30 декабря. Вторая половина дня.

«Сегодня худший день моей жизни», — убежденно думал дон клана Руссо Платидо Руссо в своем чикагском поместье.

Первой неприятностью стала кража всей огромной выручки за этот месяц прямо во время ее перевозки.

По словам ответственного гангстера, грабителями была молодая пара. Одеты они были как Бейб Рут и Тай Кобб. Будто он вдруг услышал сзади вопль «Па-а-ам!», а, оглянувшись, увидел летящую ему в голову биту. От нее он увернулся, но в этот момент ему бросили в лицо горсть смеси перца с известью, и пока он задыхался, чихая, они стащили сумку с деньгами и сбежали.

Дурацкая история. Поначалу Платидо решил, что перевозчик врет и отправил его пытать, но, похоже, это была правда.

Ладно, если бы на этом все и закончилось. Но следом до его ушей дошел слух, что за городом нашли сгоревшие ошметки одного из руководства «семьи» и его подчиненных.

Подтверждения пока не поступило, но если учесть, что этих ребят прошлым вечером отправили в тот район проследить за бандой хулиганов и с тех пор они так и не вернулись, напрашивался вывод, что это действительно были их останки.

Плюс нет вестей от группы отколовшейся от своей организации террористов, которые сегодня должны были к ним примкнуть. Согласно сообщению подчиненных, от фабрики, где была их тайная база, осталась лишь гора мусора и тел.

Чтобы не иметь хлопот в дальнейшем из-за опасной связи между террористами и «семьей», пришлось отправить большой отряд людей на разбор завалов и уничтожение трупов.

— Черт! Этот придурок Нейдер явно все испортил! И на что я, глупец, надеялся, когда договаривался с такой мелюзгой!

Но медлить было нельзя. Если Нейдер проболтался о договоренности с Руссо, у них могут начаться незапланированные проблемы. Речь все-таки о террористах, причем что у них на уме — совершенно непонятно.

Еще эти тупые хулиганы. Казалось бы, убери их главаря — и проблема решена, а они вместо этого убили наших ребят.

— Так, все по порядку и начнем с тех странных грабителей. Чтоб их черти подрали, прикончить, что ли, завтра все парочки в городе?..

— Не советую, дядь. Подумают, что ты так злость срываешь, потому что сам интересом у прекрасного пола не пользуешься, — внезапно раздался позади голос.

Платидо в панике обернулся и увидел своего племянника, Ладда Руссо.

Не длинные и не короткие волосы, стандартный для мафии темный костюм. Ростом выше среднего, но не сказать, чтобы такой уж мускулистый. В общем, с виду — самый обычный молодой человек. Но в противоположность внешности манера речи у него была развязной и без намека на уважение к собеседнику.

— Это ты, Ладд. Мне сейчас некогда на тебя время тратить. Вали уже куда-нибудь!

— Эй-ей-ей-ей! Ну чего так грубо-то, а, дядь? Ты какой-то чересчур спокойный, нет? У тебя же бабки украли! Деньги! А ведь они для тебя самое дорогое после жизни? Тебе же так и хочется приказать: «Прочешите каждую травинку, нет, сожгите леса дотла, если потребуется, но найдите их и душите-душите-душите, пока не запузырится пена, но все равно продолжайте душить, и даже когда глаза полезут из орбит, душите…»

От откровенно насмешливого тона племянника Платидо побагровел и в гневе закричал:

— Не сравнивай меня с собой, убийцей-гедонистом! Ты хоть представляешь, сколько денег уходит на уборку после твоих смертельных развлечений?!

«Убийца-гедонист». Более точного определения для Ладда сложно представить.

Ни его внешность, ни манера речи, ни поведение не раскрывают его сути жадного искателя одного конкретного наслаждения.

Он живет ради убийств. От обычного наемника, зарабатывающего убийствами на жизнь, его отличает получение удовольствия от процесса.

Но все равно Платидо не отказывался от его услуг: в плане расправы с врагами во время вооруженных столкновений Ладд был очень полезен. Пусть и неофициально, но по сути большинство членов клана Руссо воспринимало его как киллера.

Однако Платидо знал, кто он на самом деле — сумасшедший убийца, получающий наслаждение от расправ над людьми и живущий только ради этой своей страсти.

Во всяком случае, так было до этого момента.

— И вообще, это не проблема, дядь, потому что у меня для тебя хорошая новость.

