1711 год. Где-то в Атлантическом океане. Корабль «Адвена Авис».

— Проклятье! Просыпайтесь! Вставайте! Все умрут! Всех убьют! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Гха-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а…

Корабль был охвачен паникой.

Посреди непроглядной тьмы слышались… лишь один отчаянный крик за другим.

Оставившие родину и устремившиеся к берегам Новой земли алхимики смогли призвать самого Дьявола и осуществить одно из заветных желаний, будоражащих умы их многочисленных предшественников.

Они обрели бессмертие.

Но с одним крайне неприятным условием…

Они всё ещё могли умереть. Для этого один бессмертный должен поместить правую ладонь на голову другого и пожелать его поглотить. И тогда он получит все его знания, воспоминания и опыт… а иногда и личность. Со смертью алхимика труды его жизни не канут в небытие.

Но нашёлся тот, кто воспринял это условие иначе. Будто он только и ждал чего-то подобного, чтобы приступить к действиям.

Поглотить знания и опыт всех других алхимиков и стать бессмертным королём. Избрать путь полного одиночества.

На следующий день после призыва Дьявола он приступил к достижению своей цели: начал поглощать товарищей, вместе с которыми постигал тонкости алхимического искусства, тем самым превратив корабль в ад.

А звали его…

— Силард! Чёртов старик предал нас!

— Будь он проклят… Остановите его! Кто-нибудь! Кто угодно! Поглотите его!

— Куда он делся?! Он не мог уйти с корабля!

— Будьте осторожны! Он уже поглотил минимум пятерых! Он опасен, как никогда прежде!

Пока судно сотрясали угрозы, в трюм торопливо спустилась девушка лет шестнадцати-семнадцати, в очках и с серебряными волосами.

— Как страшно, ужасно… Нужно спрятаться… Но как же он… Он тоже наверняка где-то прячется… Я должна его найти…

Разбуженная посреди ночи отчаянными криками, девушка впала в панику и бросилась куда глаза глядят, ни о чём не думая, лишь бы оказаться как можно дальше от опасности. Так она оказалась в трюме.

Но стоило ей сойти с лестницы, как ей на голову опустилась старческая ладонь.

В округлившихся от страха глазах отразилась ухмылка виновника происходящего.

— Вот уж не ожидал, что удастся поживиться в таком месте молодкой. Я думал, чувство влечения для меня давно осталось в прошлом, но сейчас во мне, несмотря на возраст, кипит возбуждение.

Пальцы, сжимающие макушку девушки, напряглись.

Но ничего не произошло.

Глаза старика — Силарда Куэйтса — слегка расширились. Он явно был растерян. Но уже в следующую секунду на его лице отразилось понимание.

— Сильви, ты… не выпила эликсир?

— А… А-а…

Под пронзительным взглядом холодных глаз Силарда девушка по имени Сильви застыла, не в силах произнести ни одного внятного слова.

«Он убьёт меня», — мелькнуло у неё в голове.

Вдруг правая рука Силарда отпустила её макушку и, отсечённая, с глухим стуком упала на пол. Из раны хлынула кровь.

Её брызги попали на Сильви, но капли немедленно задрожали, сползлись, подобно полчищу насекомых, и втянулись назад в тело Силарда. Кровь между обрубком и оставшейся конечностью заколыхалась, соединяя две части руки назад воедино.

— Гху… О-о-о-о-о! — мучительно взвыл Силард.

— Похоже, бессмертие не избавляет от боли. Хорошо, что удалось проверить это на тебе, — раздался сбоку от него высокомерный голос.

Сильви перевела взгляд в ту сторону и увидела молодого смуглокожего мужчину. В руке он держал нечто вроде китайского ножа-топорика, а лицо его исказило выражение едва сдерживаемого гнева.

— Нил… Ах ты!

— Несмотря на то, что я зол до крайности, смею высказать своё намерение. Я убью тебя. Смысла в предупреждении нет, но смею сообщить… Тебе не жить.

Нил с огромной силой швырнул тяжёлый нож в Силарда. Но тот в последний момент увернулся, скользнул мимо Нила и бросился к лестнице в противоположной части трюма.

Нил не стал его преследовать. Хмыкнув, он всё в той же заносчивой манере обратился к сидящей на полу и крупно дрожащей Сильви:

— Ты как?

