Когда гора сэндвичей исчезла, Харуюки убрал тарелки со стола, налил всем новый чай, а затем, сгорая от нетерпения, спросил:

— А-а... что ты имела в виду под этими словами, семпай? Тело Синомии запечатано на неограниченном поле? Но ведь мы с ней вчера сражались в команде на обычном поле... ей что-то мешает на неограниченном поле?

Тиюри выглядела так, словно этот вопрос мучал и её. Но Такуму, судя по всему, уже успел догадаться о смысле тех слов, поскольку он сразу же сказал:

— Командир, неужели ты имеешь в виду... «бесконечное истребление»?..

— О. Молодец, профессор, сразу догадался, — кивнув, отозвалась Черноснежка.

Харуюки ничего не понял из их разговора.

— Бес…бесконечное истребление? Что это значит, Таку?.. — поинтересовался он, подавшись вперед.

Такуму же поправил очки и ответил вопросом на вопрос:

— Хару. Сколько ты знаешь способов уничтожить бёрст линкера?.. Другими словами, сколько методов лишения человека всех бёрст поинтов тебе известно?

— Э?.. Только один — постепенный отбор очков в постоянных дуэлях... — рефлекторно ответил Харуюки, а затем тут же вспомнил развернувшийся два месяца назад кризис и добавил: — А, да, ещё можно устроить «решающий бой» на неограниченном поле. Передать очки «дуэльной карте внезапной смерти», после чего победитель заберёт все... ах, да, к слову о внезапной смерти, аналогичное правило работает на девяточников...

— Ага, это уже три. Ещё?

Тут к разговору подключилась уже Тиюри, скривившаяся так, словно Харуюки подсыпал ей в чай пуд соли.

— Ещё можно сами знаете что. Как там... «физическое нападение»? Напасть на кого-нибудь в реальности, запереть в машине и забрать очки через дуэли с помощью кабеля прямого соединения. Возмутительно.

Такуму со строгим видом кивнул и добавил:

— Технически, то, что он собирался с нами сделать в апреле, тоже можно классифицировать как физическое нападение. В любом случае, это четыре. И есть ещё пятый способ... то самое «бесконечное истребление». Или, точнее, — «бесконечное истребление через Энеми».

— Через Энеми... не просто «Энеми», а «через Энеми». То есть, тебя убивают Энеми?..

— Да… именно так, — подала голос Черноснежка, и все тут же замолчали, переведя на неё взгляд.

Одетая в чёрное командир Легиона отпила чай, после чего заговорила:

— Я уже вчера рассказывала об этом Харуюки. На неограниченном поле есть крайне опасные Энеми Звериных и Легендарных классов. Вот только какими бы сильными они ни были, ни один Энеми не бродит по полю, куда ему вздумается. У каждого есть чётко определённый ареал. Если не заходить на территорию этого ареала, то никакой опасности Энеми не представляет. Но верно и обратное — если по какой-либо причине умереть на территории такого ареала, то покинуть поле будет крайне проблематично.

— Э-эм-м…

Взгляд Харуюки забегал, а сам он попытался вспомнить правила неограниченного нейтрального поля.

Во-первых, смерть, то есть обнуление здоровья, на неограниченном поле не возвращает бёрст линкера в реальный мир. Линкер становится «призраком», привязанным к месту гибели, мир окрашивается в серые тона, а через час аватар автоматически воскрешается.

Во-вторых, команда «бёрст аут» на неограниченном нейтральном поле не работает. Вернуться в реальный мир по своей воле (сами бёрст линкеры иногда называют это «вывалиться») можно лишь с помощью «точек выхода», находящихся во всяких примечательных местах, вроде станций и достопримечательностей.

Что будет, если учесть два этих правила и вновь подумать над словами Черноснежки?

