Эпилог девушки в рабочем комбинезоне

После этого Flying Pussyfoot продолжил свой путь до самой зоны запрета паровозов. Там нам должны были заменить локомотив на безопасный для окружающей среды бездымный электровоз, и мы поехали бы дальше, до самого Пенсильванского вокзала…

Но перед въездом на территорию штата нас уже ждал другой состав и целая толпа полицейских.

Как бы иронично это ни прозвучало, но стражам правопорядка удалось взять весь поезд под свой контроль куда быстрее и организованнее, чем террористам или бандитам.

Несостоявшихся захватчиков — тех, кто остался в живых, — увели, а пассажиров после двухчасовых допросов отпустили, вручив каждому немаленькую компенсацию от компании «Небра», спонсора Flying Pussyfoot. Судя по всему, ей и правительству очень не хотелось придавать случившееся огласке.

Билет Рейчел, даже испачканный кровью, подозрений не вызвал: полицейские и служащие вокзала решили, что это кровь самой девушки. Она ведь всё-таки была ранена в ногу.

После того, как ей оказали первую помощь, Рейчел без сил опустилась на стул, и тут к ней подошёл солидного вида мужчина.

— Слышал, вы спасли мою жену и дочь. Благодарю.

Рейчел не сразу сообразила, что перед ней супруг той женщины с дочкой, которым она помогла сбежать. То есть сам сенатор Бериам. Как она могла не узнать его жену? Она ведь какой-никакой, но всё-таки информатор!

Самоедство девушки прервал бумажный конверт, переданный ей сенатором.

Заглянув внутрь, она увидела толстую пачку стодолларовых купюр.

— Будьте любезны принять это.

— Что!..

Но сенатор уже развернулся и пошёл прочь, даже не спросив имени Рейчел.

Не то чтобы она не нуждалась в деньгах, но это было уже слишком! Она спасала тех мать с дочкой не ради награды! Разъярённая Рейчел замахнулась, чтобы бросить конверт в спину сенатора, но её руку остановили и мягко сжали пальцы миссис Бериам.

— Простите моего мужа за грубость. Но, пожалуйста, примите эти деньги.

— Это не вы должны извиняться…

— Понимаете… он не плохой человек, просто не знает, как иначе выразить свою благодарность, кроме как деньгами. И часто из-за этого страдает…

После таких слов занесённая рука Рейчел бессильно опустилась. Она очень хотела спросить, зачем же Натали вышла замуж за такого человека, но сдержалась.

— Кроме того, это я должна была в первую очередь к вам подойти… Мне не выразить словами мою благодарность… Спасибо вам за всё.

Из-за спины миссис Бериам выглянула Мэри. Обычно девочка сильно смущалась незнакомцев, но на девушку смотрела сияющими от восторга глазами.

— Мисс Рейчел, большое вам спасибо! Когда я вырасту, хочу стать такой же замечательной, как вы!

Девушка почувствовала себя неловко: девочка считала её героем, а она ведь была безбилетницей.

В конце концов, Рейчел приняла конверт, а прибыв на Пенсильванский вокзал, первым делом направилась к кассе. После недолгих раздумий она купила на половину «вознаграждения» билетов во все концы страны, после чего вышла в город.

Девушка уже решила, на что потратит оставшиеся деньги. Но для начала стоило всё-таки показаться врачу.

Несмотря на неутихающую боль в ноге, шагала Рейчел легко и уверенно.

Эпилог маскарадных грабителей

Нью-Йорк, Пенсильванский вокзал.

Двери вагонов открылись, и на перрон хлынули пассажиры.

Власти не могли позволить, чтобы ставший местом преступления поезд продолжил путь до самой конечной, поэтому предоставили сменный состав.

Посреди шумного зала виднелись несколько неподвижных силуэтов.

Фиро и Эннис встречали своих друзей Айзека и Мирию.

Майза — старинного товарища Чеса.

А братья Гандоры — киллера и практически члена семьи Клэра Стэнфилда.

Постепенно поток пассажиров иссякал, но никто из этих четверых так и не появился.

Наконец на перрон спустилась раненная в ногу девушка в рабочем комбинезоне.

