Затихли зрители. Затих Раст Жигсо. Затихли даже звезды.

В тишине промелькнула невесть откуда взявшаяся черная молния, ударившая в Харуюки.

В левом верхнем углу загорелось фиолетовое системное сообщение:

«YOU HAVE EQUIPPED ENHANCED ARMAMENT…»

Многоточие в конце моргнуло. Затем еще раз. И еще. Казалось, будто сам Брейн Бёрст боялся тех слов, что должен написать.

Но как только многоточие моргнуло в четвертый раз, строка продолжилась:

«…”THE DISASTER”.»

И хлынула тьма.

Мрачная темно-серая аура ручьями потекла из основания хвоста, плотно окутывая его тело. Она становилась все гуще и плотнее, постепенно закрывая собой серебро брони Сильвер Кроу.

Наконец, на поверхности плотной тьмы прорезался металлический блеск. Подобно хвосту, этот металл был почерневшим. И, как и хвост, он состоял из бесчисленных сегментов, с огромной скоростью покрывших тело Харуюки, начиная со спины и заканчивая конечностями. Броня, не оставляя ни единой щели, покрыла и грудь, и живот, и ноги, и даже отрубленные, казалось бы, руки.

Оказавшись в броне, Харуюки ощутил, как его руки отрастают заново. Шкала здоровья мгновенно восполнилась до максимума.

Наконец, с тяжелым металлическим звуком на голове Харуюки появился мощный шлем.

Мир изменился. Его глаза словно накрыла бледно-серая пленка. Но фигура Раста Жигсо в центре поля зрения осталась такой же яркой.

Харуюки медленно поднял руки и посмотрел на зловеще сверкавшие когти на их концах.

Это были далеко не те изящные руки, что принадлежали Сильвер Кроу. По их виду было понятно, что они и без оружия устрашающе сильны.

И не только руки. Покрытое толстой броней туловище. Мощные, но гладкие ноги, стопы которых завершались тремя огромными когтями.

Весь аватар выглядел, словно чистая, кристаллизованная сила.

Не в силах сдерживать ощущения от переполнявшей его мощи, Харуюки сжал кулаки, устремил взгляд в небеса и проревел:

— Гр… р-ро-о-о-о!!

Этот рев был поистине звериным, и звук его был искажен металлическими эффектами.

Стоявший чуть поодаль Раст Жигсо поначалу подался назад, но тут же взял себя в руки. Вряд ли он предвидел произошедшее, но голос его был полон того же холода и презрения.

— Хе-хе… занятно. Это же «Броня Бедствия»? Ну и ладно. Говорят, что это сила — само воплощение зла, но… осознай. В конце концов, это просто приукрашенный миф.

Харуюки не почувствовал ничего, услышав эти слова, словно они были каплей, упавшей в адское пламя.

Все эмоциональные мысли словно подавило. Его сознание наполнилось лишь логикой и расчетом. А именно: как именно ему эффективнее всего обезвредить стоявшего перед ним врага.

Он уже не слышал тот шепот, что пытался с ним заговорить, не чувствовал и того гнева, о котором он рассказывал. И он ясно понимал, почему. Он слился с ними в единое целое.

«А-а, вот оно что.

Я… стал Шестым Хром Дизастером.

Прости меня, Черноснежка. Прости меня, Учитель. Простите, Таку, Тию…»

Мысли эти пронеслись где-то на задворках сознания и тут же исчезли. Осталась лишь чистая жажда битвы.

Первым начал движение Раст Жигсо.

Он вальяжно поднял руку, стоя на шаттле, и расправил пальцы. Ладонь быстро накрыл темно-красный свет.

И тут перед глазами Харуюки возникло странное явление.

На сером слое, накрывшем поле зрения, быстро промелькнуло несколько строк текста. Они гласили:

«Анализ Атаки: Инкарнационная Техника

Тип: Увеличение Радиуса Атаки, Увеличение Мощности Удара

Атрибут: Коррозийный

Уровень Угрозы: 0»

— Раст Тач*, — произнес Жигсо название техники.

Вслед за этим из его руки вырвалась еще одна, огромная и призрачная, и сжала тело Харуюки. Тусклая броня начала немного мутнеть. Но…

— Гру-о!! — кратко взревел Харуюки и раскинул руки в стороны.

Призрачную руку моментально разорвало и развеяло по вакууму. Хромированная броня тут же вернулась к первоначальному блеску.

Харуюки сделал звучный шаг в сторону шаттла и низко рассмеялся.

— Р-р… помнишь, ты сказал, что мне нужна была «хотя бы нержавеющая сталь»? — его голос причудливо искажал гармонический металлический отзвук. — Ты ошибся. Нержавеющая сталь не ржавеет потому, что в нее примешивают кое-что, что подавляет химические реакции. Хром. Ржавчине мешает хром.

Затем он еще раз тихо усмехнулся.

— Твоя Инкарнация против меня бессильна, — издевательски заявил он…

И, словно зверь, скакнул вперед.

Стоило ему подняться в воздух, как за спиной с громким звуком расправились крылья. Они были чем-то похожи на старые чешуйчатые, и в то же время отличались, став похожими на грозное оружие. Харуюки резко взмахнул новыми крыльями.

Он поднял правую руку, и из той тут же вырвался темный Оверрей. У Харуюки не ушло практически никаких усилий, чтобы вызвать его. Оверрей принял форму ручного катарского клинка, и Харуюки начал надвигаться на Жигсо.

Тот в ответ вытянул из правой руки длинный лобзик, который тут же зажегся красным Оверреем, и метнул его в Харуюки. В это же мгновение перед глазами вновь поплыла информация.

