1

Сегодня эта темная пещера наконец покинута.

Летнее солнце слепит, из-за чего пришлось натянуть капюшон поглубже. Здешняя жара не идет ни в какое сравнение с прохладой грота.

Глаза еще не привыкли к солнечному свету.

Пусть. Главное, сейчас меня окружают приятная влажность леса и простирающееся над головой синее небо с безмятежно плывущими облаками.

«Вот она какая, поверхность», — подумалось мне. Мир, будто перенесенный со страниц книг, гораздо более яркий, чем на иллюстрациях, но, что важнее, изменчивый.

Летают насекомые, поют птицы, бегают звери. Глядя на все это, иду по земле босыми ногами, ощущая приятную влажность опавшей листвы. Все же немного больно наступать на мелкие камни и ветки.

Запах сырой земли и опревших листьев вкупе с душком подгнивших фруктов благоприятствует на удивление умиротворяющей атмосфере.

Оборачиваюсь к пещере.

Темнота, царящая там, уютна, даже жаль уходить, но мое ожидание затянулось.

Книги, которые читались без устали, опротивели и теперь вызывали только внутренние противоречия. Так, наверное, прошла вечность. Казалось, пройдет еще столько же.

Но мне надоело. Больше не собираюсь ждать.

— Я ухожу отсюда, Тринадцатый.

Озвученное решение ласкало слух.

Вскинув палец, направленной к небу ладонью указываю на пещеру. Стоило это сделать, как вход с грохотом обвалился.

Мысль о том, как ругался бы Тринадцатый, вызвала смех.

Чуть позже, пересекая лес, мне довелось наткнуться на узкий проток. Легко преодолев его, продолжаю движение.

И тут… Снова похожий проток. Да не просто похожий, а тот же самый! Странно. Тропинка никуда не сворачивала. Почему же я снова здесь?

Озадаченно хмыкнув, во второй раз перепрыгиваю через ручей и, оглянувшись, вижу… Он пропал!

— Неужели барьер? Вот же упорный поганец! Будто с самого начала знал, что нарушу слово.

Мною было дано обещание ждать. Бесспорно, это так. Но прошло слишком много дней. Времени, проведенного здесь, более чем достаточно.

Что дальше? Несколько секунд на обдумывание. В быстром темпе произношу слова, вскидываю руку и…

— Слова сбора. Знание восьмое. Кудора*!

В то же мгновение часть леса стерло с лица земли.

С тех пор прошло уже несколько дней.

2

Я всегда думал, что вечерний лес по-своему очарователен. Особенно в предзакатных сумерках. Солнце клонится к горизонту, и бурно разросшиеся деревья погружаются во мрак. В подобный этому час, в наплывающей полумгле, странник, оказавшийся здесь, наверняка примется ставить лагерь. Позднее, в окружении деревьев, ему, завернувшемуся в плащ у тлеющего костра, останется лишь дожидаться рассвета.

Сейчас именно такой час, промежуток между вечером и ночью. Я в лесу, окрашенном закатными красками… бегу со всех ног прочь от смертельной опасности.

Очарование вечернего леса? Ничего подобного! Пни и кустарники на пути затрудняют движение, приходится осторожно обегать стволы деревьев. Стоило мне притормозить, чтобы отдышаться, как…

— Слова охоты. Знание четвертое. Редасто*!

Раздался взрыв, поваливший огромное дерево. Сбитый с ног, я, к своему позору, упал наземь.

Взрыв ли? Нет, вовсе нет. Простой взрыв не может быть таким мощным!

Словно ударили каким-то неизвестным оружием. Черт его знает, так это или нет, однако теперь убегать станет труднее.

«Невезуха, невезуха, невезуха!»

Услышав чьи-то шаги и недовольный голос, я вскочил и бросился наутек. Недавний «взрыв» повредил барабанные перепонки, поэтому все окружающие меня звуки слух воспринимал как бы в отдалении. Чувство равновесия тоже подвело, ноги подкашивались.

Сейчас я не могу позволить себе упасть. Если остановлюсь — умру. Наверняка меня обезглавят, а из шкуры сделают украшение. И один черт, кто за мной гонится — вор или разбойник, но этот парень явно не настроен на мирную беседу.

Устланная гнилой листвой земля будто пружинила, а раскинувшиеся повсюду корни деревьев мешали бежать. Вдруг рядом с моим лицом пронесся сгусток энергии, который мгновенно испепелил торчащие со всех сторон ветви. В этот момент до меня наконец дошло, кем являлся нападавший.

«А-а, черт, черт бы побрал!»

— Треклятые ведьмы! Катастрофы ходячие! Не для того я родился, чтобы стать вашей жертвой!

Я слышал, что ведьмы этой страны могут творить невиданное прежде колдовство, однако не верил во что-то подобное. Но тот сгусток энергии, обративший ветви деревьев в пепел, убеждал в обратном.

Самый отвратительный противник — ведьма.

Я понял, кто на меня напал. Хорошо. Однако, увы, ситуация от этого не изменилась. Прибавил ходу. И вдруг обо что-то споткнулся — очередной корень. Более того, уже в падении я обнаружил перед собой не мягкую землю, а пустое пространство — обрыв.

Эх, надеюсь, не пострадаю. Было бы здорово, окажись подо мной река. Молясь богу, в которого никогда не верил, я упал с обрыва и закувыркался к подножию.

Склон закончился раньше, чем можно было предположить, — повезло. Внизу тем не менее оказалась не река, а путешественник, перемешивающий похлебку, — не повезло.

«Воистину невезуха».

