Вскоре, Кудзуки "Его превосходительство" поднимается на второй этаж.

Люди около входа на него расшумелись.

— Почему они садятся на втором этаже?

— Так проще охранять и, к тому же, сидеть выше всех — это признак статуса.

Объясняет Мичи.

Мы уже сидим вдали от "Старшей группы" Минахо-сан.

Справа Мана, слева Мегу.

Позади меня сидит Мичи, в качестве надсмотрщицы Юкино.

Следовательно, ей приходится шептать мне на ухо сзади.

— Знать понимает, что пока они смотрят на сцену, остальные смотрят на них.

Тогда-то нам на глаза и попадается "Его превосходительство" Кудзуки.

На нем светло-серый костюм.

Спина подтянута, а седые волосы коротко  пострижены.

Он занимался спортом в молодости?

Очень хорошо выглядит, ни за что не сказал бы, что ему больше восьмидесяти лет.

Он осмотрел театр с приятной улыбкой... но его глаза не улыбаются.

Он выглядит самым важным здесь... человеком с властью и достоинством.

И он смотрит сюда.

Минахо-сан и остальные девушки склоняют свои головы в приветствии.

"Его превосходительство" кивает головой, как будто говоря "угу".

Таким образом, Минахо-сан дала всем знать , что её присутствие здесь одобрено "Его превосходительством".

Кудзуки " Его превосходительство"...

Имеет невероятное влияние.

Он сидит на первом ряду второго этажа.

Да уж, королевское место.

— Три человека в черных костюмах вокруг Кудзуки-сама - его охрана...

Шепчет мне Мичи...

Ага... двое мужчин и женщина...

Позади Шеф Танидзава.

Им доверена защита Кудзуки-сама.

Лучше них никого в охране нет.

— Мужчин зовут Отоку-сан и Чумото-сан. Женщину - Секи-сан.

Я слежу за взглядом Мичи. Высокий это Отоку-сан. Чумото-сан - это бородатый мачо. Секи-сан темноволосая красавица.

Весь зал замирает в тишине.

— Разве не нужно аплодировать?

Спрашиваю я у Мичи...

— Кудзуки-сама терпеть этого не может...

Ага... он конечно аристократ, но ведь не король или типа того...

Если вы не реагируете нормально, то хотя бы поклонитесь...

"Его превосходительство" сидит на первом ряду второго этажа...

И тут заходит несколько молодых парней.

В общем, их около двадцати.

На них всех дорогие яркие костюмы... они вежливо себя ведут и выглядят весьма неглупо.

Эти парни садятся позади "Его превосходительства"

— Это любимчики Кудзуки-сама.

Любимчики?

Эм... да ладно? "Его превосходительство" - гей?

Ему нравятся мальчики?

— Ох... я не хотела...

Мичи краснеет и поправляет себя.

— Не хотела?

Специально и злобно переспрашиваю я.

— Хозяин, я только что представила то, чего не должна была. Прошу, накажите Мичи.

Она молит меня с покрасневшими ушками.

— Чего ты хочешь?

Мичи отвечает:

— Ущипните меня за попку.

— Мичи нравится, когда играют с её попкой...

Когда я это говорю...

— Нет, нет... я просто не уверена в  своей груди...

Мичи отдает себе отчет в том, что она плоская?

— Я поглажу её и сделаю больше.

— Да, спасибо большое.

Мичи приподнимает свою попку с сидения.

— Хозяин, прошу...

— Конечно...

Я протягиваю руку между креслами и дотрагиваюсь до попки Мичи... насладившись её попкой, я щипаю её.

— Ах!

Мичи болезненно всхлипывает.

— Господи... не веселитесь без нас!

Мана в ярости.

— Если у тебя есть время на неё, то потрогай и мою попку!

Мана силой подтягивает мою левую руку к своей заднице.

Господи, ничего не поделать.

Я слушаю то, что говорит Мичи поглаживая попку Маны.

— Этих молодых людей Кудзуки-сама обучает всему сам. Некоторые из них его родственники... или сыновья директоров связанных с Кудзуки компаний.

Короче говоря...

— Среди них и жених Мисудзу!

— Да, я не знаю кто это, но...наверняка он один из тех шести, кто стоит прямо позади Кудзуки-сама. Вероятно, женихи Мисудзу-сама и Рурико-сама тоже среди них.

Только я знаю имя жениха.

Мисудзу сказала мне его когда потеряла девственность.

— Ты знаешь имена этих шестерых?

