1
  1. Ранобэ
  2. Шумиха!
  3. Шумиха! 1931 Высокоскоростная часть. Большая хулиганская железная дорога

Высокоскоростная часть "Неумирающий парень"

В вагоне-ресторане стоял умиротворяющий гул множества голосов.

Чес, преследуемый девочкой на вид одного с ним возраста, бежал по проходу между столиками.

Именно она первой завела разговор, предложив мальчику, оказавшемуся их с мамой соседом по купе первого класса, «исследовать поезд». Чеса подобное не интересовало, но он решил, что это поможет ему с ролью «милого ребёнка».

За две сотни лет жизни он успел прийти к однозначному выводу, что проще всего в подобных обстоятельствах вести себя, как подобает обычному мальчику.

Поэтому сейчас играл в догонялки с девочкой, чьего имени даже не знал.

«А ведь нечто подобное было и во время плавания из Европы сюда, в Америку. Правда, я на том судне был единственным ребёнком, кто же предложил мне исследовать корабль? Хотя какая разница? Рано или поздно я всех поглощу, тогда и узнаю ответ».

Чес слишком глубоко задумался, и его внимание рассеялось, из-за чего он с разгона врезался плечом в спину сидящего за барной стойкой молодого человека.

— Мгху-гха!

Юноша, в этот момент, по всей видимости, что-то жевавший, задёргался: от удара кусок пищи застрял у него в горле.

Приглядевшись, Чес узнал в нём того самого человека с татуировкой на лице, в которого он уже раз врезался на перроне. Надо же было случиться такому глупому совпадению. Чес особой вины за собой не чувствовал, но тем не менее поспешил извиниться:

— Ой, мистер, это опять вы… Простите, пожалуйста!

Юноша, несмотря на навернувшиеся на глаза слёзы, вымученно улыбнулся:

— А, нет, ничего страшного, всё в порядке, со мной всё отлично. Вы сами как, всё хорошо?

Чес кивнул и улыбнулся прямо как тогда, на перроне. «С ума сойти, у самого тату на лице, а добряк до мозга костей. Из-за такого неверного первого впечатления подобным ему ребятам до конца жизни счастья не видать». Но Чес не позволил этим мыслям отразиться на лице.

Вскоре их с девочкой нагнала её мама, и они присоединились к сидящим за барной стойкой и завели непринуждённую беседу.

В какой-то момент девушка в очках поверх глазной повязки посмотрела на Чеса и спросила:

— Этот мальчик едет один?

— Да, он… Ой, как же я так, до сих пор не потрудилась спросить его имя!

«Кстати, и правда».

Чес решил назваться чужим именем. При покупке билета пришлось использовать настоящее, но с обычными пассажирами это было совсем необязательно. Чем меньше людей знало, как его зовут на самом деле, тем лучше.

Он остановился на «Томасе» — имени умершего в этом году гениального изобретателя. Маловероятно, что за время поездки до Нью-Йорка оно успеет выпасть из памяти.

Но не тут-то было.

— Меня зовут Чесвав Мейер…

Выговорив это трудное для произношения имя, Чес на секунду умолк. Но в течение этого краткого срока его мозги работали на запредельных скоростях.

«Что это значит?! Я ведь собирался сказать «Томас»! Но тело словно воспротивилось…»

Ему уже приходилось переживать подобное. Когда ещё был жив тот человек. Иногда на городском рынке у Чеса спрашивали, как его зовут, но вместо того, чтобы назваться первым пришедшим на ум именем, он против воли произносил своё настоящее. А всё потому что рядом находился тот человек.

Таково было одно из условий договора с Дьяволам. Мелочь по сравнению с обретённым взамен бессмертием.

«Бессмертные между собой не могут называться фальшивыми именами».

Именно оно сработало сейчас.

«Значит, где-то совсем рядом бессмертный!..»

Чес слегка растерялся, но быстро взял себя в руки. Паниковать нельзя. Возможно, его ещё не заметили, так что не стоит привлекать лишнего внимания.

Собравшись, он как ни в чём не бывало продолжил. Пусть ему пришлось назвать своё настоящее имя, но никто не запрещал солгать насчёт цели поездки.

— Пожалуйста, зовите меня просто Чес. Я еду в Нью-Йорк к родственникам.

Следом представились дама и девочка.

Но Чес слушал их вполуха, переключив внимание на окружающих.

Если принимать в расчёт расстояние, на котором было слышно происходящее у барной стойки, все находящиеся в вагоне попадали под подозрение. Но Чес не заметил никого знакомого. Никто не выглядел специально замаскированным, если не считать странных нарядов «ковбоя» и одноглазой девушки, сидящих по соседству.

«Кто это может быть? Или это кто-то на кухне, кого отсюда не видно?»

Но больше всего его пугала иная мысль: «Вдруг это незнакомый мне бессмертный?». Если существовали другие, кроме тех, с кем он разделил путешествие, получалось, что он понятия не имел, сколько бессмертных существует в мире на самом деле.

То есть в любой момент к нему мог подойти улыбающийся незнакомец и опустить ему на голову правую руку.

После чего Чеса не станет.

Он не мог этого допустить. Не потому что боялся смерти — он прожил достаточно. Но в этом случае поглотивший его через воспоминания узнает о мерзких мыслях того человека. А для Чеса не было ничего позорнее и ничего страшнее.

Потому он и избрал такой образ жизни. Потому стал воспринимать окружающих, лишь как «пищу». Как средство… Чтобы в конце концов стать последним бессмертным на планете.

Если где-то рядом находился незнакомый ему бессмертный, необходимо узнать, как этот человек стал таким, был ли он при этом один или вместе с кем-то еще. И быстрее всего это будет сделать, поглотив его.

Но прежде надо вычислить противника. Можно было по очереди ранить всех находящихся в вагоне-ресторане или прижать к их головам правую ладонь. Но другой бессмертный быстро почует неладное.

«Я должен от него избавиться. Любой ценой».

Несмотря на тёмные мысли, Чес продолжал с успехом изображать из себя невинного ребёнка.

В этот момент «ковбой» наклонился к нему и воскликнул:

— Правильно, потому что всех, кто сделает что-то плохое, скушает Путевой обходчик!

— Целиком проглотит! — подхватила его спутница, девушка в ярко-красном платье.

В высшей степени странная парочка. Если Чес правильно помнил, их звали Айзек и Мирия.

Громкий голос Айзека вернул Чеса к действительности, и он решил, пока окончательно не успокоится, послушать «ковбоя».

— Ну, так меня папаня когда-то пугал.

— До дрожи!

— Что? К-к-какой ещё «П-п-путевой обходч-ч-чик»?! — срывающимся голосом спросил юноша с татуировкой на лице. От Чеса не укрылось, что у него задрожали колени.

— Ты никогда о нём не слышал, Джакуззи? Путевой обходчик — это…

— …а кто расскажет о нём в поезде, тот призовёт его… Путевого обходчика! — драматично завершил свой рассказ Айзек.

— Ия-а-а-а-а!

«Путевой обходчик… Чушь какая-то. Хотя любой бы сказал то же самое про мою встречу с Дьяволом. Если посмотреть с этой стороны, возможно, и этот монстр тоже существует на самом деле».

Чес, не забывая следить за окружающими, слушал байку Айзека.

«Сделаешь что-то плохое, и он тебя съест, значит?.. Будь это правда, я бы у этого монстра стал первым на очереди. С точки зрения общественной морали я конченный злодей. Вот и сейчас еду на встречу с мафией, чтобы продать им взрывчатку».

А ведь, если её используют, прежде всего пострадают невинные люди.

«Пострадают»… Звучит довольно абстрактно. На деле же, если его взрывчатку применить на какой-нибудь оживлённой улице, погибнут люди. Много, очень много людей. Чес это понимал, но от заключения сделки отказываться не собирался.

Ему было не привыкать пользоваться людьми, обманывать их юной внешностью. Иногда он делал это ради выгоды, иногда — из чистой ненависти ко всему человечеству.

«И что? Подумаешь!»

Для него и чужие жизни, и собственное благополучие отходили на второй план перед самой главной целью — поглотить других бессмертных.

Ради этого он был готов пожертвовать всем населением планеты.

Абсолютное одиночество его не пугало. Лишь бы те мерзкие знания не достались никому другому.

Эти мысли вызвали на лице Чеса едва заметную горькую усмешку.

* * *

Рейчел и сама не ожидала, что сможет так легко пробраться незамеченной в поезд.

Сев за столик в вагоне-ресторане, она без колебаний заказала ужин.

Деньги у неё были, и к здешним поварам она не испытывала ни малейшей неприязни. Поэтому не имела ничего против того, чтобы расплатиться по счёту. Тем более что кухонные работники этого поезда были независимы от железнодорожной компании.

Но это вовсе не означало, что Рейчел расслабилась и ничего не боялась. В вагон-ресторан она пришла, лишь убедившись, что проводник закончил обход, а значит, какое-то время можно было не беспокоиться из-за неожиданной проверки билетов.

В этом вагоне-ресторане сидели представители всех классов, так что Рейчел в своём рабочем комбинезоне особого внимания не привлекала.

Следуя правилам безбилетников, девушка заняла место у окна. Не то чтобы это был какой-то официальный свод правил, она сама их для себя выработала, поэтому была вольна и отступить от них в любой момент. Но всё же следовало соблюдать разумную осторожность: если её поймают — одними нотациями она не отделается.

«Однако повезло же оказаться в одном поезде с этим гадом…»

Взгляд Рейчел был направлен на усатого толстяка, перед которым выстроились самые дорогие блюда из меню. Противно хохоча, так что изо рта во все стороны летели брызги слюны, он без остановки самовлюблённо хвастался, и даже явно пошитый на заказ костюм ни капельки не улучшал производимого впечатления.

— Мха-ха-ха, люди моего положения, милочка, могут себе позволить исключительно поездки первым классом, даже на поездах чужих компаний, знаешь ли…

Проблема была не в том, что он говорил. А в том, кто был этот толстяк.

Рейчел узнала бы его при любых обстоятельствах. Этот мужчина состоял в руководстве железнодорожной компании, где работал её отец. И он же, свалив вину за трагедию на простого инженера, сумел сохранить свою высокую должность, на которой, судя по его высокомерному поведению, он пребывал до сих пор. При взгляде на него у девушки сердце разрывалось.

Она подавила порыв ударить его. Это было бессмысленно. Кроме того, ей, безбилетнице, нельзя было поднимать шума.

— Но добился я такого положения не за просто так, а благодаря многолетнему честному труду на благо компании и всех её работников! Бха-ха-ха-ха-ха!

«Вот тебе и «бха-ха-ха»! Будь ты проклят! Чтоб ты прямо сейчас сгнил заживо, упал в море, где б тебя обглодали до костей изоподы! Чтоб от тебя даже кусочка, даже воспоминания не осталось!» — сдерживая гнев, подумала Рейчел.

После чего запретила себе смотреть в сторону толстяка.

От злости почти не различая вкуса, она набросилась на принесённый от барной стойки ужин, и тут мимо её столика пробежал плачущий юноша.

Из-за крупной татуировки в виде меча на лице, он мог бы походить на лихого пирата, если бы не плаксивое выражение и катящиеся градом по щекам слёзы.

Рейчел успела краем уха уловить его бормотание:

— Проводнику… Скорее, к проводнику…

«Он же не собирается притащить сюда проводника?» — слегка забеспокоилась Рейчел, но решила продолжить ужин и посмотреть, что будет дальше.

Через какое-то время дверь, в которую выбежал юноша с татуировкой, вновь открылась, и в вагон-ресторан зашёл мужчина весь в белом, начиная туфлями и заканчивая галстуком, будто на свадьбу собрался.

В противоположность взволнованному юноше, он шагал по проходу уверенно и неторопливо.

Рейчел на секунду встретилась с ним взглядом и немедленно отвела глаза, но неприятный осадок остался. Сердце забилось от нехорошего предчувствия. Хотя ощущение опасности, исходившее от тех двух оркестрантов, которых она встретила перед отправлением, было всё же сильнее.

Девушка с натянутыми как струны нервами следила за мужчиной и другими посетителями.

Что-то надвигалось. Что-то плохое. Обычным пассажирам это чувство было неведомо, в девушке говорил большой опыт выуживания крупиц информации в местах, живущих по своим законам.

На всякий случай она открыла окно.

И этот «случай» не заставил себя долго ждать.

В вагоне-ресторане прогремели три крика.

Громкие и чёткие, их услышали абсолютно все находящиеся внутри.

Ворвавшиеся из передней двери мужчины в смокингах приказали:

— Всем лечь на пол!

Они были вооружены пистолетами-пулемётами.

Стоящий посреди вагона мужчина в белом скомандовал:

— Вы! Руки вверх!

В его правой руке золотисто поблескивал пистолет.

Зашедший через заднюю дверь мужчина в потрёпанной одежде завопил:

— Э-ге-гей! Никому не двигаться!

У него из оружия был лишь нож для резки фруктов.

Сидящий рядом с Рейчел мужчина, обливаясь холодным потом, пробормотал:

— И… И что делать-то?..

Захватчики по очереди переглянулись. На лицах всех было написано недоумение.

Первым отмер мужчина в потрёпанной одежде и с ножом

— Э-эм… — тихо протянул он, попятившись назад за порог. — Прошу прощения за беспокойство.

Он осторожно прикрыл за собой дверь, и из-за нее донёсся удаляющийся топот ног.

С одним ножом ему явно ничего не светило, но его побег всё-таки нарушил воцарившееся в вагоне оцепенение.

Послужив сигналом к началу трагедии.

Мужчина в белом три раза выстрелил. Посетители с криками пригнулись и обхватили головы руками.

Одного из «оркестрантов» ранило. Схватившись за плечо, он развернулся на полкорпуса и повалился на пол.

В ответ на бандита в белом пролился свинцовый дождь из пистолетов-пулемётов.

«Оркестранты» не промахнулись — белая грудь моментально окрасилась в алый.

Под испуганные возгласы пассажиров Рейчел осторожно привстала, поднимая до конца оконную раму.

Мужчина в белом, заваливаясь на спину, успел ещё несколько раз выстрелить в потолок. Не целясь — от вибраций попадающих в него пуль палец сам собой нажимал на спусковой крючок.

Вновь загрохотал пистолет-пулемёт.

Под серией выстрелов в живот бандит согнулся пополам и, уже мёртвый, упал в проход.

К этому моменту Рейчел успела выскользнуть наружу и, крепко держась за выступы украшений, ловко добралась по ним до проёма между вагонами.

Пальба приковала к себе всё внимание пассажиров и «оркестрантов», поэтому исчезновение девушки заметил лишь сидящий рядом мужчина.

* * *

Позже в вагон-ресторан зашёл до крайности весёлый знакомый убитого бандита — судя по белому костюму — и кардинально изменил расстановку сил.

Пока практически все находящиеся в вагоне пребывали в растерянности от всего произошедшего, один из посетителей ресторана хладнокровно обдумывал сложившуюся ситуацию.

«Эти ребята в белом… могут мне пригодиться», — прячась у барной стойки, решил про себя Чес.

— Чес, позаботься о Мэри, хорошо?

— Конечно!

Мальчик решительно кивнул и за руку повёл девочку к выходу. Открыв дверь следующего вагона, он осторожно выглянул в коридор, и лишь затем шагнул внутрь. Никого в белом видно не было.

Не отпуская ладони Мэри, он шёл по тихим вагонам, направляясь в конец состава. Для него всё сложилось очень удачно.

После несостоявшегося захвата вагона-ресторана миссис Бериам попросила его: «Чес, пожалуйста, уведи Мэри, и спрячьтесь где-нибудь». Он сам был не прочь отправиться на поиски тех ребят в белом, но взрослые не позволили бы ему уйти из вагона одному.

А тут такой подходящий предлог. Чес с готовностью за него ухватился.

Но теперь нужно было каким-то образом избавиться от Мэри. Конечно, можно было сдать её бандитам или убить прямо здесь и сейчас.

Вот только эти варианты Чеса совсем не вдохновляли. Не потому что ему было жалко девочку. Но она была ещё совсем юной, на вид — не старше его. Если он её обманет и предаст, то будет ничем не лучше того человека.

Чес не испытывал чувства вины от убийства детей. Он, не колеблясь, вырезал для своих опытов печень ещё живых мальчиков и девочек. Но предательство — это совсем другое дело. От одной мысли, что он опустится до уровня того человека, в душе Чеса просыпалась испепеляющая ненависть к себе.

Обманывая взрослых, он не страдал от угрызений совести. Но и детей за святых не считал. За два века жизни Чес вдоволь познал на себе жестокость и уродливость юных сердец. И всё равно у него не поднималась рука вот так просто взять и оборвать жизнь одной девочки, наверное, потому что он видел в ней отражение себя самого.

Мэри была страшно напугана, но она послушно шла за ним, полностью ему доверяя. Будь в её взгляде хотя бы намек на подозрение, и избавиться от нее было бы намного проще.

«Сколько ещё надо мной будут довлеть эти проклятые воспоминания!» — взвыл про себя Чес, продолжая крепко сжимать пальцами ладошку девочки.

Они уже почти прошли первый вагон второго класса, когда ему на глаза попалось служебное отделение для уборочного инвентаря.

За дверцей стояли швабры, ведро, лежали тряпки. Если сдвинуть всё это в сторону, должно было хватить места для одного ребёнка.

— Мэри, залезай внутрь. Ты поместишься.

— Н-но… как же ты? — встревоженно посмотрела на Чеса девочка.

— Я схожу, посмотрю, что там в следующих вагонах. А ты сиди здесь, ладно? Никуда не уходи и не шевелись! Не бойся, я быстро, — пообещал он.

Мэри, дрожа от страха, кивнула.

Чес на самом деле собирался вернуться, как только закончит переговоры с бандитами. От того, примут они его предложение или нет, зависела дальнейшая судьба девочки, а Чесу хотелось избежать такого развития событий, при котором она из-за него окажется в опасности.

«Чёрт, и чего я так переживаю? Люди — всего лишь средство! Они ничем не лучше того же скота! Разве не так? Нужно успокоиться… Мне просто её жалко, и всё. Как бывает жалко ягнёнка, забитого ради ужина. Тут то же самое».

У Чеса и мысли не возникло, что уже одно его намерение договориться с бандитами было равносильно предательству. Он пообещал защищать Мэри, но другие пассажиры его не волновали.

«Я должен вспомнить, что я — высшее существо! Я должен навсегда запечатать те мерзкие воспоминания внутри себя! И самое главное — я должен выжить во что бы то ни стало… И потому всем остальным в этом поезде придётся умереть».

Не переставая улыбаться, Чес плотно закрыл дверцу отделения.

Улыбка была вымученной, и напряженные мускулы лица всё никак не желали расслабляться.

А ведь ему, по идее, было не привыкать изображать из себя ласкового ребёнка.

* * *

— Эй, смените меня уже кто-нибудь, — вышел из грузового отсека террорист в чёрном.

— Сдурел, оставлять их без присмотра?! — возмутился один из двух его товарищей.

— Да что они сделают, верёвка крепкая, так просто её не перерезать. И вообще, не помню, чтобы мы подписывались следить за заложниками.

— А что с ними ещё было делать, сами же ввалились.

Эти трое должны были охранять боеприпасы лемуров в одном из грузовых отсеков. До определенного момента всё было тихо и спокойно, но вдруг из коридора послышался топот бегущих ног.

Террористы схватились за оружие и собрались уже выйти, когда дверь в отсек сама открылась.

Первым они обезвредили какого-то непонятного хулигана, затем мужчину и женщину во всем белом, наконец, ещё одного парня в потрёпанной одежде. Кто они, зачем пришли — сплошные вопросы без ответов. В итоге террористы связали всех четверых и затолкали в один из отсеков соседнего багажного вагона.

— Забыл приказ? Нам же сказали: свидетелей не отпускать. Так что давай, возвращайся к ним.

— Ну так я и говорю, смените меня!

— Ладно уж. Пошли, покажешь, как они там.

Двое террористов вышли в коридор.

Третий, носивший очки, крикнул им вслед:

— Эй! Мне сообщить про них по рации сэру Гусу?

Но ответа не было.

— Вы чего, язык прогло… — высунул голову за дверь террорист, но осёкся, заметив неладное.

Его товарищи должны были сейчас направляться к выходу из вагона, но в коридоре стоял лишь один.

— Хм? Эй, куда делся Джордж? — спросил тот, который был в очках, но другой террорист точно воды в рот набрал. — Да в чём дело?!

До него не сразу дошло, что его товарищ дрожал так, что зуб на зуб не попадал. Наконец он с трудом выговорил:

— Он… ис-с-счез…

— Чего?

Террорист в коридоре затрясся ещё сильнее.

— Говорю же, исчез он! Я обернулся, а его уже…

— Эй! Сзади!!! — вдруг закричал очкарик.

Его товарищ стоял, повернувшись спиной к единственному нараспашку открытому окну.

В котором откуда ни возьмись появился красный человеческий силуэт.

Вытянувший руку к спине террориста.

— А?..

Тот не успел ни обернуться, ни вскрикнуть.

Тело взрослого мужчины будто само собой — настолько плавно и быстро это произошло — взлетело и, подобно проткнутому иголкой воздушному шарику, исчезло в ночной темноте за окном.

— Что?.. — ошеломлённо выдохнул террорист в очках.

«И полминуты не прошло, как эти двое вышли из отсека, а теперь они оба исчезли? Причём один прямо у меня на глазах… Что всё это значит? Что происходит, почему я ничего не понимаю, когда я успел так отупеть?..» — растерянно думал он, застыв посреди коридора.

Вдруг на границе поля зрения опять мелькнуло нечто красное.

Внушающее благоговение и ужас алое пятно на фоне непроглядной тьмы.

Красный силуэт неторопливо скользил прочь по боку вагона, пока окончательно не растворился в обволакивающих поезд чернильных потоках.

Лишь тогда к террористу вернулся голос, и он заорал во всё горло.

* * *

Клэру не нравилось его имя.

Менять его он не собирался, но слышать, как к нему, мужчине, обращаются женским именем, было всё же неприятно.

Его назвали в честь деда, и действительно, где-то до середины девятнадцатого века среди мальчиков Клэры были не такой уж редкостью, но сейчас это имя считается чисто женским.

Но родителей, давших ему это имя, он не винил. Бессмысленно винить в чём-то тех, кого уже нет в живых. Может, он был бы и не прочь пожаловаться на такой странный выбор имени, но к тому моменту, когда этот вопрос стал для него актуальным, Клэр уже осиротел. После чего его взяла к себе жившая по соседству семья Гандоров.

Отец семейства был главой крошечной по меркам Нью-Йорка мафиозной группировки. К моменту его смерти Клэр успел устроиться в цирк. Для мальчика стоять на одной руке или прогнуться в спине так, чтобы коснуться макушкой ягодиц, было обычным делом, но окружающих это почему-то всегда поражало. Коллеги по труппе рассуждали о гипермобильности суставов и уникальных физических данных, но Клэр особо не вслушивался.