За ней показались таинственного вида мужчина в серых одеждах с помощником, а следом — юноша с татуировкой на лице в компании одноглазой девушки в очках, двухметрового гиганта и двух молодых мужчин.

Проводив удивленными взглядами странных пассажиров, Фиро и остальные вернулись к терпеливому ожиданию.

Последними из вагона появились…

Изрядно потрепанный ковбой и девушка, напоминающая танцовщицу из салуна, чьё платье тоже было всё грязное и порванное.

— О-о! Эннис, Фиро и Майза! Давно не виделись, друзья!

— Смотрю, вы все в добром здравии?

Фиро облегчённо вздохнул, услышав знакомые легкомысленные голоса, но не удержался от вопроса:

— Что это на вас?

— Хе-хе, сегодня я ковбой с Запада! Зовите меня Белль Старр с Востока!

— Так с Запада или с Востока?..

— Белль Старр вроде женщиной была? — вмешался Берга.

Но Мирия, проигнорировав его, поспешила тоже назваться именем известного преступника прошлого:

— А я! А я тогда буду Эдгаром Уотсоном!

— Но ведь это он и застрелил Майру Мэйбл Ширли… Короче говоря, Белль Старр.

— Что-о-о?! Я убью Айзека?! Никогда!

— Ничего страшного, Мирия, ради тебя я готов умереть!

Фиро и Эннис ласково улыбнулись, наблюдая за неизменной парочкой.

— Гха-ха-ха, а вы всё такие же болваны! — заржал Берга.

Айзек с Мирией синхронно вскинули руки и принялись ими вращать, будто заводные игрушки.

— Ах ты! Можешь сколько угодно обзываться на меня, но оскорблять Мирию я не позволю!

— Можешь сколько угодно обзываться на меня, но наезжать на Айзека я не позволю!

— Наш объединённый гнев будет сильнее в два раза!

— А раз нас двое — то в четыре!

— Мы одолеем тебя большинством!

— Один против четверых!

— Эм… Погодите, сколько?.. — смешался Берга под давлением их нелогичных доводов и, бурча себе под нос, стал загибать пальцы на руке.

— Бер, не заставляй нас за тебя краснеть, — вздохнул Лак.

Вдруг Айзек, осенённый новой мыслью, закричал:

— А! Точно! Мы же привезли Эннис подарок!

— Большой подарок!

— Правда? Спасибо! — обрадовалась Эннис.

Айзек и Мирия развернулись и под недоумённые взгляды друзей зачем-то поднялись в вагон.

Когда они вновь спустились на перрон, Айзек вёл за правую руку подарок — переодевшегося в целую одежду Чеса.

Не обращая внимания на изумлённые лица Фиро и остальных, Айзек и Мирия с крайне довольным видом представили Чеса. Судя по всему, им не давало покоя содержание письма Эннис, что она отправила им в Калифорнию.

— Это Чес!

— Пусть он станет твоим младшим братом, Эннис!

Эпилог алхимика

Майза… Напротив меня Майза… Призвавший Дьявола и получивший знание о бессмертии… Да. Я вспомнил. Я приехал сюда, чтобы поглотить его. Какой же он глупец. Он наверняка думает, что я всё тот же. Это станет твоим последним мигом. Правильно, иди ко мне. Я во весь голос назову тебя идиотом и протяну к тебе правую руку.

— Майза…

Но… Странно… Нет-нет, что я делаю, зачем я назвал его по имени?

Прекрати, Майза! Не смей гладить меня по голове! Мне уже две сотни лет! Проклятье, Майза, ты же правша, почему ты гладишь меня левой рукой?! Не нужна мне твоя жалость! Ну же, кричи, брось ему в лицо «Идиот!» и протяни правую руку!..

— Мне тебя не хватало…

Нет! Я должен сказать «Идиот!»! Чёрт, возьми себя в руки, Чес! Сколько раз ты обманывал этих глупых взрослых, а сколько раз обманывали тебя?! Никому нельзя верить! Майза тоже наверняка хочет меня поглотить, он попытается уничтожить меня, как тот человек! Проклятье! Ненавижу! Это всё они! Тот красный монстр и эти ковбой с танцовщицей! Они свели меня с ума!.. Неправда… Крикни ему!.. Он не такой… Мне так тебя не хватало… Прекрати!.. Я был совсем один… Совсем… Я сам избрал одиночество! Скажи ему!.. Я так скучал… По всем с того корабля… Нет!.. Протяни руку!..

