1

Тио оказался до жути полезным помощником.

Мало того, что вызвался проводить до Агдиоса, так при этом ведёт, совсем не глядя на карту, да ещё и безо всяких указаний от меня по пути смекнул набрать хворост для костра.

Он знал даже о речке, скрытой в глубине леса; жаль только рыбу ловить нечем.

— Поймал! Пятая! Смотри, Дядя! Здоровенная! — громко прокричал Тио, стоя по колени в сверкающей в полуденном солнце воде и вздымая вверх проткнутую ножом рыбину. Простодушно хвастается пойманной добычей передо мной, пока я вожусь с готовкой на берегу.

Неподалёку расстроено рухнула Зеро.

Сняв плащ и ботинки с чулками, она осталась лишь в коротких шортиках и майке. С одного взгляда на неё дрожь берёт, но ей холод нипочем. Похоже, поглядев, как Тио веселится во время ловли, тоже решила попробовать. Но итог оказался плачевен.

— Да что такое?!. Как ты так точно попадаешь ножом в рыбу?! Я даже взглядом её поймать не могу!..

— Ещё бы. Ты же до недавнего в пещере жила. Слишком самонадеянно было считать, что ты сумеешь выловить рыбу, которая прошла отбор по закону природы: выживает сильнейший. Тут нужна сноровка, смекаешь?

— Черт бы её побрал! Если я возьмусь всерьёз, то смогла бы всю рыбу из реки захватить и...

— Не берись всерьёз. Ни за что.

Я не думаю, что она применила бы магию перед Тио, но на всякий случай решил предупредить. Зеро в ответ тут же надулась и поджала губы, словно говоря этим, что понимает, и обиженно повернулась спиной.

Решив, что девушка расстроилась потому, что не смогла поймать рыбу, Тио попытался утешить её, повторив мою мысль:

— Да не переживай. Приноровишься и тоже однажды сможешь сама ловить. Я сам-то ужас сколько тренировался. Ведь, чтобы выжить, слабому пацану вроде меня нужно уметь хотя бы рыбу ловить.

— Тяжко тебе пришлось…

— Не продолжай. Ты же ведь, Дядя, наверняка с детских лет наёмничеством занимаешься? Кар рассказывал, что все зверолюди поступают так.

— Кар?

— Я же говорил, у меня есть знакомый зверочеловек.

— А, точно, говорил.

— С виду он жутковат, но добряк. Даже обучал меня всякому. Кар в прошлом тоже наёмником был.

Держа в руках рыбу, Тио поднялся и помотал головой, стряхивая излишки воды с волос. Зеро же вновь стояла в реке, пристально наблюдая за рыбой и бурча: «Если предугадать движения, то можно поймать. Надо лишь внимательно следить за течением и движениями рыб… Если смотреть не в точку, где рыба, а предугадывать её путь…»

Похоже, кончится тем, что она не поймает ни одной. Размышляя об этом, я накрыл мокрые волосы Тио сухим куском ткани.

— Не спорю, зверолюди большей частью идут либо в разбойники, либо в наёмники. Ведь это наиболее лёгкие пути.

— Здорово. То есть все сильные, так? Для меня убивать в бою — задача невозможная, да и как бы ни старался, наверняка первым убьют. — Недовольно скривившись, Тио присел у костра. — Дядя, а каково это? Быть сильным. Наверняка можно убить всех, кто не нравится, да?

— Не говори таких опасных вещей. Поступи я так, то меня рано или поздно поймали и убили бы.

— Пусть так, но если захочешь кого прихлопнуть, то сможешь, верно? А меня же самого скорее убьют.

— Судя по твоему возбужденному тону, ты говоришь не абстрактно. … Что, кого-то убить хочешь?

Услышав вопрос, Тио поморщился.

— Ну да… Если вопрос в том, есть ли те, кого хотел бы убить, то есть. Например, тех, кто на всяких подработках вдоволь заставляет побегать, а уговоренную плату не отдаёт. А за недовольство ещё и побьёт. Мол, чересчур наглый шкет. Я крайне не люблю заносчивых. Но будь я таким же сильным, как ты...

— Когда ты внушаешь излишний страх, то появляются проблемы. Не пускают ни в приличные магазины, ни в лавки искусных мастеров. Не попасть и в расположенные на главных улицах таверны и трактиры. В детстве я восхищался театром… Приблизиться, правда, не мог. Да и не видно представления с последних рядов.

— У меня точно так же. Вечно твердят, мол, не шныряй тут, оборванец.

— Но ты-то ребёнок. А дети взрослеют и начинают зарабатывать. Тогда и в магазины на главных улицах путь открыт, а если повезёт, то и в театре можно побывать. Но только не зверочеловеку.

— Оно, конечно, так, но… — то ли согласившись, то ли нет, тихо выдавил Тио. После чего бережно вытер вымазанный в рыбьей крови нож и, подняв перед собой, сощурился.

Большой нож явно велик для рук мальца, но он крепко его держит, да и видно, что привык им пользоваться.

— Отличный нож…

— Да? Это подарок отца, — вздохнул Тио и улыбнулся, обнажая зубы. — Батя мой болел. Поэтому мама пошла на поиски врача, но, чтобы найти хоть одного, пришлось далеко забраться… так что вовремя не поспели, и он умер.

— Вот как…

— Умирая, он отдал этот нож, наказав применять для дела, чтобы стать сильным и достойным взрослым. Защищать важных людей. Поэтому я хочу скорее повзрослеть и стать сильнее. Вот и завидую тебе, Дядя.

— Вот только я жажду жить как обычный человек, самой обычной жизнью…

— Э? Жалость-то какая. Не зря же ведь ты сильный такой, — вновь скривился Тио. Я легонько мазнул по его лицу кончиком хвоста, и малец отвернулся с воплем: «Эй, ты чего?!»

— Слушай, Тио. Зверолюдей по всему свету считают плохими ребятами. Ругают вполголоса. Временами даже камнями бросаются. А, и ещё, даже самые безнадёжные девушки не приближаются.

— Ну, таких можно убивать. А девушек – похищать, ведь так? А если обложат, то вырезать всех – и сбежать. Если ты сильный, то можно творить что угодно. Так?

Вот поэтому-то мелочь и…

Ну и как мне объяснить ему? Что в жизни зверочеловека нет ничего хорошего, да и не выйдет убивать всех, кто не по нраву. Как втолковать это ребёнку?

— Что ни делай, аукнется...

— А?

— Если убьешь кого — возненавидят. С каждым убийством врагов всё больше. И в конце кругом окажутся лишь враги. Тогда убьют, сколь бы силён не был. Пусть сильный, но не бессмертный же. Побеждают те, кого больше.

— Гм… может и так…

— Поэтому я убиваю, только когда нет иного варианта. На поле боя выходят лишь готовые убивать и быть убитыми. Поэтому и я убиваю. Но даже и так, часто ненависть наживаю. Если бы я ещё и убивал каждого, кто не понравился, я бы значительно сократил себе жизнь.

