Буль.

Буль, буль.

Эти неприятные звуки исходили из его горла и лёгких.

Звуки, означавшие, что драгоценный воздух вытесняется водой.

До чего же капризная штука. Если проходит по пищеводу в желудок, то поддерживает жизнедеятельность и зовётся «живительной влагой», но стоит только попасть по трахее в лёгкие, как тут же превращается в смертельный яд.

Ох, как же всё-таки больно.

Если бы знал заранее, попробовал бы что-нибудь другое. Угольный брикет или сероводород, вариантов много. Но чтобы узнать наверняка, этот — единственно верный.

Запертая машина, что шла ко дну глубокого водоёма, оказалась настоящей смертельной ловушкой. Никому не выбраться из неё. Если уж на то пошло, двое его попутчиков перестали шевелиться несколько секунд назад.

И, сдаётся мне, скоро я отправлюсь вслед за ними. Так всё и закончится. Я буду свободен.

И всё-таки...

Почему левая рука отчаянно старается снять ремень безопасности?

Почему правая рука пытается разбить окно любимыми часами Монблан?

Почему, освободившись, тело выскальзывает через разбитое окно?..

Я умру. Так я решил, когда вжимал газ в пол. Когда отмахнулся от мольбы с пассажирского сидения и крика с заднего и отправился в тёмную пучину.

И всё-таки руки гребут что есть мочи. Ноги — отчаянно колотят по воде.

Я уже вижу серую плёнку поверхности. И уже скоро вернусь.

В мир, полный жизни и сладкого воздуха.

Воздух.

Кислород.

Хочу дышать.

Но вот руки и ноги замерли, и он опять пошёл ко дну.

Нет.

Хочу жить.

Хочу жить. Хочу жить, хочу жить, хочу жить! Пусть даже так я стану трусливым предателем... пусть даже буду сожалеть об этом до конца дней.

Из последних сил он оттолкнулся от воды.

Протянутая ввысь правая рука пронзила водную гладь.

Бесчисленные молекулы кислорода нежно окутали ладонь.

Хочу дышать. Хочу дышать. Хочу дышать, хочу дышать, хочу дышать!

Но как он ни старался, лицо не поднималось из воды.

Как вдруг...

Он увидел сквозь рябь странный красный свет.

Который исходил из правого кулака.

Горячо. Больно.

— ...А, А-А-А-А-А-А-А!!! — с криком подпрыгнул Суга Аято. — Гха-а, га-а, га-а. — Горло жадно заглатывало воздух. Сгребая кислород ко рту обеими руками, Суга не вдыхал, а, скорее, ел его.

Через несколько секунд он наконец пришёл в себя и осознал, что находится не под водой, а в своей постели.

Снова этот сон.

Вытерев холодный пот со лба рукавом пижамы, Суга протяжно вздохнул.

Уже три месяца прошло, а этот сон появляется с завидной регулярностью. Раз в три дня обязательно снился.

Кошмар, который даже смотреть противно... но он точно является необходимой частью процесса.

Этот сон снится ему, чтобы он никогда не забывал о долге. Чтобы каждый день возжигал в себе пламя презрения и ненависти к подонкам, которые не понимают бесценности кислорода.

Поэтому да, это необходимая боль.

И смерть тех двоих тоже была необходимой жертвой.

Убедившись, что дыхание пришло в норму, Суга поднялся, аккуратно сложил постель, свернул матрац и убрал всё в шкаф.

Потом сполоснул лицо, почистил зубы и занялся переносом растений из гостиной на балкон. За работой он мельком глянул на большую карту, наклеенную на стену.

В понедельник хочу сжечь хотя бы одного подонка, а лучше двух. Нарисую на погрязшем в выхлопах городе прекрасный символ предостережения.

— Кислоро-од, кислород... — замурлыкал Суга себе под нос и, легко забыв о кошмаре, с новыми силами продолжил таскать кадки с зеленью.