Единственное, что его всегда напрягало, — сколько бы он ни тренировался, как бы ни развивал свои способности, все вокруг считали это частью его «таланта». Его страшно злило, что его труды не ценят по достоинству, но в конце концов он с этим смирился: «Должно быть, я слишком мало над собой работаю, чтобы мои усилия были заметны. А значит, следует научиться чему-то такому, что никак не спишешь на “просто одаренность”».

Но в итоге, хоть Клэр и трудился над собой больше, чем кто-либо другой, с точки зрения окружающих — обычных людей — его усилия оставались за рамками понимания.

Поначалу он собирался отправлять гонорары за выступления братьям Гандорам, которые стали ему практически родными, но судьба распорядилась иначе. Нет, деньги ему платили, но к тому моменту, когда он успел хоть сколько-то накопить, вставшие во главе группировки братья уже значительно расширили зону влияния своей «семьи». Конечно, по сравнению с крупными воротилами преступного мира они всё ещё оставались мелким кланом, но их доходы не шли ни в какое сравнение с заработком одного акробата.

После роспуска труппы Клэр оказался сам по себе. Перепробовав всё, что только можно, он остановился на профессии киллера. Независимые наёмные убийцы — явление довольно редкое, но ему как-то удавалось справляться, причём весьма неплохо. В том числе благодаря удобному прикрытию: устроившись проводником, он получил возможность разъезжать по всей стране ещё чаще и быстрее, чем во время работы в цирке-шапито, а для киллера это огромное преимущество.

Методы у него были «грязными». Клэр и сам признавал за собой эту «дурную привычку»: он не знал покоя, если тело жертвы не оказывалось до определенной степени уничтожено. Иначе его не покидали сомнения: «А вдруг сердце ещё продолжает биться?». Это не было проявлением трусости. В определенном смысле он поступал так из чувства долга: «Раз я взял заказ, то обязан убедиться в его стопроцентном выполнении».

Но то, что при других обстоятельствах сошло бы за слабость, принесло ему славу. А моря крови, что он оставлял после себя, отбивали всякое желание ему мстить.

Со временем к нему прикрепилось прозвище «Вино» (хотя он и так работал киллером под фальшивым именем), которое стало известно по всей стране. В преступном мире зашептались о «монстре, появляющемся из ниоткуда и исчезающем в никуда».

«Я же проводник трансконтинентального поезда, логично, что я регулярно бываю практически во всех крупных городах. А они меня, с моей скромной комплекцией, за монстра считают. Я ещё могу понять, что Бергу «демоном» называют, он всё-таки крупнее меня в два раза», — вздохнул про себя Клэр, вспоминая одного из трёх братьев, с которыми должен был завтра встретиться.

Несмотря на успехи Клэра, Гандоры не спешили звать его к себе в организацию. Но и отдаляться не собирались, и уговорить его бросить работу убийцей тоже не пытались.

С точки зрения морали подобное отношение вызывало немало вопросов, но Клэр был ему рад. Он даже принимал от их клана заказы со скидкой. Можно было бы и забесплатно, но с братьями не поспоришь.

Сейчас он направлялся в Нью-Йорк как раз на помощь Гандорам, которых в последнее время изрядно притеснял наращивающий силы клан Рунората.

Скорее всего, на какое-то время службу проводником придётся оставить. Клэр уже сообщил начальству, что после этого рейса берёт отпуск.

Оставался главный вопрос: сможет ли этот состав в принципе добраться до Нью-Йорка.

Flying Pussyfoot не должен был останавливаться.

Клэр никогда бы не простил себе, если бы из-за опоздания подвёл братьев Гандоров.

Кто бы ни захватил состав — группа «в белом» или группа «в чёрном», резко возрастала вероятность того, что поезд до конечной не доедет. А если и прибудет на вокзал в Нью-Йорке, то там же, прямо на перроне начнётся перестрелка с полицейскими, в ходе которой наверняка погибнут обычные пассажиры.

Клэр не собирался отдавать поезд ни террористам, ни бандитам. Как и позволять им убивать пассажиров и брать заложников.

Дойдя в своих размышлениях до этого момента, он вдруг понял, что дело было далеко не только в чувстве долга перед Гандорами. Клэр на самом деле искренне переживал за пассажиров. И ответ, почему так, не заставил себя ждать.

«Ого. Оказывается, мне по-настоящему нравится работать проводником».

Он слегка смущённо улыбнулся в лунном свете.

Держась одной рукой за выступ на боку багажного вагона, а второй обхватив за пояс террориста со сломанной шеей.

* * *

Рейчел, ловко и невероятно быстро, точно обезьяна, перемещалась под вагонами к концу состава.

Её целью были багажные вагоны. В поезде творилось что-то непонятное. Взять хотя бы вооруженных пистолетами-пулемётами «в чёрном», которые попытались захватить вагон-ресторан.

Получается, те трое в смокингах, оставшиеся в багажном вагоне, тоже были не «простыми оркестрантами». И охраняли они явно не музыкальные инструменты. Рейчел решила, что должна как можно скорее разобраться в происходящем, и вместо того, чтобы переждать опасность в каком-нибудь укромном месте, начала действовать.

Видимо, сказывалась профессиональная привычка. Правда, девушка была всего лишь мелким информатором, но уж лучше так, чем признавать, что её вело чистое любопытство.

Добравшись до первого багажного вагона, Рейчел выглянула наружу, проверяя боковые раздвижные двери, через которые вносили и выносили грузы. На всякий случай — разумеется, они должны были быть закрыты.

Но к её глубочайшему удивлению одна из створок была слегка отодвинута.

А значит, в поезде действительно происходило нечто странное…

На этом мысли девушки застопорились: она увидела сбоку от двери красный человеческий силуэт.

Было темно, да и открытая створка так её поразила, что Рейчел в первую секунду его не заметила. Но переключив на него внимание, она поняла ещё кое-что: это «существо» не просто каким-то невероятным образом цеплялось за боковую стену вагона рядом с грузовой дверью, но прямо в эту самую секунду отодвигало створку.

Само «существо» девушку пока не заметило. Открыв дверь, оно с поразительной легкостью скользнуло внутрь.

Рейчел секунду не могла пошевелиться от изумления, но вдруг сквозь стук колес до нее донёсся мужской крик, который вернул ей к реальности.

— Нет… Не подходи… Нет-не-надо-нет-нет-не-е-е-е-е-е-ет!!!

После звенящего от ужаса вопля внутри вагона загрохотали выстрелы. Но очередь быстро оборвалась. Сердце девушки сжалось от дурного предчувствия, и она поспешила залезть назад под вагон.

Но опоздала всего на какой-то миг.

Вдруг совсем рядом с девушкой появилось оно — то самое красное «существо». Оно спустилось так быстро, что можно было подумать, будто оно просто-напросто спрыгнуло из вагона.

Но это ещё не всё.

Рейчел встретилась с ним глазами.

С этим красным монстром…

Клэр слегка растерялся.

С двумя террористами, охранявшими груз в багажном вагоне, он быстро разобрался.

Но третий случайно увидел, как одного из его товарищей утаскивают в окно, и немедленно связался по рации с остальными.

Клэр знал, что замок на грузовой двери в этот отсек сломан, поэтому решил проникнуть внутрь снаружи и избавиться от последнего в этом вагоне «оркестранта».

Тот при виде его закричал, но было уже поздно. Клэр перехватил его руку, задрав её к потолку. Несчастный всё жал и жал на спусковой крючок, но ни одна из пуль не достигла цели. А стоило слегка вывернуть ему запястье, как террорист тут же уронил оружие.

Оставалось только вытащить его наружу, прижать к земле и доверить щебню закончить за него работу. Обхватив «оркестранта» сзади за плечи, Клэр легко и непринужденно «шагнул» с ним в проход, в последний момент уцепившись ногами за детали ходовой части. Любой другой человек на его месте, скорее всего, сорвался бы и покатился со сломанными ногами по железнодорожному полотну или превратился бы в кровавый фарш под колесами.

Но Клэр был абсолютно уверен, что уж кто-кто, а он справится. И ведь у него действительно получилось, но вот тут и возникла небольшая проблема…

Вызвавшая на его лице растерянное выражение.

«Это ещё кто?»

Под вагоном была девушка. Незнакомая. Может, одна из террористов или бандитов?

Пока он размышлял, его руки, державшие на весу взрослого мужчину, слегка устали. Но уже в следующую секунду Клэр с удивлением отметил, что ему вдруг стало легче.

Опустив взгляд, он обнаружил, что «оркестрант» лишился ног, видимо, они зацепились за колеса.

По идее, рывок при этом должен был быть чудовищной силы, но Клэр даже не дрогнул, из-за чего террориста практически разорвало пополам, и он, не успев вскрикнуть, потерял сознание. Или умер от шока.

В любом случае с такой кровопотерей ему было не выжить.

«И как же теперь быть?»

Недолго думая, Клэр напряг ноги и спину и закинул то, что осталось от «оркестранта», назад в вагон.

Бросок получился слишком сильным: тот сначала ударился об потолок отсека и лишь потом упал на пол.

Но Клэра это нисколечко не взволновало, и он повернулся назад к девушке.

Судя по одежде, виднеющейся в проёмах ходовой части, она не была ни террористкой, ни бандиткой. Она вообще не значилась в списке пассажиров. А в этом случае на вопрос, кто она такая, мог существовать только один ответ.

Наёмный убийца на секунду уступил место проводнику, и Клэр ровным тоном произнёс стандартную для служащего поезда фразу.

Правда, испуг Рейчел был так велик, что она не обратила внимания на резкую смену настроения молодого человека.

«Что!.. Как?.. Что всё это значит?!»

Рейчел пребывала в глубоком шоке. Сначала этот красный монстр каким-то совершенно непостижимым образом спустился из вагона, держа перед собой мужчину в смокинге. Затем ноги того попали под колеса, и их оторвало, отчего весь вагон вздрогнул, но монстр будто ничего и не заметил, продолжая как ни в чём не бывало висеть параллельно земле, обвив ногами трубу ходовой части.

И вот теперь, забросив — опять же, с нечеловеческой силой — изуродованные останки назад в грузовой отсек, он повернулся к Рейчел.

Девушка, не шевелясь, встретилась с ним взглядом. Она выглядела спокойной, но на самом деле сходила с ума от ужаса. Эти глаза просто не могли принадлежать человеку. Она смотрела в них считанные секунды, но и этого хватило, чтобы желудок скрутило сильнейшей тошнотой. Рейчел словно заглянула в бездонную пропасть. Грозившую поглотить её всю без остатка.

В следующий миг исходящее от красного монстра ощущение смертельной опасности ослабло, но девушке не хватило самообладания, чтобы это заметить.

Монстр открыл рот… и произнёс, в определенном смысле, самые страшные для Рейчел слова:

— Предъявите билет, пожалуйста.

— Не-е-е-е-е-е-ет!!!

Рейчел так быстро заработала руками и ногами, что со стороны напоминала сороконожку, на огромной скорости ползущую по дну вагонов в сторону локомотива.

«Что?! Проводник?! Почему этот монстр повёл себя сейчас, как проводник?! Быть не может! Ни за что не поверю! Но что он вообще такое? Почему? С чего он вдруг заговорил, как проводник? Мне конец. Если этот монстр схватит меня как «зайца», он точно меня убьёт!»

В прошлом девушке приходилось в поисках информации проникать в логова мафии, но ещё никогда она не испытывала такого ужаса. Он поработил её разум, заставляя бежать, бежать от этого монстра, чем дальше — тем лучше.

У неё даже промелькнула мысль, а не спрыгнуть ли с поезда.

Глаза Клэра вспыхнули, но не беспощадностью наёмного убийцы, а гневом проводника.

«Безбилетница! Ну всё, дорогуша, ты попала. Что бы с ней теперь такого сделать? Выбросить с поезда? Или выкрутить ноги в другую сторону, чтоб больше стоять не могла, а потом повесить на шею табличку «Я безбилетница» и выставить на вокзале на всеобщее обозрение?»

Он едва не бросился следом за девушкой, но хладнокровие киллера усмирило этот порыв.

«Стоп. Я же сейчас не проводник, а обычный монстр», — спохватился Клэр, возвращая лицу безжалостное выражение.

Он с лёгкостью взобрался назад в грузовой отсек и внимательно его осмотрел.

Внимание Клэра привлекло какое-то устройство, лежащее на большом ящике.

Судя по всему, это был радиопередатчик, но намного меньше тех, что ему приходилось видеть. А раз так, эти террористы были далеко не так просты, как могли показаться на первый взгляд.

Но Клэру не было до этого дела. Кем бы ни был враг, сколько бы их ни было, какие бы ловушки не поджидали его на пути, он был абсолютно уверен, что со всем справится.

Клэр взял пару мотков верёвки, скорее всего, тоже оставленных «оркестрантами». На всякий случай, вдруг пригодятся. Длинную он обмотал вокруг пояса, а ту, что была короче и заметно тоньше, стянул в жгут и сунул в карман.

После чего это живое воплощение самого понятия «насилие» отправилось на поиски следующих «объектов для уничтожения».

Ради сохранения мира в поезде.

* * *

После встречи с группой хулиганов во главе с Джакуззи Ладд, Луа и ещё один «в белом» отправились в купе проводников.

Точнее будет сказать, что внутрь зашёл только Ладд.

— Непонятно, чесслово, странно всё это, говорю вам. Откуда тут столько крови? С чего бы, а? Или наоборот, стоит восхититься, а? Это что ж надо было сотворить, чтобы залить тут всё кровью?!

Луа и ещё один бандит остались на пороге. Вместо пола в купе проводников была одна сплошная лужа крови, посреди которой лежало изуродованное тело без лица и руки. Ещё одно, с разнесенным затылком, валялось у стены. По всей видимости, этого человека застрелили.

— Слышьте-слышьте-слышьте! А этот, который без лица-то, точняк наш Дюн! Нет, представляете, да? За что боролся, так сказать, на то и напоролся, пришёл убивать, а его самого кокнули! Но кто, кто посмел прикончить Дюна? Как отомстить, если не знаешь, кому? А-а-а-а-а! Бедный, бедный Дюн, мы даже отомстить за тебя не сможем! — вопил в своей обычной жизнерадостной манере Ладд, не обращая внимания на резко побледневших, в тон своих одежд, невесту и приятеля.

От мыслей о монстре, расправившемся с Дюном, Ладда охватило такое возбуждение, что он запрыгал на месте. Разлетающиеся из-под его ног брызги крови добавили красных пятен на его костюме.

— Хя-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха, — под конец разразился он оглушительным хохотом, но оборвал себя и вышел из купе.

Проходя мимо Луа, он уже совершенно серьёзно сказал:

— Будь осторожна. В этом поезде есть некто непонятный и очень опасный. Никто в здравом уме не станет так грязно убивать. В то же время, это не какой-то извращенец-некрофил, как Синяя Борода, но и не маньяк-убийца, как я. Просто чудовище, не знающее меры. — Он остановился и посмотрел в лицо невесты. — Я отправлюсь за ним и теми ребятами в чёрном, а ты спрячься где-нибудь, ладно?

В отличие от всех его прошлых приступов гомерического хохота, сейчас в его улыбке чувствовалась теплота.

Луа молча кивнула, и Ладд вновь нахмурился:

— Потому что тебя могу убить только я.

Щёки женщины едва заметно порозовели, и она вновь кивнула.

«А они оба всё такие же психи, — вздохнул про себя наблюдавший за этой сценой мужчина в белом. — Обычно подобную фразу можно услышать в каком-нибудь вестерне, когда злодей приходит на помощь главному герою. Впервые слышу, чтобы с ней обращались к бабе, да ещё к собственной невесте».

Но он знал. Знал, что Ладд говорил на полном серьёзе, и что когда-нибудь он наверняка на самом деле убьёт Луа.

А ещё он знал, что Луа именно этого и хочет.

* * *

«Ничего себе. Что здесь произошло?»

Увидев лишённое ног тело в грузовом отсеке, Чес в первую секунду невольно сглотнул.

Над ним явно поработали не террористы. Тем более что, если приглядеться, становилось понятно, что этот труп тоже был в смокинге.

«Может, это сотворил тот ненормальный в белом?» — подумал Чес, вспомнив явившегося в вагон-ресторан «боксёра». Конечно, нельзя было исключать варианта с бессмертным, но обретение вечной жизни вовсе не наделяло человека суперсилой. Да, по сравнению с теми же вампирами, героями фантастических романов, у бессмертных слабостей меньше, но в непосредственном бою они никакого особого преимущества не имеют. Разве что умереть не могут.

«Кто ещё мог довести труп до такого состояния?»

В памяти Чеса всплыли два слова, услышанные совсем недавно:

«Путевой обходчик…»

— Глупости, — вслух произнёс Чес, будто это могло добавить этому заключению значимости. Словно пытался таким образом стереть зародившееся на краю сознания беспокойство.

«Возможно, ему оторвало ноги моей же взрывчаткой».

Взрывчатка, предназначенная для продажи клану Рунората, была в грузовом отсеке следующего вагона. Одна её половина разложена в специальные ящики и засыпана песком. Другая ехала уже «готовой к применению» — в виде гранат и цилиндров динамита. Гранаты, представляющие собой по сути глиняные горшочки с начинкой, он сделал, можно сказать, от скуки, но, говорят, в Японии их действительно используют.

Клан Рунората находился в данный момент в состоянии войны с другой преступной группировкой, поэтому им требовалась мощная, но при этом простая в применении взрывчатка.

Смесь, созданная Чесом, отвечала обоим этим требованиям: по силе взрыва она превосходила все существующие аналоги, но в то же время была относительно безопасна в использовании. Но для Чеса она оставалась лишь побочным продуктом эксперимента, поэтому ему хотелось поскорее от нее избавиться, пусть и за не очень большую цену. И тут очень вовремя поступило предложение от Рунораты.

От взрыва его гранаты человек не то что ног мог лишиться, от него вообще вряд ли бы что-то осталось. Учитывая, что на верхней половине тела повреждений не было, Чес отверг этот вариант.

«Значит, с этим «в чёрном» расправился кто-то из «в белом»? Ладно, встречусь с ними — тогда и узнаю».

Чес, потеряв интерес к телу, продолжил свой путь к купе проводников. В коридорах ему встретились несколько бандитов, но так как среди них не было того самого, лидера, которого он видел в вагоне-ресторане, Чес пережидал, пока они не пройдут мимо, в пустых купе или в туалете. Если уж вести переговоры, то с главным.

«Он явно не из тех, кто долго сидит на одном месте. Ничего, мы идём в одну сторону, рано или поздно, но обязательно столкнёмся».

Логика Чеса была безупречной: они с Ладдом действительно встретились во втором багажном вагоне.

— М?

Ладд удивленно взирал на стоящего напротив мальчика.

Того самого, из вагона-ресторана.

— Тебе чего, пацан? — холодно бросил Ладд, внутри которого уже заворочалось острое желание убить мальчишку.

«Какого чёрта? Ты же был в вагоне-ресторане, видел, как я прибил тех, в смокингах, так какого ты так на меня смотришь? Чего ты такой спокойный? Думаешь, раз ты ребёнок, я тебя не убью? Ха! Ты не с тем связался!» — думал он, ощущая в груди яростное потрескивание чёрного пламени ненависти.

Мальчик приветливо улыбнулся:

— Братик, а ты такой сильный! Просто невероятно!

Жар от жажды убийства немножко утих.

— Думаешь?

— Угу! Если бы ты выступал на ринге, наверняка бы уже завоевал чемпионский пояс!

И ещё немножко.

— Хм-м. Что ж, льстить ты умеешь, стоит отдать тебе должное. Ну и? Чего тебе надо?

— Если честно, у меня к тебе и твоим друзьям просьба.

— Просьба-а-а?

Температура пламени вновь побежала вверх.

— Не против, если мы поговорим внутри?

Мальчик зашёл в грузовой отсек и поманил Ладда рукой.

Жажда убийства вспыхнула с прежней силой.

— Эй-ей-ей-ей, пацан, что за фамильярности, а, или ты специально нарываешься? Ты вообще в курсе, кто мы такие?

— Не делай такое страшное лицо, братик.

Отсек был заставлен разномастными ящиками. Чес выбрал один, подходящего размера, и сел на него.

— А ты мне не указывай. Ты всё ещё жив, только потому что тебе хватило твоих крошечных мозгов не назвать меня, готовящегося справить всего лишь двадцатипятилетие, «дядей». Так что смотри, шкет, от того, развеселит меня твоя просьба или разозлит, зависит твоя жизнь.

Ладд улыбался, но, судя по взгляду, в нём уже готовился проснуться убийца.

Но мальчик, даже не запнувшись, всё с тем же невинным выражением лица спокойно озвучил свою просьбу:

— Не мог бы ты с друзьями… убить всех в вагоне-ресторане?

Внутренний столбик жажды убийства Ладда задёргался вверх-вниз как безумный.

Растерянность бандита не укрылась от мальчика, и он продолжил всё в той же невозмутимой манере:

— Разумеется, я заплачу. Так вы сможете насладиться убийствами за неплохие деньги, а я гарантирую себе безопасность. А в чём именно эта безопасность будет заключаться, я предпочту, если ты не против, умолчать.

Слова мальчика заставили Ладда нахмуриться, а двух сопровождавших его приятелей изумлённо вытаращиться.

Какой ребёнок будет так разговаривать?

Из троих бандитов Ладд сообразил первый:

— А ты… на самом деле никакой не мальчишка, да?

— Приятно иметь дело с умными людьми, — с вежливой улыбкой кивнул Чес и вернулся к теме переговоров. — За убийство всех пассажиров я готов заплатить двести тысяч долларов.

От сделки с Руноратой Чес всё равно планировал выручить полмиллиона, а в качестве платы за выявление бессмертного эта сумма и вовсе была ничтожной. Только и требовалось, что потом спокойно понаблюдать за убитыми, кто их них «оживёт», и поглотить его или её.

Но для того времени, когда недельная выручка мелкого подпольного бара составляла плюс-минус двести долларов, это считалось огромными деньгами. Что не мешало тому же Аль Капоне получать примерно столько же за продажу нелегального алкоголя в день.

— Тупость какая-то, — отозвался Ладд, который уже успел переключиться в деловой режим, поразительно быстро примирившись с тем фактом, что перед ним сидел взрослый в обличии ребёнка. — Ты хоть представляешь, скольких придётся убить в одном лишь вагоне-ресторане, не говоря уже о целом поезде? Ну да, для нас это не проблема, мы так и так собирались избавиться от половины пассажиров, но плясать под твою дудку за такие гроши — ещё чего! Нам и своих хватит: прямо сейчас мои кореша уже должны стребовать с шишек железнодорожной компании десять лямов. Хотя конкретную сумму мы не обсуждали, может, и все сто заломят.

— И ты надеешься на успех этой сумасбродной затеи?

