1

— Я учился в Ордене магов Зеро, — сказал мальчишка, представившийся Альбертом, набивая живот мясом. Только имя это, скорее всего, ненастоящее. Зачем псевдоним и для чего колдуну скрывать свое имя, ни Зеро, ни Альберт объяснять не хотели.

— Орден магов Зеро… Такое название, будто у гильдии или наемничьего отряда.

— В некоторой степени мы похожи на гильдии и наемников. Изучение магии — обязательное условие для вступления в Орден. Да и правила есть вместе с наказаниями, — произнося это, он приспустил ворот и показал поблескивающий красным камешком ремешок, плотно прилегающий к шее. — Вот знак принадлежности к нему. Получают его при официальном вступлении. Это свидетельство верности Ему. Все члены ордена магов Зеро поклялись в верности, заключив магический контракт на крови.

— «Он» — это кто?

— Человек, который десять лет назад создал Орден магов Зеро для распространения магии. Никто не знает его имени, никто его не видел, все зовут его просто «Он».

«Что же получается? Наверное, это Он десять лет назад украл Книгу Зеро из леса Юмицуки, а затем явился в Веньес и создал объединение магов. Понятия не имею, какие у него намерения, но, учитывая нынешнее восстание ведьм, наверняка не благие».

— Он аристократичен, справедлив и не допускает дискриминации. Ведьма ли, человек ли, учит любого, кто обладает талантом, и магия потихоньку распространяется по стране. Сейчас в ордене магов Зеро полно сирот и бывших странников.

Дальше речь из уст мальчишки полилась сплошным потоком.

— Эта Книга Зеро, в которой описана магия, — священный текст для нас. Так было и десять лет назад. Поэтому я думал, что только «тот человек» мог написать ее…

Глядя на Альберта, Зеро пожала плечами.

— Переплет из черного дерева, золотой корешок, да? В таком случае, без сомнения, это моя книга, — ответила она.

О том, что книгу украли, видимо, говорить не хочет. Мудрое решение. Скажи мы, что их драгоценное писание краденое, любой бы переполошился. И неясно, поверит ли сейчас Альберт словам Зеро или же назовет лгуньей, самозванкой. Вот уж точно — она будто просчитывает наперед, но…

— Не веришь мне?

Альберт склонил голову, слегка покачав ею из стороны в сторону.

— Сам не пойму, но… Зеро пользуется магией… Если правда… — Он взглянул прямо на девушку.

— Получается, Зеро наш союзник… Ведь так?

В ответ на смущенную улыбку парня Зеро тоже слабо улыбнулась. Ни подтверждая, ни отрицая. Альберт же воспринял молчание как знак согласия и довольно кивнул.

— И? Зачем же этот Орден магов Зеро воюет со страной?

— Не смогли больше терпеть. — На лицо Альберта легла тень. Холодная атмосфера, абсолютно отличающаяся от той радостной, когда он говорил об Ордене магов и «том человеке».

— В Веньесе с давних пор много ведьм. Создавая лекарства и прозревая сущее, они помогали селянами. А в благодарность получали хлеб и сладости.

Проще говоря, идеальный симбиоз людей и ведьм. Их лекарства, что исцеляют даже неизлечимую болезнь, и ясновидение, что помогает отыскать утраченные вещи, — об этом слышал даже я. Их зовут белыми ведьмами, и, бывает, что таких деревенские скрывают от охоты на колдуний.

— Вообще, здешние ведьмы не знали иной магии, кроме той, которая необходима для сосуществования с людьми. Но в итоге для людей ведьмы — это синоним зла, и, случись что плохое, они сразу заявляют, что виновата ведьма, а затем устраивают на нее охоту и убивают. Мы устали от такого мира. Мы не совершали ничего плохого, но при каждой возможности ведьм убивали! Вот почему орден магов Зеро восстал! — сорвался на крик Альберт. В его золотистых глазах ярким огнем пылала злость и обида. Словно он доверял людям, а те его предали.

— Значит, ничего не делали, говоришь? А я слышал, что охота на ведьм началась из-за колдуньи, устроившей эпидемию? И что после ее смерти остальные ведьмы в ярости сожгли целую деревню, назвав это актом возмездия.

«Вечер возмездия» — инцидент под этим названием и стал началом нынешней охоты на ведьм, так мне рассказывали. Стало быть, сами заслужили, что на них начали охотиться. Ведьма распространяла лихорадку, поэтому ее и убили, а после возмездия, естественно, последовала крупномасштабная охота на ведьм.

Услышав эти провокационные слова, Альберт не удержался:

— Эпидемия? А где доказательства, что она вызвана ведьмами?

— Без понятия. Я просто пересказал услышанное. Но без доказательств колдунью не сожгли бы, наверное.

— Если ничего не знаешь… не рассуждай об этом, дурак! Доказательств не оказалось. Просто рядом с местом эпидемии жила ведьма! И потому они толпой заявились к ней, схватили и предали огню! Естественно, что их деревню следовало уничтожить!

— «Следовало уничтожить», да? — Я глумливо взглянул на разъяренного Альберта. — Итак, следовало? Возмездие или что-то еще, но вы расправились с целой деревней, убили всех жителей. Поэтому не говори мне о невиновности. Очевидно, что причину для большой охоты ведьмы сами и создали.

Я усмехнулся, и Альберт, явно обозленный, отвел свои золотые глаза.

— Но ведь… Так ведь!..

— Слушай, мальчишка. В охоте, что ли, участвовали все деревенские, даже младенцы? Или они стали жертвами отмщения просто потому, что жили в этой деревне? А как насчет невиновных? Тех, кто оказался в деревне случайно? Или вы убивали выборочно? Нет.

— Но ведь!..

— Если, по-вашему, убийство невинных ради мести справедливо, то и охотится на ведьм в ответ — тоже. В итоге все сводится к мести за месть, иными словами, к войне. Со всеми ведьмами без исключений. Люди ли спровоцировали войну, ведьмы ли… Причина, по которой она разгорелась, — «Вечер возмездия». Вы, колдуны, ее начали. И это факт.

Альберт, сжав губы, с ненавистью уставился на меня. Может, я слегка перегнул? Хоть он и колдун, но мальчишка же.

— Сорена... Она ведь пыталась спасти деревню! — выкрикнул он, отчаянно пытаясь сдержать слезы.

— Сорена? — переспросил я, на что Альберт скривил лицо. И печально посмотрел на меня, через силу выталкивая слова:

— Великая Сорена… Убитая ведьма. Ее смерть стала причиной «Вечера возмездия».

— А-а…

— Она была лучшей ведьмой страны. Самой долгоживущей, самой доброй, воистину великой ведьмой! Для нее не существовало неисцелимых болезней, все знаменитые ведьмы Веньеса учились у Сорены. Она спасла много людей!

«Вот оно что. Нечто вроде главной ведьмы страны», — мысленно кивнул я и…

— Ведьма Лунной песни, говоришь? — вклинилась Зеро.

— Ведьма… Лунной песни?..

— Ведьмы, в зависимости от способа работы, восходят к той или иной ветви. Ну, для незнакомых с колдовством людей все едино. Пожалуй, таким же образом обходятся с ремесленниками и кузнецами, просто выкладывая им деньги.

— А-а… Ну, типа того…

С наемниками, верно, обращаются точно так же, хотя мы отличаемся вооружением и тем, какую обстановку на поле боя предпочитаем. Так что, говоря о ведьмах и колдовстве, вполне естественно, что люди не вникают в подробности.

— Ведьмы Лунной песни — ветвь, которая всегда общалась с людьми, выслушивая их просьбы. Благодаря им колдовство значительно продвинулось в развитии и расширило свое применение; ветвь Лунной песни создала множество удивительных техник. Отгон кошмаров, призыв дождя — запечатали в камни. Однажды я имела честь встретиться с их представительницей… Великой Сореной.

— Угу, так, — кивнул Альберт. — Сорена была превосходной ведьмой. Год назад с помощью колдовства она пыталась спасти зараженную деревню. Однако, заявив, что Сорена распространяла болезнь… ее убили! Это же абсолютно бесчеловечно!

— Можешь говорить что угодно. Возможно, Сорена на самом деле распространяла ее.

Только я произнес это, как в глазах Альберта вспыхнула жажда крови.

— Как ты посмел ее оскорбить?!

— Успокойся, юнец. Наймит вовсе не злой. Так нас видит мир. Люди боятся нас. И, убей мы их в гневе, это будет воспринято как запугивание, подтверждающее ведьмовское злонравие.

— Но ведь!.. — пытаясь возразить, Альберт замолк. Видимо понял, что меня убеждать бесполезно.

Уж извини, я с давних пор ненавижу ведьм. И так просто к ним в союзники записываться не собираюсь.

Но хоть прикоснулся к истории противостояния. Люди убили главную ведьму этих земель, Сорену. В результате накопившаяся ярость колдуний, вызванная охотой на ведьм, детонировала. Но в результате «Вечер возмездия» лишь пробудил страх к ведьмам, и в стране началась новая охота… Но в ситуацию вмешался Орден магов Зеро, обратив все в войну. Как-то так.

— «Он», создатель Ордена, сражается за мир между ведьмами и страной… Хочет покончить с охотой раз и навсегда! Потому в Орден вступила даже внучка Сорены.

— У ведьм бывают внуки?

— Конечно. — Альберт презрительно взглянул на меня. Должно быть, окончательно возненавидел.

— Ведьмы, знаешь ли, тоже люди. Разумеется, у них и дети с внуками бывают. «Он» не показывается, потому внучка Сорены действует в качестве его представителя, как глава магов Зеро. Похоже, с «Ним» она тоже не может увидеться, да и не приказывает ничего, но даже лицезреть ее — уже дорогого стоит.

