Глаза Бай Сяочуня округлились, и он, сделав шаг вперёд, схватил золотой лист. Кроме необычного цвета, казалось, в нём нет ничего особенного. Что же касалось панциря черепахи, то он был мертвенно неподвижным, излучая при этом глубокую древность. Однако он ничуть не был похож на вечную и неразрушимую реликвию, которую ожидал найти Бай Сяочунь.

— Где же реликвия вечной неразрушимости? — воскликнул он. Потом, словно безумный, начал обыскивать всё вокруг. Однако кроме черепашьего панциря и золотого листа больше ничего не было.

В какой-то момент он даже укусил золотой лист, но тот был настолько прочным, что об него чуть не сломались зубы. Очевидно, что он не был предназначен для еды. Бай Сяочунь начал сходить с ума. Его глаза налились кровью, он даже стал задаваться вопросом, не сыграли ли над ним злую шутку. Он быстро достал душу лже-Черногроба.

— Проклятье! Сейчас же говори мне секрет вечной неразрушимости! — взъярился Бай Сяочунь. — Здесь только этот лист и панцирь черепахи. Они совсем бесполезны!

Душа лже-Черногроба в явном замешательстве огляделась по сторонам.

— Этого не может быть! Таинственная секта точно говорила, что это здесь…

Бай Сяочунь всё сильнее ощущал себя обманутым. Когда он думал о том, сколько усилий приложил и как страдал в процессе — да он даже жизнью рисковал, а в итоге пришёл сюда и ничего не нашёл, — то это казалось ему самой большой несправедливостью за всю жизнь.

Он ещё немного поискал, но лишь отчаялся ещё больше, ничего не найдя. В конце он уставился на черепаший панцирь. Конечно, ему нравились черепашки, но этот панцирь был маленьким, даже намного меньше, чем его черепашья сковорода.

— Только не говорите мне, что реликвия вечной неразрушимости — это действительно этот черепаший панцирь… Но для чего он предназначен, и как им пользоваться?..

Бай Сяочунь был готов заплакать. Вздохнув и нахмурившись, он наконец убрал черепаший панцирь и золотой лист в свою бездонную сумку, а потом вышел через сияющую дверь. Посмотрев на яму, что сам же и выкопал в полу пещеры бессмертного, он нахмурился, потом начал засыпать её обратно. Через какое-то время, убедившись, что всё выглядит точно так же, как и до его прихода, он поплёлся прочь. Выйдя из пещеры бессмертного, вздохнул и взглянул в небо. Ему казалось, что мир только что сыграл с ним огромную злую шутку.

— Все мои старания и страдания… Да я чуть не умер, так было опасно… Я… я… — крайне возмущённый, он вернулся во дворец кровавого дитя, потом вытащил золотой лист и черепаший панцирь и занялся их изучением. Ему удалось выяснить, что золотой лист очень прочный, казалось, его невозможно повредить.

Однако больше ничего особого в нём не наблюдалось. Сначала он подумал, что в листе могла быть спрятана какая-нибудь техника, но даже при помощи своего Дхармического Глаза Достигающего Небес он ничего не нашёл. Что же касалось панциря черепахи, то он казался мёртвым, полностью высохшим, но довольно прочным. Когда-то давно в нём жила настоящая черепаха, но теперь эта черепаха уже наверняка стала трупом.

Бай Сяочунь не спал в ту ночь. К следующему утру его глаза налились кровью, и он наконец решил прекратить изыскания. Его горестный вздох был наполнен разочарованием. Душа лже-Черногроба была так напугана, что даже пикнуть не смела в страхе, что Бай Сяочунь может вспылить и убить его. Однако ему тоже всё казалось крайне несправедливым, ведь он же не врал!

Погрузившись в отчаяние, Бай Сяочунь понял, что больше не хочет оставаться в секте Кровавого Потока. Непрерывно вздыхая, он начал придумывать причину, чтобы можно было отправиться за пределы секты. Однако пока он этим занимался, с остальных трёх вершин в его сторону вылетело три луча света. В этих лучах света находились три кровавых дитя. Когда они прибыли на Среднюю Вершину, то казались ничем не обеспокоенными и расслабленными, якобы пришли просто поболтать. Бай Сяочунь невольно задавался вопросом, в чём истинная причина визита, но решил подыграть им. Какое-то время они просто беседовали о том, о сём. Наконец кровавое дитя с Вершины Болотца больше не смог сдерживаться и перешёл к делу.