— Итог меня не колышет. Мне важно получить удовольствие от процесса. Тем более что нет никаких гарантий, что ты нам заплатишь.

Юные черты лица Чеса скривились в горькой усмешке.

— Не поспоришь. Но вот что я о тебе думаю. Ты, конечно, маньяк и убийца, но при этом умудряешься оставаться вполне себе вменяемым членом общества, даже обзавёлся кучей последователей. При этом планировать ты не любишь, а значит, всё это время ты жил и поступал, как бог на душу положит, то есть в интуиции и расчётливости тебе не откажешь, я прав?

— Кто тебе давал разрешение анализировать чужую жизнь? — тихо спросил Ладд.

Зато голос Чеса набирал силу:

— Тогда как тебе такое предложение? Я еду в Нью-Йорк ради сделки с кланом Рунората. Когда всё закончится, могу замолвить за вас словечко, чтобы вас взяли в «семью».

Ему возразил один из приятелей Ладда:

— Рунората — один из крупнейших кланов Нью-Йорка, с чего им брать под своё крыло первых встречных убийц?

— Всё просто. Потому что они не будут знать, что вы убийцы.

— В смысле?

— Я везу в этом поезде взрывчатку. Именно её я собираюсь продать Рунорате. После того, как вы убьёте всех в вагоне-ресторане, я его подорву. Взрывчатки у меня с запасом, поэтому проблем не будет.

— И что с того?

— А то, что после взрыва поезд остановится, и мы сможем сбежать. Ах да, ещё я попрошу вас помочь выгрузить оставшуюся взрывчатку. После этого достаточно будет обвинить в подрыве захватившую вагон загадочную группу в смокингах, и газеты с радостью ухватятся за это объяснение.

Глаза приглушённо захихикавшего Чеса зажглись безумным пламенем. Сам он об этом не подозревал, а скажи ему кто — ни за что бы не поверил, но в этот момент у него был точно такой же взгляд, как у того человека, которого он когда-то поглотил.

Взгляд мерзавца, пытающего и истязающего маленького мальчика.

— Но…

— Да всё будет нормально! Служащие вокзала Чикаго подтвердят, что оркестранты погрузили в поезд кучу коробок и ящиков. В них, как я понял, спрятано оружие и боеприпасы. Вы убьёте всех свидетелей, а полицейские, проверив список пассажиров, решат, что вас разнесло взрывом на кусочки… Как вам такая идея? — Он вдруг хлопнул в ладони. — Или можно оставить кого-нибудь, пусть изобразит из себя «чудом выжившего» и расскажет, что вы все погибли.

Чес замолчал в ожидании реакции. После недолгой паузы Ладд медленно произнес:

— Не понимаю.

— Хм?

— Если у тебя есть взрывчатка, почему ты сам всех не подорвёшь? Всего-то фитиль поджечь — и все дела.

— Не получится. Понимаешь, мне нужен один конкретный труп, и мне будет не с руки, если его разорвёт в клочья.

Центр жизни бессмертного заключается в мозге. Если взрывом голова будет выброшена из поезда, восстановление начнётся в том месте, где она упадёт. Вдруг бессмертный успеет прийти в себя раньше, чем Чес его найдёт?

Чес вернул лицу невинное выражение и, по-детски растягивая слова, взмолился:

— Ну братик… Ну пожалуйста, сделай это для меня?

Жажда убийства Ладда превысила все возможные показатели.

Потухший было огонёк в глазах вновь яростно вспыхнул, и бандит с крайне довольным видом направил дуло ружья в переносицу мальчика.

— Как ты там сказал? Что я живу, полагаясь на интуицию и расчётливость? Так вот, пацан, ты ошибся. В плане своей жизни я никогда и ничего не просчитываю заранее.

В следующий миг ружьё в его руках выстрелило, разнеся Чесу полголовы.

— А вот в плане чужой смерти — ещё как.

* * *

— Зачем ты его грохнул, Ладд? Классное же было предложение!

— М-м, классное-то классное, но ты видел его глаза? У него на морде было написано: «Ты меня ни за что не убьёшь». Он был уверен, что мы его не тронем. Он меня, самого Ладда Руссо, ни во что не ставил! Короче говоря, взбесил он меня, ну я его и пристрелил.

— И это вся причина?!

— Но он так и не испугался, вот что мне покоя не даёт… Даже в миг, когда у него башка на куски разлетелась — ни намёка на страх… Чёрт бы его побрал…

Когда Чес очнулся, Ладда с приятелями в отсеке уже не было.

«Мда-а, а с ними оказалось куда сложнее договориться, чем я ожидал. Интересно, сколько я был без сознания? Обычно на восстановление уходит секунд двадцать…»

Чес далеко не в первый раз повреждал голову, поэтому пришёл в себя практически сразу, как только завершилось исцеление.

«Сколько раз он пробивал мне череп, раскалывал и расшибал о стены и пол… Но, кстати говоря, выстрелили в меня впервые. С другой стороны, больно было всего миг, что само по себе неплохо».

Ощупав лоб и убедившись, что рана полностью заросла, Чес направился к выходу из отсека, когда…

— А-а-а! Джакуззи! Рана неглубокая, ты только держись!

— Твоему ранению ничего не грозит!

Из коридора донеслись знакомые вопли — Айзек и Мирия, та самая странная парочка.

Чес, не желая встречаться с ними, поспешил спрятаться за наставленными друга на друга ящиками.

— Хм? Никого.

— Безлюдье полное!

Айзек и Мирия обыскали отсек. Следя за ними из тени, Чес бесшумно переместился в противоположную часть, которую они уже осмотрели.

— Странно. Судя по разговору тех ребят, они здесь кого-то пристрелили.

— Сначала этот кто-то им что-то предложил, но они отказались и вдобавок его убили!

«Откуда им столько известно? — изумился Чес, но выяснять не стал. Воспользовавшись моментом, когда парочка будет у дальней стены отсека, он незамеченным выскользнул в коридор. — Ладно, подожду немного, посмотрю, как всё пойдёт. Может, удастся уговорить «оркестрантов» перебить заложников».

* * *

Чес не знал.

Что в отсеке прятался ещё кое-кто.

Некто, полностью красный, будто облитый вином.

«Похоже, меня не заметили… Но кто бы мог подумать, что этот ребёнок окажется таким злодеем. Хотя нет, он же не ребёнок…»

Клэр отвечал за список пассажиров, поэтому помнил в лицо и по имени почти всех севших на поезд. К этому моменту он уже успел выяснить, что все «в белом» и «в чёрном» представились фальшивыми именами.

Увидев, как в отсек входят бандиты, он решил на всякий случай проскользнуть внутрь через люк в полу. Они были в каждом вагоне на случай экстренных ситуаций. Но Клэр и предположить не мог, что станет свидетелем подобного рода разговора. Услышав приближающихся Айзека и Мирию, он так же бесшумно спустился назад под вагон и закрыл за собой люк.

«Итак, что дальше? Ну, по крайней мере, Чеса застрелили — и ладно. Сейчас, пожалуй, будет логично заняться ребятами в белом. Они едут в вагоне второго класса…»

Клэр не выглядывал из-за ящиков, поэтому был абсолютно уверен в смерти мальчика.

По пути в багажный вагон Клэр разобрался с двумя «в белом» в купе вагона третьего класса. Вместе с ними — до кучи — он выбросил из вагона лежащие там же трупы «в чёрном».

Он не просто так направлялся в конец состава. Если машинист не увидит в назначенный час сигнал буферными фонарями, он, согласно инструкции о действиях при возникновении внештатной ситуации, обязан будет остановить поезд. В этом случае «оркестранты» и бандиты наверняка начнут убивать пассажиров. Да и Клэру нельзя было опаздывать в Нью-Йорк.

Конечно, был возможен и такой вариант, что «в чёрном» уже захватили кабину машиниста. Но ведь они зачем-то внедрили своего человека в качестве проводника? Получается, они хотели гарантировать безостановочное продвижение поезда. Вероятно, они до сих пор не поняли, что их «подсадная утка» мертва.

Поэтому Клэр решил поддерживать сигнальную связь, ради чего ему необходимо было на время вернуться в купе проводников.

«Ой, — спохватился он, вынырнув из раздумий о случившемся в грузовом отсеке, — мне же надо в технический вагон!»

Развернувшись, он продолжил свой путь.

Времени было ещё предостаточно, можно было немного потратить его на поиски других «оркестрантов».

* * *

— Скажите, круто, а? Гулять по крышам — это так здорово! — возбуждённо спросил Ладд.

— Холодно… — дрожащим голоском едва слышно отозвалась Луа.

После встречи с серым «чародеем» Ладд тут же взобрался по скобам лестницы на вагон и похвалил себя за идею: отсюда открывался такой чудесный вид на звёздное небо, да и по крышам можно было перемещаться незаметно от врагов. Что называется, двух зайцев одним выстрелом.

Но Луа и ещё один бандит, поднявшись следом за ним, его восторга не разделили.

— Я вообще не понимаю, чему ты так радуешься. Тут даже стоять опасно, — заметил приятель Ладда, наблюдая за тем, как он беззаботно прыгает по крыше.

— У вас просто проблемы с равновесием. Жрите больше сбалансированной пищи! Понятия, правда, не имею, чем она может помочь, — со скукой в голосе закончил Ладд и двинулся к началу поезда.

Вскоре он заметил впереди несколько человеческих силуэтов. Разглядеть их с такого расстояния не представлялось возможным, но, похоже, они ползли по крыше вагона.

Глаза Ладда засверкали, как у ребёнка при виде новой игрушки.

— Эй, я сгоняю пока к вагонам первого класса, а вы, ну, не знаю, возвращайтесь в купе и отдохните.

Не дожидаясь ответа, он бросился по крыше, умудряясь, несмотря на приличную скорость, ступать практически бесшумно.

Луа и мужчина в белом переглянулись и спустились на площадку своего вагона. За Ладда они не волновались. У них и мысли не возникало, чтобы он мог проиграть каким-то там террористам в смокингах.

* * *

Шане стояла на крыше вагона первого класса спиной к промозглому ветру.

Убив одного из «в белом», она поднялась на крышу — после захвата вагона-ресторана в передние вагоны можно было добраться только поверху. А значит, велика была вероятность, что именно здесь пройдут жаждущие крови бандиты.

Шане собиралась разделаться с ними в одиночку.

Она не ждала помощи от Гуса и других террористов. Ей было известно, что они тоже в конце концов станут предателями. Как Нейдер.

Их всех интересовало только одно — тайна тела Хьюи. В отличие от Нейдера они были искренними приверженцами революции, но Хьюи для них не был неоспоримым лидером. Как только революция свершится, он станет им мешать. Но они продолжали изображать из себя преданных последователей ради обещанного Хьюи Дара. Ради того, чтобы тоже обрести неуязвимость.

Но стоит этому осуществиться, и «мастер» потеряет для них ценность, и они тут же захотят от него избавиться. Гус и другие террористы надеются обмануть его и воспользоваться им в своих целях. Что за безнадежные глупцы.

Они и не предполагают, что это их обвели вокруг пальца.

Лишь Шане была известна истина. Хьюи рассказал ей, потому что был абсолютно уверен в том, что она пойдёт за ним до конца.

Она знала, что Хьюи Лафорет — бессмертный.

Она знала, что обещанием вечной жизни он собирает вокруг себя революционно настроенных людей.

Она знала, что в действительности он не планирует делиться с ними своим главным секретом.

Она знала, что ему нет никакого дела до того, что станет с миром после того, как свершится задуманная им революция.

Она знала, что его интересует лишь то, как далеко с точки зрения общественной морали могут зайти бессмертные.

Она знала, что он хочет проверить, сможет ли бессмертный победить государство.

Она знала, что Хьюи её любит. Он сам так сказал.

Она знала, что он говорил не о любви между мужчиной и женщиной.

Она знала, что Хьюи — её отец.

Она знала, что бессмертие не передается по наследству.

Она знала, что совсем скоро физически станет старше отца.

Она знала, что непременно умрёт раньше него.

Гус наверняка надеется в качестве награды за спасение вытребовать у Хьюи секрет бессмертия. Но и оставлять отца в плену правительства было слишком опасно. В руководстве Бюро расследований тоже был бессмертный. Он мог поглотить Хьюи.

Единственный, кто знает о её прошлом.

Единственный член её семьи.

Единственный, кто её любит.

Единственный, кого любит она.

Хьюи Лафорет.

Она не могла допустить, чтобы его не стало. Не могла позволить, чтобы его у неё отняли.

Шане твёрдо настроилась спасти Хьюи. Она понимала, что он никогда бы не одобрил захват заложников. Но это было неважно. «Ради Хьюи» было лишь предлогом, на самом деле она делала это ради себя.

И никому не позволила бы встать на своём пути.

Даже легендарному монстру.

По крыше вагона-ресторана ползли двое. Судя по одежде, они не имели отношения к бандитам в белом, но если они собираются помешать — пощады не будет. Но если это обычные пассажиры, надеющиеся сбежать, рука Шане может и дрогнуть. Борясь с приступом слабости, Шане раз за разом вызывала в памяти лицо Хьюи и его голос.

Но вдруг её охватило сильное и крайне неприятное чувство. Будто её пронзил чей-то тяжелый, липкий до тошноты взгляд, несущий в себе столь явное ощущение угрозы, что кровь стыла в жилах.

Хозяин взгляда стоял позади ползущих по крыше людей.

Мужчина в белом костюме, забрызганном кровью.

Шане тотчас поняла, что это он убил в вагоне-ресторане двух подчинённых Гуса.

* * *

— А она ничего… — пробормотал Ладд, глядя на стоящую через вагон от него девушку.

Заметив ползущую по крыше парочку, он последовал за ними, и теперь хвалил себя за удачное решение.

У незнакомки в чёрном платье, время от времени скрываемой потоками дыма, был невероятно сильный взгляд. Ладд ощутил прилив возбуждения и едва заметную, но по-своему приятную щекотку страха. Как же ему хотелось убить эту девушку. Как же ему хотелось увидеть в этих глазах отчаяние и ужас.

Главарь группы «в белом» Ладд был в целом самым обычным человеком. Да, его дядя руководил довольно известной в определенных кругах преступной организацией, но сам Ладд родился и вырос в ничем особо не примечательной, среднестатистической чикагской семье. Никаких особых психологических травм, побудивших бы его свернуть не на ту дорожку, в его жизни не было.

То есть нельзя сказать, что его страсть к убийству была вызвана пережитым когда-то событием, оставившим глубокий отпечаток на его сердце. Просто однажды Ладд задумался. О разнице между людьми живущими и людьми, находящимися на грани смерти. Для него это были ни к чему не обязывающие размышления. С тем же успехом он мог начать строить планы на ужин.

Но прежде чем прийти к каким-то определенным выводам, его разум захватил сам процесс перехода из одного состояния — вне мыслей о смерти — в другое — предсмертное. Он и сам не заметил, как это вылилось для него в форму тяжелейшего и не поддающегося лечению психического расстройства. Нездоровые убеждения крепли, и возврата назад уже не было.

Так Ладд стал маньяком-убийцей. Не из-за детских травм, тяжелых испытаний или влияния окружающих. Просто так получилось. Единственное, что действительно отличало его от других — невероятная скорость, с которой он впитывал в себя опыт убийств.

В своих кровавых наклонностях Ладд придерживался определенной философии, но по сути это было не что иное, как набор красивых оправданий. Так и по поезду он бродил, ведомый жаждой утоления своей безумной страсти.

И сейчас он нашёл для этого подходящую игрушку.

Подул боковой ветер, снося в сторону дым, и девушку стало видно целиком.

Посчитав это своеобразным сигналом, Ладд не раздумывая закричал:

— Йо-о-о-оу! Тебе не холодно в такой мороз в одном платьице?!

* * *

Клэр не знал, что и думать.

Ему удалось без проблем добраться до купе проводников и подать сигнал машинисту. Правда, из-за одного чудика-ковбоя он не смог сразу зайти внутрь, но подоспевшие очень вовремя юноша с татуировкой на лице и здоровяк увели его из купе, и Клэр всё-таки успел вовремя зажечь буферные фонари. На какое-то время об этой обязанности можно было забыть.

Причина его растерянности крылась в последующих событиях.

Понизу он добрался до вагона второго класса и, опять-таки, без каких-либо помех заглянул в окно купе, где должны были ехать бандиты в белом. Вот только вместо них там сейчас находились двое пассажиров третьего класса.

Один был закутан в серые одежды. Если Клэр правильно помнил, его звали Фред и он был врачом. У второго лицо было так жестоко разбито, что узнать его было невозможно. Но судя по поношенной одежде, это был уличный хулиган. Клэр не имел привычки судить людей по их внешнему виду, он просто помнил, что среди пассажиров этого рейса было всего несколько человек в похожей одежде, и все они ехали в вагоне третьего класса.

Понаблюдав какое-то время за ними из окна, Клэр пришёл к выводу, что напоминавший чародея Фред лечил избитого хулигана.

«Совершенно естественный поступок, но как эти двое оказались в вагоне второго класса, да ещё в купе бандитов?» — недоумевал Клэр.

Вдруг дверь в купе открылась и внутрь зашли молодая женщина и мужчина в белом. Клэр узнал их: это они были в грузовом отсеке, где застрелили Чеса.

— А… — едва слышно выдохнула Луа.

— Вы ещё кто такие?! — прорычал её спутник.

Они явно не ожидали обнаружить в собственном купе давешнего «чародея», возящегося с хулиганом, которого Ладд же и избил.

— О, так это ваше купе? — тихо отозвался «чародей». — Ваш друг Ладд был столь любезен, что предложил мне остановиться здесь. Благодарю и вас за гостеприимство.

И он вернулся к лечению.

Мужчина и женщина в белом переглянулись. На их лицах так и читалось: «Что это значит? На Ладда это не похоже».

Не отрываясь от своего пациента, «чародей» обратился к ним:

— Вы не могли бы помочь мне уложить его на кушетку?

* * *

«Ничего не понимаю. Так кто он, этот Ладд: враг или нет?» — подумал Клэр, и тут женщина в белом платье посмотрела в окно.

Их глаза встретились. Клэр ожидал, что женщина в испуге закричит, но она, не меняясь в лице, продолжала молча на него смотреть.

«Странная она какая-то. Ладно уж, займусь ими позже», — решил Клэр и медленно отодвинулся от окна.

В этот самый миг сверху донесся громкий топот двух пар ног.

Клэр передумал сразу возвращаться под вагон и вместо этого высунул голову над крышей. Судя по всему, эти двое — в неярком лунном свете он смог различить лишь, что это был мужчина в белом костюме и женщина в чёрном платье, — бежали к последнему вагону.

Проводив их взглядом, Клэр вновь скрылся под вагоном. По сравнению с безбилетницей в рабочем комбинезоне он передвигался между деталями ходовой части не просто ловко, а непостижимо быстро, будто огромный алый паук.

Добравшись до вагона третьего класса, Клэр поднялся на площадку. Было бы неплохо узнать, где сейчас находились те двое «в чёрном» и «в белом», но они явно ещё не успели спуститься с крыши.

Заглянув через дверное окно внутрь вагона, Клэр нахмурился.

По коридору кто-то крался. Клэр с первого взгляда узнал эту невысокую фигуру, но как раз в этом-то и заключалась проблема.

«Разве Чеса не убили?»

* * *

Чес зашёл в купе и опустился на голое сидение. Кровати были только в первом и во втором классах, пассажирам третьего предлагалось спать сидя.

Зайдя в вагон, он осторожно шёл по коридору, заглядывая в щели дверей. Все ехавшие здесь были связаны, и ему далеко не сразу повезло найти пустое купе.

Но, как ни странно, он не заметил ни одного террориста, хотя кто-то же должен был следить за заложниками. Немного поразмышляв, Чес пришёл к выводу, что, скорее всего, с ними расправились бандиты в белом.

«Посижу пока здесь, посмотрю, как дело пойдёт. Если «в чёрном» избавятся от «в белом» или наоборот, мне только проще будет».

Чес закрыл глаза и расслабился. Но спать он не собирался, только дать отдых телу.

Вдруг раздался едва различимый шорох.

Чес подпрыгнул от неожиданности и повернулся ко входу.

Дверь медленно открылась, впустив внутрь свет из коридора… который заливал жуткого вида человека в красных одеждах и с измазанном в крови лицом.

На секунду Чес растерялся, но потом сообразил, что костюм незнакомца не был алым изначально — его насквозь пропитала кровь.

Заметив на нём небольшой белый участок, мальчик ошибочно решил, что перед ним один из бандитов.

— Вы кто? Друг Ладда? — придав голосу детскости, спросил Чес, но ответа не было. — Эй?.. Скажите, кто вы такой? — повторил он, ощутив лёгкое беспокойство.

Красный мужчина, проигнорировав его вопросы, зашёл в купе и захлопнул за собой дверь. Волнение Чеса усилилось.

Вдруг он и есть бессмертный? В вагоне-ресторане мальчик не заметил никого похожего, но этот человек определенно не был обычным пассажиром.

— Ответьте что-нибудь! Я Томас! Может, вы меня с кем-то перепутали?

Фальшивое имя сопротивления не вызвало. Чес про себя с облегчением выдохнул: кем бы ни был этот незнакомец, раз он не бессмертный, то и бояться нечего.

Но стоило мужчине открыть рот и заговорить, как сердце мальчика вновь гулко забилось.

— Зачем ты лжёшь, Чес? Или лучше называть тебя полным именем — Чесвав Мейер?

— Как… откуда вы знаете, как меня зовут?

Но и на этот вопрос красный человек ничего не ответил. Чес судорожно пытался вспомнить, где он мог с ним встретиться, но никого похожего в памяти не всплывало. Хотя у него и возникло смутное ощущение, что он уже где-то слышал этот голос.

Чес так до самого конца и не поймёт, что перед ним был проводник, с которым он разговаривал перед посадкой в поезд.

«Кто он такой? Что у него с глазами? От одного их взгляда дрожь пробивает, намного страшнее, чем был у того же Ладда. Будто он вообще не человек… Нет… Быть не может… Хотя… Если существует Дьявол, почему не…»

Память мальчика услужливо подсказала имя монстра из байки, услышанной им в вагоне-ресторане, а его губы будто сами собой зашевелились, произнося его:

— Пу… Путевой обходчик?..

На лице монстра промелькнуло лёгкое удивление пополам с радостью:

— Ого, слышал о нём?

В голове Чеса, заглушая грохот пульса в ушах, зазвучали слова Айзека: «Всех, кто сделает что-то плохое, скушает Путевой обходчик!»

Мужчина сделал шаг к нему.

— Да, Путевой обходчик… это я, — на полном серьёзе произнёс Клэр фразу, что при других обстоятельствах сошла бы за неуместную и глупую шутку.

Но Чесу, успевшему заглянуть ему в глаза, было не до смеха. В зрачках этого мужчины горело чёрное пламя, обещающее поглотить всё, что в них отразится.