Мичи отвечает:

Да, начиная слева это:

— Кудзуки Судзи-сама, Кудзуки Сатоши-сама, Кудзуки Субару-сама, Нацуки Макото-сама, Шиба Такахико-сама и Ката Такаши-сама!

Такахико... второй слева?

Так вот он, Шиба Такахико... жених Мисудзу.

Да, возрастом как у студента.

Очки в серой оправе, правильная осанка... выглядит прилично.

У меня никаких шансов.

 

— Не переживайте, Мисудзу-сама любит хозяина от всего сердца.

Говорит Мичи, рассматривая моё лицо.

— Ох, спасибо.

Зал, что притих после появления Кудзуки-сама, снова расшумелся.

В зрительском зале много детей, это неизбежно.

Люди, которые пытаются поздороваться с "Его превосходительством" стали выстраиваться в очередь.

Охранники Кудзуки формируют живое заграждение....

Кудзуки-сама и его элитные детки сидят, так что все здороваются с ним с четырехметрового расстояния.

"Его превосходительство" кивает всем, кто здоровается с ним.

— Кудзуки-сама будет с ними пока "презентация" не закончится.

Говорит Мичи.

— Да? Он не придет поздороваться с Мисудзу или Рурико-сан?

— Очень статусно, если Кудзуки-сама посмотрим на твоё выступление. И зная это, его ответственностью будет смотреть за тем, как все танцуют. К тому же, девушки, что сегодня танцуют будут кандидатками для ребят в группе.

Все, кто сегодня выступает - девушки из школы Конпеки.

Они дочери людей с сильным положением.

Кровь и семья для таких - очень важна.

Они подходящие невесты для молодых людей, которых обучает Кудзуки-сама.

— Значит... они тоже будут смотреть на представление от начала и до конца?

— Да, неизвестно кто станет их партнером, они не могут просто уйти с танца, даже если выйдут замуж за кого-то...

Угу... исполнительницы продолжат свои обычные жизни.

Если родят, то ребенок тоже пойдет в школу Конпеки.

Таким образом, "класс главы" становится предметом статуса влиятельных людей.

— Когда говорят, что "удивительно попасть в танцы", имеют ввиду только школу Конпеки.

Говорит Мана.

— Школа балета или обычных танцев, и далеко не так высоко.

Стиль Конпеки - исключение.

— Почему так?

— У него своя история.

История?

— Традиционная система танцев существует с эпохи Мэйдзи, но...  в "Школе Конпеки" всегда учились только дочери политиков, бизнесменов и так далее. К тому же, первое, второе, третье поколения... они все выдающиеся танцоры.

Объясняет Мичи.

— Что ты имеешь ввиду под выдающимися танцорами?

— Для японского танца очень важно доверить хореографию лучшему актеру Кабуки эпохи. Эта участь доставалась эпохе Мэйдзи с тех самых пор.

Ага... это легко понять.

Школа, которой доверяет и с которой танцует актер Кабуки... процветает!

Вот как оно.

Мисудзу и Рурико-сан... хоть они и наследницы дома Кудзуки, даже если они будут заниматься танцами сами по себе... им нужно было войти в эту группу. Без вариантов.

— Я терпеть не могу традиционные японские танцы, я не гейша. А когда танцуешь в кимоно, оно сжимает тело... кровь может плохо циркулировать.

Говорит Юкино...

Мегу, Мана и Мичи игнорируют её.

Ею полностью пренебрегают.

— Я с тобой говорю!

Юкино смотрит на меня.

— С-со мной?

— Конечно! Эти даже и не думают со мной общаться!

Юкино злобно пыхтит.

— Мичи... знаешь историю о "воробье с отрезанным языком", а?

Говорит Мана.

— Ага...

— Если мы отрежем Юкино-сан язык, не станет ли она потише?

— Думаю... кляпа хватит.

— Мичи-сан... у тебя есть кляп?

— Его легко сделать, если есть веревка. Если надо, то я могу быстро его подготовить...

Мичи смотрит на меня.

— Нет, не нужно.

— Учитывая то, как она выглядит... получится сцена из ужастика. Будет слишком странно.

— Как скажете...

Юкино...

— А-ага... мне просто нужно заткнуться, да? Да что с вами такое, я лишь хочу поговорить о том, почему лично не люблю японские танцы!

— Юкино-сан, заткнись и займись своим дрочильным хобби, например.

Юкино тут же умолкла.

— Мана, это грубо.

Я ругаю Ману.

— Прости...

— Разве ты не говорила, что проигнорируешь Юкино?

— Угх...

— Я накажу тебя...

— Накажешь? Онии-тян?!

Мана счастливо улыбнулась.