Впрочем, скорее достанется бедолаге, на которого я приземлюсь. Одежда почти полностью скрывала его фигуру, однако местами выдавала худощавое телосложение. Я же, напротив, довольно крупный.

«Уж прости. Если сейчас умрешь, вырою тебе могилу. Если сам выживу, конечно».

В следующий миг я столкнулся с землей. По спине и пояснице разошлась сильная боль.

— А-а-а! — отчаянно взревел я, понимая, что погоня подошла к концу.

Каким-то чудом путешественник избежал столкновения. Не без потерь…

«За испорченный ужин — извини».

Когда я, кряхтя, начал приподниматься, он вперился в меня взглядом и, сотрясаясь от злости, закричал:

— Ублюдок! Наглец! Опрокинуть суп, в который душу вложили! Ты хоть знаешь, сколько времени ушло на готовку? Это тебе не зверюшку зажарить! Как ты посмел, как ты…

— Ну, ну, успокойся. Я бы извинился, но сейчас у меня нет времени!

— Нет времени, говоришь? Что может быть важнее испорченного су…

— Идиот, осторожно! — закричал я и быстро прижал его к земле. Раскаленный сгусток энергии едва не зарядил мне в голову.

— Ясно. Пожалуй, ты прав…

— Разговоры потом! Удираем! — Взвалив незнакомца на плечо, я рванул с места. И только на бегу задумался, с чего вдруг прихватил его с собой.

— Слушай, куда ты меня тащишь? — Должно быть, он задался тем же вопросом. Что ж, придется составить мне компанию, странник.

— Так уж вышло, — ответил я честно. Хотя, наверное, было бы лучше удирать, бросив его там в качестве приманки. Может, избавиться от него еще не поздно?

— Тебя… преследуют? — подал голос «багаж» на плече, пока я размышлял, что предпринять. Учитывая ситуацию, его спокойствие удивляло.

— Будто сам не видишь. Очень даже преследуют. Убить хотят!

— Ты что-то натворил?

— Нет! Видать, я ей как жертва приглянулся… Зверочеловек все-таки. — Вышло, пожалуй, несколько саркастично, зато соответствовало истине.

Как следует из названия, зверочеловек — наполовину зверь, наполовину человек. По непонятной причине иногда рождаются подобные мне, с головой зверя и покрытые мехом, причем родители — обычные люди.

Наши головы, похоже, необходимы ведьмам для ритуалов, поэтому тем, кто хочет наладить контакт с одной из них, моя кочерыжка частенько представляется в образе ценной добычи. В основном разношерстным грабителям и прочим мерзавцам.

Первый раз на меня напали в тринадцать… Если точнее, из-за меня напали на деревню. В то время я был слабым ребенком и не мог защитить жителей от вооруженных ублюдков. В итоге я еще жив. А вот трое селян умерли по моей вине.

В конце концов я поступил, как большинство зверолюдей, — покинул деревню и стал наемником. Иными словами, спасаясь от одних ублюдков, попал в компанию других. С тех пор кочую от боя к бою, регулярно покидая места, где мне не рады.

Наемники живут войной. За звонкую монету сражаются по разные стороны баррикад и уничтожают друг друга. Будь то война между странами, стычки лордов или разборки мелких поместий… Конечно, неприятно говорить, но до тех пор, пока род людской не прекратит убивать, наемник никогда не останется без работы.

То же относится к зверочеловеку. Благодаря высокой боеспособности, ему рады на любом бранном поле, что позволяет оставаться вольным наемником, не связанным с конкретным отрядом. И лучше не стоит пытаться изменить этот уклад…

Неважно, что за страна, город или деревня — никто не обрадуется зверочеловеку, решившему обосноваться где-то поблизости. Церковь тоже считает нас нечестивыми созданиями. Это неудивительно, поскольку слабых обывателей всегда пугали мне подобные.

Ко всему прочему, из-за ведьм, жаждущих голов зверолюдей, за нами вечно следуют разбойники, превращающие мирные края в поля сражений. Но это впервые, когда на меня нападает именно ведьма. Можно сказать, мне повезло.

Я всегда считал ведьм злобными и подлыми тварями, манипулирующими бандитами, но теперь понимаю, что они гораздо опаснее.

«Однако интере… Твою ж!..»

Услышав, как сверху что-то громко ударило, я нырнул за дерево. Большой ствол, основание которого пронзил сгусток энергии, затрещав, упал с оглушительным звуком.

— Черт… Что за дела? С каких пор колдовство сравнялось по скорости с арбалетным выстрелом?

Я, конечно, слышал, что здесь используют необычное колдовство, но не ожидал чего-то настолько разительного. Проклиная все на свете, я вновь побежал.

Не так уж много я знаю о ведьмах и колдовстве, но общеизвестно, что последнее требует масштабных ритуалов. Всем знакома страшилка о ведьме, которая провела ритуал длиною в месяц и обрела силу, способную уничтожить целую страну. Храмовники, естественно, помешали ей в последний момент. Такая вот сомнительная байка. Но она поясняет суть.

Для колдовства нужно время. Потому-то ведьмы не просто скрываются, они защищают убежища толпами подчиненных, чтобы без опаски работать с серьезными, требующими полной концентрации, ритуалами. Так все и должно быть.

Вот только на бегу метать сгустки энергии, или разносить здоровенные деревья без использования взрывчатки — умения, идущие вразрез со всем известным; в истории тому не найти аналогов.

Мой разум пребывал в хаосе. Впрочем, бегство — в данный момент единственное, что может спасти мою шкуру.

— Это Стим*? — спросил «багаж». Я не ответил, поскольку старался уйти от погони. Тогда он легонько похлопал меня по голове.

