1
  1. Ранобэ
  2. Ускоренный мир
  3. Accel World 12: Красный герб

Глава 5

— Кх... у... а-а-а... — донеслись до ушей Харуюки тихие вопли Шоколад.

— У Авокадо нет зубов, но своим языком он может разъесть броню любого бёрст линкера, хватило бы времени. Думаю, шоколадная броня Чоко должна растаять быстро. Тебе стоит поторопиться, — послышался шёпот опирающейся на стену Маженты, всё ещё корчащуюся от боли после потери конечности.

Харуюки бросил на фиолетово-красного аватара с ножницами ещё один взгляд, думая о том, стоит ли её добивать.

Но, лишившись руки, она уже не могла использовать ножницы, а вместе с ними — и Дистанционный Разрез, свою сильнейшую способность. Да, у неё в арсенале ещё оставался Тёмный Выстрел, который она могла использовать своей правой рукой, но для этого ей пришлось бы отбросить ножницы. Что-то подсказывало Харуюки, что она ни за что не пойдёт на это.

— ...Сам знаю! — ответил ей Харуюки и развернулся.

Он кинулся вперёд, помогая себе крыльями, и быстро приблизился к массивному телу Авокадо Авойдера.

— Отпусти... Шоко! — взревел он, отталкиваясь правой ногой от земли.

Выставив вперёд носок левой ноги, он тут же взмахнул крыльями в противоположные стороны, закрутив своё тело. Этот манёвр понижал точность атаки, но значительно повышал как её мощность, так и пробивную силу. Этот приём он называл «Спиральным Пинком», и он предназначался как раз против больших аватаров.

Вращающаяся, словно дрель, нога коснулась толстой тёмно-зелёной брони Авокадо и с лёгкостью пробила её. Послышался влажный грохот, с которым левая нога Кроу глубоко впилась в середину спины Авокадо.

Но... на этом всё и закончилось. Огромный яйцеподобный аватар, словно ничего не почувствовав, продолжил неспешно заглатывать Шоколад. С учётом усиленных вдвое болевых ощущений на неограниченном поле, после такой атаки он не должен был даже на ногах стоять.

Харуюки изумлённо взмахнул крыльями, подаваясь назад и выдёргивая ногу. Он ожидал увидеть вырывающиеся из спины спецэффекты, свидетельствующие о получении урона, но из дыры в спине Авокадо не выпало ни единой искры. Более того, дыра начала быстро заполняться какой-то мягкой материей, и даже броня через какое-то время полностью восстановилась.

— Э-этот удар не нанёс ему никакого урона?! — протянул Харуюки.

С трудом стоящая в шоколадной луже Тиюри спешно пояснила:

— Именно, он моментально регенерирует после любых ударов! Скорее всего, он поглощает все физические атаки!

— Не может быть, на это ведь даже шоконетки не способны... — рефлекторно ответил Харуюки, а затем, вспомнив о марионетках, огляделся.

Метрах в десяти от них Минт Миттен и Плам Флиппер пытались прикончить кружащих вокруг их шоконеток, но шоколад под ногами не оставлял им ни единого шанса.

Но тех шоконеток, что должны мешать Авокадо, не видно. Видимо, одна из них пришла на помощь Харуюки. А где была вторая?..

— Он её съел! — воскликнула Тиюри, уловив немой вопрос Харуюки.

— С-съел?!

— Шоко ведь уже говорила — это и есть слабое место шоконеток. Авокадо начал всасывать воздух и затянул шоконетку, а когда Шоко приблизилась к нему, чтобы создать новую, затянуло и её...

После этих слов они дружно окинули взглядом огромное тело Авокадо. Из расположенного в двух метрах над землёй рта торчала половина тела изнывающей от боли Шоколад.

— Кх!..

Харуюки стиснул зубы, взлетел, замер перед ртом Авокадо и ухватился за руки Шоколад. Он сразу же изо всех сил замахал крыльями, пытаясь сдать назад, но не смог сдвинуться ни на сантиметр. Более того — из плеч Шоколад посыпались искры, означавшие получение урона.

— У-у!.. — тут же застонала она, и Харуюки немедленно замер, но на лице Шоколад всё ещё читались муки.

Скорее всего, Авокадо Авойдер как раз в этот самый момент разъедал лепестки её юбки.

Немного выше рта метровой длины располагались маленькие глаза аватара (сравнительно маленькие — диаметром сантиметров пять). Они мелко мерцали, и когда свет вспыхивал ярче, из утробы аватара доносился гулкий голос.

— Люблю... люблю... шоколад...

Харуюки на мгновение обомлел, а затем, продолжая держать Шоколад за руки, воскликнул:

— Е-если ты её любишь, то прекрати есть! Просто скажи, если хочешь с ней дружить...

На этом месте он вновь затих, вдруг задумавшись о том, смог бы он сказать такое сам, и придя к выводу, что ни в коем случае. Он едва не довёл себя до обморока, приглашая Кусакабе Рин на школьный фестиваль, и ни на что большее его способностей не хватало.

Кроме того, Авокадо Авойдер находился под воздействием ISS комплекта, который перегружал его негативными эмоциями. В этом состоянии достучаться до него словами невозможно.

Он поглощал физические атаки. Силой вытянуть из него Шоколад тоже не представлялось возможным. Что же делать? Попытаться вместе с Тиюри съесть его тело, как они собирались сделать это с шоконетками? Нет, оно слишком огромное!

Харуюки отчаянно размышлял. И тут до его ушей донёсся прерывистый голос:

— Жар... или холод плюс удар... вот истинные слабые места шоконеток... и, наверное, Авокадо тоже...