«Вот оно что… Для вида, значит. Даже не отдавая никаких приказов, как символ она все равно полезна Ордену магов Зеро».

— Она очень красивая! Умная, смелая, прямо как Сорена! — сменив недовольство на восторженность, Альберт с сияющим взглядом начал перечислять достоинства их «символа мести». Не двигая ни одним мускулом лица, он так и застыл с выражением, в котором смешались восхищение и влюбленность… Эге, да он же вовсе не из-за клятвы перед «тем человеком» сражается, а из желания покрасоваться перед девушкой…

— Быстро обучилась магии, высокая, стройная… И грудь очень большая!

«Ага. Хотелось бы с ней хоть разок повстречаться. Просто захотелось. И вовсе здесь нет никакого мотива».

— После смерти Сорены все осознали: для сосуществования нужно обязательно, хотя бы раз, от души повоевать. Ни людям, ни ведьмам не стоит затаивать злобу. Иначе ведьм и дальше будут убивать безо всякой причины.

— Ну, пожалуй.

Год назад, до «Вечера возмездия», в Веньесе охоты на ведьм устраивали крайне редко, можно сказать, люди сосуществовали с ними в худом мире. Однако худой мир есть худой мир. И сколько к ведьмам ни ходи, именно неписанное соглашение, запрещающее влезать в ведьмовские дела, всегда приводило к тому, что, приключись какая напасть, в ней сразу обвиняли колдунью.

Другими словами, их и за людей-то не считали. Случись плохое — бегом вламываться к ведьме, поскольку, чтобы решить проблему, достаточно убить «виновницу» — вот как думает большинство… К тому же подсознательно.

Разумеется, подобное «сосуществование» ведьмам не по нраву.

И вот десять лет назад благодаря Книге Зеро ведьмы обрели магию. А раз чтобы обучиться ей достаточно пяти лет, то за десятилетие она распространится по всей стране.

Есть причина воевать, сила для этого тоже имеется. В такой ситуации, если не попробовать схлестнуться, значит никогда не возвратиться к худому миру.

— Потому и я решил сражаться ради мира с людьми. Война уже началась, так что, сиди я тихо, все равно убьют. Вот только я еще слаб…

— И поэтому тебе нужна голова зверочеловека, — прошептала Зеро, и Альберт смущенно улыбнулся.

Эй ты, не улыбайся. Это, знаешь ли, жизненно важная для меня тема.

— Да. Ведь голова зверочеловека — лучшее подношение, так? Принеси я ее в жертву, наверняка смог бы творить высокоуровневую магию. Зеро, ведь ты недавно создала тройной Стим без чтения заклятий. Со своей магией я такого проделать не могу, даже не мечтаю. Здорово же! — вздохнул Альберт, с завистью глядя на Зеро.

Выражение лица мальчишки, мечтающего о силе.

— У меня неплохая совместимость с магией. Обучился ей тоже быстро. Только низкая магическая сила… Из-за чего высокоуровневая магия не запускается так, как описано в Книге Зеро…

— Может там какая ошибка? В книге-то, — думал я подколоть, но Зеро даже бровью не повела.

— Так и должно быть. В книге заложены определенные последовательности. Своего рода, защитные механизмы. Они гарантируют, что высокоуровневая магия останется недоступной для неопытных волшебников с низким уровнем магической силы.

— Что за магическая сила такая?

— Ну, что-то вроде мышечной. Особо не развить, позволяет работать с магией даже без опыта. Однако если с помощью высококлассных подношений попытаться вызвать магию за пределами собственных возможностей, существует вероятность, что та просто выйдет из под контроля.

— Допустим, с помощью моей головы?

— Да. С твоей головой… К примеру, мое Отторжение — одно из заклинаний, разработанных как раз для подобных ситуаций, для обеспечения безопасности. Ведомое высокоуровневым демоном, оно уничтожает магию демонов более низкого уровня.

Я согласно кивнул, и Альберт приблизился ко мне с горящими глазами.

— Выходит, хоть у меня и низкая магическая сила, если я заполучу такой шикарный дар, как голова зверочеловека, то смогу использовать высокоуровневую магию? Тогда, приди охотники на ведьм, я смогу всех защитить. Прошу, отдай мне свою голову.

— Не шути так, мальчишка, прибью.

Ударив кулаком по земле, с громким вскриком Альберт в слезах схватился за голову.

— И вообще, мелкий, тебе же едва пятнадцать стукнуло. Рано еще говорить о чьей-то защите, ведь тебя самого семья должна опекать. Наверняка родители за тебя беспокоятся, нет?

— Тебя это не касается. Когда необходимо сражаться, сражаются даже дети.

— А, вот как. Какие слова. И? Что будешь делать, а, ведьма?

«Будешь ли возвращать Книгу?» — подразумевал я.

Впрочем, как и сказала Зеро, ситуация сложилась непростая.

— Юнец. Где сейчас находится Книга Зеро?

— Ну… В школе, разумеется…

— В школе?

На мой вопрос Альберт коротко ответил: «В убежище». Похоже, здесь имел место быть общий смысл с «норой» Зеро.

— Можешь проводить? Мне она ненадолго нужна.

— Конечно, — улыбнулся Альберт. — Орден магов Зеро никогда не отказывает тем, кто не имеет дурных намерений.

2

Закончив с едой, мы, пройдя по лесной просеке, вышли на запыленную большую дорогу. Пункт назначения — убежище ведьм, школа, в которой находится Книга Зеро. По словам Альберта, расстояние от леса до убежища, если идти по прямой, около двух дней пути, но сперва мы решили сделать крюк и заскочить в город Фомикам.

Альберт хотел направиться прямиком к школе, но я настоял, что нам необходимо побывать в Фомикаме. Ведь это город, в котором непременно останавливается любой, кто направляется в столицу Фраста. Солдаты на границе рассказывали, что, несмотря на защиту каменных стен, там непременно проверяют, «был ли такой-то в Фомикаме».

Проще говоря, отправься мы во Фрасту без посещения Фомикама, нас, посчитав подозрительными, стали бы допытывать вопросами о причинах, по которым мы предпочли избежать остановки в предыдущем городе.

И хотя сейчас наш путь пролегает к школе Альберта, в дальнейшем нам все равно придется искать Тринадцатого во Фрасте, что окажется проблематичным. Я, конечно, путешествую с ведьмой, но все же хочется как можно меньше отклоняться от принятого пути.

Мы с Зеро еле плелись, в то время как Альберт ушел далеко вперед и только иногда останавливался, чтобы собрать трав или поймать лягушку, которые укладывал в сумку, что придавало ему инфантильный вид. Впрочем, слова Зеро о том, что он, скорее всего, собирает дары для подношения, перевернули картину. Хоть с первого взгляда мальчишка кажется ребенком, он все же колдун, недостойный доверия. И вот он ведет нас прямо в пасть к ведьмам.

Сама мысль об этом омрачает. Зеро, конечно, хочет вернуть Книгу, но пройдет ли ее возврат так успешно, как ожидается? Даже если преуспеем, не расстанусь ли я с головой? Видимо, эти мысли отразились на моем лице.

— Не унывай. Ведьмы не вредят чужой собственности. Если сказать, что ты мой раб, никто даже не подумает снять тебе голову.

— Хорошо, если так… Как-то неуютно становится от мысли, что толпа ведьм захочет моей головы.

— Даже случись так, можешь не переживать. Я защищу тебя.

— Звучит многообещающе.

— Думаешь, вру?

— Если и нет, думаешь, поверю?

Зеро замолкла на минуту, ответила: «Не думаю» — и радостно улыбнулась.

— Сотни лет одиночества, сотни лет предательств… Одни лишь они создают сильных бойцов. Если доверить кому-то спину, это породит расслабленность, а она ведет к смерти. Поэтому сказать, что веришь, сложно. Впрочем, я по-своему защищу тебя. Ты нужен мне, как-никак.

— Ну… Звучит неплохо, — неожиданно для себя самого я высказал истинные мысли, а затем отвел взгляд и почесал в затылке… Странный разговор. «Защищу», «нужен» — слова, которые раньше мне никогда не приходилось слышать.

Шедший впереди Альберт в который раз остановился с раздраженным видом, ожидая, пока мы его нагоним.

— Сама-то в порядке будешь? — В ответ на этот вопрос Зеро озадаченно склонила голову, и, словно спрашивая, что я имею в виду, взглянула на меня. — Какой бы сильной ведьмой ты ни была, их-то, обучавшихся по Книге Зеро, там целая толпа. Что если пойдут против нас?

— О-о… Ты беспокоишься обо мне?

— Причину, надеюсь, объяснять не надо?

— Влюбился, наверное.

— Да нет же! — выкрикнул я раздраженно, и Зеро улыбнулась.

— Если тебе не дает покоя, что с моей смертью нашему уговору конец, то не волнуйся. Нет даже миллионной доли вероятности моего проигрыша. Даже в невыгодных условиях я всегда успею отступить. И если не управлюсь в одиночку, с поддержкой Тринадцатого кучка второсортных ведьм ничего нам противопоставить не сможет.

— Тринадцатый, да? — прошептал я.

«Кажется, он товарищ Зеро, но как-то слишком уж она ему доверяет. Нет… Не просто доверяет. Наверное, между ними что-то есть. Понятия не имею, какие у них отношения, но… — додумав до этого момента, я в панике потряс головой. — Какая разница, что объединяет Зеро и Тринадцатого. Стоит думать о чем-то более важном. Да, например…»

— Слушай, если есть мужчины, использующие колдовство, почему говорят «ведьмы»?

