Благодаря героической решимости Марьиди Уайтвич, спасшей в результате множество жизней, золотая медаль останется при ней навечно.

Некоторые озвучивали мнение, что у неё следует отобрать медаль, но вышеобозначенная решимость стала финальным аргументом в её пользу, и все её действия, вместе с результатами женского шутатлона, можно было суммировать следующими словами.

— Она проделала превосходную работу, — пробормотала Алисия Слоппиджоус, стоя на пешеходном проходе на одном из семи мостов Арки Бифроста.

В одной руке она держала стопку документов, в которых содержались все официальные записи по Технопийским играм.

После того, как Марьиди Уайтвич остановила разрушение, соревнование продолжилось на фоне всеобщего энтузиазма и стремления к победе. Спортсмены продолжили ставить рекорды, а коммерсанты зарабатывать деньги.

Алисия заговорила в телефон, который держала в другой руке.

— Это привлекло больше внимания к спонсорской винтовке, чем было оговорено. Какая бы судьба ни постигла Марьиди Уайтвич, мы ничего не потеряем. Вообще, надо признать, что красивая история, добавленная к золотой медали, привлечёт даже ещё больше внимание прессы, чем изначально требовал контракт.

Алисия разговаривала с кем-то из рекламной фирмы, в которой сама работала.

Они выразили некоторое беспокойство, но Алисия держалась так же уверенно, как и всегда.

— Это правда, что она совершила несколько действий, которые нарушают международный закон, пускай она сделала это ради урегулирования ситуации. Захват Гарпии и проведение несанкционированной военной операции особенно выделяется на общем фоне... Но это не должно выставить новую винтовку в негативном свете. По факту, если принизить Уайтвич как атлета, рекламировавшего винтовку, люди интерпретируют это так, словно спонсор пытается избавиться от атлета, который спас так много жизней. Это нанесёт по спонсору такой удар, который не сравнится ни с чем другим.

Человек на другом конце что-то обдумывал, но в итоге сдался.

Оставляя детали главной компании, Алисия сказала:

— Вот так мы и разрешим это дело. Если сделаем там, что наши блестящие результаты ещё долго будут на слуху, то привлечём новых спонсоров.

Алисия затем завершила звонок и посмотрела вдоль водного канала за Аркой Бифроста.

Стоя как всегда по струнке прямо и как всегда без эмоций на лице, она сказала:

— Теперь я должна попрощаться и с тобой, Марьиди Уайтвич.

Фармацевт Стейси Пальметто собирала в своём номере багаж.

Вот только её багаж включал в себя такие штуки, как гигантский промышленный холодильник. Для неё «сборы» багажа заключались в том, чтобы прицепить нумерованные стикеры к каждому предмету, которые потом упакуют и заберут рабочие.

— В итоге, — сказала она в телефон, который держала между щекой и плечом, прикрепляя очередной стикер. — Это был провал. Полный провал. Проблема была из-за того, что малышка Марьиди прилетела с поля боя? Я модифицировала допинг, чтобы он получился довольно безопасным, но она всё равно не захотела им пользоваться. Да... Вот именно. Именно это я имею в виду. Может, в следующий раз стоит выбрать настоящего атлета. Такого, который не будет меня избегать.

Она разговаривала с человеком из её родительской компании Drug Store Holdings. Фармацевты, специализирующиеся на усилении атлетов для международных соревнований, привлекали не так уж много клиентов. Ведение дел с малым чистом крупных контрактов характеризовалось жёсткими подъёмами и спадами, если работать независимо. Ради финансовой стабильности имело смысл зарегистрироваться как подразделение лекарственной компании общей направленности.

Другими словами, Стейси из стратегических соображений позволила поглотить себя крупной компании.

— Хмм. Может, в следующий раз стоит разрекламировать себя как специалиста, который помимо тела укрепляет дух, следя за психическим здоровьем атлета. Если сделаю это, то потом могу добавить в ведомость все наши мелкие разговоры. Э? Это обострит отношения с советниками и осложнит дела с другими группами? Так ли это важно? Мне лишь нужно разобраться со всеми конкурентами.

Приклеив все нумерованные стикеры и убедившись, что она ничего не пропустила, Стейси щёлкнула пальцами. Как только она это сделала, открылась дверь, и в комнату громко потопали мужчины в рабочей одежде.

