Присцилла обладала лишь толикой волшебной силы.

На самом деле, она сомневалась, была ли это «сила» в обычном понимании, однако, поскольку все в её семье с любовью говорили «руки Присциллы особенные», девочка верила, что в каком-то смысле так оно и есть.

Но это была лишь «толика», которой она не могла похвастаться.

Ведь в их мире существовали маги, способные на настоящие чародейства. Способность Присциллы не могла считаться магией. В конце концов, так сказал ей настоящий волшебник. Так что же это такое? Всё семейство, включая девочку, вопросительно склонили головы:

— Эта сила, должно быть, появилась во благо твоего милого младшего брата! – счастливо проговорила матушка.

А её беззаботный отец прищурился:

— Это потому что Присцилла очень любит своего младшего брата…

Девочка разделяла убеждения родителей:

"Да, - подумалось ей, - так оно и есть."

Это чудо случилось, потому что она заботилась о Питере каждый божий день. И каждый день Присцилла желала своего братику здоровья! Вот откуда снизошла эта благодать.

Сила сама по себе ничего не значила, однако то, что она исходила из её рук, доставляло девочке большую радость.

***

Она родилась в доме Лендов, скромном дворянском семействе королевства Лукотт. Даже если их называли дворянами, их надел был самым маленьким из маленьких, а жизнь не особенно отличалась от бытия простолюдинов. Тем не менее, у Лендов имелась земля, вверенная им предками, и, хотя их дом не сравнился бы с любым другим аристократическим имением, они не в чём не нуждались.

Жизнь семьи Присциллы проходила в мире и покое.

В особняке обитали добродушные родители, нежная бабушка, старшая дочь и восьмилетний сын Питер. По дому им помогали три прислуги, которые служили им с самых далёких времён и стали для Лендов частью семьи.

Присцилла с любовью воспитывалась в этом уютном доме, полном тепла.

Единственный страх Лендов заключался в их сыне, Питере. Тело мальчика было слабым с рождения, и он постоянно находился в постели, сжигаемый лихорадкой. Будучи старшим сыном и долгожданным вторым ребёнком сердца всех жителей резиденции болели, думая о нём.

Присцилла, какая очень ждала рождения братика или сестрички, сильно переживала, хотя и сама была ребёнком. Когда появился Питер, девочке исполнилось лишь восемь.

Она тут же принялась ухаживать за братом. Присцилла заботилась о нём с таким усердием, что это не могло не вызвать умиления. Доходило даже до того, что девочка начинала игнорировать старших и свою мать. Она оставалась рядом с испытывающим боль Питером и гладила его по голове, пока тот не засыпал.

Когда мальчик начал говорить и складывать слова в предложения, любимым у него стало:

— Мне нлавятся луки сестлы!..

Питер лепетал, что, стоило Присцилле дотронутся до него, любая боль и горечь вмиг исчезали. Неважно, голова это или живот, он постоянно просил, чтобы сестрёнка находилась рядом. Девочка никогда не отказывала ему, выполняла любое желание.

Они были очень близки: Присцилла обожала Питера, а Питер души не чаял в Присцилле.

— Не помассируешь мне спину? – как-то спросила бабушка, всё слыша от внука, что руки девочки удивительны. – Она так болит в последнее время…

Присцилла беззаветно тёрла спину своей дорогой бабули. Невероятно, но пожилая женщина, почувствовав руки внучки на себе, сразу же ощутила облегчение. Она поняла, что слова Питера не были лестью.

Это правда.

Тогда в доме Лендов случился небольшой переполох:

— Здесь очень больно, прикоснись, пожалуйста… - и боль мгновенно исчезала.

Все были невероятно взволнованы.

В поместье только беззаботные и абсолютно здоровые родители Присциллы не смогли оценить силу своей дочери – и на некоторое время они стали объектами шутливых замечаний.

Прикосновения девочки отличались от других.

Рука Присциллы обладала таинственно-нежной силой, облегчающей боль и страдания человека. Чета Лендов подумали, что это, возможно, вид исцеляющей магии, и повели дочь к волшебнику — но тот покачал головой и сказал:

— Внутри этого ребёнка нет никакой магии.

Её родители кротко кивнули. Обладающие магией люди считались бесценными. Особенно в королевстве Лукотт, родине Лендов, где магов и чародеев было гораздо меньше, чем в других странах. Маги могли переехать в любое государство, и там им бы пели хвалебные гимны – однако немногие поступали таким образом. Поэтому в королевстве Лукотт они особенно почитались.

Доподлинно неизвестно, как в человеке зарождалась магия, но в значительной степени всё связывали с родословной. Будь то семья Лендов или семья матери Присциллы – они не имели в роду волшебников, и поэтому решили, что шанс рождения у них такого ребёнка… крошечный.

Таким образом, они легко поверили словам чародея.

Так какая сила заключалась в руках их дочери?

Пара не могла придумать достойного ответа, но, обладая широким кругозором, посчитали так:

— Значит, это что-то сродни магии, но не она.

Они также приняли во внимание искренность чувств Присциллы. «Я хочу, чтобы мой братик выздоровел, чувствовал себя лучше, пусть немного,» - и Бог сделал ей этот небольшой подарок.