— Вот… как…

— Да и потом. Я считаю, что поистине сильны лишь способные удержаться от ответного удара. Люди, которые, невзирая на любые издевательства, стерпят, не станут выходить из себя по каждому поводу.

— Хм… — Тио озадаченно задумался. — Но… Но скажи. Быть способным дать сдачи, но не ответить… разве это не то же самое, что быть неспособным дать сдачи?

— Ты, похоже, не понял, Тио. Ведь даже ты сможешь убить человека. Пусть ты ребёнок, но если захочешь, то любого убьёшь. Человек умрет, если его пырнуть тем же ножом. Это не сложно. Именно потому, что ты ребёнок, от тебя такого не ожидают. Поэтому нельзя сказать, что ты не способен убить. Ты просто этого не делаешь.

— А… — Паренёк бросил взгляд на нож в своих руках. После чего замолчал.

Я же на мгновение замялся, потом, собрав всю смелость в кулак, положил руку на голову Тио.

Если он сейчас испугается, всё-таки обидно будет... Но паренёк спокойно дал себя погладить.

— Поэтому-то, Тио, я думаю, что ты сильный. Поскольку тебя часто унижают, то и сдерживаешься ты гораздо чаще других. Несмотря на всё, по своей воле сдерживаешься от убийства неприятных тебе людей.

Тио со странным видом потрогал свою голову, мельком взглянул на меня, после чего вновь уставился на нож.

— Мне… нелегко это дается… — Тио поник, словно сдавшись, и убрал клинок в кожаные ножны. — Но услышать от тебя, Дядя, что я сильный, всё же приятно.

Смущённо улыбнувшись, паренёк поскрёб щёку, усыпанную веснушками.

В этот же момент...

— Поймала!.. — радостно завопила Зеро. — Я поймала, Наймит! Ну, как тебе?! Я перехитрила закон природы, который гласит, что побеждает сильнейший!

Похоже, она выловила рыбу, использовав свой плащ. Зеро горделиво показала нам живую рыбину, которая яростно стремилась вырваться. Но стоило чуть расслабиться, как везению пришел конец. Улов выскользнул из её рук, вернувшись в реку.

Зеро издала крик отчаяния.

Мы с Тио переглянулись и одновременно покатились со смеху.

В итоге пять пойманных Тио рыб и травы стали основой для обеда.

Готовка — моя задача. Предстояло начисто соскрести чешую, выпотрошить внутренности, насадить на ветку, посыпать солью и зажарить. Называть такое готовкой странно, но и принижать не стоит, ведь многие жарят, даже не счистив чешую.

Я разделал одну рыбину и вместе с травами поставил вариться в котелке. Посуда, правда, лишь на меня с Зеро. Хотя я могу отдать тарелку мальцу, а сам буду прямо из котелка хлебать.

— Природа, конечно, жестока… По её законам даже рыба, не имеющая ни клыков, ни яда, всего лишь продолжая избегать атак хищника, способна уморить его голодом. То есть я проиграла рыбе.

Набив рот жареной рыбой, Зеро озадаченно воззрилась в небо.

Услышав эти слова, Тио, дувший на горячую рыбу, чтобы остудить, ободряюще улыбнулся:

— Если потренируешься, то быстро насобачишься. Показать, как нужно?

— Не стоит. Ну научишь ты её, но это кончится тем, что она тут же растеряет весь интерес, — вставил я ремарку, за которую Зеро одарила меня недовольным взглядом.

— Неправда. — После чего она вновь посмотрела на мальчугана и от души вздохнула. — Тио, ты хороший ребёнок. Рыбу ловить умеешь, да и съедобные растения знаешь. Благодаря чему я могу есть жареную рыбу и пить растительный суп. Пожалуй, когда ты рядом, то Наймит и не нужен.

— Хо-о? Вот как. Понятно. Тогда тебе не нужен и сваренный мною суп.

Налив содержимого котелка в посуду, я не стал отдавать миску Зеро, а начал пить сам.

— А-а! — издав жалобный крик, Зеро в отчаянии протянула руку, не выпуская, впрочем, из другой рыбину. — Ты жесток, Наймит! Это моя порция! Ты же ведь должен понимать, как долго я этого ждала!

— Так у тебя есть Тио, я же не нужен теперь.

— Э-это я просто пошутила!..

— Именно, Дядя. Не считаешь, что так издеваться нехорошо? Жалко же её, — отчитал меня ребёнок.

Под обвиняющими взорами этих двоих ощущаю себя последним негодяем.

— Я же просто пошутил…

- извиняющимся тоном повторил я слова Зеро и передал ей посуду.

Следом налил и Тио, причём за эти несколько секунд Зеро успела всё выпить и передала назад опустевшую посуду. Аппетит у неё по-прежнему отменный.

— Эй, Тио, если будешь медлить, то эта прожорливая женщина всё съест.

— А, ага. — Осторожно отпив из чашки, над которой вился пар, Тио удивлённо взглянул на меня. — Ого, вкуснота! Дядя, ты обалденно готовишь!..

Зеро согласно кивнула.

— Да, готовка Наймита вкусна. Наверняка отличной женой будет.

Не буду. Вернее, физически не смогу стать.

— Что ты такое говоришь-то, Зеро. Мужчина не может стать женой.

Верно, Тио. Продолжай, продолжай.

— Именно. Это же дьявольское издевательство, что в мире не всё так, как я хочу. Ведь будь Наймит девушкой, а я парнем, то с помощью крайне жестокого и неприличного зак… — Зеро закашлялась на полуслове. Вероятно, собиралась упомянуть магию. И пусть Тио ребёнок, если он узнает, что Зеро — ведьма, дело добром не кончится.

— ...жестокого метода сделать Наймита своим, — поправилась она. Вот только жути результата это не сгладило… Какое счастье, что я мужчина. Воистину счастье. Никогда прежде так не был благодарен высшим силам.

— Зеро, выходит, ты любишь Дядю?

— Разумеется. Ведь зачем мне в ином случае путешествовать вместе с ним? Ведь стоит только хоть раз уснуть, зарывшись в мягкий-мягкий мех Наймита, как перестанешь высыпаться на любых кроватях.

— То есть я для тебя кроватка, да… Запомни, Тио. Если поверишь в женские признания в любви, то пожалеешь.

— Не говори глупостей, Наймит. Если бы ты был для меня лишь кроваткой, то я давно бы убила тебя и сняла мех.

— А… — Тио подавил вырвавшийся у него крик.

«Вот видишь. Женщины — страшны», — легонько кивнул я Тио с намёком. На что тот не менее серьёзно кивнул в ответ. Мы поняли друг друга. Кажется, мы с ним поладим.

Потрапезничав, мы направились через лес к Святому городу Агдиос, обители святой. Выйдя из леса на дорогу, мы сверились с картой и убедились, что так действительно быстрее, чем если топать обычной дорогой.

— Так что, полезный я помощник? — улыбнулся Тио.

Если честно, то весьма и весьма. Место для ночевки тоже выбрали с его помощью, так что мне и дел почти не осталось. И когда он предложил ночью посторожить у костра, я слегка напрягся.