— Говори, что хотел сказать. И уходи, — холодно отозвался Платидо.

Ладд драматично развел руками и выдал нечто совершенно неожиданное:

— Да будет тебе, дядь. Если тебе так нужны деньги, я как раз сегодня вечером собираюсь провернуть одно дельце, если все получится, могу тебе немножко одолжить?

Это так сильно противоречило мнению Платидо о своем племяннике, что смысл сказанного не сразу до него дошел. А Ладд, видя растерянность дяди, продолжил:

— Слышал, вечером с «Чикаго Юнион» отправляется высокоскоростной поезд, Flying Pussyfoot, кажется? До самого Нью-Йорка без остановок. Ну я и подумал, почему б его не захватить и не въехать с помпой прямо на Манхэттен?

От этих слов в голове Платидо резко опустело.

— Но это, конечно, блеф, не более. Сначала ведь как, надо пригрозить, так? Ну а если деньги нам не выплатят, перейдем, собственно, к похищению. А там… Ну, как пойдет. Убьем половину пассажиров — а там, думаю, железнодорожные шефы таки раскошелятся. Итого и людей прикончим, и деньги получим, правда, хороший план, а, дядь?

— Уходи.

Это все, на что хватило терпения пришедшего в себя Платидо. Шутит Ладд или серьезен — больше терять на него время нельзя. Где охрана? Куда делась прислуга?

— Эй, кто-нибудь, вышвырните отсюда этого идиота!

В ответ на окрик дона полуоткрытая дверь медленно отворилась, и в кабинет вошли несколько мужчин и одна женщина.

Никого из них Платидо не знал. Выглядели они зловеще: все в белом. Мужчины — в белых костюмах или свитерах, на женщине было белоснежное платье, прямо участники свадебной церемонии какие-то.

При виде них на лице Платидо впервые промелькнуло беспокойство, а в голове прозвенел предупреждающий звоночек.

Но он, изо всех сил сохраняя суровый тон, спросил новоприбывших:

— Вы кто такие?

Но ответил ему Ладд:

— Мои подчиненные, они же друзья по интересам. Ах да, эту женщину зовут Луа. Моя возлюбленная, она же девушка, она же невеста, так что будьте знакомы, дядь.

— А… Э… Добрый день… — едва слышно пролепетала женщина с лицом в тон платья.

— Скажи же, тихоня, а? Зато отлично уравновешивает мой буйный темперамент, как думаешь? Что называется идеальная пара!

— Заткнись! — разнесся по комнате гневный крик Платидо.

Луа вздрогнула и сжалась всем телом, Ладд драматично развел руками.

— Несешь какую-то чушь! Чем, черт возьми, там охрана занимается?! — Платидо ударил кулаком по столу, поднялся и схватил племянника спереди за воротник. — Слушай меня, маньяк-отморозок! Делай что хочешь, похищай, убивай, но не вздумай упоминать нашу «семью», понял?! Устраивай свои кровавые разборки анонимно, будто тебя вообще не существует, а заодно можешь и сам сдохнуть!

Но и эти жесткие слова разъяренного дяди не произвели на Ладда впечатления.

— Да понял я! Я ж делаю это исключительно ради собственного удовольствия. Смысл «семьей» прикрываться, я ж не брюзга какой-нибудь.

— Не строй из себя умненького! Если тебе так хочется убивать, отправляйся наемником в Южную Америку!

— Мне кажется, или ты так наемников оскорбляешь?

— Заткни свою пасть! На войне ты хотя бы, пока будешь живой, сможешь вволю других убивать! Тебе же этого хочется?! Только представь, будешь нападать из ниоткуда и убивать серьезных ребят! Разве не кайф?!

Вдруг пальцы Платидо, держащие воротник племянника, онемели: Ладд обхватил ладонью предплечье дяди примерно посередине и крепко сжал.

Мышцы сдавило, как в тисках. Рука будто сама собой отпустила воротник.

Не дав Платидо опомниться, Ладд приблизил к нему лицо, так что они могли чувствовать дыхание друг друга, и широко распахнув глаза, заговорил. Размеренно и спокойно.

— Это ты, дядь, похоже, строишь из себя, будто все обо мне знаешь. Но это не так. Война? Да это последнее место, куда бы мы отправились. Если ты не в курсе, на войне сражаются воины. Воины, слышишь меня, во-и-ны. Готовые умереть ради убийства других. Которые убивают, чтобы самим не быть убитыми, ясно тебе? Но скажу честно, мне таких убивать совсем неинтересно, понимаешь, дядь?