Это была прекрасная мысль.

Если бы она обладала волшебной силой, то девочку отправили бы на королевскую службу. Это не было принудительным занятием, но такой маленький род как Ленд навряд ли смог бы противостоять могуществу правящей семьи. Конечно, почёт и деньги стали бы для Присциллы гарантией светлого будущего, ведь государство поддерживало всех магов независимо от пола, но родители девочки не стремились делать из неё волшебницу, и поэтому облегчённо выдохнули, узнав, что она не обладает магией.

Ленды хотели, чтобы их очаровательная дочь росла как все остальные, однажды встретила молодого человека с примерно схожим статусом и счастливо вышла замуж. Конечно, если Присцилла полюбит этого юношу, то род его не имел бы для них никакого значения. В любом случае, преемственность ляжет на плечи Питера, поэтому они не хотели вмешиваться в дела старшей дочери.

Чета не желала выдавать Присциллу за денежный мешок.

Девочка нежилась в любви семьи и ухаживала за братом. Иногда, когда позволяло его здоровье, она играла с ним. Руки девочки стали для Лендов настоящим сокровищем, но Присцилла с самого детства знала, что она не обладала удивительной силой. Ни в коем случае. Её ладони лишь на чуть-чуть унимали боль, до тех пор, пока они касались кого-то.

Исцеление и моментальная релаксация всё же имели разную природу. Девочка не могла восстанавливать ткани, изменять или останавливать кровоток. Конечно, это было досадно. Когда Питер падал с очередной лихорадкой, его истерзанное болью лицо расслаблялось, однако сама болезнь никуда не отступала:

— Когда Присцилла кладёт руку на лобик брата, он может поспать и восстановить силы, - родители искренне благодарили дочь за это.

Поэтому девочка не печалилась. Питер, как и говорили взрослые, крепко спал, пока сестра находилась рядом, и на следующий день лихорадка отступала.

***

Так прошли годы, и пришло время думать о собственном будущем. Присцилла отлично себя знала – она была обычной. Пусть девушка и родилась в дворянской семье, дом Лендов не относился к тем, кто вписывался в светское общество. Возможно поэтому, - и в силу её личных качеств – Присцилла никогда не проходила обучения, какое получали дамы благородного происхождения. Она никогда не относилась к себе как к аристократке – девушка просто старалась вести себя подобающе.

А самое главное, жизнь Присциллы всегда крутилась около Питера, и её никто никогда не останавливал в этом стремлении. Поэтому, по сравнению с другими женщинами её поколения, она обладала скудными навыками: леди не очень хорошо танцевала, не могла гордиться своей вышивкой…

В последние годы королевство Лукотт расширяло горизонт профессий для девушек, и теперь они могли найти работу там, где раньше доминировали мужчины.

Поговаривали, что число учёных, врачей и даже женщин-рыцарей неуклонно росло! Однако Присцилла не отличалась блестящим умом и невероятными рефлексами. И, что было не менее важным для молодой девицы, она не обладала какой-то особенной внешностью. В кругу семьи её называли милой, но это — оценка родственников. Девушка была обычной и спокойно оценивала себя также.

Глава дома Ленд являлся блондином, но его дочь имела более тёмные, каштановые волосы. Если бы девушка была обладательницей светлых, как у отца и брата, волос, то могла бы гордиться этим. Но нет. Да и её глаза были такими же, карими. Среднее телосложение и рост. Не то, чтобы пышная грудь. Фигура Присциллы не кружила голову мужчинам. Черты лица… вполне стандартные.

"Ну… может, я немножко симпатичная," - говорила себе девушка.

Другие оценивали её так:

— Наша леди спокойна и сдержанна.

Она рано повзрослела, когда появился Питер. Осознание своего долга как первенца развилось у неё до невообразимых высот, и, поскольку она почти всегда ухаживала за братом, многие говорили:

— Ты выглядела на свой возраст в столько-то лет.

Даже повзрослев, оценка девушки не изменилась – люди считали Присциллу старше её возраста. Дело было даже не во внешности, а в витающей вокруг атмосфере. Но, опять же, это не выходило за рамки.

Похлопывая Питера по лбу, Присцилла часто задумывалась о своём будущем. Ей становилась интересно, на что же способен обычный человек:

"Мне бы хотелось найти такую работу, чтобы стать полезной другим."

Сейчас она входила в тот возраст, когда юные леди начинали мечтать о счастливом браке, но девица Ленд считала замужество чем-то далёким и больше склонялась к поиску рабочего места.

Единственное, что было особенного у Присциллы – её руки. Но она не могла лечить ими людей. И эффект появлялся лишь на время касания. У девушки не хватало интеллекта, чтобы стать врачом, она не стремилась к этому:

"Могу ли я устроиться сиделкой к человеку со слабым здоровьем или телом как у Питера? Было бы хорошо, если бы я смогла эффективно использовать данную мне способность… - вопросы возникали один за другим. – Что же мне всё-таки делать?" – думала юная Присцилла, поглаживая милого спящего брата по голове.