Продолжался напряженный специальный экзамен.

Несколько установленных камер передавали изображения с разных углов. По ту сторону экранов разворачивалось очередное обсуждение участников. А вместе с ним и битва представителей один на один, в которую никому не позволено вмешиваться.

Правила были откровенно странными, и даже учителя заранее не имели полного представления об экзамене. Однако ученики со всей серьезностью подошли к сражению, в которое их внезапно бросили.

Хошиномия Чие наблюдала за ходом экзамена, подавляя в себе нетерпение и затаив дыхание. Она желала лишь одного — победы своего класса.

Сама того не замечая, Хошиномия стиснула зубы настолько сильно, что начала болеть челюсть. Ведь она готова была воспользоваться любыми доступными средствами на этом специальном экзамене.

Его «изначальные» правила, рассказанные заранее, предполагали для учителей небольшие, но все же возможности. На деле же проводимый экзамен оказался совсем другим. Школа не объяснила внезапные изменения. О причинах не знала не только Хошиномия, но и все остальные учителя, отвечающие за учеников второго года обучения.

Только теперь этот момент прояснился.

Перед ними находился, пусть и посторонний, но весьма важный человек. Хотя он скорее был наблюдателем.

Выходит, все изменили из-за решения этого наблюдателя посетить школу?

— Почему… — тихо проронила Хошиномия.

В тот самый момент, когда Хорикита оказалась повержена, и наконец-то появилась надежда… объявился полный решимости Аянокоджи Киётака и продемонстрировал несвойственную обычному ученику поведение и беспощадную стратегию. Напротив него, повесив голову, сидела Ичиносе Хонами, обреченная на поражение.

— Это же нечестно… — сокрушалась Хошиномия, пускай ее никто и не слышал.

Джокер, полностью меняющий ход игры.

Теперь до нее дошло, с такой сильной картой на руках у Чабаширы шансов на победу у нее нет.

Ей оставалось лишь наблюдать за тем, как безжалостно определяется исход поединка.

— На этом специальный экзамен завершен. Всем спасибо за работу, — произнес директор Сакаянаги, один из руководителей школы. В его тоне читалось и благодарность, и заинтересованность мнением присутствующих.

Посетивший их мужчина, наблюдавший за ходом экзамена вместе с классными руководителями четырех классов и несколькими людьми в черных костюмах, медленно поднялся со своего роскошного кресла. Люди в черном, ожидавшие сзади, тут же стали готовиться к выходу из помещения.

— Благодарю вас за проделанную работу, директор Сакаянаги. И за столь радушный прием.

В его дорогой на вид чашке был кофе, рядом лежали изумительные оригинальные сладости. Ни к чему из этого он практически не притрагивался, тем не менее в знак благодарности протянул руку Сакаянаги.

Сакаянаги в спешке пожал руку и глубоко поклонился.

— Ну что вы, премьер-министр Киджима. Это я должен благодарить вас за то, что нашли время в своем плотном графике, чтобы навестить нас.

Этим мужчиной был действующий премьер-министр Киджима. Человек, ратующий за продвижение старшей школы Кодо Икусей, пришел понаблюдать за ходом экзамена.

Хошиномии не оставалось ничего другого, кроме как смириться. Ведь если сюда прибыл сам премьер-министр, то никаким изменениям удивляться не стоит.

Киджима снова взглянул на экраны.

По ту сторону можно увидеть, как Аянокоджи выходил из кабинета, оставляя замкнувшуюся в себе Ичиносе, которая не в состоянии даже встать.

— Весьма прискорбно, что кто-то оказался исключен, однако мы должны уважать идею свободного использования правил данного экзамена.

— Ваша позиция как нельзя кстати для нашей школы. Огисо*-сенсей также настаивал на том, чтобы мы проводили этот экзамен, не опасаясь рисков исклю… — Сакаянаги попытался объясниться за исключение ученика, но Киджима аккуратно его остановил.

[П/Р: Фамилия может измениться после выхода тома, так как в демке полностью отсутствует фуригана, а прочтений у этой фамилии несколько. Если примечание исчезнет, значит мы все проверили.]

Учителя переглянулись. Они поняли, что упомянутый Огисо — это не кто иной, как министр образования, культуры, спорта, науки и технологий.

— Я понимаю. Но позвольте убедиться, исключенной ученице будет оказана всесторонняя поддержка? За это можно не беспокоиться?

— Разумеется. Мы немедленно подберем ей несколько вариантов для перевода, учитывая ее успеваемость и личные качества.

— Вот как? Что же, рассчитываю на вас.

Киджима взглянул на свои часы — на вид они были не особенно дорогими, — потом развернулся и направился к выходу.

Сакаянаги в спешке последовал за ним.

— Планы остаются в силе, я приду еще раз первого апреля. Надеюсь на ваше сотрудничество.

— Конечно. Я слышал, президент Коенджи тоже хочет с вами встретиться.

— Славно. Я не виделся с ним уже три года, так что сам жду с нетерпением.

За этим разговором Сакаянаги и Киджима вышли из кабинета.

Тяжелая атмосфера вмиг рассеялась, и оставшиеся в кабинете классные руководители вздохнули с облегчением.

— Поздравляю, Сае-чан… Теперь класс A вам гарантирован.

— Спасибо… хотела бы я искренне так сказать, но экзамен только закончился… К тому же у нас была исключена Маедзоно. Честно говоря, поводов для радости мало.

Для тебя исключение одного ученика затмевает радость от продвижения до класса A?

Серьезный тон Чабаширы лишь усилил раздражение Хошиномии.

Она подумала, что та на самом деле издевается над ней — как же, раз за разом терпит неудачу.

Или… ты даже внимания на меня не обращаешь?

Обида в Хошиномии росла всякий раз, как ее одолевало чувство горечи.

Я не дам ей победить.

Ни за что на свете не позволю ей выпустить класс A.

После экзамена в ней укрепилось желание, сравнимое с жаждой крови.