— Эй, от этого обязательно убегать?

— Конечно! Иначе сдохну!

— Да нет же… Слушай, отпусти.

Не раздумывая, я скинул «багаж» на землю. Раз просит отпустить, значит так тому и быть. Прощай, странник. Пусть даже в одиночку, но я выживу.

Сделав пару быстрых шагов, я в который раз неловко упал на землю. А все потому, что та внезапно стала вздыматься.

— Ч-черт! — воскликнул я. — Какого…

Со стоном подняв голову, я не поверил своим глазам. Атаковавшая нас ведьма, падая, вскрикнула, а вокруг нее вдруг начали формироваться стены из земли и поваленных деревьев. С каждой секундой они становились все выше.

— Что за… Да что тут творится?! — закричал я и посмотрел в сторону незнакомца. Хотел мигом проверить, в порядке ли он, но взгляд отвести уже не смог.

Капюшон, до этого скрывавший лицо путешественника, сполз, и на плечи ниспали волосы цвета сверкающего серебра, которые тут же принялся играючи развевать ветер.

— Девушка.

И чертовски красивая.

В момент, когда жизнь висела на волоске, я не думал о чем-то подобном, но сейчас вспомнилось, что несомое тело было стройным и легким. Хоть произнес я это странно спокойным голосом — «девушка», — для меня, как для парня, узнать такое было немного чересчур. «Эх, пропадет ведь. А хотелось бы во многих местах ее пощупать», — инстинктивно подумал я как мужчина с вполне объяснимыми потребностями.

Но… Что за дела?

Вот эта девушка… творит нечто подобное?

Здесь только ведьма, я и красавица.

Происходящее действо определенно направлено против ведьмы. Разумеется, я на такое не способен, поэтому остается…

В следующий миг все стихло.

Словно воздвигнутая в этом месте давным-давно, но в то же время ему чуждая, ведьму окружала стена из земли.

— Это Слова захвата. Знание третье. Этрак*. Используя слабый Стим, менее чем через сутки оттуда не выбраться. С Редасто, конечно, можно… но оно слишком изнуряет. Так что пока не отдохнет — не появится. Теперь хотелось бы получить объяснения.

Девушка издала смешок, и на алых губах появилась ледяная улыбка. Слегка опущенные веки, длинные ресницы, странный цвет глаз — прозрачный, словно лилово-голубой драгоценный камень.

Я разглядывал ее как завороженный.

— Ты… ведьма, что ли?

Девушка качнула головой. Безумно красива. Ледяную улыбку на юном лице сменило решительное, вполне человеческое выражение.

Минуту назад она казалась совсем другой.

— Воистину! Аз есмь ведьма. Та, что в бессмыслице видит смысл. Та, что из ничего создает что угодно. Я — грязная ведьма!

Вот как. Ясно. Вот оно что. Понятно.

В следующий миг я поднялся и со всех ног припустил оттуда.

3

Родиться чудовищем — значит получить несколько преимуществ, одно из которых, бесспорно, выносливость. Беги изо всех сил — никто не угонится. Случись зверочеловеку и представителю рода людского затеять драку, последний умрет, на мне же не останется ни царапины. Крайне полезное в бою тело.

Благодаря ему я, кажется, сбежал от ведьмы.

Опрометью я выбрался из чащи по небольшой тропинке. Выдохнув, затаился возле дерева и уставился на то место, откуда только что выбежал. Лес уже поглотила тьма, впрочем, не похоже, что кто-то меня преследует. Но даже осознав это, я еще некоторое время прислушивался к окружению, затаив дыхание. И лишь убедившись в безопасности, наконец смог вздохнуть с облегчением.

Вот же… Как мне не повезло-то. Еще раз оглядев окрестности, утопающие в тусклом свете луны, я начал готовиться к ночлегу.

Неважно, что та девушка очень красива. Как она и сказала, ведьмы — зло. Поэтому она — мой злейший враг. Конечно, быть убитым такой красоткой не худший из вариантов, но жизнь все-таки дороже низменных инстинктов. Впрочем, грустить по мертвому зверочеловеку никто не станет. Потому я должен ценить свою жизнь, коль уж таким родился.

Зверолюдей ненавидит весь мир. Этому есть причина: по большей части все мы либо наемники, либо разбойники. Одним словом, убийцы. Будь я человеком, держал бы детей от таких подальше. Пускать в город, лавку, даже просто смотреть… Н-да. Подводя итог, нигде в мире, как не ищи, не найти сторонников зверолюдей.

Мы благословлены как воины, и это позволяет не беспокоиться о еде. Вне зависимости от желания, за нас уже решено, каким ремеслом мы займемся, что по-своему неплохо.

Я мечтал открыть таверну, жениться на милой девушке и умереть дряхлым стариком, но… К сожалению, мир не позволил.

— С таким-то видком, м-да… — вздохнул я и провел рукой по покрывающему тело меху.

Внешне зверолюди не многим отличаются от крупных хищников. Есть такие, кто похож на медведя или волка, но в моем случае исходное животное непонятно. Скорее всего, кто-то из семейства кошачьих, правда, выгляжу я слишком грозно. Серые полосы на белом меху едва заметны, так что назвать меня полосатым довольно трудно. Я, конечно, этим доволен, но в ночное время белый цвет сильно выделяется, из-за чего я постоянно ношу черную накидку.

— Ну, все лучше, чем если бы совсем без полосок, — с наигранной радостью прошептал я и усмехнулся.