Голос принадлежал проглоченной по грудь Шоколад. Поскольку её шоколадная броня не отличалась крепостью, она уже должна вовсю плавиться. А если погибнет Шоколад, их план по спасению Минт и Плам провалится. Скорее всего, у Шоколад уже осталось меньше половины здоровья.

— П-понял! Потерпи ещё немного! — воскликнул Харуюки, отпустил руки Шоколад, слегка отлетел и задумался.

У Сильвер Кроу и Лайм Белл нет ни тепловых, ни замораживающих техник. Будь здесь «Пылающая Жрица» Ардор Мейден, она бы мигом испепелила Авокадо, но времени добежать до портала и связаться с Утай в реальном мире у них нет.

— Хару! Что насчёт твоего Лазерного Меча?! — крикнула стоящая на земле Тиюри, тоже услышавшая слова Шоколад, но Харуюки покачал головой.

— Он не создаёт жара!

Несмотря на слово «лазер» в названии его Инкарнационной техники «Лазерный Меч», по существу она — чистокровная техника рубящего типа, не создающая тепло. Конечно же, колющие Копьё и Дротик также не годились. Авокадо с лёгкостью залечил бы полученные от этих техник ранения.

Возможно, если плотность атак будет достаточно высокой, то ему удастся поразить «ядро» аватара (если оно у него вообще есть), но проблема заключается в том, что этим он быстро заполнит шкалу энергии Авокадо. Это может привести либо к тому, что броню Шоколад начнёт разъедать ещё быстрее, либо к тому, что он применит ещё какую-либо технику.

«Будь мы на Постапокалипсисе, можно было бы притащить одну из горящих бочек. Но на Святой Земле жар взять...»

И, додумав до этого места, Харуюки выпучил глаза. Он резко перевёл взгляд на небольшой собор к востоку от них, затем обратно на Шоколад и приглушённо скомандовал:

— Шоко... позови свою подругу, Култян! У неё должен быть настоящий лазер!

От этих слов Шоколад изумилась так, что на мгновение забыла о боли. Но затем она замотала головой.

— Н-не поможет... Култян нападёт на... вас...

— Не переживай! — Харуюки глубоко вдохнул, собрался с силами и крикнул, — Я отражу этот лазер!

— !.. — Шоколад вновь обомлела, но затем скосила взгляд в верхний левый угол, проверила состояние своего здоровья и медленно кивнула. — Хоро... шо. Я рассчитываю на тебя, Сильвер Кроу.

С этими словами она сжала обессилившие кулачки, закрыла глаза и крикнула:

— На помощь, Култян!..

Ответ пришёл моментально.

Из восточного собора немедленно раздался пронзительный вой, а вслед за этим на площадь выбежала похожая на броненосца фигура. Хоть это и Энеми Малого класса, в длину он достигал больше двух метров. От поступи этого тела, обгоняющего по размеру многих аватаров, сотрясалась земля.

— Шоко, продержись ещё секунд двадцать! — крикнул Харуюки и расправил крылья.

Отлетев от Авокадо, он кинулся в сторону Лавового Карбункула. Вдогонку послышался голос Тиюри:

— Я займусь лечением!

— Хорошо! — кратко отозвался он.

Через несколько секунд он приземлился. В двадцати метрах перед ними сверкали красным светом наполненные яростью глаза Энеми.

— Кр-р-ру-у-у! — послышался пронзительный рёв Карбункула, явно принявшего Харуюки за врага его хозяйки.

Резко остановив короткие лапы, Энеми прижал голову к земле. Овальный рубин на его лбу начал светиться алым. Этот спецэффект до боли напоминал тот, с которым Красная Королева Скарлет Рейн готовилась стрелять из главного калибра.

Обитающие на неограниченном нейтральном поле Энеми делятся на несколько классов. Обычно выделяют четыре, плюс особый «Ультра» класс, к которому относят Четырёх Богов, сторожащих врата Имперского Замка.

Наиболее сильный из четырёх классов — Легендарный. Такие Энеми обитают либо в глубинах подземелий, либо возле достопримечательностей. Против них сражаются армиями из десятков опытных бёрст линкеров после тщательной подготовки и проработки тактики. И даже в этом случае малейшая ошибка может стоить жизни всем участникам. Есть только один бёрст линкер, которому удалось убить Легендарного Энеми в одиночку — Синий Король Блу Найт. За это он и заслужил прозвище «Убийца Легендарных».

На ступень ниже стоят Энеми Звериного класса. На этих огромных монстров охотятся группами из примерно двадцати человек. В охоте на них нет ничего сверхъестественного, но группа должна быть дружной и слаженной. Многие из этих зверей обитают возле железных дорог, что порой приводит к трагичным случаям, когда на них случайно натыкаются небольшие группы аватаров, перемещающиеся вдоль этих дорог. Мало кто знает об этом, но Зелёный Король Грин Гранде часто охотится на них в одиночку, а затем обменивает заработанные очки на карты, с помощью которых снабжает бёрст поинтами других аватаров.

Третий класс — Дикий. Такие Энеми имеют в высоту около пяти метров, и когда идёт речь об «охоте на Энеми», обычно имеют в виду именно Диких. Опытные бёрст линкеры могут, хоть и с огромным трудом, побеждать их в одиночку, но нужно учитывать, что Энеми такого класса могут ходить группами, и в пылу битвы можно с лёгкостью привлечь внимание других Энеми, которые на раз втопчут незадачливых охотников в землю.

Наконец, четвёртый класс, Малый, часто используется Легионами как мишень для экзамена на «профпригодность». Другими словами, умение побеждать таких Энеми в одиночку — доказательство зрелости бёрст линкера. На прохождение этого испытания обычно решаются бёрст линкеры седьмого уровня, что позволяет сказать, что один Энеми Малого класса примерно равен по силе аватару седьмого уровня.

