Молодой господин Цзюнь не использовал силу, чтобы освободиться, потому что тело Танг Юаня, очевидно, было обессилено до очень опасной степени. Тем не менее дух Толстяка всё ещё был чрезвычайно возбужденный.

Бац!

Цзюнь Мосе упал на землю. У толстяка Танга не было выбора, кроме как остановиться – его физическая сила уже полностью иссякла. Поэтому он просто сел на землю и потерял сознание…

- Что случилось? Что случилось? Что здесь происходит? – Сунь Сяо Мэй вошла и сразу заорала своим богатырским голосом.

- Что случилось? Эти деньги едва не свели твоего будущего мужа с ума! Он тут бесчинствовал, а сейчас потерял сознание.

- Как он так похудел? – Сунь Сяо Мэй в шоке заголосила, едва увидела Жиробаса. – Как он потерял вес так быстро? Он вообще живой?

Цзюнь Мосе взглянул на тело Танг Юаня. И он понял, что уже может разглядеть черты лица Толстяка... на секунду у него даже скулы свело от страха.

«Не слишком ли хорош этот результат?»

- Мисс Сунь, ты должна позаботиться о Толстяке. Я боюсь, что он не захочет есть в течение нескольких дней... но это не стоит беспокойства. Просто он очень сильно устал. Значит, какое-то время он не сможет есть. По моим расчётам, он не восстановит аппетит ещё пять-шесть дней. И он потеряет значительное количество веса за это время. Ему следует давать только пить воду и только в том случае, если он захочет пить. Есть ему следует только вегетарианскую пищу; ему нужно воздержаться от мяса. Также он не должен есть ничего жирного. Я также назначу ему курс лечения, прежде чем он вернётся к нормальной жизни. Это поможет ему в потере веса. На самом деле он будет выглядеть как модель, – рассмеялся Цзюнь Мосе.

- Он не мог похудеть раньше. Так как он мог потерять столько веса за один день? Мой Юань был пухлым, но всё равно симпатичным... – Сунь Сяо Мэй колебалась. Танг Юань сегодня так похудел, что Сунь Сяо Мэй забеспокоилась. Ведь толстый муж всё равно лучше худого, но мёртвого…

- Не глупи! Он снова прибавит в весе, если ты будешь действовать так нерешительно. И тогда он точно умрёт от ожирения, – Цзюнь Мосе яростно сказал. – У тебя не хватит сил, чтобы сделать это. Так что мне придётся быть «плохим парнем». Кто-нибудь, помогите мне поднять этого толстяка! Никому не позволено навещать его без моего разрешения! Это правило распространяется и на отца, и на мать, и на жену! Сонг Шань, иди сюда и помоги мне. Ты будешь следить за ним. И учти – просто прикончу, если ты позволишь ему сожрать хотя бы немного мяса или чего-то жирного!

Затем он вышел, плюясь от гнева.

Раздражённая Сунь Сяо Мэй смотрела на профиль Цзюнь Мосе, когда он уходил. Затем она тихо пробормотала:

- Этот человек так неразумен... Слишком неразумен…

Затем она присела на корточки и нежно погладила лицо Танг Юаня. Она чувствовала жалость к нему:

- Толстяк, ты должен держаться. Тебе нельзя есть мясо в течение нескольких дней. Это ведь не такая уж и большая проблема…

Толстяк внезапно начал хихикать прямо в обмороке. Он раскинул руки в стороны, и слюна потекла из уголков его рта. Затем он вдруг заорал, пуская слюни от желания:

- Золото! Так много золота! Так много жён и наложниц! Да! Ха-ха-ха!

Сунь Сяо Мэй широко раскрыла глаза от удивления, но уже через секунду справилась с собой и так пнула толстяка по заднице, что у него волосы на затылке дыбом встали. Затем она вышла с пепельным лицом, говоря:

- Давай, Сонг Шань, неси его куда надо. Ты должен внимательно следить за ним. И забудь о третьем молодом господине Цзюнь… Если ты позволишь ему съесть хоть кусочек жирной пищи, я сама тебе яйца оторву!

Затем она вышла, кипя от ярости…

Сонг Шань лукаво рассмеялся, поскольку он неоднократно выполнял приказы этого Жиробаса. Он гордо погладил подбородок и сказал:

- Ах, толстяк, наконец-то ты попал в руки дяди Сонга. Теперь посмотри, как дядя Сонг Шань поможет тебе правильно питаться! Посмотрим, будет ли наш молодой толстячок дальше сидеть у меня на шее и гадить! Я-то не собираюсь садиться на диету… И уходить от тебя мне нельзя ни на секунду… Я буду есть всё, что захочу, прямо перед тобой. Ах, да… Тебе же нельзя даже касаться моей вкусной, жирной и полной мяса еды…

Всё произошло так, как и ожидалось...

Танг Юань спал два дня. И первое, что он сделал после того, как проснулся, – поспешил найти уборную! В конце концов, он сдерживался три дня. Таким образом, один Бог знает, как он вообще не лопнул...

Когда он вернулся из туалета, его голова тут же рухнула на подушку. Эта самая голова у него сильно кружилась, а в глазах мутнело. Его аппетит значительно снизился, и он почувствовал досаду. На самом деле большую часть времени он хотел блевать. Поэтому в первый день он съел только две миски рисовой каши на воде…

Сунь Сяо Мэй была сильно поражена этим; она, разумеется, наблюдала за всем, что происходит с её будущим мужем.

«Цзюнь Мосе был прав?»

Надо сказать, что мисс Сунь была зла на толстяка, но она всё равно не могла перестать беспокоиться о нём. Поэтому она спряталась в секретном месте, чтобы следить за ним.

«Я даже помогу Танг Юаню, и украду для него немного еды, если он извинится передо мной…»

Тем не менее добрые намерения Сунь Сяо Мэй пошли прахом. Танг Юань оскорбил её дважды, но он был так занят в то время, что даже не знал о том, что он сказал. Так как он мог извиниться перед ней?

Танг Юань всё ещё был подавлен и вял даже на следующий день. Он съел немного закусок и пару мисок каши. Однако он только нахмурился, когда посмотрел на распаренный хлеб.

Толстяк немного восстановил свои силы к третьему дню. Поэтому он захотел немного поесть. Сонг Шань как раз приготовил целый банкет и накрыл обеденный стол. Затем он и Хай Чэнь Фэн весело бросились пировать перед Танг Юанем. Однако толстяк мог только сидеть и дёргать ушами от зависти.

Наконец-то два эксперта Суань Неба получили шанс отомстить ему после долгих трудностей. Как они могли так легко спустить ему все его грехи? Разумеется, они держали его в ежовых рукавицах. Жирный Танг прыгал и бегал вокруг них, стараясь спереть со стола хоть что-нибудь. Но за столом внимательно следили, и все попытки начинающего вора закончились неудачей. В конце концов, он больше не мог этого выносить, поэтому он объявил голодовку в приступе досады…