Это сейчас я философствую, а в подростковую пору ненавидел свою шкуру до такой степени, что готов был ее содрать. Даже как-то попробовал, но из-за чертовской боли прекратил… Дело было как раз после ухода из деревни. В безлюдных горах, весь покрытый кровью, словно дикое животное я пожирал крыс и птиц, но даже тогда не подох. Может, и разглагольствую поэтому.

Раз уж я чудовище, если умру, никто обо мне плакать не станет. Потому поклялся себе во что бы то ни стало выжить.

С тех пор минуло больше десяти лет, и та рана давно зажила. Чувство одиночества, долгое время изводившее меня, притупилось… Хотя нет, просто ослабло.

В конце концов, быть одному не так плохо. Возможно, когда-нибудь найдется девушка со странными вкусами и полюбит меня, мир-то велик. Вот такими надеждами тешусь. Однако стоит только вспомнить, что даже проститутки воротят нос от зверолюдей…

— Хотя бы милую зверодевушку отыскать. Неплохо было бы…

…скажем, кроликовидную. Не знаю, есть ли такие, но это лучше, чем подобная мне, похожая на хищную особь.

Уповая на судьбу, с которой ничего не поделать, я помешивал будущий ужин — суп. Скрываясь от ведьмы, мне пришлось распрощаться с тушкой зайца, которой хотел подкрепиться на ночь глядя. Поэтому ингредиентами теперешнего супа стали травы и сушеное мясо из НЗ*, приправленные парой щепоток соли. Жаль, но это все. Поварится еще немного и на вкус будет ладно. А пока… Я достал из сумки компас и карту, которую развернул на коленях.

«Карта страны Веньес. Правленая версия. Проводник в город торговцев — место, где собраны редчайшие товары со всего света.

В столице Фраста еженедельно проводится ярмарка в честь дня богини, известная своим фирменным блюдом — зажаренным на вертеле Эбуробоа (вид огромного кабана). У него нежное и сочное мясо.

Внимание! Леса — ареал обитания Эбуробоа. Охота запрещена. Если идете в обход, придерживайтесь дороги».

Последнее предложение вызвало кривоватую усмешку.

— Уж извиняйте, в лес я попал не по своей воле, — прошептал я и, ориентируясь по звездам и карте, определил свое местоположение.

Эта страна, Веньес, расположилась почти в центре континента. До недавнего времени она процветала, поскольку являлась важным торговым пунктом. Говорят, когда-то от внешнего мира ее отделяли горы, но проделав тоннели и установив торговые связи, Веньес гарантировал себе безопасность, а также привлек внимание торговцев и путешественников.

Путь странников, не желающих огибать прежде непроходимые горы, лежит через эту страну. Многих из них не смущает высокий налог на проход. Разумеется, дорога ведет через тоннель, размеры которого больше, чем можно ожидать. В нем даже вмещаются несколько постоялых дворов. Развешанные по всей длине угольно-черного коридора разноцветные светильники, освящая потолок и внутренние строения, создают непередаваемую фантастическую атмосферу. Будь я мальчишкой, рванул бы туда во всю прыть. Вот только в последнее время по соседним странам ходят слухи, что в Веньесе не все так гладко.

Теперь неопытные торговцы сторонятся этой страны, ставшей небезопасной. Попади они в неприятности, это будет риском для жизни, к тому же в нестабильной обстановке нарисовались разбойники.

Пожалуй, именно из-за этого поток пересекающих страну путников иссяк. Разумеется, правители начали отчаянно искать выход из положения. Первым решением стало увеличение военной силы. Другими словами, привлечение наемных солдат. Слухи об этом разлетелись за пределы страны и достигли ушей наемников вроде меня.

Таким образом, в поисках работы я оказался на пути к столице Веньеса — Фрасте. Если слова пограничной стражи верны, зверолюди станут основной ударной силой, поэтому, заручившись рекомендацией, я направился в столицу. Что вскоре обернулось той еще головной болью.

Чтобы места обитания здешних видов оставались нетронутыми, в Веньесе дорога проложена крайне извилисто. Из-за этого и карту из рук не выпустишь. Я провел пальцем по потрепанной бумаге вдоль линии своего маршрута. От места первой ночевки бежал через лес, и, выйди я сейчас на дорогу, Фраста окажется…

— Там.

Подняв взгляд от карты, по которой сверял местоположение, я застыл.

Темный силуэт человека в капюшоне, едва освещаемый пламенем танцующего костра, держал в руке ложку и… как ни в чем не бывало цедил из нее суп.

4

— А-а-а! — Ну еще бы не закричать. Как зверочеловек я, вообще-то, очень чуток. И чтобы мимо меня кто-то прокрался — не бывало такого. Однако сейчас вообще не заметил чужого присутствия. Это само по себе удивительно, но, что важнее, этим человеком была недавняя сереброволосая девушка, ведьма. Которая сейчас уминала мою еду. Уж не знаю, чем именно в таком случае был вызван мой возглас.

— Эй! Заканчивай лакать мой суп без спроса! — судя по этим словам, крик в большей степени относился к еде.

В ответ на вопль по поводу кражи супа, ведьма подняла голову с недовольным: «Что?»

— В-верни мой ужин! — следом закричала она.

— С чего он твой? Мой он, мой!

— Кое-кто давеча испортил кое-чей суп, припоминаешь? Приготовить нечто похожее и вернуть владельцу — доброе дело, а?

— Да кто ведьме доброе дело сделает?

— Ну хорошо. Раз ты так, то я сделаю вот как… Колдовство использую.

Угрожающе тихие слова девушки заставили меня понизить тон. Точно. Она ведьма. Вместо того, чтобы браниться из-за супа, следует хватать меч и сматываться.