Я так скучал, так хотел встретиться хоть с кем-нибудь, кто знал меня тогда. Знал, каким я был двести лет назад. Я так хотел, чтобы всё случившееся мне просто приснилось в каюте того корабля.

— Майза… Мне так тебя не хватало, Майза!

Наверняка завтра чары рассеются, и вернется настоящий «я» — злой и изворотливый. Но мне уже не захочется поглощать Майзу. Иначе моя жизнь превратится в бесконечный кошмар. А сейчас я просто ещё немного хочу побыть в этом сне. Ещё недолго поплакать в объятиях старого друга.

Ещё немножко, ещё чуть-чуть…

Посреди вокзала выглядящий как маленький мальчик бессмертный безудержно плакал, уткнувшись лицом в живот своего старого товарища.

И его слезам всё не было конца…

Эпилог Путевого обходчика

— Прошу прощения, вы мистер Гандор? — подошёл к Лаку служащий вокзала.

— Да, я могу вам чем-то помочь? — спросил он.

Служащий передал ему конверт. Прочтя послание внутри, Лак повёл старших братьев на улицу.

Берга бросил Фиро на прощанье:

— Прости, Фиро, Клэр, по ходу, ждёт нас снаружи.

Гандоры нашли его в одном из закоулков.

— Клэр, ты ж проводник, чего ты тут забыл? — спросил Берга.

— Я больше не Клэр, — отрезал киллер, не посчитав нужным отвечать, и перешёл на деловой тон. — Ну что, идём? Кого надо убить? А то у меня от недостатка физической нагрузки мышцы уже одеревенели. Хочется как следует попотеть.

С этими словами Клэр, успевший переодеться, решительно зашагал. Братья Гандоры со вздохом покачали головами, но двинулись следом.

— Разберёмся со всем по-быстренькому, а то мне потом ещё одного человека найти надо. Кто знает, может, она согласится выйти за меня!

Гандоры переглянулись.

— Ты что, опять первой встречной предложил замуж?

— Почти.

— Какое еще «почти», придурок?! Ты хоть помнишь, сколько девушек тебя из-за этого бросили?! — застонал Берга.

Но Клэр ничуть не смутился.

— Но я каждый раз на полном серьёзе предлагаю, не шутя и не потому что я ветреный, так какие проблемы? А раз ни одна ещё не согласилась, то лишь потому, что впереди меня ждёт девушка моей мечты! Ведь этот мир…

— …создан ради твоего удобства, или как ты там обычно говоришь, — договорил за друга Лак. Не сосчитать, сколько раз он слышал от него эту фразу.

— Правильно! В общем, надеюсь в этот раз на положительный ответ. Но на крайний случай у меня на примете есть ещё одна девушка. Не получится с этой, попробую с той.

— И ты ещё считаешь себя не ветреным?

— Глупости! Я никогда не встречался с двумя девушками одновременно! Точнее, вообще ни с одной не встречался. Предпочитаю сразу перейти к предложению руки и сердца, а если не выходит — переключиться на следующую. Но кто согласится за меня выйти, та станет для меня единственной до конца моих дней. Так что не вижу, что тут такого.

Лак не мог не признать, что в словах друга был свой резон, и вздохнул.

— Фиро бы у тебя поучиться…

Услышав имя старинного друга, Клэр радостно прищурился.

— Скорее бы с ним встретиться. Как у него дела?

— Уже целый год живёт в одной квартире с любимой девушкой, но до сих пор не признался ей в своих чувствах и ни разу не поцеловал.

— Шутишь?.. Он вообще человек? — изумился Клэр, но шага не сбавил.

— Но знаешь, Клэр, я бы не стал доверять девушке, которая соглашается выйти замуж за первого встречного, — заметил Лак.

Но его друг возразил совсем по другому поводу.

— Клэр умер. По крайней мере, по документам.

Но разумное замечание Лака нарушило его невозмутимость.

— Если ты по документам мёртв, как ты собираешься жениться?

Клэр резко остановился и развернулся.

— Чёрт! Что же теперь делать? За сколько, думаете, можно купить новые документы?

