй жене. Таким образом, место первой жены оставалось вакантным. Теперь, когда Эглантина выходит замуж за Анастасия, Сигизвальду, чтобы стать королём, требовалось выбрать первую жену из большого герцогства, и ей должна была стать Адольфина.

— В конце концов, большинство ровесниц принца уже замужем.

— Пусть многих и удивило то, что принц Анастасий отказался от возможности стать королём, но ещё больше людей почувствовали облегчение, понимая, что распрей между братьями удалось избежать.

И Сигизвальд, и Анастасий — дети первой жены короля, близкие по возрасту и обладающие одинаковым количеством магической силы, в результате чего казалось сложным отдать предпочтение кому-либо из них. А поскольку оба стремились занять место короля, многие полагали, что всех ждёт новая борьба за власть.

— Принц Хильдебранд — сын третьей жены и намного моложе двух принцев, а потому с самого начала воспитывался как вассал.

— Я очень надеюсь, что король сменится без происшествий, — сказала Полина, выглядя довольно обеспокоенной.

Другие учителя тут же выразили согласие. Принимая во внимание, что Анастасий сам отказался от борьбы, а Хильдебранд изначально воспитывался как вассал, я не думала, что могут возникнуть сколь-либо существенные проблемы.

— А есть ли какие-то другие проблемы, о которых следует беспокоиться? — поинтересовалась я.

— Фундаменталисты священных текстов в храме Центра… Но это всего лишь храм, так что на их протесты можно особо не обращать внимания.

— Слова священников мало что значат. Дворяне прислушиваются только к словам других дворян, — потягивая чай, с улыбкой заметила Полина, казалось, считавшая подобные опасения беспочвенными.

***

Когда я вернулась в общежитие, Филина и слуги отчитались перед остальными о том, как прошло чаепитие.

— Великолепные результаты, госпожа Розмайн, — похвалил меня Хартмут, не скрывая радости на лице.

Судя по всему, информация, которую я сегодня узнала, имела огромную ценность для Эренфеста, поскольку у нас имелось крайне мало связей с Центром, что сильно затрудняло получение каких-либо сведений.

— Похоже, госпожа Розмайн, учитель Полина, принимая во внимание, что вы выросли в храме, пыталась выяснить, не принадлежите ли вы к фундаменталистам священных текстов, — отметила Брюнхильда. — Кажется, она почувствовала облегчение, когда вы никак это не подтвердили.

— Эм, а кто такие фундаменталисты священных текстов? — спросила я, наклонив голову. — Не думаю, что слышала о них раньше.

Когда остальные последовали моему примеру, показывая, что тоже не знают, Рихарда приложила руку к щеке и, устремив взгляд куда-то вверх, словно ища нужные сведения в своих воспоминаниях, стала объяснять:

— Я не знаю подробностей, но вроде бы это группа людей, которые утверждают, что священные тексты являются высшей истиной, которой должен подчиняться даже король.

Эта группа проявила себя, когда королевская семья столкнулась с трудностями, вызванными переворотом. Похоже, эти фундаменталисты прикладывают все силы к тому, чтобы голос храма приобрёл как можно большее влияние.

— Если вы, госпожа Розмайн, не знаете о них, несмотря на то, что выросли в храме, значит, они не имеют никакого отношения к храму Эренфеста. В любом случае, вам не нужно обращать на них внимание, ведь они даже не дворяне.

На этих словах Рихарды разговор о фундаменталистах подошёл к концу.

— В любом случае, я обобщу информацию, полученную сегодня на чаепитии, и передам её в Эренфест, — сказал Хартмут.

— Госпожа Розмайн, если завтра вы закончите с практическими занятиями, то, наконец, сможете снова отправиться в библиотеку, не так ли? — заметила Лизелетта.

— Верно. Завтра я определённо закончу с практическими занятиями.

***

После обеда меня ожидало занятие по смешиванию, которое определит, смогу ли я пойти в библиотеку. Переодевшись в одежду для смешивания, я направилась в Малый зал. Судя по тому, что вдоль стены вновь висела белая ткань, Хиршура снова намеревалась воспользоваться своим магическим инструментом.

