Глава 1. Кавабата Саюри не будет лгать

---

— Масаки, доброе утро.

Когда я встал утром и пошёл в гостиную отец уже пил кофе.

— Доброе.

Отец исподтишка посмотрел на меня, как бы призывая меня к ответу, и после того, как я ответил ему своим равнодушным тоном, отец, как мне показалось, удовлетворённо кивнул головой, а потом перевёл взгляд на стол. Напротив стояла чашка кофе, к которой никто не прикасался, надо полагать, она для меня, да?

Я сел на стул и перевёл дух, отец налил себе чашку кофе, быстро выпил её, а потом пробубнил себе под нос: «Ну ладно, мне пора идти на работу», после чего поспешно встал.

Он даже не посмотрел на меня.

— Повнимательнее на дороге.

Я, как всегда, сказал это равнодушно, не провожая его.

Прислушиваясь к тяжёлому звуку закрывающейся двери, я сделал глоток кофе. Он такой сладкий и тёплый, что прилипает к моему горлу, но эта температура как раз подходит для меня, кто боится пить погорячее.

Придерживая волосы, развеваемые морским бризом, я медленно продвигался по волнорезу. Безучастно наблюдая за огромным морем по правую сторону, можно было увидеть маленьких рыбок, прыгающих по сверкающей воде.

До ближайшей к дому станции можно дойти пешком за 30 минут.

Причина, по которой я не езжу на автобусе заключается в том, что мне нравится та непринуждённая атмосфера.

*Ву-у-у* при звуке морских волн, от которых сотрясает тело, мелкие рачки зашуршали о глыбу волн, а дяденька, который держал удочку в руке, неторопливо зевнул. Прогулка у моря при слегка влажном морском бризе, — это ни с чем не сравнимый комфорт.

Я сильно потянулся и сделал глубокий вдох. Затем я взглянул на небо: в центре голубого неба появились тёмные облака, которых ещё совсем недавно не было.

— Что?

Пока я это шептал с неба начали падать маленькие капельки воды. Мне часто приходится слышать, как люди говорят, что весенняя погода — это переменчивая штука, но, чтобы в такое время…… телефон завибрировал в моём кармане, но мне сейчас не до него. Подхватив сумку, я стал использовать её вместо зонта, и на полном ходу понёсся до станции, но я проиграл разыгравшемуся дождю, — к тому моменту как я прибыл на станцию, я уже промок до нитки.

Я взял платок и грубо вытер своё тело, при этом невольно выпустив вздох. На станции скопилось много людей, шум не прекращался, причём зонтики держали не только офисные работники в костюмах, но и почти все школьники. Не знаю много ли их, но тут было несколько промокших людей, которые тоже были сбиты с толку. Должно быть, с ними приключилось то же самое что и со мной — они не посмотрели прогноз погоды.

Вновь зарядившись энергией, я зашёл в вагон, сел на освободившееся место и дождавшись раздражающего звука *пф-ф-ф*, поезд медленно тронулся.

Почувствовав периодическую вибрацию *чу-чух чу-чух, чу-чух чу-чух*, вызывающую сонливость, я вынул телефон из кармана. Нажав на разблокировку экрана, на дисплее чётко отобразилось «отец».

FROM: отец

Масаки, доброе утро. Сегодня я тоже поздно вернусь домой. Вчера я съел десерт, который ты приготовил с Саякой, он был очень вкусным, ты великолепен. Кажется, сегодня пойдёт дождь, не забудь взять с собой зонтик. Плащ тоже не помешает, в шкафу есть новый, если хочешь, может взять его. Это всё.

Как только я прочитал это письмо, я не смог сдержать улыбку. Если бы ты мне сказал об этом утром, я бы сейчас не промок с ног до головы.

Отец, который в большинстве своём здоровался дома, всегда писал длинные письма. В качестве предлога сообщить то, что необходимо, он до бесконечности говорит о чём-то, в чём нет необходимости. Отправлять каждое утро длинное электронное письмо — это наша вредная семейная привычка Эндо, которая началась ещё с моего второго года в средней школе вплоть до настоящего времени, она продолжается вот уже три года.

Почему отец просто не сказал мне об этом напрямую?

Ответ прост. Потому что он боится меня.

Если быть точнее, он боится говорить со мной лицом к лицу.

А ещё они боится, что я увижу насквозь его ложь.

Я могу видеть ложь насквозь.

Сверхсила? Магия? Или так называемое шестое чувство? Даже я не знаю, к чему относится эта сила. Короче говоря, я могу распознать ложь других.

Но только и всего.

Некоторые люди могут подумать, что эта сила очень удобна, но они будут сильно заблуждаться, потому что я не знаю правды, я знаю только то, говорят ли мне честно или же лгут. Просто знайте, что одна-единственная истина зарыта в бесконечном числе лжи.

Большинство человеческих разговоров состоят из лжи, и узнать эту одну-единственную правду довольно трудно.

— Блин! Я вся промокла. С меня сошёл весь макияж.

— Юико, ты такая милашка, всё с тобой нормуль.

Фактически, весь диалог между дуэтом старшеклассниц, которые громко голосили недалеко от меня, сплошь и рядом состоял из лжи.

Во-первых, эта девушка по имени Юико, её макияж почти не изменился. И поскольку известно, что на ней нет макияжа, это означает, что на ней должна быть водостойкая косметика. А брюнетка рядом с ней вовсе не считала Юико милой.

В этом нет ничего удивительного. Ложь — неотъемлемая часть человеческих отношений, и лживые люди вряд ли являются злом сами по себе. Так что, даже если бы я знал, что это ложь, я бы всё равно не обратил на это особого внимания, не говоря уже о том, чтобы прямо указывать на это. Даже если я слышу подобное, я просто думаю: «А, ну понятно», и не беру это в голову. Я очень хорошо это понимаю, я правда понимаю…

— Котакэ куда милее, это уж точно.

— Это не так, Юико, ты более популярна.

После того как я до самого конца смотрел то, как они врут друг другу, дуэт старшеклассниц, которые, как мне это казалось почувствовали себя лучше, сошли с вагона, я выругался в своём сердце.

Скука.

Какой смысл говорить что-то, просто чтобы угодить другой стороне, если вы делаете это без искренности?

«Не ври», — кто бы это ни был, этому уроку каждого учили ещё в детстве. В таком случае, с каких пор вы начинаете принимать ложь?

После окончания младенческого периода, когда «ложь — это плохо», мы встречаем период отрочества, когда мы просто не можем жить спокойно, не прикрываясь лживыми словами. Хвалите собеседника неискренними репликами, принимайте двуличные шутки, чтобы раздуть атмосферу, в противном случае, вы будете расценены как несоциальный и исключены из группы. Затем, когда вы вырастите, вы будете предупреждать своего ребёнка, что «если будешь врать, ты вырастишь обманщиком», «придёт серенький волчок и ухватит за бочок». А потом они этим же ртом будут как ни в чём не бывало говорить про Санта-Клауса или грозить своему малышу, что, если он не будет вести себя хорошо, по их душу придёт бабайка.

До чего же это противоречиво, какой неразумный поступок……

Что уж говорить про злонамеренную ложь, даже легкомысленная ложь, которая носит поверхностный характер, и то мне крайне противна.

Какой бы ни была причина, людям, которые лгут по своей воле, нельзя доверять.

Я слегка вздохнул и после того, как нажал клавишу «R», телефон показал мне прогноз погоды, вот бы вернуть всё вспять.

Я всё понял.

Выбрав прогноз, который появился в верхней части, я нажал клавишу «Отправить» и убрал телефон обратно в карман.

Если бы мой отец не писал мне смс-ку, а вместо это прямо предложил мне: «Может возьмёшь плащ?», то я в таком случае рассмеялся бы и ответил: «Я уже учусь в старшей школе, я больше не буду носить плащ». А если он сделает мне комплимент за «вкусные десерты», я обязательно отвечу ему с кривой улыбкой: «Я уже учусь в старшей школе, очень надеюсь, что Саяка перестанет втягивать меня в своих интересы».

Однако мой отец не станет со мной разговаривать, он просто присылает мне длинные смс-ки, так как это основано на отцовском долге.

Хотя мой отец был чопорным полицейским, он был лжецом. Вот почему он отчуждён от меня, того, кто может видеть ложь насквозь.