— Я уже ничего не понимаю, Клэр. И как отныне прикажешь тебя звать?

Клэр пошёл дальше, легкомысленно бросив через плечо:

— Ну, Вином, например… Или Путевым обходчиком.

— Тупизм, — отрезал Берга.

Что послужило поводом для начала громкой перебранки между ним и Клэром.

Кит молча за ними наблюдал, размышляя о том, что, скорее всего, в ближайшее время спокойствия им всем не видать.

Эпилог маньяка-убийцы

К Эдварду подошёл с докладом один из следователей. Выслушав его, агент спросил:

— Слышал, были выжившие?

— Так точно, мужчина и женщина… Полагаю, они из тех бандитов, которые собирались захватить поезд.

— И что с ними стало?

— У женщины удавкой травмирована шея, но ничего серьёзного. Мужчина в тяжёлом состоянии, в данный момент его допрашивает сэр Билл в больничной палате.

Недалеко от того места, где обнаружили бандитов, несколько полицейских выстроились кругом.

— А почему столб-то сломан?

— Наверное, в него тот мужик врезался.

— Вдруг он правда его кулаком проломил?

— Так не бывает!

— Но… Вы видели, во что превратилась его рука?

— Я видел, поэтому ничему не удивлюсь. Монстр он какой-то, а не человек…

— Её точно ему ампутируют.

От жутких воспоминаний желудки кое-кого из полицейских скрутил новый приступ тошноты.

На левой руке выжившего бандита не осталось мяса. Из локтя торчали кости без единого лоскута мышц. Казалось бы, уже одно это было невероятным, но этот мужчина вдобавок ещё и немедленно согласился дать показания.

Допрос Ладда прямо в больничной палате вёл Билл Салливан.

— Э-эм… То есть вы согласны с предъявленными вам обвинениями?

— Ага. Но говорю сразу, это была чистая самозащита, что я убил тех ребят. Но в планировании захвата поезда сознаюсь. Так и запиши.

— А-а… Вам стоит обсудить это со следователями и своим адвокатом.

Билл уже собрался уйти, но его остановил вопрос Ладда:

— Слышал о Хьюи Лафорете?

— Э-эм… Он известная личность.

— В какую тюрьму его отправят?

— М-м… Окончательное решение ещё не принято, но, скорее всего, в Алькатрас.

— Ясно. Спасибо.

— А-а… Поправляйтесь. Пока дело дойдёт до суда, я поищу для вас протезиста.

И Билл вышел из палаты.

«Алькатрас, значит… Подходящее для него место, ничего не скажешь. Что же придётся натворить, чтобы меня тоже туда отправили?»

За приятными фантазиями о том, как он будет убивать бессмертного, Ладд провалился в сон.

Эпилог террористической группы

Новый помощник врача в серых одеждах Фреда пробормотал:

— А Ладд с Луа так и не вернулись… Хотя, зная их, уверен, что они живы.

Он был одним из бандитов, но когда в поезд хлынули полицейские, Фред представил его своим помощником, поэтому его не арестовали. Хулиганы, правда, нехорошо на него косились, но они сами были преступниками и не решились привлекать к себе внимание стражей закона.

Позже он попытался связаться с парнями, которые должны были вести переговоры с железнодорожной компанией, но, как выяснилось, её руководство категорически отказалось отвечать на их требования. Судя по всему, на них надавил кто-то из правительственной верхушки, кому угрожали «оркестранты». В любом случае, план был обречён на провал, хотя и неприятно было признавать, что им помешали именно террористы. С другой стороны, он остался жив и даже на свободе. По сравнению с тем, как кончили другие бандиты, ему ещё сказочно повезло.

Но податься было некуда, и в итоге он остался в клинике Фреда в качестве разнорабочего.

Фред, услышав помощника, слегка улыбнулся и сказал:

— Раз живы, значит, когда-нибудь вы вновь встретитесь. Лишь бы ты сам оставался жив… Кстати говоря, тот человек тоже кого-то искал.

— Какой человек?

— Да был один… Это из-за его лечения я опоздал на обычный поезд, пришлось тратиться на дорогой билет… А пока я с ним возился, ещё и полиция подоспела…

— Полиция?