Эхе… Ну и глупый же вопрос я задал.

Зеро, ничего не заподозрив, ответила:

— Ровно наоборот. Изначально словом «ведьма» оскорбляли женщин, занимающихся колдовством. Если коротко: в прошлом ведьм было меньше.

— Хм… Первый раз слышу.

— Видишь ли, Наймит, колдовство — это своего рода наука. А наука зарождалась в умах мужчин. Впрочем, это вовсе не гарантирует, что в этом деле они будут лучшими, верно?

— Пожалуй.

— С колдовством точно так же. И, разумеется, мужчинам это не понравилось. Колдуны презрительно называли превосходящих их колдуний ведьмами. Изгнанные, те рассеялись по миру и поведали ему о колдовстве. В итоге магии, как правило, обучались у колдуний. Таким образом, ведьмы стали олицетворением колдовства… Так мне рассказывали. Одним из последствий этого стало то, что ведьм сейчас гораздо больше, но, естественно, существуют и колдуны. И иногда попадаются чертовски сильные, м-да.

— Ты это о Тринадцатом?

— Ага, — кивнула Зеро. Ее голос звучал подозрительно глухо и сладко.

«Вот оно что. Романтика», — подумав об этом, я вздохнул.

— Что не так, Наймит? Неужто ревнуешь?

— Высокого ты о себе мнения. Просто устал от этого хвалебного щебета. — Я высунул язык и облизнул нос. Зеро со смешком пожала плечами.

— Судя по словосочетанию «хвалебный щебет», видимо, ревнуешь. Тринадцатый — выдающийся колдун. Подлый, коварный — настоящее воплощение образа злого колдуна.

— Мне почему-то кажется, что и ты достаточно зловредная ведьма.

— Я не иду с ним ни в какое сравнение. При встрече с ним ты поймешь; впрочем, если говорить откровенно, я и сама его побаиваюсь.

— И ему можно доверять?

— Разве я говорила о доверии? Он выдающийся колдун, но его целеустремленность и эгоизм исключительны… Они демонические, м-да.

Пусть Зеро и говорит так об этом Тринадцатом, в ее голосе слышна странная теплота.

— Не могла бы ты в таком случае пояснить одно из своих слов? «Товарищ» — это в чем же? Выходит, вы жили вместе? В этой норе, или как ее там?

— Верно. Видишь ли, Наймит, исследования колдовства, по сути, та еще головная боль. Поэтому ведьм, которые ради собственных изысканий совершают с другими обмен результатами, разделяя при этом жилье, довольно много. И мы не исключение.

«И все же щебет-то хвалебный».

Чтобы увести разговор в сторону от Тринадцатого, я задал новый вопрос:

— Так что именно исследуют в колдовстве?

— Чтобы познать способы призыва демонов, копаются в книгах, учатся, ведут записи, проводят эксперименты.

— Будто ученые…

— Так и есть. Ведьмы — исследователи, а колдовство — поле для исследований. И чтобы добиться успехов, нужно время. Чтобы в конечном итоге научиться пользоваться колдовством, надо приложить немало усилий. Вплоть до ритуалов, занимающих годы. Вот отчего ведьмы в стагнации, вот почему колдовство не распространяется. И… поэтому пятьсот лет назад ведьмы проиграли войну Церкви.

— Но ведь сейчас есть магия… Выходит, в этот раз вы можете победить? Церковь-то.

— Хм, — ответила Зеро. — Да, пожалуй, можем… Но я даже не задумывалась о чем-то столь скучном…

В это время позади послышалось грохотание колес, и я подтолкнул Зеро к обочине. Полностью груженая повозка проехала мимо нас… и вдруг замедлила ход. Ровно настолько, чтобы подстроиться под нашу скорость. Взглянув на нее, я увидел торговца средних лет, который дружелюбно мне улыбался… Такое в моей жизни было впервые.

— О, и впрямь. Приятель, да ты зверочеловек. Тоже пришел помочь с охотой на ведьм? Вот спасибо. Сейчас и шага не ступить, чтобы ведьма не напала; такая жуткая ситуация. А ведь в прошлом было время — мы жили с ними в мире. Когда я только родился, дедушка, кажется, ездил за лекарствами к Сорене. Говорил, они сняли сильную лихорадку. И что та была словно фея.

— Эта та, которую сожгли на костре? Та, что наслала болезнь?

В ответ на мой вопрос торговец скривился. Я не заметил, как Альберт тоже оказался неподалеку, несколько в отдалении, но так, чтобы слышать разговор.

— Да… Болезнь. Несколько лет назад ведьмы и там и сям пакостями занялись. Веньес начал их побаиваться. Но Сорена, как мы думали, другая, все считали ее союзником. До этой истории с эпидемией, произошедшей год назад. Теперь нет ведьмам больше доверия.

«Хм, есть над чем поразмыслить. Если верить словам Альберта, то Сорена, наоборот, пыталась спасти деревню, потому и прибегла к колдовству. Если это правда…»

— Скажи, а может ли быть так, что Сорена колдовала для излечения болезни?

Торговец округлил глаза. И, нахмурившись, слегка покачал головой.

— Может. Могла… Но нет.

— В смысле?

— Когда доходит до ссоры, каждый думает, что его вины в ней нет, правильно? Перед «Вечером возмездия» многие высказывали недовольство в адрес казни Сорены. Говорили, она никогда не наслала бы на деревню болезнь. Но после, когда деревню сожгли, все эти люди стали сторонниками охоты на ведьм… Впрочем, как и я.

С уставшим выражением лица торговец начал копаться в повозке. Наконец отыскав, он бросил мне фрукт. Перезревший и явно не для продажи, ставший коричневым и испускающий до одури сладкий запах.

— Как бы то ни было, пусть так. Мы все устали. Хочется уже покончить с восстанием, да проигрывать нельзя. Потому рассчитываем на вас.

Сказав это, торговец хлестнул вожжами и быстро удалился, исчезнув вдали. Альберт еще долго смотрел ему вслед.

Из-за начавшегося дождя ночь мы провели в брошенном доме. И хотя приблизились к нему, видневшемуся с дороги издалека, с намерением переночевать в хозяйской конюшне, обнаружили здесь лишь пустое жилище.

Воспользовавшись очагом, мы развели огонь и, смешав воду с мукой, начали готовить простейшее блюдо. Обычно розжиг огня занимает у меня немало времени, но благодаря магии Зеро сделать это получилось невероятно быстро. Удобная штука эта магия.

— И что, неужто я не могу пользоваться магией? Хотя бы этим Лекс?

— Нет, наверное. Ведь недавно ты зачитывал заклятие, но ничего не произошло.

«Значит, нет у тебя таланта к Словам охоты» — такой смысл этих слов опечалил. А ведь чтобы разводить огонь без кремня, я был готов учиться этой ненавистной и ужасной магии, только заинтересовался в ней…

— Так чем все же определяется талант к магии?

— Способностями, пожалуй. Сила воображения, практика применения… и так далее. Как я уже говорила, в книге четыре главы, но предрасположенность к магии разнится. Например, Тринадцатый почти не способен к магии Слов защиты, зато ужасающе силен в Словах захвата.

— И почему так?

— Вероятно, потому что он любитель собирательства. Что единожды попалось в руки — не выпустит.

— А это точно нормально? Он точно надежный товарищ?

Да уж, беспокойства мне не скрыть.

— Как знать, — слегка усмехнулась Зеро. — Хочешь попробовать магию из других глав? Пусть Слова охоты тебе недоступны, Слова захвата пригодились бы. Они идеальны для отлавливания зверья живьем. Да и рыбы с ними наловить можно много.

— Нет. Если выяснится, что у меня вообще нет таланта к магии, это будет обидно.

— Даже без таланта, если практиковаться лет этак десять, тогда, наверное, сможешь пользоваться магией начального уровня. Я могу тебя обучать. В этом случае смогу вечно оставаться рядом с тобой.

Я чуть не перевернул котелок. Что она говорит-то? Попробовал разглядеть на ее лице следы сарказма, но ничего такого не увидел.

— Эй, я ведь подумаю, что ты хочешь быть всегда рядом, после таких-то слов.

— А чего так удивляешься? Ведь именно это я и сказала. Быть с тобой рядом весело.

Какое счастье, что я весь покрыт мехом. Я ведь наверняка заалел. От слов этой ехидной ведьмы лицо наверняка приобрело жалкий красный цвет.

— Что с тобой, Наймит?

— Ничего! В любом случае магию не использую! — накричав на девушку, я оттолкал ее в уголок и сосредоточился на приготовлении ужина.

— Слушай, ведьма.

Ужин подошел к концу… Разделив ножом полученный от торговца фрукт пополам, одну половинку я положил себе в рот. Вторую перекинул Зеро, которая с удовольствием вгрызлась в нее.

Со словами «Пойду подышу свежим воздухом» Альберт покинул комнату и вышел в дождливую ночь.

Я прекрасно понимаю, что ему противно делить со мной одно пространство. Видимо, не в силах сдерживать себя после того, как я оскорбил Сорену, Альберт то и дело кидал на меня косые взгляды, поскольку наверняка опасался.

— А вообще… Как, думаешь, было на самом деле? Правда ли Сорена стала причиной болезни?

— И ты спрашиваешь такое у меня, у ведьмы? — оживившись, спросила Зеро. Я пожал плечами и ответил:

— Просто больше не у кого спросить.

— Тогда ты, наверное, и дальше о многом меня спрашивать будешь.

— Намекаешь мне замолчать?

— Нет, — покачала головой Зеро. Поднявшись, она перешла ко мне и уселась под бок. Оперевшись о мое тело, обхватила колени.