И я ненавижу себя за подобное. Очевидно, что я испорченный человек, который ненавидит ложь и жалуется про себя, когда видит ложь других людей, но я и сам не могу удержаться от лжи. Вот настолько сильно я себя ненавижу. Я не доверяю даже самому себе, так как мой отец может доверять мне? Поэтому, желание оттолкнуть меня — это тоже естественная вещь.

— Доброе утро, Эндо.

Пока я стоял под карнизом ближайшей к школе станции Сакаэ, безучастно уставившись на непрекращающийся проливной дождь, меня окликнула Кавабата.

Она второгодка из четвёртого класса, одноклассница из моего класса. Кавабата — лучшая девочка в моём классе, у неё белоснежная кожа, длинные чёрные прямые волосы, она настоящая красавица.

Мы с Кавабатой ездим в школу на одном и том же поезде, поэтому я часто встречался с ней на станции. Хотя мы не специально дожидались друг друга, но три-четыре раза в неделю мы натыкаемся друг на друга в толпе, а потом неспеша идём вместе от вокзала до школы.

— Доброе утро, Кавабата.

После того, как я ответил так, Кавабата широко распахнула глаза и уставилась на меня.

Даже если она не сказала это, я уже понял, о чём она думает, я горько улыбнулся и почесал свой затылок, сказав тихим извиняющимся голосом: «Я забыл взять зонтик», — Кавабата слабо изогнула свои губы и с улыбкой спросила меня:

— Может пройдём вместе?

— А можно?

Кавабата мягко кивнула, прошла через турникет, и с трудом раскрыла зонтик.

— Ну, мой зонтик такой большой, что два человека для него не проблема.

Кавабата посмотрела на верхушку зонта и мою голову, держа чуть повыше.

Голова полностью покрыта зонтиком, а наши лица окрашены в тот же красный цвет, что и зонт.

— … Можно я его возьму?

Спросив немного в вежливой форме, Кавабата немного поколебалась, прежде чем мягко кивнуть и передать мне зонт. Я взял девичий зонтик, немного помедлил и подошёл на шаг ближе к Кавабате. Несмотря на моё беспокойство по поводу того, понравится ей это или нет, Кавабате было всё равно, так что она прошептала: «Благодарю», и глядя на кончики её завитых ресниц без макияжа, я подумал, что мне повезло, что это был красный зонт, потому моё покрасневшее лицо осталось незамеченным.

Когда я едва не касался плеча Кавабаты, я стал беспокоиться и попытался притвориться спокойным, двигаясь вперёд медленнее, чем обычно.

Как только мы вышли с вокзала и перешли пешеходный переход, нам предстал пологий склон до школы.

По обеим сторонам дороги цвели вовсю сакуры в начале апреля, почти все они превратились в лиственные сакуры в полном цвету. Свежие зелёные листья покачивались под дождём.

Сквозь зонт я вижу, как крупные капли дождя *кап, кап* бьют по зонту. Комфортная вибрация передавалась мне в ладонь через сердцевину зонта, я крепко держал ручку зонта.

— Эндо, ты не устал? Этот зонтик большой и тяжёлый, у тебя могут занеметь руки от такого зонта.

— Всё нормально.

Зонт Кавабаты и впрямь намного тяжелее прозрачного пластикового зонта, который я обычно использую. Держать его одной рукой может походить на небольшую тренировку мышц руки, и когда я выпалил как какой-то старик: «Ух», и снова вцепился в зонт, капли дождя упали на плечо Кавабаты.

— Прости!

Я панически наклонил зонт в сторону Кавабаты.

— Эндо, ты можешь промокнуть.

Сказала Кавабата, снова отодвигая зонт.

— Не волнуйся за меня, я уже всё равно промок.

Когда я сильно накренил зонт, капли воды слегка упали на длинные ресницы в Кавабаты, эти круглые капли дождя были блестящими и очень красивыми.

— …… У меня вода на глазах, да?

Кавабата, наверное, никак не могла разобраться в ситуации, застыв с недоумевающим выражением лица.

— Подожди, я сейчас.

Я тут же вынул свой платок из кармана, но платок был настолько мокрый, что я не нашёл слов.

— ……. Прости.

В тот момент, когда Кавабата открыла глаза, капли воды с её ресниц потекли прямо ей в глаза.

— Ах…

Кавабата выпустила причудливый голосок и опустила голову. Протерев глаза, она внезапно остановилась, и её плечи слегка задрожали.

— Ты в порядке?

Неужели капля воды попала ей внутрь глаз? Если бы мой носовой платок не был мокрым, я бы мог им вытереть их. Размышляя о подобных вещах, Кавабата энергично подняла голову.

С широкой улыбкой на лице.

Её щёки окрасились в нежно-вишнёвый цвет, а из глазниц проступили тоненькие слёзы.

— Эндо, ты всегда смущаешься в важные моменты.

Она улыбнулась, не колеблясь взяла мой мокрый платок, а после прошептала: «Спасибо».

— Эндо, хорошо сработал.

После того как я сел, Нисихара, сидевший передо мной, повернулся ко мне.

Он поправил свои очки в чёрной оправе и гордо улыбнулся.

— …… В смысле хорошо сработал?

Я, наверное, и так могу догадаться, даже если мне не нужно это говорить, но я намеренно переспросил.

— С Ка-ва-ба-той.

Когда я услышал, как он специально удлиняет слог за слогом, кто-то сзади хлопнул меня по плечу *бах*. Повернув голову и посмотрев назад, я увидел Симоду, который стоял там с ухмыляющимся лицом, как у Нисихары.

— Я всё видел. Вы же так мило и слащаво делили зонтик идя до школы, да? С другой стороны, у тебя наконец-то появилась девушка~ ~ Но я совсем тебе не завидую.

Когда он быстро выговорил это, рука, лежавшая на моём плече, прямо обвилась вокруг моей шеи, и медленно увеличивала свою силу.

— Сдаюсь, я сдаюсь!

Симода — спортсмен из клуба лёгкой атлетики, специализирующийся на метании ядер. И если он напряжёт свои сильные бицепсы, которые он тренирует каждый день, мало не покажется.

…… Я серьёзно, это чертовски больно.

— И вообще, вы всё неправильно поняли.

Я поднял руки в знак капитуляции, отгоняя от себя твердую руку.

— Неправильно поняли?

Я взглянул на двух друзей, которые произнесли одну и ту же фразу в унисон как будто договорившись об этом, и тихо вздохнул:

— Вот именно, вы всё неправильно поняли. Между мной и Кавабатой ничего нет.

Вздохнув во время этого бормотания, Нисихара начал смеяться.

— Что ж, Эндо тот ещё цыплёнок, такими темпами ты не скоро добьёшься прогресса.

— Завались, сколько раз я уже говорил вам, что мы с Кавабатой не в таких отношениях, как вы думаете.

Я отвернулся в сторону, ответив вот так, а Симода спросил меня, склонив голову набок:

— Тогда почему вы делили зонтик?

— …… Да потому что я забыл взять свой зонт, а она просто разрешила мне пройтись вместе.

— М-да уж, а я уж было подумал, что вы разыгрываете спектакль.

Нисихара обхватил свою грудь обеими руками, слегка улыбнулся и пробубнил: «М-м-м», — кивнув, Симода тоже пустился в пляс, приняв ту же позу.

— Это никакой не спектакль…… Мы всего лишь обычные хорошие друзья.

Это слишком по-детски — сразу рассуждать об отношениях между мужчинами и женщинами в романтическом плане, но для старшеклассников, которые переносят монотонную жизнь, даже подобные вещи могут послужить отличной темой для разговора. Даже при том, что два этих дружбана смотрели друг на друга и ржали над его любовными похождениями, на самом деле они были добрыми старшеклассниками.

— Но вот скажи мне, почему ты считаешь, что Кавабата хороша?

— Кавабата милый и замечательный человек.

Кавабата сидит в первом ряду класса у окна, тогда как моё место находится в последнем ряду у коридора. Мы вдвоём сидели в самых дальних местах в классе. Я пробормотал это глубоко эмоциональный, пока безмятежно глядел на неё, ту, кто была дальше всех в классе.

— Соглашусь, на первый взгляд она, безусловно, выглядит чистой и невинной с милым личиком… хотя её личность немного…

Это сказал Нисихара.