«Анализ Атаки: Инкарнационная Техника

Тип: Увеличение Мощности Удара

Атрибут: Рубящий

Уровень Угрозы: 20»

В этот раз, к тексту добавилась и линия, показывавшая предполагаемую траекторию лобзика.

— Р-ру! — кратко отозвался Харуюки и скользнул на полметра вправо.

Лобзик долетел до него быстрее, чем он сам — до Жигсо. Но нить пилы пролетела в точности так, как предсказывал прогноз. В результате, казавшаяся миллиметровой нить, которую было трудно заметить, не говоря уже об увороте, прошла мимо Харуюки, который сразу за этим ударил катаром по левому плечу Жигсо.

Раздался неприятный лязг, и тело Жигсо вышибло из шаттла. Но ему хватило ловкости, чтобы сгруппироваться в полете и приземлиться на поверхность башни ногами.

Тело его тут же стало заваливаться в сторону Земли. В отличие от шаттлов, снаружи на Гермесовом Тросе действовала привычная сила тяжести. Поверхность, на которой они стояли, была не горизонтальной. Это была отвесная стена длиной в 4000 километров.

Жигсо моментально пронзил лобзиками из рук поверхность башни, чтобы не упасть.

Перед ним приземлился Харуюки. Как и в прошлый раз, он встал, раскинув ноги, удерживаясь на стене с помощью хвоста.

— Р-р… какие еще фокусы ты собираешься мне показать?..

В глазах Раста Жигсо, наконец, зажглась глубокая ненависть.

— Сука… кайся. Покайся. Покайся. Покайся. Покайся-покайся-покайся-покайся!! — его шепот постепенно превратился в крик.

Его левая рука, словно ведомая ненавистью, разгоралась все более сильным Оверреем.

Из руки с лязгом вылетел новый лобзик. Красный свет потек в него, наливая блеском бесчисленные зубцы.

Лобзик начал резко сворачиваться кругом, образуя большое кольцо. А затем он с визгом выстрелил. Дальнобойная атака Раста Жигсо: «Кольцевая Пила». Вращающаяся пила, обладающая огромной рубящей силой, в свое время доставила Харуюки немало неприятностей.

Кроме того, в этот раз она летела не по прямой. Пила мгновенно исчезла из поля зрения Харуюки, начав приближаться к нему по изогнутой линии, подобно бумерангу. Никакой аватар не смог бы уклониться от этого удара с первого раза. Но…

Но вновь перед глазами Харуюки появилась детальная информация.

«Анализ Атаки: Инкарнационная Техника

Тип: Увеличение Радиуса Атаки, Увеличение Мощности Удара, Увеличение Мобильности

Уровень Угрозы: 40»

Вместе с этим появилась длинная дуга, тянущаяся от левой руки Жигсо за спину Харуюки, а затем в него самого — предполагаемая траектория.

Харуюки взмахнул хвостом, даже не оглядываясь.

Послышался громкий лязг, и грозная вращающаяся пила бессильно отлетела в звездное небо.

Харуюки уже начал смутно догадываться, что именно за информация выводилась на серый слой перед его глазами. Броня Бедствия, она же Усиливающее Снаряжение «Бедствие», умела предугадывать будущее, пользуясь огромным опытом, накопленным в битвах. Эта броня была рождена на заре Ускоренного Мира и хранила знания уже пяти бёрст линкеров, носивших ее. Сложно было даже предположить, через сколько битв она прошла. Практически полная база данных позволяла ей предугадывать атаки противников с устрашающей точностью.

— Что?.. Объясни. Что это за сила? — прохрипел Раст Жигсо.

Харуюки окинул его злобным взглядом сквозь визор и прошептал:

— Это все? Тогда сгинь.

И уверенно направился к нему.

Это была уже не «дуэль» за гордость бёрст линкера. Не просто «битва». Это была «бойня». Даже не так, это была «работа».

Раст Жигсо, вынужденный упираться в поверхность правой рукой, вновь сфокусировал Инкарнацию на левой и набросился на Харуюки. Но броня полностью предугадывала все его движения, и даже сам Харуюки прекрасно видел его намерения. Ему хватало самых минимальных движений хвостом и крыльями, чтобы уворачиваться от атак и продолжать шинковать противниками катарами на обеих руках.

В каком-то смысле этот боевой стиль был совершенной формой техники Харуюки «Аэрокомбо». Но в нем не было азарта, не было искусства, не было величия. Это была лишь отвратительная бойня в открытом космосе, в 3500 километрах от Земли.

Сначала он отрубил ему правую руку. Затем правую ногу. Потом левую ногу. И, наконец, левую руку, которой он держался за поверхность.

Разделав его примерно за десять секунд, Харуюки схватил начавшие падать в бездну останки Раста Жигсо, ухватился за голову и туловище и начал отрывать их друг от друга.

Он знал, что Жигсо должен был чувствовать страшную боль, но голос его противника все еще продолжал насмехаться над ним.

— Хе-хе… хе. Хвались, пока можешь. Но знай… что моя миссия уже выполнена.

Харуюки были безразличны его слова, но он все равно наклонил голову, чтобы выслушать Жигсо.

— Пожалуй, возвращение «Брони» нам даже на руку. Трепещи. С этого момента ваш драгоценный мир начнет меняться. Ваш показной порядок рухнет, и изначальный хаос воцарится в нем. Отчайся, ибо грядет наша революция.

Хряк.

Харуюки не дослушал Раста Жигсо, раздавив его голову. Аватар, разгромивший вертикальную гонку по Гермесову Тросу, вспыхнул красным светом и рассыпался, временно покинув Ускоренный Мир.