— Черногроб, — сказал он, — мы трое обладаем некоторой в высшей степени засекреченной информацией. Бай Сяочунь, эксперт небесного Дао возведения основания из секты Духовного Потока, на самом деле вовсе не был в уединённой медитации последние несколько лет. На самом деле он покинул секту сколько-то лет назад, чтобы накопить жизненный опыт. Некоторые даже подозревают, что он пересёк границу и зашёл на территорию секты Кровавого Потока! Верна ли эта последняя информация, мы не можем сказать наверняка. Однако даже если есть всего лишь призрачный шанс, что это так, то у нас может появиться возможность убить Бай Сяочуня!

Сердце Бай Сяочуня быстро забилось, но он не позволил своим эмоциям отразиться на лице. Торжественным тоном кровавое дитя продолжил:

— Все мы, кровавые дитя, поклялись перед патриархами, что мы выследим и убьём Бай Сяочуня. Мы уничтожим юного преемника в секте Духовного Потока, их эксперта небесного Дао возведения основания. Следуя нашему пути культивации, мы должны убивать подобных избранных. Убить их, украсть их удачу и использовать её для реализации нашего собственного Дао! Будучи кровавыми дитя, мы принесли формальную клятву. Ты теперь тоже кровавое дитя, и мы все должны выступить единым фронтом! Так как на клятве уже есть наши имена, мы хотим, чтобы и ты тоже оставил на ней своё!

Кровавые дитя Вершины Трупов и Безымянной Вершины торжественно закивали. По их виду можно было сказать, что они не собирались уходить, пока не получат его согласия. Бай Сяочунь уже дрожал от страха, услышав про это. Очевидно, что эти люди принесли специальную клятву и не смогли её выполнить, а теперь они хотели затащить и его в эту кабалу… Он подумал о том, чтобы отказаться, но понимал, что так просто от них отделаться не получится. Пока он колебался, кровавое дитя с Вершины Трупов достал нефритовую табличку из бездонной сумки.

— Это клятва, которую мы дали патриархам. Нам пришлось специально просить выдать её на руки, чтобы принести сюда сегодня. Тебе просто нужно поставить свою подпись на ней и всё.

С этими словами он протянул нефритовую табличку Бай Сяочуню. Глаза Бай Сяочуня округлились, когда он осознал, насколько хорошо они подготовились. Про себя он клял их на чём свет стоит. Эти кровавые дитя были просто возмутительны, они заставляли его поклясться, что он убьёт сам себя…

Чем больше он об этом думал, тем ужаснее это ему казалось. Особенно когда он изучил нефритовую табличку и выяснил, что помимо значительной награды, полагающейся за голову Бай Сяочуня, ещё предусматривалось наказание в случае неудачи. А наказание включало в себя заключение в Бездонном Ущелье секты. Бай Сяочунь раньше уже слышал про Бездонное Ущелье. Это было глубокое ущелье, где бушевали ветер и огонь, а культивация там была подобна пыткам. Простые люди не смогли бы там выжить. Когда он обнаружил это условие, то ещё больше занервничал. В роли Бай Сяочуня он никогда не делал ничего плохого лично этим трём кровавым дитя. По какому праву они решили так осложнить ему жизнь, даже рисковали получить невероятное наказание в случае неудачной попытки убить его?

Видя свирепый взгляд в их глазах, он стиснул зубы и поставил свою отметку на нефритовой табличке. Но про себя он холодно посмеивался:

«Вы, народ, можете уже сейчас распрощаться со своими надеждами на успех. Даже если я к вам присоединюсь, вам придётся ждать вечно!»

Когда они увидели, что Бай Сяочунь поставил свою подпись, то заулыбались и слегка расслабились. По правде это соглашение было для них громадной головной болью. Когда они только дали клятву, то стремились перехватить инициативу у других культиваторов секты. Однако прошло столько лет, а успешно завершить обещанное не выходило. А теперь, когда у Средней Вершины тоже появился кровавое дитя, они договорились, что любыми способами затащат в свою договорённость и четвёртого кровавого дитя. В конце концов, если добавится ещё один человек, то это будет только к лучшему.