— Мне известно и то, что ты не ребёнок, и твоя цель. Поэтому… Скажу просто: я тебя убью.

По отношению к взрослым Клэр не испытывал жалости. Чес представлял опасность для поезда, кроме того, он собирался заключить сделку с кланом Рунората. В качестве повода для его устранения этого хватало за глаза.

— У… Уа-а-а!

Чес задрал рукав, под которым, прижатый к руке кожаными ремешками, прятался некий длинный и тонкий тряпичный сверток.

Сорвав это с руки, мальчик торопливо развернул ткань, под которой блеснуло что-то вроде скальпеля, только с лезвием, раза в два длиннее обычного.

Наклонившись, Чес бросился на мужчину, намереваясь скальпелем рассечь тому горло. В воздухе на мгновение повис серебристый росчерк.

Его жертва даже не сдвинулась, только махнула рукой, будто хотела поймать надоедливого комара. И атака Чеса оборвалась, едва успев начаться.

Правой рукой мужчина остановил лезвие, а левой схватил мальчика за шею и резко дёрнул, оторвав кусок плоти.

— А… — вырвалось у Чеса.

С окрасившейся в алый ладони мужчины на пол закапала кровь. В следующий миг он выхватил из пальцев мальчика скальпель и с силой пнул Чеса. Того отбросило к окну.

Мужчина разодрал ему сонную артерию, с точки зрения обычного человека мальчика было уже не спасти.

«Вот и всё», — подумал Клэр и уже собирался выйти из купе, но его остановило странное ощущение, охватившее правую руку. Опустив на неё взгляд, он с изумлением увидел, что чужая кровь на его ладони будто забурлила. Сама по себе, точно живая.

«Какого?..»

За считанные секунды на руке Клэра не осталось ни капли крови Чеса: они все неестественно быстро упали на пол и заскользили по деревянной поверхности к своему истоку — телу мальчика.

Со всего купе к нему ползли разлетевшиеся брызги. Поднявшись до шеи Чеса, они исчезали в его ране.

— И что? — не меняя детского тона, с насмешкой пробормотал мальчик, как только рана полностью затянулась. — Это всё? Зря только испугался. Я уж было подумал, что ты правда меня целиком проглотишь.

Он как ни в чём не бывало поднялся и, хихикая, добавил:

— Удивлён? Видишь ли, я бессмертный.

Чес снисходительно смотрел на застывшего в абсолютной неподвижности мужчину. Ладно, когда имеешь дело с непонятным монстром, но когда перед тобой человек, ничем не отличающийся в своих методах от других убийц, то тут и бояться нечего.

«Точно, а воспользуюсь-ка я им. За обещание «вечной жизни», он запросто разберётся со всеми в вагоне-ресторане».

Чес дружелюбно улыбнулся.

— Слушай, у меня к тебе просьба…

— Отказываюсь.

На секунду мысли Чеса смешались. Он ведь ещё не договорил.

— Хочешь попросить меня убить всех в вагоне-ресторане? Даже не подумаю.

В третий раз за последние несколько минут в груди Чеса заворочалась тревога.

«Откуда он это знает?»

С лица мальчика сошла самоуверенная улыбка, зато губы мужчины растянулись в предвкушающей ухмылке.

— Бессмертный, говоришь? Интересно.

Клэр взмахнул рукой, так быстро, что её очертания казались смазанными.

Послышался короткий свист, и ровно посередине между бровями Чеса воткнулся скальпель.

Голову мальчика пронзила острая боль, но он всё же сумел удержать себя в сознании. Перед глазами всё плыло, внутри черепной коробки будто сверкали молнии, но ему удалось плохо слушающейся рукой выдернуть лезвие.

Боль утихла, зрение начало возвращаться.

— Ужасно неприятно, но этим меня не убить. Точнее, меня не убить в принципе, — посчитав, что более притворяться ребёнком смысла нет, Чес сменил манеру речи на взрослую, а сам тем временем мысленно прикидывал возможные варианты сопротивления.

По крайней мере, оружие вновь было при нём, но убить этого мужчину представлялось делом крайне непростым.

Ко всему прочему Чес не мог побороть растерянность: он никак не ожидал услышать в ответ на признание о бессмертии «интересно».

Красный мужчина приблизился к мальчику на несколько шагов и, с хрустом размяв шею, холодно спросил:

— Итак, как поступим? Раз ты бессмертен, значит, я могу содрать с тебя кожу, выколоть глаза, раздавить пальцами сердце, а тебе будет хоть бы хны?

В голосе Чеса тоже слышалось ледяное спокойствие:

— Да пожалуйста. К подобной боли я давно привык.

— О?

В голове Чеса закрутились воспоминания обо всех тех истязаниях, что ему пришлось вытерпеть от рук того человека. Те ужасы, о которых упомянул красный мужчина, были по сравнению с ними ещё цветочками.

Чес посмотрел Клэру прямо в глаза и тихо, но твёрдо заговорил:

— Тебе когда-нибудь тыкали раскалёнными прутьями в глаза и уши? А погружаться в ванну с кислотой приходилось? А оказаться брошенным живьём в печь? А вот мне — да, каждый день человек, которому я полностью доверял, проделывал со мной это и многое другое. Можешь представить, что я пережил? Твои жалкие угрозы меня не напугают. Мне известна такая боль, которую ты даже вообразить не в состоянии!

Клэр молча выслушал Чеса и сделал ещё один шаг ему навстречу.

— Ты закончил? Это всё, серьёзно?

— В… В смысле?

— Да тут даже говорить не о чем! Это ж так, забава для любителей. Тупых извращенцев. Я сам, правда, категорически не понимаю подобных хобби… — сделав ещё шаг, он похлопал Чеса по щеке. — Лучше скажи, тебе когда-нибудь заживо отрезали ножом медленно, лоскут за лоскутом мясо с руки? А потом делали на оголившейся кости гравировку? Приходилось слышать о необычных казнях в Китае? А о методах пыток в Японии? Знаешь, каким образом одна безумная европейская аристократка пыталась продлить себе жизнь?

Глаза Клэра, отнявшего ладонь от щеки Чеса, не были человеческими. Это были глаза монстра, готовые втянуть в себя душу мальчика.

— Мне известно множество способов причинения боли, такая уж работа. Ещё больше, чем способов убийств.

Встретившись взглядом с мужчиной, Чес испытал такой всепоглощающий ужас, что даже не смог закричать. Мальчик со всей силы взмахнул скальпелем.

Хрусть!

Клэр перехватил кулак Чеса ртом и крепко сжал зубы. На пол упал отгрызенный тонкий палец.

— И… Ия-я!.. — под глухой вопль из правой ладони мальчика вырвался фонтан крови.

Клэр выплюнул оставшиеся во рту куски плоти и ручку скальпеля и, сжав голову Чеса обеими руками, ласково прошептал:

— Скажи мне вот что, Чесвав Мейер. Если тебе так хорошо знакома боль, почему же в миг, когда ты увидел меня, Путевого обходчика, в твоих глазах промелькнуло беспокойство?

Он пристально посмотрел в глаза Чеса. И такой тяжелый это был взгляд, что под ним мускулы на лице мальчика будто парализовало, он был не в силах ни закрыть глаза, ни посмотреть в сторону.

«Почему я дрожу? Неужели я… боюсь? Этого монстра?.. Путевого обходчика, персонажа глупой страшилки?!»

— Тебя пугает неизвестность. Ты думаешь, вдруг на самом деле существует боль, которую тебе ещё не приходилось испытывать. Поэтому ты страшишься неизвестности намного сильнее, чем обычные люди. Я ведь прав? Ты знаешь, что такое боль, поэтому твой страх перед ней в разы больше, чем у других. Не так ли?

В глазах монстра отражалось перекошенное от ужаса лицо Чеса. Мальчик, которым он притворялся, взрослый, кем ему хотелось себя считать, — оба были одинаково напуганы до полусмерти. Он так свыкся с необходимостью переключаться из одного состояния в другое, что иногда путался, кто же он на самом деле. Возможно, именно сейчас он смотрел на себя настоящего.

Порабощённый страхом, Чес сам не заметил, как по его щекам покатились слёзы.

— Я покажу тебе. Я буду учить тебя ещё неизвестной тебе боли, — вытирая солёные капли, ласковым тоном пообещал Клэр. — До тех пор, пока ты не забудешь, что умеешь возвращаться к жизни.

* * *

Рейчел затаилась под вагоном.

Найдя подходящее место между деталями ходовой части, она вытянулась и расслабила руки и ноги. Но продолжала без устали крутить по сторонам головой, высматривая красного монстра.

Под привычное покачивание и стук колес к девушке постепенно возвращалось спокойствие.

«Решено, — подумала она через какое-то время, уже окончательно взяв себя в руки, — буду считать, что мне всё привиделось».

Разумеется, Рейчел отлично понимала, что красный монстр был реален, но она заставила себя выбросить из головы мысли о нём. Сейчас куда важнее было выяснить, что стало с вагоном-рестораном.

Она была на середине пути туда, когда сквозь шум поезда услышала звон, похожий на разбившийся стакан.

В следующий миг девушка заметила кое-что сбоку от себя.

Не так давно ей уже пришлось наблюдать нечто подобное.

Красный человек опять висел параллельно земле, уцепившись ногами за металлические трубы ходовой части, и правой рукой прижимал к засыпанному гравием железнодорожному полотну свою очередную жертву…

Несмотря на подступающую к горлу тошноту, Рейчел не могла отвести взгляд. Её захватила безумная мысль, что стоит ей это сделать, и красный монстр тут же повернётся в её сторону. Физический приступ отвращения был вызван объектом жестокой расправы. Это был мальчик, знакомый девушке по вагону-ресторану: он сидел за барной стойкой в компании странного ковбоя.

Вот уже от худых детских ног и правой руки ничего не осталось. Мальчик наверняка давно мёртв, зачем же так издеваться над телом?

Пока девушка ужасалась про себя, её нога случайно чуть сдвинулась, и металлическая пуговица комбинезона стукнула о трубу.

Звон был очень тихий, а за грохотом мчащегося поезда его никак нельзя было различить. Даже Рейчел его не заметила.

Но от красного монстра он не укрылся.

Он резко повернул голову в сторону девушки. В царящем под вагоном мраке выражение его лица было невозможно разглядеть, но он определённо её увидел и прошептал:

— Безбилетница…

— Не-е-е-е-е-е-ет!!! — завизжала во всё горло Рейчел и на невероятной скорости, едва не задевая спиной железнодорожное полотно, бросилась прочь и вскоре растворилась во тьме.

В какой-то момент, не выдержав новых приступов невыносимой боли, Чес попытался выпрыгнуть в окно.

Он был уже снаружи, когда Клэр схватил его сзади, и они вместе рухнули вниз. Но за мгновение до удара о землю, Клэр зацепился ногами за ось колесной пары и завис, вытянувшись вдоль железнодорожного полотна.

«А если куски плоти Чеса окажутся на земле позади поезда, они поползут за ним?» — вдруг пришла ему в голову мысль, и он по очереди ободрал об стремительный поток гравия руку и ноги мальчика.

Когда из всех конечностей у того осталась лишь левая рука, до острого слуха Клэра донёсся посторонний звук. Повернувшись в ту сторону, он увидел знакомую безбилетницу.

Стоило ему открыть рот, как девушка оглушительно завизжала и унеслась с таким проворством, что Клэр даже восхитился.

Продолжая висеть параллельно земле, он, прижимая к себе правой рукой туловище Чеса, левой достал из кармана жгут верёвки, которой, скорее всего, прежде был обмотан один из ящиков с боеприпасами террористов.

Привязав ею мальчика к ходовой части, Клэр пополз прочь.

«Нехорошо получилось. Нашёл, конечно, с кем возиться, совсем забыл о ребятах в чёрном и в белом. Спасибо безбилетнице, вернула в чувство. В качестве благодарности, так и быть, сдам её полиции без лишних мучений».

Перед тем, как оставить Чеса, он сказал ему, хотя и не был уверен, что тот его слышал:

— Продолжим в другой раз… И я уже не остановлюсь, пока ты не сойдёшь с ума.

Сквозь окутавший сознание туман Чес различил невнятные голоса, доносящиеся откуда-то сверху:

— В чём дело?

— Иди сюда. Посмотри туда.

Двое террористов выглянули из окна практически сразу же после того, как скрылся Клэр.

* * *

Трое «в чёрном», разделившись с товарищами в вагоне третьего класса, застыли, парализованные ужасом, при виде изуродованного трупа в луже крови посреди грузового отсека.

— Кто ж его так…

Медленно, но страх отступил, возвращая контроль над телом. Заметив неподалеку рацию, один из террористов бросился к ней и немедленно связался с Гусом.

— …но прибор связи не повреждён, — завершил он свой отчёт. — Да… Да, так точно. Труп один. Мы продолжим движение к купе проводников… Что?.. Да, вас понял… Будет исполнено. Приём.

Отключив связь, террорист повернулся к своим товарищам и, внимательно следя за выражениями их лиц, озвучил приказ:

— Код Бета. Если, конечно, удастся подловить момент, пока она бьётся с тем «в белом».

Оба террориста встревоженно нахмурились.

— Мы что, правда?.. Мисс Шане?..

— О содержании плана запрещено распространяться.

Лидер их группы на всякий случай посмотрел по сторонам.

Но стоило ему убедиться, что вокруг никого не было, как в следующий миг с потолка раздался звонкий от возбуждения голос:

— А можно с этого места поподробнее?

Одновременно с этим сверху упала белая тень и в одну секунду перерезала горло террористу, что стоял сбоку от лидера. В правой руке Ладд — а белой тенью был именно он — сжимал метательный нож Шане, что он перехватил во время броска.

— Здорово как, а! Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет, не поймите неправильно, висеть под потолком, зацепившись за арматуру, — это ещё как тяжело!

Не дав лидеру времени поднять пистолет-пулемёт, Ладд бросился к нему. В одно стремительное движение он оказался у него за спиной и приставил остриё лезвия к горлу террориста.

— Давай же, будь хорошим мальчиком, брось оружие… И ты тоже, хлюпик, пистолет на пол. Всё равно, даже если выстрелишь, попадёшь, скорее всего, в приятеля.

Пойманный им террорист с досадой скрипнул зубами, но послушался. А его товарищ, названный «хлюпиком», добровольно лишившись оружия, тут же выбежал из отсека.

— О-ля-ля, какая чёрствость, — провожая его взглядом, с весёлой улыбкой прокомментировал Ладд. — Но в трусости обвинять его не стану. При виде меня броситься наутёк — это естественная реакция. Я вот тоже так бежал, так бежал, что аж на потолке спрятался!

Отрывисто засмеявшись, он, не отнимая лезвия от шеи террориста, повёл его сначала к выходу из отсека, а после, плотно закрыв дверь, в дальний угол.

— Нет, слушай, но правда здорово! Впервые в жизни я от кого-то убегал! Какая же она крутая, а! Скажи же, а, хотя нет, лучше я повторю: крутая! Но убить я её всё равно убью!

Террорист, холодея, чувствовал, как царапает кожу нож в подрагивающей из-за смеха руке Ладда.

Но вдруг тот резко сменил тон на спокойный и холодный и вдавил остриё в шею своего пленника.

— Вооружены вы, конечно, классно, но сами так, новички. А я-то обрадовался: настоящие военные, не знающие страха и пощады солдаты! Но стоило присмотреться — и на тебе, одно сплошное разочарование. Кроме той бабы, хи-хи.

Лезвие углубилось ещё на миллиметр.

— Вы же о ней говорили, что она бьётся с кем-то «в белом», то есть со мной? Шане, так её зовут? Так как, расскажешь мне… за что вы собираетесь убить одну из вас?

Остриё ножа всё глубже и глубже погружалось в горло террориста.

* * *

В своём желании сбежать как можно дальше от красного монстра, Рейчел добралась до вагона первого класса. Она не могла подавить дрожь.

«Почему всё так получилось?.. Как?.. За что?.. Почему?.. Кто он такой? Проводник? Они что, в проводники этого поезда монстров нанимают? Он лишь кажется человеком, это только видимость! Поначалу я думала, он охотится только на террористов, но убить маленького ребёнка!.. Он точно чудовище! Бессердечный монстр!»

Рейчел не знала, сколько прошло времени за этими паническими мыслями. Во время пальбы в вагоне-ресторане у неё даже пульс не участился, но нынешний ужас парализовал её душу и тело.

Как информатор, она давно привыкла к опасностям. Ей не раз приходилось рисковать жизнью. Но все прошлые страхи не шли ни в какое сравнение с тем, что она испытывала сейчас.

Понятно, когда ты боишься попасть под гангстерскую пулю. Ты знаешь, с кем имеешь дело и представляешь, чем это может для тебя закончиться. Разумеется, подготовиться ко всему невозможно, и сколько ни настраивай себя, реальное столкновение с опасностью иногда оказывается намного страшнее ожиданий. Но Рейчел всегда справлялась.

До встречи с красным монстром. Это создание выходило за рамки её понимания. У неё не было ни единой идеи, как ему противостоять и к чему готовиться.

Если она что-то и знала, то это что ей, безбилетнице, следовало держаться от него как можно дальше. Хотя едва ли кто-то в принципе обрадуется, если его схватит этот монстр.

Ползти дальше было некуда: перед вагоном первого класса был локомотив, а прятаться под котлом слишком рискованно. За неимением других вариантов, Рейчел затаилась, вытянувшись на осях ходовой части почти на самом краю вагона.

Под ней проносился бесконечный поток отражающей лунный свет крупной гальки. Только она и разбавляла царящий под вагонами мрак, хотя толку от неё было совсем чуть-чуть.

«Торчать здесь — бессмысленно», — подумала Рейчел и решила проверить, что происходит в купе первых классов. По сравнению с красным монстром, вооружённые пистолетами-пулемётами террористы не казались такими уж грозными противниками.

Девушка предпочла пассивному ожиданию действие. Но она вовсе не собиралась ввязываться в неприятности. Собственная безопасность для неё оставалась на первом месте.

Рейчел осторожно выглянула из-под вагона и изучила украшающие внешнюю стену объёмные металлические узоры.

Ухватившись за нижний изгиб, она подтянулась, вцепилась пальцами в следующий и поползла по стене, точно опытный скалолаз по отвесной скале. Кто-то другой мог бы сорваться и разбиться насмерть, но Рейчел было не занимать ловкости и силы.

Она с детства забиралась в пустые поезда и использовала их в качестве тренировочных полигонов. Ей ничего не стоило взобраться на обычный вагон, а подняться по выпуклым украшениям было вообще плёвым делом.

Ей в голову пришла идея спрятаться на паровозе: густой дым скроет её от ненужных глаз, да и шансы встретить там кого-то минимальны. Единственное, она понятия не имела, насколько горячо в непосредственной близости от котла и трубы, вдруг там невозможно находиться.

Решив для начала подняться на крышу вагона, а там хорошенько всё взвесить, Рейчел на всякий случай заглянула в окно рядом с собой…

И немедленно об этом пожалела.

«Ну зачем я туда посмотрела?..»

На полу купе сидели связанные по рукам и ногам женщина и девочка, а рядом стоял с пистолетом-пулемётом наготове мужчина в смокинге.

«Нет-нет-нет-нет-нет, ни за что! Даже не подумаю! Умирать я ещё не хочу! Бросаться с головой в опасность ради информации — это ещё ладно, но рисковать жизнью забесплатно — ну уж нет!» — убеждала она себя, поднимаясь по стене вагона.

Но на краю сознания Рейчел мелькнул образ её отца, который умер, сломленный грузом несправедливых обвинений, преданный начальством, волнующемся только о спасении собственной шкуры.

«А ну стоп! Это две совершенно разные вещи! Я, если что, тоже сейчас на грани жизни и смерти нахожусь! Ну поддамся я этому секундному порыву, а если погибну? Ради чего я тогда вообще жила все эти годы?! — взывала она к собственному разуму, но было уже поздно: образ отца не желал исчезать. — Что я делаю?! Остановись немедленно! Будто я что-то этим искуплю! Я! Хроническая безбилетница! Нет-нет, я должна остановиться, должна, нельзя допустить…»

Рейчел осеклась, обнаружив себя над окном, опускающей ногу…

«Нет! Нет-нет-нет, нельзя! Остановись, слышишь?! Не-е-ет!..»

Она постучала носком ботинка по стеклу.

«Вот чёрт…»

Окно открылось, и террорист высунул наружу голову.

Убедившись, что он прямо под ней, девушка отбросила последние сомнения.

«Раз уж начала, надо доводить до конца».

Рейчел разжала пальцы и ухнула вниз. Ноги ударились обо что-то мягкое, и на секунду её падение остановилось. Девушка схватилась обеими руками за верхнюю раму и навалилась всем своим весом на террориста.

Тот, потеряв равновесие, высунулся по пояс из окна. Рейчел, быстро перебирая ногами, «пробежала» по его животу, выталкивая его наружу.

«Не хочу становиться убийцей, так что, пожалуйста, не погибни», — подумала она, проводив взглядом катящегося по железнодорожной насыпи террориста, и запрыгнула в купе.

* * *

Добравшись до вагона-ресторана, Клэр заглянул в окно, чтобы изучить обстановку внутри.

За пассажирами следили двое «в чёрном», вооружённые пистолетами-пулемётами.

— Делать нечего, — пробормотал он себе под нос и, зажмурив один глаз, спустился под вагон, к привинченной посередине днища коробке с жёлтой пометкой.

Под крышкой было несколько тумблеров.

— Чем тратить деньги на это, лучше бы оборудовали купе проводников и кабину машиниста системой радиосвязи, — проворчал Клэр, потянувшись к одному из них. — Кто вообще придумал размещать рычаги управления электропитанием под вагонами?

В этом состояла ещё одна особенность Flying Pussyfoot — под каждым вагоном состава находился электрический щиток.

Когда-то в паровозы позади котла устанавливали турбогенератор, который питал электричеством все вагоны, но со временем от этого отказались, и энергия от турбогенератора стала идти на фонари и освещение одного локомотива.

В этом поезде все вагоны были оборудованы автономной системой генерации тока от колёс. Вырабатываемого электричества было так много, что его хватало в том числе и на полноценное освещение в ночное время суток.

И сейчас Клэр собирался немного поколдовать с электрическим щитком генератора вагона-ресторана.

— Ведь любой может залезть сюда и отрубить свет.

Он щёлкнул тумблером и заторопился назад, на внешнюю стену вагона.

— Ну что ж, пора немного попотеть, — пробормотал он и начал своё представление.

Из погрузившегося во тьму вагона послышались испуганные крики. Клэр, не теряя зря времени, открыл снаружи одно из крайних окон.

— Какого?! — бросился к нему террорист.

Клэр дождался, когда в окно высунется дуло пистолета-пулемёта.

«Очень глупый поступок. Ему явно не хватает опыта нахождения в нестандартных ситуациях», — покачал он про себя головой, хватая дуло и дёргая его на себя.