Выходит, среди прежних нанимателей Тио были и такие, что заставляли его у костра ночами сидеть. Причем со спокойной душой, будто так и должно быть. Тио остался без отца. И уж не знаю, где его мать и чем занята, но нет взрослого, который бы за ним приглядывал.

Что хорошо, а что плохо; что правильно, а что нет. Тио не ведает ничего из этого. Его знания ограничены вопросами «как выжить» и «как получить работу».

— Дядя?.. — Паренёк озадаченно посмотрел на меня, и я, взглянув на него, вздохнул… У меня нет намерений нести идеалистический вздор, но, честно говоря, чувствую себя паршиво.

Зеро тут же сняла плащ и накинула его на мальца.

— Наймит же у нас зверь. А если зверь настороже, то нет смысла всю ночь поддерживать огонь. Если тебе холодно, то одолжу свой плащ. Поскольку я с Наймитом сплю, мне и так тепло. Ведь так? — Девушка посмотрела на меня и улыбнулась. Не прикрытая плащом, её смертельная красота пленила взор. Бегло взглянув на её лицо, я невольно кивнул.

Изумленно уставившись на плащ, в который его укутали, Тио протянул:

— Но ведь… если огонь погаснет, то утром же снова разжигать придётся? А это же трудно…

— Не переживай. У меня очень хорошо выходит.

Светить магией перед другими ни к чему, но разжигание костра всё равно лучше оставить на неё. Так проще, да и огонь займётся в разы быстрее, чем я его высеку кремнем. В обед же у Зеро получилось развести костер, улучив момент, когда Тио отвлёкся на рыбу.

Если я для неё подушка, то она для меня что-то вроде огнива.

— Уж извини, но мех не уступлю. Так что тебе придётся обойтись плащиком.

— Не страшно… Он же очень тёплый! — радостно выпалил Тио, укутываясь в плащ, при этом его веснушчатое лицо слегка заалело.

Среди ночи я проснулся - в моих руках заворочалась Зеро.

— Наймит.

Я поднял веки в то же время, как она тихо прошептала мое имя. Опустив взор, я наткнулся на встречный взгляд тёмно-фиолетовых глаз Зеро.

— Сейчас неподалёку я ощутила признак движения магической энергии.

— Что?.. — Я вскочил. — Постой-ка, ты о чём? Признак движения магической энергии?..

— Это нечто схожее с дуновением ветра или дрожью земли. Обычным людям не ощутить, наверное, но любая ведьма способна заметить… Другими словами, кто-то воспользовался колдовством или магией.

— Что?! — Я едва удержался от крика. Убедившись, что Тио всё так же сонно сопит, я понизил голос: — Но ведь до Агдиоса ещё прилично идти. Тебе точно не приснилось?

По словам Тио, путь до города должен занять ещё дня четыре. Учитывая, что шаг ребёнка меньше, для взрослого это два-три дня, но всё равно далековато.

Зеро молча помотала головой.

— Я же сказала — близко… совсем.

— Пешком дойти можно?

— Твоим шагом и получаса не займёт. Иначе даже я бы не заметила… Пойдём?

В смысле вместе? Зеро готова отправиться даже в одиночку, мой ответ ничего не поменяет. Это её долг, ну а защищать её при этом — моя работа.

До Святого города ещё далеко, но не факт, что святая — единственный маг на всю республику Крейон. Без лишних слов я взял меч и встал. Для пользователей магии голова зверочеловека — наилучшее подношение в магических ритуалах. Поэтому с ними такого понятия, как излишняя осторожность, нет.

— Ч-что случилось?.. — сонно приподнялся Тио, но я его успокоил и отправил досыпать:

— Просто осмотрюсь схожу. Опасности вроде нет, но заберись-ка ты на всякий случай на дерево. Нож с собой?

Обхватив нож, подарок своего отца, Тио немедля поднялся и начал взбираться на дерево.

Привычен, смотрю…

Быть может, довелось ему спать на дереве, спасаясь от бродячих собак. И это внушает спокойствие.

С Зеро в обнимку я ступил в утонувший во тьме лес.

Вскоре я ощутил запах костра. И примешивающийся к нему запах крови. А также характерное амбре человека, давно не принимавшего ванну. Кислый, неприятный запах.

— Почти наверняка разбойники.

— Мне тоже вступить в бой?

— Нет, не стоит. Ведь с применением магии у тебя силы убудет, а восполнять ее долго?

— Разная магия требует разного количества силы, но… в общем да, убудет.

— Тогда не стоит. Все-таки вернуться к роду людскому хотелось бы поскорее.

Ну, с несколькими разбойниками я и в одиночку смогу управиться.

Ещё дальше углубившись в лес по следу запаха, я наконец услышал голоса. Мужские.

Судя по пошлым шуточкам и сопутствующим присвистам, они крайне довольны. Похоже, веселье в самом разгаре.

Убедившись, что Зеро надёжно обхватила меня за шею, я взобрался на дерево поблизости. С конца толстой, высоко расположенной ветки стали видны пятеро мужчин вокруг костра.

Как и думал — разбойники.

Все с татуировками… вроде бы козла… а две, скорее всего, похищенные девушки не оставляют места для сомнений.

Одна с короткими красными волосами в дешевой одежде, а вторая с длинной, до пояса, бледно-розовой косой и в вычурном платье. Наверное, служанка с хозяйкой.

К горлу служанки приставлен нож – видать, чтобы не кинулась на помощь к хозяйке, окруженной толпой мужчин. Хозяйка вся дрожит от страха, но лицо не бледное, а скорее залито краской. Оно и неудивительно – молодчики вовсю забавлялись.

Что будет дальше — легко представить. Пока я раздумывал, стоявшая столбом девушка с косой коснулась своего плеча. Большой кулон в форме белого пера на шее качнулся, и ярко-фиолетовое манто опало на землю…

Если промедлить, то я паду до уровня ублюдков, обожающих подглядывать.

Одним лишь взглядом я спросил у Зеро: «Кто из них использовал магию?» Она подняла палец, слегка поколебалась и не слишком уверенно указала на… крайне смущенную девушку, которая вот-вот останется в неглиже.

— Не ошиблась ли ты?.. — спросил я вслух, на что Зеро ответила:

— Нет, не ошиблась.

Само собой, наш разговор достиг и разбойничьих ушей.

— Кто тут?!

— Где прячетесь?! Выходите! Или убьём нафиг! — бросил избитую угрозу один из замерших на месте разбойников.

Они лишь насторожились и все… Новички. Хоть бы за деревьями скрыться попытались.

Сняв с пояса ножи, я поразил четверых в ноги. Последний оставшийся, мужчина с броской растительностью на лице, вскрикнул и отступил, используя девушку как щит.

— Мать вашу, нам не говорили, что погоня будет так скоро!.. Выходи! Выходи, сволочь трусливая! Тебе ж не выгодна смерть девки?.. Так что если немедля не выйдешь с поднятыми руками — убью нахер!

— Прекрати! Прошу, ведь это же… Святая Дева!

Услышав слова лежащей на земле служанки, я округлил глаза.

Святая… Быть не может, из Агдиоса?!

Разбойник расхохотался в ответ на крик девушки.