— Хотя я только недавно стал кровавым дитя, — очень серьёзно заявил Бай Сяочунь, — но это очень важное дело. Нужно сейчас же заняться поиском зацепок. Раз Бай Сяочунь, предположительно, на территории, подконтрольной секте Кровавого Потока, тогда что, если мы поступим так… Я отправлюсь на его поиски прямо сейчас! Если я нарою что-нибудь, то я тут же извещу вас троих. Тогда мы сможем напасть все вместе и одолеть Бай Сяочуня!

Как только остальные кровавые дитя услышали такое предложение, то тут же обрадовались и с выражением переглянулись между собой. Потом все вместе заявили о своих намерениях тоже отправиться на поиски Бай Сяочуня. Как только кому-то из них удастся что-то найти, то он тут же обещал известить остальных. Они ушли очень довольными.

Бай Сяочунь про себя холодно посмеивался. Он начал собирать вещи, готовясь к отбытию. Через какое-то время он покинул секту, выйдя за её пределы, и потом оглянулся назад. Его взгляд был наполнен смешанными эмоциями. По правде он даже не мог сказать наверняка, как именно он относился к секте Кровавого Потока.

— Как бы было хорошо, если эту войну удалось бы каким-нибудь образом избежать… — прошептал он сам себе. Потом он повернулся и посмотрел в сторону пещеры бессмертного Сюэмэй на Вершине Предков.

— Выбор за тобой, — сказал он со вздохом.

После этого он снова посмотрел вперёд и, превратившись в луч света, улетел. Не успел он далеко отлететь, как уже почувствовал, что скучает по секте Кровавого Потока. Он подумал обо всём, что случилось там, и не смог удержаться от того, чтобы не оглянуться на секту ещё разок.

«Может быть, я уже больше никогда не вернусь туда…»

Пока он парил в воздухе, глядя на секту, неожиданно его глаза широко распахнулись. Что-то происходило на Безымянной Вершине! Чёрное облако поднялось в воздух, словно огромный тёмный туман, наполненный горгульями. Горгульи готовились пойти в атаку, завывая изо всех сил голосами, способными потрясти и небо и землю.

— Долой секту Кровавого Потока! Свободу горгульям! Мы станем сами себе хозяевами!

— Культиваторы Безымянной Вершины слишком долго подавляли горгулий! Мы отказываемся подчиняться вам! Сегодня мы поднимаем восстание против секты Кровавого Потока!

Пронзительные крики горгулий разносились по всей секте Кровавого Потока, потрясая всех до глубины души. Особенно это касалось культиваторов Безымянной Вершины, которые оказались полностью шокированы. Горгульи, которые раньше подчинялись их командам, неожиданно начали полностью игнорировать приказы. Даже некоторые самые старые горгульи вышли из подчинения, похоже, что именно они оказались разъярены больше всех. В самом центре армии была одна горгулья, которая, судя по всему, была их предводителем. Эта горгулья громким пронзительным голосом вдруг заявила:

— Братья и сёстры, пришло время сразиться! Не бойтесь, мой хозяин уже стал кровавым дитя, он достаточно могущественен, чтобы потрясти весь мир. Сегодня пришёл день горгульям подняться и прославиться! Мы сбросим с себя оковы, что надели на нас на Безымянной Вершине! Сегодня мы будем сражаться за свою свободу!

Бай Сяочунь ахнул, осознав, кем же был лидер горгулий. Это была не кто иная, как Тень, та самая горгулья, которой он скармливал остатки неудачных экспериментов по перегонке лекарства на Безымянной Вершине. Тогда горгулья была такой податливой и услужливой, но теперь казалась высокомерной и деспотичной. Её слова тут же заставили Бай Сяочуня задрожать.

Бай Сяочунь с трудом сглотнул, на лбу появились капли пота. Он быстро развернулся и устремился прочь, испугавшись, что когда восстание горгулий подавят, то секта Кровавого Потока найдёт его, чтобы свести счёты.

«Проклятье! А я всё думал, почему ничего не случилось, когда я готовил лекарства на Безымянной Вершине… Оказалось, что всё это время там назревала катастрофа…»

Он почти готов был заплакать. Оставив позади разъярённый вой горгулий и холодное хмыканье патриархов, он сбежал, спасая свою жизнь.