— Наоборот, я не буду с тобой заниматься сексом сегодня.

— Ааааа!

— Ведь это наказание!

Я смотрю на Мегу.

— В этом свете, посмотри на Мегу, она отлично держится игнорируя Юкино.

— Разве это не очевидно? Если я заговорю с ней, то только испачкаюсь.

Хм....

Может ли быть так, что эти "сестры" никогда не помирятся...

Внезапно раздался звонок.

— Йоши-кун, похоже начинается.

Говорит мне Мегу.

Аплодисменты раздаются эхом!

Толстый занавес медленно, но уверенно поднимается.

Еще одни аплодисменты.

— Мило!

Бубнит Юкино.

Десять маленьких девочек выходят на сцену.

Симпозиум начинается с группового танца деток.

 

Девочки начинают танцевать под мелодию трехструнной лютни.

— Фудзи-но-хана... Фудзи-но-хана...

Да, так я и думал.

Это не запись, а настоящая лютня, и профессионалы сейчас поют в живую.

Все десять девочек интересные.

Одна из них очень зажата и сконцентрирована.

Одна очень нежно танцует и улыбается.

Есть девочка, которая отстает от других.

Есть та, что спешит.

Одна из них вскрикнула "ой", когда ошиблась.

Но всё же, они все стараются.

Ни одна не ленится.

— Они милахи.

Говорит Мегу.

— Да, ты права.

— Хочешь себе такую дочь, Йоши-кун?

Шепчет Мегу мне на ухо.

— А?

Я представляю девочку, родителями которой приходимся мы с Мегу...

Представляю, как смотрю на её танец...

Я ощущаю счастье.

— Да, хочу...

Отвечаю я.

— Я тоже.

Мегу держит меня за руку.

Мана почувствовала приятную атмосферу между нами...

— Господи, это рука Маны!

Мана хватает вторую мою руку.

Обе они крепко прижимаются ко мне.

— И правда, они очень милы, ведь так, Онии-тян?

Сказала Мана, рассматривая танец детей.

— Я тоже хочет, чтобы Онии-тян посмотрел на меня.

— Мана тоже в танцевальном клубе?

Если я всё правильно помню... она должна быть в клубе креативных танцев...

— Да, мы должны были устроить представление, но... Мана больше не может ходить в школу.

Как дочь Ширасаки Сусуке... дорога в хорошую школу ей закрыта.

— Как насчет снова начать танцевать в новой школе?

— Ну....Нельзя вступить в клуб посреди года.

— Но... Мане ведь нравится танцевать, верно?

— Ну.... это да... но мне не нравятся креативные танцы... они странные.

Мана смотрит мне в лицо.

— Странные... хоть я об этом и не говорила ни с мамой, ни с папой.

Мана?

— Похоже, что Онии-тян для меня самый близкий человек... я могу поговорить с ним о чем угодно... спросить совета о чем угодно.

— Конечно, ты можешь.... Не важно что тебя волнует, говори со мной.

— Ага...

Мана крепко сжимает мою руку.

— Ох, но... Я не буду спрашивать про мальчиков!

Говорит Мана с красным лицом.

— Я только для Онии-тян!

Сказав это, она позволяет моей руке дотронуться до голых ног.

— Если тебе понравится кто-то еще, то не переживай насчет меня.

Мана начинает злиться, когда я это говорю...

— Даже не шути так!

Мана выглядит очень серьезной.

— Моё тело и разум принадлежат Онии-тян, Онии-тян спас меня и я буду служить ему до конца жизни! Я гордая, что он сделал меня своей секс-рабыней!

У Маны тоже есть гордость.

Как у женщины... как у человека.

— Онии-тян может сказать Мане, что она ему больше не нужна, или что он отдаст её другим, но...

Я обнимаю Ману.

— Я никогда так не сделаю. Что бы не произошло, я не брошу тебя!

— Тогда прикажите мне навсегда оставаться рядом с вами. Прикажите, чтобы мне не нравились другие мужчины.

Мана смотрят на меня своим "женским" лицом.

— Я хочу быть связанной с Онии-тян, я ведь его "рабыня"!

Серьезно...

Как для рабыни, она слишком много требует.

— Хорошо, будь со мной. Люби меня и только меня. Даже не говори с другими мужчинами.

— Хорошо, Онии-тян!

Лицо Маны покраснело.

— Ах, что же мне делать?

— Что не так, Мана?

— Эхэхэ... она потекла.

Похоже, что она промокла от одних только моих слов.

В этой девочке много влаги.

— Мана - похотливая девочка.