— Угу. По дороге в Чикаго я увидел из окна автомобиля огромный столб дыма от взрыва…

* * *

Гус не погиб.

Даже побывав внутри огненного шара, он каким-то чудом остался в живых.

«Меня так просто не убить! Я обязательно доживу до того момента, когда секрет Хьюи станет моим!..»

Ведомый этой навязчивой идеей, он полз по железнодорожной насыпи.

«Остались ещё десять человек… Они вели переговоры с правительством, поэтому не сели в поезд… Когда мы проезжали над рекой, я видел сигнальный дым… Значит, правительство пошло на уступки… Проклятье! Нам почти удалось!.. Но ничего, это ещё не конец, с десятью товарищами мы быстро восстановим силы…»

Вдруг сверху на его голову легла чья-то тень.

— А я вас обыскался, сэр Гус.

«Вот и всё… Я в безопасности…»

Успокоенный Гус поднял голову, и ему в лицо полетел плевок.

— Что!..

Гус ошеломлённо уставился на стоящего над ним мужчину. У него не было кисти руки, а лицо, несмотря на страшные ожоги, было террористу хорошо знакомо.

— Не… Нейдер?!

Тот самый предатель, который должен был обратиться в прах после взрыва на фабрике.

— Я выжил, прикрывшись телами убитых, но, знаете, если бы не проезжавший мимо врач… мне бы пришлось худо. Хотя я и так, признаюсь, едва на ногах стою.

Гус с запозданием заметил, что запястья Нейдера были скованы наручниками, а вокруг бродило несколько полицейских, внимательно осматривающих кусты вдоль насыпи. Террориста они пока не заметили.

— Это криминалисты, сэр Гус, изучают место преступления. Я пошёл на сделку с полицией: рассказал им о вашем плане и переговорщиках в обмен на условное осуждение. Конечно, общественности бы это не понравилось, но, я так понял, всё случившееся в принципе хотят замять.

— Ах ты…

— Так что тех ваших доверенных ребят уже арестовали. Ужасно, не правда ли?

Мужчина присел на корточки и приблизил красное от ожогов лицо к вытянувшемуся в отчаянии лицу Гуса.

— Тебе стоило убить меня сразу же. Всё-таки ты не военный. — Голос Нейдера был полон ненависти пополам с презрением. — Мне жаль тебя, неудачник.

Под холодным взглядом предателя Гус безмолвно повесил голову.

— Хватит шататься одному, Нейдер! — подбежал к ним офицер полиции. — Дождёшься, и я объявлю тебя сбежавшим!.. М? Что там у тебя? Выживший?

Нейдер тяжело вздохнул.

— Скончался. Только что.

Изо рта скрючившегося на земле Гуса без остановки текла кровь, густая от кусочков плоти.

Отвернувшись от неподвижного тела, Нейдер с резко поскучневшим лицом пошёл прочь.

— А-а, чёрт, достало меня всё. Вот какая радость торопить собственную смерть, не понимаю! Определенно, все эти революции не для меня, вернусь-ка я в деревню, буду помогать отцу выращивать кукурузу…

Если бы кто спросил его сейчас, он бы уже и не вспомнил лица Гуса. Но тот сам избрал такую жизнь, что с её окончанием его существование тут же предали забвению.

Промозглый ветер хлестал по всеми забытому террористу, отбирая последние крохи тепла из его тела.

Эпилог хулиганов

Чтобы без помех собрать необходимые улики Flying Pussyfoot на время завезли внутрь железнодорожного ангара. Когда криминалисты покинули вагоны, в одном из них зашевелилась пара человеческих силуэтов.

— Плохи наши дела.

— Ещё как плохи.

Именно бармен Йон и заместитель шеф-повара Фан рассказали Джакуззи о взрывчатке, но с их прикрытием они должны были без проблем добраться до Нью-Йорка. Однако из-за случившегося ночью оба оказались в крайне щекотливом положении.

— Думаешь, нас уволят?

— Как вариант.

Когда Джакуззи принял решение освободить вагон-ресторан от террористов, им пришлось взять в руки пистолеты. Мало того, что всем стало ясно, что им не впервой обращаться с оружием, так ещё и их знакомство с хулиганами выплыло наружу. К счастью, пока всё ограничилось приказом шеф-повара явиться на важный разговор.