— Сегодня вы научитесь делать магические камни для предложения брака, — сообщила Хиршура, проецируя на ткань процедуру изготовления. — Такие камни нужны как для того, чтобы сделать кому-то предложение, так и для того, чтобы принять его. Эти знания обязательно понадобятся вам в будущем, поэтому, пожалуйста, будьте внимательны.

Так как сегодня мы только практиковались, качество магических камней не имело значения. Однако в случае настоящих магических камней предложения, требовалось, чтобы качество и самих камней, и присущих им атрибутов было как можно более высоким. Готовый камень следовало окрасить своей магической силой, а затем добавить атрибуты партнера. Конечно, если атрибуты партнёров совпадали, последнее не требовалось, однако, когда атрибуты партнёра отличались, следовало использовать при смешивании магические камни недостающих атрибутов.

— Сегодня вы тренируетесь, а потому обязательно добавьте хотя бы один дополнительный атрибут.

«Вот только у меня есть все…» — подумала я.

Последним шагом на поверхность камня добавлялись слова предложения. Это напомнило мне об обручальном кольце с гравировкой, которое носила мама в те времена, когда я ещё была Урано.

Имея довольно богатый опыт окрашивания магических камней своей магической силой, я быстро разобралась с этим шагом и направилась к столу, где стояли котлы для смешивания. По сравнению с окрашиванием магических камней для изготовления юрэве, окрашивание некачественного камня, используемого для занятия, не доставило мне каких-либо проблем.

— Вы уже закончили с окрашиванием? — спросила Хиршура, моргнув фиолетовыми глазами.

Я продемонстрировала ей синий магический камень, окрашенный моей магической силой. Хиршура поднесла камень к лицу, желая убедиться в сказанном, а затем пробормотала: «И правда, окрашен».

— Он маленький и его качество невысокое, так что окрашивание не заняло много времени.

— Однако обычно на это требуется значительное время, — заметила Хиршура.

Я положила рядом с котлом желтый магический камень, нужный, чтобы добавить атрибут, и пергамент со словами предложения. Конечно, у меня имелись все атрибуты, но для практики я подготовила магический камень с атрибутом ветра.

— Госпожа Розмайн, какие слова вы собираетесь добавить? — спросила Хиршура и взволнованно потянулась к моему пергаменту.

— Мне жаль вас разочаровывать, но там ничего особенного.

Некоторые фразы использовались чаще всего, так что их даже можно было назвать шаблонными. Чтобы нигде не ошибиться, я сочла, что лучше ограничиться чем-то вроде: «Моему Богу Тьмы» или «Я хочу быть твоей Богиней Света».

Увидев на моём пергаменте обыденное: «Моему Богу Тьмы», Хиршура осталась разочарованной.

— Госпожа Розмайн, если вы не подберёте слова, которые могли бы тронуть сердце вашего избранника, то я не смогу поставить вам проходной балл.

— Что?! Но это всего лишь практика! Разве не достаточно, если я смогу просто изготовить магический камень?

— Нет. У вас ещё достаточно времени, а поскольку вы уже помолвлены, я бы посоветовала подумать над предложением, которое вы могли бы сделать господину Вильфриду.

«Да как так?! Она хочет, чтобы я прямо здесь придумывала милые глупости о любви?!»

— Госпожа Розмайн, я хотела бы увидеть, какие слова вы сможете придумать. Для вас, прочитавшей много книг, задача не должна оказаться сложной, не так ли? Я видела много замечательных фраз в книге госпожи Эльвиры.

«А-а-а-а! Я не могу признаться, что лишь бегло просматривала любовные сцены и предложения брака, поскольку те были переполнены эвфемизмами о богах, из-за чего я не могла их понять! Кто-нибудь, подскажите мне подходящие слова, пожалуйста!»

Эта задача оказалась намного сложнее, чем любое смешивание, знания о котором вбивал в меня Фердинанд. Впервые во время практики смешивания мне пришлось остановиться, чтобы попытаться найти решение.

И что мне делать?! Слова вроде «Я люблю тебя» или «Ты очень дорог мне» довольно обычны для того, чтобы выразить любовь, но, не посоветовавшись с Фердинандом, я не могла сказать, допустимо ли их использовать. Во времена Урано такие слова бы посчитали ортодоксальными, но неизвестно, как к ним отнесутся здесь. И пусть я знала, что эвфемизмы и витиеватые выражения были у дворян в моде, но это не сильно помогало, когда мне требовалось что-то придумать на месте.