Возьмём какого-нибудь огромного Энеми и предположим, что какой-нибудь бёрст линкер забрёл в ареал его обитания. Энеми немедленно убивает его атакой невообразимой мощи. Перед линкером тут же высвечивается «YOU ARE DEAD», и он превращается в полтергейста, способного лишь смотреть, как заполняется шкала воскрешения. Проходит час, линкер воскресает, и он снова может двигаться… но при этом по-прежнему находится в агро-радиусе Энеми (то есть, на территории, охраняемой им). Естественно, тот немедленно атакует его, и линкер снова умирает. Через час он вновь воскресает… затем умирает…

— Э… это ведь может продолжаться вечно! — воскликнул Харуюки.

Помрачневшая Черноснежка кивнула.

— Да. Потому-то оно и называется «бесконечным». «Бесконечное истребление через Энеми» — умышленное воплощение этого сценария. Линкер, которого ты желаешь лишить всех очков, заманивается вглубь ареала жизни зверя и оставляется там. После этого он погибает каждый час. Естественно, стопроцентную гарантию этот метод не даёт. Между воскрешением и следующей смертью есть небольшой промежуток времени. За это время линкер может сдвинуться, а затем умереть в другой точке. Постепенно он начнёт наращивать расстояние между собой и Энеми, и, возможно, сможет покинуть его ареал. Но… каждая смерть лишает линкера очков. В случае смерти от Энеми ты теряешь 10 очков. Умерев 10 раз, потеряешь 100. 100 раз — 1000. Не каждый может такое вынести.

Представив себя на месте такого линкера, Харуюки ощутимо вздрогнул и согласился с ней:

— И правда… особенно если это случится сразу после повышения уровня или покупки дорогого предмета, когда у тебя осталось не так много очков… — но тут Харуюки пришла в голову мысль, и он нахмурился. — Но…но разве «бесконечное истребление» — не слишком рискованный метод? Ведь нужно завести противника вглубь ареала, не умерев самому?..

— Верно, поэтому противников обычно закидывают либо с границы ареала, либо забрасывают мощным взрывом, — ответила ему Фуко. На губах её появилась нежная улыбка, с которой она произнесла леденящие душу слова. — Например, однажды мне сильно повезло, и я смогла вычислить аватара одного линкера, нападавшего на других в реальности. Я схватила его и с помощью Ураганных Сопл* швырнула прямо на голову Энеми Легендарного класса. Но, как бы там ни было… обычно «бесконечное истребление» действительно не доходит до закидывания в самую глубь ареала, и, как следует постаравшись, вырваться из него всё же можно. Даже если противник выберет Энеми посильнее, он, помня о риске, не зайдёт слишком глубоко, и сбежать, возможно, будет даже легче.

Харуюки и его друзья дружно закивали.

И тут молчавшая всё это время Утай тихо взмахнула в воздухе пальцами.

«UI> Но из любой теории бывают исключения.»

Мистическая четвероклассница устремила свой взор куда-то вдаль, продолжая медленно печатать.

«UI> Однажды, в глубь ареалов самых сильных Энеми Ускоренного Мира попали три бёрст линкера, умерли и оказались в западне… они всё ещё могут погружаться на обычные дуэльные поля, но истинный Ускоренный Мир, неограниченное нейтральное поле, стал им недоступен. Я — одна из них.»

Услышанную вчера в комнате школьного совета историю уничтожения Первого Нега Небьюласа Харуюки уже успел вкратце пересказать Такуму и Тиюри.

В самом центре неограниченного нейтрального поля находится неприступный «Имперский Замок». У него четверо врат, которые охраняют сильнейшие Энеми Ускоренного Мира — «Четыре Бога». Легионеры Первого Нега Небьюласа предположили, что «штурм замка» является вторым способом прохождения Брейн Бёрста, бросили Богам вызов… и были уничтожены.

Это всё, что Харуюки знал на данный момент. Ответа на главный вопрос — почему единственная смерть от Богов привела к уничтожению Легиона — он не знал.

Но, услышав рассказ о «бесконечно истреблении», начал смутно догадываться. Глубоко вдохнув и обведя взглядом Черноснежку, Фуко и Утай, он заговорил:

— Короче говоря… два с половиной года назад Синомия оказалась в глубине ареала одного из «Четырёх Богов», после чего уже не смогла ожить?..