— И что делать, если нас уволят?

— У меня сестра работает в медовой лавке. Попрошу устроить меня к ним поваром.

— В какую ещё медовую лавку? И потом, разве ты не бежал оттуда, потому что не поладил с кем-то в Чайна-тауне?

— Так сестре тоже пришлось бежать. У них там круговая порука. После чего её взяли к себе на работу какие-то итальянцы. Как я понял, в подпольный ресторан под вывеской медовой лавки, — флегматично пояснил Фан.

Йон, уставившись куда-то в пространство, слабым голосом пробормотал:

— Ресторан, говоришь… Интересно, а бармены им не нужны?

Друзья погрузились в напряжённое молчание.

Они сидели за барной стойкой, а вокруг них разливались умопомрачительные ароматы, от которых так и текли слюнки. Из глубин кухни доносился ритмичный звон ложки — шеф-повар мешал в большой кастрюле тушёное мясо, и этот отчетливый в тишине вагона звук постепенно усиливал тревогу и голод Йона и Фана.

Но вдруг он стих, а вместо него послышался раскатистый, как медвежье рычание, тихий голос шеф-повара.

— С завтрашнего дня можете не приходить.

Друзья даже в каком-то смысле испытали облегчение. Они предполагали нечто подобное, поэтому почти не удивились.

— Вы нас увольняете? — спросил Йон.

— Когда негде работать, тут уже не до увольнений.

— В смысле?

— То есть?

Но шеф-повар не обратил внимания на растерянность своих работников и невозмутимо продолжил:

— Наши боссы сейчас из кожи вон лезут, чтобы представить всё так, будто этого поезда вообще никогда не существовало. Так что и вы, получается, никогда здесь не работали. Как и я.

Йон и Фан непонимающе переглянулись. Зачем тогда шеф-повар их сюда позвал?

— А теперь главное. Есть у меня одна знакомая, богатая наследница семьи Дженоард. Она ищет повара и бармена. Я-то с владельцем договорюсь и вернусь в головной ресторан, а вы отправляйтесь к ней. Денег у неё, должно быть, предостаточно, раз уж ей ещё и бармен нужен. Большего и желать нельзя.

Друзья так и распахнули глаза от изумления, а шеф-повар всё говорил, будто их мнение его не волновало:

— Мне всё равно, с кем вы там якшаетесь, да будь вы хоть трижды злодеями, мне важно, что как повар и бармен вы профессионалы. Когда я услышал об этом предложении, то сразу подумал о вас. Как я понял, в Нью-Йорке у неё особняк, так что прямо завтра отправляйтесь к ней на поклон. Всё ясно? — закончил он не терпящим возражений тоном.

Йон и Фан машинально кивнули. Но в глубине души оба были тронуты оказанным доверием.

— Мясо готово. Угощайтесь, — вновь донеслось из глубин кухни.

— С удовольствием! — хором ответили друзья.

Но следующие слова шеф-повара заставили улыбки сползти с их лиц.

— Отлично. А то жалко же, целая кастрюля тушёного мяса на сто человек пропадёт. Только смотрите, раз вызвались, чтобы съели всё без остатка. Иначе пойдёте на бульон.

* * *

— Так что считай это нашим гостинцем. Ешь. Набирайся сил.

— Это правда вкусно! Пожалеешь, если не попробуешь! Мы с Йоном гарантируем!

Бармен и повар, поставив перед собой огроменную кастрюлю килограммов на сто минимум, притворно заулыбались.

— В-вы с ума сошли? — всхлипнул Джакуззи, отодвигаясь к противоположному краю больничной койки.

Фред определил его в свою клинику на первое время, но обещал уже через несколько дней выписать.

По соседству с Джакуззи лежал Джек, а за ним, скрючившись на явно маленькой для него койке, спал Донни. Это он по просьбе Йона и Фана принёс кастрюлю в клинику, попутно в одиночку умяв из неё мяса человек на двадцать.

Но даже после этого до дна было ещё очень далеко. Шеф-повар явно преуменьшил, что в кастрюле было сто порций.

Также в палате были Нис и Ник, то есть все, кто ехал на Flying Pussyfoot. Друзья как раз обсуждали, что делать с угощением, когда снаружи палаты послышался шум.