Сильви встала и уже собралась ответить, когда сверху донёсся не к месту жизнерадостный голос:

— О, вы живы! И проверять не надо, и так ясно, что вы в порядке! Слава богу, я так рад! И тебе, Сильви, и тебе, Нил! А теперь — улыбнитесь! Во весь рот, от уха до уха!

Подняв головы, Сильви и Нил увидели наверху лестницы мужчину с совершенно беззаботным выражением лица. Он улыбался, растянув пальцами уголки рта.

— Вов вах! Ухыбхнихехь!

— Элмер. Сейчас не время дурачиться, — укорил Нил.

Мужчина, названный Элмером, пожал плечами. Улыбка так и не сошла с его лица, но вот что странно: она ни у кого не вызывала недовольства, поэтому Нил проглотил дальнейшие упрёки.

— Я и не думал дурачиться. Смех — отличное лекарство от паники. Он возвращает трезвость мышления.

— В такой ситуации если и найдётся идиот, готовый посмеяться, то только ты. Ты прятаться собрался? Так пошевеливайся.

Элмер покачал головой и спокойно заявил:

— Нет, я собираюсь поговорить со стариком Силардом, так что вы пока посидите здесь.

Сильви и Нил опешили.

— Смею заметить, у тебя ничего не выйдет. Даже если тебе удастся с ним договориться, Майза его не простит. Силарду всё равно не жить, так что лучше поскорее его убить, пока потери ещё не так велики.

— С Майзой я тоже постараюсь как-нибудь договориться.

— Что за наивность!

— Угу, я тоже так думаю, — всё так же невозмутимо, будто они обсуждали обед, согласился Элмер. — Поэтому и хочу первым попытаться. Если мне не удастся уговорить Силарда, и он меня поглотит, тогда вы будете вольны поступать, как считаете нужным.

— У вас не получится! — не сдержалась Сильви. — Он не остановится! Он… Когда он хотел меня поглотить, он улыбался! С таким удовольствием… С таким человеком невозможно ни о чём договориться!

Но её слова лишь укрепили безумное намерение Элмера.

— Он улыбался… Значит, ещё не всё потеряно!

— Что?..

Не обратив внимания на растерянность Сильви, Элмер широко улыбнулся.

— Улыбнись, Сильви! Смайл! — настойчиво произнёс он и, засмеявшись, скрылся из вида.

Какое-то время Сильви и Нил молчали. Наконец девушка боязливо спросила, но не о странном поведении Элмера, а о зацепивших её словах из его разговора с Нилом.

— Э-эм… Нил… Вы сказали, что Майза не простит Силарда… Что вы имели в виду?

Лицо Нила резко помрачнело.

— Только не говорите… Нет, этого не может быть, верно?..

Сильви схватила смуглую руку Нила и с силой затрясла.

— Скажите мне, что это не так! Скажите! Пожалуйста, Нил! — со слезами умоляла девушка.

Но Нил продолжал молчать.

— Чёрт! Куда он делся?!

— Нашли! Он на палубе!

— Эй, Силард! Я здесь! Повернись и поговори со мной!

— Это кто там? Элмер?

— Ч-что… он… дела… ет? За… чем он… туда… забрал… ся?

— А-а!.. Осторожно!

— Элмер!

Плеск. И тишина.

Сознание Элмера погрузилось в бездонную тьму.

И он… услышал голос.

— Ты как?

Элмер слегка пришёл в себя.

Странное это было чувство — будто он лежал спиной на воздухе. Между едва приоткрытыми веками появилось смутно знакомое лицо. И больше ничего — одна непроницаемая мгла.

— А ты, однако, идиот. Это надо же было додуматься: привлечь внимание старика кувырком на носу корабля. Ну да ладно, зато, упав в море, ты избежал участи быть поглощённым.

«Ах да, эта присказка: «ну да ладно». Точно, вспомнил. Он Дьявол».

Дьявол, наделивший их бессмертием. Все решили, что он исчез, но, видимо, он всё это время оставался неподалеку.

Пока Элмер рассеянно размышлял об этом, Дьявол ровным тоном продолжил:

— Я собирался уйти, но заметил кое-что интересное… Ну да ладно. Лучше скажи, — с недоумением посмотрел он на Элмера, — ты всерьёз надеялся убедить того старика остановиться?