— Значит, слушай сюда. Ты прямо сейчас отдаешь суп мне, иначе на севере приключится засуха, на юге — эпидемия, на западе — нашествие крыс, а на востоке — неурожай. По твоей вине мир ввергнется в хаос. Так что немедленно отдавай суп!

Натуральная ведьма.

Но я, что странно, не ощутил от нее опасности. Ни злобы, ни враждебности, ни жажды убийства. Уж к ним-то я привык и направленные на себя почувствую. Впрочем, даже не заметив, невольно вскину клинок. Однако сейчас, кроме недовольства, в словах ведьмы играла напускная ярость, только и всего.

После внутреннего спора я решил:

— А, делай что хочешь.

Я выбираю ужин. Если со мной все в порядке, на мир — плевать. Умри я, никто тоже не опечалится, так что в расчете. Отобрав у изумленной девушки ложку, я начал яростно хлебать суп.

— А?! Т-ты хоть понимаешь, что говоришь? Даже демоны миром больше дорожат! Эй, не съедай все!

— Не ной под ухом, мешаешь. — Я стряхнул навалившуюся со спины ведьму.

Воскликнув «Агх!», та упала и покатилась по земле. Повисла мертвая тишина, так что я прекратил есть и уставился на девушку.

Распластавшись на траве, она не шевелилась, что выглядело странно.

Не умерла же она, в конце концов. Будет, конечно, неплохо, если она скопытилась, но то, что убивать ее я и не собирался, оставляет неприятный осадок.

— Эй, ты, — тихонько позвал я.

— Я? — также тихонько ответила она, приподнявшись.

Ага, жива. Жива, но с ног до головы вымазалась в чем-то черном.

«Возможно, не стоило так?»

Конечно, я не чувствую опасности, но она же ведьма. Что будет, выведи я ее из себя, — неизвестно. Я затрясся и обхватил тело руками…

— Я тоже хочу есть.

Да она же устала! Какой там злиться, у нее голос дрожит.

Не шути так! Выглядишь как несчастная, сбежавшая из дома и заплутавшая девочка. В потрепанной одежде — жалкое зрелище. Будто я тут злодей!

— Есть хочу… Я тот суп готовила весь день. С такой радостью, с таким нетерпением. С раннего утра старалась, — говорила ведьма, подползая все ближе.

Подобный вид, бесспорно, вызывал жалость. Но мысленно я, помнится, извинялся от всей души.

Несмотря на то, что тогда у меня были серьезные проблемы, суп-то перевернул я. Да и, можно сказать, она мне жизнь спасла. Пусть она ведьма, если не угощу ее хотя бы чашкой супа, буду чувствовать себя негодяем.

— А еще твой суп очень вкусный. Я тоже хочу…

Вот как, вкусный, значит. Раз так говорит, злых намерений у нее нет. Я делал суп на скорую руку, но за вкус ручаюсь. Цокнув языком, наполнил чашку и передал ведьме.

Лицо девушки скрывал капюшон, однако она явно засияла, когда, выхватив из моих рук чашку, поднесла ее к губам и начала жадно прихлебывать.

— Так бы сразу. Только время зря потратили.

Ну и отношение. Вот почему я не люблю существ под названием «красавицы». А «ведьма» и «красавица» — адская смесь.

Тем временем быстро опустошив содержимое чашки, девушка требовательно ткнула в меня пустой посудой.

— Добавки.

Какая наглая. Я дернул носом. Чашку, разумеется, не принял.

— Ты зачем явилась? Чего от меня надо?

— Я, конечно, могла бы ответить, но из-за голода совсем не осталось сил.

И настырная. Даже если она так уставилась на меня, я ее не боюсь.

Мне жизнь дорога. Не скажу, что жажду нападать на ведьму в открытую, и раз напугать ее тоже не выйдет, значит стоит подчиниться. Вот только слушаться ее я не собираюсь.

— Ответишь — еще супа налью.

Девушка поочередно взглянула на пустую чашку и на меня, прикидывая, и со словами «Расскажу, держи» наконец протянула мне посуду. После чего заговорила с равнодушным выражением на лице:

— Я сейчас путешествую. Ищу человека по имени Тринадцатый.

«Тринадцатый — это же номер, а не имя».

Вслух, однако, я эту колкость не высказал. Ведьма же. Я еще не совсем с ума сошел.

Взяв у нее чашку, молча налил суп.

— Тринадцатый — мой товарищ. В лесу Юмицуки мы вместе исследовали колдовство, но потом он покинул пещеру, чтобы выполнить кое-какую проблемную работу. С тех пор я долго ждала, но так и не дождалась. Потому мне больше ничего не оставалась, кроме как последовать за его зловещей колдовской силой. Так я дошла досюда, но…

Лес Юмицуки. У него, раскинувшегося в сердце континента, есть и другое популярное название — «лес, что не терпит над собой власти». Поскольку те места неразрывно связаны с ведьмами, ни одна страна не желает объявить их своей территорией. По этой причине они до сих пор неизведанны. В рамках охоты на ведьм Церковь уже не раз пыталась туда вторгаться, однако, не отыскав ни единой колдуньи, прекратила засылать в ту местность отряды инквизиции.

— Похоже, в этой стране процветает охота на ведьм.

— Она процветает по всему миру, вообще-то.

Помрачнев из-за моих грубых слов, девушка продолжила:

— Но здесь к этому относятся уж слишком ответственно. Во время путешествия меня трижды пытались сжечь на костре.

— М-м… — кивнул я. Это она о той маленькой проблеме, которой одержим Веньес. В данный момент ее надеются разрешить силами зверолюдей-наемников… И эта проблема — ведьмы.