— Эй…

Террорист, не сообразивший отпустить оружие, опасно высунулся из окна. Клэр перехватил его за руку и одним резким движением швырнул под поезд.

К сожалению, у него не было времени спуститься и проверить, погиб тот под колёсами или нет (во втором случае пришлось бы добивать).

Вместо этого Клэр выпрямился и, наклонившись вбок, побежал по выпуклостям металлических узоров боковой стены вагона в его начало. Когда ноги почти теряли опору, он правой рукой хватался за рамы окон, восстанавливая равновесие.

Бесшумно бегущий вопреки всякому здравому смыслу и законам физики по перпендикулярной к земле поверхности Клэр был олицетворением кошмара наяву, жертвой которого должен был стать последний оставшийся в вагоне террорист.

Издалека могло показаться, что этот красный монстр не касается вагона, а летит рядом с ним, зачем-то перебирая ногами в воздухе.

Его освещённая луной фигура не осталась незамеченной. По вагону-ресторану разнеслись истеричные вопли и визг.

К тому моменту, когда террорист открыл ближайшее к себе окно, было поздно.

Клэр уже был по другую сторону и сжал его запястье прежде, чем мужчина успел в него прицелиться.

— Оцени, мне впервые пришла в голову эта идея, и ведь получилось… Не зря я столько пахал над собой, — дёрнув к себе террориста, шепнул Клэр ему на ухо.

После чего без малейшего колебания бросил трясущегося от страха мужчину под поезд.

Вернувшись под вагон, Клэр первым делом вернул тумблер в первоначальное положение.

Но, заглянув на всякий случай ещё раз внутрь вагона, он обнаружил там новых террористов.

— Да что ж вы как тараканы, один за другим… — вздохнул он и расправился с тем, который стоял на площадке.

Его напарник, видимо, что-то заметил, потому что сломя голову бросился в вагон первого класса.

«И хорошо. Пусть сосредоточатся на мне, так пассажирам будет безопаснее», — легонько кивнул Клэр и отправился назад в купе проводников.

Близился час связи с машинистом.

* * *

«Куда он делся?»

Упустив Ладда из виду, Шане уже какое-то время стояла на краю технического вагона и внимательно осматривалась.

«Он опасен. Нужно избавиться от него как можно скорее. Обязательно. Иначе он станет для меня самой большой помехой. Как и для Хьюи».

Её уверенность основывалась скорее на интуиции, чем на конкретных фактах.

Придя к выводу, что гоняться за мужчиной по тёмным вагонам — нерационально, она поднялась назад на крышу, откуда можно было следить за всем поездом.

Но цель не заставила себя долго ждать.

— Йоу, — с широкой ухмылкой поприветствовал её, будто старую приятельницу, Ладд.

Страхи Шане усилились: «Я должна его убить».

Незнание противника подпитывало её навязчивую идею о его потенциальной угрозе. Хотя в случае с Ладдом её опасения были не напрасны.

— Как настроение, котёнок? Не грустила без меня?

В ответ на мерзкую улыбку бандита Шане молча обнажила нож.

Убедившись, что противник успел где-то оставить ружьё, девушка наклонилась вперед и без лишних раздумий бросилась в атаку.

— Ну чего ты как не родная, а, Шане?

Девушка замерла на середине шага.

«Откуда он знает моё имя?»

Её растерянность не осталась незамеченной. Ладд удовлетворённо кивнул.

— Я всё о тебе знаю! Что остальные в вашей компании тебя ненавидят, а ты ненавидишь их, и что ты главная любимица у этого вашего великого Хьюи Лафорета или как там его, а ты его настоящая фанатичка.

Его легкомысленный тон заставил Шане встряхнуться, и она продолжила бег.

— А ещё! Что этот твой Хьюи — бессмертный.

И вновь она застыла, точно поражённая молнией. Ладд наблюдал за ней с нескрываемым удовольствием. Он знал, каким шоком его слова станут для девушки, поэтому приберёг их напоследок.

Убедив себя, что слушать его дальше — бессмысленно, Шане в третий раз побежала к бандиту. Неважно, что было известно этому мужчине, она должна была его убить — и точка. Наклонившись опасно низко, она взмахнула ножом, целясь в ногу Ладда.

Но тот в своей обычной непредсказуемой манере тоже наклонился и бросился навстречу девушке. Продолжая беззаботно трепать языком.

— Но слушай, а ты меня, однако, разочаровала.

Не ожидавшая ответного сближения Шане на секунду заколебалась, из-за чего её удар тоже запоздал.

— Я ведь…

Голос Ладда вдруг отдалился. Шане показалось, что неведомая сила дёрнула бандита назад.

Одновременно с этим девушка ощутила страшный удар в подбородок.

Ладд, на глаз просчитав траекторию движения руки Шане, за мгновение до соприкосновения лезвия ножа со своей ногой прокрутил сальто назад, уходя от замаха. Из положения наклона вперёд, на бегу, он каким-то невероятным образом умудрился оттолкнуться и перекувыркнуться в воздухе через голову, носком ботинка попав точно по подбородку Шане.

Подброшенная ударом, девушка упала и покатилась по крыше. Последний переворот она совершила осознанно и ловко вскочила на ноги.

— Я ведь как думал, что тебя, не знаю, марсиане похитили, поэтому ты такая бешеная, а ты, оказывается, всего лишь влюблена до безумия! Прям сопливая барышня какая-то! Или, может, розовая пелена с глаз уже начала спадать? Тебе не приходило в голову, что этот твой Хьюи просто-напросто пудрит тебе мозги, а?

Для Шане это стало последней каплей. Она никогда не испытывала к Хьюи романтических чувств. При других обстоятельствах, возможно, именно этим бы всё и закончилась, но Хьюи был ей отцом. И она ни на секунду не позволяла себе об этом забыть, её привязанность к нему и преданность были вызваны исключительно дочерними чувствами. Да, со стороны они выглядели примерно на один возраст, но любой отец, понаблюдав за их отношениями, немедленно бы понял, что они никак не могут быть любовниками. Однако у террориста, которого расспрашивал Ладд, даже девушки не было.

Шане, широко распахнув глаза, наклонилась ещё ниже, чем прежде, и будто выпущенный из пращи камень метнулась к Ладду.

— Хя-ха-ха-ха, я что, тебя разозлил? Ну скажи, разозлил?!

Но вглядевшись в лицо девушки, он сообразил, что всё далеко не так просто. Хотя исправляться и не подумал. Ведь куда проще предсказать действия противника, чей разум затмил гнев.

Ладд засмеялся, но в этот раз с места не сдвинулся. Но и Шане больше не знала сомнений: она скользнула к нему, мысленно перерезая ему горло.

В шаге от бандита девушка вдруг выпрямилась, одновременно вскидывая руку с ножом. Лезвие со свистом прочертило в воздухе траекторию резко набирающего высоту самолёта.

Несмотря на то, что остриё летело к нему на такой большой скорости, что его едва можно было различить, Ладд сумел уклониться и тут же низко присел, собираясь обрушить на девичье туловище град кулачных ударов. Но в последний момент, заметив, что Шане сильно развернулась в корпусе, отпрыгнул в сторону.

Точно в том месте, где мгновение назад была голова Ладда, пронеслась вытянутая нога девушки.

— А это ты зря.

Ладд перехватил её лодыжку и со всей силы пнул Шане в живот.

Девушка вновь покатилась по крыше и исчезла за краем вагона.

— Упс! И что, всё? Всё? Но так же неинтересно! Скучно же!

Его перебил металлический скрежет.

— Это ещё что?

Ладд выглянул за край крыши и изумленно вытаращился, будто не верил собственным глазам.

Шане поднималась по стене вагона, всаживая в металл лезвия ножей, что она держала в обеих руках.

Дзям! Дзям! Дзям! Дзям-дзям! Дзям-дзям-дзям!

С каждым ударом она ускорялась, так что под конец почти уже бежала вдоль стены.

— Ого! — выдохнул Ладд.

Шане ракетой взлетела над вагоном и пронеслась сбоку от бандита. Тот сумел увернуться, но всё же девушка кончиком ножа рассекла ему правое ухо.

— Видимо, мне стоит извиниться. Ты-таки марсианка. Признайся, у тебя на самом деле восемь ног?

Впервые за время их схватки на висках Ладда выступил холодный пот. Сжав кулаки, он начал переступать с ноги на ногу, как разогревающийся боксёр. Шане приготовилась к броску.

Но вдруг случилось нечто неожиданное.

По краям вагона, где в купе проводников, кроме двух трупов, не должно было никого быть… зажглись и несколько раз мигнули яркие буферные фонари.

То был сигнал машинисту, что с поездом всё в порядке, но кто… кто мог его подать?

Фонари потухли. Девушка в чёрном и мужчина в белом в молчаливом напряжении выжидали.

Но больше ничего не происходило. Ладд в надежде потревожить невозмутимое спокойствие Шане, вновь заговорил:

— Шане, а ты вообще в курсе, что твои дружки на тебя охоту объявили и собираются убрать тебя при первом удобном случае?

Девушка никак не отреагировала на эти слова. Для неё это не стало новостью, кроме того, она сама планировала убить Гуса и его подчинённых.

— Слышал, ты была против захвата, да? Тебе не нравится брать заложников, убивать детишек, да? Ты у нас с моральными принципами, да? И что это влияние Хьюи, да? Но кого это колышет? Я, знаешь ли, очень хорошо понимаю, чего твои дружки решили от тебя избавиться.

Шане молча его слушала. Прошлая вспышка стоила недёшево, поэтому сейчас она старательно давила в себе эмоции.

— По мне, так только наивные мечтатели призывают к революции, борьбе с государственным строем, но при этом не желают убивать простых людей. Или он что, твой Хьюи, такой сильный, что может позволить себе побеспокоиться о других? Тогда без вопросов, но понимаешь, в чём дело: именно таких ребят я ненавижу больше всего! Потому что так делают только те, кто абсолютно! Полностью! Уверен в собственной безопасности! Чёрт! Чтоб они провалились! — в ярости взревел Ладд, после чего ухмыльнулся и продолжил уже спокойно. — Хочешь знать, что я сделаю первым делом после того, как сойду с этого поезда? — Он растянул губы в широкой улыбке и скользнул сальным взглядом по фигуре девушки. — Убью Хьюи Лафорета.

Сердце Шане на секунду замерло.

— Скажи же, странно? Террористы, по идее, не должны держаться за жизнь, но все твои дружки прямо-таки испускают эту самонадеянную уверенность, что им ничего не грозит. И неудивительно! Ведь как только всё закончится, они получат в своё распоряжение бессмертие!

Его ноги постепенно ускорялись, как и темп его голоса.

— Говорю честно, мне не в кайф тебя убивать. Ты, конечно, наивная идеалистка, но жизнью рискуешь осознанно. И вот что мне пришло в голову! — Ладд вдруг замер и закричал звенящим от удовольствия голосом, не скрывая, какое наслаждение получает, видя, как его слова ранят Шане. — Чем тебя, куда интереснее будет убить этого твоего великого и неповторимого Хьюи Лафорета! Так что ему конец. Бессмертен он или нет — всё равно я его убью. А если он не умрёт, я отрежу ему голову и закопаю её на южном полюсе, а тело — на северном! И все это прямо на твоих глазах! Я покажу этому бесстрашному наивному уроду, как на самом деле мучительна жизнь! Пусть молит остановиться — всё равно не послушаю! Что ты теперь будешь делать, а, Шане?! Хя-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

Несмотря на избитые фразы, Ладд отлично понимал, что его угрозы действуют.

Сердце Шане дрогнуло, а следом задрожало всё тело. Если прошлую её вспышку можно было посчитать за разогрев, то эта была сродни взрыву. Сосредоточив всё своё существо в ножах, девушка бросилась на бандита.

Но атака оборвалась на середине.

Некто пальцами зажал лезвия обоих её ножей, заставляя её остановиться. Причём Шане до самого последнего момента не знала о присутствии рядом этого человека.

Перед ней стоял мужчина во всём красном. Но это было невозможно. Ярость не успела затмить её разум, ещё секунду назад в поле зрения девушки никого постороннего не было.

Слова пришли будто сами собой, отвечая на невероятность положения, в котором она оказалась.

К Шане и Ладду присоединился он.

Красный Дьявол — Путевой обходчик.

Удерживая лезвия большими и указательными пальцами, красный человек тихо произнёс:

— Кто разрешал делать дырки в купе проводников? Ты мне ухо оцарапала.

Ладд и Шане не сразу поняли, о чём он. Но, немного подумав, сообразили, что, видимо, он находился по другую сторону стены, которую проткнула своими ножами Шане, поднимаясь по вагону.

— Если признаёшь свою вину — извинись, — потребовал красный человек.

Вся ненависть к Ладду вмиг испарилась, Шане опустила руки и послушно кивнула. Увидь это кто из террористов — глазам бы своим не поверил. Ладд тоже подумал, что ему привиделось.

— А словами сказать?

Шане указала на своё горло и помотала головой. Судя по всему, она не могла разговаривать.

— Прошу прощения. Я не хотел тебя обидеть, — чистосердечно извинился красный человек, после чего отошёл к началу вагона и развернулся. — Можете продолжать.

Так… в сражение Ладда и Шане вмешался монстр.

— Кто выживет — того убью я.

* * *

Луа мечтала о смерти. Так сильно, что успела забыть, как это началось. Самоубийство казалось ей глупой затеей, поэтому она искала человека, который бы её убил. Получая от этого удовольствие. Она надеялась умереть, принеся кому-то радость.

И однажды ей встретился Ладд. Наверное, не нашлось бы другого человека, который бы получил от её убийства большее наслаждение, чем он.

— Я убью всех, кто хочет жить хоть на капельку больше, чем ты, а потом посвящу жизнь твоему убийству. Поэтому не вздумай до этого умереть и оставить меня, поняла?

То было предложение руки и сердца. Причём Луа знала, что Ладд не пытался обманом заставить её жить — он искренне верил в то, что говорил.

А Луа верила, что он исполнит своё обещание. Ведь Ладд ни разу не потерпел неудачи, а представить, что кто-то убьёт его, было решительно невозможно.

Пока она не увидела того красного человека.

Их глаза встретились, когда он заглянул в окно купе, и сердце Луа гулко забилось. Не от страха или влюблённости, но от нестерпимой тревоги: «Он его убьёт. Этот монстр убьёт Ладда. Ладду его не победить!»

Стоило ей заглянуть вглубь тех отвратительных в своём непоколебимом сиянии глаз, и она поняла, что в них пылало — ничем не замутнённая жажда убийства. Ей ли было её не узнать — когда Ладд убивал, его глаза становились точно такими же. Единственное отличие заключалось в том, что крепость желания этого монстра была во много, во много раз больше, чем у Ладда.

Это красное нечто было порождением совсем иного мира. У человека просто не могло быть такой сильной воли. Но больше всего её напугало, что монстр скрылся, так их и не убив. Какая бы ни была причина, ей хватило понимания, что он мог контролировать ту дикую жажду, что отражалась в его глазах.

Ладд был непобедим, но не против монстра. Его убьют… Ладда убьют…

— Вы в порядке, леди? — глухой голос вернул Луа к реальности.

Она вспомнила, где находится: их купе второго класса.

Напротив неё загадочный «чародей» в серых одеждах заканчивал накладывать бинты.

— У вас вдруг так глаза оживились.

— Что?.. — едва слышно выдохнула Луа.

Посмотрев в лицо «чародею», её осенило: «Он такой же, как я. Он тоже хочет умереть».

Видимо, правильно истолковав её взгляд, мужчина тихо заговорил:

— Я полевой врач, работал на самой передовой. У Вердена. Там погибли многие, и враги, и союзники. В какой-то момент я заметил, что вокруг из выживших остался лишь я один.

В его голосе не слышалось печали, он говорил спокойно. Будто и не о себе самом.

— И тогда я подумал, что это мне наказание. Если бы я смог помочь большему числу людей, мне бы не пришлось наблюдать этот ужас. Но самое забавное, на какую бы войну я ни отправлялся потом, я нигде так и не погиб. Не то чтобы я бежал от сражений, вовсе нет, но даже серьёзно раненый, я всегда выкарабкивался.

Для Луа его слова звучали, как предание давно минувших дней. Полоски ткани на лице мужчины слегка разошлись, явив изуродованную ожогами плоть. Скорее всего, все тело «чародея» покрывали похожие шрамы.

— Если это божья кара, то сбежать от неё я смогу, лишь покончив с собой, но в этом случае меня ждёт ещё большее наказание. Поэтому я продолжаю выполнять свой долг и лечу людей. Спасаю тех, кто хочет жить. И буду спасать, пока Господь меня не простит. — Он посмотрел на Луа. — Похоже, у вас появилась цель. Ваши глаза ожили. Хотя я и не знаю, что в них отражается: страх, злость или грусть.

Луа медленно встала.

— Эй, Луа, ты куда? — встрепенулся мужчина в белом.

— Я сейчас… скоро вернусь… — Луа направилась к двери.

— Если ваш взгляд, когда вы исполните задуманное, вновь помертвеет… — произнёс ей в спину «чародей», но осекся. — Нет, забудьте, что я сказал. Мне просто вдруг стало тоскливо от мысли, что я лишусь соратника по духу…

Не обернувшись, Луа вышла из купе и отправилась на поиски Ладда. Слова этого врача никак нельзя было назвать утешительными. Кого-то другого они могли погрузить в пучины отчаяния. Казалось бы, он говорил о себе, но в сердцах его слушателей просыпалась необъяснимая тревога. Как… перед ликом Смерти.

Луа верила, что нет никого сильнее Ладда. В этом отношении ничего не изменилось. Но… она откуда-то знала, чувствовала, что нельзя, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Ладд сражался, спорил, да просто встречался с тем монстром. Ничем хорошим это закончиться не могло.

Луа бесшумно побежала по поезду, не в силах забыть глаза красного человека.

* * *

Неожиданное появление третьего в их компании Ладд и Шане встретили ошеломлённым молчанием. Небо лишь слегка посветлело, и выражение лица новоприбывшего скрывалось в сумерках. Но кое-что всё-таки было очевидно: если костюм Ладда был забрызган кровью, то одежда этого человека была пропитана ею насквозь.

Первым затянувшуюся паузу нарушил Ладд:

— Ты ещё кто такой?

В тоне бандита угадывалась непривычная для него настороженность, и он сам не заметил, как, не расслабляя стойки, отвернулся от Шане к красному мужчине.

— Это неважно, — ответил тот.

Но Ладд уже понял:

«Скорее всего, это он убил Дюна».

Его уверенность подкреплялась одеждой незнакомца: он узнал форму проводника. Кроме того, нужно было очень постараться, чтобы тебя окатило таким количеством крови, например, сильно изуродовать тело своей жертвы.

Ладд понятия не имел, кем был этот проводник, убивший его приятеля, но он определенно был ненормальным.

Что в определенном смысле подтвердили его следующие слова:

— Считай, что это воздух разговаривает.

— О-о, даже так? — под стать собеседнику невозмутимо отозвался Ладд, хотя его ярость за убитого товарища достигла точки кипения.

Приняв решение отомстить, он в одно движение выхватил из кармана измазанный кровью метательный нож и, не целясь, бросил его в красного человека. Серебристый снаряд полетел тому точно в горло.

— Вот только воздуху не пристало болтать!

— Какие мы серьёзные, — легко перехватив нож, улыбнулся красный человек — Клэр.

На секунду повисло молчание.

— Стоп. Мне кажется, или ты сейчас совершил нечто невероятное?

— Вовсе нет. Я просто очень удачно ухватился за рукоять, даже не порезался. Ничего особенного, — хихикая, с вызовом ответил Ладд.

Его внутренний показатель жажды убийства зашкалил.

«Плевать, на что он способен. Но вот глаза этого монстра меня бесят. Жуткие — о да. Любой нормальный парень под их взглядом бросился бы наутёк. Но дело в другом! Какого чёрта, а?! Почему ни когда я швырнул в него нож этой бабы, ни когда он его перехватил, он даже не моргнул?! Ненавижу таких. Как те ублюдки, что знают о войне лишь по радио и газетам, а считают себя борцами за мир во всём мире! Или те зажравшиеся мафиозные боссы, отправляющие подчинённых под пули! Или подобные тем молокососам в обносках наивные мальцы… Хотя нет, этот урод определённо бесит меня больше кого бы то ни было!»

Ладд широко распахнул глаза и бросился на Клэра.

Наклонившись, он собирался нанести ему серию ударов в грудь, но Клэр с поразительной ловкостью увернулся уже от первого замаха.

— Какого?!

Клэр, раскинув в стороны руки, прогнулся в спине назад. Нет… Не просто прогнулся — так как он стоял на самом краю крыши, то Ладд в первое мгновение решил, что он сорвался с вагона.

Но на самом деле Клэр не упал. Удерживаясь согнутыми в коленях ногами на краю крыши, он оттолкнулся рукой от выступа украшения на боку вагона и, будто кукла на резинках, взмыл вверх. Итогом этого стал мощнейший удар лбом прямо в подбородок Ладда.

Тот невольно попятился, но немедленно бросился в ответную атаку.

Но сверкнувший перед глазами серебристый росчерк заточенного лезвия, стоивший ему нескольких срезанных волос, заставил его отпрянуть.

— Ах ты, коза! — зло бросил он в лицо Шане.

Та, словно забыв о присутствии красного человека, не отрывала от бандита сосредоточенного взгляда.

Но её концентрацию нарушил сам же Клэр, чей голос даже с легкомысленными нотками звучал так властно, что проигнорировать его было невозможно.

— Так тебя зовут Шане? Это правда, то, о чём он говорил? Ну, что ты была против захвата заложников, и что этому твоему Хьюи тоже эта идея бы не понравилась?

Девушка недолго колебалась, отвечать или нет этому красному человеку. Конечно, можно было пропустить его вопросы мимо ушей, но в этом случае она бы подставила себя и Хьюи, поэтому Шане решительно кивнула.

— Ясно. Хорошо. В таком случае, как насчёт небольшой помощи?

— Чего? — вырвалось у изумлённого Ладда.

Шане тоже удивлённо округлила глаза.

— Эй, погодь-ка, красный монстр! Чё за дела?! Это ж ты убиваешь оркестрантов и моих друзей!

— А что, какие-то проблемы?

— Ещё какие! С какого перепугу ты решил ей помочь?! А моих друзей, значит, убивай — не хочу?!

На вполне обоснованное возмущение бандита Клэр невозмутимо ответил:

— Но с твоих слов я так понял… что она на самом деле хорошая. Эта девушка.

Даже Ладда эти слова ошарашили.

— Я слышал всё, что ты тут кричал. Она делает это ради дорогого ей человека, тут уж ничего не попишешь, да и симпатии, по сравнению с тобой, откровенным безумцем, вызывает куда больше. Ну и ещё мне просто её жаль.

Ладд вскипел.