Тот недолго подумал и, улыбнувшись уголками рта, ответил:

— Я думал, что шанс есть. Сильви сказала, что Силард улыбался.

— Улыбался?

— Раз он может улыбаться, значит, в нём ещё осталось что-то человеческое. Чья бы это ни была улыбка, пусть даже маньяка, утолившего жажду убийства, я не буду её отрицать. Пока человек способен улыбаться, остаётся шанс с ним договориться. Мы же не на войне, речь идёт о чувствах и желаниях конкретных людей. Каким бы маленьким ни был шанс, я хотел попытаться.

— О? Но мне кажется, что в данной ситуации твой шанс на успех практически равен нулю.

— Это неважно. Мне просто кажется, что поглотить Силарда — не выход. В этом случае хэппи-энда не будет. Но и позволить ему сбежать тоже плохо. А вот если убедить его искренне раскаяться, и пусть он вечно отбывает наказание… пока остальные его не простят…

— И забыть о тех, кого он уже поглотил?

— Мертвые не улыбаются. Они не грустят и не злятся. Это и есть смерть. Даже если призраки существуют… их, мне кажется, нельзя причислить к настоящим мёртвым. В общем, я что хочу сказать: конечно, важно чтить память умерших… но меня это мало интересует.

После небольшой паузы в голове Элмера вновь зазвучал голос Дьявола:

— Хм, я думал, что ты наивный добряк, но на самом деле ты тот ещё злодей. Ну да ладно… Ты забавный. Что ж, посчитаем это знаком.

И он неожиданно сделал очень заманчивое предложение:

— Я наделю тебя силой. Чего ты хочешь? Только пожелай. Хочешь, я избавлю тебя от угрозы быть поглощённым, и ты станешь абсолютно неуязвимым бессмертным? Или, может, наделить тебя даром ясновидения? Или способностью останавливать время, или управлять человеческой волей — всё, что угодно.

— Ты прямо как джинн из арабских сказок.

— Что-то вроде. Но желаний у тебя не три, а только одно, — с ехидным выражением на лице легонько качнул головой из стороны в сторону Дьявол.

Элмер немного подумал и широко улыбнулся.

— Я придумал, Дьявол.

— Не слишком быстро? — спросил удивлённый голос в его голове.

Без тени сомнений Элмер объявил:

— Я хочу…

* * *

— Эй, ты в порядке, Элмер?

— А, он очнулся!

— Слава богу! Слава богу!

Элмер пришёл в себя под звонкие шлепки ладони о собственные щёки и сощурился на яркий свет.

Он лежал на залитой утренним солнцем палубе. В памяти всплыли воспоминания, как он упал за борт. Видимо, кто-то его поднял.

— Что с Силардом?.. — спросил он, присев.

— Хьюи и Дэнкуро загнали его в угол, но он спрыгнул в море и скрылся.

— Ясно… — коротко отозвался Элмер.

Со смешанными чувствами он вновь лёг на спину и посмотрел в небо. Солнце только взошло, и ещё не все звёзды погасли.

Он успел заметить, как товарищи вокруг него с облегчением вздыхают и улыбаются, прежде чем сознание вновь начало его покидать.

Но перед тем как окончательно погрузиться в сон, Элмер различил доносящиеся изнутри корабля отчаянные рыдания и печально улыбнулся.

— Не надо, Сильви. Улыбнись. Смайл… — слетел с его губ едва различимый шёпот.

И тьма сомкнулась вокруг него.

Прошло время…

* * *

Декабрь 1998 года. Деревня на севере Европы.

Эта прикрытая толстым слоем снега деревня скрывалась посреди хвойного леса, такого густого, что деревья здесь росли почти вплотную, будто споря с самими устоями природы.

Между ними с трудом продирался одинокий человеческий силуэт.

Округлый из-за толстой зимней одежды, он уже какое-то время блуждал по заснеженному лесу.

— Нехорошо, — с лёгкой досадой вздохнул он, остановившись перед гигантской елью.

Вырвавшееся изо рта белое облачко ненадолго заволокло обзор. Когда оно рассеялось, мужчина посмотрел вверх, на виднеющееся между кронами небо. Оно успело слегка потемнеть, намекая на наступление вечера.

— Зря я поверил слухам. Ну кому могло прийти в голову возводить замок в такой глуши?

Мужчина опустил голову и неторопливо осмотрелся.