— Говорят, ведьмы подняли восстание. Неудивительно, что инквизиция свирепствует.

— Ведьмовское восстание? — переспросила девушка, сверкнув глазами. — Не слишком ли устаревшее выражение?

«Не тебе, ведьме, это говорить».

Так я подумал, но ее удивление казалось искренним.

Вот уж и впрямь анахронизм. Кроме как в сказаниях о старых временах и не услышишь историй о восстаниях ведьм.

— Я сам думал, что разговоры о восстании лишь слухи… пока на меня не напала та разбойница. Теперь считаю, это правда. Ведьма, атакующая путников, — странное явление.

К слову, в других странах охота на ведьм, пожалуй, должна называться «охотой на последних».

Пять сотен лет назад между ведьмами и Церковью вспыхнула война. Ее исходом стало поражение ведьм, которые, будучи объявленными всемирным злом, попрятались где могли.

Все же пятьсот лет... Неудивительно, что им надоело.

Разумеется, ведьмы, чинящие бедствия, должны быть пойманы, но сейчас уже никого не обрадуешь охотой на колдунью, ведущую мирную жизнь простого обывателя. А раз не обрадуешь, то ни для власти, ни для Церкви в том пользы нет. Ведь для Церкви охота на ведьм изначально являлась одним из способов утверждения влияния. Если нет зла, то и в продвижении Истины нет нужды, а если в Истине нет нужды, люди не поверят в бога. Так что признаем ведьм злом… В общем, такие дела.

По призыву властей — естественно, за огромное пожертвование — отряды инквизиции могли бы сдвинуться с места, но…

Веньес этого не сделал, Церковь предпочла остаться наблюдателем. Как следствие, ведьмы в стране творят что хотят, а правительство отчаянно пытается подавить их.

— А ведь я смеялся над этими слухами, когда границу пересекал. Среди них частенько упоминалось о ведьмах, осаждающих деревни, чтобы забрать селян в рабство. Так что у тебя за проблемная задача-то? Неужели помощь восставшим? Может, ты только прикидываешься, что ничего не знаешь, а на самом деле явилась им помочь?

Даже если так, Веньес все равно опасен для этой девушки, что вполне заслуженно. Однако та, услышав мои слова, побледнела от злости.

— Сдалась мне эта головная боль! Ежели восстание преуспеет, страной придется править, так? А я терпеть не могу всякие трудности. В любом случае, если уж править, то страной мрачной и не такой большой, а еще заселенной пауками.

«Нет такой мрачной страны».

Я на секунду представил эту красавицу в окружении пауков и тут же пожалел об этом.

«Что-то у еды вкус отвратительный. А котелок…»

Заметив, что котелок, который находился у меня в руках, исчез, я тут же посмотрел на ведьму. Когда только успела стащить? Вон как быстро ложкой работает.

— Н-ну, ты… Когда? Как?

— Я же ведьма, друг мой зверочеловек. Ты так увлекся беседой, что, пока не опомнился, я могла бы легко раздеть и содрать с тебя шкуру. Заговорился на свою беду, так что суп теперь мой.

— Ах ты су… — начал закипать я, почувствовав себя дураком. Вот только котелок уже в руках ведьмы, и шанса его вернуть нет. Смирившись, я допил остатки своей порции.

— И? Что у тебя за проблема?

— Поиски. Кое-кто плохой украл одну книгу. Тринадцатый ушел, чтобы ее вернуть.

— Книгу?

— Необычайно важную книгу, существующую в одном экземпляре. При неверном ее использовании могут возникнуть сложности.

— Сложности?

Ведьма вдруг потеряла интерес к еде. Оторвавшись от котелка, тихо произнесла…

…всего несколько слов:

— Миру придет конец.

— Миру… что?

— Конец, говорю же.

Я усмехнулся:

— Жуть какая. Извини, можно от страха поплакать?

— Даже если ты не поверил, мог бы и посерьезнее выразиться. Мне же обидно.

— Я не настолько наивен, чтобы поверить, будто мир падет из-за какой-то книжонки.

— Какой-то книжонки? Не говори глупостей. Чтобы мир пал, хватит и одной страницы, — бесстрастно заявила девушка. В ее голосе не было злости, она не кричала, но говорила так, будто на самом деле верила в свои слова, отчего они казались соответствующими действительности. Конечно, звучит правдоподобно, но… Кто вообще в такое поверит?

Мир-то в порядке. Не знаю когда украли книгу, но, если судить по словам ведьмы, этот Тринадцатый ушел на ее поиски давным-давно.

Имей книга силу, способную уничтожить мир, мир давно лежал бы в руинах.

— Ладно, допустим, это правда. Но причем тут я? Чего тебе от меня нужно? Я же об этом вначале спросил, а не о причинах твоего путешествия.

— Ты правда не понимаешь?

— К сожалению, я тугодум.

— Объясняю. Я должна вернуть книгу, которая, похоже, находится в этой стране. Но ведьме путешествовать в одиночку неудобно, да и опасно. Регулярно скрываться надоедает. Поэтому… — Она посмотрела на меня.

И тут я понял.

— Ты — стань моим охранником.

— Отказываюсь! — немедленно ответил я. От всей души.

— Превосходное решение… Но не слишком ли поспешное?

— Не доходит, что ли? Видишь ли, я ненавижу ведьм.

— Погоди. Разумеется, не за просто так. Я ведьма. Ведьмы приносят жертвы демонам и творят чудеса. Платить согласно договору — одна из основ ремесла.