Согласно кивнув, Утай вновь начала стучать по воздуху:

«UI> Именно. Мой аватар устойчив к пламени, поэтому я вместе со своим отрядом отправилась сражаться с защитником южных врат Имперского Замка — огненной птицей «Судзаку». Это очень сложный противник — у него есть дальнобойное огненное дыхание, мощные когти, наносящие физический урон, и направленная во все стороны испепеляющая атака. Но мы обо всём этом знали и подготовили стратегию, способную противостоять этим способностям. У нас неплохо получалось, и мы уже продвинулись настолько, что видели врата невооружённым взглядом… но тут Судзаку резко сменил свою тактику. Он вспыхнул пламенем и на огромной скорости кинулся к нам, разбив наши ряды. Даже моя устойчивость к огню едва справлялась с жаром. Пытаясь выиграть товарищам время для отступления, я оттащила Судзаку как можно дальше, вглубь его ареала, и там умерла.»

— Я слышала, что неожиданные изменения в поведении коснулись и «Сэйрю» у восточных врат, и «Генбу» у северных. Они вдруг резко стали опаснее, — тихо произнесла Черноснежка, прикусила губу, а затем продолжила, — Мы с Рейкер нападали на западные врата, которые охранял «Бякко», и с нами случилось то же самое. И мы бы тоже навечно оказались заперты в глубине его ареала, но Рейкер из последних сил вынесла меня оттуда…

— Ног на тот момент я уже лишилась, так что в бою от меня толку было мало, — отозвалась Фуко, по лицу которой тоже было видно, что те события её всё ещё мучали. — Я хотела, чтобы выжила хотя бы Саттян, и летела изо всех сил, прибегнув и к Инкарнации. Порой мне снятся сны, в которых я слышу за своей спиной клацанье зубов Бякко… пожалуй, это слишком лёгкое наказание за то, что я — единственный из «Элементов», переживший ту битву…

«UI> Я благодарна тебе за то, что ты сделала, Фу. Уверена, и Граф, и Аква меня поддержат.»

— Она права, Рейкер. Если бы и мы с тобой оказались запечатаны у врат Четырёх Богов, мы бы и не задумывались о том, чтобы завести «детей». А значит, не родился бы ни «Сильвер Кроу», ни его любимый соперник «Аш Роллер». Не появился бы Второй Нега Небьюлас… и мы не смогли бы снова так собраться. Твой отчаянный полёт проложил нам дорогу в будущее.

Услышав мягкие, но решительные слова Черноснежки, Фуко подняла взгляд и кивнула.

Харуюки ощущал, как эта картина наполняет его эмоциями, и он хотел бы молча созерцать её, но вопрос, возникший в его сознании, оказался сильнее, и он был вынужден задать его:

— Э-э… семпай. Как я понимаю, дуэльный аватар Синомии фактически оказался запечатан у южных врат Имперского Замка на неограниченном поле. Но… вчера мы с Синомией… с Ардор Мейден, сражались плечом к плечу. А значит, Синомия — всё ещё бёрст линкер… то есть, два года назад она не лишилась всех очков? Как она смогла сохранить их, находясь под «бесконечным истреблением»?..

— Хороший вопрос, — отозвалась Черноснежка и перевела взгляд на Такуму. — Предлагаю лучшему знатоку нашего Легиона прочесть на эту тему лекцию. Уверена, он уже догадался, что именно произошло.

По виду Такуму было понятно, что ему не слишком нравится, что его образ как профессора уверенно ввинчивают в голову Утай, но он, тем не менее, отозвался послушным: «Да, командир», и повернулся к Харуюки.

— Хорошо, Хару. Следующий вопрос: сколько способов покинуть неограниченное нейтральное поле тебе известно?

Харуюки рефлекторно надул губы и искоса посмотрел на своего поправляющего очки друга.