— Как бы так выразиться, она как будто оторвана от остального мира. Хотя она немногословна, но каждое её слово, которое она изредка произносит, пронзает сердца людей, как какой-то шип.

После этого продолжил Симода.

— Это не имеет значения.

После того, как я недовольно ответил, они оба сказали в унисон:

— Не так давно я встретился с ней на улице и спросил её: «Как тебе мой повседневный прикид?», а она взяла и сказала: «Выглядит не очень».

— Это я ещё про себя не говорил, я как-то пялился на девчонок во время физ-ры, так она взяла и сказала мне: «Мерзость».

— Ну, прикид Нисихары не очень, а Симода реально мерзок, разве это не так? Это всё чистая правда.

После того, как я открыто ответил им, они в очередной раз сказали в унисон:

— Это чересчур!

Они оба совершенно не понимают и не знают, насколько хороша Кавабата.

Я влюблён в неё.

Хотя это немного отличается от того, как думали Нисихара и Симода, но длинные блестящие волосы Кавабаты, большие глаза и прямолинейный характер, — мне всё в ней нравилось.

— Ну, ты уж поднажми, Эндо, а я постараюсь приударить за Сакурой.

Симода ухмыльнулся и согнул свои мускулистые руки в победной позе.

— Ты тоже знай своё место! Сакура принадлежит каждому в классе… Нет, она идол всей школы, и как ты смеешь добиваться её.

— А тебе откуда знать! Может я нравлюсь Сакуре! Когда я в последний раз забыл свой раздаточный материал, она одолжила мне свою распечатку……

— Просто Сакура добра ко всем.

Я искоса смотрел на то, как они спорят, и пробубнил:

— ……… Сакура, м-да.

И в этот же момент.

— Доброе утро!

Бойкий голос как звук колокольчика разнёсся по всем углам класса.

Стройная фигура с ярким и милым лицом, источающие блеск, распущенные каштановые волосы. Как кошка с чистой родословной, одновременно милая и благородная, невероятно милая девушка.

Она расплылась в улыбке перед всем классом, это был тот самый школьный идол, о котором упомянул Нисихара, Сакура Наруми.

Её лицо и фигура безупречны на все 100, она умна, а также с превосходным вкусом.

Она всегда достойно улыбается и добра ко всем, а её жизнерадостный характер, нежные слова и поступки создают гармоничную атмосферу.

— Она и сегодня такая милая.

Я искоса посмотрел на Симоду, который был очарован ею и не мог даже сделать глоток воздуха, и горько пробормотал:

— Кавабата куда лучше может исцелить моё тело и разум.

Я также согласен с тем, что у Сакуры милое лицо, но, честно говоря, я не очень хорошо нахожу с ней общий язык.

— Это и значит быть ослеплённым любовью.

Нисихара рассмеялся «хе-хе», но это не имело никакого отношения к тому, что он сказал.

Я понимаю, что Кавабата не та девушка, про которую в обществе отзовутся как о «несущей исцеление», и хотя она красива, её внушающий страх и непроницаемое выражение лица производят на людей прохладное впечатление, она не многословна и не часто показывает свою улыбку окружающим людям. Из-за того, что она такая прямолинейная, некоторые люди говорят, что общение с ней заставляет вас нервничать.

Но мои слова про то, что Кавабата может исцелить моё тело и разум, это несомненная истина.

Кавабата не лжёт.

Не говоря уже о преднамеренной лжи, она даже никогда не произносит вызывающих слов, сцен или шуток, которые ставят вас в запутанную ситуацию. Независимо от того, что это за предложение, нет ничего, что хоть в малейшей степени пошатнуло бы её мышление.

Для меня нет более комфортного человека, чем она.

Я не могу выразить свои чувства к ней таким понятием как «любовь».

Она та, кого я хочу защитить больше всего на свете, во всяком случае, я хочу, чтобы она была счастлива.

Вот как я к ней отношусь.

Я в который раз посмотрел на Кавабату, и она, казалось, в это же самое время посмотрела на меня, наши взгляды встретились. После того, как Кавабата широко открыла глаза, она улыбнулась и нежно помахала мне.

Я ответил ей и Нисихара, увидевший эту сценку, подшутил надо мной:

— Ну да, ты же специально показываешь ей свою привязанность. Поторопись уже с признанием, да побыстрее.

— Я же говорил, всё не так, я не собираюсь признаваться ей.

— Ага, я всё понял, Эндо, так ты хочешь, чтобы она признались тебе!

— Чего?

— Девушка, которая мне нравится, внезапно говорит: «Можно тебя на минутку?», а после того, как я прохладно ей отвечаю, она краснеет и говорит: «Мне надо тебе кое-что сказать наедине», а затем мы вдвоём остаёмся одни в неосвещаемом классе. А после того, как она шепчет: «Ты мне нравишься», она приближает ко мне своё лицо, а потом, а потом……… а-ах, вот так! Это мечта любого мужчины! Романтическая фантазия!

— Симода, у тебя всё нормально?

Я сказал это со вздохом, но на тот момент я и подумать не мог, что слова, сказанные Симодой станут реальностью.

*

— Эндо, можно тебя на минутку?

После утренних уроков, когда я разговаривал с Нисихарой ​​и Симодой о том, чтобы мы сходили в столовую, ко мне подошла Кавабата и заговорила со мной.

— Мне надо тебе кое-что сказать наедине…

Увидев её такой, мы втроём не могли не посмотреть друг на друга, и увидев нашу реакцию, Кавабата тут же изобразила недоумение.

— У вас намечаются свои важные дела? Если так, то давай поговорим завтра.

Вежливо продолжила говорить Кавабата, словно пытаясь скрыть свой голос, я громогласно сказал:

— Нет, я абсолютно ничем не занят!

— …… Правда?

— Да! Правда.

Я энергично кивнул, и Кавабата с облегчением улыбнулась.

— Ладно, я пойду.

После того, как я сказал это Нисихаре и Симоде, они оба одновременно ухмыльнулись, позируя мне победную позу.

— Итак, куда мы пойдём?

— В аудиторию клуба изучения биологии океана.

— Биологии, океана?

— Ага, если сокращённо, то био-изучение. Это сверхслабый клуб, так что я не думаю, что ты про него знаешь. Клубная комната находится в самой дальней части учебного корпуса, и обычно в ней никого нет…… так что я обедаю там.

Я следовал за Кавабатой, которая шла прямо по коридору, прокручивая в своей голове слова, сказанные Симодой этим утром.

«Мы вдвоём остаёмся одни в неосвещаемом классе. А после того, как она шепчет: «Ты мне нравишься», она приближает ко мне своё лицо, а потом, а потом…».

Хоть сейчас и день, но из-за того, что небо затянуто густыми облаками, было темно. Что Кавабата хочет сказать наедине в пустой клубной комнате, что находится в самой дальней части учебного корпуса?

Она действительно хочет признаться мне?

Кавабата, которая холодно относится к другим одноклассникам, улыбается только мне. Должно быть я нравлюсь ей.

Но это не то «любовное настроение», вроде той пушистости, это скорее иное чувство. Это вера в члена семьи или близкого друга, у этого человека нет абсолютно никаких проблем с душевным спокойствием. Хотя это высокомерно, но я думаю, что это что-то больше, чем просто чувство неуверенности, как при влюблённости, это более чистое чувство.

Но даже если так, что, если она действительно скажет, что я ей нравлюсь?

Я подавил своё безостановочно прыгающее сердцебиение *ту-дум, ту-дум* и сделал глубокий вдох.

Признание симпатичной девушки, в которую я влюблён.

Даже если до сих пор у меня не было романтического опыта, можно ли ответить на это иначе, кроме как «Yes»?

— Эндо, мы на месте.

Как раз в тот момент, когда я пришёл к этой мысли, мы прибыли в пункт назначения.

Кавабата с силой распахнула раздвижную дверь и резкий звук *зи-и-и* эхом разнёсся по тихому коридору. Сделав шаг, я был немного удивлён тем, что комната оказалась меньше, чем я думал. В каждом углу комнаты громоздится несколько картонных коробок, она больше походила не столько на класс, сколько на склад. Тем не менее в совершенно пустом пространстве в центре есть две парты, обращённые друг к другу, а также новенькие стулья с железными ножками и небольшая столешница в углу комнаты. Комфорт не только хорош, можно даже сказать, что здесь весьма приятно.