— Позаботьтесь обо всём, как обычно, — сказала Стейси, схватив потом свою привычную сумку и покинув комнату. Идя по коридору, она продолжила разговор по сотовому. — Нет, стойте. Не оставляйте меня. Вскоре я отправлюсь на помощь... что там опять? Какая-то баскетбольная команда, да? Вообще что ли не предусмотрен перерыв между окончанием одного контракта и началом нового? Мне не по нраву вот так вот резко менять круг общения. Мне по нраву поговорить с каким-нибудь случайным человеком, чтобы немного отвлечься и привести чувства в порядок. Особенно учитывая нынешние обстоятельства.

Стейси нажала кнопку лифта и подождала, пока загорится индикатор её этажа.

Дверь открылась с мягким электронным звуком, и девушка пробормотала: «Ну, вот и прощай, Марьиди.»

Лукас Вестернроуз, режиссёр Подиум ТВ, направлялся в единственный на Олимпийском куполе международный аэропорт, а компанию ему составляли операторы, таскающие большие камеры. Они направлялись туда по единственной причине. Они собирались заснять знаменитых атлетов, которые собрались там перед отправкой домой.

— Алло? Да, да, я сомневаюсь, что после стольких побед, да, да, они ещё испытывают проблемы перед камерами, да. В общем, главная проблема будет в том, да, чтобы не дать других станциям занять наше место, да, — сказал он внутри своего автомобиля. — Да, да, наши конкуренты попытаются оттеснить стольких наших операторов, сколько возможно, чтобы обеспечить себе лучшие точки для съёмок. Самый простой способ не дать снимать — это разбить камеры, да. Обязательно следуйте за своими целями, да, да, но также следите внимательно, чтобы не уронить камеру, если кто-то схватит вас сзади, да.

— Мистер Вестернроуз, — с ухмылкой сказал один оператор. — Если это в порядке вещей, то мы можем делать с ними то же самое?

— Да, да... Пока никто не заметит, да, но старайтесь, чтобы это выглядело естественно.

Лукас Вестернроуз дал своё невозмутимое одобрение.

Они сражались в мире, где люди вооружены камерами вместо пистолетов. У них не было причин жалеть конкурентов, пока они находились на родном поле боя.

— Алло? Давайте повторим ещё раз. Мы будем следить за входом в терминал аэропорта, да, за пятым эскалатором, да, и за воротами иммиграционного контроля. Да, да, поддерживайте постоянный контакт и обязательно снимайте каждого атлета из списка более тридцати секунд с того или иного угла. Да, не упустите ни одного из них, да.

Как члены Информационного альянса, они постоянно жаждали свежей информации. Как только становятся доступны новые сведения, старая информация ими тут же перекрывается и начинает исчезать. Существовали фракции, которые занимались сохранением этой информации, но Лукас и его операторы не утруждали себя мыслями о подобных проблемах, поскольку они постоянно работали над выпуском свежей информации. Разница тут была такая же, как между свежим и застоявшимся виноградом, из которого получается вино. Лишь дело вкуса; ни то, ни другое не было однозначно лучше.

Да.

Время, когда он преследовал Марьиди Уайтвич, подошло к концу. И он привёл в порядок весь материал, чтобы считать это дело действительно завершённым.

Один оператор улыбнулся и сказал.

— Не так уж много мы отсняли, но мы проделали отличную работу, раз нам будет, о чём рассказать.

— Лучшая работа та, которая для тебя словно хобби, да, да. Но требуется накопить приличное количество денег, чтобы позволить себе такую работу. Да, да, потому мы должны заниматься менее интересной работой, чтобы подготовить почву, на которой сможем заниматься тем, чем хотим, да.

Автомобиль остановился.

Лукас Вестернроуз открыл дверь и отправился в международный аэропорт.

— Алло? Как не хочется говорить это, да, но время вышло. Прощай, мисс Уайтвич.

К складу на внешней части Олимпийского купола подъехал телохранитель.

Это толком не входило в список его поручений, но он вместе со своими людьми осматривал место. Они работали с командой Олимпийского купола, чтобы проверить количество и тип вооружения на складе и затем указать точные числа в раздражающих бумажках.

Но было вполне очевидно, что телохранитель не горел особым энтузиазмом, поскольку это не относилось к его обязанностям.