— Какая ещё святая! Какие ещё божьи чудеса! Нам ведь… святая не нужна. Если не станет — будет лучше! Поэтому плевать – убью, и дело с концом. Я не шучу…

Вдруг огоньки костра угасли. Нет, кто-то погасил. Ощущаются лишь пятеро разбойников и две девушки. Ну и я с Зеро… Больше никого. Но тут есть кто-то ещё кроме нас.

— Что?! Почему костёр погас?! Кто…

Прикрывавшийся святой бородатый разбойник закричал от страха и в следующий миг рухнул на месте.

Я, конечно, в темноте вижу, но… не увидел удара.

В том числе и потому, что до сих пор всё освещалось горящим костерком и мои глаза не полностью адаптировались к темноте. Вероятно, на это невидимка и рассчитывал.

Но кто он?..

— Черт!

Перед глазами что-то быстро промелькнуло, и я отпрыгнул назад что было сил.

Буквально на волосок от лица, лишь срезав самые кончики шерсти, нечто рассекло воздух. Нечто острое.

Откуда? Кто? И когда приблизился?

Лишь легонько и беззвучно опадают листья с дерева.

Сверху!..

Там кто-то есть.

Ощутив ветер смерти в районе шеи, я в обнимку с Зеро спрыгнул с ветки. Секундой позже ветка, на которой мы стояли, рухнула вниз, явив ровный срез.

Перекатом по земле уйдя от ветки, я бросил Зеро в тень дерева, одновременно выхватывая меч.

— Прячься! Противник слишком силен! — прокричал я ей, и моих ушей коснулся тихий голос:

— У зверей хорошая интуиция.

Прежде чем я успел переварить, что голос мужской, раздался свист. Свист рассекаемого воздуха. Доверившись звуку, я взмахнул мечом, и раздался звук отбитого металла.

В тот же момент появилось неприятное ощущение. Когда я парировал удар, меня кое-что смутило, но… прежде чем я осознал, что именно, нападающий, прищёлкнув языком, с силой отпрыгнул назад.

После чего молча сменил позицию, встав между мной и святой.

Оружие мужчины… Огромная коса.

Смехотворное оружие. Да и стоит ли вообще это звать оружием.

Коса — орудие пахаря, а не оружие. Коса в его руках воистину огромная, такой можно много пшеницы за раз скосить, но в качестве оружия она пошла бы разве что крестьянам, не вынесшим тирании правителя.

Вот только мужчина, стоящий между мной и святой, ни капли не похож на крестьянина. Хоть глядя на простенькие, но лёгкие и удобные кожаные ботинки, можно было бы так подумать. Вот только перехваченную поясом и облегающую всё тело рясу вместо плаща с набедренниками носят лишь люди особого занятия.

Это облачение священника.

Противник — святой отец, вне всяких сомнений. Плотно обхватывая пояс, свисает поблескивающая серебром тоненькая цепь, зловеще сияя в слабом лунном свете.

Уставившись на ошеломлённого меня, мужчина спокойно спросил у скрытой за его спиной святой.

— Вы не ранены, Святая Дева?

— Падре!..

Привлекательный утончённый мужчина с зелёными волосами, обрезанными у подбородка. Готов поспорить, что проведи он хотя бы одну проповедь в каком-нибудь провинциальном городке, неверующие бы сменили своё мнение, войдя в число прихожан.

Мне же, само-собой, это лишь прибавило нелюбви к нему. Ведь как-никак этот красавчик, пусть и священник, пытается меня прирезать оружием настоящего психопата…

2

Противник — священник, привычный к бою, а если учесть ещё и то, что оружием в его руках служит «коса», то сомнений уже не остаётся.

— Инквизитор из Дэа Игнис!.. Для меня прямо честь повстречаться с членом официально одобренной церковью группой убийц.

О том, что в Агдиос для проведения дознания был отряжен один из Дэа Игнис, я ещё в гостинице от врача слышал. Судя по всему, это как раз наш священник.

— Ты поспешил с выводами. Я ничего не собирался делать со свя...

— Раскайся. Ты, самое грешное в мире создание, попытался наложить руки на самое чистое существо. Вознеси молитву и проси Богиню о милости, ибо…

Он вообще не слушает. Вот поэтому-то я священников тер…

— Ты сейчас умрёшь.

Я немедля заблокировал клинком прилетевшую косу священника.

Он серьёзен. Мало того, так ещё и чудовищно силён для своего телосложения. Если бы не рефлексы зверочеловека, я бы гарантированно расстался с головой.

— Мать твою!.. Раскаяться положено священнику, для которого убийство вошло в привычку, так что следи лучше за собой, маньяк-святоша! И дослушивай людей до конца!

— Наймит! Я…

— Стой, Зеро! Ничего не делай… Ни за что!

Узнай священник, что Зеро ведьма, станет совсем плохо. Она, может, и одолеет его магией, но убивать священника на глазах святой всё-таки плохая идея.

Хотя с другой стороны, хотелось бы избежать участи быть убитым от руки священника. А значит, необходимо биться насмерть, вот только даже так нет гарантий, что я выиграю.

Ведь, как-никак, противник — инквизитор Дэа Игнис. Даже если я сумею его победить, после его смерти Церковь протянет лапы к моей нанимательнице, Зеро. И чтобы этого избежать, необходимо будет после священника прикончить ещё и святую со служанкой, чтобы запечатать им рот. Но убить святую…

Как поступить? Хотелось бы предложить святоше опустить оружие, но я — зверочеловек, а противник — священник. Слишком непримиримы стороны.

— Постойте пожалуйста, падре! Всё не так! Этот человек — не враг!

Помощь пришла, откуда не ждали.

Взиравший на меня с ненавистью в глазах богомол на миг перевёл взгляд на святую и отпрыгнул назад, набирая дистанцию.

Но вовсе не отступал.

Просто поняв, что при силовой борьбе победа за мной, держит дистанцию.

У меня до сих пор как будто лезвие возле шеи. Это хлещущая от святоши жажда убийства.

— Святая Дева, это грязный зверочеловек. Нечто, чему необходимо даровать милосердие, — изрыгнул священник, но святая нежно наложила свои ладони поверх его рук.

— Прошу вас, падре… Всё не так.

Под напором её умиротворяющего голоса святоша растаял, словно ледяная глыба, и невольно опустил косу. Святая успокоенно выдохнула и взглянула на меня.

— Вы ведь… спасли нас, так? Метнули ножи с дерева. Верно? Не приди вы на помощь, сейчас я бы уже… — осеклась святая, явно снова забеспокоившись, и, покраснев, опустила

глаза, на которых дрожали слёзы.

— Святая Дева… Какой же позор. При моей-то охране!..

- проговорил крайне прискорбным тоном святоша и наконец полностью опустил косу. Затем взмахнул ей, и здоровенное изогнутое лезвие сложилось - коса обратилась в короткий посох.

Какие, однако, занимательные игрушки у церковников, мда-а…

В любом случае, кажется, мы спасены. Святоша, похоже, уже не жаждет покромсать меня на части, а разбойников он изначально за противников и не считал. Сейчас же, с ножами в ногах, они ему тем более не ровня.