Однако в этой комнате есть кое-что, что испускает очень сильное чувство присутствия и заставляет совершенно не обращать внимание на другие вещи.

— …… Что это?

Чего я не мог не заметить, так это большого резервуара с водой, размещённого на деревянной подставке.

Это следует называть аквариумом, не так ли? У мягких розовых кораллов плавают несколько маленьких рыбок. Наверное, в силу того что огни сияют сверху донизу, каждый из всплывающих пузырьков ярко сиял и источал мечтательную атмосферу.

В этой пыльной комнате, нет, в этой изолированной и замкнутой школе, как будто существовал другой мир.

— Это золотистый морской окунь.

Кавабата улыбнулась и осторожно коснулась рукой аквариума.

— Такие красивые, ах, это так красочно, что в точности передаёт ощущение видов южных рыб.

— Здесь не только из-за рубежа, но также из Японии. Кроме того, тут есть виды рыб в близлежащих водах, таких как Ямагути и Идзу, а не только из Окинавы и других мест.

— Вот как?

Меня удивило, что в близлежащих водах плавают такие красивые рыбы.

Я каждый день смотрю на море, но я не наблюдаю за водой внимательно. Хотя в детстве мы с отцом ныряли в море с подводными очками, в последнее время я почти только и делал, что смотрел на воды в непосредственной близости.

Когда я зачарованно смотрел на аквариум, я внезапно обнаружил, что среди ослепительных косяков оранжевых рыбок была только одна чуть более крупная розовая рыбка.

— Слушай, а что это за рыба?

Когда я спросил, Кавабата мне ответила:

— Все они — золотистые морские окуни.

— Но он тут один такой, он отличается по цвету и размеру.

— Потому что это самец.

Здесь так много самок-рыб, и только один самец. Да это ж самый настоящий гарем!

Ты такой счастливчик.

Я тайно сказал это в глубине своей души качающему хвостом рыбе, что плавала в воде, а Кавабата, как будто только что подумав о чём-то, указала на стул с железными ножками.

— Эндо, если не возражаешь, пожалуйста, присаживайся сюда. Ах, хочешь кофе? Хотя он быстрорастворимый.

Она поспешно подошла к столешнице и ловкими движениями начала кипятить воду. Вскоре маленький старенький чайник начал мягко вибрировать, издавая звук *пф, пф*.

— О, спасибо.

Я сел на стул с железными ножками и машинально кивнул ей. Хоть он и растворимый, но в школе можно пить горячий кофе, и меня это немного тронуло.

Комната сразу наполнилась ароматом кофе. Кавабата поставила чашку на парту, добавила только молока, взяла ложку, перемешала и прошептала:

— …… Вот, если хочешь, можешь ещё взять себе бутерброд. Обычно ты покупаешь булочку в буфете, не так ли, на самом деле, я хотела пригласить тебя на обед сегодня утром… так что я приготовила сервировку на двоих.

После того, как Кавабата осторожно взглянула на меня, она достала из сумки большую двухъярусную коробку для бенто.

— Ого!

В тот момент, когда Кавабата открыла коробку для бенто, я не мог не воскликнуть.

Верхний ярус — это бутерброд с ветчиной, яйцом, тунцом и другими ингредиентами, а нижний ярус наполнен картошкой фри и маленькими хот-догами с осьминогом.

Есть ещё одна маленькая коробочка, в ней лежат фрукты, нарезанные на кусочки размером с один укус.

Для меня, кто всегда ест булочки из буфета, этот обед слишком роскошен.

— …… Ничего такого, изначально я хотела сказать, что симпатичный бенто лучше, но ты же мальчик и должен много есть, поэтому количество важнее качества.

Я покачал головой Кавабате, которая застенчиво улыбалась:

— Я очень рад, спасибо.

Для меня, кто рос без матери, я уже давно мечтал о бенто, сделанном собственными руками.

— Я приготовила этот бенто встав пораньше, так что, пожалуйста, поторопись и поешь его.

По её настоянию я взял бутерброд перед собой и положил его в рот.

Хотя это обычный бутерброд с ветчиной и зеленью, но его мягкий вкус полностью отличается от тонких бутербродов, которые я обычно покупаю в буфете. Слегка толстый мягкий хлеб, уложенный друг на друга несколькими слоями хрустящей зелени и сочной ветчиной, в количестве одной штуки вполне достаточно, чтобы удовлетворить меня. Внутренняя часть хлеба намазана горчичным соусом, а слегка пряный вкус создаёт завершающий штрих.

— Супер вкусно.

Когда я улыбнулся, Кавабата скривила рот и тоже улыбнулась.

— Их ещё много.

Удовлетворённый этими словами, я сосредоточенно поедал бутерброд и просто задал вопрос:

— Между прочим, я знать не знал, что ты состоишь в подобном клубе.

Фактически, правильнее будет сказать, что я даже не знал, что в этой школе есть «клуб изучения биологии океана».

Девиз старшей школы Мияма, в которой я учусь, выступает за «разнообразие учеников», поэтому школа терпимо относится к клубной деятельности. И пока у вас есть веская причина, вы можете легко создать клуб. В том случае, если у вас не будет никаких результатов, то и финансирования тоже, и независимо от того, насколько малы масштабы, вы можете получить выделенный класс для клубной деятельности, что является очень хорошей системой для школьников, в результате появилось много непонятных клубов.

— Просто меня пригласила подруга, и я присоединилась, поддавшись течению.

Я мельком посмотрел на Кавабату, и подумал: «Значит, и у Кавабаты есть друзья», — это была сверхгрубая мысль с моей стороны. Прошёл почти месяц с тех пор, как я оказался в одном классе с Кавабатой, и я никогда не видел, чтобы с ней был кто-то близок.

— Может, ты и не веришь, но у меня есть подруга.

— Прости.

Кавабата, казалось, видела насквозь мои мысли, я запаниковал и попытался извиниться, но она беззаботно улыбнулась и добавила:

— На самом деле, то, о чём я хочу поговорить с тобой, касается этой самой подруги.

Из-за красивых тропических рыбок и роскошного гостеприимства я уже успел позабыть обо всём, опять же, причина, по которой она пригласила меня сегодня на обед, — это «Мне надо тебе кое-что сказать наедине».

— Понятно.

Я почувствовал облегчение и ответил низким голосом, похожим на разочарование.

Похоже, Кавабата не собиралась говорить о всяких романтических вещах. А я ведь думал: «Что же мне делать, если она признается», я был таким дураком.

После небольшого колебания Кавабата внимательно посмотрела на меня:

— В общем, у меня есть просьба.

— Просьба?

— Да.

Кавабата серьёзно кивнула, а затем прямо склонила голову.

— Ты пригласила меня на такой вкусный обед, что бы ты ни сказала, я не могу отказаться.

— Я подумала подкупить тебя, поэтому приготовила тебе обед.

Я собирался разрядить чинную атмосферу, поэтому сказал полушутя, но Кавабата лишь ответила легкомысленно, не улыбаясь.

Через некоторое время Кавабата слегка приподняла голову и посмотрела на меня снизу вверх.

— Я могу попросить об этом только тебя, правда, ты не откажешь мне... ... можно?

Беспокойно опущенные брови, влажные большие глаза, её дрожащие губы.

Я невольно сглотнул слюну.

Когда тебя так умоляет симпатичная девушка, кто тут может отказать?

По крайней мере, я не могу.

— Как я могу отказаться! Кроме того, ты же сама сказала, что ты можешь попросить об этом только меня, ты слишком себя накручиваешь!

Было бы слишком стыдно, если бы она обнаружила, что я не спокоен, так что я ответил ей явно нарочито бодрым голосом.

«В самом деле», — серьёзно сказала Кавабата, а затем естественно продолжила: «Вот за это мне и нравится Эндо больше всего», — сказав это, она слегка улыбнулась.

— …… А?

Я не мог поверить, что этот приглушенный голос, который я случайно выпалил, принадлежал мне.

Я больше всего ей нравлюсь.

То, что она сказала, определённо не было ложью.

Это что, признание? Не спорю, я с нетерпением ждал этого, перед тем как пришёл сюда, но разве она могла вот так просто это сказать? Выбросив из головы «мужскую фантазию», сказанную Симодой, моё сердце и так было наполнено «сильными чувствами», это слишком внезапное развитие событий.