Поскольку Харуюки пока что остановился на пятом уровне, ему никогда не приходилось нападать на Энеми Малого класса в одиночку. Случалось, что он привлекал внимание таковых случайно, после чего немедленно пускался в бегство. Обычно в ходе этого бегства его догоняли их дальнобойные атаки, которые, несмотря на непримечательный вид, причиняли страшную боль.

Но сейчас он не должен бежать.

Он стоял ради Тиюри, которая три дня потратила на поиски этого Энеми, невзирая на опасности неограниченного поля.

Он стоял ради Шоколад, единственного бёрст линкера Сетагаи, нашедшего силы сопротивляться ISS комплектам.

Он стоял ради Минт и Плам, дружбу которых с Шоколад пытались уничтожить насильно вживлённые комплекты.

И, наконец, он стоял ради Маженты Сизза и Авокадо Авойдера. Он не мог объяснить, почему, но знал, что ради их же блага он не должен проиграть эту битву.

— Давай! — крикнул Харуюки и перекрестил перед собой руки.

И в следующее мгновение камень во лбу Карбункула крестообразно вспыхнул и испустил рубиновый лазер.

По сравнению с залпом из пушки Красной Королевы, испарившей Кроу десять раз подряд, этот пучок энергии был гораздо уже и гораздо плотнее. Как только он ударил в броню на руках, воздух перед Харуюки окрасился оранжевым маревом.

Скорее всего, это срабатывал эффект серебряной брони, отражавшей 95% световой атаки обратно. Но оставшиеся 5% проникали в броню и разъедали её. Броня — главное оружие металлического аватара, и стоит лазеру пробить его, как тело аватара моментально испепелит. А значит, если бы Харуюки продолжил так стоять, его ждала бы та же судьба, что и во время тренировок с Нико.

«Нельзя просто пытаться отбить свет», — обращался сам к себе Харуюки, превозмогая обжигающую боль. — «Зеркало — это не просто отражающая свет плоскость. Отражение — значит отвержение. Но вещь, созданная отвергать свет, не может быть настолько прекрасна, не может так брать своим видом за душу.»

В памяти ожило огромное трёхстворчатое зеркало, которое он видел дома у Синомии Утай в реальном мире, в театре Но Сугинами.

Перед тем как надеть маску и выйти на сцену, актёр театра Но фокусируется, сидя перед зеркалом. Утай называла это зеркало «границей между двумя мирами».

Граница. Это слово обозначало как барьер, так и дорогу.

Другими словами, зеркало — не просто плоскость, это ещё и вход, и выход. Оно впускает свет, ведёт его, и вновь выпускает.

Харуюки начал смутно постигать, что именно означает это душевное состояние, когда Утай показала ему то тройное зеркало и когда поведала ему печальную историю её брата, Синомии Кёи, Миррор Маскера.

Это ощущение превратилось в понимание чуть позже, в ходе битвы с таинственным металлическим аватаром Вольфрам Цербером. Вкусив полное поражение, которое началось с самого начала битвы, сегодня днём он прошёл через специальную тренировку и вызвал его на ответный поединок. И ему удалось победить благодаря тому, что он использовал переданное Черноснежкой Смягчение, чтобы превратить силу атак противника в энергию для бросков, которыми он и размазал его о землю.

Попытайся он во время битвы сопротивляться силе Цербера своей собственной силой, и его броню бы разорвало в клочья, как вчера. У Харуюки получилось превратить технику в «Возврат» именно потому, что он принимал атаки противника, сливал его движения со своими.

А значит... то же самое может сработать и с лазером.

Истинное зеркало принимает свет, разворачивает его и испускает. Другими словами...

Оно применяет Смягчение к свету.


«Не бойся!» — обратился Харуюки сам к себе, отвлекая своё внимание от начавшей убывать шкалы здоровья. Броня его всё ещё держалась. — «Я — Сильвер Кроу. Среди всех дуэльных аватаров Ускоренного Мира я ближе всего к тому, чтобы быть зеркалом. Пусть в моём имени нет слова «Миррор», как у брата Синомии, пусть мне далеко до него, но на мгновение... хотя бы на одно мгновение у меня должно получиться слиться со светом. Я смогу стать «границей», которая его направит.»

«Ну же, отбрось страх, отбрось напряжённость... и впусти свет!»

Всё ещё держа руки перед собой, Харуюки нагнулся вперёд, немного расслабился и поднял голову.

Сквозь алую завесу он встретился взглядом с продолжавшим испускать из своего лба сильнейший лазер Малым Энеми. И тут...

Шкала здоровья перестала убывать. Погасло марево. Но лазер не прервался. Он продолжал лететь, но стал собираться в плотный алый шарик перед скрещёнными руками Харуюки.

— Сю... да-а-а! — воскликнул Харуюки и, разворачиваясь влево, начал выбрасывать вперёд правую руку.

Он направлял её в сторону Авокадо Авойдера, продолжавшего плавить своим языком тело Шоколад.

Вздрогнул воздух, и лазер Карбункула, преломившись примерно на сто двадцать градусов, полетел дальше. Он попал точно в нижнюю часть тела Авокадо и с лёгкостью прошёл сквозь броню.

Но он не начал вгрызаться в его тело. Толстый мягкий материал тела Авокадо начал поглощать энергию, так же, как он поглощал физические атаки.

Будь эта атака пулемётной очередью или просто ударной волной, тело Авокадо её, быть может, и выдержало бы. Но, как и предполагала Шоколад, жар оно переносило плохо, и Авокадо начал быстро краснеть вокруг точки попадания лазера. Противник встрепенулся, всё ещё не желая выпускать Шоколад из своего рта, но выдержать лазер Энеми, пусть и Малого класса, с помощью одного лишь желания не представлялось возможным.