Последний, которого святоша отделал, здоров как бык, ну, не считая того, что без ноги остался.

То есть всерьёз убить святоша пытался лишь меня.

Проявил милосердие к разбойникам, пойманным на месте преступления, но попытался убить меня лишь за то, что оказался рядом… Не сомневаюсь, что здесь замешаны личные чувства. Презрение или даже ненависть.

На всякий случай не буду-ка убирать меч в ножны. А то прирежут ещё ненароком.

— Наймит, ты цел?! — Зеро подбежала и резко обхватила за шею. Потянула за мех, и мне ничего не осталось, кроме как усесться.

— Дура! Не тяни за шерсть! Больно!

— Да… всё-таки рана.

— Что?

— Шея порезана.

— Да быть не может.

Я коснулся рукой шеи.

Коса, конечно, на волосок прошла, но я точно остановил его удар.

Однако на шее действительно есть рана – палец при касании смочился кровью.

Выходит, не смог заблокировать… Лезвие косы изогнуто, так что, может, кончиком слегка задело. Стоило заметить рану, как та немедля начала жечь болью. Легонько цокнув языком, я оторвал Зеро от себя.

— Всего-то кожу задело. Быстро заживёт. Что важнее… Эй, придурочный святоша! Ничего мне сказать не хочешь?!

Я вообще-то спас невинность твоей святой. А ты ворвался и напал. Расплачься и извинись, красавчик.

Увы, на лице церковника проступили не слёзы, а явное презрение.

— Из уважения к Святой Деве я не буду забирать твою жизнь. Немедля исчезни с глаз Святой Девы и избавь её от необходимости лицезреть твой грязный и уродливый облик.

Угу, сторонник дискриминации. Давненько не слыхал я таких вот фраз.

Он искренне верит, что все зверолюди отбросы. Наверняка из числа тех сумасшедших, которые заявляют, что подобных мне надлежит убивать сразу при рождении. Таких среди церковников много, но настолько упёртые до недавнего времени встречались нечасто.

Стоило ошарашенно умолкнуть, как Зеро огромными шагами направилась вперёд, видимо имея что-то на уме. На ходу обернулась ко мне и нежно улыбнулась:

— Наймит, подожди немного. Я ненадолго отлучусь, пойду прибью нафиг вон того человека.

— Стой-стой-стой-стой! Не говори вещей, от которых мех дыбом встает, с такой пленительной улыбкой! Противник — священник, так что успокойся!

Я панически ухватил её за воротник и оттянул назад.

— И что с того, что он священник? Разве это даёт ему право унижать моего наёмника? Я крайне недовольна.

— В мире есть и подобное право! Я же зверочеловек.

— Но ведь!..

Вдруг я ощутил сладкий аромат.

Озадаченно вскинув голову, я увидел стоящую практически вплотную святую.

— Извините… Ранение?..

«…получили», — вероятно, хотела спросить она, но последние слова прозвучали совсем тихо, так что их я уже не услышал. Таща за собой Зеро, рвущуюся убить недальновидного святошу, я повернулся к девушке спиной.

— Не переживай. Это всего лишь царапина, так что ничего не надо.

— Нет! — на удивление звонко отозвалась девушка, так что пришлось озадаченно повернуться назад.

С каким-то отчаянным выражением лица она приблизилась ко мне на шаг.

— Ведь… даже если рана незначительна… в неё может зараза попасть… я вылечу…

Это что, она намерена чудо… а может, магию… использовать?

Я тут же обменялся взглядами с Зеро. Та тоже выглядела немного удивленной. Как-никак церковник прямо тут.

— Святая Дева! Нельзя использовать свою силу ради такого, как он!..

На злобный окрик святоши девушка испуганно дёрнула плечами.

— Неужели нельзя?.. Но он нас спас… и был ранен по ошибке… А, нет, я вовсе не виню вас… Просто... — На глазах святой начали выступать слёзы. — Извините. Это из-за меня… Всё по моей вине, но я как следует…

Церковник тут же побледнел.

— П-понял! Я понял вас, пожалуйста, только не плачьте! Я ошибся! Эй, зверь! Будь благодарен за выказанное милосердие Святой Девы и смиренно прими лечение!

— Что-то мне как-то крайне не хочется его принимать… — невольно вырвалось у меня. Зеро шепотом согласилась: «Понимаю тебя».

Вот только это ещё и возможность с крайне близкого расстояния узреть чудеса святой. Так что я не стал дальше перечить.

Церковник начал следить, чтобы я не рыпался; святая расслабилась и приблизилась ещё на шаг.

— Шею.

Девушка вытянула руку и осторожно коснулась моей шеи. Закрыв глаза, глубоко вздохнула. Нежный свет собрался в руке, и на шее потеплело. Стоило ему погаснуть, как тянущая боль тут же исчезла, и святая убрала руку.

— Вот, закончила лечение, — улыбнулась девушка.

Я положил руку себе на шею. Действительно, боль исчезла… Заклятия не звучало.

На мгновение я всерьёз поверил в чудо.

Но стоило взглянуть в глаза Зеро, стало очевидно, что подозрения о магии подтвердились. А стало быть, святая настолько привыкла к магии, что может использовать её даже без заклятия.

Вот эта вот крайне беспечная с виду девушка?

— Так, а теперь надо бы подлечить и разбойников!

Звучно хлопнув в ладоши, святая ослепительно улыбнулась.

— Но… Святая Дева! Это же преступники, которые похитили Вас!

— Так ведь если оставить их раненными, они умрут. А здесь — лес… Спасёт ли их кто? Поэтому если не помочь им… — Девушка вновь помрачнела.

— Я знаю, что вы добросердечны, Святая Дева, но ведь каждое чудо сказывается на теле. А если исцелять сразу пятерых, кто знает, что будет… — встряла в разговор молчавшая до этого служанка. После чего зажгла снятый с пояса фонарь, и вокруг стало чуть-чуть светлее. Стоило ей так сделать, как церковник скривился и повернулся спиной, отходя подальше от женщины. Похоже, свет оказался слишком ярким для его привыкших ко тьме глаз.

— Но ведь, если не вылечить, то они точно умрут… Тут и бродячие псы бывают. Можно ведь? — вновь заговорила святая, выпрашивая разрешения. Служанка, похоже ответственная за её состояние, не смогла ей противиться и со вздохом сдалась:

— Ну, если вы так просите...

Вот только…

— Идите вы! Лечить раны каким-то колдовством ведьмы – уж лучше мы сдохнем!

Разбойники отказались. И даже оскорбили святую, назвав ведьмой в присутствии церковника.

— Скажи, святой отец, твои глаза совсем отказали?.. Она ведьма! Немедля убе… кхе! - Кулак святоши влетел точно в челюсть говорящего.

— Попридержи язык. Святая сия дева или же ведьма – решать мне. До тех пор она под моим наблюдением и защитой. Не прощу не только физический вред, понятное дело, но и клеветы. Вы до сих пор дышите лишь потому, что я уважаю кару, назначаемую законным судом. Но если ещё раз попытаетесь оскорбить её… снесу голову.