— Что у вас тут? Так вкусно пахнет!

— Эй, нечестно! Мы тоже есть хотим!

В палату гурьбой ввалились остальные члены банды Джакуззи, среди которых были и те, кто отвечал за вылавливание сброшенных в реку ящиков со взрывчаткой.

— Ребята! — обрадованно воскликнул их лидер.

— Джакуззи, мы продали всю взрывчатку знакомому минёру и голливудским техникам! Причём за такие бабки! Мы богачи! Сто кусков, представляешь?! Сто!

— Гранаты тоже все ушли! Даже без начинки забрали по двести долларов за штуку!

Друзья, в приступе восторга перебивая друг друга, налетели на лидера, мало беспокоясь о его ранах. Но Джакуззи любил их за эту непосредственность.

— Здорово!

— Кстати, Джакуззи, тебе теперь в Чикаго путь заказан, — с набитым тушёным мясом ртом флегматично сказал один из друзей.

— В смысле?

— Мафия вычислила твою квартиру, только подойдёшь — и они тебя в решето превратят.

— О нет! — резко побледнел Джакуззи.

— Придётся остаться в Нью-Йорке. Мы уже передали остальным, чтобы двигали сюда.

— Легко тебе говорить…

Заметив навернувшиеся на глаза лидера слёзы, друзья поспешили сменить тему на более позитивную.

— Кстати, Джакуззи! Если мы скажем тебе, что видели падающую с неба девушку, ты поверишь?

— Самоубийца, что ли? Спрыгнула откуда-то?

— Да нет же, тупица! Вы ж сбросили ящики в реку, так? Ну а она плыла на одном из них! Такая красотка, правда её кто-то в руку подстрелил. Как узнала, что мы в Нью-Йорк собираемся, тут же согласилась поехать с нами! Молчунья, но вся такая элегантная, опрятная! Её уже посмотрел здешний врач.

— Понятно… Может, она одна из спасшихся с того поезда? — Джакуззи недолго подумал и улыбнулся, из-за чего контуры его татуировки искривились. — Вот бы с ней познакомиться.

— А мы её тебе прямо сейчас и представим! Заходи, Шане!

При виде шагнувшей в палату красивой девушки в чёрном платье Джакуззи приветливо улыбнулся… а Нис и Ник уронили тарелки с мясом.

Эпилог Flying Pussyfoot

Несколькими днями спустя, где-то в Чайна-тауне, Нью-Йорк.

— Итак, что же изменилось в тебе после того, как ты на половину тех денег купила стопку билетов? — перекрывая бесконечные телефонные трели, спросил Рейчел голос.

Девушке тоже пришлось напрячь голосовые связки.

— Не знаю. Пока я ощущаю лишь жуткую усталость.

Говорила она подчёркнуто вежливым тоном, что для неё было непривычно. Но всё-таки её собеседником был сам директор службы информации.

Рейчел не могла его видеть: он скрывался за высоченными стопками документов на рабочем столе, но она была почти уверена, что он улыбался.

— Только тебе решать, извлекать из всего произошедшего уроки или же забыть всё подчистую.

— Сейчас меня больше всего напрягает, что я так и не врезала тому усатому жирдяю, — с сожалением призналась Рейчел.

— У меня есть кое-какая новая информация, касательно того инцидента. Не желаешь послушать? Забесплатно.

— Даже не подумаю! Я вас всех засужу во что бы то ни стало! И за дрянную охрану, и что наняли вонючего ирландца с желтой обезьяной, чтоб им провалиться! — задыхался от возмущения усатый толстяк.

После того, как Клэр вывихнул ему оба плеча, он, придя в себя, спрятался в туалете, где его, дрожащего от боли и страха, и обнаружили полицейские. Пассажиры в вагоне-ресторане не могли удержаться от смешков, слушая его слезливые вопли, пока ему вправляли суставы.

Для него, занимающего высокий пост в крупной железнодорожной компании это стало страшным позором. Пылая жаждой мести, он вознамерился судиться с «хозяевами» поезда — компанией «Небра». Но не тут-то было.