Уже через три секунды всё яйцеподобное тело раскалилось докрасна, и по нему побежали трещины. А в следующий момент...

Раздался низкий вязкий звук, и тело Авокадо Авойдера расплавилось. Вязкая жидкость полетела к земле, начав испаряться прямо в воздухе. Конечно же, его рот тут же исчез, освободив Шоколад. Не успела та упасть на землю, как её подхватила подбежавшая Тиюри. Словно увидев спасение Шоколад, Карбункул резко ослабил лазерную атаку, и вскоре луч прервался.

— Фу-ух... — протяжно вздохнул Харуюки, расслабляясь.

Осмотрев свои руки, он заметил, что броня на них не просто не выжжена, она сверкает серебром... вернее, «зеркалом», ещё сильнее, чем раньше. Он изумлённо смотрел на то, как зеркала на руках вновь начали превращаться в серебро.

«Это что, было Идеальное Зеркало? У меня получилось его применить?..» — спросил он сам себя, но ответа, конечно же, не последовало. Разумеется, он мог открыть меню и посмотреть список способностей, но сейчас ему не до этого.

Потому что битва как раз вступала в финальную стадию.

Убедившись, что Лавовый Карбункул не собирается его преследовать, Харуюки направился обратно к Шоколад и Тиюри. Однако не успел он сделать и шага, как изумлённо замер.

Он увидел, как недалеко от них по земле катился странный объект, коричневый шарик диаметром сантиметров 30. Могло показаться, что это очередное творение Шоколад, но Харуюки чувствовал, что это не так. Пока Харуюки ошарашенно смотрел на него, из шарика вдруг вылезли короткие ручки и ножки, и объект быстро побежал на запад, в сторону наблюдавшей за битву у стены собора Маженты Сизза.

Подойдя к Тиюри, Харуюки тихо спросил:

— Что... это?

— Ч-что ты меня-то спрашиваешь?..

Более внятный ответ дала Шоколад, оставаясь лежать на руках у Тиюри.

— Наверное... это настоящее тело Авокадо. Вернее, «семя»... думаю, на него можно не обращать внимания, оно нам не навредит.

— С-семя?.. Да уж, этот аватар действительно исключение из всех возможных правил...

Замотав головой, Харуюки отбросил посторонние мысли и оценил взглядом состояние Шоколад. Её пышная юбка почти полностью расплавилась, шоколадные руки — ободраны. Но все её конечности остались на месте.

Словно подтверждая мысли Харуюки, Шоколад шепнула Тиюри:

— Спасибо, Белл. Можешь опустить меня на землю.

— ...Хорошо.

Тиюри осторожно нагнулась, и Шоколад коснулась ногами земли. Она слегка пошатнулась, но тут же восстановила равновесие. Качнув одетой в большую шляпу головой, она уверенно повернулась на юг.

И, словно он ждал этого взгляда...

Воздух сотряс уже привычный, тяжёлый, вибрирующий звук активации тёмной Инкарнации ISS комплекта. Минт Миттен и Плам Флиппер уничтожили мешавших им марионеток Тёмными Ударами.

Время действия Фонтана Какао уже подошло к концу, и шоколадная лужа больше не накрывала землю. По белому полу Святой Земли к ним вяло шли два аватара женского пола. Глаза их комплектов мерцали кроваво-красным светом.

Харуюки и Тиюри уже встали в боевую стойку, но Шоколад качнула головой, остановив их. Её израненный аватар тоже сделал шаг вперёд, и через несколько секунд старые друзья остановились в двух метрах друг от друга.

Первой заговорила одетая в вязаную шапку и большие варежки Минт Миттен:

— Почему ты не идёшь с нами, Чоко?..

Вслед за этим раздался тихий голос одетой в круглый шлем Плам Флиппер:

— Давай станем сильнее и этой силой изменим мир, Чоко...

Хотя они и обращались к ней нежно, голоса их звучали отрешённо. Глаза тоже выглядели тускло, и казалось, что слова произнесли не сами аватары, а торчащие из груди комплекты. Впрочем, возможно, что так и есть.

Главная особенность ISS комплектов состоит в том, что каждую ночь, пока их владельцы спят, они синхронизируются между собой. Таким образом они получают негативные эмоции остальных владельцев и передают им эмоции своего. А значит, тьма в сердцах Минт и Плам синхронизировалась с той, что жила в Маженте Сизза, владеющей главным комплектом Сетагаи.

— Минмин... Прико... чтобы менять мир, такая сила не нужна, — начала отвечать Шоколад, изо всех сил стараясь стоять ровно. — Чтобы изменить мир... нужна только вера. Этому меня научили эти два человека...

Обернувшись, она окинула взглядом Харуюки и Тиюри, а затем вновь повернулась вперёд.

— Мы всегда боялись мира «снаружи», как в реальности, так и в Ускоренном Мире. Мы запирались в маленькой уютной коробочке, где никто не может нас ранить... и не смотрели в глаза ни прошлому, ни будущему. Но мы ошибались. Мы стали бёрст линкерами... ради того, чтобы ускоряться. Чтобы отбросить горькие воспоминания и идти вперёд. С каждым шагом раздвигать границы коробки и менять мир. Вам... не нужна эта чужая сила, Минмин, Прико!

Произнеся эти слова заплаканным голосом, Шоколад последовала своему же наставлению и заставила своё израненное тело сделать шаг. Затем ещё один. И ещё.

Она встала совсем рядом с Минт и Плам.