— Эй, вот что-что, а это даже я знаю! Это вообще каждому известно! Способ только один. Уйти с неограниченного поля можно только через «точку выхода», в которой расположен портал. Не будь этого принципа, «бесконечного истребления» не существовало бы, правильно?

— Не-а! Не угадал!! — воскликнула, к его удивлению, Тиюри.

Сидевшая еще дальше Такуму подруга ухмыльнулась кошачьими глазами и вытянула в сторону Харуюки три пальца.

— Правильный ответ: три.

— Э… н-не может быть. Т-три?! Что, есть ещё и вещь какая-то? И техника?.. — тут же попытался спасти положение Харуюки, но наткнулся на ещё одно издевательское: «Не-а!»

Тиюри начала загибать пальцы.

— Способ два: отключить нейролинкер от глобальной сети. Способ три: снять нейролинкер с шеи.

— Чт… — неожиданный ответ заставил Харуюки умолкнуть. Но мысли его быстро перезапустились, и он взвыл. — Но… но так нечестно! То есть, я не про методы… но ведь ты говоришь о реальном мире!

— А что, разве Таккун говорил о «способах, осуществимых в Ускоренном Мире»?

— Ну… это-то да, но ведь ты же не можешь сорвать с себя нейролинкер, находясь под ускорением!

— А что, он разве говорил о «способах, осуществимых в одиночку»?

Этот разговор, до боли напоминающий бесконечные споры детства…

Вдруг вызвал приглушённый смех с противоположной стороны. Быстро повернувшись, Харуюки увидел, что радостно смеялись не только Черноснежка и Фуко, но и Утай, правда, беззвучно.

Через десять секунд Черноснежка смогла унять смех и проговорила:

— Ха-ха-ха… у вас отличное трио. Тиюри права. Покинуть неограниченное нейтральное поле изнутри и самостоятельно можно лишь одним способом, но есть способы сделать это с помощью другого человека в реальном мире, — прокашлявшись, она продолжила: — Два года назад, Первый Нега Небьюлас решился на штурм Имперского Замка, полностью понимая опрометчивость этой идеи. Но мы не собирались устраивать массовый суицид. Поэтому мы организовали страховку. Мы подключили нейролинкеры к глобальной сети не обычным беспроводным методом, а через проводное соединение с компьютерами-посредниками, служившими нашими домашними серверами.

— Посредниками… — прошептал Харуюки.

Следующую часть объяснения напечатала Утай:

«UI> Каждый компьютер был настроен таким образом, что, если на почту приходило письмо с определенным заголовком, он немедленно отключался от глобальной сети. В том случае, если весь отряд поляжет в бою, если даже один человек спасался бегством через портал, он мог отправить это письмо всему Легиону. В этот момент всех мгновенно выбрасывало из Ускоренного Мира. Да, это значит, что люди оставались под «бесконечным истреблением», но, по меньшей мере, они избегали потери всех очков.

— А-а… ясно… — на автомате отозвался Харуюки. Такой способ отключения от неограниченного поля ему в голову не приходил.

Но затем он вспомнил, что два месяца назад, когда они с Такуму отправились в магазин пирожных на улицу Сакурадай в Нериме, чтобы Красная Королева Нико дала им лекцию по Инкарнации, они тоже подключались к глобальной сети не беспроводным способом, а через маршрутизатор. Наверняка и он был настроен таким же образом.

«Всё-таки, я ещё многого не знаю», — пространно подумал Харуюки, и тут Такуму рядом с ним поднял руку.

— Простите, командир, но я и сам не знаю всех подробностей о выходе из неограниченного поля посредством отключения от сети… что в таком случае происходит с дуэльным аватаром?

— М-м… видишь ли, там возникает довольно запутанная ситуация. Если ты выходишь из неограниченного нейтрального поля из-за нарушений в работе сети или нейролинкера, то твой дуэльный аватар мгновенно пропадает с поля. После этого ты можешь заходить на обычные дуэльные поля без проблем, но если ты вновь попытаешься погрузиться на неограниченное нейтральное поле… то окажешься не в той точке, откуда погрузился, а там, где в прошлый раз исчез твой аватар.