В отдельной приёмной «Небры» разъярённого толстяка слушал сотрудник средних лет. С его лица не сходила холодная, будто наклеенная улыбка.

— Пожалуйста, мистер Тёрнер, одумайтесь. Мы со своей стороны готовы предложить вам достойную денежную компенсацию, да и, согласитесь, вы тоже пострадаете, если имидж железных дорог будет подорван…

— Мне плевать! Деньги мне не нужны, пострадала моя гордость!..

Его перебила трель внутреннего телефона.

— Прошу прощения, что перебиваю, но это вас, — невозмутимо сообщил сотрудник.

Тёрнер выхватил из его руки трубку.

— Слушаю! Вы ещё кто… а…

Ответ из динамика заставил Тёрнера резко измениться в лице. Он побледнел, на лбу и висках выступили капельки холодного пота. Договорив, он повесил трубку и с усталым видом сердито посмотрел на сотрудника.

— Это грязно — подключать политиков…

— Сенатор Бериам тоже не желает придавать случившееся широкой огласке. Разумеется, в наше время полностью замять инцидент не получится, но мы в силах свести его обсуждение к минимуму. Ведь среди пассажиров жертв нет.

— Н-но…

— Мистер Тёрнер. Однажды вы уже переложили ответственность за собственный просчёт на ни в чём не повинного инженера-конструктора. Если потребуется, мы готовы ещё раз обсудить ту ситуацию с его тогдашними коллегами. Уверен, при должном поощрении они с готовностью согласятся на сотрудничество.

Тёрнер побледнел, как полотно, и, не произнеся больше ни слова, вышел из приёмной.

Прощальные слова сотрудника, произнесённые ему вслед, стали для толстяка контрольным выстрелом.

— Земля круглая, мистер Тёрнер. Вот и сенатор уже внёс вас в свой личный чёрный список. Любая ошибка — и ваша компания с радостью от вас избавится…

— Так всё и было. Тебе немного полегчало?

— Откуда вам это известно?

— Это я продал тому сотруднику информацию о тёмных делишках толстяка. В обмен на пересказ их разговора. Если информацией не пользоваться, она устаревает, — продолжил директор посреди нескончаемых телефонных трелей. — Любой ремесленник тоже теряет хватку, если надолго оставляет своё дело. Но я прошу прощения, что без спроса воспользовался твоим прошлым.

Рейчел недолго помолчала, а затем вновь обратилась к невидимому за стопками документов человеку:

— Я могу рассчитывать со следующего заказа на возмещение расходов на дорогу? Сложно объяснить, но, думаю, с поездками «зайцем» покончено.

— Ничего против не имею. Конкретные причины не всегда нужны. Главное, чтобы ты доверяла собственным ощущениям.

Странно было слышать это от директора службы информации.

— Только про чеки не забывай, — добавил он.

* * *

Благодаря политическому влиянию сенатора Бериама и капиталу железнодорожной компании произошедшее на Flying Pussyfoot ловко замяли. Официально единственной жертвой, связанной с составом, стал проводник, чьё тело было выловлено в сточных водах Чикаго. Убийцу так и не нашли — да следователи особо и не старались, посчитав, что это преступление не имеет отношения к ночному инциденту в поезде.

Хотя убийца был всё равно уже мёртв — именно его изуродованное Клэром Стэнфилдом тело обнаружили в купе проводников.

Сам состав отцепили от локомотива и тайно вывезли в парк на окраине города.

Но вот что действительно странно — в крыше последнего вагона зияло аккуратное прямоугольное отверстие, будто кто-то вырезал из неё кусок и унёс с собой.

И вот наступило 5 декабря 1933 года.

Горожане, бурно празднуя отмену «сухого закона», практически разнесли состав на кусочки, превратив его в груду медленно ржавеющих под открытым небом металлических останков.

Так Flying Pussyfoot — «Летающий подпольный бар» — встретил свой бесславный конец вместе с целой эпохой, из-за которой его и построили. Но в отличие от неё, он оказался всеми забыт.

События, сценой которых он стал, были навсегда сокрыты непроницаемой завесой тайны, и никто не знал, что стало с поездом.

И лишь одно напоминало о нём — вырезанный из крыши технического вагона металлический прямоугольник с нацарапанным на нём посланием.

Конец Шумихи-1931.