— Госпожа Розмайн, вы сильно хмуритесь.

— Знаете, я не думаю, что вам следует заставлять такого ребёнка, как я, столь серьёзно думать о словах предложения.

— В таком случае, почему бы вам не начать с того, чтобы подумать о тех словах, которые вы хотели бы получить сами? Думаю, это может помочь, — предложила Хиршура, которую веселило моё затруднительное положение.

Я решила последовать её совету.

«М-м-м… Может: “Я хочу готовить тебе суп мисо каждое утро” или “Я подарю тебе библиотеку, которая будет только твоей”?»

Вот только когда я поделилась своими идеями с Хиршурой, она тут же отвергла их.

— Госпожа Розмайн, что это за «суп мисо», о котором вы говорите? Это новое блюдо Эренфеста?

— В Эренфесте его не готовят, но я хотела бы когда-нибудь поесть его.

Хиршура тяжело вздохнула и покачала головой.

— Я понимаю, что эти слова осчастливили бы вас, госпожа Розмайн, но неужели вы думаете, что подобное тронет господина Вильфрида?

«Я не думаю, что он знает, что такое суп мисо, и маловероятно, что Вильфрид порадуется библиотеке», — отметила я про себя, соглашаясь.

— Но, учитель Хиршура, разве вы не говорили выбрать что-то, что понравилось бы мне?

— Вам нужны слова, которые понравились бы вам и одновременно обрадовали бы господина Вильфрида. Пожалуйста, приложите немного больше усилий, чтобы слова могли тронуть и сердце юноши.

Для меня, у которой в прошлом никогда не было парня, сложность задачи оказалась слишком высокой. Будь я одной из тех популярных девушек, которые могут с лёгкостью находить слова, которые сводят парней с ума, то во времена Урано я бы хоть раз, но смогла установить отношения с кем-либо, и С̧ю̄ не дразнил бы меня по этому поводу. Мне постоянно говорили, что «Мальчикам нравятся девочки, которые могут подстраиваться под их вкусы, а тебе не достаёт смирения» и «Ты слишком сильно стремишься к тому, что нравится лишь тебе».

На мой взгляд, «Я окрашу тебя в свои цвета» больше бы подходило для моего предложения.

«Но нужно больше смирения, да?»

— Юношам понравилось бы более скромное предложение? Может тогда «Пожалуйста, окрась меня в свои цвета»?

— Ах, невероятно!

Хиршура выглядела крайне счастливой, а в её глазах играли весёлые огоньки. Почему-то она очень напоминала Эльвиру, когда та находила для себя увлекательную историю любви.

— Несмотря на ваш юный возраст, вы весьма осведомлены, не так ли? Но пусть я и понимаю, что в вашем возрасте хочется казаться взрослее, но такие слова следует приберечь до совершеннолетия, когда будете готовить магический камень для господина Вильфрида. Пока вам стоит ограничиться теми словами, которые вы предложили изначально.

Было бы интересно посмотреть, как Вильфрид отреагирует на такие слова, однако мне сказали оставить их до тех пор, пока я не стану взрослой и не начну делать настоящий камень предложения. Вот только, принимая во внимание выражение лица Хиршуры, казалось, что сказанное мной — вовсе не то, что можно произносить при посторонних.

«Раз она упомянула “совершеннолетие”, следует ли понимать, что эти слова означают нечто непристойное? Должна ли я внести их в список того, из-за чего Фердинанд разозлится на меня?»

— Учитель Хиршура, неужели господин Фердинанд отругал бы меня за эти слова, если бы увидел их? — робко спросила я.

Хиршура ненадолго задумалась, а затем краешки её губ приподнялись вверх.

— О, не беспокойтесь, господин Фердинанд никогда не увидит их. В конце концов, слова предложения предназначены только для партнёра.

«То, что всё будет в порядке, раз он их не увидит, означает, что если увидит, то наверняка разозлится, ведь так?!» — осознала я.

Из мыслей меня выдернули слова Хиршуры:

— Госпожа Розмайн, ваше время всё же ограничено. Вы хотите пройти сегодня?