Его окружали лишь невообразимо густой частокол из тёмных стволов да нетронутые белые сугробы.

— Итак, что теперь? Вернуться или?.. — задумчиво пробормотал он.

Снег дальше вглубь чащи казался темнее, как если бы деревья в той стороне почти совсем не пропускали солнечный свет. Это придавало лесу ещё большей таинственности. Будто именно там притаилась, ожидая своего часа, ночь.

Немного подумав, мужчина продолжил путь вперёд.

Словно манимый чем-то…

* * *

В деревню пришёл человек.

Мужчина.

В толстой одежде, открывавшей лишь часть лица.

Он подошёл ко мне у входа в деревню и сказал одно слово:

— Здравствуй.

У него странное выражение лица. Уголки рта подняты, глаза прищурены.

Для деревенских такое выражение — большая редкость.

Но на лицах нездешних оно иногда появляется.

Я не очень понимаю, что оно означает.

Поправка. Раньше точно знала. Но забыла. Слишком давно не видела.

— Но как же холодно, а! Ну просто очень холодно! Стоит поблагодарить этот чудесный мороз! Без него эта одежда оказалась бы совершенно бесполезной!

Говорит громко и чётко.

— Кстати, в этой деревне есть что-нибудь вроде гостиницы, не подскажешь? А то я прошлую ночь уже провёл под открытым небом, а сегодня целый день шёл, мне бы передохнуть где-нибудь.

Гостиница. Учреждение, предоставляющее место для временного проживания посторонним.

В этой деревне ничего подобного нет. Поэтому я мотаю головой.

— Эх, нет, значит? Как же быть? А остановиться где-нибудь нельзя? Любая крыша над головой сойдёт! Не знаю… Водяная мельница, например? А вообще, что это за деревня? Я и не думал, что посреди такой чащи могут жить люди. Или на другом конце деревни есть дорога, ведущая к ближайшему городу? Но мне говорили, что здесь на десятки километров вокруг один сплошной лес — вот и верь после этого картам! Если чему-то и можно доверять, то лишь собственным глазам! Ты так не думаешь? Ах да, меня зовут Элмер. Элмер С. Альбатрос. Можно просто Эл. Приятно познакомиться!

Слова. Сознание затопил поток слов. Их так много, что я не успеваю обдумать ответ. Все деревенские за целый день произносят столько, сколько этот человек выпалил за один вдох.

Элмер.

Мне удалось вычленить из вывалившейся на меня словесной массы имя собственное.

— А, прости, прости! Понимаешь, я так долго не видел людей, а ты ещё такая хорошенькая, что я совсем забылся! Только о себе да о себе! Погоди, ты меня вообще понимаешь? Я вроде говорю на языке этой страны, но мало ли… Не тот язык? Тот? Ну так вот, возвращаясь к моему вопросу, здесь можно где-нибудь передохнуть?

Я понимаю, что он говорит. Просто не успеваю среагировать.

— Я провожу… вас… господин Элмер.

В этих словах нет ничего необычного. Я говорю так со всеми жителями деревни.

Но господин Элмер наклонил голову вбок.

— М? С чего такая почтительность? Или это рабочая привычка? Ты официантка в таверне или что-то вроде того?

Он вновь не стал дожидаться моей реакции.

— Но странные здесь всё-таки люди живут! При виде меня все тут же бросились по домам и даже окна захлопнули! Тут что, чужаков не любят? Или все заняты приготовлениями к Рождеству?

Рождество. Ещё одно незнакомое слово.

Не зная, что ответить, я молча смотрю в лицо господина Элмера.

— Хм? Что не так? Я что-то не то сказал? В таком случае, извини.

— Что такое… Рождество? — задаю я вопрос.

Такова моя обязанность.

— А ты не знаешь? Рождество? Вот оно что. В последнее время его и на Востоке празднуют, я был уверен, что уж здесь оно наверняка в порядке вещей. У вас другая религия? Надо будет потом разузнать поподробнее, — пробормотал он, будто обращаясь к самому себе.

И вдруг вновь посмотрел на меня и засмеялся.

— Тогда вот как поступим! Если ваша религия этого не запрещает, я научу тебя, что такое Рождество! Рождество — это… ну, если совсем просто, это праздник! Праздник! Все веселятся до упаду, едят индейку и торты, обмениваются подарками и всё такое!