— Э-э… что?.. — переспросил Харуюки, не поняв объяснение с первого раза.

Фуко тут же вскинула палец.

— Ворон-сан. Ты помнишь мой дом на вершине Старой Токийской Башни неограниченного поля, в котором я столько времени жила?

— А, да, конечно. Как же не помнить… ведь ты меня однажды оттуда скинула, Рейкер.

— А, этого я уже не помню. Но суть не в этом. Мой дом в реальном мире находится на юге Сугинами, а Старая Токийская Башня — в Бухте. Идти до башни из Сугинами каждый раз далековато. Поэтому я всегда погружалась с таймером на отключение, чтобы фиксировать своего аватара на башне, и автоматически оказываться там при следующем погружении.

— А… а-а, так вот оно что!

Харуюки глубоко кивнул. Голова его снова заработала.

Два с половиной года назад Синомия Утай, она же Ардор Мейден, погибла в бою с Энеми Ультра класса Судзаку в глубине его ареала. В обычных условиях это значило бы, что она должна была воскресать каждый час и немедленно умирать, повторяя цикл до полной потери очков.

Но благодаря «отключению через письмо» её выбросило с поля в реальный мир до того, как она успела их лишиться. Поэтому вчера она смогла принять участие в командной битве на пару с Харуюки.

Однако этот способ спас её не полностью. В тот миг, когда она произнесла бы команду «анлимитед бёрст», чтобы оказаться на истинном поле боя бёрст линкеров, неограниченном нейтральном поле, она очутилась бы своим аватаром не на том же месте, где находится её тело, а у южных врат Имперского Замка, прямо перед глазами Судзаку. Естественно, тот тут же напал бы на неё и убил. И она вновь оказалась бы под «бесконечным истреблением»…

— Так вот почему вы назвали её аватар «запечатанным»… — прошептал он, поняв, наконец, смысл этого термина.

Утай кивнула, и её пальцы вновь забегали.

«UI> Такая судьба постигла не только меня. У восточных врат перед лицом Сэйрю запечатан ещё один Элемент, Аква Карент, а у ног Генбу, сторожащего северные врата — Графит Эдж. Для того, чтобы остальные легионеры успели сбежать с ареала, они… и не только они, но и Фу с Саттин, заходившие с западных врат на Бякко, как можно дольше держали на себе Четырёх Богов. К счастью, все остальные смогли избежать «бесконечного истребления» и покинули поле, но в процессе много раз умирали и лишились большей части очков. Защищать нашу территорию в таком состоянии мы уже не могли. Нам пришлось забросить наши земли и распустить сам Легион. Так распался Нега Небьюлас, и никто в этом не виноват…»

Вдруг пальцы Утай напряглись так сильно, что Харуюки едва ли не услышал их скрип.

Он резко вскинул голову. Таким перекошенным лицо этой девятилетней девочки он ещё не видел. Утай с силой прикусила губу, а затем вдруг задвигала пальцами так яростно, словно пыталась разорвать ими воздух:

«UI> Хотя, если говорить начистоту, то это вина одного человека… обманувшего Саттин, загнавшего её в угол и предавшего её»

— Утай.

— Уиуи!

Синхронно раздались голоса, остановив текст. Пальцы замерли в воздухе, затем сжались в кулаки, и Утай сникла. Фуко тут же обняла её за плечи.

Черноснежка с толикой горечи в глазах смотрела на них, а затем тихо произнесла:

— Утай, виновата я. Вся вина за гибель Легиона лежит на мне. Это я легкомысленно основала его, как только мне подвернулся случай… это я упала духом, когда ему пришел конец, и два года скрывалась в локальной сети. Но благодаря Харуюки… благодаря встрече с ним, я вновь смогла встать на ноги. Я больше не собираюсь бояться своего прошлого и отводить от него глаза. Я знаю, о ком ты, и однажды этот человек за всё заплатит. Именно поэтому, Утай, я хочу разбить твою печать. Я хочу, чтобы ты вернулась к нам, в Новый Нега Небьюлас.