Хотя…

Возможно, что настоящим погромщиком был именно Харуюки. Еще несколько минут назад он хотел спасти эту гонку, но сейчас она была уже безразлична ему.

«Еще… этого совершенно недостаточно», — прошептал он себе и огляделся по сторонам. Естественно, вокруг никого не было. Но водоворот разрушительной энергии внутри него не только не утихал, но и становился все сильнее и сильнее.

Он хотел драться. Хотел уничтожить как можно больше врагов этой силой.

В поисках врагов Харуюки посмотрел вверх… и увидел трибуну с уцелевшими зрителями.

Сто с чем-то аватаров, повскакивав со своих мест, перегибались через край, чтобы увидеть происходящее. И все они выглядели пораженными. Некоторые приглушенно переговаривались:

— Это же… «Броня Бедствия»?..

— Не может быть, я слышал, что ее совсем недавно уничтожили с концами.

— Но ведь… ничто, кроме Брони, не обладает такой разрушительной мощью.

— Я тебе говорю, оно ни капли не похоже на то, что я видел на неограниченном нейтральном поле…

«Что, хотите узнать? Тогда сейчас вы познаете это на себе. Ощутите силу «Хром Дизастера», легендарного берсерка», — прошептал Харуюки и злорадно усмехнулся.

Он расправил крылья, выгнул хвост пружиной и пригнулся.

Он был готов вот-вот взлететь и направиться к своей новой добыче…

Как вдруг что-то коснулось его крыльев.

Это были воспоминания. Хотя крылья, составленные из железных чешуек, были лишь летательным органом, они были пропитаны воспоминаниями о бесчисленных битвах. Крылья на мгновение вспомнили битву против Черной Королевы Блэк Лотос, произошедшую вчера в его комнате.

В памяти ожил далекий, нежный голос:

«…Я горжусь тобой…»

Вдруг, когти на его ногах рефлекторно впились в поверхность лифта, обездвижив собиравшееся взлететь тело.

«Я…» — прозвучала в голове, переполненной жаждой битвы, мысль, короткая и чистая, словно упавшая на воду капля. — «Я искал силу… не для того, чтобы устраивать мрачные бойни…»

Мысли белыми волнами разливались его в голове. Черный свет брони начал утихать.

«Не сопротивляйся. Не бойся. Я даю тебе то, чего ты жаждешь», — послышался чей-то раздраженный шепот в его голове. — «Давай, дай волю своей ярости. Уничтожь все, что видишь. И сожри это. Сожри без остатка. Так ты будешь становиться все сильнее и сильнее, и предела этому нет.»

«Сожрать? Я… никогда не хотел этого…

Я хотел стать сильным… не ради себя. А ради тех людей, которых люблю… ради той небольшой, но близкой мне «семьи»… и ради того, чтобы я смог преследовать ту же мечту, что и самый дорогой для меня человек!..»

В сознании вдруг всплыли лица. Со всех сторон тут же нахлынули черные волны, пытаясь стереть эти добрые взгляды и эти улыбки.

«Тогда сожри и их. Сожри их и сделай частью своей силы. Тебе никто не нужен. Круши. Разрушай. Мы — воплощение бедствия. Мы — символ страха. Мы — Хром Дизастер!!» — звучал голос, звеня, словно искаженный колокол.

Харуюки как можно сильнее сфокусировался и крикнул в ответ:

«Нет! Нет!! Я… Я…!!»

— Я — Сильвер Кроу!!

Вслед за воплем, раздавшимся из-под визора…

Тяжелая броня, покрывавшая его тело, начала плавиться, словно ртуть. Она начала медленно стекать к его ногам, обнажив настоящий шлем Сильвер Кроу. Но черный металл не хотел пропадать. Он цеплялся за серебряную броню, пытаясь восстановить доспех.

— У-у… о-о-о…

Харуюки крепко сжал кулаки, сопротивляясь этому изо всех сил. Он пытался прогнать из своего сознания волны тьмы, пытающиеся взять его аватар под свой контроль.

Но его хватило лишь на несколько секунд. Сопротивление было тщетным, и к его конечностям снова стал возвращаться зловещий блеск.

Влияние брони на аватара выходило далеко за рамки, доступные обычным вещам. Оно казалось «проклятием». Не цифровым кодом, определенным сервером, а живым сознанием, слившимся с сознанием Харуюки воедино.

Харуюки не имел никакого понятия о том, с какой системой и логикой имеет дело, но факт был в том, что последние несколько минут что-то действительно вмешивалось в его мысли. Тот Харуюки, что сражался с Растом Жигсо, был самим собой менее чем наполовину. Он осознал, что если войдет в это состояние вновь, то эта сила действительно может быть направлена против его друзей… и против самого дорогого ему человека.

Да, подобно тому, как Пятый Хром Дизастер Черри Рук пытался прикончить своего собственного «ребенка», Скарлет Рейн.

— Сгинь… сгинь… сги-и-и-инь!! — вырвался отчаянный голос сквозь стиснутые зубы.

Но броня уже восстановилась до локтей и коленей, и останавливаться явно была не намерена.

«Тогда мне остается только одно».

С этой мыслью Харуюки поднял когти на правой руке.

И направил их острия к своей груди.

Он уже собирался пронзить самую важную часть тела аватара — его сердце — истекавшими черной аурой Инкарнации когтями, как вдруг…

Издалека послышался голос.

— Хару-у!

Он поднял голову и посмотрел в направлении Земли.

И увидел то, чего никак не ожидал.