Шанса возразить у Платидо не было. За время продолжительной речи Ладда, в его руке откуда ни возьмись появилась винтовка, и ее дуло теперь упиралось дону в подбородок.

— Мы не ищем противников сильнее нас. Но это не значит, что мы убиваем женщин, детей и прочих слабаков. — Продолжая давить дулом в подбородок дяди, Ладд приступил к объяснению своей философии. — Мне доставляет удовольствие убивать, заставая врасплох, понимаешь? Когда человек абсолютно уверен в собственной безопасности и у него даже мы-ы-ы-ы-ысли не возникает, что в следующий момент он может сдохнуть. Например…

Взгляд смотрящего на дядю Ладда резко изменился. От былой веселости не осталось и следа, это были глаза человека, несущего смерть не только Платидо, но вообще всем, кто в них заглянет, в них читалось одновременно и презрение, и жалость, и даже симпатия.

— Э… Эй, стой, погоди, Ладд. Прекрати. Слышишь?!

— Да, например…

Взгляд Ладда проник в самую глубь глаз дяди, в потаенный уголок его души, где сейчас плескался страх. Убедившись в этом, молодой мужчина счастливо улыбнулся и напряг лежащий на спусковом крючке палец.

— Как ты сейчас, дядь.

— Пожалуйста, не на-а-адо!..

Раздался щелчок.

И все.

Повисшую в комнате тишину нарушил тихий смех Ладда.

— Ха-ха, ха-ха-ха, ха-ха-ха-ха, конечно, я тебя не убью, ну ты чего? Она же не заряжена, дядь! Даже такой убийца, как я, умеет быть благодарным, а я тебе многим обязан. Слышишь?

Случившееся никак не повлияло на настроение Ладда, но его дядя был окончательно сломлен. Он только и мог, что глубоко дышать, сидя на полу на коленях.

— Ну, нам уже пора, едва ли еще когда-нибудь увидимся, так что счастливо оставаться, дядь.

Посчитав разговор законченным, Ладд энергично развернулся спиной к дону.

— Чтобы… Чтобы я больше тебя не видел! — из последних сил выдавил из себя Платидо.

Но и это прощальное сопротивление растоптанной гордости встретило последний, контрольный удар.

— Да если и захочется, уже не увидимся.

Платидо непонимающе на него посмотрел.

— Сам подумай, дядь, тебе уже того, каюк скоро. Ты ж недавно открыто высказался против идей Лучано, так? Ну, считай, ты уже у них на мушке.

Лаки Лучано. Наравне с Капоне еще одна центральная фигура нынешней эпохи. Он выступал за активное преобразование мафии и целеустремленно разделывался с группировками, придерживающимися, по его мнению, «устаревших» взглядов. Другими словами, все, кто пекся о «чести» и «традициях», в его глазах подлежали устранению.

— Что ты…

— Помяни мое слово, Лаки Лучано пришьет всех донов, которых посчитает старомодными, и плевать, сколько их будет, десятки или сотни. Вот кого бояться надо, а не меня, скромного убийцу. Таких врагов никому не пожелаешь, правильно я говорю, дядь?

От слов направляющегося к выходу племянника Платидо весь затрясся, и его резко затошнило.

— Б-бред…

— Ну, смотри, не кончи как Сальваторе Маранцано.

Ладд не преминул в своем предупреждении упомянуть босса мафии, убитого несколько месяцев назад в собственной квартире. Было неясно, то ли это было проявление его доброты, то ли жестокости.

— Ну да с твоей охраной бояться особо нечего, они ребята надежные, вот только вся эта последняя шумиха привлекла серьезное внимание налоговиков и копов. Смотри, как бы они не принесли тебя в жертву во имя освобождения Чикаго от власти мафии.

Ерунда, надуманные глупости, бредни сумасшедшего! Как же Платидо хотелось так думать, но его захватила совсем иная мысль. Ведь Ладд, по идее, ничего не должен был знать о недавних неприятностях. А на деле он даже почему-то был в курсе их разногласий с Лучано.

На ум Платидо пришло еще кое-что. До этого момента клану Руссо уже много раз приходилось прибираться после несогласованных ни с кем «убийственных развлечений» Ладда.