Разумеется, Харуюки не всё понял из того, что они сказали друг другу. Кого имела в виду Утай? Что произошло с Черноснежкой? Но затем Харуюки показалось, что сейчас не время задавать эти вопросы. Он нагнулся вперёд, повернулся к Утай и от чистого сердца заговорил:

— Синомия, я тоже хочу тебя попросить. Как ты уже, наверное, знаешь, мой аватар заражён паразитирующим Усиливающим Снаряжением, «Хром Дизастером». Если я не смогу «очиститься» в течение недели, то Короли объявят награду за мою голову, лишив меня возможности сражаться в дуэлях. Но я… должен становиться всё сильнее и сильнее. Если я хочу сражаться бок о бок с Черноснежкой и другими легионерами, мне нельзя останавливаться ни на секунду. Поэтому, я прошу… пожалуйста, спаси меня.

Совсем недавно извращённая гордость не дала бы Харуюки произнести эти слова. Но после всех тяжёлых битв, что он пережил, он постепенно начал осознавать смысл «борьбы плечом к плечу». Возможно, иногда нужно стоять на своём и прокладывать свой путь. Но уверенность в том, что ты всего сможешь добиться сам — лишь глупость и высокомерие. Даже если человек сам этого не осознаёт, ему всегда помогают другие.

Утай опустила взгляд, словно ей было тяжело принять слова Харуюки на веру.

Повисло молчание. Маленькие пальчики поднялись и неуверенно застучали по воздуху:

«UI> Я два года упрямо не шла на контакт с Саттин, Фу и другими членами Легиона именно потому, что боялась такого плана... я боялась, что кто-то предложит сорвать эту печать. Сражающиеся в полную силу «Боги» таят в себе поистине невероятную мощь. Слишком велика опасность того, что аватары, решившие вызволить меня из плена, сами окажутся под «бесконечным истреблением». Мне всегда казалось, что нам сильно повезло, что запечатало только троих аватаров. И я больше не хочу жертв. Я уверена... что и Граф, и Аква думают так же, и именно поэтому не выходят на связь. Но на самом деле я»

На этом месте её пальцы замерли.

Неподвижные губы Утай отчетливо шевельнулись. Её слова, раздавшиеся в тишине, Харуюки услышал не ушами, но сердцем:

«…хотела увидеться с вами.»

По её бледным щекам пробежали две слезинки. Слёзы встали и в глазах Фуко, и она крепко прижала маленькую девочку к себе.

В этот раз Утай, нисколько не сопротивляясь, сама уткнулась лицом в грудь Фуко. Плечи её судорожно вздрогнули. В комнате раздались едва слышные всхлипы. Харуюки, Такуму и Тиюри, не знающие истории тех времён, смотрели на эту сцену и моргали.

Спустя примерно полминуты, Фуко разомкнула свои объятия, достала из кармана платок и вытерла лицо Утай. Та продолжала смущенно смотреть в пол, но продолжила печатать:

«UI> Извините. Я готова продолжать. Я… никогда не собиралась выходить на связь с Новым Нега Небьюласом сама. Я довольствовалась тем, что смотрела за битвами Саттин издалека, из своего укромного уголка. Но затем в нашей школе ликвидировали комитет по уходу за животными, а я всё никак не могла найти новый приют для бездомных питомцев… в конце концов, у меня не осталось выхода, и я написала письмо-запрос в школу Умесато, в которую перешла Саттин. С одной стороны, я была уверена в том, что она не заметит моего имени в письме, а с другой — я втайне надеялась, что она его всё же увидит.

— Естественно, я заметила. У тебя очень необычное имя, — с улыбкой ответила Черноснежка.

Утай, глаза которой всё ещё казались красными от недавних слёз, тут же надула губы.

«UI> Можно подумать, это я себе такое имя взяла. Когда ответ пришёл не от администрации школы, а от зампредседателя школьного совета, я долго не могла решиться. Но потом я убедила себя, что делаю это ради животных, и договорилась с Саттин о звонке с погружением. Её первыми словами были»

— «Вот мои условия: я убеждаю администрацию организовать тебе клетку, а ты возвращаешься к нам», — зачитывала Черноснежка появляющиеся перед ней буквы.