— Я довольна этим, Наймит. Мне почему-то нравится вот так говорить с тобой. Ты спрашиваешь, я отвечаю. Так мы придем к взаимопониманию… Если вдруг ты найдешь кого-то другого, у кого можно спросить, я начну чувствовать себя одиноко.

Я молча жевал фрукт. Зеро тоже неторопливо грызла свою половинку.

— Эй… Чего замолкла? Отвечай, что ли.

— А?

— На вопрос… который я задал.

— А-а. — Зеро улыбнулась. — Полагаю, я должна ответить. Вероятность того, что Сорена наслала болезнь, очень низка.

— Откуда такая уверенность?

— Потому что пользы от этого она бы не получила.

Повернув голову, я глянул на Зеро. Девушка слизнула сок, капнувший ей на палец.

— Наколдовать болезнь — это начальный уровень колдовства. Будь то начинающая ведьма, я бы не сомневалась; теоретически ведьма Лунной песни тоже могла, но это не тот эксперимент, ради которого рискнешь стать целью охоты.

— Эксперимент? По распространению болезни?

— Если это не чей-то заказ, существует только такая возможность. Вот только жители деревни охраняют ведьму, а в компенсацию за гадания обеспечивают ее едой и одеждой, поэтому, исчезни деревня из-за болезни, ведьме от этого ноль выгоды.

«Как говорится, безопасна та деревня, в которой свой вор; с ведьмами, скорее всего, так же».

— Впрочем, я не говорю, что ведьмы добры. Ведьма всегда стремится к максимально выгодному ей результату. Поэтому-то я и считаю маловероятным то, что ведьма Лунной песни вдруг решила устроить эпидемию.

Выходит, люди и впрямь сожгли ту, которая их спасла. Просто потому, что рядом с пострадавшей деревней жила колдунья.

Впрочем, и у меня был похожий опыт. Я зверочеловек, и поэтому нередко случалось, что на меня нападали, обвиняя в убийствах и изнасилованиях, которые я не совершал.

И раз уж Сорену действительно убили за попытку спасения, вполне очевидно, что ведьм это сильно озлобило. Оттого они в гневе обрушили на деревню море огня…

Получается, войну начали люди.

— Ведьмы тоже бывают разные, Наймит. Есть такие, которые по собственной воле вредят людям, и такие, которые ищут в этом выгоду.

Я был несправедлив, считая, что все ведьмы до единой — это зло, которое необходимо уничтожить.

«Щелк», — раздался звук парадной двери, и продрогший Альберт зашел в комнату. Судя по его недовольному выражению лица, мальчишка подслушивал.

Но я не разозлился, даже наоборот…

— Извини. За оскорбление…

Альберт распахнул глаза от удивления и скривился. Гримаса, вызванная попыткой скрыть облегчение.

— Ну, бывают идиоты, которые ошибаются, а я добродушный, так что сейчас прощаю. В следующий раз думай, прежде чем что-то ляпнуть.

На секунду захотелось от души его треснуть, но это свело бы на нет мои извинения, и я сдержался.

3

Следующим утром небо стало голубым, без намека на дождь. Альберт, как и вчера, шел впереди, но с одним отличием: часто останавливаясь, он поторапливал нас.

— Быстрее! Ворота закроются! — нетерпеливо кричал он, махая рукой.

У города, что защищен стенами, разумеется, есть ворота. Эти ворота закрываются с закатом и, закрывшись, не отпираются до утра. Впрочем, солнце еще в зените, а мы уже почти добрались. Так что, пожалуй, спешить смысла нет, однако, с другой стороны, если ускоримся, возможно, сумеем развлечься осмотром окрестностей.

— Не хочешь прибавить? — спросил я у медленно шагающей Зеро, и та устало зевнула:

— Терпеть не могу торопиться.

— А, ясно… Ну а так?

— Что? Э-эй… Погоди!

Я схватил ее и побежал догонять Альберта.

— А! — громко крикнул тот. — Так нечестно!

Повторяя «Нечестно», он тоже переключился на бег.

Таким образом мы достигли Фомикама.

— В линию! В линию! Торговцы, готовьте лицензии, наемники — рекомендации, остальные — подорожные! Не мешкайте!

В стене, что не выдержала бы и суток осады, ворота были открыты ровно настолько, чтобы едва проехал воз с лошадью. На воротах висело объявление, что без документов никого не впустят, а рядом стояли четверо стражников.

Один из них криками выстраивал ожидающих людей в линию, оставшиеся же, судя по отличительному цвету формы, скорее всего, значились старше по званию… и без спешки проверяли документы.

— Проходи! Следующий!

Явно нервничавший торговец, услышав этот крик, наконец расслабился, и повозка скрылась за воротами. В очереди ожидающих находились и мы. Что повергало меня в печаль.

В любой стране для входа в столицу нужны какие-либо документы.

Даже если селянин по прихоти решит попутешествовать, сперва ему нужно обратиться к старосте и получить «Представление». С ним явиться в городскую управу, назвать имя, место рождения, род занятий, и только после этого он получит документы.

Торговцы, вступая в гильдии, ежегодно уплачивают деньги за продление лицензии. Наемники же, если выживают в бою, получают определенные рекомендательные письма.

Но, разумеется, ни у ведьмы, ни у колдуна, которыми являлись Зеро с Альбертом, документов не имелось. Поэтому для того, чтобы провести их с собой, мне придется запрашивать разрешение, однако…

Как мне представить эту красавицу в обносках и мальчишку?

— Хотя бы раз, но я всегда хотел побывать в Фомикаме. Жду не дождусь.

— Молчи. Не радуйся так, мелкий!

— Зеро! Наемник меня обижает!

— Не трогай слабого, Наймит. Юнец говорит, что счастлив пройти в город с тобой. Так что радуйся.

— Я так не говорил!

— Я не стану радоваться!

Мне пришлось повысить голос, отчего люди, стоявшие в очереди спереди и позади, подозрительно на нас уставились. Я уже говорил, что зверолюди выделяются? И в основном выделяются дурно. Я глубоко вздохнул.

Но как бы я не вздыхал, а очередь продвигалась, и даже если мне не хотелось, отвечать все же пришлось. Я достал недавно полученное у пограничных стражей рекомендательное письмо, в котором говорилось, что я наемник.

— Слыхал, здесь собирают солдат в поддержку охоты на ведьм, поэтому, чтобы в ней поучаствовать, направляюсь в столицу.

До прихода сюда я много раз повторял эти слова, но сейчас проговорил их немного волнуясь. Это не ложь. Во всяком случае, двумя днями ранее это еще было правдой, но произносить такое в присутствии ведьмы и колдуна все же не очень хотелось.

Стражник указал на Зеро, скрывающую лицо под капюшоном и словно говорящую своим видом: «Я — ведьма», и на Альберта, который казался слишком уж молодым и щуплым для путешественника.

— Эти двое. Они вам кто?

«Как и ожидалось, спросили. Конечно, оправдание не сильно годное, но…»

— Ну, они…

— Мы рабы.

От брошенных девушкой слов у меня мех встал дыбом.

«Минуточку. Что она…»

— Д-да! Мы заботимся о нуждах господина, как жалкие рабы. Разумеется, о ночных нуждах тоже…

«Эй, погоди-ка, Альберт. Мелкий, ты же мальчишка. Какого черта краснеешь-то?! Пользуешься своей внешностью, проныра. Выставляешь меня извращенцем каким-то!»

— Я-ясно… Вот как. Понятно…

«Стражник, сволочь! Хоть бы засомневался. Засомневайся же! Все ведь не так, как кажется. Абсолютно не так! Что же за ситуация такая, что и не отговориться, а? Поэтому-то зверолюди и считаются приверженцами упадка и разврата».

Со взглядом, полным нескрываемого страха, презрения и зависти, солдат уставился на меня и моих «рабов».

— Так… Два раба без багажа. Обычно за каждого уплачивается пошлина, но, учитывая рекомендацию, возьмем только за одного. Недавно ведьмы атаковали маленький городок, так что мы очень рады новым бойцам. Сколько у нас пробудете?

— А-а… Три дня… Примерно… Наверное, — кое-как выдавил я. Не хочу и суток тут задерживаться, но на всякий случай обмолвился еще о двух днях.

— Когда отправитесь во Фрасту, поставьте на рекомендацию печать стражи. Также, когда будете выходить из города, сдайте здешние пропуска… Проходите!

Вот так мы честно получили право находиться в городе.

Результат есть, все остальное неважно… Хотел бы я так сказать. Ступив за ворота и удалившись от них, десять минут спустя я огляделся и стукнул Зеро и Альберта.

— Меня расстраивает, что бьешь за сообразительность, — озадаченно потирая голову, произнесла Зеро. — Ведь издревле во многих странах воинов почти всегда сопровождают рабы. Интересующихся чужими отношениями отваживают, представившись рабами, так рекомендует множество книг. И ведь сработало же.

Альберт согласно улыбнулся ей.

— Еще бы. Сам подумай, если зверочеловек ведет за собой красавицу в обносках и прелестного паренька вроде меня, разве это не лучшее объяснение?

— Замолкни! С вашей подачи я теперь извращенец, еженощно принуждающий двух несчастных рабов. А один из них еще и мальчишка. Аморально… Зверочеловек — символ упадка нравов…

— Какая разница? Главным было получить у стражи пропуск… Сам-то ты как хотел объяснить?

— Ну, как… Более правильно.

— Правильно, да-а, — злорадно произнес Альберт. — Чтобы ты там не придумал, одежда Зеро слишком старая. Даже сейчас, смотри, на нее люди пялятся. В наши дни даже рабы лучше одеты. — Кивнув, Альберт показал рукой на девушку.