— Как можно! — с дрожью издала слабый крик сама святая. — Пожалуйста, прекратите, падре!.. Людей убивать – это…

— Се есть дело церкви, Святая Дева. Пусть ещё и не решено окончательно, но поскольку вы – святая… то ваше тело принадлежит не только вам.

— Но…

— Хотя бы это… Святая Дева. Сумейте понять хотя бы это. Ведь я не просто ваш охранник, но прежде всего человек церкви.

Поддавшись убеждению, святая понуро замолкла.

Разбойники наблюдали за их разговором с презрением, сплёвывая при этом кровь, но больше не произнесли ничего.

3

Раз разбойники отказываются от лечения, то святая не в состоянии заставить их.

Так что, забрав у них оружие, мы связали их верёвками и сопроводили до дороги. Они, как-никак, ранены, так что если бросить их в лесу, то, как и сказала святая, их съедят бродячие псы. Как выйдем к дороге, оставим сколько-то еды и питья, привяжем, скажем, к деревьям и заявим страже в ближайшем городе. И их постигнет достойная кара.

Конечно, за то, что похитили святую, не побоявшись кары богов, их может ждать смертная казнь, но это уже не моя проблема.

Сейчас у меня голова забита тем, как быть со столь неожиданно встреченной целью нашего поиска, ведь…

Как-никак, пробираться до дороги через лес всем вместе — наилучший вариант.

Святоша остался крайне недоволен таким решением, но сопровождать пятерых раненых разбойников одному оказалось бы ему не по силам.

– Нас ждет ещё один наш спутник. Звиняйте, но сперва направимся к нему.

Стоило мне с этими словами устремиться вперёд, как церковник недовольно скривился. Святая же, похоже, искренне радуется новым компаньонам, светится так, словно и не было никакого похищения. Воистину Святая, не заметно ни капли презрения или отвращения даже к зверочеловеку и напавшим на неё разбойникам.

Что сказать, как по мне, так она слишком легкомысленна…

Я бросил беглый взгляд на её профиль. Как и утверждали слухи, красавица. Спокойная с виду; тело, как и подобает половозрелой девушке, достаточно округлое и мягкое. С учётом объемной груди, можно сказать, она довольно обольстительна. Рост высоковат для девушки… Но характер, в противоположность внешности, кажется ребяческим.

— У сына управителя Идэверны с лёгкими что-то нехорошее, поэтому мы как раз направлялись туда, чтобы оказать помощь.

После этой реплики лицо святой затуманилось.

Идэверна — самый крупный порт республики Крейон и кладезь информации, ради которого мы и прибыли в страну.

Континент, на котором мы находимся, грубо говоря, имеет форму полумесяца. Вдоль берега раскиданы три огромных портовых города: два на «рогах» и один посередине - как раз Идэверна, мировой центр морской торговли, то есть, можно сказать, рассадник различных эпидемий.

Неведомые болезни приплывают с кораблями. Отчасти поэтому в Идэверне врачей прибавилось.

Уж сколько лет слова «лекарь из Крейона» служили гарантом мастерства, но… по словам лекарей в гостинице и Тио, нынче число врачевателей республики уменьшается.

— Мы ехали пусть и кружным, но зато безопасным путём, однако… Перед нами упал ребёнок. И стоило нам остановить повозку, как на нас напали.

Чем, интересно, в этот момент святоша занимался? Поверить не могу, что он из элитных бойцов церкви.

С этими мыслями я посмотрел на церковника, но встречного взгляда не получил.

Нет… и не мог получить.

Оба глаза оказались закрыты кожаным ремешком. И когда только успел, подумалось мне. Посох в руке окончательно уподобил его слепому. На всех пяти пальцах правой руки поблескивают холодным серебром металлические кольца, но это, наверное, для защиты в бою.

Но до недавнего времени он же точно своими глазами на меня пялился…

— Что уставился, нечистый?..

— В-видишь, что ли?

— Пусть и не вижу, столь пристальное внимание легко замечу… Мои глаза чувствительны к свету. Свет от солнца или костра причиняет боль. Потому обычно защищаю глаза повязкой, непроницаемой для света.

Понятно. Так вот почему церковник сперва костёр потушил, а потом уже напал.

— Так почему бы тебе не попросить Святую Деву о лечении?

— Это святая кара, ниспосланная Богиней на такого грешника, как я. Сие не ранение или болезнь.

Его слова, сказанные со смирением, невольно вызвали у меня отвращение.

Отказываться от лечения – это проявление глубокой веры, что ли? Мне такого совсем не понять.

— Они… неизлечимы. Глаза падре. Я уже пыталась, но… — робко вставила реплику сбоку святая.

— Неизлечимы? Что… Разве есть болезни, неизлечимые даже божественным чудом?

— Д-да, извините. Я, правда, не понимаю, почему…

— Потому что это не болезнь и не ранение… — отчётливо произнесла Зеро, и церковник со святой синхронно взглянули на девушку. — Никто же не зовёт силачей больными? Так и глаза падре. Они «слишком хорошие». Поскольку он способен улавливать малейшие блики, на сильном свету он слепнет. Насколько я могу судить со стороны, Падре видит в темноте даже лучше Наймита. Скорее всего, для него ночной пейзаж столь же отчётлив, как для обычных людей мир в полдень.

Лес в безлунную ночь. К этой тьме даже я, зверочеловек, страх испытываю. У меня, конечно, ночное зрение лучше, чем у обычных людей, но не идеально.

— Скажи, падре, твои глаза такие с рождения?

— Да… оно так, но…

— Если сейчас вылечить их, чтобы они стали видеть подобно глазам обычных людей, это лишь породит дискомфорт и будет сбивать с толку. Твои глаза вовсе не божья кара, падре. Ровно наоборот – невероятное преимущество, которое трудно обрести. Так что не принижай, а гордись, — закончила Зеро.

Падре изумлённо воззрился на неё сквозь ремешок на глазах, после чего крайне неуклюже прошептал: «Спасибо большое».

Затем Зеро взглянула на святую.

— Скажи, госпожа Святая. Почему разбойники не убили тебя сразу? Они заявляли, что тебя нужно убить, что ты ведьма, но… в итоге ты жива.

Быть может, лучше было бы спросить это непосредственно у разбойников, но не думаю, что они что-то расскажут, памятуя об угрозе падре. И без разницы, будут ли их слова правдой или нет, но с учётом того, что они назвали святую ведьмой, не стоит сомневаться, что цензурными они точно не будут.

Услышав вопрос Зеро, святая нахмурилась и озадаченно склонила голову:

— Не знаю… Говорили только, что меня нужно в цитадель Лортас доставить.

— В цитадель Лортас?

— Старая крепость, неподалёку от святого города. Так-то здание историческое, но в какой-то момент там завелись разбойники…

— Вероятно, собирались упрятать, чтобы получить выкуп. Ведь влиятельнейшие люди Крейона верят Святой Деве. И ради её спасения безо всякого сожаления заплатили бы.

От святоши прозвучала крайне похожая на правду причина.