Казалось, она сама изумилась этим словам, а затем сокрушённо улыбнулась. Улыбнулась и Утай, тут же продолжив набирать текст:

«UI> Нетерпеливость, грубость и упрямство Саттин совсем не изменились. Я-то, глупая, столько времени раздумывала над тем, что я буду ей говорить, а она вдруг сразу поставила вопрос ребром. Я только и смогла что ответить: «Хорошо, но я приду только выслушать тебя». А затем всё закрутилось, завертелось, и теперь я сижу тут. Давным-давно я примерно таким же образом согласилась впервые встретиться с ней в реальности.»

При виде этих слов Харуюки с ностальгией вспомнил, как Черноснежка пригласила его пойти за ней.

Она вдруг появилась на корте для виртуального сквоша, спросила, не желает ли он ускориться ещё сильнее, и была такова. Заинтригованный смыслом этих слов, Харуюки пришёл в рекреацию, затем согласился соединиться с ней напрямую и принял Брейн Бёрст до того, как успел как следует всё обдумать.

Но… если бы она не пригласила его так жёстко, Харуюки ни за что бы не согласился. Да, возможно она упряма, но при этом совершенно серьёзна. Наверняка она уже изо всех сил работала над «планом очищения от Брони Бедствия» втайне от остальных…

И тут в голове Харуюки возник один вопрос, который он тут же задал сидевшей напротив Черноснежке, подняв перед этим руку:

— А, э-э, семпай.

— М? Что такое?

— Э-э… на прошлой неделе, после окончания гонки, ты здесь же сказала, что собираешься принять кое-какие меры, сразу после того как упоминала людей со способностями очищения. Выходит, ты имела в виду Синомию?

— Ага, именно её, — Черноснежка кивнула.

— Но как ты собиралась с ней связаться? Синомия только что сказала, что два года упрямо не шла с тобой контакт… — спросил вслед за этим Харуюки.

«UI> Арита-сан поднимает правильный вопрос. Я уже не пользуюсь своим старым почтовым адресом. Саттин, ты никак не могла связаться со мной. Что, если бы я не послала в Умесато то письмо по поводу клетки для животных? Что ты собиралась делать в этом случае?» — напечатала она, удивлённо склонив голову.

Черноснежка мягко улыбнулась и ответила:

— Разве это не очевидно? Пусть твоя старая почта и не работает, я всё ещё знаю, в какую школу ты ходишь и в каком классе учишься. Я бы просто пришла в начальное крыло академии Мацуноги, встала бы у двери четвёртого класса и ждала тебя. Нет?

Услышав эти слова, Утай моментально побледнела и неловко напечатала:

«UI> Когда я сомневалась в том, отправлять ли в школу Умесато письмо с просьбой, я услышала голос, который сказал мне сделать это. Уверена, это был глас небес.»

Харуюки, его друзья и даже Фуко тут же рассмеялись в голос. Затем Фуко похлопала ещё напуганную последними словами Черноснежки Утай.

— Видишь? Пришла пора вернуться на своё место, Уиуи. Я понимаю, что ты почуяла. В один прекрасный день, когда я сидела на вершине Старой Токийской Башни, в мой садик забрела раненая ворона. И в тот момент я ощутила, что в этом застывшем мире вновь подул ветерок...

— Именно так, Утай. Возможно, я нетерпелива, но уже не так безрассудна, как раньше. Я уверена в том, что знаю тактику, с помощью которой мы сможем освободить твоего аватара из плена Бога. Поэтому я и сказала тебе, чтобы ты вернулась, — сказала Черноснежка и уставилась своими чёрными глазами прямо на Утай.

В глазах Утай, принявших на себя этот взгляд, словно вспыхнул огонёк.