— Ты себя сам слышишь, а?! Хочешь сказать, ты ей сочувствуешь? У тебя там в черепе что, желе вместо мозгов?! Пха! А я-то думал, что за страшный монстр к нам пожаловал! И на тебе! Чёрт, противно, аж до тошноты! Ты один из этих, вонючих лицемеров, которые на войне в детишек не стреляют, жалеют их и спасать бросаются, да?! Потому что то, что ты сейчас тут наплёл, как раз из этой оперы!

Но на все громогласные обвинения Клэр ответил спокойным:

— И спасу, а что?

— В смысле?

— Конечно, если эти детишки не будут сильно меня раздражать, — продолжил Клэр с таким выражением лица, будто был вынужден разъяснять прописные истины. — Потому что лично я считаю, что человек способен испытывать жалость, только когда чувствует себя в безопасности. А с этим у меня всё в порядке. Даже если Шане набросится на меня со спины с ножом, я легко его отобью, а если некий ребёнок, вызывающий у меня сочувствие, начнёт расстреливать меня из автомата, я всё равно без проблем увернусь, так что не о чем говорить, — развел он руками. — Не в моих правилах, знаешь ли, убивать, пока не убили тебя. Потому что меня убить нельзя. Советую это запомнить… — Он сделал паузу и самодовольно улыбнулся. — Доброта и жалость — привилегия сильных мира сего. А я… сильный.

Ладд и сам не ожидал, что этот мужчина вызовет у него такую острую жажду убийства. От былой весёлости не осталось и следа. Исходя ненавистью, бандит процедил:

— То есть ты… один из этих… которые уверены, что они… ни за что не умрут?..

И услышал в ответ именно то, что ожидал.

— Разумеется. Ведь это мой мир.

Не обращая внимания на оторопь, которой Ладд и Шане встретили его слова, Клэр уверенно продолжил:

— Этот мир принадлежит мне. Иногда я даже думаю, что всё происходящее в нём мне просто снится. И ведь это логично! Я не знаю, существуете вы на самом деле или вы всего лишь плод моего воображения, а значит, будет разумным считать, что всё в этом мире зависит исключительно от меня. Чего бы я ни захотел, я всегда всего добиваюсь, и когда подойдёт срок моей жизни, я наверняка найду или изобрету эликсир бессмертия. Но даже если я очнусь от этого сна, то лишь ради того, чтобы погрузиться в другой. Следовательно, моё существование и есть вечность.

— Как?.. Как тебе только в голову пришёл этот самовлюблённый бред?!

— Понимаешь, у меня с воображением туго. Я не могу себе представить, что со мной станет после смерти. Просто не могу. Не могу представить небытие. Многие ведь как говорят, что после смерти нас ждёт вечная тьма, но ведь небытие подразумевает, что я не смогу даже осознать вокруг себя эту тьму, правильно? Вот это я не могу представить. Не могу представить, чтобы меня не стало. Короче говоря, абсолютного небытия не получается. Но при этом другие люди на самом деле умирают. Это факт. И из этого факта я делаю вот какой вывод. Что единственный, кто не может покинуть этот мир, — это я. Значит, этот мир принадлежит мне. А вы и все остальные в нём — не более чем вспышки активности моего спящего мозга.

Ладд уже не находил в себе силы возражать: «Он конченный псих».

— Если совсем коротко: если я считаю что-то возможным, я обязательно это сделаю, — закончил Клэр.

Чувствуя, как столбик настроения вновь побежал вверх, Ладд со смешком протянул:

— И поэтому ты решил ей помочь? А ты не подумал, что она может быть против?

Но Шане продолжала пристально смотреть на Клэра, никак не реагируя на слова бандита.

Клэр, от которого не укрылся её взгляд, тихонько вздохнул и ответил:

— Есть ещё одна причина, почему я выбрал её сторону. Если на то пошло, раз она не вредит пассажирам, мне в принципе нет резона её убивать… но вы, в белом, — совсем другое дело. Я заставлю вас заплатить за смерть Тони.

— Тони? — недоумённо переспросил Ладд, но почти сразу вспомнил, что видел это имя на именной табличке на груди Дюна. Именно так звали проводника, которого тот убил ради формы. — Ты сам себе противоречишь, монстр, — после небольшой паузы возразил он. — Ты сам сказал, что все остальные люди тебе просто снятся, так какого чёрта ты из-за них переживаешь?

— Даже если Тони был лишь плодом моего воображения, что плохого в том, чтобы испытывать к нему симпатию и благодарность? Любой, кто попытается обратить мой сон в кошмар, ответит за это.

— Нет, вы только его послушайте… А-а, как же ты меня бесишь, чтоб тебя! Сдохни! И из-за этой идиотской философии ты убил Дюна?! Так сдохни теперь сам! — выпалил, окончательно потеряв самообладание, Ладд и, подскочив к Клэру, нанес неуловимую для непривычного глаза серию джебов.

— Это вы первые убили Тони, — резонно возразил тот, уходя от атаки. Причём совершенно неожиданным образом.

— Что за!.. — в шоке округлил глаза Ладд.

Клэр прыгнул на него — в буквальном смысле этих слов: оттолкнулся от покачивающейся крыши вагона, взмыл в воздух навстречу бандиту и встал на руки ему на плечи.

Ладд с трудом удержал равновесие. Воспользовавшись заминкой, Клэр спрыгнул ему за спину.

— Проклятье!..

Бандит резко развернулся в корпусе, занося кулак, но в этот миг воздух сотряс сухой хлопок, и Ладду оторвало кончик правого уха.

Он даже не успел застонать от острой вспышки боли.

От дула пистолета в руке Клэра, нацеленного ровно в переносицу Ладда, поднимался тоненький дымок.

— Обидно? — тихо спросил он и, не дожидаясь ответа бандита, спокойно продолжил. — Я не настолько владею искусством боя, чтобы полагаться исключительно на собственные силы. И считаю, что пистолет превосходит мечи и кулаки. Хотя, конечно, всё зависит от обстоятельств.

По работе Клэру не единожды приходилось использовать огнестрельное оружие, поэтому он знал о нём намного больше обычных граждан. Также стоит заметить, что пистолет всё это время был при нём, просто он прекрасно обходился и без него.

— Реши я выстрелить — и тебе бы уже в следующую секунду пришёл конец. Но я не стрелял. Потому что посчитал, что с тебя хватит и одних кулаков. Так как, обидно? — С этими словами Клэр убрал пистолет назад в карман. — Я специально выстрелил тебе в ухо. Обидно?

Ладд не понимал, к чему он клонит, но действительно чувствовал себя униженным.

— Так умри же, униженный и опозоренный. Во имя Тони… Нет, во имя моего мира, в котором больше нет Тони.

Ещё никогда в жизни Ладд не испытывал такого унижения. Все желания и планы были забыты, разум бандита поглотила одна-единственная мысль: убить. Убить этого человека. Не ради получения удовольствия или выгоды, а чтобы отправить этого возомнившего себя властителем всей вселенной безумца в небытие. И всё.

На лицо Ладда вернулась улыбка.

— Ха-ха… Хи-ха-ха… И как же вы, ваше величество самопровозглашённый правитель всего мира… собираетесь меня убить, м-м? Ну уж нет, я докажу, слышишь, докажу тебе, что не всё получается, как тебе хочется! Я убью тебя и заставлю осознать это твоё небытие до такой степени, что ты пожалеешь, что вообще на свет родился!

Клэр на пару секунд задумался и вдруг повернул голову в сторону проёма между вагонами, после чего довольно ухмыльнулся и вновь посмотрел на Ладда.

— Прежде чем продолжить, скажи-ка мне вот что. Та женщина в белом платье — это твоя подружка?

Не ожидавший ничего подобного Ладд нахмурился, но решительно ответил:

— Невеста. И только посмей что-нибудь вякнуть на её счет.

— Даже не собирался… Просто подумал: надо же, даже у такого мерзавца есть подружка…

— Хочешь сказать, такой маньяк-убийца, как я, не заслуживает простой и чистой любви? — огрызнулся Ладд, хотя их с Луа отношения явно не соответствовали этому описанию.

Несмотря на посторонние разговоры, жажда убийства бандита только крепла. Совсем скоро она по мощи уже должна была сравниться с той, что испускал Клэр.

Но тот, не выказывая ни малейшего волнения, спокойно продолжил:

— Что ж, теперь я совершенно точно знаю, что с тобой станет.

И довольно улыбнулся. Но в этой улыбке не было ничего от приветливого проводника, выражение его лица скорее напоминало зловещий оскал.

— Ты спрыгнешь с поезда. Сам, — неторопливо произнёс он, одновременно отводя глаза в сторону.

Ладд невольно проследил за направлением его взгляда.

И его лицо в шоке вытянулось, когда он увидел высунувшуюся из проёма между вагонами женщину. Женщину в белом платье, которую Ладд не мог не узнать. Женщину, которую он любил и хотел убить больше кого бы то ни было ещё на всём свете.

* * *

В купе второго класса продолжалось лечение Джека.

Помогавший «чародею» мужчина в белом с любопытством спросил:

— А что у тебя за книги в чемодане? Названия какие-то нечитаемые, случайно, не магические?

По всей видимости, он до сих пор принимал врача за волшебника.

— Они по медицине. В определённом смысле, не так уж далеко ушли от магических. Написаны на немецком, логично, что ты не можешь их прочесть.

Не обратив особого внимания на укол в адрес своей необразованности, мужчина задал следующий вопрос:

— Так… Я понял, что на тебе все эти одежды, чтобы скрывать шрамы. Но почему именно серые? Разве врачи не должны носить белое?

— Белое слишком сильно отражает свет. Для операций это не очень удобно. Но в моём случае я ещё и люблю серый цвет. Так я меньше выделяюсь на окружающем фоне. А может, я просто не хочу, чтобы меня замечали.

— Луа, кстати, тоже говорила нечто подобное. Я про ту женщину, которая ушла отсюда.

— Мы с ней похожи, — тихим голосом подтвердил «чародей». — Мы оба хотим умереть. Но в то же время между нами есть кардинальное отличие. На войне мне приходилось не раз видеть людей с похожим взглядом. Да, они мечтают о смерти, но это не мешает им любить. Они чувствуют себя нужными кому-то. Для этого мира такие, как она, намного ценнее, чем я, лечащий людей из одного чувства долга.

Мужчина в белом не совсем его понял, но всё же решил озвучить своё мнение:

— Если ты, врач, не представляешь ценности, то наше существование, получается, вообще со знаком минус. Хотя… так оно и есть.

А сам подумал:

«Эх, и о чём я только думал, соглашаясь на ограбление поезда? Идиот… И Ладд тоже идиот, любит Луа, а подвергает её опасности…»

* * *

Поиски Луа наконец завершились: она нашла Ладда на крыше вагона, но, к её ужасу, там же находился тот красный монстр.

«Вот он где, наконец-то… Но нужно торопиться, нужно скорее сказать Ладду, прежде чем этот монстр убьёт его… Бежать, скорее бежать с этого поезда, как можно дальше от него… Вместе с Ладдом… Нет, пусть без меня…»

Для неё Ладд был всем. Не просто человеком, обещавшим её убить. Луа не могла себе представить мир без Ладда. Она была пленницей навязчивой идеи, что её смерть должна будет стать для него величайшей радостью в жизни, что ему предначертано её убить, а ей — быть убитой им, и потому смерть Ладда для неё была равнозначна гибели всего мира. Её мира. В каком-то смысле их с Клэром образы мыслей были схожи, только мир в восприятии Луа был сконцентрирован вокруг Ладда.

— Луа! Дура, я же сказал тебе сидеть тихо!

На лице Ладда выступил холодный пот.

«Чёрт, и надо было тебе высунуться совсем близко от этого монстра! Проклятье!»

Паника на лице бандита не укрылась от Клэра. С интересом оглядываясь по сторонам, будто прикидывал, на ком её использовать, он достал из кармана длинную верёвку. В отличие от ковбойского лассо, у этой оба конца заканчивались петлями.

— Итак, как я уже сказал, я заставлю тебя спрыгнуть с поезда.

— Луа! Спускайся скорее и беги!

Она что-то отчаянно кричала, но с такого расстояния Ладд не различал ни слова. Раздражённо цокнув языком, он со всех ног побежал навстречу красному монстру.

Но тот не сделал ни шага в сторону, лишь продолжал разматывать верёвку.

«Это мой шанс! Твой это мир или нет, но, если потребуется, я уничтожу и его вместе с тобой!»

Осталось сделать ещё шаг, и его кулак дотянется до цели. Но в этот момент до него наконец донеслись крики Луа:

— Нет! Оставь его! Тебя убьют! Скорее, беги!

«Идиотка, уже поздно! Забудь обо мне и спасайся сама!»

Интуиция ещё никогда не подводила Луа. Точнее, это была даже не интуиция, а прозорливость. Её наблюдательность не раз спасала Ладда, и он полностью доверял её суждениям.

Но кого это уже волнует.

Он и без её предупреждений отлично понимал, что этот красный монстр смертельно опасен.

Из них двоих только один мог остаться в живых.

«Ну и что? Вот я его и убью! Ценой жизни, но убью!»

За мгновение до удара кулаком красный монстр мерзко улыбнулся и бросил лассо. Одна петля опустилась точно вокруг шеи Луа. Вторая улетела куда-то в сторону от поезда… и затянулась на крюке столба для сброса почты. Момент был так точно выбран, что не оставалось сомнений: Клэр внимательно следил не только за происходящим на крыше вагона, но и за всем вокруг.

Оставшийся моток, будто потревоженная змея, разматывался на глазах. Совсем скоро верёвка должна была натянуться.

— Ах ты… Чёртов ублюдок!..

Кулак Ладда, лишившись цели, рассёк воздух.

Если он ударит его — будет поздно.

Если он не прыгнет — будет поздно.

Если он прямо сейчас не поможет Луа — будет поздно…

Ладд схватил правой рукой верёвку у самой петли вокруг шеи Луа, а левой крепко прижал невесту к груди.

В следующий миг верёвка натянулась, и они взмыли в воздух. Правую ладонь обожгла нестерпимая боль, но Ладд не разжимал пальцы. Иначе петля затянется и придушит Луа, как цыплёнка. Или, что было вероятнее, сломает ей шейные позвонки. Трением грубая верёвка практически поджаривала плоть, но Ладд всё равно её не отпускал.

В какой-то момент суставы не выдержали, и бандиту оторвало безымянный палец. В падении Ладд попытался стянуть с головы Луа петлю, но она была как-то очень хитро замотана.

«Ничего так обручальное кольцо получилось…» — успело мелькнуть у него в голове, но в этот момент смоченная кровью верёвка заскользила у него между пальцами, и петля резко затянулась.

Из груди Ладда вырвался нечленораздельный крик, и вдруг верёвка… соскользнула с шеи Луа.

«Что?..»

Узел оказался с секретом: когда петля затянулась, он развязался сам собой. Элементарная хитрость. Так Ладд понял, что его обвели вокруг пальца, и от этой мысли у него едва глаза не вылезли из орбит.

— Вот уро-о-од!!!

Но было уже поздно. Он сам схватился за верёвку, из-за чего им с Луа пришлось спрыгнуть с вагона.

И теперь они падали. Падали на огромной скорости навстречу земле.

Луа зашевелилась, попытавшись развернуться в воздухе так, чтобы при ударе хоть сколько-нибудь уберечь Ладда.

«Дура. Не занимайся ерундой. Тебе не идут эти полные жизни глаза. С таким взглядом мне ж прямо сейчас тебя убить хочется, глупая», — думал он ускользающим сознанием.

Но за мгновение до того, как окончательно погрузиться в омут беспамятства, он заметил кое-что за плечом Луа.

Ещё один столб, не тот, за который зацепилась та проклятая верёвка, один из многих других, поставленных вдоль железнодорожного полотна. Они летели прямо на него, так что Луа должна была удариться в него спиной.

«Скажи, проводник, это и есть «твой мир»? Потому что я так не думаю. Сейчас я докажу, что не всё в этом мире получается так, как тебе хочется!»

Ладд широко распахнул закрывающиеся глаза и с почти звериным рёвом выбросил перед собой кулак. Затем ещё раз, и ещё, и ещё.

Уже лишившийся безымянного пальца левый кулак встретился с твердой поверхностью столба.

Наблюдавший за этим красный монстр сощурил глаза и сказал стоящей напротив Шане:

— Насчёт мужчины не уверен, но женщина в порядке. Он всё-таки её уберёг. Совсем неплохо для мерзавца, как считаешь?

Шане не знала, как реагировать. Как вообще относиться к этому человеку? Как враг, он был слишком опасен, но и соратника она в нём тоже не видела. Шане сглотнула. Сердце сжималось от острого понимания, что ей его ни за что не победить.

— Итак, — посмотрел на девушку молодой мужчина. — Я обещал убить того, кто останется в живых… Но мы не знаем наверняка, жив тот бандит или нет. И как же нам быть?

С выражением абсолютной уверенности на лице Клэр встретился взглядом с Шане. Пламя в его глазах, казалось, сейчас поглотит её без остатка.

— Но прошу учесть, я не какой-то там конченный злодей. Если бы он не кинулся ей на помощь, верёвка бы сама собой развязалась. Честное слово, — добавил он.

А сам при этом размышлял: «Главаря «в белом» больше нет, за Тони, считай, мстить уже некому, пора сосредоточиться на «в чёрном». Но перед этим нужно решить, что делать с ней…»

— Кстати говоря, а этот Хьюи… Он тебе кто? Близкий человек?

Шане удивилась вопросу, но кивнула.

— Любимый?

Девушка помотала головой.

— Родственник?

Кивок.

— Отец?

Кивок.

— И ваш босс?

Кивок.

— А ты сама что теперь собираешься делать? Сразишься со мной или?.. — Он проглотил едва не сорвавшееся с языка «убежишь» и произнёс совсем другое. — Как насчёт того… чтобы я убил человека, угрожавшего твоему отцу? Того бандита?

Шане изумлённо округлила глаза.

— Я ведь сказал ему, что помогу тебе, так что убивать тебя уже как-то не с руки. А я всё-таки киллер. Поэтому предлагаю тебе выбор: нанять меня или сразиться. И заметь, если ты меня не убьёшь здесь и сейчас, кто знает, вдруг мне кто-нибудь закажет Хьюи?

У Шане похолодело на сердце. Она не понимала, что он за человек, этот стоящий перед ней мужчина, и можно ли ему доверять. Но кое-что она знала наверняка: не было никого, сильнее его. В этом она не сомневалась.

Как много ему было известно? С какого момента он слушал бандита?

Но следующий вопрос Клэра заставил пульс девушки — и так учащённый — резко подскочить.

— Да, кстати… Это правда, что Хьюи бессмертен?

«Он такой же, как все остальные! О чем я только думала, почему колебалась? По-другому и быть не могло. Я одна, только я защищала Хьюи, берегла отца. И это не изменится. Никому нельзя доверять. Чужие люди навсегда останутся чужими. Чтобы защитить Хьюи, хватит меня одной. Я убью всех его врагов. Всех до единого. Никому не позволю к нему приблизиться. Никто ему не навредит, никогда, ни за что. У Хьюи нет никого, кроме меня…»

Глазам Шане вернулся холодный блеск.

Клэр, заметив это, наклонил голову вбок и спросил:

— Ты чего? Смотришь так угрожающе… Погоди, ты что, подумала, что я собираюсь выбить из Хьюи секрет бессмертия?

По дрогнувшему взгляду девушки он понял, что попал в точку. А Шане, отчаянно стараясь не показать страха, ещё и кивнула.

Удивленный её искренностью, Клэр тепло улыбнулся и с интересом продолжил расспрос:

— У тебя больше никого нет из родных, кроме Хьюи?

Шане ответила кивком. Ей хотелось потянуть время в надежде, что удастся застать мужчину врасплох.

— Ясно. И ты считаешь себя единственной, кто может его защитить… Поэтому ты мне не доверяешь?

Причина была не только в этом, но всё же он не ошибся, поэтому Шане кивнула.

— Но при этом во что бы то ни стало хочешь защитить Хьюи, так?

Тут даже не о чем было говорить. Но от следующих слов Клэра в голове девушке вдруг опустело.

— Вот что я подумал. Если я на тебе женюсь, я стану Хьюи сыном. В этом случае, раз мы будем одной семьей, тебе не из-за чего будет волноваться.

До Шане не сразу дошёл смысл его предложения, и чем больше она над ним размышляла, тем её растерянность усиливалась.

Но Клэр не стал дожидаться её реакции.

— Теперь у тебя на один вариант больше: сразиться здесь и сейчас со мной насмерть, нанять меня, но продолжать мне не доверять, или же выйти за меня и вместе со мной защищать Хьюи. Одно из трёх. Понимаешь?

Категорически нет. О чём он только думает?

Шане ещё никогда не встречались подобные ему люди, ни по физическим данным, ни по характеру. Хотя, может, он вообще не человек, а монстр.

— Нет, лично я бы предпочёл, чтобы ты выбирала между свадьбой и битвой насмерть, но это звучит как угроза, и, как мужчине, мне это не очень по душе. Узнай о таком Кит, и он со мной вообще больше никогда не заговорит.

Шане встала на нетвёрдых ногах, хотя так и не решила, что предпринять. Только и оставалось, что слушать не замолкающего Клэра.

— Стоп, или ты не желаешь выходить замуж без любви? Не волнуйся — я буду тебя любить. Или давай Хьюи меня усыновит? В этом случае мы станем братом и сестрой. Не знаю только, буду я тебе старшим братом и младшим, это от твоего возраста зависит.

«Да какая разница?» — рассеянно подумала Шане, все ещё не находя достойных слов для ответа.

Сейчас она должна была думать только о том, как спасти Хьюи, а этот человек ей мешал. Но вряд ли… да нет, наверняка ей его не победить.

У Шане уже едва мозги не кипели, когда Клэр вдруг приблизился к ней почти вплотную.

— Слушай, можешь считать моё предложение о женитьбе шуткой, но учти: мои намерения самые что ни на есть серьёзные.

Он смотрел девушке прямо в глаза, и ей почудился в глубине его зрачков лик демона-искусителя, манящего её душу.

По спине Шане побежали мурашки, но не от страха, а от пока неведомого ей чувства. Не в силах пошевелиться, она могла лишь внимать словам Клэра.

— В отличие от твоих приятелей, я никогда тебя не предам. Не придётся. Сильные не предают соратников. В этом нет смысла. А я силён, сильнее кого бы то ни было. Понимаешь?

Он говорил тихо и неторопливо, но ни грохот колёс, ни рёв ветра не могли заглушить его властный голос.

— Я не буду выпытывать у Хьюи секрет бессмертия, чего ты так боишься. Если он сам захочет со мной им поделиться, я не откажусь, но силой добиваться не буду. Мне это не нужно. Стану я бессмертным или нет — я ни за что не умру. Я в это верю, а значит, ты тоже должна поверить в меня.

Его глаза продолжали гореть чёрным пламенем, но выражение лица… было почти ласковым.

— Я не умру.