Я не мог понять ситуацию, отчего я мог лишь моргать с немым лицом. Кавабата удивлённо посмотрела на меня и, казалось, так и хотела сказать: «Я сказала что-то странное?», — глядя на моё лицо и склонив голову.

— Потому что ты единственный, кто прямо сейчас заботится обо мне в школе. Когда девочки в классе упрекают меня, когда классные собрания проходят только тогда, когда я высказываю возражения, ты всегда мне помогаешь. То же самое относится и к подруге, о которой я только что говорила. Вы явно не похожи друг на друга, но позволь мне видеть в тебе её образ…… мне же можно, да? Я верю тебе очень сильно, я правда считаю, что ты мой очень важный, очень любимый друг.

Слушая твёрдый голос Кавабаты, я не мог не чувствовать собственную беспомощность.

Да, всё ясно. Не знаю из-за стыда это или облегчения, но мои плечи расслабились. Я и сам этого не знаю.

Ну, в любом случае, независимо от причины, я нравлюсь моей фаворитке Кавабате, и это делает меня счастливым.

После того, как я откашлялся *кхэм* и выровнял дыхание, я ответил как можно мягче:

— Я тоже так думаю, поэтому я не откажу в твоей просьбы.

— …… Спасибо тебе.

Кавабата, казалось, что-то почувствовала, медленно произнесла это предложение, а затем быстро сделала глубокий вдох.

Некоторое время в помещении царила тишина.

Я намерен неспеша дождаться, когда она приведёт своё настроение в порядок, я взял кофе, который наконец нагрелся, и отпил его. Он был более горьким, чем мой кофе, который я обычно пью, и когда я выпил последнюю каплю, Кавабата решительно заговорила:

— Моя подруга, это Кобаяси Миса.

Услышав это предложение, я невольно потерял дар речи.

…… Кобаяси Миса, я не ожидал, что они с Кавабатой были друзьями.

— Я хочу попросить тебя...

После того, как Кавабата начала вот так, она медленно произнесла следующее предложение:

— …… Я надеюсь, что ты сможешь присоединиться ко мне, чтобы найти убийцу, убившего Кобаяси Мису.

*

В тёмных зрачках Кавабаты отражался я, с отвисшей челюстью.

Лампочки были включены, но в комнате всё равно стояла темень, и лишь аквариумные огни светились под аквариумом необъяснимо ярко, и лишь звук дождя, бьющегося в окно, громко звучал в помещении.

— Что ты имеешь в виду?

До ушей донёсся мой хриплый голос, отчего я почувствовал себя немного стыдно.

— …… Разве Кобаяси Миса не покончила жизнь самоубийством? Помнится, я слышал, что у неё нашли предсмертную записку.

Кобаяси Миса, однокурсница из того же класса, покончила жизнь самоубийством в прошлом месяце.

Я мало что знаю о её смерти, совсем немного.

Не потому, что я хорошо её знал, а просто потому, что она была известна в школе.

При жизни Кобаяси Миса не была особенно выдающейся ученицей, и я совсем не был с ней знаком. Она однокурсница из соседнего класса, хотя мы никогда не говорили, но, когда я увидел её, она произвела впечатление «бойкой пацанки». Но это было только из-за её коротких волос, что крайне редко для девочек, и почему-то она всегда носила спортивные штаны под юбкой, ну а что касается её личности — тут я ничего не знаю.

На одном учебном году в старшей школе Мияма обучается четыреста человек, это школа с большим количеством людей. Практически все учащиеся не знали Кобаяси, и я осмелюсь сказать, что наши отношения были слабыми, скорее, тут должно быть ещё больше школьников, которые даже не знали её в лицо.

Тем не менее, тот факт, что умерла однокурсница из одной школы и класса — это чрезвычайно громкое событие для старшеклассников, живущих монотонной жизнью. Но это не из-за сочувствия или грусти, это как заинтересованная сплетня, нет, правильнее будет сказать, что всё с точностью до наоборот, это воспринимается почти как событие, похожее на фестиваль. Когда она умерла, все должно быть говорили: «Это школьница из нашей школы», и так далее, они рассказывали об этом своей семье или друзьям из других школ.

Таким образом Кобаяси Миса прославилась своей смертью.

Она умерла 1 марта в семь часов утра.

Это было холодное снежное утро, которое ну никак не назовёшь весной.

Место, где она скончалась, находилось на некотором расстоянии от школы и дома, а также в переулке в жилом районе города Аохама, где я жил, — это было недалеко от полицейского участка Аохамы, в котором работает мой отец.

Прогуливаясь по дороге, она попала под машину.

Я слышал, что она скончалась на месте.

Говорят, что кровь, брызнувшая из её головы, окропила её белоснежное пальто с пуговицами в виде рогов в красный цвет.

Учебники, выпавшие из сумки, упали рядом с ней, поэтому её личность была установлена сразу.

Первоначально все полагали, что она стала жертвой дорожно-транспортного происшествия, но вскоре после этого инцидента выяснилось, что она хотела покончить жизнь самоубийством, прежде чем выбежать на дорогу.

Потому что письмо, которое она написала своей семье, было отправлено ей домой.

— Это было сделано полностью по моей воле. Ненавидеть меня — нормально, но, пожалуйста, не грустите.

Я не знаю, кто смог его заполучить, но теперь даже содержание её предсмертной записки уже разлетелось по всему кампусу.

Кобаяси Миса покончила жизнь самоубийством.

Так должно быть.

— Миса не покончила с собой.

Без тени сомнения сказала Кавабата.

Она намеренно показывала лицо, на котором не было никакой выразительности, но ей было больно.

Кажется, никто не знает подробностей о том, почему Кобаяси Миса искала смерти.

Она не особенно хорошо училась и не умела ладить с людьми. «Школьница, которая делает непонятно что и думает, не пойми о чём», — вот такая у неё была репутация в школе.

Судя по тем сценам, в которых она несколько раз вызывала споры, у неё должно было быть много причин желать собственной смерти, — вот такие необоснованные выводы озвучивали школьники. Однокурсница покончила жизнь самоубийством, и если была вероятность того, что кто-то как-то причастен к этому громкому делу, даже если оно не большое, учащиеся делали вид, будто ничего не видели.

Даже люди, которые не знали Кобаяси, самонадеянно спекулировали на этом поприще, сочувствовали, оскорбляли, обсуждали её, как будто они как никто другой всё понимали, или же просто подслушивали краем уха…… вот так слухи распространялись всё больше и больше.

Возможно, Кавабата не смогла выдержать подобное окружение?

— Я и Миса — двоюродные сёстры, мы живём вместе с детства, и она моя любимая, лучшая подруга. Так что я знаю, что она не из тех людей, которые могут покончить с собой.

После того, как Кавабата сказала это категорично, она плотно прикусила губу.

— …… Кто-то убил Мису.

Она выдавила этот голос из своего горла и посмотрела прямо на меня.

— Эндо, пожалуйста, прошу тебя, присоединись ко мне, чтобы выяснить, кто убил Мису.

Я почти не знаю Кобаяси Мису.

Узнав, что она скончалась, я не был ни опечален, ни сентиментален.

А потому, я не могу полагать, что, когда мне говорят, что смерть Кобаяси Мисы, которая оставила предсмертную записку, — это чей-то злой умысел…… не говоря уже об убийстве……

Однако Кавабата сильно убеждена.

Независимо от того, какова правда, Кавабата верит, что Кобаяси Миса не самоубийца. И мне лучше всего известно, что она не лжёт.

Я всё равно хочу защитить этого человека, по крайней мере я хочу, чтобы она была счастлива.

В тот момент, когда я сделал заявление, я не могу отказать Кавабате в её просьбе.

— Хорошо.

Когда я сказал это, Кавабата вздохнула с облегчением, смягчила выражение своего лица и прошептала:

— Спасибо тебе.

Затем она снова напрягла своё лицо и добавила:

— На самом деле у меня есть один подозреваемый.

— Подозреваемый?

Я спросил, выпрямившись, Кавабата кивнула с напряжённым видом:

— Я не знаю, как убили Мису, но я знаю, что кое-кто довёл Мису до отчаяния.

То есть Кобаяси Миса столкнулась с издевательствами?

Мне доводилось слышать, что она не умела ладить с людьми, но я впервые слышу, что над ней издевался конкретный человек.

— ……. И кто этот человек?

Когда я спросил, Кавабата ответила тихим голосом:

— Это Сакура Наруми.