Сначала он заметил, благодаря ее ярко-зеленой броне, тянущую к нему правую руку Лайм Белл. Она сидела на небесно-синей спине аватара Скай Рейкер, летевшего прямо на него с помощью своего ракетного ранца. Вдалеке виднелся шаттл 1, упорно ползший вперед на последнем оставшемся магнитном моторе.

— Не… не подходите! Белл, Рейкер, не подходите ко мне!! — тут же закричал Харуюки. Концентрация сбилась, и броня начала регенерировать быстрее. — Бегите! Я… больше… не могу… его… сдерживать!!..

А затем тело Харуюки вспыхнуло темной аурой.

Броня Бедствия с пронзительным металлическим звуком вновь накрыла плечи, грудь и живот Харуюки. Еще мгновение — и от Сильвер Кроу осталась лишь шея да голова. Но и они начали быстро покрываться, и глаза Харуюки вновь стала застилать серая пленка.

И он понимал, что если броня полностью восстановится, то аватар по имени Сильвер Кроу прекратит свое существование.

Но Скай Рейкер продолжала лететь вперед, не сбавляя скорости. Более того, она ускорилась еще сильнее, направляясь прямо на Харуюки.

Лайм Белл подняла колокол на левой руке.

Огромный колокол, ослепительно блестевший в лучах солнца, начал вращаться против часовой стрелки. Один оборот, два. Три… четыре.

Наконец, Тиюри взмахнула колоколом вертикально, вновь направив его на Харуюки, и произнесла громким ясным голосом, который можно было спутать с голосом сияющих звезд:

— Цитрон... Колл!

Раздался колокольный перезвон, похожий по звучанию на ангельский хор. Вместе с мелодичным звуком из колокола полились прозрачные ленты из зеленого света.

На частично закрывшей поле зрения серой пленке неуверенно заморгали буквы.

«Анализ Атаки: Стандартный Спецприем

Зона поражения неизвестна

Мощность неизвестна

Эффект неизвестен

Уровень Угрозы: 100»

Левая рука Харуюки рефлекторно попыталась выпустить волну тьмы в сторону лент.

Но Харуюки, напрягая остатки воли, схватил левую руку правой.

А в следующее мгновение чистый, лаймово-зеленый цвет окутал тело Харуюки.

Брони начала распадался, словно разрезаемая этими лентами. Доспех вновь обратился в ртуть и начал возвращаться к основанию хвоста. Сила техники Тиюри, «Зов Цитрона Режим 2» пыталась отменить призыв Усиливающего Снаряжения.

«Гр-р… р-ро-о-о!» — послышался неистовый рык в его голове. Звук, полный ярости и раздражения. И, таивший в самой глубине… частицу страха.

«Сгинь. Сгинь! Ты мне не нужен! У меня есть честная сила, и она превосходит твою! Поэтому… ты должен сгинуть!!»

Голос Харуюки словно заставлял броню отступать. Вскоре она полностью скрылась, оставив лишь хвост. Стоя посреди зеленого света, Харуюки закинул руки за спину, схватил этот хвост и начал изо всех сил тянуть его.

Его аватар заскрипел, и страшная боль пронзила его спину. Но он продолжал тянуть. Хвост начал с противным звуком отрываться, извиваясь в руках Харуюки, словно отдельный организм.

«Глупец», — послышался слабеющий шепот в его голове. — «В своей душе ты жаждешь полностью слиться с моей силой. Я знаю это. Со мной еще никто и никогда, кроме самого первого моего хозяина, так глубоко не синхронизировался.»

Но Харуюки, не теряя силы духа, ответил голосу:

«Пусть это так. В таком случае, я буду отторгать тебя. Отрицать тебя. Ради тех людей, которые дали мне силу, способную на это!!»

Одновременно с этими словами он собрал всю свою волю в руках, сжимавших хвост.

А затем он обратил эту волю в свет.

— Ла… зер… Сорд!!

Чистый звук от перекрестившихся мутно-серебряных мечей наполнил собой космос.

И бледно-серый свет, вырвавшийся из этих мечей, перерубил хвост у середины.

Харуюки в последний раз услышал звериный рев… а затем, в верхнем левом углу загорелось системное сообщение:

«YOU HAVE TAKEN OFF “THE DISASTER”».

Оставшаяся часть хвоста начала рассыпаться, словно под влиянием солнечного света, и, в конце концов, исчезла.

Обессилевшего и начавшего падать Харуюки нежно подхватили руки летевших к нему Скай Рейкер и Лайм Белл.

Харуюки пробыл без сознания дольше, чем ему казалось.

Когда он разомкнул потяжелевшие веки, первым, что он увидел, был черный визор Черной Королевы Блэк Лотос.

— Черно… снежка… — прошептал он и приподнял голову.

Он был в остановившемся шаттле номер 1. Уложили его на передние кресла экипажа, причем голова его все это время была на коленях Черноснежки.

Черноснежка, заметив, что Харуюки пришел в сознание, медленно кивнула. Из-под ее маски донесся мягкий, но немного дрожащий голос:

— С возвращением, Кроу… ты молодец. Мы так рады… что ты вернулся…

— Черно… снежка, — как только он осознал смысл ее слов, голос его начал сильно дрожать. — Я… прости меня… я… я…

— Нет. Ты изо всех сил сражался против врага, которого должен был победить. Пока это все, что тебе нужно знать…

— Она права, Ворон-сан… — послышался голос Скай Рейкер, сидевшей за рулем.

Она обернулась, протянула к нему руку и погладила по шлему.

— Ты защищал гонку от рук погромщика. Никто в Нега Небьюласе… нет, никто в Ускоренном Мире не будет винить тебя за этот бой.