Тут я впервые обратил внимание. У Зеро даже обуви нет. Поношенная мантия совсем истрепалась, превратилась едва ли не в лоскуты. Будь она одна, пожалуй, и прошла бы, прикинувшись нищенкой. Но рядом я, облаченный в клепанный кожаный доспех, с мечом, ножом, взрывчаткой и прочим — хоть сейчас в бой. А также Альберт — с виду смазливый посыльный какого-нибудь торговца. В такой компании назвать Зеро рабыней, очевидно, самый простой способ избежать неприятностей.

Впрочем, Альберт мог бы и не прикидываться рабом, в этом я уверен, однако… Ладно, главное, мы без проблем прошли в город, об остальном размышлять уже поздно.

— Наймит, Наймит. Что это?

Тем, на что с интересом указала пальцем Зеро, полностью игнорируя наши с Альбертом раздумья, было не что иное, как излишне нежничавшие влюбленные. Они стояли лицом к лицу и перебирали в руках нечто вроде ожерелий, при этом радостно обсуждая, пригоже ли те смотрятся или нет. И, разумеется, время от времени прерывались на поцелуи.

— Завид…

Да нет же! В панике я поспешил поправиться:

— Счастливые влюбленные, так увлечены друг другом, что мешают окружающим.

О себе, конечно, так говорить не пристало, но зависть берет. Увы, я не святой, чтобы не завидовать, и еще не сдался. Хоть и смирился с одиночеством, м-да… Впрочем, если Зеро вернет мне человеческий облик, шанс еще остается.

— Зачем они соприкасаются губами? Ритуал?

— Ты что, о поцелуях не знаешь?

— Поцелуй? — Словно услышав что-то неожиданное, Зеро взглянула на влюбленных, а потом снова на меня.

— Поцелуй — это такой ритуал для призыва демо…

Я зажал ей рот. Немыслимо слышать про демонов на людях, как будто уши сейчас уловили нечто жуткое. Судя по виду Зеро, которая пыталась высвободиться, не похоже, что это плохая шутка.

— Мелкий, неужто и ты…

Альберт не спросил чего-то вроде «Что я?», а только отрицательно покачал головой.

— Я-я не настолько невежественен в том, что касается окружающего мира!

— Вот как. Тогда ладно. Эй, ведьма, послушай-ка. В сущности, поцелуй — это действие, посредством которого проявляют взаимную любовь, он не является чем-то демоническим, это не какая-то жуткая выходка. Как вообще об этом можно не знать?

— Мы с товарищем зарывались в горы книг и полностью отдавали себя исследованиям, поэтому не много знаем о мире.

«Да уж, для раба она слишком уж умная…»

— Потому что я гений, как-никак.

— Не читай чужие мысли с такой легкостью.

— Я не мысли читала, а по выражению лица поняла.

— А, ясно…

— Я родилась в Норе, выросла в Норе и лишь недавно вышла на свет.

Приняв ее слова за шутку, я посмотрел на Альберта. Тот озадаченно склонил голову и кивнул. Его лицо говорило о том, что это вполне возможно. Значит, не шутка. Выходит, Зеро сейчас не шутила…

И как прикажете реагировать? Нахмурившись, я взглянул на Зеро. Но лицо девушки не выражало сожаления. Даже больше: она взглянула на меня так, словно что-то придумала. Под накинутым капюшоном ее глаза сияли от любопытства.

— А ты уже делал это, наемник?

— А? Что?

— Поцелуй.

«Не-а», — мысленно простонал я. То есть собирался. Но вместо этого произнес вслух, причем громче, чем в мыслях:

— Нет!

Зеро удовлетворенно кивнула.

— В таком случае мы равны. Юнец, а ты?

— Я-я? Нет-нет-нет! Пока нет того… с кем хотелось бы…

«Удивительно. И успокаивает. Все в норме. Я не уступил ему как мужчина».

— Поцелуй для проявления любви… Ага. Любопытно. Попробовать бы.

«Мне бы тоже».

— Попробуешь со мной? Наймит?

— А?!

Я неосознанно посмотрел на губы Зеро. Идеальной формы, сияют алым, словно спелое яблоко. Коснись я их своими, это, пожалуй, святотатством будет. А вообще, стоп.

— Я же объяснил, что это действие только для влюбленных.

— Потому и хочу попробовать, говорю же. Ты, Наймит, мне нравишься.

— Э-э… Хм. И…

— Даже если не веришь, как насчет того, чтобы серьезнее относиться к моим словам? Раньше я уже говорила… Ведь я несравненная красавица, так? И наверняка тебе хотелось бы прикоснуться к моим губам.

— Ты так одета, что те твои слова всерьез воспринять невозможно. И, к сожалению, я ненавижу ведьм. Даже если они красавицы.

— Какой несговорчивый… Так и быть. Раз уж ты, Наймит, отказываешься, попробую с юнцом… — проговорила Зеро и обратила взгляд к Альберту. Тот сразу же покраснел и с криком «Нет-нет, так не пойдет, совсем не пойдет!» спрятался за моей спиной.

— Не издевайся над мальчишкой. Лучше скажи, у тебя есть во что переодеться?

— А разве по мне скажешь, что это так? — Зеро развела руками. Кроме небольшой сумочки, болтающейся на поясе, у нее не было ничего, что могло сойти за багаж, поэтому ответ я предугадал еще когда задал вопрос.

— Как ты до этого путешествовала-то?

— В реках стирала одежду и купалась. Когда хотела есть — ловила птицу или собирала фрукты. От домов держалась подальше, а в дожди укрывалась в пещерах. Даже готовить смогла, когда подобрала в брошенном доме котелок. Как видишь, и в одиночку неплохо путешествовала. Какая я молодец, — гордо улыбнулась Зеро, а я почесал голову.

— Ладно… С твоим видом нам даже комнату не сдадут. Впрочем, с моей физиономией вряд ли нам предложат что-то лучше конюшни.

— Я могу и без комнаты выспаться. Просто зарывшись в твой мех.

— Даже если так, все равно проблематично. Ты притягиваешь взгляды. А выделяться сродни греху.

И это вовсе не преувеличение. Случаев, когда на невиновных вешали преступления, которых те не совершали, лишь потому, что они выделялись, полно.

Именно поэтому нужна нормальная одежда. Это самая главная проблема сейчас.

— Эй, ведьма, а деньги-то у тебя есть?

«А разве по мне скажешь, что это так?» — ожидал я услышать это или что-то похожее. Вот только Зеро, хмыкнув, кивнула и развела руками.

Словно говоря: «Подожди», она вытащила что-то из обхватывавшей бедра поясной сумочки.

И затем скромно раскрыла кулачок над моими ладонями… Драгоценности, и немало.

— Из Норы с собой прихватила. Они ведь наверняка ценятся вне зависимости от страны и времени. Так что подумала: вдруг пригодятся. Сойдет вместо денег?

Челюсть у меня так и отвисла. Не в силах пошевелиться, я застыл, держа в лапах эту горку драгоценностей, а весь мой мех встал дыбом.

Альберт, взглянув на мои ладони, тоже замер.

— Дура! Не вытаскивай такое посреди города! — Отмерев, я высыпал камни в сумку ведьмы и накричал на нее. Зеро недовольно взглянула на меня.

— Ты спросил, есть ли деньги — я и показала. Чего злишься?

— Думать же надо, где и сколько демонстрируешь! Если спросят, имеются ли деньги, достаточно показать один камешек. Причем самый маленький.

— Такой? — Показала Зеро. Первоклассный, невероятно прозрачный драгоценный камень, какой нищенке иметь противоестественно. Не будь у Зеро денег, я готов был заплатить за нее, но сейчас выяснилось, что ее материальное положении гораздо лучше моего. Сказать по правде, в этом отношении между нами неодолимая пропасть. Как наемник я, конечно, рад, что мне попался богатый наниматель, но как мужчина чувствую себя проигравшим.

Кое-как подавив это чувство, я успокоился и, ощущая себя полным идиотом, ответил: «Да, в самый раз».

— Сейчас превратим его в нормальные деньги и пойдем за одеждой. Наверняка тут где-нибудь есть меняла.

Отдав камешек, Зеро взглянула на меня с улыбкой.

— И все же ты добрый.

— А? Чего это ты вдруг? — спросил я, обернувшись. Зеро, похлопав по сумке, сказала:

— Ты мог забрать сколько угодно под любым предлогом, пользуясь моим незнанием.

— Дура, что ли? Я не настолько смел, чтобы обманывать ведьму, которая якшается с демонами.

— Выходит, не будь я ведьмой, отнял бы?

— Естественно. Я же жадный до денег нечестивый наемник.

— Нет, вряд ли. Едва ли, едва ли. Когда держал камешки, он то ли испугался, то ли запаниковал, — со смешком проговорил шедший рядом Альберт. Пожалуй, стукну его для профилактики.

— Б-больно же! За что? Это ведь правда. Такой здоровенный, а трус.

— Еще разок приложить? Снова напрашиваешься?

— Нет уж! — вскрикнув точно девчонка, Альберт спрятался за спиной у Зеро.

Усмехнувшись, та повела плечами и произнесла:

— Эх… Небо синее.

Вот так внезапно. Я тоже посмотрел на небо. И впрямь ни облачка, чистая синева.

— В-взгляните на эту одежду, прошу вас. Думаю, она вам очень пойдет.

Вкрадчивый голос. Крайне довольный, воистину сладостный голос. Исходит от лысого здоровяка, напоминающего атамана какой-нибудь шайки. Нет, не мне, конечно, осуждать, но… само вырвалось. Чтобы приодеть Зеро, мы пришли в лавку подержанной одежды, расположившуюся на городском отшибе.