Линзы их глаз стали ещё темнее, зато глаза ISS комплектов вспыхнули ещё ярче. Их правые руки, совершенно непохожие друг на друга, покрылись одной и той же чёрной аурой. Харуюки попытался было податься вперёд, но Тиюри кратко покачала головой, одёрнув его.

Они начали вскидывать руки медленными, неловкими движениями, словно их суставы заржавели.

Шоколад же, даже не пытаясь защититься, раскинула в стороны руки и обняла своих подруг.

ISS комплекты яростно вспыхнули. Но она принимала всю ненависть, весь страх, что испускали эти бездушные глаза. И чем беспорядочнее становились эмоции комплектов, тем сильнее менялись настоящие глаза Минт и Плам. В тёмно-серых линзах начал мерцать всё более сильный свет, и вместе с этим их вскинутые кулаки замерли в воздухе и задрожали. Кружившая вокруг них тёмная аура хоть и становилась плотнее, но начала неуверенно колыхаться.

Если бы обе они применили Тёмный Удар с такого расстояния, Шоколад моментально разорвало бы в клочья. В то же время, если Шоколад планировала довести до конца свой изначальный замысел и лишить Минт и Плам очков с помощью Удара Возмездия, то сейчас ей представился единственный шанс сделать это.

Но Шоколад не двигалась. Она стояла, склонив голову, и продолжала крепко обнимать своих подруг.

Из мерцавших тусклым светом глаз Минт и Плам скатились капли белого цвета и сверкнули в воздухе.

И в этот самый миг. Неподвижно стояли все легионеры Пети Паке, Харуюки, и даже наблюдавшая за всем издалека Мажента Сизза, но начала двигаться Тиюри, Лайм Белл.

Она подняла над головой своё Усиливающее Снаряжение, «Хоровой Перезвон», и начала размахивать им против часовой стрелки. Один за другим послышались удары колокола, похожие на школьный звонок. Один, два, три, четыре.

Она резко опустила колокол, и из него полился свежий цитрусовый свет. И одновременно с этим она произнесла название техники:

— Цитрон... Ко-о-о-о-о-олл!!

Свет колокола, похожий на реку сияющих крестов, полетел по прямой, окутав одновременно и Минт, и Плам. Их тела поглотил столб света и немного приподнял над землёй.

Тиюри пригнулась и, придерживая колокол правой рукой, продолжала изо всех сил поддерживать свет. Харуюки рефлекторно подошёл к ней и положил правую руку ей на спину. Он ощутил, как её маленькое, словно у Шоколад и её друзей, тело, мелко дрожало от того, как сильно она фокусировалась.

Помимо первого режима Зова Цитрона, которым Тиюри в начале боя восстановила энергию Шоколад, есть ещё и второй, неизбежно опустошавший её шкалу до конца. В этом режиме спецприём мог отменить до четырёх долговременных изменений статуса аватара. Другими словами, он мог вернуть потерянную часть тела, убрать паразита, отменить вызов или же получение экипировки.

Поскольку получение ISS комплекта относилось как к заражению паразитом, так и к получению Усиливающего Снаряжения, второй режим должен на него подействовать. Но неделю назад Такуму, ничуть не сомневаясь в своих словах, сказал им, что с помощью этой техники комплект не уничтожить. Дело в том, что комплект цепляется за жажду силы, скрывающуюся в сердце владельца, и, обращая это желание в Инкарнацию, вызывает Оверрайд, отменяющий действие Зова Цитрона.

Исходя из этой логики, можно предположить, что и сейчас им не удастся таким образом уничтожить комплекты Минт и Плам, но их случай отличался от случая Такуму одним принципиальным моментом. Они приняли комплекты не сами — Мажента Сизза разрезала их тела ножницами и вживила их насильно.

Да, они только что произнесли слова о том, что хотят силы, но слова эти шли не из их собственных душ. Эти мысли проникли в их сознания от ночных синхронизаций с другими владельцами комплектов. А раз так... если в них всё ещё осталось неприятие комплекта и любовь к Шоколад, то у Зова Цитрона оставался шанс избавить их от паразитов.

— У... моляю!.. — закричала Тиюри тонким голосом. — Сгиньте!..

Харуюки продолжал поддерживать её рукой и молился вместе с ней. Если этот план провалится, то они либо убьют Шоколад, либо она сама будет вынуждена казнить их. И Харуюки ни за что не хотел видеть ни того, ни другого.

ISS комплекты в груди окутанных бледно-зелёным свечением Минт и Плам отчаянно сопротивлялись, сверкая кроваво-красным светом. Глаза комплектов раздулись, и опутывавшие их жилы яростно пульсировали.

И тут... вскинутые правые руки аватаров начали медленно опускаться. Начала гаснуть похожая на миазмы тёмная аура. Разжались кулаки, и дрожащие руки потянулись к Шоколад.

— Минмин! Прико! — воскликнула Шоколад и немедленно ухватилась за их ладони.

А в следующее мгновение черные жилы ISS комплектов словно увяли, а глаза бессильно сомкнули веки. Паразиты превратились в чёрный дым, который тут же развеяло зелёным светом.

Когда закончился Зов Цитрона, в груди Минт Миттен и Плам Флиппер уже не осталось никаких посторонних объектов.

Харуюки тут же придержал едва не свалившуюся на землю Тиюри, внимательно следя за происходящим, но, к его удивлению, в отличие от того раза, когда он уничтожил комплект Олив Граба, в этот раз в небо неограниченного поля не взлетели красные нити. А значит, комплектам не удалось сбежать.

И это могло означать лишь одно: их план удался — отмотка времени развоплотила комплекты, полностью уничтожив их.