Популярный человек как у драчунов, так и у добряков, весёлая и милая, идол всей школы.

Значит она над ней издевалась?

А ещё она убийца, убившая Кобаяси Мису?

Кавабата опустила голову и прошептала:

— Сакура Наруми, она бесподобная лгунья.

*

Звонок, возвещающий об окончании обеденного перерыва, прозвенел в самое подходящее время, и я не смог послушать подробного объяснения Кавабаты. Мы договорились о встрече после занятий, чтобы продолжить диалог, а затем поспешили обратно в класс.

— Наконец-то ты сделал всё как надо, это великое достижение, Эндо.

— Ну что, расскажешь нам, как всё прошло?

— Всё совсем не так, ей просто надо обсудить со мной кое-что.

После того как мне, наконец, удалось избежать допроса Нисихары и Симоды с их злобными улыбками, и сразу после того, как мы заняли свои места, начался урок японского языка. Классный руководитель учитель Кимура процитировал короткий абзац из «Расёмона»: «Оно правда, рвать волосы у мертвецов, может, дело худое. Да ведь эти мертвецы, что тут лежат, все того стоят», — очевидно, что это была очень напряжённая сцена, и всё было испорчено медленным тоном учителя Кимуры.

Многие мои одноклассники дремали, тогда как Кавабата сидела прямо, внимательно слушая урок.

Я безучастно смотрел ей в спину и в ту же секунду вспомнил её голос.

…… Сакура Наруми.

Голос Кавабаты слегка дрожал.

Ей понадобилось много мужества, чтобы произнести это имя, да?

Потому что подозреваемый — это Сакура Наруми.

Почти никто в этой школе не ненавидит Сакуру Наруми, правильно?

Это воистину великое создание, какой бы умной, красивой и нежной она ни была, у других людей просто не могут возникнуть к ней хоть какие-то негативные эмоции.

Люди — это животные, которые не могут быть полностью рациональными. Даже если для того, чтобы кому-то понравиться, вам нужен хороший повод, когда вы ясно понимаете, что другая сторона не испытывает того же, вы можете начать испытывать отвращение к этому человеку. Особенно сентиментальные старшеклассники — это своего рода эгоистичные существа, они презирают тех людей, которые хуже их самих, и завидуют тем людям, которые лучше их самих.

Среди таких старшеклассников всем нравится Сакура Наруми.

Причина, по которой её никто не ненавидит, заключается в том, что она настолько хороша, что никто даже не хочет сравнивать себя с ней. Кроме того, я считаю, что собственное чувство равновесия и координации Сакуры также является одной из причин.

Независимо от времени, Сакура никогда не показывает окружающему миру свою истинную сущность.

Она всегда играет всеми любимую «Сакуру Наруми».

Горячие девчонки с густым макияжем и сильным настроем, серьёзные и прилежные члены библиотечного комитета, туповатый, но атлетичный ас бейсбольного клуба, школа — это место, где собираются группы парней и девушек, которые отличаются во всех аспектах, за исключением их возраста, в котором они все являются сверстниками. Само собой у всех свои тараканы в голове, и среда, в которой все чувствуют себя комфортно, разнится. Но после того, как Сакура вложила в неё своё лицемерное «я», она создала пространство, в котором все вокруг неё чувствовали себя комфортно. Она говорит шутки, которые разжигают атмосферу, пытается подкинуть пикантные предложения, строит из себя в Арлекина и так далее, у неё предостаточно подходов, но она всегда использует такие блестящие методы, которые позволят её персонажу управлять каждой сценой.

Она школьный идол.

Это наиболее подходящий титул для Сакуры.

И что же такое этот идол? Это иллюзия.

Сакура Наруми, в истинном смысле этого слова, не имеет ничего общего с «Сакурой».

В глазах всех тех, кто восхищается Сакурой Наруми, просто проецируется тот её идеал, который она демонстрирует.

Сакура Наруми, она бесподобная лгунья.

Кавабата чётко сказала это.

Однако я уже знал об этом. Вероятно, ещё задолго до того, как Кавабата пришла к этому выводу.

Куда бы она не пошла, Сакура везде бросается в глаза учащимся, и даже если её не видно поблизости, о ней всё равно можно услышать всякие разговоры. То время, когда я чувствовал себя с ней как-то неприятно началось с лета первого года, правильно? Постепенно мне стала ясна причина, и тогда я понял, что почти всё сказанное ею было ложью.

Сакура с трудом говорила правду, она лишь просто подбирала самые подходящие слова для каждого случая, я вообще не мог увидеть в ней искренности.

По этой причини я не очень хорошо с ней ладил.

— Насколько хорошо ты знаешь Сакуру?

После школы в том же клубном классе Кавабата неожиданно спросила меня об этом.

— Насколько хорошо…… Я мало что знаю про неё.

Но даже при таком раскладе, я, возможно, знаю больше, чем любой другой обычный одноклассник.

Её рост сто шестьдесят сантиметров, группа крови А, а её день рождения должен быть в декабре. Хорошо владеет английским, нет предметов, в которых она не хороша. В спорте разностороння, но лучше всего в волейболе.

Это не та информация, которую мне интересно собирать, но я услышу её, даже если не хочу её слышать.

Мой хороший друг Симода упоминает Сакуру хотя бы раз в день, а даже если он и не упоминает её, наш класс просто битком набит фанатами Сакуры.

— Ты же знаешь, что Сакура из художественного клуба?

— Знаю.

Тема, упомянутая Кавабатой, весьма известна, и разумеется, я тоже про это знаю. Сакура также принимала участие в драматическом клубе, но туда она приходила в лучшем случае как экстренная поддержка, и показывалась там изредка. Я слышал, что её красота и вкус были оценены, и куратор клуба приходил к ней с просьбой присоединиться к ним.

— Она вроде бы неплохо рисует, я слышал, что она удостоилась каких-то наград.

Внешность, голова, двигательные рефлексы, она всеми любима, а помимо всего этого у неё был впечатляющий художественный дар.

Сколькими же вещами Небеса одарили её, прежде чем они остановились?

— Сакура очень хорошо рисует в стиле фэнтези, победившие работы вывешиваются на рилларах галереи в течение некоторого времени, думаю, тебе уже приходилось их видеть. Ты же знаешь картину порхание бабочек в море?

— А? Это картина Сакуры?

У меня нет никакого интереса к живописи, но только эта картина произвела на меня глубокое впечатление.

Причина для такого оставшегося впечатления, вероятно, связана с тем, что тема — море.

Более того, это, вероятно, море города Аохама, с которым я знаком.

— Эта картина просто невероятна. Изящный вид крыльев бабочек и блестящая водная гладь довольно красивы, но на пляже разбросаны водоросли и мусор, что внезапно придаёт всему очень реалистичный вид.

На пилларах галереи перед аудиторией всегда вывешиваются различные работы художественных сообществ.

Непонятные объекты с множеством рук, огромные деревянные скульптуры, японская каллиграфия, написанная на белоснежной бумаге, и целый ряд фотографий насекомых. И среди этих произведений, полных индивидуальности, эта картина ещё более привлекательна.

Но я был немного удивлён: я не ожидал, что это картина нарисована Сакурой.

Да, это редкая красивая картина в жанре фэнтези, если бы только не тот пририсованный мусор. Но так ли это на самом деле? Неужели тема рисования, как прекрасное фэнтези и грязная реальность совместима? Я не умею рисовать, поэтому не очень разбираюсь в этом.

Глядя на обрывчатые мысли Кавабаты, я криво улыбнулся.

— Ну, грязная реальность — это уже чересчур. На самом деле, каким бы чистым ни был пляж, там всё равно будет мусор. А во время отлива он становится особенно заметным.

— Правда? Я и не знала.

После того, как Кавабата сказала это с меньшим интересом, она прочистила горло:

— Во всяком случае, Миса тоже была членом художественного луба.

— А? Серьёзно?

Разве Кобаяси не была членом этого клуба по изучению биологии океана?

Учащимся не запрещают участвовать в нескольких клубных деятельностях, однако большинство людей, которые специально создают новые клубы, — это те, кто не может интегрироваться в уже существующие клубы. Более того, художественный клуб — это мощный клуб с большим количеством участников и практическими результатами, и в нём также проводятся множество клубных мероприятий. Не считая особого статуса Сакуры, может ли кто-нибудь ещё присоединяться к исследовательскому клубу, который одновременно и утомителен, и трудоёмок, в плане разведения рыб?