Ведь речь, как-никак, о святой, способной излечить любые раны и болезни. И чтобы не утратить столь всемогущее средство, толстосумы любые деньги заплатят.

— Скажи, Святая. — Зеро обратила скрытое под капюшоном лицо к девушке. Та тоже взглянула в ответ. — Эти чудеса… где ты их выучила?

Вот так сразу перешла к делу. Святая неуловимо вздохнула.

— Это… Я….

— Лечебная сила, которой обладает Святая Дева, это божье чудо. А чудеса – это нечто, чему невозможно где-то обучиться, девочка.

Спокойный и жизнерадостный голос святоши, ничуть не похожий на тот, с которым он обращался ко мне, вмешался в разговор девушек. Звучало так, будто он что-то втолковывал несмышленому ребёнку; подобное временами проскальзывает в голосе Зеро в беседах со мной.

Тоном, в котором читалось явное недовольство таким обращением, Зеро ответила:

— Тогда выходит, просто однажды проснулась способной исцелять раны и болезни, так?

— Способность творить чудеса есть нечто, что пробуждается лишь со временем. Ведь даже обладай ею с рождения, проявить ее выйдет лишь при истинной необходимости божественного вмешательства.

Зеро взглянула на закивавшего в благоговении святошу, как на нечто загадочное.

— Ты слепо веришь в чудеса Святой? Конечно, я слышала, что по всему свету остались письменные свидетельства чудес богов, но ведь они большей частью фальшивы, не так ли? Скажем, ведьмовское колдовство или фокусы людей, не имеющих к богам никакого отношения… Ныне всё необычное называют чудесами.

— Понятно… Ты пока что молода и о многом не знаешь. Действительно, мошенников, имитирующих божественные деяния, много, этого отрицать не могу… Но пусть и в крайне малом количестве, чудеса воистину существуют. И мой долг, как судии из Дэа Игнис, выявлять их.

— Так что тогда есть чудеса, скажи, падре? Чудеса богов и… магия ведьм. Как вы определяете между ними разницу?

Церковник замер. Вслед за ним остановились и остальные. Зеро со святошей посмотрели друг на друга в упор, но… хотя бы враждебности не чувствуется.

Ведь Зеро спрашивает из чистого любопытства, и священник это понимает.

— Девочка, ты не веришь в божественные чудеса?

— Вопрос не в том, верю я или нет, — скривилась Зеро, — ведь я даже понятия не имею, что такое чудеса. Что звать чудом и как определить, что это именно оно — не знаю. На чём ты основываешься, решая, кто ведьма, а кто святая?

— Для этого не нужно оснований. Просто осознаю.

— Осознаешь? То есть безо всяких оснований?

На губах священника возникла добрая улыбка. Как при общении с крайне любознательным ребёнком.

— Наверное, когда-нибудь наступит день, и ты поймёшь. Всё начинается с веры. Боги не протянут руку помощи сомневающемуся. И да… Девушке в одиночку путешествовать, бесспорно, опасно, но верно также и то, что путешествие со зверочеловеком ведёт к помутнению разума. Вероятно, у вас на то есть свои причины. Но если я могу чем-то помочь, то приложу все усилия.

— Особых причин нет. Я просто хочу быть рядом с Наймитом, поэтому и нахожусь рядом с ним.

Зеро, видимо, устала от разговора с падре, поэтому, бросив сей небрежный ответ, вновь зашагала вперёд.

Немного спустя мы покинули лес. Тем же темпом дошли до места ночёвки, и затаившийся на дереве, как было велено, Тио тут же спрыгнул.

— Дядя, Зеро! Чего так медленно-то! Я уж было думал, что меня бросили!

— Чушь! Хотели бы бросить, сразу бы так сделали.

— Оно, может, и так, но… Не понимаешь ты детей... — с этими словами Тио огляделся и, как только увидел святую, церковника и разбойников, спал с лица прямо на глазах.

На лице его явный шок. И страх.

— Ты!..

Громкий вскрик святой заставил Тио меня подпрыгнуть в ужасе. Не удержавшись, тот упал. Святая подбежала к нему и крепко обняла его тощее детское тельце. Разбойники же, увидев лицо Тио, округлили глаза и переглянулись между собой.

Что за дела?

— Так ты в порядке!.. Ах, слава Богу. Я беспокоилась, уж не убили ли тебя разбой…

— Уа-а-а-а! — с вырвавшимся из горла криком, Тио замер.

Что-то не то.

— Вы знакомы?

— Это тот ребёнок, о котором я говорила. Он перед повозкой упал.

Вот оно.

Понятно. Значит, Тио — один из разбойников. Притворившись, что упал на дорогу, заставил лошадей остановиться, после чего напали ожидавшие этого разбойники. Поскольку в бою от ребёнка пользы никакой, ему было поручено угнать повозку.

Но, не справившись с поводьями, он врезался в постоялый двор.

Тио умоляюще взглянул на меня. Вероятно, понял, что до меня дошло.

Не боись, малец. Я не настолько глуп, чтобы ухудшить своё положение связью с бандитами.

— Не ранен, ничего не болит? Ты ведь упал, потому что тебе плохо было? Они тебя спасли? Ах… Боги, спасибо вам!

— Постойте пожалуйста, Святая Дева. Останавливать лошадей с помощью детей — любимый трюк разбойников. И то, что ребёнок не из них…

Ожидаемо, святоша. Сам недавно говорил о важности веры, но тут же выказал сомнение в невинности ребенка. Вот поэтому и нельзя верить церковникам.

— Да что может такой тощий цыплёнок? Может, просто не видишь ничего, вот и говоришь, так ты повязочку-то сними. Он же тощий настолько, что его одной рукой переломать можно.

- попытался я урезонить попа.

Услышав мои слова, тот устало вздохнул.

— Тощий ли, ребёнок ли, если внутри гнилой – то должно судить. Ведь важна душа. А возраст и внешность – несущественны.

— Ась? Меня ты за мусор считаешь лишь потому, что я зверочеловек.

— Зверолюди людьми не являются.

— А, вон оно че…

Мда. Доходчиво. Даже слишком.

— Но падре…

Святая взволнованно попыталась успокоить святошу, но, похоже, тот не намерен уступать в данном вопросе.

— Ну, допустим. Допустим, что Тио из числа разбойников, но неужто господа инквизиторы из Дэа Игнис настолько слабы?

— Ну ты… гнусный зверь!..

Не возразил, а сразу попытался задеть меня, а значит, я попал в яблочко.

Быть может увидев в минутном затишье шанс, со своим вскриком вмешался Тио:

— И-извините! Я тогда шёл выполнить поручение хозяина кузни, но мне даже поесть не дали, и из-за голода сил не было идти!.. А потом пришло много разбойников… Мне было страшно… Хоть и знал, что так нельзя, но сбежал на повозке!.. Думал на помощь позвать, но лошади взбесились… и я…

Паренёк щедро льёт слёзы, умело навешивая ложь. Но всё-таки ты слишком молод, Тио. Что слёзы на глазах, что испуганный вид — всё слишком наигранно и вызывает лишь подозрение.