— …

Харуюки ощутил тяжесть в своей груди и опустил голову. С задних сидений послышался как всегда бодрый голос Такуму:

— Именно, Кроу. А вообще, я уже давно знаю, что стоит тебе разозлиться, как тебя уже не остановить. Честно говоря, когда ты бросился в погоню за шаттлом 10, я подумал: «О боже, он опять за свое?»

— А-ха-ха, это точно! А задницу твою из таких передряг, как обычно, вытаскиваем мы! — весело рассмеявшись, отозвалась сидевшая возле Такуму Тиюри.

— Е-если что, я вас не просил меня вытаскивать! — не сдержался Харуюки.

— Ах, вот как ты заговорил? Вот как ты благодаришь меня и Рейкер за то, что мы так сильно старались?!

— У-у… п-прости… спасибо вам…

От этого разговора рассмеялись уже все. Даже Харуюки, после небольшой паузы, присоединился к своим друзьям.

Прервав приятный разговор, Тиюри обвела шаттл взглядом и произнесла:

— Э-эх, увы, но несмотря на все старания Хару, до финиша мы не доедем! А нам ведь оставалось совсем чуть-чуть…

Харуюки, услышав эти слова, поднялся с колен Черноснежки и оценил состояние шаттла 1. Тиюри не врала — судя по виду машины, ехать она уже не могла. Ощутившая на себе всю мощь Инкарнационной Атаки Раста Жигсо задняя часть шаттла проржавела насквозь. Передний правый магнитный двигать был уничтожен полностью, а из левого сыпались искры. Скорее, удивляться надо было тому, как шаттл вообще смог подняться до той высоты, где Харуюки сражался с Жигсо.

— Ну… это было неизбежно, — произнесла Черноснежка, проведя в воздухе правым клинком. — Наверное, нужно радоваться тому, что мы хотя бы не дали победить тому типу… кроме того, пожалуй, в ближайшее время в Ускоренном Мире обсуждать будут вовсе не гонку…

К концу своей фразы она перешла на шепот. Харуюки, не понимая, о чем она, собирался переспросить, но…

Снизу послышался громкий клич:

— Хэй-хэй-хэ-э-эй! Чё, гив апаетесь? Еще ту эрли, пацаны!!

— Э-эа?! — воскликнул Харуюки и тут же обернулся.

По башне, искря поврежденными магнитными двигателями, неспешно карабкались два шаттла. Несомненно, это были машины Красной и Зеленой команды, которые они уже давно списали со счетов.

Впереди ехала машина, за рулем которой сидел Аш Роллер. Но на сиденьях за ним не было видно ни Буш Утана (которого Харуюки заприметил в начале гонки), ни других членов Зеленого Легиона.

Сразу за ним ехал темно-красный шаттл, который вела Блад Леопард в неизменном леопардовом шлеме. Но и она ехала в одиночестве, без своей стрелковой команды.

Оба шаттла были примерно в том же состоянии, что и номер 1. Харуюки и его экипаж изумленно смотрели, как две машины с трудом подъехали к ним и остановились. И в этот момент у обоих шаттлов рванули магнитные моторы.

— А-а, ну во-от. Мега-спасибо, что довез хоть досюда, — сказал Аш Роллер, похлопав шаттл по борту.

Пард же погладила руль и прошептала ему:

— Молодец.

А затем оба они подняли головы и посмотрели на команду Нега Небьюласа. Черноснежка, как представитель, слегка наклонила голову и обратилась к ним:

— Ну… наверное, в первую очередь надо вас поздравить, но… зачем вы решили догнать нас ценой ваших команд? Вы ведь понимали, что продолжать гонку уже невозможно.

— А-а, ну, это, типа, мы тут чутка посовещались с этой пантероголовой… — начал Аш Роллер, почесывая затылок скелетного шлема. — Как бы сказать, очень обидно получится, если ни одна команда не дойдет до финиша…

— Хватит уже вокруг да около ходить. И я не пантера, а леопард, — равнодушным голосом перебила его Пард, а затем продолжила, — В настоящее время все шаттлы поломаны. Но если мы объединим усилия, то сможем, хоть и не без труда, добраться до финиша.

— О… о чем это ты, Леопард? — спросила Скай Рейкер, высунувшись из шаттла.

Пард посмотрела ей в глаза и сказала:

— Как только мы выйдем из шаттла, мы окажемся на отвесной стене. Но я могу карабкаться по стенам в «зверином режиме». Аналогично с мотоциклом этого велосипедиста.

— В-велосипедиста? — удивленно пробормотал Аш Роллер.

Но Пард, проигнорировав его, продолжила:

— Но обе эти способности требуют энергии. Поэтому мы возьмем с собой Кроу и Рейкер. Мы довезем их так высоко, как сможем, затем Кроу посадит Рейкер на спину и взлетит на предельную высоту. Наконец, Рейкер включит «Ураганные Сопла» и поднимется так высоко, как сможет сама. Долетит ли она до финишной черты…

«Одному богу ведомо», — Пард развела руки, словно завершив свою речь этими словами.

Неожиданное предложение заставило Харуюки и его команду изумленно притихнуть. Повисшую тишину нарушила Черноснежка.

— Ясно… интересно. По-моему, попытаться стоит. Но… я, естественно, предполагаю, что вы помогаете нам не бесплатно?

— Ну оф корс же! Очки за первое место делим поровну. Но если вы их зажопите…

— Аш, это неприлично.

Услышав голос Рейкер, Аш тут же замолк. Пард дернула головой:

— Идет?

— Однозначно. Мы согласны, — тут же ответила Черноснежка.