Лицо господина Элмера ещё сильнее исказилось.

Так громко говорит. И протягивает ко мне руки.

Его ладони коснулись моих щёк.

— А ещё — улыбаются. На праздниках все улыбаются. Смайл! Вот так, смайл! Я, конечно, понимаю, что странно слышать это от первого встречного, но таким красивым девочкам, как ты, очень идут улыбки! В общем, это… Прозвучит банально, но пусть моим подарком тебе на Рождество станет улыбка на твоём лице! С ней ты будешь такой милой, невероятно очаровательной, просто неотразимой! Все мальчики твоего возраста на тебя западут!

Господин Элмер легонько ущипнул меня за щёки и потянул в стороны.

Я не сопротивляюсь. Я кое-что вспомнила.

То выражение, что было на лице господина Элмера. Оно называется «улыбка».

Она возникает в моменты радости.

— Вся в предвкушении, да? Но ждать недолго: праздник уже послезавтра! Хотя, по идее, тебе бы стоило уже улыбнуться.

Постепенно воспоминания возвращаются. О том, что такое радость и связанные с ней моменты.

Я хочу вспомнить больше. Намного, намного больше.

Мне кажется, что чем дольше я буду говорить с этим человеком, тем больше воспоминаний вернётся. И я смогу узнать о себе что-то совершенно новое. Сейчас и через два дня, во время праздника под названием «Рождество»… Столько всего узнаю.

Я ещё кое-что вспомнила.

Это чувство и есть «предвкушение». Или, может, стоит назвать его «надеждой»?..

Два дня спустя.

Комната с каменным полом.

Я слышу звуки.

Бац. Хрясь. Чмок.

Они всё повторяются и повторяются.

Передо мной лежит то, что раньше было господином Элмером.

Красная от крови человекоподобная масса в одежде.

Её окружают жители деревни.

Они по очереди — кто палкой, кто камнем — бьют по телу господина Элмера.

Бац. Чмок. Хрусть.

Глухие звуки не прекращаются, но господин Элмер не шевелится.

Передо мной встаёт мужчина средних лет. Бородатый. Главный. В деревне. Староста.

Господин Дез.

— Что замышляла с чужаком, паршивка? — спрашивает он и бьёт меня дубинкой.

Боль.

Тело немеет. И само по себе падает на пол.

— Чёрт! На кой ты его привела, а если бы чудовище вышло?.. От тебя сплошь одни беды!

Вижу ногу господина Деза. Тяжёлый ботинок стоит на красивом бумажном украшении. На украшении, которое раньше было красивым.

Красивое. Я удивилась, как легко в памяти всплыло это слово.

Когда я успела его вспомнить?

На полную недоумения голову во второй раз опустилась дубинка… и моё тело перестало шевелиться.

— Унеси это отсюда! Слышишь?! — глядя на неё, раздражённо бросил в мою сторону господин Дез.

Я забросила себя на плечо и осторожно подняла раздавленное бумажное украшение в виде человечка в красной одежде.

Бумажный человечек с отпечатком подошвы и изуродованное тело господина Элмера.

При взгляде на них в груди возникает некое чувство.

Но я не могу вспомнить.

Что это за чувство? Что нужно делать, когда оно возникает?

Ничего не могу вспомнить. Поэтому ничего не делаю.

Объясните. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйстапожалуйстапожалуйста…

Сколько лет прошло с тех пор, когда я в последний раз так сильно чего-то хотела?

Но и это моё желание не исполнится…

Я продолжала стоять, забросив себя на плечо, когда это произошло.

Собравшиеся в комнате жители деревни вдруг зашумели.

Несколько секунд, и они разом замолчали и переглянулись.

А затем… в спину господина Элмера воткнулась мотыга.

Брызги.

Алые брызги.

Испачканная в красном мотыга поднимается вверх, оставляя за собой в воздухе дугу из алых брызг.

В свете свечей они казались такими тёплыми.

Брызги, брызги, алые брызги, алые, алые, алые брызги, брызги-брызги-брызги…

Все мои чувства тоже будто залило красным, мысли застопорились.

Словно ставя финальную точку, мотыга ещё раз опустилась.

Брызги. Брызги. Алые брызги.

Эта краснота отчётливо въелась мне в память.

Мне было невыносимо неприятно, но даже это чувство поглотила затопившая всё краснота.

Алые брызги…