В подобных местах, где зачастую сбывают добычу воров и грабителей, временами попадаются высококлассные вещи. Одежка, которую продавец сейчас показывал Зеро, бала как раз из таких.

— Мужик, я, кажется, просил костюм для путешествий… — заявил я, разглядывая яркое платье, которое скорее подошло бы дочери какого-нибудь аристократа.

— Да, точно. Попрошу другой.

После слов Зеро продавец немедля вытащил новый наряд.

— Тогда как насчет этого платья?

— Говорю же, костюм для путешествий! Хватит показывать чепуху вроде платьев, сволочь лысая!

— Заткнись, чертов комок меха! Я разговариваю с этой прекрасной госпожой и рекомендую одежду ей! Так что, госпожа? — продолжил он пропитым и абсолютно непривлекательным голосом. Зеро, взглянув на предложенное платье, коротко отказала:

— Не в моем вкусе.

Лицо продавца помрачнело, и он скрылся в глубине лавки со словами:

— Ну конечно, такое старое платье совершенно не вяжется с образом госпожи.

Зеро недовольно скривилась. Очень не хочется этого говорить, но как бы я не отрицал, она и впрямь несравненно красива. Стоило ей войти в лавку и снять капюшон, магазин на мгновение замер, а смущенный владелец вдруг превратился в ее преданного раба.

— Несчастный, опуститься до такого… — произнес Альберт, глядя на продавца, вставшего на колени в надежде привлечь внимание.

— Не говори так. — Я пожал плечами. — В отличие от мелких, у взрослых свои причуды… Особенно у тех, кто настолько страшный, что его даже проститутки стороной обходят. Если есть деньги, конечно, другой разговор, но…

В мире полно тех, кто счастлив дышать одним воздухом с такой красавицей, как Зеро. Я не уподобляюсь этому продавцу только потому, что Зеро ведьма. А ведьм я ненавижу. Если бы не знал, наверное, тоже поступил бы, как этот мужик.

— Наймит, Наймит! — Меня потянули за рукав, и я перевел взгляд.

— Мне кажется, что вот это неплохой выбор, — с этими словами ведьма указала на висевший в углу магазина цельный черный плащ. Судя по длине, мужской. На теле Зеро он будет ниспадать примерно до середины бедра и смотреться точно платье.

— Прочный, при этом легкий и очень теплый. И капюшон есть. А тебе как, Наймит?

Я взял плащ в руки. И впрямь легкий, полная противоположность внешнему виду, прошит как следует — без сомнения, прочный. Самое то в качестве плаща путника. По идее, раз уж одежду носить Зеро, то и решать тоже ей, но поскольку я привыкший к странствиям наемник, она спрашивает и моего мнения.

— Хорошая вещь. Весьма приличная. Разве что великовата…

Лицо у Зеро, услышавшей мой ответ, засияло.

— Нормально. Мне он понравился, а раз ты одобрил мой выбор, его и куплю.

«Гляжу, доверяет мне. Интересно, а если бы мне не понравилось, отказалась бы она его покупать?»

Альберт, рассматривающий в лавке различные товары, внезапно устремился в ее глубь.

— О, чулки! Эй, наемник! Это удобная вещь. Облегают ноги и не дают им запачкаться, легко одеваются, а еще в них тепло.

Мальчишка продемонстрировал мне чертовски длинные чулки. Наверное, даже выше колена. Такие, похоже, поддерживаются подвязками. И хотя они украшены, как истинно женский аксессуар, несмотря на внешний вид, в практическом плане довольно полезны. Сгодятся, пожалуй, в качестве защиты от холода.

— Эй, ве… — хотел я окликнуть ведьму, но тут же поспешил замолкнуть.

Как-никак среди людей. Плохая идея.

— Зеро, — позвал я, и с довольным видом уставившаяся на плащ девушка подняла глаза. — Чулки возьмешь? — Я переглянулся с Альбертом, и тот устремился демонстрировать их Зеро.

— Осталась обувь… О! Вот эти хороши. Отлично подойдут! — голос, полный радости, будто это ему одежду подбирают. Наверное, получает удовольствие от процесса покупок. Он принес черные сапоги с голенищами до колен. Полностью кожаные, отлично защитят и от воды, и от грязи. В благодарность я погладил его по голове.

— А ты, оказывается, умеешь выбирать. Неплохой вариант.

В ответ на эти слова Альберт самодовольно коснулся груди.

Взглянув на представленное ей добро, Зеро озадаченно хмыкнула.

— Мне больше по душе ходить босиком, ощущая теплоту земли и мягкость травы. Да и касание росы приятно.

— Ты же так поранишься.

— Если ходить медленно — проблем не возникнет.

— Временами поспешать надо… Если думаешь, что тебя каждый раз носить будут, — глубоко ошибаешься.

— То есть бросишь и убежишь? Жестокий ты человек.

— Это в каком месте я на человека похож? Да еще и на доброго?

— На мохнатого.

— Ударю, паршивка. В любом случае обувь нужна, — слегка прикрикнул на нее я, и Зеро расстроенно поджала губы.

— Мог бы и побегать со мной на закорках, жадина, здоровенный ведь…

Я изо всех сил притворялся, что не слышу ее.

— Раз так, остается только низ подобрать. Чтобы не стесняло движений, — с этими словами Альберт взял ну очень уж короткие штаны, которые одела бы, пожалуй, только девка-разбойница. В таких, бесспорно, легко двигаться, но в качестве одежды они бесполезны. Впрочем, в сочетании с длинными сапогами, чулками и скрывающим все черным плащом это будет не так заметно.

— Эй, мужик! Мы определились. Рассчитай нас! — крикнул я вглубь магазина, и оттуда, неся в руках устрашающий ворох одежды, явился расстроенный торговец.

— Переоденься здесь. То, что на тебе сейчас, сожжем. Лишний багаж.

— Ты бы сжег товарища, который провел с тобой много лет?

— Не всегда стоит продолжать отношения с тем, кого долго знаешь. Новые знакомства тоже иногда важны.

— А ты жестокосердный. Но мне это нравится. — Улыбаясь, Зеро сняла и отбросила свою потрепанную одежду.

И тут мне стало не по себе. У Альберта отвисла челюсть. А владелец лавки и вовсе грохнулся в обморок, фонтанируя кровью из носа.

Завораживающая белизна кожи. Стройные бедра… Ее тело казалось совершеннее, чем скульптура богини, на создание которой какой-нибудь творец потратил всю свою жизнь.

И Зеро демонстрирует себя во всей красе. Ведь белье у нее под одеждой отсутствовало.

— Что с вами? Неужто обнаженная девушка такая редкость?

Я только и смог, что со всхлипом вздохнуть.

С непередаваемым ревом, удивившим даже меня самого, я прикрыл ее снятыми только что тряпками. Затем приложил торговца так, чтобы тот очнулся, и, подготовив белье, вместе с новой одеждой оттащил Зеро вглубь магазина. Там я заявил, что не выпущу ее до тех пор, пока она не оденется, на что девушка начала возмущаться.

— Больно же было! Слишком грубо! С девушками надо нежнее!

— Ежели считаешь себя девушкой, потрудись добавить в свой лексикон слово «стыд», предварительно уразумев его значение. Через год, может, и подумаю в таком случае.

Пока мы перекрикивались, Альберт усадил торговца.

— У-удивился… Удивился… Ах!

— Прекрасна… Я-я… Теперь и умереть не жалко!

Очевидно, что ведьмы чужды этому миру. Но даже среди них Зеро сильно выделяется.

4

Едва прикрывающие штаны, спрятанные за длинным плащом с капюшоном, и длинные, до середины бедра, чулки, заправленные в голенища сапог. Честно говоря, раньше и человека-то в ней признать не удавалось, но в нынешнем виде она смотрелась вполне прилично. Если Зеро покажет лицо, любой роскошный постоялый двор, скорее всего, немедля предложит ей лучшую комнату, однако мне от этого, наоборот, будет неспокойно. Поэтому сейчас мы направляемся в дешевую гостиницу на задворках.

То тряпье, которое я хотел сжечь, владелец лавки готов был выкупить за все что угодно, поэтому в итоге мы сошлись на том, что платой за новый комплект одежды станет именно оно. Мантия, много лет скрывавшая тело Зеро. Какой ценностью она стала для мужика, игнорируемого девицами, думаю, представлять смысла нет.

На всякий случай я решил уточнить у Зеро, не имеет ли она ничего против того, что ее одежда достанется этому лысому, на что девушка ответила, что ее не касается, как будут обращаться с другом, с которым она рассталась. Жестокая чертовка, подумалось мне, но я, улыбнувшийся ей в ответ, пожалуй, жесток ничуть не меньше.

— Наймит, Наймит. — Зеро, которую я нес на плечах, подергала меня за ухо. Б-больно же, чертова ведьма. — Чувствую вкусный запах. Я проголодалась.

Я повернул голову в направлении, куда указала Зеро. В углу улицы, полной различных лавок, стояли несколько тележек, с которых шумно продавали всяческую еду.

Фрукты без кожицы, жареное мясо — чего только там не продавалось. Ну да, я тоже, пожалуй, проголодался. Думаю, перед тем, как идти в гостиницу, стоит перекусить… Но прежде чем я успел вымолвить это, Альберт уже сорвался к тележкам. Тут же с моих плеч спрыгнула Зеро и ринулась вслед за мальчишкой.