Леопардовый аватар отозвался неизменным «кей» и слегка улыбнулся.

Командой «Смена Облика» Блад Леопард превратилась в грациозного зверя. На нее усадили Скай Рейкер, как более легкую.

Сильвер Кроу же сел на заднее сиденье могучего мотоцикла Аш Роллера.

— Что же, желаю вам успеха. Мы будем болеть за вас отсюда, — сказала им Черноснежка.

Такуму и Тиюри, кивнув, поддержали ее:

— Мы рассчитываем на вас. Пусть у этого соревнования будет счастливый конец!

— Удачи вам, Кроу, Рейкер! И вам, Леопард и байкер!

Явно расстроившись от того, что его не назвали по имени, Аш Роллер все же бодро крикнул:

— А теперь — пое-ехали! Держись крепче, Вороненок! Э-эх, жаль, что не удалось сказать эти слова учителю!

Несколько жалкое окончание его реплики заглушил рев двигателя. Заднее колесо резво закрутилось, и мотоцикл начал быстро взбираться по отвесной стене.

Вслед за ним начала свой бег и Пард с Рейкер на спине. Она, конечно же, бежала почти беззвучно и со стороны действительно была похожа на хищную кошку, бежавшую по стене, словно по полу. Или, скорее, на кошку, взбиравшуюся на дерево.

И как только они начали движение, сверху на них обрушился целый поток громких звуков. Радостные крики зрителей. Разноцветные аватары, решившие остаться до конца, дружно провожали их:

— Да-а, покажите силу духа настоящих бёрст линкеров!

— Тот гад нам не помеха!

— Дава-ай, Леопа-ард!

— Ворона-а! Ты молоде-ец!

Да, среди возгласов были и те, что предназначались Сильвер Кроу. Харуюки рефлекторно посмотрел вверх.

Все они должны были видеть, как Харуюки призвал ту заветную экипировку под названием «Броня Бедствия». Более того, он едва не попытался вырезать всех этих зрителей, повинуясь воле той силы. Но он не слышал ни одного голоса, который бы его обвинял.

Возможно, они все еще не понимали всей серьезности случившегося. Но все же, их теплые слова поддержки глубоко впитались в сердце Харуюки.

Судя по тому, что трибуна так и осталась стоять на месте, она была запрограммирована на следование за едущим впереди шаттлом. Махавшие им на прощанье зрители, Черноснежка, Такуму и Тиюри оставались внизу, постепенно сливаясь с серебристой поверхностью лифта.

В космическом пространстве, в трех с лишним тысячах километров от Земли звучал лишь рев двигателя да легкая поступь. Серебристая поверхность Гермесова Троса бесконечно уходила вдаль, к звездам и Млечному Пути, словно и не было совсем недавно того кошмара.

Все четверо молчали, слова были излишни. Восхищение в их сердцах соседствовало с мыслью, объединившей их — с желанием подняться на вершину этой башни. Харуюки, понимая это, просто доверил свое тело вибрации мотоцикла.

За мгновения до того, как покинуть мир, Раст Жигсо произнес слово «революция». Это значило, что вся эта масштабная атака была ясным сигналом со стороны Общества Исследования Ускорения этому миру. Но как бы не изменился в ближайшее время Ускоренный Мир, кое-что в нем будет всегда, и изменить это будет невозможно. Словно в доказательство этого легионеры трех враждующих Легионов в этот самый момент объединили силы, чтобы дойти до финиша вместе.

«И если я буду помнить об этом, то вновь на зов Брони уже не поддамся», — мысленно произнес Харуюки.

Никто не ответил.

Сколько времени они ехали — он не знал.

Наконец, вдали показался ряд огоньков, не похожих на звезды. Они образовывали светящееся синее кольцо вокруг Гермесова Троса, продолжавшего уходить в космос.

— Кажись… это верхняя станция, она же финишная черта, — тихо произнес Аш Роллер, и мотоцикл начал замедляться. — Благодаря низкой гравитации, мне удалось проехать дальше, чем я рассчитывал, но мои силы уже на исходе. Как у тебя дела, Леопард?

— Аналогично.

Они кивнули друг другу, а затем повернулись к наездникам.

— Удачи тебе, Кроу. И, да… что бы ни случилось, в битве против того ржавого типа ты показал себя реальным мужиком. Возможно, последствия будут суровые, но ты, главное, не сдавайся, — произнес Аш Роллер, явно не привыкший произносить слова похвалы.

— С… спасибо тебе, — ответил Харуюки с не меньшим трудом, глубоко кивнув.

— Ага. Только не форгетни мою долю, Вороненок!

Разговор справа от них был куда короче.

— Рейкер. Я хочу сказать только одно… с возвращением, МБР.

Рейкер погладила Пард по спине и ответила:

— …Вот мы и снова встретились, Блади Кити.

Когда все они закончили прощаться, Харуюки расправил крылья.

Поскольку бой против Жигсо шел на Инкарнациях, полоса энергии Харуюки была заполнена практически до предела. Завибрировав крыльями, он беззвучно оторвался от сиденья мотоцикла.

Харуюки протянул правую руку Рейкер, а она в ответ протянула левую. Как только они схватились друг за друга, легкое тело Рейкер тоже поднялось со спины Леопард и подлетело к Харуюки.

И именно в этот момент полосы энергий мотоцикла и леопарда иссякли. Их скорости начали резко падать. Харуюки повернулся и проводил их взглядом.

— Ну, вот и все! Не урони учителя, Кроу!

— Увидимся.

Колеса и ноги остановились, а через мгновение оба аватара оторвались от стены.