— Ну, хотя художественный клуб — большой клуб, но у него довольно свободное посещение. Впрочем, в нём есть требование: рисовать какие-нибудь работы четыре раза в неделю утром или вечером, и рисовать именно в художественном классе — необязательно. Всё-таки, есть и такие люди, которые хотят воочию лицезреть пейзаж, чтобы сразу срисовать его, правильно ведь? Поэтому Миса часто рисовала здесь рыб.

Сказала Кавабата с ностальгией и перевела взгляд на картину на стене.

На бумаге для рисования размером с открытку нарисован плавающий золотистый морской окунь. Несмотря на то, что она не так хороша, в ней есть неописуемый шарм. Эта картина отчётливо передаёт, что Кобаяси действительно любила эту рыбу.

— К слову, ты видел новую работу Сакуры, которая выставлена на пилларах галереи с середины апреля?

Кавабата снова приняла серьёзный вид, посмотрела мне в глаза и сказала это.

— Я её не видел.

Я не состою в клубе и прохожу через галерею пиллар только тогда, когда в школе проводятся какие-то мероприятия. В последний раз я проходил мимо галереи, должно быть, в начале апреля, и если я не ошибаюсь, в то время я шёл в актовый зал на церемонию открытия.

После того, как я покачал головой, Кавабата прошептала: «Понятно».

— А там что-то есть?

Когда я спросил, Кавабата в ужасе кивнула:

— На картине изображена Миса, похоже, Сакура вечерами звала её к себе, чтобы она побыла для неё натурщицей для картины.

Кобаяси Миса — натурщица для картины Сакуры? Никогда об этом не слышал.

Поскольку её показ проводился совсем не долгий период времени, возможно, многие люди ещё не видели её, но даже в этом случае люди из художественного клуба должны часто проходить мимо неё. И если тематический персонаж Кобаяси — это персонаж, сошедший с кисти школьного идола по имени Сакура, было бы неудивительно, если бы она уже стала предметом разговора.

— Это правда?

— Да.

Немного подумав, Кавасаки сказала:

— Будет быстрее, если ты сам её увидишь, пойдём.

Потом она взяла меня за руку и пошла.

Прежде чем я успел заметить это, дождь уже прекратился, а коридор с пилларами был залит мягким светом.

Картина Сакуры висит в центре, словно купаясь в лучах некоего прожектора оранжевого света, льющемся сквозь окно в крыше.

В тот момент, когда я увидел эту картину, я потерял дар речи. Даже если я не разбираюсь в искусстве, я ясно осознаю, что эта картина удивительна. После того, как я какое-то время спокойно лицезрел картину, я вспомнил о своей первоначальной цели, всполошился и открыл рот:

— …… А это точно Кобаяси?

— Да. Несомненно.

Это картина у моря.

Наверное, так же, как и с предыдущими работами, это было море города Аохама, с которыми я очень хорошо знаком.

Название картины — «Закат и девушка».

На тихом зимнем побережье моря, на фоне сияющего оранжевого заката, среди всего этого стояла девушка в школьной форме.

Вокруг неё парило одиночество, но с каким-то осознанием решимости и сильным боевым духом. Словно для того, чтобы показать это, всё её тело источало тот же оранжевый туман, что и заходящее солнце.

— Эта девушка — Миса.

Прямо сказала Кавабата.

Однако то, что изображено на картине, — это только спина девушки, и нет никаких оснований утверждать, что это конкретная личность. Более того, волосы спине девушки, развеваемые морским бризом, на картине изображены длинными. Я просто не могу себе представить, чтобы Кобаяси с короткими волосами, которые редко можно увидеть у девочек, и подстриженные до ушей, была одним и тем же человеком.

— Почему ты так думаешь?

После того, как я спросил, Кавабата указала на место на картине.

Под дуновением морского бриза, уголок её формы закатался, и чуть виднелись обнажённые бока девушки.

— Вот, видишь отметину?

Как и сказала Кавабата, на ней был шрам.

Он довольно маленький, и его не найдут, если никто не покажет конкретно на него, но он действительно нарисован на ней.

— А рядом с ним есть родинка.

Кавабата убрала палец в сторону и продолжила, Убедившись, что я кивнул.

Рядом со шрамом есть две маленьких чёрных точки, и, хотя это также можно было описать как родинку, но я с таким же успехом мог подумать про себя, что это простое пятнышко.

— И шрам, и родинка, всё точно такое же, как у Мисы.

Уверенно сказала Кавабата, и я эвфемистически спросил:

— А совершенно другая причёска?

Я не знал Кобаяси, а потому и не знаю её деликатных черт.

И, как и я, почти все учащиеся, не знакомые с Кобаяси, не подумают, что модель этой картины — Кобаяси.

— Это картина в жанре фэнтези, так что волосы девушки можно изменить так, как душе угодно.

После того как Кавабата с горечью закончила это говорить, она пробормотала:

— …… Миса, она была очень щепетильна в этом шраме.

Она тяжело выдохнула: «Ха-а» и продолжила:

— Я не знаю причины травмы, но, кажется, это травма из её детства. Миса очень не любила, когда кто-то видел его, она даже прятала его от собственной семьи. Как она могла позволить Сакуре, которая была обычный товарищем по клубу, показать его…… Она явно ненавидела его, но он нарисован так чётко, что ей должно быть было больно.

Кавабата исказила выражение своего лица от боли, настаивая на своём.

Ей не хотелось, чтобы люди увидели, как на её собственное тело попадали лучи солнца, и неважно кто это, не было ничего страшнее этого. Она могла чувствовать себя так больно, жалко, настолько стыдно, что даже захотела умереть.

У неё должно было быть предостаточно причин для самоубийства, — подобными словами станут разбрасываться та кучка людей, которые её совсем не знают. Есть ли среди них хоть кто-то, кто действительно хочет узнать правду и приблизиться к чувствам Кобаяси? Кто-нибудь знал её?

— … И поэтому я украла эту картину.

После некоторого периода молчания Кавабата внезапно произнесла эту фразу.

Я невольно повернул голову и посмотрел на неё, в то время как она пристально глядела на картину.

— Вроде бы, я узнала о существовании этой картины в конце первого семестра, примерно в середине февраля. Когда я пошла к Мисе, которая должна была быть в классе рисования, я увидела картину, которая ещё не была дорисована. Я сразу поняла, что натурщицей на картине была Миса, и просто не смогла этого выдержать. Я также сказала об этом прямо Мисе, но она лишь улыбнулась и сказала: «Это не важно». В то время выражение лица Мисы меня очень огорчило. Это была работа одноклассницы Сакуры, более того, даже при том, что я не разбираюсь в искусстве, я всё равно могла понять, что это шедевр. Я знала, что она определённо будет представлена публике и её выставят на видном месте. И когда я подумала о чувствах Мисы в то время, я ощутила тревогу…… А потом украла картину.

Я не мог успокоиться от внезапного признания.

— Но разве картина не здесь? Ты же вернула её, да?

Прямо сейчас эта картина здесь, выставлена на публике как работа за авторством Сакуры.

Кавабата не лгала. Это правда, что она украла картину, но после этого она должна была вернуть её, правильно?

— Я её не вернула.

Слабо сказала Кавабата.

— Я украла эту картину и передала её Мисе. Я сказала ей: хочешь выбрось, хочешь спрячь, делай что хочешь. Хотя Миса была удивлена, она взяла картину, не сказав ни слова.

— Тогда откуда картина?

Я непонимающе спросил.

— Я не знаю. Однажды Миса умерла, и к тому времени, когда я нашла её, эта картина уже была выставлена.

Другими словами…

Кавабата хочет сказать, что Сакура убила Кобаяси, чтобы вернуть себе эту картину?

Она посмотрела на обомлевшего меня и мягко кивнула.

— Сейчас я тоже считаю, что красть картину было неправильным решением, но, когда я побежала обо всём спросить Сакуру, она лишь сказала: «О чёс ты говоришь?», и провела меня, поэтому…… я правда ничего не знаю.

Сказав это тихим голосом, Кавабата тихо опустила голову. Я смотрел на то, как тень от ресниц падает на её лицо, окрашенное в оранжевый цвет от заходящего солнца, в попытке придумать, что мне сказать прямо сейчас.