— Цена не имеет значения. Я желаю, чтобы ведьмы исчезли, потому и прибыл в эту страну помогать с их истреблением. Если Веньес очистится от ведьм, моя жизнь обретет смысл. А ты предлагаешь мне стать твоим телохранителем?

— Говоришь такое ведьме в лицо? Почему ты так ненавидишь нас?

— Ну… По моей морде разве не понятно?

— Морде?

Ведьма уставилась на меня и, покачав головой, ответила:

— Красивая. Мне нравится.

— Издеваешься?!

— С чего бы? Прекрасный мех, зоркие глаза, хороший подбородок… Красота дикого хищника. К слову, лицо, скрытое под мехом, тоже вполне недурно.

Под мехом… Лицо? Я коснулся головы. Неизменная звериная морда.

— Ты можешь разглядеть мое лицо?

— Конечно. Не разгляди я его, звалась бы я ведьмой? Ты все твердишь «зверочеловек, зверочеловек», но это только облик, «откат» от проклятия, обращающего в зверя.

— От… Откат от проклятия?

— Ведьмовская работа. В качестве платы за нечеловеческую силу, облик того, кто пожелал ее, изменяется на звериный. Это Обращение в зверя. Тысячелетия назад, во времена, когда страны вели между собой бессмысленные сражения, говорят, существовали сотни тысяч зверолюдей-воинов.

— В-выходит, это ведьмы создали зверолюдей?

— Немного не так. Проклятие и «откат» от проклятия — звучат почти одинаково, но между ними большая разница. Проклятие — намеренно вызванное изменение, а «откат» от проклятия — его следствие.

— Ты уж прости, но я вообще не понимаю, о чем ты.

В ответ на мою кривую улыбку, словно втолковывая нерадивому ученику, девушка оживленно заговорила:

— Сейчас все поймешь. Дай-ка мне вон тот камешек. — Она указала на плоский кругляш рядом со мной. Я перекинул его ей, и, поигрывая им, та продолжила:

— Допустим, этот камень — колдовство. И я, ведьма, его запускаю.

Бросок. Неожиданно сильный для ее телосложения. Камень попал в дерево за спиной девушки и срикошетил обратно. Она увернулась от него. В результате я получил прямо в лоб. Раздавшийся звук оказался нешуточным. Не будь я зверочеловеком, наверное, истек бы кровью.

— Больно же!

Ведьма пожала плечами, словно не считала себя виноватой.

— Моей целью было дерево. Отскочив от него, камень не попал по мне, а пролетел по прямой и угодил в тебя. Вот и колдовство работает примерно так же.

— Отскочив от дерева, попало по мне?

— Именно. Когда зверочеловек погибает, душа зверя возвращается к ведьме, но, если умирает ведьма, проклятие возвращается к существу, что ей ближе всех. В большинстве случаев к потомкам. Обосновавшись в лоне женщины, душа зверя порождает зверочеловека. Вот что есть ты и другие зверолюди.

— То есть среди моей родни была ведьма, которая умерла, и поэтому я зверочеловек? Чушь! Никогда не слышал об этом!

— Даже не являясь общеизвестной, истина есть истина. Я ведьма и не вру о колдовстве.

Вот, значит, почему Церковь твердит, что тот, кто в прошлой жизни творил зло, позволив демону вселиться в тело, получает облик зверя. И вот почему зверолюди яростны, любят сражения и проводят в них всю свою жизнь.

Мне, мечтающему о мирном существовании, так и хочется воскликнуть на этот церковный бред: «Эй, что за шутки?!» Но в это верят почти все. И потому меня считают таким же.

— И все же… В моем роду ведьма…

— Ведьмы по природе своей нелюдимы. Вдобавок живут очень долго. Даже если ведьма жила давно и о ней позабыли… все равно есть шанс, что проклятие вернется.

Печально глядя на опустевший котелок, девушка вздохнула.

— Хочешь стать человеком? — спросила она.

— Смогу ли стать человеком? — ответил я вопросом. Ведьма улыбнулась.

— Запросто. Так что думаешь? О найме. Если подчинишься, засчитаю это как плату.

Открыть таверну в какой-нибудь деревушке, подцепить милую девчонку и жить спокойной жизнью — моя несбыточная мечта. Но если слова ведьмы правдивы, я смогу прожить жизнь обычного человека. Жизнь, в которой не надо ни прятать лицо под капюшоном, ни бегать от ведьм, ни сторониться проституток... Вот только можно ли ей верить? Она же ведьма.

— Зачем тогда ведьмам головы зверолюдей?

— Потому что красиво смотрятся? Так и хочется заполучить, быть может? Но я в этом не заинтересована. Целым ты мне полезнее. А без конечностей охранник из тебя никакой.

— Может, говоришь все это, чтобы я ослабил бдительность, а потом вмиг обезглавишь.

— Не глупи. Было бы нужно, давно бы так сделала, а не об охране просила.

«Вполне вероятно. Бесспорно, я общаюсь с ведьмой и до сих пор жив. Она заслуживает доверия… Не полного, конечно, но, пожалуй, ее не стоит чрезмерно остерегаться», — так я подумал.

Даже хочется верить ей. Но правда ли? А если ложь? Она же ведьма.

— Можем заключить договор, — внезапно произнесла девушка.

— Договор? — озадаченно переспросил я.

— Ведьмовской договор на крови. Ты охраняешь меня, а я обращаю тебя в человека. Договор с этими условиями подпишем кровью. Нарушившая его обязательства сторона исчезнет, исключений не бывает.

— Ис… Исчезнет… Эй, ты что…

В отличии от меня, вздрогнувшего, ведьма хладнокровно улыбнулась.