— Получилось... ты сделала это, Белл! — произнёс Харуюки, сжимая левый кулак.

Тиюри, продолжая опираться на его правую руку, подняла взгляд и устало улыбнулась.


Минт Миттен и Плам Флиппер, потеряв сознание, закрыли глаза и повисли на Шоколад.

Когда Харуюки и Тиюри подошли к ней, шоколадный аватар поднял опущенную голову. На её гладких щеках сияли две блестящие дорожки.

— В самом конце, когда я взяла их за руки... я услышала их голоса. Они сказали: «Прости нас, Чоко»... — хрипло прошептала Шоколад, и Харуюки с Тиюри размашисто кивнули ей.

— Да, теперь все позади. Когда они очнутся, то снова будут сами собой, — сказал Харуюки.

— Ты молодец, Шоко. Комплекты исчезли именно потому, что твои чувства дотянулись до них, — добавила Тиюри.

В ответ Шоколад кивнула и, после небольшой паузы, сказала:

— Теперь и вы можете звать меня «Чоко».

Слова эти она произнесла так, словно пыталась как можно быстрее вернуться к нормальной речи. Харуюки уже успел усмехнуться, как вдруг услышал:

— Но больше я себя пробовать на вкус не дам.

И эти слова заставили его остолбенеть.

Тиюри, не понимая, о чём идёт речь, склонила голову, а Шоколад уже была готова раскрыть ей, что наделал Харуюки...

Как вдруг неподалёку раздался пронзительный визг Лавового Карбункула Култян, тут же заставивший их оглядеться по сторонам.

Они увидели, как с запада к ним приближается стройная фигура. На мгновение они напряглись, но тут же расслабились. Мажента Сизза уже успела разобрать свои ножницы, и более того — повесила клинки на пояс.

Конечно, на ней ещё оставался ISS комплект, и она могла, в теории, применить Тёмный Выстрел. Но на практике она не могла и этого. Её левую руку отрубил Харуюки Лазерным Мечом, а правой она придерживала тридцатисантиметровый шар... «семя» Авокадо Авойдера.

— Шо... Чоко, придержи Култян. Скорее всего, она не драться пришла, — тихо сказал Харуюки, и Шоколад кивнула, хотя с лица её тревога сходить не торопилась.

Повернувшись на восток, она махнула Карбункулу рукой, и тот послушно лёг на пол.

— Ого... какой дрессированный... — восторженно заметила Тиюри, которая уже успела почуять, что битва позади.

Однако они продолжали ждать. Мажента Сизза подошла к ним практически вплотную.

Сильвер Кроу сильно изранили её ножницы и обжёг лазер Култян, но и Мажента выглядела не лучшим образом. Некоторые из фиолетово-красных лент, опутывавших её тело, висели порванными, обнажая часть её истинного тела. Кроме того, она по-прежнему должна испытывать боль от потери руки, но на её лице держалась лишь вялая улыбка.

— Одного того, что вы смогли отразить лазер Энеми и растопить броню Авокадо, хватило бы, чтобы поразить меня, но я поверить не могу, что вы смогли уничтожить ISS комплекты. Наверное, этого стоило ожидать от её подданных...

— Ты знаешь Чёрную Королеву?.. — спросил её Харуюки.

Мажента пожала худыми плечами.

— По крайней мере, я знаю, что если буду досаждать вам дальше, то встречусь с ней самой, а этого мне не хочется...

— Выходит, ты больше не будешь мешать Чоко и её друзьям? — сразу же уточнила Тиюри, и Мажента вновь улыбнулась.

— Увы, но у меня нет другого выхода. Если я вновь заражу их, вы просто уничтожите комплекты снова, не так ли? Придётся идти не на север, а на восток.

Эти слова означали, что хоть она и оставила мысли о привлечении Шоколад и её подруг в свою армию, но собиралась продолжить свою работу по распространению ISS комплектов по Ускоренному Миру. Харуюки хотел было спросить её, почему она так упорствует, но... он уже знал ответ. Она хотела искоренить неравенство, которое возникает в Ускоренном Мире из-за разности в способностях и внешнем виде.

Харуюки стиснул зубы и перевёл взгляд с неё на коричневый шар, который она придерживала правой рукой.

Трудно поверить, что это и есть истинное тело Авокадо Авойдера, огромного аватара ростом в два с половиной метра. Но и ручки, и ножки, и похожие на бусинки глаза не оставляли никаких сомнений. А главным доказательством служил прикреплённый к груди крошечный ISS комплект.

— Ну что же... посмотрим, кто победит. Успеешь ли ты добиться своего, или же мы уничтожим тело ISS комплекта до того, как это случится, — сказал Харуюки, подавив возникшие чувства, и в ответ Мажента улыбнулась самой широкой из улыбок, которую он видел на её лице.

— Знаешь, что самое странное?.. Когда такие слова говоришь ты, они почему-то не кажутся бравадой и блефом. Хорошо, я принимаю твой вызов. Но перед этим... вы заслужили награду за победу в этой битве.

Она вытянула два пальца на руке, которой держала Авокадо, и между ними вдруг появилось две прямоугольные карты. Харуюки знал, что это карты предметов, но он никогда не видел карты такого матово-чёрного цвета. Спереди алым шрифтом было написано название вещи.

— Это те ISS комплекты, которые вы отделили от Минт Миттен и Плам Флиппер. Они вернулись в мой инвентарь, но я подозреваю, что ими уже не воспользоваться... вы испортили их этой вашей добротой и заботой. Поскольку мне они уже не нужны, забирайте их себе.

Она произнесла эти слова тоном, по которому невозможно уловить, что именно она хотела сказать, а затем щёлкнула пальцами. Карты пролетели вперёд и воткнулись в плитку у ног Харуюки.