«UI> Я тоже успела подумать, что хочу освободиться от печати, не только ради себя, но и ради «очищения» аватара Ариты-сана. Если паразит, с которым мы имеем дело — то самое «Бедствие», то полчаса мне на него не хватит однозначно. А значит, очищение нужно проводить не на обычном поле, а на неограниченном. Во время вчерашней битвы Арита показал мне, на что способен. И я согласна, что нельзя допустить, чтобы интриги Королей помешали ему.»

Прочитав этот текст, Харуюки тут же воскликнул:

— Э?.. Н-но ведь я вчера не смог показать ничего стоящего… меня просто колотили весь бой…

Утай тут же замотала головой, а затем посмотрела точно на Харуюки. В её невинной детской улыбке он ощутил загадочную нежность.

«UI> Арита-сан. Ты научился «Смягчению» у Саттин?»

— Что? — Черноснежка тут же нахмурилась.

Бросив в её сторону быстрый взгляд, Харуюки тут же вжал голову в плечи и быстро ответил:

— А, нет, я не то, чтобы научился, я просто однажды увидел его, а затем… решил потренироваться и сам…

«UI> Я так и поняла. В основе твоей техники лежит тот же трюк, но выглядит она совершенно по-другому. Когда я смотрела на твой бой, я отчетливо ощущала непоколебимое стремление к недосягаемым вершинам. Даже если ты проиграешь вчера, если проиграешь сегодня, твоя несгибаемая воля позволит тебе сражаться и завтра. Крайне редко встречаются бёрст линкеры, которые продолжают помнить о том, как важно двигаться вперёд, достигнув пятого уровня.»

— Э-э… да нет, я… не думаю, что я…

Не привыкший к похвале Харуюки тут же устремил взгляд в пол, не в силах выносить происходящее. Послышался насмешливый голос Тиюри:

— Уверенное движение вперёд — главный конёк Хару! Он с давних времён начинал играть из рук вон плохо по сравнению со мной и Таккуном, а потом вдруг становился на удивление ловким. Правда, это работает только с играми!

Мысленно поблагодарив свою подругу за спасительные слова, Харуюки ответил:

— Н-не только с играми! Насколько я помню, в соревновании «кто качественнее объест кукурузу» я в конечном счете тоже…

— Хару, по бесполезности это практически одно и то же, — тут же вставил Такуму и радушно улыбнулся.

Выслушав их слова, Утай на мгновение вытянулась, обвела всех присутствующих взглядом, а затем вновь склонила голову.

«UI> Меня до сих пор наполняют сомнения и страхи. Но если я не сделаю первого шага, я так и останусь на одном месте навсегда — что в Ускоренном Мире, что в реальном. Так же, как миры живых и мёртвых — две стороны одной медали, так и хозяин застывшего на месте аватара сам не может сдвинуться с места.

— Полностью согласна, — отозвалась на слова Утай сидевшая рядом Фуко и кивнула. — Те два года, что я скрывалась на вершине Старой Токийской Башни, я и в реальности провела, затаив дыхание и сжавшись в уголке. Два месяца, что прошли после появления в моей жизни Ворон-сана, кажутся мне более насыщенными, чем те два года.

Здесь закивала уже Черноснежка. Искры в её чёрных глазах сверкали, словно звёзды на ночном небе.

— Иначе и быть не могло, Фуко. Даже если мы не запускаем Брейн Бёрст, мы ускоряемся, когда вместе с друзьями движемся к общей цели. Наши сердца стучат от возбуждения и гонят наши мысли всё сильнее и быстрее.

А затем пальцы Утай взметнулись в воздух в последний раз:

«UI> Я тоже хочу вновь ощутить этот азарт. Я хочу продолжить гнаться за оборванной на полпути мечтой вместе с вами. Саттин, Фу, Тиюри-сан, Маюдзуми-сан и Арита-сан…»

Уверенные движения пальцев решительно отбросили возникшее на миг сомнение:

«UI> Я прошу вас. Спасите меня… моё воплощение, «Ардор Мейден», из плена Судзаку.»

1. ↑Gale Thruster.