После недолгого молчания Шане наконец решилась дать свой ответ.

Она уже хотела повернуть голову вбок, но вдруг содрогнулась всем телом от страшного удара. Плечо девушки прошила пуля, заставив её сильно отклониться.

— Что?

До ушей Клэра донёсся грохот выстрела.

«Снайпер? Интересно».

Убедившись, что рана не представляет угрозы для жизни Шане, он повернулся в сторону стрелявшего.

С такого расстояния уклониться труда не составит. Клэр решил для начала разобраться со снайпером.

— Совсем скоро река. Если не хочешь оказаться в руках полиции — прыгай. А ответ мне нацарапай на крыше вагона. Твои приятели явно вознамерились тебя убить, так что смысла оставаться в поезде нет.

Взгляд Клэра устремился к пальцам снайпера. Он верил, что сможет различить их малейшее движение. Убежденный в своей абсолютной власти над миром, он сконцентрировал всё своё внимание в глазах. И действительно отчетливо увидел кончики пальцев Спайка. Проводнику отличное зрение необходимо, а тем более киллеру: нужно же тщательно изучить местность, где планируешь совершить убийство. Поэтому Клэр много работал, оттачивая остроту зрения, хотя и это его умение в итоге списали на «прирождённый талант».

— У нас с тобой похожие взгляды. Взгляды людей, которые не знают, куда направить эмоции, поэтому подавляют их, — немного смущенно улыбнулся он, вновь обратившись к Шане. — Если я что-то и не могу изменить в этом мире, так это исправить собственные несовершенства.

Поэтому весь гнев из-за противоречий и трагедий Клэр копил в себе, и именно он служил топливом для той испепеляющей жажды убийства, что пылала в его глазах.

— Как бы то ни было, ты меня ранила. Это не может быть случайностью, — сказал он, потирая оцарапанное ухо. — Ты оставила след на мне, повелителе этой реальности, а значит, ты существуешь на самом деле… Так почему бы тебе тоже не стать, как я? Сновидцем, а не частью сновидения? Властителем мира? Я был бы рад. — Клэр наклонился вперёд, приготовившись бежать навстречу снайперу. — Если хочешь, можешь бросить мне в спину нож. Я всё равно увернусь.

И он на невообразимой скорости сорвался с места и вскоре скрылся из виду.

Проводив взглядом стремительно петляющий по крышам вагонов силуэт, с лёгкостью уходящий от пуль Спайка, Шане на какое-то время погрузилась в размышления.

Наконец, решительно кивнув, она вынула из чехла на ноге маленький нож и нацарапала на металлической крыше свой ответ красному монстру.

Когда поезд проезжал по мосту над широкой рекой, Шане спрыгнула.

* * *

Два пожилых брата-машиниста Flying Pussyfoot не замечали ничего странного, пока до них не донеслись отголоски той серии взрывов, что Ник и Нис устроили в вагоне первого класса после того, как Рейчел помогла им освободиться.

— Эй… Слышал, кажется, что-то взорвалось!

— И поезд трясёт…

Взрывы не прекращались.

— Сходи-ка, проверь, что там! — предложил младший брат старшему.

— Я? Ну уж нет! — воспротивился тот.

Младший уже собрался выйти сам, но тут из-за входной двери донёсся знакомый голос:

— Это я.

В отличие от того тона, каким он разговаривал с Ладдом, сейчас голос Клэра звучал крайне дружелюбно.

— Клэр, ты, что ль? Не поленился по углю перелезть?

— Что ты вообще тут делаешь? Что там взрывается? Нам остановить поезд?

— Нет-нет, как раз наоборот: ни в коем случае не останавливайте.

— Что? Как это понимать?

Клэр мысленно себя похвалил: разобравшись со Спайком, он на всякий случай отправился проверить, как дела у машинистов, а тут эти взрывы.

Сигналами из купе проводников их не объяснить, поезд должны были остановить, поэтому Клэр устроил перед дверью в будку машинистов это маленькое представление.

— Нас преследуют грабители на лошадях, это они в нас стреляют!

— Что?!

— Где?!

— Они постоянно перемещаются, поэтому их сложно разглядеть, тем более отсюда. Но совсем скоро мост через реку, после него им нас будет уже не догнать, поэтому, пожалуйста, не волнуйтесь!

Клэр сам не знал причину взрывов, но в любом случае не мог допустить остановки поезда.

— Угхум, ясно! Не беспокойся, поддадим жару и понесёмся пуще ветра!

— Ты сам что делать собираешься?

— Уведу пассажиров в безопасное место, слава богу, пока ещё никто не пострадал.

— Хорошо, будь осторожен!

— Постараюсь! Спасибо!

И Клэр, так и не показавшись братьям, оставил паровоз.

На самом деле он хотел попрощаться, ведь, скорее всего, они больше никогда не увидятся, но понимал, что это вызовет ненужные вопросы. Поэтому обратился к ним мысленно.

«Будь ты хоть трижды властелином мира, а всё равно найдётся немало людей, которым ты будешь безмерно благодарен. Чёрт, если из-за опоздания в Нью-Йорк я подведу Гандоров, то в жизни себе этого не прощу!»

А поезд продолжал свой стремительный бег.

* * *

Поблуждав по всему составу, Айзек и Мирия оказались перед дверью в вагон третьего класса.

— Хм-м, никого… Ни гангстеров, ни Путевого обходчика…

— Исчезли! Прямо мистика какая-то!

Джакуззи с друзьями расспрашивали пойманного ими «оркестранта» в одном купе, Ладд пытал ещё одного в другом, и как-то так вышло, что Айзек с Мирией в своих хождениях по поезду не встретились ни с кем из террористов.

— Но, Айзек, ты уверен, что нам не следовало проверить багажные вагоны?

— Абсолютно. Монстр ведь пожирает людей, начиная с конца поезда, так? Значит, дальше того грузового отсека с трупом живых уже быть не может!

— Тогда почему ты так внимательно рассматривал купе проводников?

— Хе-хе-хе, потому что преступник всегда возвращается на место преступления!

— О-о, круто! Айзек, ты прямо как Холмс!

Сотрясая воздух безосновательными умозаключениями, эти двое шли по коридору вагона, заглядывая по очереди во все купе и освобождая связанных пассажиров.

— Ах, спасибо вам огромное! Что здесь вообще происходит? — спрашивали их все.

На что Айзек неизменно отвечал:

— Кто-то, похоже, перестрелку устроил. А ещё по вагонам бродит монстр и пожирает людей.

Услышав это, пассажиры как-то странно на него смотрели, но никто не порывался выйти в коридор.

В их ушах всё ещё стояли душераздирающие детские крики, что доносились какое-то время изнутри одного из купе. За ними последовал звон разбитого стекла, и всё стихло. От кого бы ни исходила угроза — от монстра, террористов или бандитов, — никто не горел желанием даже случайно с ней столкнуться.

Услышав об этом, Мирия встревоженно прошептала:

— Какой ужас, а вдруг это Мэри или Чес?

Постепенно продвигаясь по вагону третьего класса, Айзек с Мирией заметили впереди открытую дверь.

«Вдруг там прячется монстр?»

Затаив дыхание и сглотнув, они на цыпочках прокрались к входу в купе и осторожно заглянули в проём.

Внутри двое террористов стояли у окна и о чём-то тихо переговаривались.

— Ага! — шёпотом воскликнул Айзек. — Наверняка это они издевались над ребёнком!

— Задиры!

— А ковбои не спускают злодеям, правильно я говорю, Мирия?

— Тем более, когда они тоже вне закона!

Год назад им удалось справиться с тремя вооружёнными пистолетами-пулемётами негодяями, и одного этого удачного опыта хватило, чтобы они навсегда потеряли страх перед оружием.

И неважно, что ту победу они одержали, сбив противников автомобилем.

— Я вызову их на дуэль! — заявил Айзек.

— Нельзя! А вдруг ты погибнешь! — разумно возразила Мирия.

Но ничто не могло поколебать решимость Айзека.

— Порой нужно действовать вопреки страху смерти! Таков путь самурая!

— У-у, Айзек… Тогда я тоже вызову их на дуэль!

— Но как его вообще туда затащили?

— Изнутри никак…

Террористов, обсуждающих тело Чеса, что-то ударило по затылкам.

— Какого?.. Пха!.. Кхе-кхе!.. Гха-кхе!.. Ххи… Ххи…

Всё вокруг заволокло белой пылью, которую они, не ожидавшие нападения, глубоко вдохнули. То была проверенная грабительским прошлым Айзека и Мирии смесь извести и перца. Они насыпали её в перчатки и бросили их в террористов.

Ослепшие и задыхающиеся, те вопреки доводам разума уронили оружие и схватились за лица.

Известковую пыль вскоре выдуло в окно ветром, и двое «в чёрном» наконец смогли вдохнуть. Зрение тоже вернулось, но увиденное их совсем не обрадовало.

На них смотрели дула их же пистолетов-пулемётов, а державшая их странная парочка на полном серьёзе заявила:

— Мы вызываем вас на дуэль!

— Стреляем, как упадёт монетка!

Дуэль вооружённых с безоружными.

— Мирия, у нас монетки нет! — спохватился Айзек.

— И правда! У вас монетки не найдётся? — обратилась Мирия к террористам.

Но Айзек поспешил её остановить:

— Нельзя, Мирия! Если мы возьмём у них деньги взаймы, а затем победим, мы не сможем их им вернуть! Для чести ковбоя это станет несмываемым позором!

— Ты прав! Нам нужен другой сигнал!

Немного подумал, Айзек тихо произнёс:

— Пусть выстрелы и послужат сигналом к началу дуэли.

— Идеально!

Террористы, сообразив, что эти двое идиотов не шутят, слезливо взмолились о пощаде.

Заперев несостоявшихся оппонентов в соседнем купе, Айзек с Мирией вернулись в то, где их встретили.

— Итак, где же ребёнок?

— Они о чём-то говорили у окна…

— Я понял! Они подвесили его снаружи!

— Ужасно!

Айзек с Мирией бросились к окну и лишились дара речи. Они узнали своего друга. Точнее, это они уже успели записать его себе в друзья, хотя были знакомы с этим мальчиком всего ничего.

Из-под вагона частично виднелось лишенное обеих ног и правой руки изуродованное туловище Чеса Мейера.

* * *

«Вот уж точно: никогда не знаешь, что в жизни пригодится. Кто б знал, что моя небольшая хитрость против мафии сработает и в этом поезде», — мысленно поблагодарила судьбу Рейчел, разглядывая свои заточенные, будто зубья пилы, ногти.

Она лежала на спине на сцепном оборудовании между вагонами первого и второго классов и смотрела на виднеющееся в проёме небо.

После того, как её схватили террористы, девушка, дождавшись удобного момента, перепилила верёвку и удрала через окно под вагон. Оставалось надеяться, что освобожденные ею девушка с глазной повязкой и молодой мужчина в порядке. Потому что у неё всё равно не осталось сил им помочь.

— Ух… — поморщилась Рейчел от острой боли в ноге.

Её подстрелили в бедро, когда она убегала по крышам с миссис Бериам и её дочерью. Кровотечение удалось остановить, но из-за жуткой боли девушка едва могла шевелиться.

Без помощи врача придётся какое-то время посидеть тихо. Рейчел тяжело вздохнула и решила переждать в вагоне третьего класса.

«Найти бы безопасное купе и прилечь…»

Для вымотанной физически и морально девушки этот окрик в спину прозвучал как гром среди ясного неба:

— Н-н-не двигаться, мерзавец!

Развернувшись, Рейчел увидела знакомое лицо.

Круглое и сальное, как у свиньи, с тоненькими усиками… Тот самый богач из вагона-ресторана, можно сказать, кровный враг девушки.

Самое неприятное, что у него в руках было ружьё.

— Что?.. А-а… девчонка…

В его взгляде появилось пренебрежение, но дуло он отводить не спешил.

Рейчел не знала, что ружьё это принадлежало бандиту, убитому Шане перед отсеком с чистящими средствами, где его позже и подобрал усач. Шане не волновала судьба оружия поверженных противников.

— Хм, я знаю, ты с ними заодно, с этими, в белом! Ты меня не обманешь! Сейчас по поезду не боятся бродить только убийцы! — рявкнул усач, подходя к Рейчел. Его слова были не лишены логики.

После того, как Йон с Фаном выгнали его из вагона-ресторана, он не знал ни секунды покоя. От ужаса мужчина едва не начал терять рассудок, и тут наткнулся на ружьё. Возможно, сыграл роль его патологический эгоцентризм, но, как бы то ни было, получив оружие, он вскоре оказался во власти навязчивой идеи: убить, чтобы не быть убитым. И не важно, кого. Хоть кого-нибудь.

И усач затаился в ожидании любого, подходящего на роль его убийцы. Устрашающего вида бандита в белом и смуглокожего здоровяка он пропустил, а молодая женщина в белом платье убежала прежде, чем он успел к ней обратиться.

Но вот наконец он нашёл подходящую жертву для успокоения своего измученного страхом сердца. И хотя эта девушка едва ли была заодно с бандитами, мужчина не собирался опускать ружьё.

— Я всё знаю! Я ещё никогда не ошибался! Своему успеху я обязан своей смекалке! И я не позволю кучке грязных негодяев испортить мне жизнь!

Рейчел в остром приступе грусти невидяще уставилась в пространство.

«Ну что за наказание? Только подвернулся удачный момент, чтобы ему врезать, а у него в руках ружьё, а я едва на ногах стою».

Она понимала, что его нельзя злить, но всё равно не сдержала ехидного тона:

— Это ты-то никогда не ошибался? То есть та катастрофа тоже не была твоей ошибкой?

Усач недоумённо нахмурился.

— Крушение поезда десять лет назад. Получается, ты его предвидел? Но ничего не предпринял, потому что знал, что, в случае чего, всегда сможешь свалить вину на инженеров? И ты считаешь, что это нормально? Ты правда так думаешь?

Безумный блеск в глазах мужчины потускнел, но на его место пришёл ровный свет осознанной ненависти.

— Откуда тебе об этом известно? Кто ты такая?

При обычных обстоятельствах он бы и слушать её не стал. Кому сейчас, по прошествии стольких лет, было дело до жалких обвинений какой-то девчонки, она всё равно ничего не могла доказать. Но в его нынешнем взвинченном состоянии её слова стали как красная тряпка для быка.

— Вздумала опозорить меня, паршивка? Не знаю, кто ты, но уверен в одном: ты заодно с бандитами. И мне этого достаточно.

Дуло ружья медленно поднялось ко лбу Рейчел.

Но, несмотря на отчаянность ситуации, девушка не сдержала тоскливой улыбки:

— Ну и поделом мне. Слишком долго я оскверняла поезда своими безбилетными поездками.

— Так ты ещё и безбилетница? Хотя чего от дряни ждать?

— Поэтому я не против умереть, но лишь от рук того, кто всего себя посвятил поездам…

— Ты мне ещё условия ставишь? В любом случае, моя работа связана с поездами, так что я вполне подхожу…

Палец мужчины потянулся к спусковому крючку.

Но Рейчел, не обращая на него внимания, закричала:

— Убей меня скорее! Пока меня не убил этот усатый жирдяй! Убей! Убей меня! Я к тебе обращаюсь, красный монстр… Проводник!

Мужчина заколебался, не понимая, о чём она.

А в следующий миг его руки с жутким хрустом вывернулись под неестественным углом. Спинной мозг парализовало острой болью, подобно которой усачу ещё никогда не приходилось испытывать. Даже не оборачиваясь, он понял, что кто-то схватил его за руки. Завопив от боли, мужчина скосил глаза и увидел чужие пальцы, впившиеся ему в плечо.

Рейчел повезло: усач вполне ещё мог успеть нажать на спусковой крючок, но ружьё, так и не выстрелив, со стуком покатилось по полу.

— Гха!.. Га-а-а! А-а-а! Угх!..

От боли мужчину затошнило. По пухлому лицу градом покатились слезы, смешиваясь с соплями и слюнями.

С жутким влажным хрустом обе его руки бессильно повисли, вывернутые из плечевых суставов.

Оборвав крик, усач плашмя, лицом вперёд, рухнул на пол, будто ему отключили питание — так быстро он потерял сознание.

Стоявший позади него мужчина в пропитавшейся насквозь кровью форме проводника молча смотрел на него сверху вниз.

«Вот из-за таких, как он, мы, простые проводники, и страдаем».

Убедив машинистов не останавливать поезд, Клэр направился назад в конец состава. Заглянув в окно вагона-ресторана, он увидел, как пассажиры обезоруживают оставшихся террористов. Следом он обнаружил в коридоре несколько связанных бандитов. Судя по всему, пока Клэр отсутствовал, кто-то за него разобрался со всеми угрозами.

Он решил на всякий случай проверить, нет ли жертв среди пассажиров, но по пути к купе проводников заметил жирного усача, угрожающего ружьём уже хорошо ему знакомой безбилетнице.

Поначалу Клэр собирался просто понаблюдать с площадки между вагонами, но постепенно раздражение на усача пересилило, и он зашёл внутрь, чтобы помочь девушке, успев буквально за мгновение до выстрела. Момент оказался настолько удачным, что Клэр даже довольно присвистнул, параллельно размышляя, как теперь быть с этим жиртрестом.

«Выбросить, что ли, из поезда? Если повезёт, он даже выживет», — без тени колебаний решил он и нагнулся, чтобы поднять бесчувственное тело.

Но его остановил дрожащий, но звонкий крик:

— С… Стой!

Клэр повернулся на голос и увидел безбилетницу, держащую в руках ружьё.

— Отойди от него! Его нельзя убивать!

Клэр недоумённо развёл руками:

— Он же собирался тебя убить. И кстати, можешь не волноваться, я ничего не собираюсь тебе делать.

«Может, она такая же, как я? Тоже верит, что не умрёт, поэтому не считает за противоречие помочь врагу?» — подумал Клэр, но, заметив выступившие на лбу девушки капли холодного пота, сообразил, что тут что-то другое.

— А ты странная. Требуешь не убивать того, кто едва не убил тебя.

— Дело не только в нём. Ты больше никого не убьёшь в этом поезде! А если тебе так хочется — убей меня! Пусть я стану последней! — твёрдо заявила она.

Клэр на полном серьёзе спросил:

— С чего такая жертвенность?

От его нечеловеческого взгляда у Рейчел кровь стыла в жилах, но она не собиралась отступать.

— Мой отец был инженером, он больше всего на свете любил поезда. Как и я! Возможно, даже сильнее людей!

«Случайно, не об этом инженере она говорила с жиртрестом?» — вспомнил Клэр, но спрашивать не стал.

— Поэтому! Вот поэтому хватит его осквернять! Этот поезд! Хватит порочить тех, кто его создал! Хватит очернять кровью его, рельсы и людей, с ними связанных!

Рейчел и сама не заметила, как по её щекам потекли слезы.

Клэр какое-то время молча на неё смотрел, а затем медленно произнёс:

— Хватит порочить, говоришь… Не ожидал услышать это от безбилетницы.

— А я не отрицаю, что виновата не меньше тебя.

Её слова заставили Клэра широко улыбнуться.

С крайне довольным видом он повернулся к девушке спиной.

— Безбилетница виновата не меньше убийцы? Всё-таки ты очень странная!

И лишь тогда до Рейчел с запозданием дошло, что перед ней не монстр, как она всё это время считала, а мало чем отличающийся от нее человек. Стоило сообразить, ещё когда между ними завязался разговор, но девушка была слишком напугана, чтобы трезво рассуждать. Но улыбка молодого мужчины вернула ей толику самообладания.

— Уже в который раз ты заставляешь меня вспомнить, что я всё-таки проводник… — пробормотал Клэр и достал из кармана промокший больше чем наполовину от крови бумажный прямоугольник.

— Держи билет. В списке пассажиров твоего имени нет, но скажешь, что проводники ошиблись. Вряд ли кто-то соберётся проверять. Но обо мне никому ни слова, ладно?

Бумажный прямоугольник неторопливо опустился на пол. Клэр, не оборачиваясь, направился вглубь вагона.

— А ты ничего, правда. Не встреть я ту девушку с ножом, я бы точно в тебя влюбился. Ну да, может, судьба ещё сведёт.

Рейчел растерянно смотрела ему в спину.

— П-погоди!..

— Да не волнуйся ты, я так понял, всё уже успокоилось. Да и я убивал только «в чёрном» и «в белом», пассажиров не трогал. Это противоречит моим принципам.

— Врёшь! А как же тот мальчик?..

Рейчел осеклась, вспомнив, что в последний раз видела Чеса… как раз под этим самым вагоном.

— А! — воскликнул Клэр. — Совсем забыл. Но с ним не всё так просто… Эх, лениво объяснять. В общем, сама у него спроси.

— Что ты несёшь?! Ты же его!..

Но Клэр, не слушая, распахнул ближайшую к себе дверь. За ней оказалось то самое купе, где он пытал Чеса. А увидел он там…

— А-а-а! Айзек, ты в порядке?!

А увидел он там наполовину высунувшуюся из окна девушку в ярко-красном платье.

* * *

Под хлёсткими порывами холодного ветра Чес рассеянно думал.

«Что со мной было?»

Та боль, что заставил его испытать красный монстр… превзошла все ожидания. Чес вновь вспомнил, что такое страх. Когда ему выковыривали глаза скальпелем, когда перерезали артерию и со всей силы выдыхали в рану, а затем то же самое повторяли с веной… это было ещё знакомо. Но затем… воспоминания обрывались. Он помнил лишь, что ему было жутко больно, настолько, что подробности не остались в памяти. Его разум отказывался вспоминать.

«Или он давно отказал, и я действительно сошёл с ума, как хотел тот монстр. Это мне наказание. Кара за то, что я хотел убить всех в вагоне-ресторане, или за все мои прошлые грехи. Да какая разница — за что. Вот бы на самом деле умереть и обрести покой…

Но это невозможно. А-а, я понял… Это наказание за то, что я пошёл против законов природы, что стал бессмертным… Я испил эликсир в надежде обрести счастье, и вот результат… Предательство, одиночество, а теперь ужас… Это расплата. Воздаяние за поглощённого товарища…»

«Опять наверху кто-то говорит… Кто на этот раз? Или это он вернулся? Тот красный монстр… Пришёл, чтобы продолжить меня мучить… Нет.

Не хочу! Не-хочу-не-хочу-не-хочу-не-хочу-пожалуйста-только-не-это-не-надо-нет-нет-умоляю-нет-не-хочу-не-надо-кто-нибудь-пожалуйста-спасите-кто-угодно-помогите-нет-нет-не-надо…»

Но боли не было. Слегка успокоившись, Чес вновь застыл в полной неподвижности. Кем бы ни были эти люди наверху, главное, что они не причиняли ему боль.

«Веки такие тяжёлые… Ах, как было бы чудесно, если бы мне всё это приснилось. Да нет же, наверняка, так и есть! Я сплю и сейчас проснусь в каюте того корабля.