Ну или так казалось мне…

— Бедняжка, — прошептала святая.

Я оторопел. Да ну, не может быть…

— Страшно было, наверное? Не бойся, я ни капельки не злюсь!

Поверила. Девка есть девка. И ладно бы только она...

— О, Боги!.. Даруйте прощения мне, оскорбившему невинного ребёнка подозрениями!.. Не плачь, мальчик. Ведь самое главное, что ты жив.

И ты тоже, падре?! Шутишь?!

И это… святая!.. Поэтому я церковников и не….

Меня бросило в дрожь, аж побледнел под мехом.

Ну как ни посмотри, слишком уж натянутое объяснение. Почему вы повелись-то на такую небылицу?!

Святая-то ладно. Это ещё понятно. Но падре, ты-то какого хрена поверил? Ты ж один из «Дэа Игнис» — церковных убийц, которыми детей пугают!

Охватившее меня по отношению к этим двоим чувство схоже со страхом к чему-то необъяснимому.

— Наймит… Почему у меня мурашки по коже?

— Это называется страх. Меня уже несколько минут до кончика хвоста продирает, и справиться с ним не могу…

Так я - за компанию с Зеро - и смотрел непонимающим взглядом, как эта троица обнимается и проливает слёзы умиления, причем у одного из них они почти наверняка притворные. На глаза вдруг попалась стоящая поодаль служанка.

— И что, они всегда так? Эти двое, — спросил я нервно, на что женщина с явным удивлением воззрилась на меня.

Похоже, даже не ожидала, что я её окликну. Ведь среди обычных людей бывают и такие, кто верят, что зверолюди не говорят по-человечески.

Напугал, что ли? Тогда это я зря.

Она могла бы и проигнорировать, но, чуть-чуть поколебавшись, ответила, отведя взгляд:

— Постоянно так. Они добрые люди.

— Это уже не от доброты… У них с головой в порядке?.. Ведь как ни посмотри, он же подозрителен, малец этот.

Ну усомнись хоть чуть-чуть. На мои слова служанка слегка пожала плечами. И, может, даже улыбнулась. Она в некотором роде такая же, как я. Не будь у тех двоих рядом хоть кого-то, способного воззвать к разуму, у них бы многое шло наперекосяк, пожалуй.

— Так что? Дальше-то что, о госпожа Святая? Возвращаетесь в святой город? Как Тио и сказал, повозка сломалась, а лошади - в конюшнях владельца постоялого двора, — окликнул я.

— Точно ведь! — Святая поднялась и отчаянно продолжила: — Но если не поспешить в Идэверну… В письме говорилось, что счёт идёт на часы…

Кажется, сын тамошнего владетеля или как его там, страдает от болезни лёгких.

Судя по карте, Агдиос в другую сторону. И пусть к святому городу ближе, чем к Идэверне, но если вернемся в Агдиос, владетелю останется лишь плакать.

— Как же быть… Скажите, а сколько до того постоялого двора? Не сможем ли мы вернуть лошадей… Если нет, то хотя бы тамошних лошадей одолжим…

— До него пешком почти день. Даже вернись мы, то нечем доказать, что кони ваши. Повозка, может, и послужила бы доказательством, но она давно уж разобрана и полыхает в очаге.

— Но ведь… — произнесла святая, едва ли не плача, — отсюда до Идэверны… да еще и по горам, дней пять!

— Давайте вернёмся к себе в город. Путь тоже займет день, но хоть лошадей получим с гарантией. После чего поспешим в Идэверну, — осадил девушку церковник.

— Но успеем ли?.. Ведь мы уже на день опаздываем. А тратить ещё один день… Он же маленький ребёнок, умрёт ведь.

— У нас нет времени беспокоиться. Иных вариантов…

— Если пройти через лес, то дорога до городка с лошадьми займет полдня. Он и к Идэверне ближе. Если тронуться сейчас, к утру можно добраться. А уже оттуда на лошадях прибудете на место к следующему полудню, — вытерев фальшивые слёзы о рукав, вставил реплику Тио. — Я могу проводить. Дорога, конечно, опасная, но если Дядя с нами будет…

В силу того, что головы зверолюдей высоко ценятся, на меня частенько нападают.

Но, с другой стороны, обычные разбойники зверолюдей сторонятся. И это тоже факт. Для охоты на зверочеловека нужны тщательная подготовка и немалая решимость.

Некоторые натасканные разбойники соглашаются, но большинство идет на попятную. Стоит ли нанимать зверочеловека для охраны, зависит от времени и обстоятельств, но… Учитывая нынешнюю ситуацию, так сказать, нанять меня будет разумно.

Не думаю, что Зеро без моей опеки беспомощна, да и святоша кое-чего стоит. Другими словами, в охране нуждаются трое — Тио, святая и служанка.

Со мной лес в самом деле можно пройти без особой опаски.

Но…

— Доверить защиту зверочеловеку — бред! Я один справлюсь!

Ожидаемо. Это ж святоша.

Вот только, будь одного церковника достаточно, на святую вообще бы не напали, как по мне.

Зеро вознамерилась высказать пришедшее мне на ум, так что я крепко зажал ей рот. Язык этой ведьмы – слишком частый источник бед.

— Тио, верно? Можно попросить проводить нас? Если ты нанят этим зверем, то я перекуплю контракт.

Эй, раб божий. Язычок-то попридержи. Мне же обидно.

— Я без Дяди никуда не пойду. Ведь если разбойники появятся, вы же Святую Деву защищать будете? За ней вон ту сестрицу, ну а меня в последнюю очередь.

— Нет… я всех равноценно….

— Разве священники лгут?..

Под обвиняющим взором ребёнка церковник дрогнул. Даже дурак поймёт, что, судя по его настрою, святая у него в приоритете.

Оная святая с надеждой взглянула на меня. Похоже, решила нанять меня. Я слегка помахал хвостом и указал кончиком на Зеро:

— Моя нанимательница – вот. Так что сам я не в праве решать.

Все взоры обратились к Зеро. К той, кто прибыл в республику Крейон ради расследования о магии. Существование копии «Книги Зеро», а также нашедшаяся причина для сближения со святой, которая скорее всего связана с магией, просто не оставляют Зеро выбора. Но ведьма будто всерьёз задумалась.

— Так… Как мне быть… У меня ведь и своя цель есть, так что не могу беспокоиться об остальных. Хотя помочь хочется…

— П-пожалуйста! Я отблагодарю всем, чем смогу, пожалуйста!.. — Святая молитвенно сложила руки, взглянув на Зеро. На губах той появилась улыбка, и, легонько оттолкнувшись от земли, она устроилась на моём плече.

— Хорошо. Раз ты так настроена, то я не откажу. Сие задание… я и мой наёмник принимаем!

Заявляет так, будто все благодарить должны. Ожидаемо от моей нанимательницы. Воистину ведьма и злодейка.

— Спасибо большое! Слава богам… действительно!.. Рассчитываю на вас. Кажется… господин Наймит?

Эх, это же вовсе не имя, а то, кем я являюсь по профессии.

Ну… Впрочем, какая теперь разница, имя это или нет.