Увлекаемые гравитацией далекой голубой Земли под ними, Аш Роллер и Блад Леопард начали медленно падать. В реальности на такой высоте атмосферы практически нет, но в Ускоренном трение воздуха все еще работало, и обоих аватаров тут же окутало яркое пламя.

Их аватары летели, превратившись в кометы, а потом, вспыхнув напоследок, исчезли.

— …Спасибо, — прошептал Харуюки вернувшимся в реальность людям и поклонился, после чего снова устремил взгляд к вершине Гермесова Троса.

До синего кольца, символизировавшего верхнюю станцию, все еще было довольно далеко. Было не очень понятно, хватит ли оставшегося заряда их летательных способностей, чтобы достичь этой линии. Но Харуюки казалось, что сам факт пересечения финишной черты уже не так важен. Они были здесь, потому что три команды работали сообща и сделали все, что могли. И это уже было важнейшим результатом этой гонки.

— Идем. Учитель, забирайтесь ко мне на спину… — произнес он державшемуся за его руку небесному аватару.

— Может, лучше отнесешь меня на руках? Раз уж мы наедине, — коротко рассмеявшись, ответила Фуко.

— Э-э… х… хорошо, — Харуюки смущенно кивнул.

Одну руку он положил на стройные, лишенные нижних частей ноги, а вторую — на ее экипировку на спине. Рейкер же обвила свои руки вокруг его шеи.

— А теперь… вперед! — заявил Харуюки, пытаясь скрыть смущение, и взмахнул крыльями.

Харуюки старался взлетать как можно медленнее, чтобы экономить энергию. В конце концов, соперничать было уже не с кем. Два аватара, оставляя за собой короткий серебряный хвост, неспешно возносились в небо.

Они летели в мире тишины и бесчисленных звезд. Даже свет солнца, сиявшего в левой части неба, стал казаться мягче. По немного изогнутой поверхности Гермесова Троса параллельно с ними бежала маленькая тень.

Какое-то время оба они молчали.

Наконец, Фуко прислонила лицо к груди Харуюки, наполовину прикрыла светло-коричневые глаза и прошептала:

— Я столько времени… мечтала об этом пейзаже… и в то же время, я начала глубоко в душе бояться его…

Ее волосы начали слегка развеваться от подувшего ветерка, который словно забыл о том, как разрежена была атмосфера вокруг них. Поправив челку пальцами правой руки, Фуко продолжила:

— «Небесные дали» были неосуществимой мечтой. Но ради того, чтобы она сбылась, я многое принесла в жертву. Свою силу… свое звание офицера в Нега Небьюласе… и дружбу с Саттян. Я отбросила все и взяла на душу огромный грех, но все равно моя рука не смогла дотянуться до небес. И когда я осознала это… то, возможно, почувствовала облегчение. Я обрела свободу от томившего меня заблуждения. Я думала… что теперь мне осталось лишь тихонько смотреть на Ускоренный Мир с вершины своей башни и ждать, пока все забудут обо мне…

На губах Рейкер появилась еле заметная улыбка, и она сомкнула веки. Ее лицо казалось умиротворенным, но Харуюки увидел в уголках ее глаз маленькие блестящие бриллианты… слезы.

— Моя мечта была слишком тяжела для меня. Но… даже после того, как я, не в силах выносить эту ношу, сняла ее с себя, я не смогла окончательно похоронить ее. Я продолжала опекать ее, словно еще тлеющий уголек… и в один прекрасный день в моем садике появилась маленькая ворона. Она забрала этот уголек и понесла его дальше… и я все это время не могла сказать ей, насколько счастлива я была, что смогла передать свою мечту ей. Спасибо тебе, Кроу… нет, Харуюки.

Фуко открыла глаза и провела левой рукой по щеке Харуюки… а затем уверенно заявила:

— Я признательна за то, что ты вознес меня на своих руках на такую высоту… но права пересечь финишную черту, права попасть на настоящее небо у меня уже нет. Давай поменяемся ролями. Я подниму тебя так высоко, как смогу, а уже оттуда ты доберешься до финиша. Это мой долг, как человека, оставившего свою мечту. Это твое право, как человека, все это время стремившегося в небо сильнее и увереннее меня. Ну же… Ворон-сан. Настало время отпустить меня.

Услышав этот приказ…

Харуюки медленно, но уверенно покачал головой.

— Нет. Тут ты не права, Рейкер.

— Э?..

— Ты никогда не оставляла свою мечту. Просто то небо, в которое ты стремилась, находится гораздо выше моего. И я докажу тебе это. Я… пришел сюда, на вершину Гермесова Троса, с единственной целью — показать тебе это.

Оборвав на этом месте свою речь, Харуюки вдруг изо всех сил ускорил взлет.

Чешуйчатые крылья окутал ослепительный белый свет. Металл начал пронзительно резонировать. Мощнейшая тяга заключила их в свои объятия. Звезды, окружавшие их со всех сторон, превратились в тонкие линии. Но…

Этот порыв продлился лишь несколько секунд.

Звука взмахов начали резко утихать. Погас свет. У него не закончилась энергия — он продолжал изо всех сил махать крыльями, но они не толкали их вперед. Наконец, угасла и инерция, и остановившийся посреди неба Харуюки с улыбкой произнес лежавшей на его руках Фуко:

— Мои крылья не могут поднять меня выше этой точки. Здесь слишком разреженная атмосфера. Моя способность к полету опирается на отталкивание от воздуха с помощью взмахов крыльев. И здесь, на такой высоте, как бы я ими ни двигал, дальше я не улечу. Все-таки детализация этого мира иногда впечатляет, правда?..