— Нечего так бояться. Пока договор не нарушен, все будет нормально. Ну же, дай руку.

«Зачем?»

Так и не спросив, я протянул руку, за которую она ухватилась.

Мягкая девичья ладонь. Сердце внезапно забилось сильнее. Только от этого.

Между тем ведьма приблизила губы к моему пальцу и без лишних сомнений положила его подушечку в рот. Длившееся несколько мгновений ощущение мягкого языка — от этого весь мой мех встал дыбом.

— Э-эй! — вскрикнул я, ощутив, как нарушился кожный покров. Глядя на кровь, капающую из моего пальца, ведьма удовлетворенно кивнула, а потом проделала то же самое со своим.

— Чернилами, смешанными из крови обоих, зеркальным письмом написать обязательства. Затем сжечь, и договор заключен. Он в силе, пока одна из сторон не умрет или пока не будут выполнены или нарушены обязательства. Мы с тобой скованы им. К сожалению, у меня нет бумаги… Но, думаю, ткань подойдет, — сказала она и без колебаний оторвала лоскут от края одежды. Изрядно потрепанная, та стала выглядеть еще более потрепанной. Я с отстранением наблюдал, как с руки капает кровь, точь-в-точь как она капала с руки девушки.

— Эй, ведьма… Почему выбрала меня? Если не хочешь выделяться, вероятно, стоило выбрать менее подозрительного телохранителя? Ведь в паре со зверочеловеком ты будешь у всех на виду.

— Скрыть себя проще, если выделяется спутник. Это и позволит мне оставаться незамеченной, — спокойно ответила ведьма.

Вот оно что. Пожалуй, так и есть. В компании из зверочеловека и ведьмы выделяться буду я, а не она.

— Ну и потом, запахом ты напоминаешь мою Нору.

— Напоминаю запах норы?

— Да. Большая пещера в лесу Юмицуки. Темная, кое-где узкая, а потому уютная. Вот мы и зовем ее Норой. Можешь считать это жаргонным словом для прибежища ведьм.

Я приблизил морду к своей руке и потянул носом. Из-за этих кувырков среди леса я насквозь пропах смесью грязи и сопревшей травы. Но больше всего выделялся звериный запах, с которым, увы, ничего не поделать.

— У вас там, что ли, животные были?

— Животные? Прилично, пожалуй. Много змей и пауков…

«Змеи и пауки в качестве домашних тварюшек? В любом случае при первой возможности искупаюсь».

Решив так, я неожиданно улыбнулся.

Сделка на крови с ведьмой, мое существование под угрозой, а в голове только мысли о ванной. Впрочем, я изначально не чувствовал от девушки опасности. И в этом уже уверился. Инстинктивно доверяя, я искал причину не доверять. Вот же дурак! Ведь благодаря инстинкту мне множество раз удавалось избегать неприятностей.

Шумно почесав морду, я выхватил их рук ведьмы лоскут потрепанной ткани.

— Эй, стой! Договор еще…

— Не завершен? — Я разорвал тряпку и пустил клочки по ветру. Ведьма недовольно заверещала:

— А-а-а! С-столько времени впустую! На ткани буквы писать, знаешь ли, непросто!

— Можешь не писать эту подозрительную ерунду! Ну-ка, дай руку. — В этот раз уже я взял ее. Красивая рука. Такая маленькая, что, сжав, раздавлю, наверное. С пальца капает кровь. Из того места, где она прокусила. Приложив свою ранку к такой же на ее пальце, я смешал нашу кровь.

Девушка посмотрела на меня сияющими глазами.

— Я знаю, что это! Обещание на крови, да? — заалев, восторженно проговорила она. — Кажется, вот так нужно руку пожать… — И изо всех сил прижала свой большой палец к моему.

— Это лучше ведьмовского договора. Человеческий обычай. Наемничий.

Ощущение чужого прикосновения вызвало нервозность, я резко отдернул руку. Кончик пальца, где смешалась кровь, был странно горячий. «А не случится ли чего, если смешать кровь ведьмы и зверочеловека?» — запоздало забеспокоился я. Но глядя на девушку, обхватившую палец словно драгоценное доказательство, мне стало все равно.

— Клянусь, Найми́т*, будь спокоен. Я ни за что не сниму твою голову с плеч.

— А, вот как? Хорошо бы. И еще… ведьма. Имя… Как твое имя?

— Имя мне Зеро.

«Ноль — это вовсе не имя, а номер».

Хотел пошутить насчет этого, но передумал.

Разговор замер, и я вопросительно взглянул на ведьму.

— А мое имя… не спросишь?

Девушка устало пожала плечами.

— Не интересно.

— А?

— Я зову по имени только последователей и слуг. Имя важно для ведьм. Сказав мне свое, в тот же миг ты окажешься связан, станешь слугой, без возможности отыграть назад.

Ее губы растянулись в ухмылке. Словно говоря: «Я тебя съем!», она вскинула руки на манер актера или старухи, пугающих детей.

— Это… очень по-ведьмовски.

— Именно. Я же настоящая ведьма.

На мою, вероятно, жуткую улыбку девушка тоже улыбнулась.

Так и завязались наши странные отношения. Ни я, ни она не звали друг друга по именам, да и не знали их. Впрочем, эти отношения не продлятся больше месяца.

Обращение подстать отношениям, которые быстро окончатся.

1. ↑Крушитель гор
2. ↑Разрыв связей
3. ↑Поток
4. ↑Каменная тюрьма
5. ↑Неприкосновенный запас главного героя, то есть припасы на черный день
6. ↑Наемник