— Эй, а ну стоять! Если потеряем друг друга, что тогда?! — крикнул я, но мой голос их не достиг. Ничего не поделаешь, бросился вслед за ними. Когда наконец догнал, Зеро с Альбертом уже вгрызались в еду. Точнее, в распространенное кушанье — бутерброды с зеленью и хорошо прожаренным мясом.

Судя по довольно-ошарашенному лицу торговца, Зеро, не имея понятия о ценах, немало переплатила. Сообразив, что я вместе с ней, торговец передал мне здоровенный кусок мяса, зажатый между двумя хлебными ломтиками.

— Вкусное мясо, Наймит. Поешь.

— Хрустящие овощи, вкуснотища!

Глядя на этих двоих, измазавших физиономии в мясном соке и с полными ртами еды, я понял, что поучать их сейчас бесполезно. Потому спокойно взял бутерброд и зажевал.

Найти гостиницу оказалось совсем не сложно.

Постоялых дворов, принимающих деликатных постояльцев, в таком большом городе просто не могло быть мало. Снять одноместную или двухместную комнату, обратившись к старику за стойкой, который не скривится при виде зверочеловека, было легко.

— Мелкий, ты со мной в одной комнате.

— Э-э? Почему? Не хочу! Я лучше сам себе комнату возьму.

— Нет уж. Нет гарантий, что ты не удерешь. Так что попрошу находиться на виду.

— Не боишься делить со мной помещение? А вдруг я сниму тебе голову, пока спишь.

Я молча стянул с пояса веревку. К твоему несчастью, я вовсе не добрый, а вполне способный связать ребенка, бросить его в углу комнаты и не испытывать после угрызений совести.

— З-Зеро, спаси! — с жалким воплем Альберт спрятался за спиной у Зеро.

— Не издевайся над ребенком, Наймит.

— Раз уж этот мелкий на мою шею нацелился…

— Тогда я в одной комнате с Зеро посплю! Главное, чтобы я был под присмотром, так?

Все еще цепляясь за талию Зеро, Альберт выложил крайне глупую идею. Слушай-ка, мелкий извращенец... Ты крупно ошибаешься, если считаешь, что за красивое личико тебе все сойдет с рук. Молча схватив его за ворот, я потащил вырывающегося мальчишку в соседнюю комнату.

Он, конечно, кричал и пытался сопротивляться, но стоило бросить его на кровать, как даже ждать не пришлось, пока он с присвистом заснул. Противоречит собственным словам, что, мол, из-за звериного запаха не сможет заснуть. На случай, если он что-то замыслил и только притворяется спящим, я подергал его, однако, видимо, и правда заснул.

— Дите малое. Серьезно.

Пожалуй, он сильно устал. Бежал за мной по лесу, за зверочеловеком, затем всю ночь выбирался из ловушки Зеро, в которую попался, а утром организовал второе нападение, так что, скорее всего, совсем не спал. Вечером в том полуразрушенном доме тоже долго не отдыхал, поэтому неудивительно, что, едва оказавшись в объятиях мягкой постели и простыней, он не смог противиться сну.

— Не сказать, что не понимаю его стремление стать сильнее… — Я осторожно ткнул острием когтя в щеку Альберта. Видеть, как он недовольно сморщился, оказалось забавно, словно наблюдал за животным. Хочется, конечно, еще поиздеваться, но он всего лишь мальчишка, да и маг ко всему прочему. Так что, пожалуй, прекращу.

Главное, я просто обязан принять ванну и смыть грязь после долгого пути. Излишне чистый наемник смотрится странно, но я побаиваюсь болезней кожи, появляющихся из-за несоблюдения гигиены. Это частая проблема зверолюдей.

Сперва попросить старика за стойкой подготовить воды. Учитывая, что я весь покрыт мехом, вымыть его, отчистить и высушить — далеко не простая задача. Только и остается, что целиком лезть в огромную бочку с водой, иначе никак не вымыться.

Я предвкушал искупаться и высушиться на заднем дворе прежде, чем сядет солнце, и с этими мыслями вышел из комнаты… Разумеется, перед этим на всякий случай привязав спящего Альберта к кровати.

— Купаешься, Наймит?

Задний двор. Приготовления хозяина, вероятно испытавшего страх передо мной, испачканным в крови, грязи и траве, оказались безупречны. Бочка для купания — одна штука, и три ведра с горячей водой. За дополнительную плату он вновь наполнит из колодца каждое использованное мною ведро — так мы договорились.

Также со словами «А это в качестве бонуса», он передал мне тонкий кусочек мыла, определенно используемого для стирки. Впрочем, мех от одежды, пожалуй, не сильно-то и отличается. Так что сейчас я с головы до ног в пузырьках. Вот в таком виде я находился, когда приблизившаяся ко мне медленным шагом Зеро устроилась рядышком.

— Чудище в меху и пене. Ты в курсе, что сейчас за тобой наблюдает спрятавшийся неподалеку соседский мальчонка? Причем с большим любопытством.

— Со страхом… Ты, часом, не перепутала?

— Страх — приобретаемое. Пока ты его не напугаешь, он сильно-то и не испугается.

— Угу, вот только детишки и без того от страха плачут, знаешь ли.

— Сказала же, не сильно. Если перед глазами появится здоровенная фигура зверя — любой испугается.

«Проще говоря, испугается, но не до ужаса», — подумалось мне, затем я посмотрел на Зеро и увидел, как та бросила взгляд на здание. И впрямь троица ребятишек подглядывала за моим купанием.

Я обнажил когти и зарычал, и они, громко голося, разбежались.

— Так хотел испугать?

— Просто оправдал их ожидания. Видишь ли, к зверолюдям лучше не приближаться. С нами ведь с детских лет обращаются, как с монстрами. Поэтому вполне ожидаемо, что среди нас полно и впрямь отвратительных личностей.

— То есть получается... люди сами порождают монстров?

— По сути, так и есть. Хотя, быть может, такова сама натура зверолюдей.

— Это не так. Ведь, в сущности говоря, твоя душа осталась человеческой.

— Как знать…

Человечен я или нет — сам решить не могу. Ситуацию также усугубляет тело, совсем непохожее на человеческое. Мне только и остается гадать, каков я в сравнении с другими, не приближаясь к тем, с кем сравниваю. Что такое человечность, человек… Судя по подобным размышлениям, даже в мыслях я уже отделяю себя от людей…

— Не мрачней. Если ты не человек, мне только и остается желать, чтобы мир утонул в жестокости.

— Вполне себе ведьмовское желание, знаешь ли…

«Ну, я зла не держу. Потому и не попрошу подобного».

Уставившись на небо, я легонько вздохнул и смыл с себя пену. Увидев, как пузырьки взмывают в воздух, Зеро встала, будто что-то придумав.

— Купаться, имея такое большое тело, наверное, неудобно? Помочь помыть спину?

— Какая доброта. Не ты ли говорила, что терпеть не можешь пот?

— Разумеется, к поту и не приблизилась бы. Да и мыть здоровенного зверя наверняка забавно.

Руки Зеро грубо коснулись моей спины. Словно пытаясь содрать с меня мех, ее пальцы яростно завозили мылом, и это ощущение смущало, не давая успокоиться.

— Слушай, Наймит, город все же веселое место.

— А?

— Много людей. Каждый занят своим делом, каждый думает о разном, так? Весьма любопытная атмосфера. И еда с тележек мне понравилась.

— Подобное есть в любом крупном го… — не договорив, я замолк.

«Точно. До этого Зеро жила в норе, не выходила наружу, а значит и в городах ни разу не бывала».

Поэтому, разумеется, она будет спешить и удивляться. Для меня это всего лишь мешающая толпа народа, и в еде с тележки я ничего особого не вижу, но для Зеро и то и другое в новинку.

Нет, не спорю, Зеро — ведьма, обладающая огромными познаниями в разрушении.

Вот только о мире она знает всего ничего. Так же как привычное для Зеро — для меня необычно, так и то, что привычно мне, — для Зеро в новинку. Хоть и смотрим мы на одно и то же, видим словно абсолютно разное.

— Веньес, как-никак, страна путешественников. А Фомикам — сердце ее торговли. Сюда стекаются люди и вещи со всего мира. Хоть масштаб не особо велик, все же концентрация поражает.

— Ясно. — Глаза Зеро заблестели. — В одиночку в этот город я даже и не вошла бы. А если бы и вошла, скорее всего, вызвала бы шумиху. Находясь рядом с тобой, я за короткое время узнала многое из того, о чем раньше не ведала. Рада, что встретила тебя, в этом я уверена.

«Эти ее слова тоже из-за незнания мира».

Поморщившись из-за смущающих фраз Зеро, я взглянул на нее через плечо.

— Знаешь, прекрати говорить подобное.

— Подобное?

— «Люблю», «рада, что встретила»… Эти до дрожи пробирающие слова. Девушка не должна быть чрезмерно дружелюбной. Особенно с кем-то вроде меня.

— Дружелюбной? — озадаченно повторила Зеро. — Но я ведь правду говорю. Мне нравится с тобой разговаривать, а молчать скучно.

— Прошу, прекрати…

— Тебе не нравится… разговаривать со мной?

— Угх, — я потерял дар речи.

«Вовсе нет. Впрочем, этого не скажу…»

— Я не очень понимаю подобные разговоры… Ведь обычно все сводится к обмену проклятиями… Потому я теряюсь, когда ко мне обращаются с дружелюбием, — объяснил я с кривой усмешкой, и Зеро прошептала в ответ:

— Вот как. Тогда как насчет попрактиковаться со мной? Впредь я стану говорить о многом.

«Не выходит. Зеро мне не переспорить. Видимо, остается только привыкнуть».

— А если буду игнорировать, разозлишься?