Фуко удивленно раскрыла глаза и молча слушала его. Харуюки взглянул в ее прекрасные коричневые глаза, а затем те бессвязные мысли, которые так долго томились в его груди, наконец, обрели форму и стали словами:

— Но… твои крылья, твои Ураганные Сопла — реактивные. Они… и только они могут летать даже там, где нет воздуха. Но почему тебе достались именно они?.. Потому что ты с самого начала смотрела не в небо, а еще дальше. Выше облаков, выше стратосферы, выше всего на свете… ты мечтала о мире этих звезд. Ты и твой аватар… — Харуюки на мгновение закрыл рот, затем глубоко вдохнул и, немного дрожащим, но уверенным голосом, объявил, — Были рождены для полетов в этом мире. Скай Рейкер, «Смотрящая в Небеса» — аватар, созданный для боев в космосе.

Его слова распространились по разреженному воздуху, растворились в нем и стихли.

Блестящие коричневые глаза Фуко еще никогда не казались такими большими. Она смотрела в глаза Харуюки, не пытаясь сказать ни слова.

Наконец, она медленно повернула голову и посмотрела вниз. За ней в ту же сторону посмотрел Харуюки.

Далеко внизу, словно поддерживая собой стальной столб под названием Гермесов Трос, простиралась огромная голубая планета.

Земля. Она была полна самых разных цветов — от ярко-голубого справа, где ее освещало солнце до темно-синего посередине и черного с противоположной стороны. На фоне этих цветов плыли сложные узоры облаков, а за ними — не менее сложные границы континентов.

Вдруг Фуко подняла правую руку и указала ей на границу между синей дугой на правой стороне платы и чернотой космоса, начинавшейся за ней.

Харуюки прищурился. Там у поверхности Земли, защищая ее от холода открытого космоса, была едва заметная голубая вуаль. По планетарно-космическим меркам, свет ее казался шепотом на фоне всего остального.

— Эта… крошечная линия… — шепот Фуко, казалось, миновал уши Харуюки и лился прямо в его сознание. — Это и есть то небо, к которому я стремилась, о котором мечтала, ради которого ненавидела… и мысли о котором оставила…

Ее глаза закатного цвета наполнили крупные слезы. Отделяясь, они начинали дрейфовать в вакууме. Слабая гравитация медленно подгоняла их вниз, и они начинали свой полет в направлении океанов планеты.

Фуко вновь посмотрела на Харуюки и крепко обняла его руками, обвитыми вокруг шеи. У его ушей послышались слова, звучание которых высекалось в его душе:

— Спасибо, Ворон-сан. Я так рада… что смогла прийти сюда и увидеть эту картину. Я наконец-то поняла. Причина, по которой я все это время оставалась без ног — вовсе не мои убеждения, а страх. Я боялась… что когда познаю величие неба, то мне больше не о чем будет мечтать. Но этот страх был напрасен. Потому что…

Окончание этой фразы они произнесли вместе, правда, Харуюки произнес его лишь в своем сознании.

— Этот мир бесконечен.

Фуко еще раз улыбнулась, а затем ее губы вдруг коснулись боковой стороны шлема Харуюки. Затем она скользнула ими к его рту, а потом медленно отвела их назад.

— Э-э, а, а-а… — Харуюки неуклюже замотал головой, нарушив атмосферу.

Рейкер игриво улыбнулась и хитрым голосом сказала:

— Уверена, Саттян простит меня, это ведь только шлем.

А затем она вновь вернулась к своему обычному выражению лица и голосу.

— Благодарю тебя от всей души, Ворон-сан. Кажется… мне пора.

— …Да!

Харуюки уверенно кивнул и отпустил Фуко из своих рук. Отлетая от него, Рейкер провела пальцами по руке Харуюки, а затем их тела окончательно разъединились.

Небесный аватар кивнул в ответ… и повернулся к небу.

До синего кольца верхней станции Гермесова Троса оставалось совсем немного. Его уже можно было отчетливо разглядеть. А за ним, вдали, мерцало скопление искусственных огней. Это могла быть только геостационарная станция, летевшая в 38000 километрах от Земли.

Фуко приставила руки к телу и из изящных двигателей на ее спине, Усиливающего Снаряжения «Ураганные Сопла», показалось крохотное пламя.

В мире, почти лишенном гравитации, даже этого огонька хватило, чтобы аватар вновь начал подъем. Скай Рейкер, не оборачиваясь, продолжала набирать скорость. Ее аватар все удалялся и удалялся.

И тут Харуюки увидел.

У наполовину обрубленных ног Рейкер начал собираться и концентрироваться голубой свет. Они начали выписывать изящные линии, которые начали восстанавливать стеклянные поверхности под ее коленями.

Грациозные икры, стройные голени, пятки с длинными каблуками, острые носки ее ног начали ослепительно блестеть на свету солнца.

— А… а-а… — послышались приглушенные звуки из горла Харуюки.

И вместе с ними, его глаза застлали слезы.

Посреди мира, полного расплывшихся перед его глазами звезд, показалась истинная фигура Скай Рейкер, появившаяся в этом мире впервые за три года… неизвестно во сколько раз растянутые ускорением. Она летела, пронзая собой тьму, словно плывя по ней, и продолжала ускоряться.

Но тут крылья Харуюки, все это время поддерживавшие его на одном уровне, остановились. Его энергия иссякла.

Сопротивляясь силе тяжести, начавшей нежно утягивать вниз аватара, Харуюки выбросил вперед правую руку.

Свет двигателей, пробивавшийся сквозь его пальцы, уже успел превратиться в два далеких светящихся креста.

1. ↑Rust Touch, Ржавое Касание.