— З-забирайте... говоришь?.. — Харуюки раздумывал над тем, удастся ли ему сжечь их, а Мажента ещё раз пожала плечами.

— Делайте с ними, что хотите. Варите, жгите, разбирайте, анализируйте... ах да, и передайте от меня Циан Пайлу. Скажите, что когда я передала ему запечатанный комплект со словами «ты мне нравишься, поэтому я дам тебе карту», то говорила совершенно искренне.

Услышав это, молчавшая всё это время Тиюри тут же встрепенулась и закричала:

— Эй!.. Почему это мы должны передавать ему такие слова?! И вообще, с чего это Пайл вдруг тебе понравился?!

— Ну как же, у него такая прекрасная асимметричная форма... кстати говоря, ты тоже очень ничего, — хладнокровно ответила Лайм Белл Мажента и соблазнительно улыбнулась ей.

Даже Тиюри не нашла, что на это ответить, и застыла на месте. Кратко усмехнувшись, Мажента развернулась на месте. Больше она не сказала ни слова.

С семенем Авокадо под мышкой она ушла в сторону станции Сакурадзёсуй. Провожая её взглядом, Харуюки испытывал противоречивые чувства.

Скорее всего, Мажента Сизза продолжит распространять ISS комплекты по Ускоренному Миру. Если он хочет остановить её, ему нужно напасть прямо сейчас, убить её, а затем продолжать делать это каждый час, пока у неё не закончатся очки. С их разницей в силе это вполне возможно.

Но... о том, что они могут так поступить, знала и сама Мажента. Она могла сбежать в тот самый момент, когда они очистили Минт и Плам от ISS комплектов, и тем самым обезопасить себя.

Но она не сделала этого. Она подошла к Харуюки и Тиюри, чтобы поговорить с ними. И в её действиях, включая передачу двух карт, трудно уловить намёк на западню или подлость. Скорее всего, Мажента вернулась на поле проигранной битвы из-за своей гордости, с которой ничего не мог поделать даже её ISS комплект.

И Харуюки не мог ударить такого противника в спину.

Он отвёл взгляд от удаляющегося силуэта, нагнулся и подобрал с земли чёрные карты. Сбоку послышался обеспокоенный голос Тиюри:

— И-их точно можно трогать?

— Если не нажимать кнопку использования и не давать команду на активацию, то ничего плохого произойти не должно... — сказал Харуюки, но ему самому становилось не по себе от того, что именно он держит в руках, поэтому он быстро открыл меню и поместил обе карты в инвентарь.

Закончив, он вновь поднял голову. Фигура Маженты Сизза на площади уже исчезла.

Пытаясь переварить возникшую в нём странную смесь из чувств, Харуюки повернулся налево. Два аватара-девочки, которых Шоколад держала в руках, как раз начали пробуждаться, и их тонкие ручки мелко вздрогнули.

Харуюки попытался было подойти к ним, но тут его схватила Тиюри.

— Давай лучше оставим их наедине друг с другом, — шепнула она, и Харуюки согласно кивнул.

Они смотрели издалека и не слышали происходящего, но видели, как Шоколад Папетта, Минт Миттен и Плам Флиппер неторопливо разговаривают друг с другом. Спустя какое-то время они протянули друг к другу коричневые, голубые и фиолетовые руки и крепко обнялись.

От этой прекрасной картины дух Харуюки захватило настолько, что он не сразу заметил, как в нижнем левом углу поля зрения появилась новая фигура. Когда он, наконец, заметил её, он едва не подпрыгнул на месте. Это оказался похожий на броненосца Энеми с сияющим рубином во лбу — Култян.

Хотя Шоколад и отдала ей команду «лежать», та, видимо, не сдержалась. Энеми подошёл к девочкам и, мурлыча, потёрся о них своей гладкой головой.

Харуюки продолжал молча наблюдать за всеми четырьмя членами Легиона «Пети Паке». В какой-то момент Тиюри взяла его за руку, но когда это произошло — он и сам не заметил.

Хотя поход в Сетагаю, который должен был стать простой тренировкой с участием Энеми, превратился сначала в неожиданное знакомство, а затем и яростную битву, Харуюки всё равно благодарил судьбу за то, что случилось здесь и сейчас.

Тиюри, судя по всему, думала также. Слуха Харуюки коснулись слова, явно произнесённые сквозь счастливые слезы:

— Я так рада...


Харуюки казалось, что они провели в ускоренном состоянии довольно длительное время, но когда они вернулись в реальный мир, то он увидел, что не успело пройти и минуты.

Из приоткрытой двери доносился заманчивый запах свинины в соусе, но до ужина, который должен начаться в половину седьмого, оставалось ещё почти десять минут. «А ведь я столько летал, ждал и сражался!» — мысленно пожаловался Харуюки, но, увы, бёрст линкер не мог замедлить время для своего сознания.

Он, продолжая лежать на кровати, заметно более мягкой по сравнению с его собственной, медленно выдохнул.

— Ну ладно, Хару, давай хоть тут плакать не будем, — послышался голос слева, и Харуюки рефлекторно повернулся.

И действительно, стоило ему так сделать, как из глаз скатилась таинственная жидкость, пробежала по щеке и упала на покрывало.

— Я н-не плакал! — запротестовал он, словно маленький мальчик, и быстро вытер глаза ладонью, но слёзы продолжали течь, словно из прохудившейся трубы.

Понимая, что спорить уже бесполезно, он собрался повернуться спиной к Тиюри...

Как вдруг сквозь пелену перед глазами увидел, что и на её лице было что-то блестящее.

— Да ты и сама плачешь, — надувшись, прошептал Харуюки.