— Да, вот именно. Может, хватит уже запрашивать письменное объяснение? Я понимаю. Моя работа заключалась в охране Марьиди Уайтвич. И мы все знаем, чем это закончилось. Я понимаю, так что довольно. Я подготовлю соответствующие бумаги. Дайте мне уже покончить с работой, чтобы двигаться дальше.

Телохранитель осмотрел своих людей, которые использовали специальные устройства для сбора отпечатков пальцев и пыли.

— Что? Почему это на мне вина перед Уайтвич, когда она действовала по своей воле? Нет, я не могу это сделать. Просто не могу. Она для всех герой, спасший в Олимпийском куполе миллионы жизней. Может, через несколько недель благодарность растает, и люди забудут её, но нынешний момент работает против меня. Я легче отделаюсь, если предоставлю обычное письменное объяснение.

Закончив осматривать здание, они принялись переносить оружие, которое послужит уликами. Среди него были такие мелкие объекты, как пулемёты и взрывчатка, но также имелись крупные образчики вроде броневиков, вертолётов и даже истребителя.

Да.

Истребитель Гарпия.

Та же модель, на которой улетела Марьиди Уайтвич. И даже более того.

Это был именно тот истребитель, на котором она улетела.

— Удачи тебе точно не занимать, — пробурчал телохранитель. А затем слабо улыбнулся. — Но именно благодаря этому нас не уволили.

И...

Марьиди Уайтвич держала в одной руке медаль, которую выиграла, а находилась она в номере отеля Технопийской деревни. Она держала между пальцами ленточку, свисающую с её шеи, и поднесла медаль из чистого золота к лицу.

— Ходили слухи, что я пилот-ас, которому по плечу любая медаль.

Дав такой небрежный комментарий, она бросила медаль в открытый чемодан. С точки зрения Марьиди слава, которую она получила от кого-то другого, гроша ломаного не стоила. Это сторонники Легитимного королевства наиболее рьяно желали заработать такую славу, но она сомневалась, что когда-нибудь пойдёт на компромисс с высокомерными аристократами.

Марьиди засунула все свои вещи, разбросанные по номеру, в чемодан и обдумала произошедшие события.

Она предприняла действия, чтобы остановить перенастроенный лазер Океанической подстанции, но она точно не собиралась подставлять свой истребитель под луч.

Она выстрелила все до единой ракеты воздух-воздух и взорвала их вдоль ожидаемого пути лазера.

Это создало огромное количество тепла, а также груду металлических обломков ракет.

Температура изменилась, и металлические фрагменты слегка исказили лазер, не дав ему попасть в Адишшми.

В связи с большим расстоянием между точкой выстрела и целью даже малейшая ошибка смогла отклонить лазер, но дивчина не знала наверняка, сработает ли это. Если бы температура и влажность в том месте оказались немного другими, результат мог бы выйти другим.

Но Марьиди сделала ставку и выиграла.

И потому она смогла вернуться живой, как и сохранить в безопасности место, куда можно вернуться.

— Полагаю, на этом дело закончено.

Поместив в чемодан всё имущество, она заперла его кучей разных способов. Ещё оставались обрывки этикеток с аэропорта, но она уже направилась обратно в аэропорт, чтобы попасть на другой самолёт.

Она возвращалась в Североевропейскую запретную зону.

Она вновь будет участвовать в затяжных войнах в качестве пилота-аса военно-воздушной ЧВК.

Комната теперь совсем казалась необжитой, словно служила исключительно как декорация. От пустоты в сочетании со слабым запахом жизни, оставшимся после неё, она почувствовала одиночество. Но работа не позволяла ей оставаться здесь дольше. По сути, она уже совсем забыла про оплачиваемый отпуск. Она не имела понятия, сколько у неё уже накопилось отпускного времени.

Марьиди покатила чемодан к выходу из комнаты.

В тот момент слабо завибрировал телефон.

Она остановилась, чтобы проверить, и обнаружила рекламное письмо от производителя товаров здравоохранения. Марьиди удалила его, не прочитав, но её пальцы после этого внезапно замерли.

В её адресной книге появилось несколько новых имён.

Они принадлежали людям, которых она повстречала на Олимпийском куполе.

— Сначала я думала, что ничего плодотворного из этой работы не выйдет, но всё же кое-что я получила.

Марьиди натянуто улыбнулась и убрала телефон.

Для неё эти имена казались более ценными, чем медаль из чистого золота.

И она наконец вышла из гостиничного номера и закрыла за собой дверь.