И он, истязавший меня день изо дня, и Силард, поглотивший других алхимиков… Всё это окажется просто сном…»

На щёку что-то капнуло.

«Всё верно. Это брызги океана. Пора просыпаться. Я ведь ещё ребёнок, если засплюсь, все меня будут дразнить…»

Открыв глаза, Чес узрел жестокую реальность. Но острый приступ отчаяния перебил раздавшийся сверху крик:

— А-а! Мирия, он открыл глаза! Он жив! Живой!

Чес узнал чудака в костюме ковбоя. Он висел практически вниз головой, зацепившись ногами за оконную раму. Должно быть, вылезая из окна, он оцарапался, потому что по его руке бежала струйка крови. Вот что капнуло на лицо мальчику.

— Погоди, мы сейчас тебя спасём!

«Спасём? Кого? Меня?!

Что за глупость! Зачем он это делает? Зачем так рискует ради того, кого он знает считанные часы? Не понимаю. Ничего не понимаю. Ладно, если бы речь шла о спасении старинного друга, члена семьи или любимого человека… Но мы же с ним только сегодня познакомились, зачем…

М-м? Что это? Капли крови на моей щеке… Дрожат?.. Что это значит? Нет, показалось. Это всё ветер и вибрация от колес… Но нет, эти капли шевелятся, ползут, будто живые… Нет… Нет! Этого не может быть!

А-а! Не верю! Нет! А-а! А-а! Как же так?! Что же это такое?! То есть это они?! Эта странная парочка?! Нет! Невозможно! Только не здесь, не сейчас, не когда я так беспомощен…

Но сколько бы я не твердил обратное, вот же оно, доказательство: прямо у меня на глазах струйка крови на руке поворачивает вспять! Возвращается в рану, и она исчезает! Сомнений нет. Этот человек не собирается меня спасать.

Он бессмертный.

Он пришёл, чтобы меня поглотить».

Айзек опирался на выступы украшений на стене вагона, чтобы хоть немного облегчить ношу Мирии, которая держала его за ноги. Надолго её не хватит. Наконец ему удалось дотянуться до металлических труб ходовой части.

Внимательно следя за тем, чтобы не наступить на Чеса и не оказаться затянутым под колёса, Айзек залез под вагон.

— Жуть! Тебя за руку привязали! Ничего, я быстренько тебя освобожу…

«Идиот, поглотил бы сразу — и дело с концом. Как только ты развяжешь верёвку, я опущу свою правую руку…»

Мысли Чеса внезапно застопорились, а его сердце сжалось от отчаяния.

У него сейчас не было правой руки — красный монстр ободрал её до самого плечевого сустава об гравий.

— Есть! Развязал!

Айзек, стоя на четвереньках над Чесом, чтобы тот вдруг не сорвался, потянулся к нему правой рукой, намереваясь прижать её к груди…

Шлёп!

Чес отбил её единственной оставшейся у него левой рукой.

Так как больше его ничего не удерживало, тело мальчика от резкого движения скользнуло к самому краю вагона.

«Получил?! Теперь ты меня не поглотишь!..» — скривил Чес губы в презрительной усмешке, но в следующий миг его глаза в шоке распахнулись.

Будто в замедленной съёмке он наблюдал нечто для себя совершенно непостижимое.

Когда Айзек увидел, что Чес падает, у него не осталось времени на раздумья. В противном случае, возможно, он бы заколебался.

Но в тот миг он забыл о собственной безопасности и бросился на помощь мальчику: выпрыгнув из-под вагона вслед за ним.

«Что?! Ему до такой степени нужны мои знания?!»

Падая, Чес видел тянущуюся к нему правую руку Айзека.

«Это конец. Он меня поглотит. И узнает обо всём! Только не это! Кто-нибудь, пожалуйста! Спасите-помогите-нет-не-надо-кто-нибудь-пожалуйста-умоляю-не-надо-нет!..»

— Не-е-ет!!! — по-детски пронзительно закричал Чес и крепко зажмурился.

Но правая ладонь Айзека так и не легла ему на голову.

Отметив, что удар о землю оказался намного мягче, чем он ожидал, Чес легонько приоткрыл глаза.

— Ия-я-я! Айзе-е-ек!!!

Он услышал истеричный вопль Мирии, но ничего не видел: что-то закрывало обзор.

Лишь сообразив, что это была одежда Айзека, Чес понял, что мужчина прижимал его к груди, из последних сил держась левой рукой за какую-то трубу.

— Га-га-га-га-га-га-га-га…

От вибрации, передаваемой от ног, зубы Айзека ритмично клацали, обрывая крик.

Шпоры на ковбойских сапогах жалобно звенели, подскакивая на крупном гравии. Их задумывали, чтобы контролировать скорость скачущей лошади, но против стремительного потока щебня они были бессильны.

К счастью, Айзек оставался невредим: он касался земли только каблуками сапог. Но пальцы левой руки в конце концов не выдержали и разжались.

— Айзек!

Мирия, высунувшись по пояс из окна, успела схватить его обеими руками за запястье, но куда одной хрупкой девушке было удержать взрослого мужчину и мальчика.

Потеряв опору, она вывалилась из вагона.

Но даже падая, Мирия не оттолкнула Айзека: подтянувшись, она крепко обняла его, прикрыв собой Чеса. Айзек тут же отпустил мальчика и как заправский ковбой бросил себе за спину верёвку.

Но всё же он не был настоящим ковбоем, и верёвка лишь взлетела в воздух, ни за что не зацепившись.

Удар об землю был страшен, но Мирия всё равно не разжала пальцы. Айзек тоже продолжал прижимать к себе девушку одной рукой, вцепившись пальцами другой в верёвку. Зажатый между ними Чес с изумлением отметил, что его лишь слегка тряхнуло.

Казалось, для них всё было кончено, но в этот миг верёвка за что-то зацепилась. Нет — кто-то высунул руку из-под вагона и поймал болтающийся в воздухе конец.

Всё произошло в считанные секунды.

Вернувшаяся под вагон Рейчел увидела держащегося за трубу Айзека. Она кинулась к нему, но опоздала: Айзек и вывалившаяся вслед за ним из окна Мирия упали на насыпь. Но в тот же миг в воздух что-то метнулось, и Рейчел машинально это поймала.

Петля лассо! Другой конец верёвки был привязан к поясу Айзека.

В следующий миг чудовищная сила дёрнула Рейчел за руку. Айзек и Мирия ударились об землю, подскочили, и их поволокло по щебёнке.

— У-у-ух!..

Рейчел пыталась подтянуть их, но вес троих, пусть один из них был ребёнком, был слишком большой.

В голове девушки мелькнуло, что, возможно, будет правильнее отпустить их, чем они будут обдираться о гравий, но вдруг верёвка запутается в колёсах? Тогда всех троих утянет под поезд, и они превратятся в фарш! При худшем раскладе поезд может сойти с рельсов! Нужно было удержать их во что бы то ни стало…

Но страшная боль в раненой ноге на миг помутила рассудок Рейчел, и верёвка заскользила в обмякших пальцах.

— А-а-а!!! — вырвался из груди девушки отчаянный крик.

И вдруг сверху пронеслось нечто красное.

Клэр вновь, как тогда, по вагону-ресторану, с поразительной ловкостью и лёгкостью побежал по выпуклостям украшений на боку вагона, но в этот раз намного быстрее.

Рейчел даже не успела ничего сказать, а он уже вытянул руку к верёвке.

Но не достал совсем чуть-чуть.

Девушка смирилась, что всё кончено, но тут Клэр оттолкнулся от стены вагона и в прыжке схватил верёвку.

Рейчел ошеломленно наблюдала, как Клэр прямо в воздухе развернулся назад лицом к поезду.

Девушка заметила приближающийся столб и ужаснулась, что он сейчас в него врежется, но вместо этого Клэр от него оттолкнулся.

Прочертивший светлеющее небо красный силуэт был даже по-своему красив.

Приземлился Клэр на багажном вагоне, значительно дальше того, с которого он прыгнул. При этом выражение лица у него оставалось бесстрастным. Он искренне не считал, что совершил нечто особенное. Клэр всего лишь воплотил в реальность то, что посчитал для себя возможным. У него и мысли не возникло, что он мог упасть и погибнуть.

Ради одного Чеса он бы напрягаться не стал, но та странная парочка всё-таки являлась полноправными пассажирами. Разумеется, они тоже могли быть злодеями, но выяснить это можно было и после их спасения. Безопасность пассажиров была для Клэра на первом месте, поэтому он и прыгнул.

Не отпуская верёвки, он побежал по боковой стене вагона к отодвинутой грузовой двери, проём которой перегораживал смуглокожий гигант.

* * *

Донни успел заскучать.

Когда они проезжали над рекой, он, как и просили, выбросил из отсека все ящики со взрывчаткой, кроме одного небольшого, с гранатами. Нис уже успела его опустошить и, сказав, что отправится с Ником на поиски Джакуззи, опять куда-то убежала, оставив Донни в одиночестве.

От нечего делать он решил полюбоваться видами…

— Эй, здоровяк! Не поможешь? — услышал вдруг Донни чей-то голос.

Почему-то он доносился снаружи вагона.

Сбоку открытой двери, держась за край проёма, на него смотрел красный человек.

— У… Уа! П-Путевой обходчик?

Клэр удивлённо вскинул брови — он не ожидал, что здоровяку будет известно это прозвище, — но моментально пришёл в себя.

Он и сам смог бы поднять Айзека, Мирию и Чеса, но на это ушло бы время, а тут ему на глаза попался этот концентрат физической силы. Грех было им не воспользоваться.

— На, только держи крепко! И тяни изо всех сил! Пожалуйста!

Донни застыл в растерянности, но вдруг снаружи кто-то закричал.

Посмотрев туда, он увидел, что на другом конце верёвки кто-то висит.

— Мгху, беда!

Не раздумывая, он взял протянутую верёвку и тут же ощутил сильный рывок. Донни едва не выпал из вагона, но вовремя схватился за край проёма.

Он узнал тех, кто болтался в воздухе: этими ковбоем и девушкой в ярко-красном платье могли быть только Айзек и Мирия.

— Уа, плохи дела. Сейчас спасу! Мгха!.. — ещё не договорив, Донни что есть силы дёрнул на себя верёвку.

— О-О-О-О-О-О-О-О-о-о-о-о-о-о!!!

Айзек, Мирия и Чес взмыли в воздух и описали дугу над поездом.

Так и не узнав, что тем самым помогли Джакуззи победить.

* * *

— О-о, реку проехали! Грабителям нас уже не догнать!

— Пора сбрасывать скорость, а то поезд выйдет из-под контроля!

Братья-машинисты стали постепенно понижать температуру в котле.

А это привело к тому, что куски плоти, обломки костей и кровь от ободранных о гравий ног и правой руки Чеса догнали состав.

* * *

В итоге Донни дотянул Айзека, Мирию и Чеса до багажного вагона, и они упали на его крышу.

— Слава богу, спаслись!

— Спасены!

После всего пережитого им очень хотелось просто вытянуться и не шевелиться, но ведь с ними был раненый ребёнок.

— Чес, ты как?!

— Держись!

Айзек и Мирия в душевном порыве так сильно затрясли мальчика, что тот из-за сильной кровопотери едва вновь не потерял сознание. Затем они стали по очереди делать ему искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, хотя при потере конечностей в этом нет смысла.

Вдруг в конце поезда прогремел взрыв.

— Что это было? Враги?!

— Смотри, там кто-то есть!

На крыше последнего вагона боролись двое. В конце концов один из них упал, и почти сразу после этого позади состава в небо взметнулся столб пламени от нового взрыва, намного мощнее предыдущего.

При других обстоятельствах он наверняка бы вызвал бурную реакцию у Айзека и Мирии, но сейчас им было не до того. К беспокойству за Чеса прибавился страх от приближения целой стаи каких-то красных ошмётков.

— Уа-а! К нам что-то ползёт! Что-то красное!

— Ия-я! Это он! Путевой обходчик! Красный монстр — наверняка это он!

Мокрые, напоминающие желе комки целеустремлённо ползли по соседней крыше, на какое-то время пропадали из виду в проёме между вагонами, чтобы вновь появиться, но уже на крыше багажного, где находились Айзек, Мирия и Чес.

— Эй, Мирия, они на Чеса нацелились!

— Кошмар! Они хотят его доесть!

— Проклятье! Не бывать этому!

Айзек закрыл собой Чеса от надвигающейся «угрозы». Сверху к ним прижалась Мирия.

Но комки это не остановило. В поисках малейших зазоров между телами Айзека и Мирии они облепили их колышущейся красной массой, что на фоне восходящего солнца смотрелась удивительно гармонично.

Какое-то время всё было тихо, но новый взрыв заставил их распахнуть глаза.

— Хм?.. А куда делись комки?

— Исчезли… Чес?

Айзек и Мирия осторожно приподнялись и боязливо взглянули на мальчика…

К которому вернулись обе ноги и правая рука.

Чес едва не впал в беспамятство от нахлынувших чувств, которые, как ему казалось, были потеряны для него навеки.

Не оставалось сомнений, что Айзек и Мирия ничего не знали о бессмертии. По всей видимости, они стали бессмертными случайно (судя по тому, что после падения на насыпь на Мирии не осталось ни царапины, она тоже была одной из них).

Они были беззащитны. Чес мог протянуть руку и легко избавиться от них. Но что-то его останавливало. Увидев, что он в порядке, эти двое обрадовались до слёз. Чес просто не мог взять и поглотить их.

Дело было не в том, что он вдруг возомнил себя хорошим. Он просто испугался, что если заглянет им в души, если их воспоминания станут частью его, он уже никогда не сможет себя простить. И ему придётся жить с этим вечность. Страдая от душевных мук, которые были бы страшнее даже той физической боли, что доставил ему красный монстр.

Айзек и Мирия не сдержали слёз радости, увидев, что Чес в порядке.

— Слава богу! Как же это здорово!

— Замечательно! Но почему Чес поправился?

— Это элементарно, Мирия!

— То есть?

К Айзеку вернулась его обычная непрошибаемая самоуверенность.

— Путевой обходчик ест только плохих детей! Когда он покусал Чеса, то понял, что ошибся, вот и вернул ему то, что успел проглотить!

— Точно! Это всё объясняет!

— Вы ошибаетесь, — возразил Чес, но спорить насчёт причины исцеления он не собирался. — Я плохой… Я вас обманул.

— Обманул?

— Я сказал, что еду в Нью-Йорк к родственникам, но на самом деле просто к знакомому. — После недолгой паузы он продолжил: — У меня нет родных. Никогда не было и…

«Никогда не будет», — хотел договорить он, но Айзек и Мирия его перебили.

— Вот оно что!

— Ты такой хороший, Чес!

— Что?.. — растерялся мальчик.

Но эти двое уже всё для себя решили. Как всегда.

— Ты не хотел нас волновать, поэтому солгал… Хотя тебе и так несладко приходится!

— Ты такой сильный!

Не дав Чесу и шанса возразить, Айзек решительно стукнул себя кулаком в грудь.

— Положись на меня!

— Вот увидишь, Чес, Айзек тебя не подведёт! — уверенно кивнула Мирия и ласково погладила Чеса по щеке. — Поэтому — улыбнись!

* * *

Клэр стоял на краю вагона, спиной к восходящему солнцу, и смотрел на молодого человека и девушку.

Судя по всему, в руках этого парня с татуировкой на лице были две гранаты, начинённые той самой взрывчаткой, о которой говорил Чес.

Увидев, как смуглокожий здоровяк сбрасывает в реку спрятанные в грузовом отсеке ящики, Клэр уже собрался его остановить, но вовремя вспомнил слова мальчика:

«Я еду в Нью-Йорк ради сделки с кланом Рунората».

То есть эта взрывчатка предназначалась Рунорате. Без нее Гандоры, вполне возможно, окажутся в выигрыше.

Поэтому Клэр не стал вмешиваться. Кроме того, ему в принципе была не по душе мысль, что в поезде везут столь опасный груз.

И теперь к нему бежал главарь этих грабителей. Со взглядом решительным и твёрдым.

Клэр знал, что он собирается сделать: избавиться от монстра. От Путевого обходчика. Чтобы спасти поезд. Исходя из подслушанных разговоров и предыдущих событий, такой вывод напрашивался сам собой.

Этот парень смотрел прямо в глаза Клэра, спокойно и без страха.

«Какой взгляд… Такой взгляд бывает только у конченных добрячков. У самого тату на лице, но даже в этом кишащем злодеями поезде его глаза остались ясными и непоколебимыми».

Клэр невольно ими залюбовался. Если его собственные глаза пылали внутренним жаром, то глаза этого парня будто заключали в себе безмятежную морскую гладь.

В них отражалось поднимающееся за спиной Клэра солнце, и ему чудилось, что его изнутри затопляет солнечный свет.

«Обидно признавать, но сила его взгляда заметно превосходит мою. Это взгляд героя из сказок. Героя, побеждающего монстра. Как бы мне не ослепнуть от сияния его глаз…», — рассеянно подумал Клэр и решил поддаться этому юноше. Ведь Путевой обходчик с наступлением утра исчезает. Так он в некотором роде отдаст должное всем, кто вольно или невольно стали персонажами его истории.

Клэр принял удар бросившегося на него молодого человека.

И они вместе упали за вагон.

В падении юноша выдернул чеку из гранаты, и тогда же Клэр впервые к нему обратился:

— Не нравится мне идея победы ценой жизни.

— Что? — изумлённо уставился на него молодой человек, и в следующий миг они застыли в воздухе.

Уже в который раз за эту поездку Клэр зацепился ногами за трубы ходовой части и повис параллельно земле, держа перед собой юношу.

— Бросай скорее эту штуку, а то девушку наверху заденет, — посоветовал он ему, раздумывая, что делать дальше.

Юноша с татуировкой на лице встрепенулся и торопливо отшвырнул от себя обе гранаты. Взрывом в воздух подняло целое облако щебня.

Клэр спокойно дождался, когда порождённые взрывной волной дикие порывы ветра стихнут, затем, не выпуская из рук молодого человека, перебрался по боковой стене вагона на площадку, зашёл в купе проводников, пересек залитую кровью комнату и поставил юношу на ноги в коридоре.

— Бросаться в бой с мыслью о смерти — это идиотизм, — продолжил он свою мысль. — Как можно решать, что всё, тебе конец, ещё даже не сразившись?

Недовольно ворча, Клэр осмотрел раны юноши.

«Огнестрельные в обе ноги, но раз стоит, значит, ничего серьёзного», — легкомысленно заключил он, но всё-таки посоветовал:

— В третьем купе вагона второго класса едет мужчина в серых одеждах, чем-то чародея напоминает. Он врач, пусть тебя посмотрит.

— Н-но…

— Не переживай, того психа в белом и девушки в чёрном платье в поезде уже нет. Тот террорист, которого ты сбросил с крыши, был последним, можешь расслабиться, — сказал Клэр, подбрасывая в правой руке гранату. У этой чека была ещё на месте — Клэр перехватил её прямо во время броска юноши. — Иди скорее, — добавил он. — И про девушку на крыше не забудь.

Молодой человек с татуировкой на лице покачнулся, явно пребывая в крайней степени недоумения, но затем коротко кивнул и заторопился в другой конец коридора. Должно быть, собирался подняться по скобам назад на крышу.

— Нельзя заставлять женщину ждать, — бросил ему вслед Клэр. — А то успеет куда-нибудь уйти, ищи её потом.

Но по большей части он обращался к самому себе.

Проводив взглядом юношу, Клэр отвинтил и вынул запал.

— Так вот она какая, новейшая взрывчатка…

Он высыпал содержимое корпуса гранаты на тело с кровавой кашей вместо лица. Ему не нужно было уничтожать улики, лишь привести труп в такое состояние, чтобы никто не заподозрил, что это может быть кто-то другой. Одного ободранного лица ему показалось мало. Оставалось надеяться, что криминалисты не будут слишком дотошны.

Пусть мир считает, что сегодня Клэр Стэнфилд погиб. Работать станет легче.

Клэр достал отобранный у пожилого проводника пистолет.

— И если что, это никакое не осквернение поезда. Я просто так прощаюсь, — напоследок обратился он к той, которая никак не могла его слышать, и выстрелил в посыпанный взрывчаткой пол.

* * *

— Чес!

Когда Айзек, Мирия и Чес зашли в вагон-ресторан, к ним тут же кинулись миссис Бериам и Мэри.

— Ах, ты цел! Мистер Айзек, мисс Мирия, спасибо, что уберегли его!

— Как хорошо, что ты в порядке, Чес! Слава богу!

Искренняя радость бросившейся ему на шею девочки вызвала у Чеса смешанные чувства. Удивительно всё-таки, какие дети открытые и доверчивые. Разумеется, бывают и озлобленные, и подозрительные, но «золотой середины» детское сердце не знает.

«А может, и Айзек с Мирией такие же?»

Чес взглянул в лицо Мэри и вздохнул про себя.

«Как же хорошо, что все в вагоне-ресторане остались живы. Как же хорошо, что мне не пришлось её предавать».

Но в тот момент Чес ещё не понимал причины своего облегчения.

Всё ещё немного растерянный, он сказал лишь короткое:

— Прости.

* * *

Покончив с трупами в купе проводников, Путевой обходчик поднялся назад на крышу вагона и присел на корточки перед выцарапанным ножом в металле ответом от Шане.

«Я буду ждать тебя на Манхэттене. Сколько бы ни потребовалось. Пожалуйста, я прошу тебя, найди меня. Я тоже буду тебя искать».

Красный монстр вздохнул.

— Легко сказать: «на Манхэттене»… Он же большой! Это ж сколько времени уйдёт… И самое главное, она же не знает моего имени, а я — её… Хотя тот, в белом, вроде звал её «Шане»… Только правда ли это её настоящее имя? Чёрт, придётся повозиться с поисками.

Глядя на поднимающийся из трубы паровоза дым, Клэр смущённо улыбнулся. Затем вновь опустил голову и ещё раз внимательно перечитал послание.

— Но это же не ответ… Как понять, она меня ждёт, чтобы нанять, выйти за меня или убить? — пожав плечами, пробормотал он.

«А всё-таки… какие деликатные строки. Похоже, она куда воспитаннее, чем может показаться. Или просто влюбилась в меня с первого взгляда? Ого… Ух ты… Получается, это её первое мне любовное письмо? Пожалуй, заберу-ка я его себе на память».

Полный ожиданий по отношению к девушке, с которой он только познакомился, Клэр спустился на площадку между вагонами.

— Я тебя найду. Только сначала исполню долг перед братьями Гандорами, — уже в полный голос, не для себя, а обращаясь к находящейся за многие мили от него Шане, сказал он. — Но потом я обязательно тебя найду.

И красный монстр исчез.

Путевого обходчика не стало.

Все поверили в его существование, и потому с наступлением утра он, никем не замеченный, будто растворился в солнечных лучах.

Как и обещала легенда.

Конец Высокоскоростной части