Легкий звук *топ, топ* раздался в галерее с бетонными пилларами.

— … А?

Это был чистый звук, напоминавший колокольчик.

Услышав этот голос, лицо Кавабаты напряглось.

— Эндо и Кавабата! Что вы здесь делаете?

Человеком, который говорил это с улыбкой на лице, была центральная фигура темы, Сакура Наруми.

— Может быть, у вас свидание? Хорошо, хорошо, так завидно! Так вы двое встречаетесь.

Весёлый голос Сакуры нарушил серьёзную атмосферу, и она подошла к нам.

— Ах, не волнуйтесь! Мой рот на замке, я буду держать это в секрете.

Я был на удивление спокоен, когда смотрел на Сакуру, которая показывала своими пальчиками знак «peace».

А она, как всегда, — постоянно балаболила, без искренних слов.

Обычный человек просто не может убить за картину.

Но что, если это была Сакура?

Сакура, которую все обычно видят, — это всего лишь иллюзия.

Я понятия не имею, что из себя представляет настоящая Сакура.

Другими словами, нельзя исключать, что она скрывает свою жуткую натуру внутри себя……

— Сакура…

Той, кто заговорила на шаг раньше, была Кавабата.

— Я украла эту картину и передала её Мисе, но… как к тебе вернулась эта картина? Что случилось между тобой и Мисой?

Речь Кавабаты была резкой.

Кавабата только что говорила, что Сакура уже несколько раз провела её. По её взволнованному тону можно было понять, что она твёрдо решила спросить её «сейчас или никогда».

— В смысле?

Словно пытаясь увернуться от тяжёлого вопроса Кавабаты, Сакура удивлённо склонила голову.

— Мою картину не крали, и между мной и Кобаяси ничего не происходило.

После того, как она ничего не рассказала, она добавила ещё одно предложение:

— Конечно, как члены художественного клуба, мы также рисовали вместе. Но пререкание, о котором ты говоришь, Кавабата, точно не было.

В отличие от Кавабаты, которая опустила голову после того, как плотно прикусила губы, Сакура продолжила с милой улыбкой:

— А Кобаяси и Кавабата хорошие подруги, да? Она умерла, и тебе, наверное…… до сих пор очень больно. Я могу понять, что её смерть не даёт тебе покоя.

После того, как Сакура закончила говорить, она немного помолчала, а потом снова продолжила, как будто читая наставление:

— Но я думаю, что Кобаяси, должно быть, желает, чтобы ты двигалась вперёд. Ведь она больше всего надеется, чтобы такая хорошая подруга как ты может быть счастлива. Так что, не останавливайся на том, где ты сейчас.

— … Да что ты знаешь?

Голос Кавабаты дрожал.

— Ты не знаешь ни меня, ни Мису…… не говори всякую чушь!

Закричав сердитым голосом, Кавабата повернулась и побежала прочь.

— Кавабата!

Когда я сделал шаг, намереваясь догнать её, я просто остановился.

— …… Не станешь догонять её?

Всё, что сказала Сакура, как обычно, было ложью.

Картина действительно была украдена, и Сакура знала об этом. Между Кобаяси и Сакурой существуют глубокие отношения, и они не просто соклубовцы.

Впрочем, я нашёл единственную правду в её словах.

«Но я думаю, что Кобаяси, должно быть, желает, чтобы ты двигалась вперёд. Ведь она больше всего надеется, чтобы такая хорошая подруга как ты может быть счастлива. Так что, не останавливайся на том, где ты сейчас».

Её слова, ободряющие Кавабату — это её истинные слова.

Отношения между Сакурой и Кобаяси настолько глубоки, что она может сделать вывод о настроении Кобаяси и даже говорить от её имени. По крайней мере, я знаю, что то, что сказала Сакура, не было «всякой чушью», как сказала Кавабата.

Сакура что-то знает, и она это от нас скрывает.

— Сакура.

После того, как я окликнул её, она ответила немного смущённо:

— Прости, что помешала вашему свиданию. Похоже, Кавабата не может успокоиться из-за того, что её хорошая подруга скончалась совсем недавно…… Видимо, она неправильно меня поняла.

Сакура опустила брови с горестным выражением.

Лгала, как ни в чём не бывало, вот она, — старая-добрая Сакура.

— Может скажешь правду?

— О чём ты? Ты тоже сомневаешься во мне?

От такого вида, как она смотрит на меня снизу-вверх и спрашивает это с такой грустью, большинство парней уже быстро бы это отрицало, говоря «ничего подобного», её выражение её лица такое милое.

Однако я посмотрел ей в глаза и чётко сказал:

— … Ты лжёшь.

Сакура ничего не сказала, выражение её лица нисколько не изменилось.

— … Слишком много.

Я посмотрел на Сакуру с беспокойной улыбкой и продолжил:

— Уж я-то знаю, я узнал об этом уже давным-давно. Ты всегда лжёшь. Хотя, тут лучше сказать, что ты очень внимательна к окружающим людям, но позволь сказать мне, ты лгунья, которая всегда скрывает правду и обманывает собеседника, ты безнадёжная лгунья.

Глаза Сакуры расширились от испуга, когда я быстро закончил говорить.

В какой-то момент мягкий свет заходящего солнца исчез, и окрестности полностью потемнели.

После некоторого молчания Сакура тихо пробормотала:

— Фу-у-ух~

Она приподняла брови, а затем снова улыбнулась.

Это была не обычная мягкая улыбка, а холодная насмешка.

— А ты на удивление умён, Эндо.

Вместо наивного и весёлого тона, этот голос стал каким-то глубокомысленно зрелым.

Выражение лица и тон полностью изменили её образ, обычная Сакура Наруми была уже совсем не тем человеком.

— Дело не в том, что я умён, а в том, что всех слишком легко обмануть. Ты всем так нравишься, что они не хотят смотреть правде в глаза.

— Значит ли это, что ты меня ненавидишь?

— Может и так.

После того, как я кивнул, выражение лица Сакуры напряглось, как будто её больно кольнули.

…… Неужели для тебя это такой сильный удар — быть ненавидимым мной?

— Вот, как.

Мои глаза не могли не округлиться после того, как Сакура внезапно засмеялась.

— Я тоже тебя ненавижу, Эндо.

— …… Понятно.

Мне без разницы, для меня это в любом случае не имело значения.

— Неужели ты думаешь, что я не замечала, как ты всё время смотришь на меня особенно холодными глазами?

Сакура посмотрела мне в глаза и улыбнулась, как озорной ребёнок.

— Когда я вру, ты всегда смотришь на меня издалека с таким выражением, как будто и так всё знаешь. Даже если я в открытую говорю что-то, чтобы похвалить тебя, ты совершенно недоволен. Я считала, что ты не настолько проницательный, но мне всегда казалось, что ты видел всё насквозь.

Даже при том, что я просто сижу в углу класса и являюсь одноклассником, она смогла определять мои манёвры, Сакура умнее меня.

— Но это меня шокировало, меня никто не ненавидел вот уже много лет, да ещё и мальчик. Я верила, что мальчики, это такие существа, которые будут любить меня, пока я улыбаюсь!

До чего же она оптимистична!

Я правда хочу так пожаловаться, но я всё же могу согласиться с её чрезмерной самоуверенностью, когда вижу её улыбку, напоминающую цветок. Сакура действительно милая, и это правда, что большинство мальчиков в классе очарованы ею.

Я вздохнул и сказал серьёзным тоном:

— Мне всё равно, что ты за лгунья, и как обманываешь одноклассников, ко мне это не имеет никакого отношения. Я просто хочу помочь Кавабате узнать правду о смерти Кобаяси. Все, что от тебя требуется, это прояснить это.

Вот именно, я вообще не собирался связываться с таким существом, как Сакура.

Я лучше, чем кто-либо другой, знаю, что люди — существа, способные на ложь.

Просто так получилось, что у Сакуры эта тенденция сильнее чем у других, и я не собираюсь делать безответственные замечания.

Я просто надеюсь, что единственное исключение, надеюсь, что Кавабата может быть счастлива, не более того.

— Тебе так нравится Кавабата?

— Да, поэтому, прошу.

Кажется, Сакура меня неправильно поняла, но это не имеет значения.

Когда я опустил голову, Сакура улыбнулась мне и сказала:

— … Прости, я никогда этого не расскажу.