Удивлённая услышанным, я тут же приступила к смешиванию. Мне хотелось пожаловаться на то, что это она заставила меня тратить время на придумывание фраз для предложения, но я сдержалась и молча создала штап. При приготовлении юрэве мне приходилось смешивать магические камни с различными атрибутами, так что процесс не доставил мне проблем. В результате на тёмно-синем магическом камне, похожем на марбл*, проступили золотые слова.

— Госпожа Розмайн, вы проходите.

«Есть! Теперь я могу отправиться в библиотеку!»

— Вильфрид, я прошла! Теперь я могу пойти в библиотеку, — гордо сообщила я Вильфриду, когда вернулась к своему столу.

— Ты быстро. А я всё ещё пытаюсь окрасить свой камень… — ответил Вильфрид, уставившись на магический камень, который никак не мог окрасить.

— Ты подходишь к этому так же, как к смешиванию, но в данном случае эффективнее вливать магическую силу в камень как можно быстрее.

При окрашивании магических камней важнее всего количество вливаемой в них магической силы. Если подавить превосходящей силой сопротивление магического камня, то можно справиться быстро. К тому же при подобном подходе и магической силы требуется меньше. Низшие дворяне, у которых не так много магической силы, не имеют другого выбора, кроме как постепенно окрашивать магические камни, но высшие дворяне и кандидаты в аубы способны закончить всё быстро.

— Розмайн, ты могла бы сказать это пораньше... Я уже израсходовал много магической силы.

— В таком случае тебе не остаётся другого выбора, кроме как продолжать окрашивать магический камень в том же темпе. Если ты не окрасишь его полностью, то твоя магическая сила будет постепенно вытесняться, поэтому будь осторожен и не трать её впустую.

— Магическая сила может вытесняться? — раздался удивленный голос от кого-то из окружающих студентов.

До сих пор для окрашивания магических камней они пользовались магическими инструментами, да и магические камни были такого низкого качества, что превратились бы в пыль, просто полежав у меня на ладони, так что никто не знал, что магическая сила может вытесняться из камней. По правде говоря, я и сама не знала, пока Дамуэль не сказал мне.

«А всё потому, что мне сказали окрашивать магические камни там же, где я их собирала».

— Как можно быстрее… — пробормотал Вильфрид, сосредоточенно вливая в камень магическую силу.

Ханнелора и Ортвин, сидевшие рядом с ним, снова взялись за свои магические камни и с напряжёнными лицами принялись за работу.

— Получилось! — взволнованно объявила Ханнелора.

Я подумала, что такого результата и следовало ожидать от кандидата в аубы из большого герцогства. Наверняка Ханнелора обладала значительным количеством магической силы.

— Госпожа Розмайн, это всё благодаря вашему совету, — сказала она, демонстрируя магический камень такой же красный, как и её глаза.

— Госпожа Ханнелора, этот успех вам обеспечили ваше количество магической силы и навыки обращения с ней.

— Я не очень хороша в использовании магической силы, так что без вашего совета, думаю, не смогла бы закончить в ближайшее время.

Я была счастлива помочь подруге, так что дала ей ещё несколько советов по смешиванию. Я хотела, чтобы она смогла закончить с занятиями как можно скорее, и мы могли вместе работать в библиотечном комитете.

В конце концов, я разговаривала с Ханнелорой и давала ей советы, пока занятие по смешиванию не подошло к концу. Вильфрид надулся из-за этого.

— А для меня у тебя нет советов? — спросил он.

— Есть. Тебе тоже следует вступить в библиотечный комитет.

— Да разве это совет?!

***

Между прочим, я всё же послала письмо, в котором спросила Фердинанда, что значит: «Пожалуйста, окрась меня в свои цвета». Его ответ состоял из трёх страниц и прибыл в тщательно запечатанном виде с пометкой «конфиденциально».

«Так значит, это прямое приглашение в постель, да?»

Действительно бесстыдно. Хиршура сказала мне воспользоваться этими словами для моего фактического предложения, но я решила, что всё же не стану их использовать.

1. ↑ марбл — небольшая сферическая игрушка, обычно — разноцветный шарик, изготовленный из стекла, глины, стали или агата.https://ru.wikipedia.org/wiki/Марбл_(игрушка)