Тиюри же не стала прятать слёзы, вместо этого широко улыбнувшись.

— Ведь... ведь меня переполняет и радость, и печаль... что я могу поделать против сразу двух эмоций?

— Ну, да... против двух, конечно, ничего... — согласился Харуюки с её странной логикой.

В то же время в глубине души он понимал, о чём она говорила.

Большую часть эмоций, которые испытывал Харуюки, провожая взглядом Маженту Сизза и Авокадо Авойдера, составляла именно «печаль».

И печаль эту подпитывали мысли о том, что всё могло сложиться по-другому.

— Почему?.. — спросил Харуюки, глядя в потолок, ощущая, как к горлу вновь подступает ком. — Почему мы должны вот так сражаться с ними?..

Если простые дуэли на обычных дуэльных полях являются именно «раундами» файтинга, где в бою сходились умения, знания и характеры, то битвы на Инкарнациях на неограниченном нейтральном поле — именно «войны», где в яростных схватках сталкивались гнев и ненависть.

Хотя Харуюки и стал бёрст линкером всего восемь месяцев назад, а пятого уровня достиг совсем недавно, он уже не раз проходил через это. И в таких битвах он не ощущал ни азарта, ни наслаждения. Сегодняшняя битва с Мажентой Сизза не оказалась исключением. Ему удалось с трудом вырвать победу с помощью Лазерного Меча, воспользовавшись уязвимостью противника, полагающегося на Тёмный Удар, но от этой победы в его сердце осталась лишь грусть.

— Если бы мы не считали Сетагаю заброшенной зоной, а ходили бы туда в гости... и повстречались бы с ними, хотя бы как бёрст линкеры с бёрст линкерами, сразились бы с ними в обычных дуэлях, то наверняка и они...

«Стали бы нашими друзьями», — эти слова застряли в его горле. Харуюки вновь попытался отвернуться, но тут Тиюри ухватила его за плечо.

— Ещё... ещё не всё потеряно, Хару. Давай встретимся с Мажентой и Авокадо снова, после того, как мы уничтожим все ISS комплекты. И позовём с собой Таккуна, Снежку, Фу и Уи. И тогда... и тогда...

— Да... ты права, — Харуюки кивнул и вытер глаза. Слёзы, наконец, прекратились.

Тиюри поднялась с постели, потянулась к коробке с салфетками и вытерла глаза. Затем она отключила их кабели и, сматывая их, заговорила уже совсем другим голосом:

— А теперь о главном, Хару. Я всё видела! Ты блестяще отразил лазер Култян! Выходит, ты успешно освоил эту способность?!

— Э? Ну-у... даже не знаю... — произнёс Харуюки, поднимаясь с кровати и почёсывая голову.

В ответ от Тиюри донёсся разочарованно-сокрушённый голос:

— Что это ты изображаешь? Ты что, не можешь даже сказать, выучил ты способность или нет?!

— В-видишь ли... чтобы это узнать, мне нужно, чтобы меня кто-то ещё атаковал лазером...

— Ты чего?! Тебе не нужно так мучиться, просто открой меню Брейн Бёрста и посмотри на окно статуса Сильвер Кроу, только и всего!

— !.. — Харуюки, осознав её правоту, хлопнул руками о колени, а лицо Тиюри стало ещё более сокрушённым.

Харуюки, впрочем, сразу полез в меню и не заметил этого. Щёлкнув по иконке в виде пылающей буквы «В», он открыл за этим окно статуса аватара.

Затем он с опаской открыл закладку способностей. На мгновение ему захотелось отвести взгляд в сторону, но он стиснул зубы, посмотрел в окно... и увидел в нём две строчки.

— О, ого! Две! — воскликнул Харуюки, и нетерпеливая Тиюри немедленно подалась вперёд.

— А ну-ка, дай посмотреть!

Вновь размотав XSB кабель, она соединила их нейролинкеры между собой. Чтобы увидеть окна Брейн Бёрста, мало установить кабельное соединение, необходимо и самому быть бёрст линкером.

— Та-ак, ну-ка...

Тиюри прижала к нему своё лицо практически вплотную, и они вместе пробежались глазами по открытому окну.

Текст на первой строчке гласил «Aviation». Это хорошая знакомая всем способность полёта.

А вот на второй написано... «Optical Conduction».

— Э-э... — изумлённо обронил Харуюки.

Тиюри немедленно удивлённо наклонила голову.

— Странно... я думала, что «Идеальное Зеркало» по-английски будет писаться... несколько по-другому.

— А-ага... я тоже так думал... — Харуюки кивнул, ощущая, как в груди его растёт нехорошее предчувствие.

Но он тут же напомнил себе, что смог стать зеркалом и действительно отразил лазер. С этими словами он открыл словарик и попытался произнести в него эти слова.

Судя по всему, получилось у него неплохо, и словарь немедленно выдал ответ. Вместе с Тиюри они медленно прочитали его:

— Оптическая... Проводимость?

Вот только от перевода смысла особо не прибавилось. Харуюки и Тиюри дружно склонили головы, и в этот момент с другой стороны двери послышался долгожданный голос её мамы:

— Ти, Хару, ужин готов!

Ощущение голода и предвкушения тут же выбили из головы сомнения и страхи, возникшие из-за того, что он выучил вовсе не то Идеальное Зеркало, о котором ему говорили на Конференции Семи Королей.

Харуюки вздохнул, повернулся к Тиюри и сказал:

— Продолжим после ужина.

В ответ девушка, с которой он дружил уже четырнадцать лет, покачала головой и ответила:

— Иногда, Хару, я сама поражаюсь тому, насколько крепкой бывает твоя психика.