— Я могу быть такой только с Онии-тян!

Мана целует меня в затылок.

— Мана, хватит.

Предупреждает Мегу.

— Извините...

— Это грубо по отношению к тем, кто старается там, на сцене, тебе не кажется?

— Да...

Она отвечает и шепчет мне на ухо.

— Онии-тян... может спрячемся где-нибудь?

Похоже, что Мана хочет секса.

— В театре нельзя, здесь везде охрана.

— А что насчет туалетов?

— За ними наблюдают тщательнее, чем над всем остальным... охрану усилили из-за Виолы.

— Это... грустно.

— К тому же, разве ты не помнишь?

На лице Маны читается: "А?"

— Сегодня никакого секса.

Верно, я так и сказал ей.

— Господи, Онии-тян, ты вредина.

Мана злая.

— Так что терпи, ночью я дам тебе много любви.

Я решаю найти компромисс.

— Правда? Тогда потерплю.

Настроение Маны улучшилось.

Ночью...

Честно говоря, я понятия не имею, что будет ночью.

Когда закончится симпозиум... мы направимся к отелю на переговоры с семьей Ширасаки.

Еще я должен поговорить с "Его превосходительство" Кудзуки.

А потом... Схватка с Виолой.

Ночь будет длинной.

 

— Йоши-кун...

Мегу смотрит на меня.

— Не переживай... я уверена, что все пройдет как надо.

Сказала Мегу, словно читая мои мысли.

— Да... ты права.

Ответил я.

Так не пойдет... я...

Если я покажу, что волнуюсь, они расстроятся.

Нужно успокоиться.

Прямо как Минахо-сан.

Под её холодной улыбкой... сколько там эмоций?

Я рад, что около меня есть старшая сестренка, на которую можно положиться.

— Похоже... всё.

И вот, танец маленьких девочек окончен.

В самом конце, они выстроились в ряд и приветствуют людей.

Аплодисменты разрывают целый театр.

"Его превосходительство"  хлопает с довольным лицом.

Жених Мисудзу, Шиба Такахико тоже с ними...

А?

Внезапно из зала выходит мужчина и поднимается на сцену.

— Акико-тян, это тебе!

— Куми-тян, вот!

Все знакомы с танцорами.

Девочкам, что закончили танцевать передают букеты из сцены снизу.

— Честно говоря, не то чтобы это было вежливо... но стало популярно приносить букеты после того, как это сделали на фигурном катании!

Объясняет Мичи позади.

Верно, неприятно видеть детей, которым выдают букеты в разных количествах.

Некоторым подарили по три-четыре, а у некоторых ни одного.

Прежде всего, это обозначает мнение семейства на твой счет... дадут они тебе букет или нет...

Но... и остановить их нельзя.

Это проблема.

В конце раздачи цветов девочки еще раз кланяются.

— Следующими будут выступать четвероклассницы. Потом средняя школа... вместе выступали только маленькие. Начиная со средней школы танцевать будут все в одиночку. Хотя возможны дуэты и трио...

Мегу говорит мне, рассматривая буклет.

Кстати говоря....

— Даже после начала выступления, зрительские места не потемнели.

Разве обычно не освещают только сцену?

— На таком мероприятии, люди ходят туда-сюда как ненормальные...

Объясняет Мичи.

Ага, хоть первый танец только-только закончился, многие входят и выходят в зал.

Возможно это знакомые девочек, которые танцевали.

Они хотят забрать их прямо с раздевалок?

И наоборот, знакомые тех, кто не танцевали, только входят...

— Ну, японские танцы неотделимы от танцев Кабуки... а в Кабуки ничего не затемняют.

Говорит Мичи.

— Почему?

— На них принято пить или есть... в темноте делать это неудобно.

Да ну?

— Следовательно...  свет не выключают, разве что только в особых случаях.

Ох...

— Мичи, а ты много знаешь об этом.

Я думал, что она думает лишь о боевых искусствах.

— Это из-за образования Мисудзу-сама.

Мисудзу?

— Как охранница, я всегда хожу с Мисудзу-сама ... И в таких случаях она мне всё объясняет.

Ага...

— Мисудзу-сама меня много чему научила, чтобы я разбиралась в чем-то помимо боевых искусств.

Эта часть Мисудзу напоминает мне Минахо-сан.

Они обе заботятся о нашей образованности.

Пока я думаю об этом...

Начинается следующий танец...

Четвероклассниц тоже мило танцуют.

Ага...

С каждым номером качество танца улучшается...

— И вот...

Когда выходит девочка из средней школы...

Кое-что происходит...