— Разумеется, разозлюсь. Я ведь поговорить хочу. А говорить одной неинтересно.

— Тогда можешь злиться.

— Холодный ты человек. Мог бы ко мне и потеплее относиться, я же твой наниматель, как-никак.

— Наемники не ведут разговоров вне рамок работы, так-то.

Невыразительно хмыкнув, Зеро как-то странно повела пальцем по моей спине, которую мыла. Будто что-то рисуя. Мне подумалось, что букву, но понять, какую, не удалось даже сконцентрировавшись.

Зеро ехидно засмеялась.

— Что смешного?

— Секрет.

— Эй…

— Потом поймешь. И благодарить будешь до посинения. Такое вот проклятие. Боишься небось?

— Да иди ты! Немедленно отмени.

— Не-ет. Ну же, повернись спиной. Мыть неудобно.

Моя попытка запугать Зеро провалилась, а раз не получилось запугать, остается только подчиниться. Потому я спокойно повернулся к ней спиной. Закончив с мытьем тела, финальным штрихом опрокинул на себя ведро с горячей водой, смывая пену. После чего ощутил себя освеженным. Зеро, осмотрев меня с ног до головы, сделала серьезное лицо.

— Абсолютно чистый. Да… Э-э… Словно другая личность.

— Можешь не говорить, и так знаю, что выгляжу, как мокрый котяра.

Если мокрое животное — жалкое зрелище, то на мокрого зверочеловека и вовсе больно смотреть. Я начал пылко вытираться сухим полотенцем, а Зеро вдруг стала оглядываться по сторонам.

— Эй, что задумала?

— Секрет. — С улыбкой она качнула пальцем… И в тот же миг... ...мой мех высох!

Буквально за считанные секунды!

— Вот это да! Эй, что ты сделала? Как? Обычно меху полдня сохнуть надо! Откуда такая пушистость? Сейчас я вполне сойду за ковер в королевской спальне! — прокричал я. Королевский ковер, хм, не слишком ли уничижительно звучит? Но применительно к меху, это, пожалуй, лучший комплимент. — Стоп… Ты дура, что ли, творить подобное посреди города?! — спохватился я. Зеро озадаченно посмотрела на меня.

— Без разницы, хвалишь или ругаешь, однако ни то ни другое эффективности ведь не уменьшает? О взглядах посторонних я позаботилась.

— Ну, раз так… Тогда все в порядке.

— Кстати, Наймит...

— Что?

— Не хочешь прикрыться? Ты ругал меня в том магазине поношенной одежды, а сам-то, гляжу, весьма раскован. — Она перевела взгляд ниже моего живота.

Вскрикнув от смущения, я быстро натянул штаны, пока Зеро широко улыбалась.

В этот миг на заднем дворе установилась неприятная атмосфера.

Со стороны здания показались три девушки и парень. Последний выделялся больше всех из-за морды, напоминающей псиную. Весь мой мех встал дыбом. Я-то все думал, что за неприятный запах, а это оказался такой же зверочеловек, как я.

— О? О! Собрат?

«Кто тут тебе собрат? Не равняй меня с собой, псина».

— Пошли, — поторопил я Зеро и, собрав ведра, зашагал прочь.

Вообще-то, зверолюди-наемники не ладят между собой. Чуют неприятный звериный запах оппонента, да и без этого до странного не выносят друг друга. Если запихать в одну клетку диких котов, будут ли они вести себя спокойно? Как-то так.

— Эй-эй, вот так сразу игнорировать? Как обидно. Хоть и редкий, но все же чудовище-товарищ.

— Уж извиняй, но мне не по душе, когда меня равняют с собаками.

— Я — волк! Не шути так!

«А какая разница? Один черт, со зверолюдьми-волками обращаются по-собачьи и без исключений».

— Неважно, потому как зверю хватит и собственного общества, — быстро ответил я, на что волк безразлично повел носом.

— В принципе, ты прав… Однако сегодня я при девушках, думаю помыться вместе с ними. Ну, смотри, как тебе мои девочки? Шикарные, правда?

Коснувшись моего плеча, когда я уходил, волк указал на троицу испуганных девушек. Очень проблематично, но хоть мы и не выносим друг друга, у зверолюдей есть негласное правило, запрещающее перепалки.

Потому я спокойно посмотрел на девушек, которыми так гордился волк.

«Да уж, и впрямь красотки. Вдобавок молоды и все блондинки; вкусы, что ли, у него такие? Интересно, сколько он заплатил? Стоп, они же на проституток не похо…» — осознав, я вздохнул.

— Добыча с охоты?

Смех волка ударил по ушам.

— Именно, что с охоты. Это все ведьмы. Думал доставить их в столицу для казни, но… Ты только глянь, как расточительно было бы их казнить. Жалко же! Такие молоденькие милашки. Вот почему я их припрятать решил.

Мех вновь потихоньку начал топорщиться.

Вероятно, в ответ на обвинение в связях с ведьмами, деревеньке только и оставалось, что указать на молодую девчонку. Если ведьму не предоставить — деревню разрушат. Поэтому у селян не было другого выбора.

Зверолюди — чудовища. А чудовища всегда пожирают бессильных людей.

— Наймит, — сказала Зеро.

«Приехали»,— подумалось мне, после чего я попытался заслонить Зеро туловищем, но позиция оказалась неудачной. Когда волк услышал женский голос, он, скинув капюшон, грубо притянул девушку к себе.

— Она…

— Ты что делаешь?! Руки не распускай! — Вырвав Зеро из его лап, я набросил на нее капюшон и спрятал за спиной.

— Эй-эй-эй, что за дела, где взял? Как лапы наложил? С охоты, что ли? Купил? Такую-то красотку! Тоже такую хочу! — жадно вдыхая запах Зеро, он словно заметил что-то и поднял взгляд. — Ты, неужто…

«Понял, что она ведьма?» — мысленно цокнул я языком, заслоняя Зеро. Дольше здесь оставаться нельзя.

— Она мой наниматель. Не прикасайся к ней без спроса. Мы пошли.

— Наймит, они не ведьмы, — сказала Зеро странным голосом. Указывая на испуганных девушек, она озадаченно смотрела на меня. Так уж сразу и поняла? Глядит на меня, будто любой с первого взгляда должен определить, что они не ведьмы. И я… понял, так и есть. Эти девушки — не ведьмы.

— Забудь, идем.

— Чтобы ты понимал, Наймит…

— Поторапливайся!

— …я очень недовольна.

Я застыл. Этот взгляд, этот голос. От нее аж холодом повеяло, и не подумаешь, что это та же Зеро, которая несколько минут назад улыбалась.

— Я тоже, — тихо ответил я, чтобы успокоить ее, и в глаза Зеро словно вернулся огонек. Недоволен, но лучше проигнорировать. Если устроить шумиху, ничем хорошим это не кончится. Хоть мы утверждаем, что они не колдуют, в деревне любой подтвердит, что они — ведьмы. И тогда подозревать начнут нас.

— Эй-эй-эй… Это уже перебор, знаешь ли. Эй, девочки? Вы же умеете колдовать, правда? И я, прорвавшись сквозь колдовство, оставил вас в живых, так? Если нет, девочки, то я вас затрахаю до полусмерти и продам!

— Наймит.

— А?

— Никому не расскажешь? — С улыбкой Зеро качнула пальцем. И в следующий миг опал. Весь мех волка просто-напросто выпал. Мокрый зверочеловек, конечно, жалок, но нет ничего непригляднее, чем зверочеловек без меха.

Кое-как сдерживая смех, я прихватил Зеро и немедленно поспешил убраться оттуда.

Мгновение спустя раздался волчий возглас. Не в силах сдерживаться, я рассмеялся во всеуслышание, а Зеро, обхватившая мою шею руками, тоже зашлась от тихого смеха.

Это вовсе не то, над чем стоит смеяться, однако до тех пор, пока пострадавший не я, не найдется ничего смешнее.

Ночью волчий ублюдок не выползал из комнаты, что было предсказуемо. Вдобавок на следующее утро объявили, что «милые ведьмочки», которыми он так хвалился, внезапно исчезли. Со всей страстью я отрицал свою причастность к этому.

Да, выходил ночью. Видимо, сморило меня во время прогулки, и в полусне я, кажется, задел чью-то дверь… Приснилось, наверное.

Но меня больше беспокоил другой инцидент, приключившийся со мной.

Утром, едва проснувшись, я увидел, что Зеро, которая должна была по идее спать в одноместной комнате, с таким видом, будто это само собой разумеется, сопела в моей кровати, устроившись на моей лапе.

Альберт, как сосед, разумеется, не оставил это без внимания и почему-то начал на меня злиться. С криками «Зверюга!» и «Символ разврата!» он бросил в меня стулом, попавшим прямо по голове, тем самым с утра подарив болезненные ощущения. У детишек в этом возрасте воображение чересчур развито, быстро выводы делают.

— Говорю же, недоразумение. И вообще, какого черта ты-то злишься?

— Замолчи, а! Твоя голова — моя! Ты хотя бы понимаешь, что своими действиями очерняешь и хозяина жертвенной головы?

«Нет, не понимаю. И вообще, ты все еще жаждешь моей головы?»

— Эй, юнец! Говорю же, его голова — моя!

«Ах, красавица и красавец спорят из-за меня… Вот только ни черта я не рад».

— Будет тебе. Мне же только голова нужна.

«Не отдам!— мысленно прокричал я. — Эх… Найти бы поскорее эту Книгу Зеро и освободиться от ведьм и колдовства».

Так, сопровождаемые спорами Зеро и Альберта о том, кому принадлежит моя голова, мы оставили Фомикам позади и направились к Ордену магов Зеро.