Но, размышляя об этом сейчас, дон понял, что все эти «уборки» всегда были хоть и на грани фола, но никогда ее не переходили. Все свои убийства Ладд проворачивал так, что и количество убитых, и место, и условия не превышали возможностей клана Руссо.

А стоило этим возможностям себя исчерпать — и пожалуйста, нынешняя ситуация. Другими словами, в своих поисках наслаждения от убийств Ладд всегда действовал крайне продуманно. Не несясь сломя голову кромсать и палить, а действовал тщательно и хладнокровно.

Казалось бы, нынешний его план захвата поезда был образцом вопиющей недальновидности. Но к этому моменту Платидо уже открылась суть характера его племянника.

Дело не в том, что он не мог продумать четкий план. Он просто этого не делал.

Когда его посещала очередная масштабная идея, Ладд тут же приступал к ее исполнению, ориентируясь на свою мгновенную реакцию и расчетливость, благодаря которым он «прогибал» обстоятельства под свои нужды и добивался желаемого.

Он как антенна улавливал все малейшие изменения в окружающей его среде, без передышки собирая и анализируя получаемые данные.

Отсюда и его уход из «семьи». Он понял, что отныне пребывание в ее рядах больше не гарантирует ему убийств в свое удовольствие, и немедленно бросил Платидо.

— Скажи же, какая досада, дядь? А ведь в прошлом тебе бы, возможно, удалось начать все сначала, — бросил на прощание Ладд. — Но ты на мою угрозу винтовкой ничем не ответил, только заорал, как резаный, какой же теперь из тебя босс мафии?

Во взгляде Платидо, когда он закричал в спину племяннику, уже не было ни намека на былой вызов:

— П-постой! Что вы сделали с моей охраной?!

— М? А-а… Не переживай. Мы их не убили. Сказал же, они ребята надежные, охраняли тебя ценой собственной жизни. А «таких убивать совсем неинтересно», помнишь? Короче, мы их уложили баиньки. Ну, может, пару-другую ребер попутно сломали.

Но это был еще не конец.

— Повезло, что твой любимый внучок сейчас в школе, скажи же, дядь?

Эти слова вновь разожгли пламя ярости в груди Платидо, и его лицо опять побагровело.

— Пошли вон! Зачем ты вообще приходил, если больше не собираешься возвращаться?!

— А-а! Точно, совсем забыл!

Впервые за все время их встречи на лице Ладда промелькнуло нетерпение. Он обернулся к трясущему кулаками Платидо.

— Слушай, дядь, ты не дашь мне свой белый костюм нам с Луа на свадьбу? Понятия, правда, не имею, когда будет сама церемония.

Это прозвучало настолько неожиданно, что Платидо, забыв о гневе, изумленно распахнул рот.

— А правда, почему вы все в белом?

На этот глупый вопрос последовал не менее глупый ответ, услышав который, спросивший едва не задохнулся в приступе жгучей ненависти.

— Мы ж собираемся убить в тесном поезде несколько десятков людей, понимаешь? А так мы будем выглядеть совсем круто. Ведь на белом… кровь заметнее.

* * *

— Во, отлично, сел, как влитой!

Ладд переоделся ради предстоящей «вечеринки» внутри своего двухэтажного черного автобуса.

Наблюдавшая за ним искоса Луа с недоумением спросила:

— Почему… ты его не убил?

— М-м?

— Зная тебя… ты должен был его убить.

Похоже, она говорила о Платидо.

— М-м. Ты права, — напевая что-то себе под нос, согласился он.

— Так почему?

— Слышала, что на застолье следует приходить голодным?

Услышав этот невозмутимый ответ компанейского маньяка-убийцы, Луа опустила взгляд и тихо произнесла:

— Ты ужасен, Ладд.

— А ты любишь такого ужасного меня, не так ли?

На это Луа ничего не ответила, лишь кивнула.

Но Ладду не нужны были подтверждения. Он обратился к заполонившим автобус нескольким десяткам мужчин в белом, объявляя о начале «вечеринки»:

— Ну что же, вперед! Возлюбим бедных пассажиров, точно скот! Возненавидим их, точно мерзких личинок! С любовью и злостью, тщательно и добросовестно прикончим их! Ха-ха, ха-ха-ха!

Автобус тронулся.

Их конечной остановкой — она же место отправления — была станция «Чикаго Юнион».